историю Академии это первый случай. Гардемаринам  еще  ни
разу не удавалось добиться такого оглушительного успеха. Так не будем же
омрачать кадетам их праздник.  А  вы,  кадет  Дрю,  что  лы-битесь,  как
дурачок?! Ничего смешного тут нет!
   Откуда во мне столько  легкомысленности?  Неужели  во  всем  виновата
чересчур слабая гравитация Луны?
   Ардвелл Кроссберн держался подчеркнуто официально.
   - Мне непонятна ваша снисходительная позиция по отношению к  злостным
вредителям, причинившим базе значительный материальный ущерб, - долдонил
он тоном,  слишком  хорошо  знакомым  мне  с  прежних  времен.  До  чего
противно!   Самоубийство   лейтенанта   Слика   привело    к    кадровым
перестановкам. Технические службы базы  перешли  в  ведение  Кроссберна.
Теперь обойтись без него при  обсуждении  истории  с  гравитронами  было
нельзя.
   Я обвел взглядом своих офицеров, сидевших за  длинным  столом.  Джефф
Торн закатил глаза к потолку, у Толливера тоже физиономия была постная и
весь вид откровенно скучный
   -  Пункт  управления  гравитронами  был  заблокирован.  Нам  пришлось
вскрывать дверь автогеном, - монотонно гудел Кроссберн, - она безнадежно
испорчена, а значит, придется потратить средства на новую дверь Странно,
если не сказать подозрительно, выглядит то, что Торну не  удалось  найти
вредителей. Я потрясен до глубины души.
   Дурак ты дурак, Кроссберн. Разве ты не заметил неестественную походку
трех гардемаринов? Разве не догадался, кто и за что их выпорол?
   - И еще более подозрительно выглядит то обстоятельство, -  гнул  свое
Кроссберн, - что начальник Академии всячески пытается замять...
   - Как вы  смеете!  -  взвился  с  кресла  я.  -  Вы  собираетесь  мне
указывать?!
   - Нет, я не указываю, просто излагаю свое мнение.  Я  бы  посоветовал
вам  уволить  вредителей,  пока  Военно-Космическая  комиссия   ООН   не
пронюхала, как вы...
   Я хрястнул об стол свой карманный компьютер, брызнули осколки.
   - Мистер Кроссберн, собирайте вещички! - заорал я вне себя от ярости.
- Прочь с базы! Убирайтесь отсюда сегодня же!
   - Но вверенные мне технические системы находятся здесь, в Фарсайде. А
в Девоне мне нечего делать.
   - За системами присмотрит Джефф Торн! А вы убирайтесь не в Девон, а в
Лунаполис! В отдел кадров к капитану Хигби!
   - Как прикажете объяснить ему ситуацию? Честно рассказать  обо  всем,
что здесь произошло? - совсем обнаглел Кроссберн.
   - Убирайтесь, пока вас не вышвырнули силой!
   - Вы еще пожалеете, сэр. - Бросив на стол листки с  речью,  Кроссберн
гордо удалился.
   Несколько секунд стояла гробовая тишина.
   - Я плохо разбираюсь в гравитронах и  прочих  системах,  -  посетовал
Торн.
   - Найдешь учебник, изучишь! - проворчал я.
   -  Зачем  ему  разбираться  в  гравитронах?  Пусть  охраняет  их   от
гардемаринов, - съязвил Толливер.
   - Эдгар! - рявкнул я.
   - Ладно, обсудим другие дела. На следующей неделе с плановой  годовой
проверкой  пожалует  Военно-Космическая  комиссия  ООН.  Разумеется,  ее
представители ожидают обычного в таких случаях шикарного приема.
   - Что вы имеете в виду?
   - Во-первых, их надо накормить до отвала деликатесами.
   - Придется кормить, - вздохнул я.  Адмирала  Дагани  хватит  инфаркт,
если я плохо приму комиссию.
   - И поить, - добавил Толливер.
   - А вот спиртных напитков не надо.
