с радостью отправили  бы
меня в отставку, а может  быть,  даже  повесили.  Вы  должны  были  меня
повесить! Я понятия не имел о поправке, когда взрывал станцию!
   - Это не имеет никакого значения. Главное, что поправка  к  резолюции
принята. Кстати, ее  приняли  под  давлением  истерии,  разыгравшейся  в
обществе, когда ты на своем "Дерзком" прибыл в Солнечную систему  внутри
гигантской рыбины. Она нагнала страху...
   - Но я был уверен, что совершаю уголовное преступление.
   - Вам помог сам Господь Бог.
   Какая нелепость! Он соображает, что говорит?
   - Сэр, повторяю, я уйду в отставку.
   -  Вам  нельзя  уходить  в  отставку.  Знаете,  сколько  мы  потеряли
кораблей? Чтобы выбить средства на постройку новых кораблей,  нам  нужно
опереться на благоприятное общественное  мнение.  Но  еще  острее  стоит
вопрос пополнения личного состава Военно-Космических  Сил.  Нам  позарез
нужны солдаты. А как их привлечь? Нужна реклама, ваш портрет на плакатах
в вербовочных пунктах.
   - Не выставляйте меня на посмешище! - вспылил я. - Отправьте  меня  в
отставку! Почему Адмиралтейство потакает моим преступлениям?! Хватит!  -
Я встал. - Прощайте, сэр!
   - Сифорт, постойте! - крикнул он мне в спину.
   Я выскочил, хлопнув дверью. Переполненная  приемная  вздрогнула,  все
разом замолкли. Дежурный лейтенант таращился на меня в ужасе. Не обращая
на них внимания, я широким шагом вышел вон.
   Моя квартира находилась  всего  в  полукилометре  от  Адмиралтейства,
поэтому я не стал дожидаться такси  и  пошел  по  улице-тоннелю  пешком.
Слава богу, на Луне сила тяжести в  шесть  раз  меньше  земной.  Пока  я
добирался до своего нового убежища, ярость потихоньку прошла и сменилась
раскаянием. Как я посмел так нагло дерзить адмиралу?! Я  вел  себя  хуже
кадета!
   Впрочем, что может мне сделать адмирал Дагани?  Ну,  понизит  меня  в
звании или занесет строгий выговор в мой личный файл. Какая мне разница?
Я слишком устал и хочу лишь одного - в отставку.
   Мне  дали  шикарную  по  лунным  меркам  квартиру  в  военном   жилом
комплексе: маленькая спальня, гостиная, кухонька и совмещенный  санузел.
Многие офицеры ютились в гораздо  худших  условиях,  ведь  строительство
домов на Луне обходится безумно дорого.
   Я снял китель, умылся. Что сейчас делает Анни в нью-йоркской клинике?
Надо будет ее навестить, как только представится возможность.
   Утром, когда я расправлялся с остатками завтрака, в дверь  позвонили.
Не  успев  надеть  китель,  я  бросился  открывать.  Адмирал  Дагани!  Я
автоматически вытянулся по стойке смирно.
   -  Вольно.  Мистер  Сифорт,  это  не  официальный  визит.   Позвольте
представить, - кивнул он на своего спутника в штатском,  -  впрочем,  вы
наверняка множество раз видели его на экранах.  Сенатор,  позвольте  вам
представить  капитана  Николаса  Сифорта.  Капитан,   узнаете   сенатора
Боланда?
   - Сенатора... как?
   Адмирал хмуро произнес его полный титул:
   - Сенатор Ричард Боланд, член комитета  по  Военно-Космическим  Силам
Совета Безопасности ООН.
   - Для меня большая честь встретиться с вами, капитан,  -  высокопарно
произнес сенатор, протягивая мне руку. - Примете нас?
   - Разумеется. - Пожав им руки, я посторонился. - Проходите.
   Они устроились в креслах в гостиной.
   - Адмирал, не возражаете, если разговор начну я? - приступил сенатор.
- Мистер Сифорт, давайте перейдем сразу к делу. Мы хотим убедить вас  не
выходить в отставку.
   - Зачем я вам нужен?
   - Дело в том, что люди боятся войны. Все чаще раздаются голоса против
строительства флота, против войны с  рыбами.  Предлагают  отказаться  от
всех колоний...
   - Абсурд! -  выпалил  я.  Разве  можно  бросить  на  произвол  судьбы
миллионы людей, отказать им в защите?
   - Полностью с вами согласен, капитан. Но как убедить в  этом  других?
Как изменить общественное мнение? Нам нужен герой,  и  эту  роль  должны
сыграть вы. Мы уже размножили агитационные плакаты с вашими портретами.
   - Господи Боже!
   - Вы даже не представляете, как вы популярны в народе. Если вы по тем
или иным причинам хотите уйти в отставку, мы выставим вас  кандидатом  в
Генеральную Ассамблею ООН. Не сомневаюсь, что вас изберут.
   - Я не собираюсь никуда...
