лжны ввести дополнительный код, сэр.
   - Дай! - Я протянул руку.
   - Адмирал приказал мне заучить его наизусть, сэр.
   Поморщив лоб, он продиктовал мне код. Я, тихо ругаясь, ввел символы в
компьютер, но на экране по-прежнему была какая-то чушь.
   - Как это понимать? - грозно спросил я гардемарина.
   -  Может  быть,  вы  не  правильно  набрали  на  клавиатуре  символы?
Попробуйте еще раз, сэр. - 312, потом 49GHZ... и 1425.
   - Первый раз ты сказал 1245! - возмутился я.
   - Простите, сэр.
   - Два наряда! - Я набрал на клавиатуре продиктованные  им  цифры,  но
бессмыслица на экране так и не превратилась в осмысленный текст.
   - Наверно, 1542! в отчаянии простонал Берзель. Я ввел в компьютер эти
цифры. Опять чушь.
   - Наверно? - переспросил я, грозно вставая. - Ты что, не помнишь?!
   К моему изумлению,  мальчишка  расплакался.  Он  испуганно  стоял  по
стойке смирно, а по щекам беспрепятственно стекали слезы.
   - Толливер! - заорал я. Прибежал Эдгар Толливер.
   - Выкинь отсюда этого... щенка! - кричал я. - Вправь ему  мозги  так,
чтоб через пять минут он понял, как должен вести себя гардемарин!
   - Есть, сэр. - Толливер схватил Берзеля за руку и  мигом  выволок  за
дверь.
   Я сел за компьютер. Побормотав проклятия, я  немного  успокоился,  но
грудь болела. Через несколько минут вошел  понурый  Берзель,  за  ним  -
Толливер. Берзель вытянулся передо мной  по  стойке  смирно  и  дрожащим
голосом залепетал:
   - Простите, сэр. В следующий раз я...
   - Хватит! Вольно, - приказал я. - Вспомнили шифр, мистер Берзель?
   - Кажется, 1524, сэр. Попробуйте, пожалуйста, сэр. Остальные  символы
я запомнил хорошо.
   Я набрал названные им  цифры.  На  этот  раз  текст  на  экране  стал
осмысленным. Я  быстро  прочитал  первые  слова  сообщения:  "Совершенно
секретно. Капитану Николасу Сифорту лично". Берзель просиял.
   - Выйдите отсюда оба, - приказал я. - Мистер  Берзель,  передайте  от
меня привет дежурному офицеру. Пусть он выпорет вас за некомпетентность.
   - Есть, сэр. - Он снова потускнел и согнувшись побрел к двери.  Из-за
двери донеслись его тихие всхлипы.
   - Неплохо  я  ему  вправил  мозги.  Сразу  вспомнил,  -  сардонически
усмехнулся Толливер, притормозив у двери.
   - Вы тоже гардемарин, мистер Толливер, и тоже можете быть выпороты, -
холодно произнес я.
   - Только попробуй. Тогда я убью тебя, - огрызнулся Толливер  и  вышел
за дверь.
   - Назад! - крикнул я.
   - Есть, сэр. - Он вернулся, подошел к моему компьютерному столику.
   - Я привлеку вас к ответственности за неповиновение приказу! За бунт!
   - Ну что вы, сэр, это не бунт. Приказам я подчиняюсь. Но  всему  есть
предел. Наказание за то, что я спас вас, взяв  управление  вертолетом  в
свои руки, справедливо. Хотя мне не доставляет удовольствия оказаться  в
двадцать пять лет гардемарином, я оценил ваше великодушие. Но порки я не
стерплю. Если вы переступите этот предел, тогда я пойду  на  все,  чтобы
убить вас.
   Я  слушал,  остолбенев,  не  в  силах  вымолвить  слова,  а  Толливер
продолжал:
   - Пользуйтесь  случаем,  капитан,  мстите  мне  за  все  строгости  и
издевательства, которые вам пришлось претерпеть в Академии.  Я  к  вашим
услугам. Теперь вы знаете мой предел и можете попытаться меня сломать.
