емию,  только  если  этого  захочет
Господь. Он уберег тебя от мук ада.
   - Значит, Он погубил этих кадетов только  ради  того,  чтобы  научить
меня смирению? - возразил я, не удержавшись от злых интонаций.
   Отец влепил мне пощечину и прикрикнул:
   - Богохульствуй со своими дружками, но не в моем доме!
   Джейсон затаил дыхание.
   - Да, сэр, - промямлил я, потирая покрасневшую щеку.
   - Если бы Он собирался научить тебя смирению, то  уж  научил  бы,  не
сомневайся! - сурово добавил отец. - Еще научит!
   Я кивнул. Произносить в эту минуту какие-либо слова было небезопасно.
   - Вечером мы помолимся за упокой их душ.
   - Хорошо, - прошептал я.
   Позже, после ужина, после домашних хлопот и молитв  с  отцом  на  сон
грядущий, обретя уединение в сумраке своей комнаты, я встал на колени  в
кровати, привычно закрыл  глаза  и  начал  молиться  по-своему.  Прости,
Господи, за то, что я сомневался в Тебе. Я ничего не понимал. Я и сейчас
не знаю, зачем погибли кадеты и остальные  пассажиры,  но  я  благодарен
Тебе за то, что Ты
   Спас мне жизнь. Я так хотел поступить в Академию. Что же  мне  теперь
делать? Можешь дать мне другую мечту?  Можно  Тебя  попросить  об  этом?
Пожалуйста.
   В полумраке  я  рассматривал  свою  комнату:  китель  с  капитанскими
нашивками на стуле, поцарапанный  стол,  окно,  через  которое  я  лазил
мальчишкой. Как бешено  тогда  колотилось  сердце!  Еще  бы!  Преступить
запрет отца! Но зато  как  восхитительно  мчаться  по  ночному  шоссе  с
Джейсоном на велосипедах! Весело шуршат по асфальту шины, ветер  треплет
волосы, светит луна...
   Я осторожно встал, стараясь не слишком скрипеть пружинами, подошел  к
окну. Бог знает, где сейчас мой старый велосипед. Да и несолидно в  моем
возрасте лазить через окно. Я прошелся по комнате,  провел  пальцами  по
письменному столу. Ни пылинки. Значит, отец следит за чистотой и в  моей
комнате. Я сел за стол. Почему он такой маленький? Раньше как будто  был
больше.
   Я выдвинул ящики. Карандаши аккуратно  лежали  в  ряд.  Старые  листы
бумаги с дурацкими  рисунками.  Папка,  подписанная  печатными  буквами:
"Документы в Академию Военно-Космических Сил ООН".
   Через четыре дня из Академии пришло письмо.
   "1 сентября 2190 года
   Непредвиденные обстоятельства  заставили  приемную  комиссию  набрать
дополнительное количество кадетов в Академию ВКС ООН. Сообщаем вам,  что
вы зачислены кадетом  Военно-Космических  Сил  Организации  Объединенных
Наций. Просим вас уведомить нас о получении сего  письма  и  прибыть  10
сентября 2190 года в Академию, графство Девон.
   Лорон Э. Керси, начальник Академии".
   Я закрыл папку, положил обратно в стол, встал на  колени  у  кровати.
Господи, помоги мне стать таким же невинным, как  тот  мальчик,  который
читал и перечитывал это  письмо,  пока  каждое  его  слово  намертво  не
впечата-лось ему в память; который поклялся учиться в Академии изо  всех
сил, чтобы достойно выйти  из  нее  с  офицерским  званием  гардемарина.
Господи, этот невинный мальчик во мне умер. Я стал мстительным,  лживым,
я оправдывал собственные грехи, нарушал присягу, клятвы,  приказы,  врал
старшим офицерам.
   Слышишь ли Ты мою молитву? Не противны ли  Тебе  мольбы  грешника?  Я
знаю, что заслуживаю не Твоей милости, а суровой кары.  Но  я  не  знаю,
Господи, почему я согрешил.
