ориться побыстрее:
   - Призываю вас хранить верность закону. Господь Бог не простит вам...
   - Хватит! - Ткнув в меня пистолетом,  Лаура  потащила  меня  прочь  с
трибуны.
   Охранник заломил мне руки за спину, надел наручники, усадил на  стул.
Трибуну оккупировала мисс Трифорт.
   - Видели, с какими надменными субъектами нам приходилось иметь  дело?
- бросила она в зал с печальной иронией, театрально покачивая головой. -
Но мы все-таки разрешили ему высказаться. Однако, должна заметить,  дела
их красноречивее всяких слов. Своим трусливым бегством они  сказали  нам
все.  Теперь  позвольте  мне   приступить   к   главному.   Торжественно
провозглашаю Рее...
   Я вскочил как ужаленный.
   - Как полномочный представитель Правительства ООН объявляю на планете
Надежда военное положение! - прокричал я что  было  мочи.  -  Приказываю
арестовать Лауру Трифорт и всех ее...
   Мощный удар в затылок погрузил меня в абсолютную темноту.
   - Очнулся, дурачок?
   Я застонал, с трудом разлепил веки. Фредерик Мантье,  стоя  рядом  со
мной на коленях, прижимал к моей голове мокрую прохладную тряпку.
   - Ты и вправду думал остановить ее своей болтовней? - спросил он.
   Я мотнул головой и тут же пожалел об этом. Всколыхнулась  нестерпимая
боль. Пришлось говорить без жестикуляции.
   - Нет. Просто я был обязан попытаться.
   - Она чуть не убила тебя. Может, еще убьет.
   - Знаю. - Мне было все равно. Я оглянулся. - Где мы?
   - В грузовой конторе. -  Заметив  недоумение  на  моем  лице,  Мантье
объяснил подробнее:
   - В помещении фирмы, занимающейся грузовыми перевозками. Грузовиками,
а не шаттлами. Эта контора находится на плантации Трифорт. Это тот самый
дом, куда нас принесли в первый раз, когда мы заснули в вертолете.  Твои
люди заперты в комнате через две двери отсюда по коридору.
   Я поморгал. Зрение сфокусировалось, мне снова все было  четко  видно.
Вдруг я все вспомнил.
   - Не прикасайтесь ко мне! - Я отшвырнул его руку.
   - Я просто хотел помочь, - пожал он плечами.
   - От таких не принимаю помощь! Мантье отошел, сел  на  стул.  Как  ни
странно, в этой комнате были стулья.
   - От каких таких, Сифорт? Кем вы меня считаете?
   - Подонком, - буркнул я.
   - Ваше мнение основывается на...
   - Сам знаешь, на чем! - вспылил я. - Ты пытался убить меня дважды! Ты
отшиб моему другу Алексу память! Мантье долго молчал.
   - Сифорт, не знаю, как вам рассказать об этом так, чтоб вы поверили.
   Меня его откровения не волновали.
   - Не мешайте мне спать. - Я закрыл глаза.
   - Я не покушался на вашу жизнь.  Я  молчал.  Он  нервно  прошелся  по
комнате, как-то глухо произнес:
   - Не знаю почему, но мне хочется, чтобы вы знали правду.
   - Оставьте меня в покое.
   - Я  не  устраивал  взрыва  на  дороге,  не  перегораживал  вам  путь
грузовиком. Я не запускал ракету в ваш вертолет.
   - Я уже слышал ваши признания и знаю им цену. Протокол вашего допроса
у меня в кармане. Там названы имена ваших сообщников.
   - Это люди, погибшие от метеорита.
   - Я так и думал. Не верю ни единому вашему слову.
   - Сифорт, взгляните на меня. Еще чего!
   - Сифорт, взгляните мне в глаза! А  не  то  я  разобью  вам  коленные
чашечки!