   - Хорошо, сэр. Но сенаторы на трезвую голову урежут нам бюджет.
   - Перебьются без вина! - повысил я голос.
   - Джефф, хоть бы вы помогли мне убедить начальника, а то у него опять
дурное настроение. Сэр, комиссия пробудет у нас всего неделю. Кстати,  о
размещении гостей...  Предлагаю  такой  вариант:  мистер  Торн  временно
переселится ко мне, мисс Бьен - к гардемаринам, двух сенаторов  подселим
к начальнику. Керси тоже брал двух сенаторов.
   - Согласен, - буркнул я. Сенаторов-то немного, всего восемь штук,  но
с ними прилетит целая свита, ее  тоже  надо  куда-то  поселить.  Значит,
придется уплотнить техников.
   - В этом году только двое сенаторов  приедут  с  семьями.  За  детьми
присмотрят гардемарины.
   - Не надо детей.
   - Будьте благоразумны, сэр, вы же не можете приказывать сенаторам.
   - Кто здесь начальник?! - вспылил я.
   - Они тоже начальники, сэр. Или я  ошибаюсь?  Я  бы  тут  же  стер  в
порошок наглеца Толливера, но вовремя вмешался Джефф Торн:
   - Никаких возражений, сэр, пусть в моей квартире поживет какой-нибудь
сенатор с семьей, зато комиссия будет довольна.
   Я мрачно уставился на свой  разбитый  компьютерик.  И  что  меня  так
колбасит по пустякам?
   - Здесь не курорт для шайки  развлекающихся  политиканов  с  семьями!
Проверка отменяется! - отрезал я.
   - Комиссия сама назначает  и  отменяет  свои  проверки,  -  парировал
Толливер. - Пора идти на обед.
   - Хватит дерзить! Ну ладно, пусть  приезжают,  только  никаких  яств,
пусть питаются, как все!
   - Есть, сэр, - устало бормотнул Толливер.
   - Все офицеры останутся в своих квартирах!
   - Хорошо, двух сенаторов поселим к вам, а остальных шестерых куда?
   - Восьмерых! Я не  пущу  к  себе  политиканов!  -  Пару  мгновений  я
наслаждался  его  изумлением.  -  Кадетов  из  Кран-Холла  отправим   на
орбитальную учебную станцию, для  комиссии  освободится  сразу  тридцать
мест.
   - Комиссию - в казарму?! - ужаснулся Толливер. - Затолкать сенаторов,
их детей и помощников как селедок в обиталище для кадетов?!
   - У нас не санаторий, а военная база! - отрезал я и  гордой  походкой
направился к двери.
   К ужину я успокоился  и  засомневался  в  своей  правоте,  но  менять
решения не стал. Пусть политиканы потолкутся в  казарме.  Может,  раньше
смоются. И реже будут мне докучать. Эти их проверки  за  годы  правления
Керси превратились  в  увеселительные  экскурсии.  На  всякий  случай  я
предупредил Толливера, чтобы он не проболтался адмиралу  Дагани  о  моем
нововведении.
   Несколько дней я был поглощен канцелярщиной:  сочинял  характеристики
на выпускников, подписывал  хозяйственные  и  прочие  бумаги,  установил
строгий порядок инвентаризации, чтобы таким, как Серенко,  жилось  менее
вольготно.
   За день до прибытия  высокой  комиссии  я  выступил  перед  кадетами,
отправляющимися на учебную станцию. Мне хотелось не столько запугать их,
сколько предостеречь. Несчастных случаев больше не должно быть. Хватит с
меня смерти кадета Эдвардса. Не уверен,  что  кадеты  меня  слушали,  но
смотрели на меня внимательно. Проводив их до шлюза, мы с  Толливером  на
обратном пути обсуждали последние приготовления.
   - Эдгар, кто будет убирать казарму?
   - Два солдата под присмотром гардемарина Диего.