   Неужели Ты послал меня в Академию для  того,  чтобы  я  совершил  эти
злодеяния?
 
3 
 
   Такси уже ждало у  дома.  Отец  вышел  меня  проводить.  Выглядел  он
усталым, еще более состарившимся. Я поставил  сумку  на  траву.  Настала
минута прощания. Я посмотрел в голубые глаза отца:
   - Рад был с тобой повидаться.
   - Хорошо, что ты приехал. Забор починил.
   - Теперь я буду  ближе  к  дому,  только  иногда  придется  летать  в
Фарсайд, так что смогу чинить забор чаще.
   - В доме есть и другая работа, - едва  ли  не  с  укоризной  напомнил
отец.
   - Могу приехать на  Пасху,  если  хочешь,  -  неуклюже  предложил  я.
Почему-то мне было неловко.
   - На все Божья воля. - Это означало согласие.
   Обнимать его я не стал. Отец не привык к этому, да и я тоже,  поэтому
я просто поднял сумку и повернулся к такси.
   - Молись, - вдруг сказал отец. - Возможно,  Господь  уже  не  внемлет
тебе, но ты все равно молись. Молись постоянно, так будет лучше.
   - Да, сэр. - Откуда он знает о моих сомнениях? Я ведь не  признавался
ему. - До свидания. Он кивнул, и я поспешил к такси.
   Речь начальника Академии Керси  была  длиннющей.  Я  делал  вид,  что
внимательно его слушаю, а сам всматривался в стройные  шеренги  кадетов:
детские лица,  пряжки  надраены  до  блеска,  серая  униформа  тщательно
отутюжена. Здесь, в Девоне, собрали  всех  кадетов,  даже  из  Фарсайда.
Доставлять такое количество людей с  Луны,  а  потом  обратно  лишь  для
торжественной церемонии передачи власти - непозволительная роскошь.  Тем
более для  нынешних  неспокойных  времен.  Хотя  война  у  нас  какая-то
странная. Пока в Солнечную систему забрела только одна рыбина, да  и  та
сразу отдала концы. Было неясно, где плодятся эти космические  чудища  и
появятся ли они когда-нибудь в Солнечной системе снова.
   Недалеко от меня в президиуме сидел Толливер. Глаза его поблескивали,
очевидно от удовольствия. Он прекрасно знал,  как  я  ненавижу  все  эти
официальные церемонии, и наверняка наслаждался моими мучениями.
   - Двенадцать лет назад, - вещал Керси с трибуны, - мистер Сифорт  так
же, как и вы, был кадетом. Ему было всего тринадцать лет. И кто  бы  мог
подумать, что скоро он изумит своими подвигами весь мир?!
   Все совсем не так! Кто тогда  мог  подумать,  что  я  нарушу  клятву,
присягу  и  совершу  тягчайшее  уголовное  преступление?  Не   о   таких
"подвигах" я мечтал.
   - Получив по окончании Академии звание гардемарина, мистер Сифорт был
направлен для прохождения службы на корабль ВКС "Хельсинки".
   У меня тогда буквально поджилки тряслись! Впервые явившись с рапортом
на капитанский мостик, я. зеленый салага, так и не  смог  унять  нервную
дрожь в руках.
   - Потом мистер Сифорт нес службу на корабле "Гиберния".
   Этот корабль направлялся  к  планете  Надежда  за  шестьдесят  девять
световых лет от Земли. Даже со сверхсветовой скоростью  туда  надо  было
лететь семнадцать месяцев.
   - Большинство офицеров  "Гибернии"  погибло  при  взрыве  космической
шлюпки.
   Шлюпкой на нашем жаргоне называется кораблик для полетов на  короткие
расстояния, например - для связи между двумя большими кораблями. Тогда в
живых, не считая меня, остался лишь  один  опытный  офицер  -  мой  друг
лейтенант Мачьстрем, но и он вскоре умер от рака.