   - Но лучше в отставку не уходить, - продолжал сенатор, не слушая моих
возражений, - потому что армии вы нужнее. Поток  желающих  поступить  на
военную службу возрос в полтора раза, как только мы вывесили  плакаты  с
красочной фотографией: из  современнейшего,  бы-строходнейшего  корабля,
только  что  вернувшегося  из  дальнего  полета,  выходите  вы  и   ваша
симпатичная жена.
   -  Анни  больна!  Ей  нужен  покой!  А  вы   вовлекли   ее   в   свою
пропагандистскую кампанию!
   - Что вы! Что вы! Мы не беспокоим  ее!  Фотография  была  сделана  по
прибытии "Виктории" на земную орбитальную станцию. Капитан, поймите, это
отличная реклама: молодой,  но  уже  прославленный  капитан  с  милашкой
женой, бывшей беспризорницей. Такой  плакат  привлекает  и  образованных
юношей в Академию, и простых рабочих в солдаты. Поймите, Сифорт,  у  нас
критическое положение. Нам  не  дают  денег  на  корабли.  Помогите  нам
выиграть войну.
   - Нет.
   -  Хорошо,  уходите  в  отставку,  мы  устроим  вам  хорошую,  легкую
должность по связям с общественностью.
   От  вас  не  потребуется  никакой  сложной  работы,  будете   изредка
появляться перед журналистами, вот и все, это так просто...
   - Нет, - упрямо твердил я.
   - Ричард, позволь мне попробовать,  -  заговорил  адмирал  Дагани.  -
Мистер Сифорт, давайте заглянем в  недалекое  будущее.  Предположим,  вы
откажетесь нам помочь, мы отзовем все корабли от других планет,  обречем
миллионы людей на гибель. Но спасемся ли мы сами? Рано или  поздно  рыбы
придут и к нам. Согласны?
   Я кивнул. Адмирал деловито продолжил:
   - Даже если рыбы  не  нападут,  мы  окажемся  запертыми  в  Солнечной
системе. Мы не сможем совершать сверхсветовые полеты из  страха  навлечь
на себя рыб. Это  полная  и  безоговорочная  капитуляция.  Этого  нельзя
допустить. Сифорт, вы не  самый  мелкий  винтик  в  военной  машине.  Вы
способны нам помочь. Я вижу, вы  не  хотите  летать.  Хорошо.  Позвольте
предложить вам другую работу.
   - Какую? - хрипнул я. Неужели я позволю им себя уговорить? Тону!  Где
спасательный круг?
   - Вы слышали, капитан Керси уходит на пенсию?
   - Тот самый Керси? Начальник Лунной Академии?
   - Да. Я назначу вас на его место.
   - Господи, помилуй!
   - Подумайте хорошо, Сифорт, - вкрадчиво завлекал  меня  в  свои  сети
коварный Дагани. - Вы будете руководить не только здесь, на Луне,  но  и
Земной  Академией,  и  военной  орбитальной  станцией.   Поскольку   это
секретные учреждения, то нашествия репортеров вам не грозят. Вы  сможете
часто навещать жену, а когда она выздоровеет, будет при вас неотлучно.
   - Зачем я вам на этом посту?
   -  Если  вы  станете  начальником  Академии,  конкурс  в  нее   сразу
подскочит. Кроме того, вы умеете ладить с подростками.
   - Издеваетесь? Да  я  их  угроблю!  -  Я  говорил  сущую  правду.  На
"Гибернии" из-за моей тупости погиб Сэнди Уилски. А как трудно было  мне
с беспризорниками на "Порции"? А сколько я мучился с Филипом  Таером  на
"Дерзком"? Даже собственного сына Нэйта я не  уберег.  Нет,  мне  нельзя
работать с детьми.
   - Вы прекрасно умеете работать с детьми, - бархатным голосом  рокотал
адмирал Дагани. - И не вздумайте вешать нам лапшу на уши.
   Конечно, некоторым повезло, их не коснулись мои  зверства.  А  что  я
вытворял с Джеренсом Бранстэдом? Как я был жесток! Запер его в  каюте  с
ампулой, полной наркотика!  Джеренс  мужественно  держался,  но  однажды
эконом доложил мне, что он три дня не прикасался к еде. Я  вошел  в  его
каюту, она воняла потом и еще бог знает чем. На столе  лежала  непочатая
ампула. Джеренс валялся на кровати с закрытыми глазами.
   - Встать! - приказал я.
   - Не могу, - простонал он.
   - В душ! - Я стащил его с кровати, затолкал  в  душ,  пустил  воду  и
начал сдирать с него рубашку.
   - Ладно, я сам. - Джеренс начал раздеваться. - Не смотрите.
   - Не вздумай вонять потом в гардемаринской! - Я отвернулся.
   - Нет сил больше терпеть. Я не выдержу!
   - Осталось всего несколько дней.
   - Не выдержу.
   Я вышел, позвонил из коридора эконому  и  приказал  сменить  в  каюте
Джеренса постельное белье.
   На двадцать первый день, когда кончился срок  испытания,  я  выпустил
исхудавшего Джеренса из заточения.