   Лучше бы за солдатами присматривал сержант Радс. Ну да черт с ним,  с
гардемарином. А может, зря я затеял этот  цирк  с  казармой?  Неприлично
все-таки держать сенаторов в таких условиях.  Но  отменить  приказ  тоже
нехорошо, подчиненные скажут: Сифорт колеблется. Начальник  должен  быть
решительным.
   Утром в суете дел я на время забыл о комиссии, а опомнился лишь после
обеда, когда эти шишки уже прибыли и менять что-либо было поздно.
   Я выстроил перед шлюзом всех своих  офицеров,  пышно  поприветствовал
незваных гостей, доверил  Толливеру  почетную  миссию  проводить  важное
стадо в загон и занялся своими делами,  стараясь  не  думать  о  реакции
оскорбленных сенаторов.
   Вечером по пути в столовую за мной увязался Кевин Арнвейл.
   - Добрый вечер, сэр. Сегодня  на  уроке  тригонометрии  мистер  Стайс
поставил мне "отлично". Можно ему  сказать,  что  половина  этой  оценки
заслуженно принадлежит вам?
   Оказывается, у пацана хорошо развито чувство юмора. Почему  я  раньше
этого не замечал?
   - Спасибо, но лучше об этом не говорить, а  то  в  следующем  году  я
стану наполовину гардемарином, - сострил я.
   Кевин осветился довольной улыбкой. Бедный мальчик! Он так одинок, что
всего одно доброе слово делает его счастливым. Хорошо, что я пригрел его
под своим крылышком.
   - Сэр, а правду говорят, что вы сунули отца Робби Боланда в казарму?
   - А что?
   - Ничего, сэр. В казармах тоже можно... жить. Мы вошли в столовую.
   - Прошу садиться! - возвестил я на весь  зал,  изобразил  приветливую
улыбку и направился к длинному столу, за  которым  сидели  мои  гости  и
офицеры. - Добрый вечер. Извините, что из-за огромной занятости не  смог
проследить, как вы устроились.
   - Знаете, куда они нас поселили? - с негодованием завизжала  на  меня
сенатор Дороти Уэйд.
   - Куда? - любезно поинтересовался я.
   - Ваш придурковатый лейтенант отвел нас в казарму!
   Толливер на противоположном торце стола делал вид,  будто  не  слышит
ее. Йохан Стриц закрыл рот салфеткой и затрясся в беззвучном  смехе.  До
чего я дошел? Надо мной смеются кадеты! Кил Дрю ткнул Йохана в бок.
   Пожалуй, я зашел слишком уж далеко.  Надо  создать  гостям  достойные
условия, поселить их в квартиры. Конечно,  это  доставит  моим  офицерам
некоторые неудобства, но так это ж ведь всего на неделю. А свалить  свою
бестолковость можно на Толливера.
   - Простите, я был так занят, - залепетал я, - что не успел...
   - Ничего, мистер Сифорт, все  мы  иногда  ошибаемся,  -  утешил  меня
сенатор Мимкин.
   - А душ! ? - клокотала миссис Уэйд. - Убийственно!
   - Что с душем? - встревожился я. - Там грязно?
   - Нет, чисто, но кабинки  такие  маленькие,  а  главное,  в  них  нет
дверей! Какое варварство!
   Что я наделал?! Это надо исправить немедленно!
   - Миссис Уэйд, пожалуйста, не сердитесь, - затараторил я, - это самая
обычная казарма, она ничем не хуже других. После ужина я сразу же...
   - Там могут жить только животные и трущобники! А мы -  цивилизованные
люди!
   В столовой воцарилась гробовая тишина. Оскорбленные кадеты и офицеры,
затаив дыхания, ждали моего ответа. Я  встал,  чтобы  ответ  был  слышен
всем.
   - К сожалению, мэм, это военная база, и на ней нет квартир, к которым
вы  привыкли.  -  Что  же  сказать?  В  ушах  звенел  визг:  "животные",
"трущобники". Это о наших кадетах! Об офицерах! Все  мы  были  кадетами,
значит, я тоже животное. Или трущобник? - Из свободных помещений  у  нас
есть только казарма Кран-Холл. В  подобных  казармах  живут  все  кадеты
Фарсайда, а те, что в Девоне, мечтают когда-нибудь сюда попасть.