   - После чего мистер Сифорт вступил в  должность  капитана  корабля  и
успешно довел "Гибернию" до планеты Надежда.
   Господи, когда же Керси закончит?!
   - Далее мистер Сифорт повел свой корабль  к  планете  Окраина,  а  на
обратном пути нашел останки корабля "Телстар", внутри которого оказались
опасные существа внеземного происхождения.  Мистер  Сифорт  стал  первым
человеком, увидевшим этих чудищ.
   Забравшись   в   "Телстар",   я   вначале   увидел   гадкий   пузырь,
подергивавшийся в полуметре от моего лица,  а  потом  из  недр  мертвого
корабля выплыла огромная рыбина, напоминавшая  серебряного  карася.  Как
позже выяснилось,  космические  рыбы  служат  пристанищем  для  пузырей,
которых я называю "наездниками". Их рыбы при  нападении  выбрасывают  из
себя в качестве живых снарядов.
   - Об этом важном открытии  человечество  узнало,  как  только  мистер
Сифорт вернулся в Солнечную  систему.  Адмиралтейство  утвердило  его  в
звании капитана третьего ранга  и  доверило  ему  корабль  "Порция".  Он
направился к планетам Надежда и Окраина, но теперь уже в составе эскадры
под командованием адмирала Тремэна. В  этом  полете  космические  чудища
погубили сына мистера Сифорта, а вскоре он потерял и жену.  Потом  вышел
из строя флагманский  корабль  эскадры  "Дерзкий".  Рыбы  повредили  ему
сверхсветовой двигатель и одно из двух отделений гидропоники.
   Забавно, как Керси объяснит последующие события?
   -  Тогда  адмирал  перебрался  на  "Порцию",  сделав  ее  флагманским
кораблем,  но  часть  пассажиров  легкомысленно  оставил  на  "Дерзком".
Командование поврежденным кораблем согласился принять капитан Сифорт.
   На самом деле я отправился на "Дерзкий"  умирать,  потому  что  жизнь
потеряла для меня всякий смысл, но Господь не дал мне умереть и  наказал
долгим и мучительным существованием.
   - Несмотря на голод  и  бунт  несознательной  части  экипажа,  мистер
Сифорт набрал из пассажиров новых  членов  экипажа,  обучил  их  боевому
искусству и успешно отразил несколько  нападений  космических  чудищ.  В
последнем бою он протаранил кораблем гигантскую рыбину  как  раз  в  тот
момент, когда та переходила в сверхсветовой режим.  По  милости  Господа
произошло чудо: с кораблем в теле рыба долетела  до  Солнечной  системы,
благополучно вынырнула в нормальное пространство и тут же умерла.
   Да,  мне  удалось  все  преодолеть,  но  какой  ценой!  Когда  экипаж
"Дерзкого" взбунтовался и всем нам грозила гибель, я не  нашел  честного
способа спасти корабль. Елена Бартель,  член  экипажа,  решила  включить
испорченный  сверхсветовой  двигатель,  что  неминуемо  привело   бы   к
страшному взрыву. Я поклялся, что не причиню  ей  вреда,  а  сам  тайком
пронес в инженерное отделение пистолет и застрелил  ее.  Так  я  нарушил
клятву и погубил свою душу.
   Керси сделал многозначительную паузу, обвел кадетов взглядом, как  бы
готовя их к потрясающему сообщению, и продолжил повествование:
   - Даже вам, юным кадетам, известно,  что  капитан  Сифорт  снова  был
направлен к Надежде для защиты ее от чудищ. Рыбы сбросили на Сентралтаун
астероид, уничтожив большую часть города. После этого  капитана  Сифорта
назначили командующим всеми войсками, оставшимися  на  поверхности  этой
планеты. Атаки рыб нарастали как снежный ком, наш космический  флот  нес
большие потери и в конце концов вынужден был отступить. Эскадра полетела
к Солнечной системе, а рыбы штурмовали беззащитную планету. Невзирая  на
болезнь, мистер Сифорт в одиночку сумел заманить на орбитальную  станцию
сотни рыб и взорвать их ядерным зарядом.