   Я нехотя открыл  глаза.  Мантье,  глядя  мне  прямо  в  глаза,  ровно
произнес:
   - Клянусь, я ни разу  не  покушался  на  вашу  жизнь.  Клянусь  своею
бессмертной душой.
   - А как же ваши признания на допросе?
   - Это все ложь.
   - Зачем вы врали?
   - Чтобы избежать допроса под наркотиками. Вот так дела!
   - Но это же глупо! - Я привстал, не обращая внимания на  пульсирующую
боль. - Допрос под наркотиками доказал бы вашу невиновность, и тогда  мы
искали бы настоящих преступников.
   - Вот именно.
   - Значит, вы не хотели, чтобы мы их нашли?
   - Верно. Не хотел.
   Я встал. Не могу думать без  постоянных  расхаживаний.  Комната  была
размерам с капитанский мостик.
   - Если вы виновны, - размышлял я вслух, - то допрос  под  наркотиками
доказал бы вашу вину. Если же вы невиновны, тогда допрос под наркотиками
доказал бы вашу невиновность. В этом случае вас сразу освободили  бы,  в
противном случае - повесили. Значит, если вы невиновны, то уклонение  от
допроса бессмысленно. Если же вы  виновны,  тогда  существенной  разницы
нет, можно попробовать и уклониться.
   Мантье упорно молчал. Я непрерывно расхаживал  взад-вперед,  напрягая
побитые извилины. Что он затеял? Сложную игру? С какой целью? Может,  он
просто спятил? Если он и вправду невиновен, тогда во имя чего был  готов
пойти на виселицу? Нет, без дополнительной информации  в  этой  каше  не
разберешься.
   - Вы хотели ценой собственной жизни скрыть что-то важное? - спросил я
наконец.
   - Браво! - Он вяло поаплодировал моей догадливости.
   - Что же это за ценность, ради которой вы жертвовали жизнью?
   Мантье не ответил. Снова пришлось призадуматься, снова  я  расхаживал
по комнате-тюрьме, сцепив за спиной руки. Если на мою жизнь покушался не
Мантье, то кто же? Внезапно меня озарило.
   - Вы  участвовали  в  подпольном  движении?  На  этот  вопрос  Мантье
соизволил ответить:
   - Да.
   Разумеется. Тут нечего скрывать, ведь на его участие  намекнула  сама
Лаура.
   - Когда возле вашего дома прогремел взрыв, вы знали,  что  подозрение
пало на вас? - спросил я.
   - О взрыве я узнал так поздно, что едва успел скрыться.
   - Вы  скрывались  лишь  потому,  что  боялись  допроса,  ведь  дорогу
перегородили вашим грузовиком, а значит,  для  допроса  под  наркотиками
имелись основания.
   - Предположим.
   - Более того, вы знали...
   Он улыбнулся распухшим от побоев ртом так, что я сразу все понял.
   - Вы знали, что покушение устроила Лаура Трифорт! - выпалил я.
   - Нет, но я догадывался об этом. Она не настолько доверяла мне, чтобы
посвящать меня во все  свои  планы.  А  догадывался  я  по  той  простой
причине,  что  из  всех  плантаторов  только  Лаура  способна  на  такой
дьявольский шаг: украсть у меня грузовик да еще взорвать его на моей  же
плантации. Если бы меня схватили, то допрос под наркотиками  не  доказал
бы ее вины, но разоблачил бы моих товарищей по подполью. Конечно, я знал
не всех, только одну ячейку, у нас была строгая  конспирация.  Но  после
моих признаний по цепочке вышли бы на всех членов  подполья.  Мог  ли  я
предать такое количество людей и загубить все дело?
   - Вот ради чего вы готовы были пожертвовать своей жизнью и  запятнать
свое доброе имя?
   - Да, ради будущего Надежды. Я патриот  своей  планеты.  Я  не  верил
вашим обещаниям исправить недостатки,  потому  что  мы  твердили  о  них
Правительству ООН десятилетиями, но все без толку.
