.  Я  встревожился.  Ведь
никто, кроме Рики с завтраком на подносе, никогда не стучал в  мой  люк.
Разве что во сне.
   В коридоре с бесстрастным выражением лица стоял главный инженер.  При
моем появлении он вытянулся в струнку.
   - Рад вас видеть, шеф. Что-нибудь случилось?
   - Я пришел извиниться, командир, -  сказал  он,  глядя  мне  прямо  в
глаза.
   - Прошу вас! - Я отошел, пропуская его. И ему ничего  не  оставалось,
как войти.
   - Командир Сифорт, простите  мне  мой  дурацкий  протест,  который  я
потребовал записать в журнал. Вы  были  абсолютно  правы.  Вот  уже  две
недели  я   места   себе   не   нахожу.   Столько   лет   прослужить   в
Военно-Космическом Флоте и нарушить субординацию!
   - Вы имели полное право на протест.
   - Я не имел такого права, черт возьми, прошу  прощения,  сэр,  но  за
корабль отвечаете вы, и вы знаете, что делать.  Не  мне  вас  судить.  Я
стыжусь своего поступка.
   Я вздохнул:
   - Мне повезло, шеф.
   Он скептически посмотрел на меня.
   - Ладно, обменялись извинениями и хватит. Раз уж пришли,  оставайтесь
и помогите мне исследовать эту штуку в сейфе.
   - Я, честно, не хотел, я имею в виду, позже...
   - Оставайтесь. - Я набрал код сейфа. Иногда неплохо быть  старшим  по
рангу.
 
17 
 
   Кошмары ушли, но одиночество осталось. Однажды вечером после ужина  я
обнаружил, что спустился на второй уровень и направляюсь  по  восточному
коридору к каюте Аманды Фрауэл.  Нерешительно  постучал  в  люк.  Внутри
звучал головид.
   Она открыла дверь, и мы неожиданно оказались лицом к лицу.
   - В чем дело, командир Сифорт? - Холодный тон больно ранил меня.
   - Хотелось бы поговорить. Она помедлила:
   - Я не могу запретить вам войти, командир, но говорить с вами не имею
ни малейшего желания.
   - Если не хочешь, я не буду входить, Аманда.
   - Почему же? Сила главный ресурс Военно-Космического Флота.
   Я вздохнул. Мне и без того было тяжело.
   - Не пора ли забыть о случившемся? Я хотел... Мне надо  с  кем-нибудь
поговорить.
   - Я никогда не забуду о случившемся, командир.  Пока  жива.  -  В  ее
голосе появились металлические нотки.
   - Ты так уверена, что я поступил не правильно?
   - Уверена! И вы тоже можете в этом не сомневаться. Извините, я закрою
дверь.
   Люк  захлопнулся  у  меня  перед  носом.   Я   постоял   немного   и,
ошеломленный, ушел. Не желая возвращаться на мостик и боясь  одиночества
в каюте, я побрел дальше по коридору.  Словно  по  наитию  спустился  на
третий уровень со смутным желанием увидеть  шефа,  услышать  его  голос,
который всегда меня успокаивал.
   Идя по круговому коридору третьего уровня, я  услышал  впереди  смех.
Из-за поворота несся мяч. Матросы иногда собирались по вечерам  поиграть
в футбол, хотя это считалось нарушением правил. Я инстинктивно отбил мяч
и пошел за ним.
   - Давай, врежь, Мори! Представь, что это  голова  командира  Кида!  -
Послышался смех.
   - Молчи, пока он и тебя не  достал,  -  раздался  чей-то  насмешливый
голос.
   - Смирно! - крикнул  кто-то.  Мяч  ударился  о  стенку  и,  отскочив,
покатился ко мне. Я поставил на него ногу.
   - Продолжайте. - Матросы больше не  стояли  по  стойке  "смирно",  но
ждали, когда я уйду. Я кожей ощущал их  враждебность.  Не  следовало  им
мешать. Пойди я в другую сторону, не наткнулся бы на них.
   - Когда-то я тоже играл в футбол. - Жаль, что ни у  кого  не  хватало
храбрости пригласить меня погонять  мяч.  В  наступившей  тишине  кто-то
вежливо спросил:
   - Правда, командир?
   - Это было давно. Можете продолжать, - сказал я и  ушел  так  быстро,
как позволяло мне мое положение. По пути  к  машинному  отделению  я  не
услышал больше ни звука. Макэндрюс находился  внизу,  в  шахте  синтеза,
контролируя процедуру профилактического обслуживания  клапана.  Пришлось
вернуться на первый уровень. Но на сей раз я  выбрал  западный  коридор,
минуя кубрики матросов.