   - Ампулу! - протянул я ладонь. Он нехотя  положил  в  нее  нетронутый
наркотик. - Все еще плохо?
   - Да. Еще ломает.
   - Будешь принимать эту гадость? Он долго  молчал.  Когда  наконец  он
поднял взгляд, в нем было новое, необычное для Джеренса выражение.
   - Нет, сэр, - ответил он.
   - Поклянись перед Господом Богом, - потребовал я.
   - Клянусь  своею  бессмертной  душой,  что  никогда  больше  не  буду
принимать наркотики.
   - Хорошо. О присяге поговорим позже...
   Договорить я не успел. Он с ревом бросился мне  на  грудь,  прижался,
словно к отцу. Я неловко обнял его,  погладил  по  голове.  Нет  у  меня
таланта утешать, я могу только мучить.
   - Мне было так трудно, мистер Сифорт, так трудно!
   - Знаю, знаю, малыш. Бедный мальчишка!
   И вот после всего этого  адмирал  Дагани  утверждает,  будто  я  умею
ладить с детьми. Какая насмешка!
   - Ну как вы не понимаете? - возражал я адмиралу. - Я худший офицер на
всем  космическом  флоте,  а  Адмиралтейство   почему-то   всегда   меня
награждает. А теперь вы решились доверить  мне  воспитание  детей!  Ради
бога, не делайте этого!
   - Сифорт, вы справитесь, - уверял меня адмирал. -  Когда  вы  сможете
приступить к работе?
   Ну как ему отказать? Пришлось капитулировать.
   - Мне надо побыть с женой. - Я уже не возражал, только информировал.
   - Разумеется. Четырех недель хватит?
   - Наверное.
   - Вот и прекрасно, - улыбнулся Дагани. - Еще один маленький вопросик,
забыл сразу спросить:  вы  действительно  хотите  вернуть  лейтенантское
звание тому гардемарину?
   - Толливеру? Да.
   - Хорошо. Кстати, никто не хочет брать его в свою команду.  Возможно,
мы отправим его в какое-нибудь захолустье на окраине Солнечной  системы,
например на орбитальную станцию "Ганимед".
   О Толливере он упомянул действительно кстати. Вот  кто  послужит  мне
давно заслуженным наказанием.
   - Я его возьму.
   Адмирал изумленно вытаращил на меня глаза.
   - Ммм... Странно. Вам виднее, однако. Я замолвил слово за  лейтенанта
Брэма Стейнера, чтобы временная отставка, в которую я  отправил  его  на
"Виктории",  не  прервала  его  лейтенантский  стаж.   Дал   я   хорошую
характеристику и лейтенанту Кану.  Его  актерские  способности  достойны
восхищения. Как умело он скрывал свою ненависть!
   Единственным  офицером   "Виктории",   начисто   лишенным   актерских
способностей,  был  Томас  Росс,  но  он   дорого   заплатил   за   свою
прямолинейность. До конца полета Кан  держал  его  в  ежовых  рукавицах.
Кроме того, временная отставка лишила  Росса  гардемаринского  стажа,  в
результате чего он стал по статусу ниже даже Авара Берзеля.
   Когда флагманский корабль адмирала  Де  Марне  вернется  в  Солнечную
систему, Берзель снова поступит в его распоряжение. Под крылышком такого
влиятельного покровителя Авару  будет  гораздо  легче.  А  что  касается
Джеренса... Его покровителем стану я. Он будет учиться в Академии.
   Вежливым кашлем сенатор Боланд вывел меня из задумчивости и осторожно
спросил:
   - Можно попросить вас еще об одном маленьком одолжении?
   - Я к вашим услугам.
   - Избавьтесь от этого некрасивого пятна на  лице.  Мы  заретушировали
его на плакатах, но ради бога, избавьтесь от него.
   - Это... - Я провел по застарелому ожогу  рукой.  -  Это  часть  моей
сущности.
   - Совершенно ненужная часть, - мягко убеждал сенатор,  -  вас  и  без
этого пятна каждый узнает.
   - Я не поэтому его оставил. . - Знаю, мне показали отчет  психологов.
Но разве вы единственный, кто носит в себе горькую память  вины?  Носите
ее внутри, не выставляйте напоказ.
   - Ну... Если вы так настаиваете... Ладно.
   - Спасибо.
   - Счастливого отпуска. Как в тумане, я пожал  им  руки.  Гости  ушли,
осталась звенящая тишина. Я сидел в кресле, размышляя над своей странной
судьбой. Неисповедимы пути Твои, Господи! Если бы мне удалось  заслужить
Твое прощение, Твою любовь хотя бы на мгновение... Знаю, Ты не  простишь
меня. Но почему Ты позволил вознаградить меня? Может быть, Ты помог  мне
пройти сквозь все опасности только ради моих друзей:  Алекса,  Джеренса,
Толливера?
   Увижу ли я Тебя?
   Вряд ли. Я начал собираться. Впереди долгий отпуск. Навещу свою Анни,
а потом снова на службу.