   - Но к чему этот заговор?! У  вас  прекрасная  планета,  экологически
чистая, богатая, просторная, не страдающая от перенаселения. А  вам  все
мало! Давайте отсечем как бритвой шелуху,  и  станет  очевидно,  что  вы
виновны! И не морочьте мне голову!
   - Пусть так. Но я хотел, чтобы вы знали правду.
   - Зачем вам это?
   - Сам не понимаю. - Мантье отвернулся к стене. - Может быть,  потому,
что об этом уже можно сказать. Или, может  быть,  потому,  что,  как  вы
выразились, я запятнал свое доброе имя. Или  потому,  что  я  восхищаюсь
вашим мужеством.
   - Чушь!
   - А может быть, мне просто нравятся розыгрыши.
 
16 
 
   Наутро нас с Мантье перевели в другую комнату, где под арестом сидели
Анни и мои офицеры. Порадовал меня и  тот  немаловажный  факт,  что  это
помещение напрямую соединялось с душем и туалетом.
   Анни на радостях всплакнула и не отпускала меня ни на шаг,  даже  мои
"мыслительные" расхаживания по комнате она воспринимала в штыки.
   Окон тут тоже не было, побег казался невозможным.  Как  видно,  Лаура
строила  этот  дом  не  как  контору,  а  как   тюрьму.   До   чего   же
предусмотрительная, стерва! Следующие трое суток мы спали  на  матрацах,
питались скудно, прогуливались, не  выходя  из  камеры.  От  холода  мои
легкие снова разболелись. Я потребовал у охранника свою маску и баллон с
лечебным газом, но он сделал вид, будто не слышит меня.
   Алекс впал в депрессию, мрачно молчал  и  целыми  часами  валялся  на
матраце. Мантье набивался мне в собеседники, я с презрением отвергал его
попытки. Однажды он спросил:
   - Почему на том собрании вы назвали себя  полномочным  представителем
Правительства ООН?
   - Так просто, - буркнул я и отвернулся.
   - И все-таки? Мне очень интересно, - допытывался Мантье.
   Ну что ты с ним будешь делать? Пристал как банный лист.
   - Потому что это правда, - ответил наконец я.
   - Вам действительно дали полномочия или это просто мания величия?
   Я аж дернулся. До чего договорился!
   - Начальник Адмиралтейства имеет столь же неограниченные  полномочия,
как командир корабля в полете! - рявкнул я.
   - Ну и что?
   -  А  то,  что  в  полете  капитан   корабля   является   полномочным
представителем Правительства ООН!
   - Поскольку адмирал Де Марне улетел, все его полномочия перешли  мне,
как старшему офицеру Надежды.
   - Адмирал Де Марне был главнее Правителя Саскрита?
   - Да.
   - И все-таки, полномочный представитель Правительства ООН...  Это  уж
слишком.
   - Таков закон. Между прочим,  капитан  корабля  обладает  практически
неограниченной властью и может делать все, что сочтет нужным.
   - К сожалению, капитаны часто злоупотребляют этим  правом,  -  горько
прокомментировал Толливер.
   - Заткнись, гард, - вяло прикрикнул я.
   - Есть заткнуться, сэр, - огрызнулся он.
   - Он всегда так дерзит? - поинтересовался Мантье.
   - Временами.
   - Как вы его терпите?
   - Дело в том, что... - я задумался. Как объяснить плантатору?
   - Вы тренируете на нем свое терпение?
   - Лучше  выразиться  иначе.  Я  терплю  его,  как  подвижники  терпят
власяницу, - смирено признался я. - А вы всегда такой любопытный?
   - Как же еще убивать время, если не в разговорах?
   - Тогда лучше скажите, зачем нас здесь держат.
   - Возможно, Лаура собирается с духом, чтобы избавиться от нас. Мы  ей
мешаем.
   - Чем же?