   Пройдя мимо мостика, я направился в сторону  пустующих  лейтенантских
кают и кубрика гардемаринов.  Я  не  решался  постучать  и  стоял  перед
дверью, когда вдруг  она  распахнулась  и  появился  улыбающийся  Сэнди.
Увидев меня, он невольно  попятился  и,  перестав  улыбаться,  замер  по
стойке "смирно". Алекс вскочил с койки и тоже встал "смирно".
   Дерек, скрестив ноги, сидел на палубе, держа в руках  пару  башмаков.
Своей очереди ждали еще три пары. Он отложил в сторону крем  и  щетку  и
ловко поднялся.
   - Вольно! - скомандовал я. Все вернулись  к  своим  занятиям.  -  Как
дела, ребята?
   - Отлично, сэр. - Так хотелось, чтобы Алекс по-прежнему  назвал  меня
мистером Сифортом.
   - Где Вакс? - спросил я просто так, чтобы поддержать разговор.
   - Мистер Хольцер ушел в  кают-компанию  пассажиров,  сэр,  -  ответил
Сэнди почти дружески, не то что Алекс, который не мог расслабиться.
   - А чем занимается кадет?
   Наступило неловкое молчание. По традиции офицеры не замечают кадетов.
В разговор вмешался Сэнди.
   - Мистер Хольцер сказал, что его туфли не блестят, как положено.  Вот
он и тренируется на наших, - Все было в пределах нормы.
   - Хорошо. - Я осмотрелся.  После  капитанской  каюты  кубрик  казался
совсем маленьким. Я с трудом сдержался, чтобы не приказать заправить мою
собственную койку.
   Алекс бросил взгляд на свое плохо заправленное одеяло и отвел глаза.
   - Спокойно, мистер Тамаров, это не проверка. -  Я  был  очень  обязан
ему, поэтому добавил:
   - В последнее время я доволен вами, мистер Тамаров,  впрочем,  как  и
остальными.
   - Благодарю вас, сэр, - последовал быстрый и вежливый ответ Алекса.
   Надо было поощрить и Дерека.
   - Вас это  тоже  касается,  мистер  Кэрр.  Он  быстро  поднял  глаза,
убедился, что я не шучу, и, успокоившись, ответил:
   - Благодарю вас, сэр. - Это прозвучало вполне искренне.
   Пора было уходить. Заводить разговор  или  обмениваться  мнениями  не
положено. Только любезностями.
   - Возвращайтесь к своим занятиям, - Я открыл люк.
   - Благодарим за визит, - выпалил Алекс. Это уже было кое-что.
   - Последний. - Я просматривал список параметров со всеми отметками  о
проверке и замечаниями. Пилот кивнул:
   - Да, сэр. На тысячу четыреста параметров всего девять "клопов".
   Я поежился, вспомнив о воздухообменниках. Дарла вполне могла всех нас
угробить.
   - Хорошо, мы исправим их завтра.
   Я снял с ночного дежурства пилота и  главного  инженера  и  сам  тоже
ушел,  чтобы  утром  на  свежую  голову  проверить  каждую  напечатанную
команду.
   В тот вечер я едва поборол искушение зайти  в  лазарет  за  очередной
таблеткой. Я приказал  бы  дать  ее  мне,  если  бы  даже  доктор  Убуру
заколебалась. При одной мысли об этом я уснул как убитый.
   Когда Рики принес завтрак, я сказал ему:
   - Как только закончим с ремонтом, вы сможете принять присягу,  мистер
Фуэнтес. Он просиял, широко улыбнулся:
   - Ну, я просто тащусь! Благодарю, командир! А скоро это будет?
   - Завтра станете кадетом, как мистер Кэрр. А  через  месяц,  надеюсь,
дослужитесь до офицера! Он понимал, что я шучу, и сказал:
   - Так быстро не бывает, сэр. Но я буду  изо  всех  сил  стараться.  И
через несколько месяцев, может, стану соответствовать. - Он помолчал.  -
А что, сэр, обязательно надо плакать?
   Он меня озадачил.
   - Что ты имеешь в виду, Рики?
   - Ну, как Дерек. Когда он идет на склад, то всегда плачет.  Мне  тоже
надо будет плакать?
   - Да нет, по-моему, не надо. Ты слишком счастлив, чтобы плакать.
   В голове у меня замелькали разные мысли.
   - А откуда ты знаешь о Дереке?
   - Я видел его, сэр, и слышал, как он плачет. Но ничего не сказал  ему
об этом.
   - И не говори. Это приказ. Вы свободны, мистер Фуэнтес. Идите и учите
присягу. Не выучите - не назначу вас.