   За такое я должен был посадить его под арест. Немыслимо!  Мои  кулаки
сжались.
   Но он был прав. Угрожать взрослому человеку поркой  -  грязно!  Порка
годится лишь для мальчишек. Даже бедняге Берзелю не следовало  назначать
порку.
   - Вон! - рявкнул я.
   Как только Толливер скрылся  за  дверью,  я  повернулся  к  экрану  и
принялся читать сообщение:
   "Сифорт,
   Этот приказ, который я решился доверить своему гардемарину, вступит в
силу лишь в чрезвычайных обстоятельствах. Дай бог, чтобы они никогда  не
наступили.
   Корабль Военно-Космических Сил ООН "Виктория"доставил  мне  секретный
приказ Адмиралтейства Земли. Там решили, что наш космический флот  нужен
для  охраны  Солнечной  системы,  которая  несравненно  важнее  Надежды.
Поэтому, в случае если наши потери превысят треть от  общей  численности
флота, я обязан бросить эту планету и вернуть все  уцелевшие  корабли  к
Земле.
   Раньше такое развитие событий представлялось  мне  маловероятным,  но
недавние бои показали, что надо готовиться  к  худшему.  Мы  уже  начали
ликвидацию неэффективной базы в Вентурах. Ее вооружение будет перенесено
на боевые корабли и орбитальную станцию.
   Если нам придется уйти, то мы заберем с собой не только всех военных,
но и Правителя Саскрита, и всех его людей.
   Надежда будет предоставлена сама себе до лучших времен, пока сюда  не
вернется флот".
   Я схватился за голову. Если  флот  уйдет,  то  вряд  ли  когда-нибудь
вернется. Что же будет с колонистами?
   "Надеюсь, эти мрачные события наступят не скоро.  Потеря  трети  всех
кораблей нам грозит  лишь  в  том  случае,  если  количество  рыб  резко
увеличится. Обращаю твое внимание на высшую  степень  секретности  этого
приказа. Если о нем узнают плантаторы, то наши отношения с ними,  и  без
того хрупкие, порвутся окончательно и бесповоротно.  Поэтому  мы  должны
поддерживать видимость деятельности местного  Адмиралтейства  как  можно
дольше, до самого последнего  момента.  Вот  почему  я  перебросил  всех
капитанов и большинство лейтенантов на  орбитальную  станцию  тайно.  На
поверхности планеты ты остался единственным капитаном.
   Временно, до особого распоряжения,  я  назначаю  тебя  главой  нашего
Адмиралтейства. В твою задачу входит: (1) не отлучаться и  находиться  в
постоянной готовности к отбытию на орбитальную станцию, (2) в  остальном
действовать как обычно, создавая видимость нормальной обстановки.
   "Каталония" должна вернуться с Окраины дней через  десять.  Я  послал
навстречу ей "Викторию " с новым заданием,  но  не  исключено,  что  эти
корабли разминутся. В любом случае "Виктория" продолжит полет к  планете
Кама, чтобы забрать ее Правителя, после  чего  вернется  сюда.  Если  по
возвращении  к  Надежде  "Виктория"  не  обнаружит  наших  кораблей,  то
немедленно отправится в Солнечную систему.
   Мы временно прекратили  полеты  шаттлов  на  поверхность  планеты  из
опасения, что они каким-то образом вызывают появление рыб. Но  за  тобой
шаттл будет послан, если нам всем придется возвращаться к Земле. Об этом
я  уведомлю  тебя  кодовым  словом.  При  его  получении  ты  опечатаешь
Адмиралтейство,  закодируешь  всю   информацию,   содержащуюся   в   его
компьютерах, и соберешь всех своих людей  на  космодроме,  откуда  шаттл
доставит вас на орбитальную станцию.
   Ни один гражданин Надежды ни  при  каких  обстоятельствах  не  должен
узнать об этом приказе. Надеюсь, мне удастся  прибыть  в  Адмиралтейство
лично для подтверждения сего приказа.
   Кодовое слово: Судьба.
   Адмирал Джорджес Т. Де Марне, Главнокомандующий".