   -  Вы  -  представитель  прежнего  ненавистного  режима,  а  я   член
умеренного  крыла  нашей  партии,  только  выбравшейся  из  подполья.  Я
расхожусь  во  взглядах  с  Лаурой  на  будущее  устройство  Республики.
Следовательно, наше существование кажется Лауре угрозой.
   - Не хочу умирать, - простонал Берзель.
   - Не распускай слюни, Берзель!
   - Я ей ничего не сделал! За что она хочет убить меня?!
   - Гардемарин! Если...
   - Я ему вправлю мозги, сэр, - вмешался Толливер. - Пошли потолкуем  в
туалете, Авар. - Он потащил мальчишку за руку.
   - Не бейте его, Толливер, - приказал я.
   - Я и не собирался.
   Когда дверь за ними закрылась,  я  шепотом,  чтоб  не  слышала  Анни,
спросил у Мантье:
   - Вы уверены, что Лаура нас убьет?
   - Почти, - скорбно ответил он.
   - Тогда чего она ждет?
   - Возможно, она готовит  нечто  вроде  аварии,  чтобы  общественность
поверила, будто мы погибли в результате несчастного случая. Лауре  нужна
поддержка таких людей, как Бранстэд и Хоупвелл, а они  возражают  против
расстрела вашей компании. Да и меня они не  хотят  давать  в  обиду.  Но
учтите, - добавил Мантье с усмешкой, - это всего лишь мое предположение.
   - Поначалу я думал, что Лаура похитила нас, чтобы освободить вас,  но
ваше положение не особенно улучшилось.  Не  знаю  теперь,  чему  и  кому
верить.
   - Жалко мальчишку, - махнул в сторону туалета Мантье.  -  Если  Лаура
убьет вас, то не пощадит и его. И вашу жену, - добавил он  едва  слышным
шепотом.
   Я бросил взгляд на Анни, погруженную в меланхолию. Слава  богу,  она,
кажется, не расслышала.
   - Знаю, - прошептал я.
   Мантье приложил палец к губам. В  коридоре  послышались  шаги.  Вошел
охранник, как всегда с пистолетом.
   - Сифорт, на выход, - приказал он.
   - Зачем?
   - Выходи! - рявкнул громила.
   Я нехотя встал. Не  на  расстрел  ли?  Бесшумный  выстрел  в  затылок
где-нибудь в коридоре, и все...
   Меня вели  двое,  оба  шли  сзади.  В  спину  мне  упирался  лазерный
пистолет. Даже с оружием с ними я справиться бы не успел. Меня привели в
ту самую комнату, где я очнулся в  компании  Мантье,  заперли.  Я  уныло
расхаживал, мечтая напоследок обнять Анни. Вдруг дверь открылась,  вошел
Хармон Бранстэд. Предатель!
   - Нам не о чем разговаривать! - выпалил я.
   - Пожалуйста, давайте все-таки побеседуем. - Бранстэд уселся на стул.
- Как вы себя чувствуете?
   Я  отвернулся,  уставился   в   стену,   исполненный   решимости   не
разговаривать с этим типом.
   - Николас, клянусь перед Богом, если бы я знал, что  вы  остались  на
нашей планете, я ни за что не пришел бы на то  собрание.  Лаура  сказала
мне, что ваш флот сбежал, забрав с собой всех своих людей, в  том  числе
штатскую администрацию. Я думал, мы остались совершенно одни.
   - Вы соучаствовали в государственной измене.
   - Какая же это измена? - искренне удивился Хармон. - Нас бросили, вот
мы и собрались, чтобы как-то организоваться. Кому же как не  плантаторам
руководить нашей планетой?
   - Вы обязаны соблюдать закон, - упрямился я. Он дружески положил  мне
на плечо руку, я тут же сбросил ее.
   - Ник, раз старое Правительство бросило нас, мы должны избрать новое.
Я был уверен, что вы улетели на Землю.
   - Я действительно улетел бы, если б мисс Трифорт не  упрятала  нас  в
тюрьму.