   - Есть, сэр! - Он выбежал почти вприпрыжку. Ах, если бы все  проблемы
решались так же легко!
   Мы с главным инженером и пилотом заперлись на мостике, перевели Дарлу
на ввод команд с клавиатуры,  отключили  системы  безопасности,  которые
ранее восстановили, и приступили  к  работе.  Я  печатал  на  клавиатуре
очередное исправление, главный инженер и пилот проверяли, и  лишь  после
этого я нажимал клавишу ввода.  Нам  предстояло  заменить  всего  девять
параметров, но на это ушло около часа. Я хотел быть абсолютно  уверен  в
том, что не допущена ошибка.
   И вот мы закончили. На всякий случай я  сделал  новую  копию  входных
параметров, и мы проверили каждый  пункт,  в  который  внесли  поправки.
Исправленные цифры появились на экране головида.
   - Как вы считаете, джентльмены, можно включить ее "в линию"?
   Пилот и главный инженер переглянулись.
   - Мы выполнили все-пункты инструкции, - заметил мистер Хейнц. Главный
инженер кивнул.
   - Отлично.
   Шаг за шагом мы восстановили Дарлу, реактивировав механизмы защиты  и
безопасности. Теперь оставалось вернуть ей индивидуальность. Я напечатал
на клавиатуре:
   "Восстановить сегмент речевого общения".
   "Подтверждение: сегмент речевого общения восстановлен".
   "Отменить выдачу ответов только в символьно-цифровой форме".
   "Наконец-то! Подтверждаю: выдача ответов только в  символьно-цифровой
форме отменена".
   Я напечатал:
   "Отменить  вывод  ответов  только  на  экран.  Восстановить   речевые
функции".
   - Есть восстановить речевые функции, командир, -  Услышать  снова  ее
голос было все равно что встретиться со старым другом.
   "Отменить ввод команд только через клавиатуру", - напечатал я.
   - Ты меня слышишь, Дарла?
   - Конечно, слышу, мистер Сифорт. Зачем вы усыпили меня?
   - Надо  было  кое-что  проверить,  Дарла.  Пожалуйста,  запусти  тест
самопроверки.
   -  Есть,  сэр.  Минутку.  -  Она  помолчала.  Мы  ждали.  -  Проверка
закончена, командир. Все нормально.
   - Уф. - Напряжение постепенно спало. - Спасибо, шеф. И  вам  спасибо,
пилот. Отлично сработано. Главный инженер встал:
   - Если  мы  намерены  входить  в  синтез,  мне  необходимо  закончить
профилактику.
   - Вы свободны, и еще раз спасибо. - Он уже  повернулся,  чтобы  уйти,
когда у меня мелькнула мысль. - Дарла, какова базовая масса корабля?
   - 215,6 стандартной единицы, - раздраженно ответила  она.  -  Сколько
раз можно об этом спрашивать?  -  Главный  инженер  застыл  на  месте  в
нескольких метрах от люка. У меня волосы встали дыбом.
   - Попытайся  ответить  еще  раз,  Дарла.  Возьми  данные  из  входных
переменных.
   - 215,6 стандартной единицы. - Тон ее стал более холодным. -  Как  бы
то ни было, масса является фиксированным, а не переменным параметром.
   Глаза у меня полезли на лоб. Пилот выглядел  так,  как  будто  увидел
привидение. Я сглотнул:
   - Какова скорость обмена углекислого газа?
   - Это вы меня спрашиваете, командир?  38,9  литра.  Все  это  есть  в
таблицах.
   Я перевел взгляд с главного инженера на пилота, потом на  клавиатуру.
Пилот кивнул.
   Я подошел к пульту и как мог спокойно сказал:
   - Ввод команд только  через  клавиатуру,  Дарла.  Ответ  выдавать  на
экран.
   Мы не знали, что делать.
   Убедившись, что Дарла нас не слышит и реагирует только на клавиатуру,
мы стали совещаться, но на всякий случай отошли в самый дальний угол.
   - Мы ведь сменили параметры, верно? Все это видели. -  Я  нуждался  в
поддержке.
   - И они были восприняты, командир, - ответил пилот. - Я сделал  новую
распечатку. Взгляните.  Мы  перевели  базовую  массу  из  фиксированного
параметра в переменную и одновременно сменили начальное значение.
   В чем же дело? Меня била дрожь.
   - У нее серьезные неполадки, - сказал Макэндрюс.  -  После  активации
она не видит сделанных нами изменений. Это серьезнее, чем  просто  порча
входных данных.
   - Сможем ли мы ее починить? Пилот покачал головой:
   - Я даже не уверен, что удастся обнаружить причину.