   Всего за несколько недель до этого боя даже одно предложение взорвать
ядерный  заряд  считалось   не   просто   уголовным   преступлением,   а
государственной изменой. За нее полагалась смертная казнь. Я не  знал  о
поправке к "ядерной" статье  и  был  уверен,  что  на  Земле  меня  ждет
трибунал.
   - Отвага и самоотверженность капитана Сифорта столь очевидны, что  не
нуждаются в дополнительных доказательствах, - с пафосом вещал  Керси.  -
Поэтому я покидаю свой пост с уверенностью, что передаю дело  воспитания
наших кадетов в надежные руки. Леди и джентльмены, разрешите представить
вам нового начальника Академии, капитана Николаса Эвина Сифорта!
   Зал взорвался аплодисментами. Я встал. Улыбающийся Керси тоже  хлопал
в ладоши.
   - Спасибо, - сказал я и  сделал  паузу,  но  восторженный  грохот  не
умолкал. Я поднял руку, призывая собравшихся к тишине, но  рукоплескания
от этого только усилились. Какие же они наивные,  эти  кадеты!  Ей-богу,
дурни. - Спасибо, - крикнул я, но навлек  на  свою  голову  еще  большие
неприятности.  Мальчишки  дружно   встали   и   разразились   прямо-таки
сумасшедшими овациями. Что я наделал! Как  их  усадить?!  Как  успокоить
бурю?!
   - Тихо!  -  гаркнул  я  в  микрофон.  Овации  оборвались,  словно  их
отключили рубильником. Я вышел на трибуну, но от ярости забыл  тщательно
подготовленную речь и заорал первое, что пришло в голову:
   - Когда я здесь учился, кадеты подчинялись офицерам беспрекословно! И
вы будете подчиняться, это я вам обещаю!
   Стояла мертвая тишина. Кадеты замерли, как мумии. Боже, что я делаю?!
   - Мистер Керси, - начал я отрепетированную речь, - благодарю  вас  за
столь великодушную оценку моей службы. Ваше руководство  Академией  было
безупречным. - Бездарным, так было бы вернее. Когда мне показали отчеты,
я ужаснулся. Результаты экзаменов и тестирований выпускников  ухудшались
с  каждым  годом,  дисциплина  падала.  Но  нельзя  подрывать  авторитет
начальника Академии перед кадетами. - Хотелось  бы  надеяться,  что  мне
удастся справляться со своими обязанностями не хуже.
   Я кивнул  спускающемуся  со  сцены  Керси,  сделал  глубокий  вдох  и
произнес непривычно длинную фразу:
   -  Во  исполнение   приказа   Совета   Адмиралтейства   Правительства
Организации Объединенных Наций  принимаю  руководство  Земной  и  Лунной
Академиями. Разойтись!
   Я сидел  за  письменным  столом  шикарного  кабинета,  который  Керси
освободил лишь утром.
   - Зря я вчера сорвался, - посетовал я.
   - Возможно, - вяло откликнулся Толливер.
   Хоть бы мое звание уважал, если не меня самого. Но нет, я сделал  ему
слишком много зла, относиться  ко  мне  с  почтением  он  не  может.  Не
помощник, а одно наказание. Взяв его на службу, я наложил на себя своего
рода епитимью.
   - Они сочли меня дураком, - бормотал я.
   - Все это выглядело не так уж и плохо.  Зато  они  почувствовали  ваш
норов.
   - Не забывайтесь, Толливер, - проворчал я.
   - Я не подшучиваю, серьезно. Кадетам лучше сразу понять, что  с  вами
шутки плохи. Это благотворно скажется на дисциплине.