   - Она боялась, что вы отправите Мантье на допрос под наркотиками. Она
не знала, что вы получили приказ улетать. Поверьте, я  не  участвовал  в
похищении.
   Как бы мне хотелось верить  хоть  кому-нибудь  на  этой  планете!  Но
кругом было сплошное вранье.
   - Какая  разница,  участвовали  вы  в  моем  похищении  или  нет!  Вы
организовали свою Республику, а я сижу в тюрьме! Зачем вы пришли?
   - После собрания сбежал Джеренс. - Бранстэд прикрыл глаза,  переживая
душевную боль. - Я нашел его лишь сегодня.
   - Простите. Он...
   - Да, снова накачался наркотиками. Ума не приложу, где он их находит.
   - Простите, - пробормотал я, чувствуя себя бездушным хамом.
   - Знаете, возможно, нас подслушивают, - прошептал  он,  придвинувшись
ближе, и добавил громко:
   - Мне доверяют, но, прежде чем допустить к вам, обыскали.
   - Заговорщикам всюду мерещится заговор против них.
   - Мне очень жаль, что вы попали в  эту  историю,  но  помочь  вам,  к
сожалению, ничем не могу.
   - Можете.
   - Чем? - изумился он.
   - Вызволите хотя бы мою жену.
   - Ее тоже взяли?! Я думал, она в клинике... Хорошо, попробую. Обещаю,
что сделаю все от  меня  зависящее.  -  Бранстэд  жестом  попросил  меня
молчать и ничему не удивляться, свернул каблук своего ботинка, вынул  из
крошечного тайника бритву, протянул ее мне, пояснив шепотом:
   - Это все, что я мог пронести. Более крупный предмет они  обязательно
бы нашли. Возможно, эта мелочь когда-нибудь вам поможет.
   Я взял бритву. Бранстэд схватил меня за  руку,  наклонился  к  самому
моему уху:
   - Можно попросить вас об одном одолжении?
   - Каком?
   - Возьмите с собой Джеренса.
   - Куда?!
   - Лаура рассказала мне о вашем разговоре с адмиралом. Когда  за  вами
прилетит "Каталония", заберите Джеренса с планеты.
   - Это невозможно.
   - Возможно! - яростно прошептал он. - Если не согласитесь, я не  буду
вам помогать.
   - Но ведь на нас по пути могут напасть рыбы. Неизвестно,  удастся  ли
нам долететь до Земли. Вы готовы подвергнуть своего сына такому риску?
   Пальца Бранстэда на моем запястье судорожно сжались.
   - Нет, конечно. Он у  меня  первый...  -  Сделав  несколько  глубоких
вздохов, Бранстэд зашептал спокойнее:
   - Вы правы. Но здесь еще опаснее. Боюсь,  Надежда  не  устоит  против
чудищ. А вам всегда каким-то  чудом  удавалось  выходить  из  опаснейших
передряг живым. Вам благоволит судьба, вот поэтому я и прошу вас забрать
с собой моего сына.
   - Ладно, предположим, мне удастся вырваться из этой тюрьмы. Но  я  не
могу взять на борт военного корабля штатского.
   - Можете, если захотите. А вы захотите. -  Он  смотрел  мне  прямо  в
глаза.
   - Но ведь он может погибнуть.
   - Может. А  здесь  он  погибнет  наверняка.  Сифорт,  грядут  тяжелые
времена. Я хочу, чтобы мои сыновья Джеренс и Роэр пережили их  в  разных
местах: Джеренс на Земле, а Роэр тут. Тогда хотя бы один из них выживет,
у меня будет наследник, а у плантации Бранстэдов - хозяин.
   - Вы готовы пожертвовать одним сыном ради сохранения плантации?
   - Я не могу защитить  обоих  сыновей.  Кроме  того...  Он  так  долго
молчал, что я не выдержал и осторожно спросил:
   - Что "кроме того", Хармон?