   - Хорошо, а как она запоминает параметры? - спросил главный инженер.
   - В особом файле, - ответил Хейнц.
   - В каком? Я вмешался:
   - У вас есть идея?
   Главный инженер пожал плечами:
   - Когда мы просим  ее  вывести  на  дисплей  переменные,  она  читает
содержание файла. Нельзя ли проникнуть поглубже и  посмотреть  структуру
файла?
   - Попытаемся, - ответил я.
   Мы снова осторожно раздели Дарлу. Это оказалось не  очень  трудно.  И
через час проникли на нужный уровень.
   С руководством в руках пилот  начал  изучать  банки  данных  Дарлы  в
поисках файловых директорий. Экран заполнили незнакомые мне  символьные,
шестнадцатеричные  и  десятичные  величины.  Лишь   изредка   появлялись
привычные слова: эмоции/сегменты или переменные/  ввод.  Они  обозначали
названия файлов в директориях.
   Пилот рыскал по области памяти, указанной в руководстве.  Наконец  он
остановился  на   двух   файлах:   параметры/ввод   и   переменные/ввод.
Расшифровав последующий код, он определил файловые сектора  и  напечатал
на клавиатуре полученные адреса.
   Файл  был  длинным,  около  тысячи  четырехсот  входных  величин.  Он
высвечивал каждую из них на  экране  и  быстро  переходил  к  следующей.
Входные данные сопровождались английскими названиями: "Длина  корабля  -
412,416 метра". Я никак не мог сосредоточиться,  пока  мы  скользили  по
бесконечному массиву. Вдруг на экране появилась надпись: "Конец  фаськи,
Джори"!
   - Черт возьми, что это значит? - испуганно воскликнул я.
   Пилот закусил губу:
   - Господи Боже мой, понятия не имею. Он нажал на клавишу.  На  экране
появилось: "Неплохо для землянки, а?"
   - Давайте назад.
   Пилот послушно вернулся назад.
   "Диаметр шахты 4,836 метра. Смотри, какие си".
   Главный инженер  выругался.  Я  внимательно  выслушал  его,  стараясь
запомнить новые комбинации  слов,  которые  в  будущем  могли  оказаться
полезными. Потом сказал:
   - Выведите все три вместе.
   Пилот Хейнц вывел на экран  все  три  записи.  "Диаметр  шахты  4,836
метра. Смотри, какие сиконец фаськи, Джори! Неплохо для землянки, а?"
   - О Христос,  -  пробормотал  пилот.  -  Вы  только  посмотрите!  Они
написали поверх метки конца файла!
   - Объясните, - резко произнес я. - И хватит возмущаться!
   Пилот Хейнц покраснел:
   - Простите, сэр. В навигационной операционной системе "Навдос" данные
хранятся в файлах,  обычно  в  буквенном  представлении,  прямо  как  их
записали. Компьютеры работают  так  быстро,  а  языковые  интерпретаторы
настолько совершенны, что в компрессии нет никакой нужды.  Программистам
намного легче проводить  проверки,  если  им  остается  только  выводить
данные на экран и читать их.
   - Ну и?..
   - Все файлы кончаются меткой "конец файла". Кто-то сделал эти надписи
поверх метки конца файла. Фиксированные параметры Дарлы хранятся как раз
перед переменными. Из-за отсутствия метки она не могла отличить одни  от
других. И чокнулась! Ничего удивительного!
   - Но кто это сделал? - спросил я. - И зачем? Главный инженер  сердито
сказал:
   -  В  перерывах  между  путешествиями  автоматический  журнал   Дарлы
пересылается системным программистам  в  Луна-Централь.  Если  возникают
какие-то   модификации,   постоянные   параметры    могут    измениться.
Программисты заносят новые данные в журнал, а  потом  ретранслируют  его
назад. В тот день  они,  должно  быть,  повеселились.  -  Лицо  главного
инженера, пока он говорил, заливалось краской.
   - Программисты Военно-Космического Флота? - не поверил я своим ушам.
   - Да, они, - выплюнул он. - Проклятые хакеры!
   - Шеф! - возмутился я. С тех пор как Лига молодых хакеров проникла  в
банки данных Главной штаб-квартиры Объединенных Наций и стерла  половину
мировых налогов, слово "хакер" стало чуть ли не ругательным.
   - Хакеры они и есть хакеры! - в сердцах ответил он. -  Пусть  Господь
Бог проклянет их!