   - Как же нам быть? - спросил сенатор Ричард Боланд.
   - Те, кто считает казарменные  условия  неприемлемыми,  могут  лететь
обратно, шаттл ждет вас, а те,  кто  способен  переночевать  в  казарме,
могут остаться.
   - А как же проверка?
   - Я могу принять вас в Девоне, там в городе  неподалеку  от  Академии
есть фешенебельные отели. Извините, у  меня  много  работы.  -  Я  гордо
развернулся и прошествовал к выходу.
   Плотно прикрыв дверь, отключив телефоны, я  расхаживал  по  кабинету.
Какого черта я опять не сдержался?!  Какого  черта  снова  проявил  свой
бешеный норов? Дагани сместит меня с должности этой же ночью, как только
разъяренные сенаторы доведут его своими звонками до белого каления.  Тем
более после инцидента  на  борту  "Веллингтона"  Дагани  только  и  ждет
удобного случая, чтобы от меня избавиться.
   Лично мне наплевать на отставку, окунусь в  тихую  семейную  жизнь  с
Анни. Обидно другое - пострадает Академия, пострадают кадеты.
   Стук в дверь. Вошла сержант Обуту.
   - Никого не принимаю! - рявкнул я.
   - Хорошо, сэр. - Кина удалилась.
   Я снова забегал по кабинету, яростно пнул стоявшее  на  пути  кресло.
Нет. ну это ж надо было нас так обозвать! "Животные"! "Трущобники"! Ну и
что? Подумаешь, обозвали. Когда я был кадетом, и не такого наслушался.
   Снова стук в дверь. Я раскрыл рот, чтобы  рявкнуть  на  сержанта,  но
вошел Йохан Стриц.
   - Простите, сэр, но вчера вы сказали,  что  я  могу  делать  домашнее
задание у вас в кабинете.
   - Прочь! Нет, отставить. Оставайся, делай свои уроки. - Я снова начал
бегать туда-сюда.
   - Есть, сэр. - Йохан сел в кресло, достал свой ком-пьютерик. - Видели
бы вы, сэр, как они уходили.
   - Делай уроки! - прикрикнул  я.  А  может,  Дагани  отправит  меня  в
отставку утром? Значит, ночью я еще  имею  право  воспользоваться  нашим
шаттлом для полета в Девон, - Ладно, Йохан, рассказывай!
   - Та дурная старуха кричала... Ой! Простите, сэр. Миссис Уэйд  громко
называла  вас  солдафоном,  авантюристом,  садистом,  неандертальцем   и
извращением, которому доставляет удовольствие мучить своих  начальников.
А сенатор Мимкин назвал вас моральным уродом и...
   В дверь стукнул и тут же влетел Джефф Торн.
   - Знаю, знаю, что ты никого не принимаешь, но дело очень серьезное, -
затараторил он с ходу.
   - Пошли вы все к чертовой матери!
   - Это не для кадетских ушей, - покосился он на Стрица.
   - Говори при нем!
   - Есть, сэр. Сержант Ольвиро застукал двух своих  подопечных  кадетов
во время... Как бы это приличней выразиться... Короче, они трахались.
   - Ну и что?
   - А то, что они из одной казармы!
   - Из одной?! - ужаснулся я.
   - Да, сэр. Таня Гувир и Чамберс. Их койки стоят рядом. Сержант послал
их на порку ко мне, но я думаю, такой случай заслуживает разбирательства
в этом кабинете.
   - Какие могут быть разбирательства! Выгнать обоих, и дело с концом!
   - Не слишком ли? Конечно, они поступили отвратительно, но...
   - Выгнать! - рявкнул я и  грозно  зыркнул  на  Стрица.  -  А  ты  что
вылупился?!
   Кадет покорно уставился в свой компьютер.
   - Ладно, Джефф, - смягчился я, - делай с ними, что хочешь.  Всыпь  им
так, чтоб неделю сидеть не могли!