   - Я хочу отправить Джеренса, потому что... - Его  лицо  передернулось
болью. - Потому что иначе он безнадежно увязнет  в  трясине  наркомании.
Может быть, уже поздно... Я твердо знаю только одно: здесь он  из  этого
дерьма не выберется.
   Было над чем задуматься. Сколько Джеренсу лет? Кажется, четырнадцать?
Связываться с сопливым наркоманом, когда и без того беды  сыплются  одна
за другой, не хотелось. Но без помощи  Бранстэда  погибну  и  я,  и  мои
товарищи. Горше всего, что погибнет невинный мальчишка Авар  Берзель.  Я
обязан спасти их любой ценой.
   - Ладно, я попробую, Хармон, - согласился  я.  Ради  Анни,  Алекса  и
Берзеля.
   - Поклянитесь.
   - Я лишил себя права клясться. Вы разве не знаете?
   - Нет. Я верю вам больше, чем кому бы то ни  было  на  этой  планете.
Клянитесь.
   - Ладно. Клянусь.
   - Клянитесь в том, что заберете с собой Джеренса,  если  вам  удастся
вырваться, и доставите его на "Каталонии" на Землю, а потом, когда минет
опасность, вернете Джеренса сюда, на нашу планету.
   - Клянусь.
   - Хорошо. Я поговорю с Лаурой об освобождении вашей жены.
   - Жалко, что вы не принесли лазера,  -  мрачно  усмехнулся  я,  пряча
бритву в штаны.
   - Мне едва удалось упросить Лауру об этой встрече, - шепнул Хармон. -
Я сказал, что хочу попрощаться с вами.
   - Возможно, вы недалеки  от  истины.  -  Меня  била  дрожь.  Вот  уже
несколько дней я никак не мог согреться. - Кто в вашей Республике правит
бал, не считая Лауры?
   - Фолькстэдер, Палаби. Но их власть существенно меньше. Лаура  у  нас
самая главная. Знаете, - помрачнел он, - не всем это по душе.
   - Революционеры всегда грызлись за власть. Скажите,  Хармон,  неужели
вы действительно не понимаете, какую глупость сотворили  ваши  товарищи,
учредив Республику? Население Надежды  не  превышает  четверти  миллиона
человек. Обрыв торговых связей с Землей ввергнет их в...
   - Нет, - перебил Хармон, - мы не собираемся прекращать  торговлю,  мы
возобновим ее на справедливых условиях.  Мы  должны  сами  распоряжаться
своим добром.
   Зачем я затеял этот дурацкий спор? Бритва в кармане напомнила  мне  о
возможности действовать. Но я все же не удержался от вопроса:
   - Неужели вы думаете, что Церковь разрешит  торговлю  с  изменниками,
восставшими против законной власти, а значит, и против Бога? Разве вы не
знаете, что высокотехнологичное оборудование производится лишь на  Земле
и других планетах Солнечной системы? Без станков,  машин  и  компьютеров
ваша  цивилизация  одичает  всего  за  одно  поколение.  А   медицинское
оборудование?
   - Вы  считаете,  мы  не  предвидели  всего  этого?  Наши  неистощимые
источники продовольствия столь  же  важны  для  Земли,  как  ее  высокие
технологии для нас. Вы знаете, какой огромный  поток  грузовых  кораблей
еще недавно доставлял наши продукты на Землю? Рэнди Кэрр подсчитал,  что
без нашей помощи на Земле через три года начнутся  голодные  бунты.  Тут
никакая  политика,  никакая  мораль  не  удержит  Правительство  ООН  от
восстановления торговли с нами.
   - Хармон, но вы восстали против  самого  Господа  Бога!  Умоляю  вас,
подумайте еще раз, взвесьте последствия вашего бунта!
   - Подскажите нам иной путь. -  Он  поднял  ладонь,  останавливая  мои
возражения. - Только не  подумайте,  что  я  одобряю  методы  Лауры.  Ее
покушение на вашу жизнь ни в какие ворота не