   Зачем я согласился на эту должность? Отныне мне придется руководить и
Земной Академией в Девоне, и Лунной  Академией  в  Фарсайде,  и  учебной
станцией ВКС на орбите Луны.
   Когда я вернулся на "Виктории" в Солнечную систему, адмирал Дагани  и
сенатор Боланд уговорили меня  занять  этот  пост,  хотя  я  просился  в
отставку.  Слава  Богу,  у  меня  хватило  настойчивости  отказаться  от
корабля. Из-за моей дурости и так погибли слишком многие, хватит.
   - Наверно, он уже уехал, - буркнул я. Толливер глянул на часы:
   - Вот-вот смоется, сэр.  Помощник  Керси  сказал,  что  он  освободит
квартиру к трем часам.
   - Эдгар, давайте  договоримся  сразу...  -  Я  подыскивал  подходящие
слова. - Считайте это особым поручением... Не разговаривайте со  мной  в
таком тоне при посторонних.
   - Постараюсь, сэр, - невесело ухмыльнулся он.
   - Хорошо. - Я принялся расхаживать  по  кабинету.  -  Через  два  дня
улетаем в Фарсайд.
   - Есть, сэр. Можете пока взглянуть на файлы Фарсайда, они  имеются  в
местном компьютере. Почему бы вам не установить в этом кабинете дисплей?
   - Вот и займитесь этим.
   - Я уже отдал соответствующий приказ, сэр.
   - Не надо решать за меня! - вспылил я.
   - Отменить приказ?
   - Мне нужен дисплей! Но не надо решать  за  меня!  -  бушевал  я.  Ну
почему Толливер всегда будит во мне зверя?
   - Есть, сэр. Я должен отменить приказ и отдать его  вновь,  поскольку
теперь вы сами решили, что дисплей вам нужен?
   Чтоб он провалился! Впрочем, винить мне некого.  Я  сам  возложил  на
себя это бремя. Никто не заставлял меня  брать  Толливера  в  помощники.
Вспомнилась беседа с ним в Лунаполисе у меня на квартире.
   -  Я  могу  отказаться?  -  спросил  тогда  он.  Вот  это  оборот!  Я
растерялся. Ведь кроме меня брать его к себе никто не хотел.
   - Разумеется, можете, - ответил я. - Просто я хотел вам помочь.
   - О, конечно, служить под вашим началом большая честь!
   - Как вы смеете! ? - вспылил я.
   - Сам иногда задаюсь этим вопросом, - пожал он плечами. - Может быть,
научился от вас?
   - Что вы имеете в виду?!
   - Да то, что мне теперь наплевать на все, в том числе и на карьеру. -
Он сунул руки в карманы. - Капитан Хигби из отдела кадров сказал, что на
другую должность я вряд ли смогу рассчитывать.
   Я закрыл глаза. Своими злоключениями Толливер  обязан  мне  и  только
мне. На Надежде я разжаловал его в гардемарины  только  за  то,  что  он
вырвал у  меня  штурвал  вертолета,  чем  спас  нас  от  верной  гибели.
Вернувшись на Землю, я восстановил его в лейтенантском  звании,  но  его
послужной список был безнадежно испорчен. Я  сломал  Толливеру  карьеру,
мне и заботиться о нем.
   - Хигби прав, - сказал я. - Если бы я не взял вас к себе...
   - Значит, мне придется уйти в отставку? - перебил Толливер.
   - Как хотите. Мистер Толливер, мне трудно быть  к  вам  справедливым,
слишком уж сильны во мне воспоминания о ваших издевательствах надо  мной
в Академии, но я вернул вам звание  лейтенанта.  Чего  вы  еще  от  меня
хотите?
   - А вы ничего и не можете мне дать, - огрызнулся он,  отвернулся,  но
быстро смягчился. - Простите. Вы действительно не можете дать того,  что
мне нужно. Я бы хотел вернуться в прошлое и прожить его по-другому.