   Я  сидел  в  глубоких  раздумьях,  обхватив  голову  руками.   Спустя
несколько минут позвонил Алекс.
   - Мистер Сифорт, как вы себя чувствуете? Можно войти? - спросил он.
   - Да. - Я стер с экрана изображение. Вбежал Алекс.
   -  Вы  так  долго  молчали...  -  Вдруг  он  остолбенел.  Взгляд  его
остановился на моем лице. - Вы плакали?
   - Не говори глупостей. - Я провел по лицу  рукавом.  -  Лучше  позови
лейтенанта Энтона.
   Вскоре дежурный лейтенант стоял передо мной. Я едва сдерживал  дрожь.
Помещение почему-то вдруг стало очень холодным.
   -  Мне  нужен  список  всех  военнослужащих  Военно-Космических  Сил,
оставшихся на планете, - потребовал я.
   - Он уже есть  в  компьютере,  сэр.  Это  займет  всего  пару  минут.
Прикажете вывести список на другом дисплее?
   Я сообразил, что сижу за его дисплеем.
   - Нет, работайте на этом. - Я встал. Куда податься? Наверх  я,  может
быть, еще дойду, а вот обратно вряд ли. - На этом этаже есть  подходящие
помещения?
   - Есть конференц-зал, сэр.
   Энтон проводил меня туда. Я плюхнулся  в  кресло  перед  полированным
столом из местного дерева ценной породы. Сердце стучало молотом. В дверь
заглянул Тол-ливер.
   - Уже шесть пятьдесят пять, сэр, - напомнил он. Я с трудом повернул к
нему голову.
   - У меня есть часы. - От этой короткой фразы меня охватила одышка.
   - Вы обещали к семи часам явиться к доктору.
   - Потом.
   - Вы дали слово Бранстэду.
   Сразу я не смог ответить. Кое-как отдышавшись, я слабо произнес:
   - Что вы цепляетесь ко мне?
   - Я всего лишь выполняю свой долг, - невесело усмехнулся он.
   - Почему вы беспокоитесь за мою жизнь?
   - Я ведь уже говорил раньше. Следственная комиссия...
   - Хватит об этом! Его усмешка погасла.
   - Дело в том, что благодаря вам меня никто не возьмет в свою команду.
Если вы умрете, меня выпроводят в отставку. На что я  тогда  буду  жить?
Кроме как для службы в Военно-Космических Силах я ни на что не годен.  -
Толливер оперся о дверь, прикрыл  глаза,  словно  от  боли.  Наконец  он
оправился. - Простите. Мне не нужна ваша жалость. Везти вас к доктору?
   - Я не могу отлучиться. У меня важный приказ. - От такого  количества
слов я начал задыхаться. Толливер подскочил ко мне с криком:
   - Тогда возьмите с собой рацию! В двери возник  лейтенант  Энтон,  но
замешкался, не зная, стоит ли присутствовать при нашей разборке.
   - Входите, мистер Энтон, - сказал я. Покосившись на Толливера,  Энтон
подошел ко мне со списком. Я насчитал в нем двенадцать офицеров.
   - Это все? - удивился я.
   - Как это ни странно, сэр, но все остальные  на  станции,  -  ответил
Энтон.
   Я  просмотрел  список  внимательнее.   Трапп,   Энтон,   Алекс.   Два
гардемарина, тоже в этом здании. Еще три гардемарина  и  один  лейтенант
помогают вести спасательные работы в Сентралтауне. Толливер  и  Берзель.
Из всего гарнизона остались только они и я.
   - А сколько солдат? - спросил я.
   - После взрыва, когда  казармы  разрушились,  всех  уцелевших  солдат
отправили на орбитальную станцию. Еще два-три десятка ведут спасательные
работы в городе. - Поколебавшись, Энтон решился на несколько дерзковатый
вопрос:
   - Можно узнать, почему вы об этом спрашиваете?
   - Нельзя. - Во избежание ненужных подозрений надо было ответить более
естественно, поэтому я проворчал:
   - Не забывайте, что вы разговариваете с капитаном, - и закашлялся.