   Это  было  богохульством,  если,  конечно,  не   понимать   сказанное
буквально. Что я и сделал, и произнес "аминь", дав понять, что воспринял
его слова как молитву. Потом приказал:
   -  Проверьте  соседние  секторы.  Скопируйте  испорченные  записи   в
корабельный журнал.
   - Есть, сэр, - Главный инженер с мрачным видом застучал  по  клавишам
пульта. - Чертовы  программеры  веселились,  как  малолетние  кадеты.  В
банках данных хватает пустого места,  но  они  записали  свою  чепуху  в
рабочие файлы.
   И теперь мой корабль в опасности.
   - Когда вернемся домой, я подам на них в суд, - заявил  я  жестко.  -
Или вызову их на дуэль,  если  они  будут  оправданы.  Клянусь  Господом
Богом. - Идиотское заявление, но я был слишком зол, чтобы думать.
   Дуэли вновь узаконили в 2024 году, чтобы взять под контроль  растушую
эпидемию  убийств.  Я  поступил  опрометчиво,   потому   что   не   имел
представления о боевом мастерстве программистов и мог отдать Богу  душу.
Выбор оружия принадлежал бы им.
   Главный инженер одобрительно посмотрел на меня:
   - Я присоединяюсь к вам, сэр, и клянусь здесь...
   - Замолчите! - взревел я. - Не смейте произносить клятвы.
   - Есть, сэр, - только и мог он сказать.
   - Простите, шеф. Но ответственность лежит на мне.  И  как  бы  то  ни
было, реакция у меня быстрая.
   - Да, сэр. - Он сверкнул на меня глазами, но я не увидел в них злости
- только досаду. Он был уже далеко не молод, стал  полнеть  и  прекрасно
понимал,  что  может  погибнуть  на  дуэли.  В  общем,  вряд  ли  стоило
рассчитывать на  дуэль.  Тем  более  что  программиста  по  имени  Джори
немедленно потащат на детектор лжи  для  допроса  под  наркотиками,  как
только мы представим журнал в Адмиралтейство.
   Тут в голову мне пришла мысль, от которой я невольно нахмурился.
   - Выходит, жизнь людей на корабле зависит от простого  маркера  конца
файла? Но разве в Дарле нет резервирования? Мер зашиты?
   - Разумеется, есть, - ответил пилот. - Дарла постоянно ведет проверку
на внутреннее соответствие.
   Я оставил его замечание без ответа, а главный инженер сказал;
   - Видимо, в какой-то момент она прекратила проверку. Но почему? Пилот
огрызнулся:
   - Откуда мне знать? Я что, системный программист?
   - Хватит! - Под моим свирепым взглядом они притихли. -  Пилот,  можем
мы устранить "клопа"?
   - Пожалуй, да, если перепишем метку конца файла.
   - Не уверен, - сказал главный инженер.
   - Почему? - спросили мы в один голос с пилотом.
   - Потому что Дарла не среагировала на проблему. - Макэндрюс  вздохнул
и прикусил губу.  -  Компьютер  использует  математические  процедуры  к
численно поставленным задачам и привлекает сложные логические программы,
чтобы расшифровать то, что мы ему говорим. Именно  так  Дарла  переводит
произнесенные вами вопросы в названия параметров, чтобы вытащить  их  из
файла.
   - И?..
   - Ее мудрая логика могла бы подсказать ей, что базовая масса и  масса
с поправкой должны отличаться и надо учесть разницу. А она не учла.  Как
бы то ни было,  параметры  запоминаются  по  крайней  мере  дважды  -  в
резервных  копиях.  Как  сказал   мистер   Хейнц,   встроенные   системы
безопасности должны были обнаружить несоответствия.
   - А они не обнаружили.
   - Да. Она не читает резервные копии, и  девять  параметров  почему-то
искажены. И только системный программист может в этом разобраться. Но  я
подозреваю, что эти чертовы... эти проклятые шуты  испортили  логические
программы Дарлы и она  не  знала,  когда  применять  логику  в  связи  с
возникшими проблемами и когда звать на помощь.
   Я стал шагать по мостику, чувствуя слабость в коленях.
   - Мы сможем помочь ей? Главный инженер мрачно ответил:
   - Если Дарла не смогла распознать испорченный маркер  и  предупредить
об  имеющихся  внутренних  несоответствиях,  перепрограммировать  ее  не
удастся.
   Наступила тишина.
   - Думаю, он прав, сэр, - сказал пилот. Я сел, обхватив себя руками:
   - А что, если выключить питание и полностью перегрузить ее?
   Главный инженер покачал головой:
   - Это  может  сбросить  информацию  в  сегментах,  отвечающих  за  ее
персональность, и она восстановится как совершенно другая  личность.  Но
если ее программы  испорчены,  пер