   - Хорошо, сэр.  -  Джефф  тут  же  выскочил,  не  дожидаясь,  пока  я
передумаю.
   Не Академия, а сумасшедший  дом!  Гардемарины  отключают  гравитроны,
кадеты трахают  кадеток,  бешеные  сенаторши  выскакивают  из  казарм  и
обзывают всех животными, начальник собирается в отставку, а в это  время
у него в кабинете сидит кадет,  которого  давно  надо  было  выгнать  за
неуспеваемость, и делает вид, будто смотрит в компьютер.
   Полный порядок!
   Не совсем. Одно достижение  у  меня  все-таки  есть  -  избавился  от
Кроссберна. Как раз вовремя.
   Снова стук в дверь. Кина Обуту.
   - Сенатор Боланд хочет поговорить с вами, сэр...
   - Ладно, пусть подребезжит. - Я взял трубку.
   - Не по телефону, сэр. Сенатор здесь, сэр, в приемной.
   Обуту отступила в сторону, вошел Боланд.
   - Капитан, пять сенаторов проголосовали "за",  а  трое  "против".  Мы
остаемся.
   Плакать мне или смеяться? То и другое одновременно?  Я  схватился  за
голову. Ну точно, сумасшедший дом.
   - Сенатор, видите ли...
   - Простите за грубость моей коллеги. - Сенатор  плюхнулся  в  кресло,
глянул мельком на Стрица  и  отвернулся,  не  обратив  на  него  особого
внимания. Наверно подумал, что кадеты с незапамятных времен делают уроки
в кабинете начальника Академии.
   - Ничего, ее можно понять, - учтиво  ответил  я.  -  Новый  начальник
Академии предоставит комиссии другие условия.
   - Мы тоже беспокоимся, что Дагани может вас отстранить,  поэтому  мне
поручили от имени всей комиссии связаться с ним и...
   - Можете позвонить ему из приемной.
   - Сейчас к адмиралу нелегко дозвониться, лучше я сделаю это завтра. -
Боланд встал. - Еще раз простите, капитан. Эта выжившая из ума сучара...
Кстати, помните, я вам говорил, что в  детстве  мечтал  стать  офицером.
Похоже, вы предоставили мне возможность частично осуществить мечту.  Что
ж, пойду хлебну суровой армейской жизни.
   Не успел я придумать ответ, как сенатор уже скрылся за дверью.
   - Они тупее первогодок, сэр, - с жаром рассказывал мне  на  следующий
день Йохан Стриц. - Мистер Мимкин никак не мог допетрить, как надевается
скафандр! Кил объяснял ему час!
   Кил Дрю согласно кивал, я вяло улыбался. С рокового момента  прибытия
высокой комиссии прошло два дня. Похоже, в лице  некоторых  сенаторов  я
заимел смертельных врагов,  а  Йохан  подружился  с  дочками-близняшками
сенатора Рудольфе. Адмирал Дагани все еще не звонил  мне,  не  устраивал
разноса.
   - Сэр, поможете мне вечером разобраться с уставом?  -  робко  спросил
Кил. - Я бы обратился к мистеру Кину, но он занят с сенаторами.
   - Давай займемся этим  прямо  сейчас,  -  тяжко  вздохнул  я.  Совсем
обнаглели кадеты, чувствуют себя в моем  кабинете,  как  дома.  Но  хуже
другое - я привязываюсь к ним все больше и больше.
 
21 
 
   Я слушал доклад Нгу Бьен о системах жизнеобеспечения Фарсайда,  когда
сержант Обуту из приемной доложила о звонке  адмирала  Дагани.  Комиссия
отбыла неделю назад, и  все  это  время  Дагани  не  звонил,  значит,  в
отставку меня отправлять пока не собирались, поэтому я взял  трубку  без
трепета.