   - Вы имеете в виду тот случай в вертолете?
   - Его тоже. - Вдруг он криво усмехнулся.  -  Судьба  крепко  повязала
нас. Совесть не позволяет вам окончательно загубить  меня,  поэтому  под
вашим началом я смогу остаться на плаву и продолжить службу.
   - Я готов смотреть на вашу дерзость сквозь пальцы, но  не  забывайте,
что я ваш командир и вы просто обязаны соблюдать в  отношениях  со  мной
офицерскую вежливость.
   - А я и не забываю. Ни на минуту! - Его взгляд пронзал меня Насквозь.
- Если я иногда и бываю... скажем так, несносен, то вовсе не потому, что
забываю свой офицерский долг, а от обиды.
   - Вы считаете, что это вас оправдывает?
   - Если я вам слишком надоем, отправьте меня в отставку,  -  улыбнулся
он, но в глазах его была боль. - Конечно, я вас не  поблагодарю,  но  по
крайней мере пойму вас.
   Почему я никак не могу простить ему детских  обид?  Ведь  с  тех  пор
столько воды утекло, мы вместе прошли сквозь такие испытания!
   - Я готов вас терпеть, - сказал я. - Вы не можете переделать себя, но
важнее другое. Вы напоминаете мне о том, кто я есть на самом деле.
   - Мне не нужна ваша жалость!
   - Это не жалость, Эдгар. Это... это понимание.
   Больше Толливер не возражал.
   Воспоминания рассеялись,  навалилась  действительность  -  мой  новый
кабинет в Академии, нетерпеливое ожидание. Может быть,  Керси,  наконец,
уехал? Я поднялся с кресла:
   - Пойду посмотрю квартиру.
   - Возможно, адмирал все еще там, - предупредил  Толливер,  глянув  на
часы.
   - Ну и пусть. - Тем не менее, я сел обратно в кресло. - Напомните мне
еще раз учебные планы.
   - Во-первых, надо вернуть в Фарсайд прибывших на  церемонию  кадетов.
Выпускники будут  ожидать  распределения  здесь,  в  Девоне.  Нескольких
гардемаринов я, конечно, оставлю в Академии, нам ведь  нужны  помощники.
Новобранцы пока будут...
   - Я был кадетом, Толливер, - раздраженно перебил я.
   - Извините. Первый поток новобранцев в количестве шестидесяти человек
прибудет сюда через неделю.  Потом  будут  прибывать  следующие  потоки.
Интервал - пять дней.
   - Что я должен делать, пока они все не соберутся здесь?
   - Вы хотели сказать после того, как  они  соберутся,  сэр?  Возможно,
отвечать на их вопросы, - пожал он плечами. - У  новичков  всегда  масса
вопросов.
   Я улыбнулся. На кораблях новички порой задают такие дурацкие вопросы,
какие бывалому офицеру никогда не придут в голову.
   - Сколько у нас человек в данный момент?
   - Не знаю, сэр. Те, кто из богатых семей, поедут  на  каникулы.  Одну
минуту, сейчас выясню. - Поскольку дисплея в кабинете не было, Толливеру
пришлось наводить справки по телефону. Вскоре он доложил:
   - У нас останутся  тридцать  два  выпускника,  которые  не  уедут  на
каникулы, плюс шестьдесят новобранцев, которые должны начать обучение  в
Лунной Академии. Туда же, в Фарсайд, нужно  отправить  около  четырехсот
кадетов, прибывших к нам в связи с вашим вступлением в должность. Я тихо
выругался. Из-за какой-то никчемной  церемонии  гоняем  туда-сюда  сотни
кадетов. Я встал:
   - Пойду прогуляюсь. Увидимся в три.
   - Да, сэр.
   - Организуйте мне после ужина встречу  с  гардемаринами,  которых  мы
оставим в Академии.
   - Есть, сэр.
   В коридоре я кивнул сержанту  Киндерсу,  вышел  из  административног