   - Сифорт? Хигби опять на вас жалуется, - весело сообщил Дагани. -  Вы
ни за что ни про что выгнали Кроссберна. Я временно взял его  к  себе  в
штаб. Должен вам сказать, я недооценивал вас как политика, за что  прошу
прощения.
   - Что вы имеете в виду, сэр?
   - Как что? Не прикидывайтесь простаком, Сифорт. Я говорю о  комиссии.
Какой прием вы ей устроили?
   - Простите, сэр...
   - Великолепный замысел! Сенаторы ошеломлены! Как вам пришла в  голову
гениальная идея усадить их за  тренажеры  для  учебного  боя  с  рыбами?
Сенатор Мимкин признался,  что  никогда  в  жизни  не  чувствовал  такой
усталости! Теперь члены комиссии поняли, как трудна жизнь в  Академии  и
как много ей нужно средств.
   - Сэр, вы меня разыгрываете?
   - Впервые за многие годы они решили  увеличить  ваш  бюджет!  Правда,
одна старушенция кочевряжилась, но ваши  сторонники  быстро  сделали  ей
укорот. Деньги дадут даже на новые казармы!
   - У нас и старые неплохие.
   - Мне надо бежать, Сифорт, очередная идиотская церемония.
   - А как насчет кораблей с "кошачьим концертом"?
   - Работа над проектом идет полным ходом. До свидания, удачи. - Дагани
положил трубку.
   Я сидел, как истукан, ничего не соображая.
   Обычно все  мои  благие  намерения  приводят  к  беде,  а  тут  вышло
наоборот. Впервые в жизни.
   Ночью меня поднял тревожный звонок сержанта Радса. Вскоре я  на  всех
парах проследовал мимо зевающей Обуту в свой кабинет, где меня уже  ждал
Радс.
   - Что случилось, сержант?
   - Несколько минут назад я услышал за стенкой шум и  пошел  в  казарму
выяснить, что происходит. В туалете подрались двое кадетов.
   - Боже мой!
   - Одного я оставил в казарме, а другой сидит у меня дома.
   - Из-за чего драка?
   - Я еще не допрашивал их, сэр. По мне, этих драчунов надо выпороть, а
потом уже разбираться, что к  чему.  Но  ведь  вы  раз  сказали,  что  я
перегибаю палку. Вот я и решил вначале посоветоваться.  -  Радс  не  мог
скрыть раздражения.
   Значит, не у меня одного нервишки  пошаливают.  Я  во  всем  виноват,
из-за меня сержанты и кадеты чувствуют себя не в своей тарелке.
   - Пришлите обоих ко мне.
   - Есть, сэр. - Козырнув, сержант удалился.
   Я свирепо расхаживал по кабинету, проклиная себя за благодушие. Зачем
я закрыл глаза на историю  с  грави-тронами?  Зачем  помиловал  кадетов,
которые занимались любовью? Совокупляться в Академии? Это  незаконно!  А
Стриц и другие "специальные" кадеты с  их  фамильярностью?  Нет,  баста!
Хватит миндальничать! Надо быть строже!
   Раздался стук в дверь, вошел  кадет  с  фингалом  и  разбитой  губой,
вытянулся по стойке "смирно".
   - Кадет Джеренс Бранстэд по вашему приказанию прибыл, сэр.
   - Ты?! - изумился я. Узнать его было не так-то легко, правый глаз уже
почти заплыл.
   - Так точно, сэр.
   - Что, черт бы вас всех уволок в ад, произошло?!
   - Подрались, - буркнул он.
   - И сам вижу! Ты заляпал  кровью  весь  пол!  Вольно!  Кто  тебя  так
избил?!
   - Кадет Очард, сэр. Он не избил меня, просто... Я тоже ему вмазал как
следует.
   - Четыре наряда! - рыкнул я и схватил в  углу  розгу.  -  Из-за  чего
подрались?
   - Он сказал,  что  я...  что  вы...  -  Окровавленные  губы  Джеренса
задрожали.
   - Сядь, успокойся, вытрись, - показал я  ему  на  диван  и  дал  свой
носовой платок, совершенно чистый. - Ну,