   - Есть, сэр. - Покосившись на Толливера, Энтон осторожно спросил:
   - Что еще прикажете, капитан?
   - Продолжайте нести дежурство.
   Когда Энтон ушел, Толливер снова напомнил:
   - Уже пятнадцать минут восьмого, сэр. Вы дали слово.
   Меня бросило в жар. Я расстегнул китель.
   - Я уже нарушил его, - ответил я.
   - Еще можно искупить вину.
   У меня уже не было сил сопротивляться.
   - Ладно, - сказал я, - ищите вертолет.  Вскоре  Толливер  вернулся  с
сообщением:
   - Есть пять вертолетов, из них два в ремонте, три  патрулируют  центр
города.  Энтон  говорит,  что  грабежи  усиливаются.  Снять  вертолет  с
патрулирования, сэр?
   - К черту! Толливер опешил.
   - К черту! - повторил я. - К черту вертолеты! - Я испугался:  это  же
почти богохульство! Ну и ладно. На Страшном суде мне  придется  отвечать
перед Всевышним и не за такие грехи. Быстро прочитав  про  себя  молитву
раскаяния, я со вздохом согласился:
   - Хорошо, поедем на электромобиле.
   Когда я добрался до машины, мои  колени  дрожали.  Я  сел  на  заднее
сиденье, натянул маску. Лекарственные пары помогали слабо. Постепенно  я
задремал.
   - Приехали, сэр.
   Я  удивленно  открыл  глаза.  Казалось,  прошло  какое-то  мгновение.
Неужели доехали? Почему так жарко и так темно?
   - Где мы? - прошептал я.
   - У клиники, -  ответил  Алекс.  Я  попытался  встать,  но  упал  как
подкошенный в жестоком приступе кашля.
   - Помогите, - прохрипел я.
   Алекс доволок  меня  до  школы,  где  размещалась  клиника.  Толливер
бросился к регистрационному столу, о чем-то тихо  говорил  со  штатским,
кивающим на лавки, где сидело множество пациентов.
   - Живо! - вдруг крикнул Толливер и расстегнул кобуру.  -  Ради  бога!
Срочно!
   - Отставить! - прохрипел я.
   - Срочно доктора! - кричал  Толливер,  не  обращая  внимания  на  мой
окрик.
   Регистратор  взял  телефонную  трубку,  быстро  застрекотал   в   нее
объяснения. Вскоре из спортзала вышел человек в белом халате.
   - Я доктор Абуд, - представился он. Толливер молча  указал  на  меня.
Едва взглянув на мое лицо, доктор приказал:
   - Несите его ко мне.
   Меня положили на стол, надели кислородную маску, сделали укол. Дышать
стало легче.
   - Что со мной? - спросил я.
   - Пневмония. Еще немного - и вы бы умерли, - ответил доктор.
   Теперь, когда мне  стало  лучше,  я  уже  мог  его  рассмотреть:  лет
тридцать с небольшим, усталый, чем-то раздраженный.
   - Доктор Авери начал лечить меня... антибиотиками, -  едва  выговорил
я.
   - Вы можете умереть, не дождавшись их действия.  -  Доктор  задумчиво
почесал свою редеющую шевелюру.
   - Умереть?  -  Я  ощутил  страх.  Нет,  я  боялся  не  смерти,  а  ее
последствий.
   -  Я  увеличу  дозу.  Если  будете  вести  себя  тихо  и  не  срывать
кислородную маску, тогда, возможно, выживете.
   - Я должен вернуться в Адмиралтейство.
   - Это исключено.
   Превозмогая головокружение, я попытался встать.
   - Я должен, - хрипел я. - Я буду лежать там.
   - В гробу.
   Страх охладил мой пыл.
   - Но я уже выздоравливал... Правда...
   - Доктор Авери дал вам лекарство от пневмонии, но теперь  у  вас  уже
нечто другое. Одно легкое придется удалить. - Доктор  бросил  взгляд  на
анализатор. - Анализ крови очень плохой. Без операции никак не обойтись.
   Вы обратились к нам слишком поздно. Раньше, конечно, даже  при  таком
тяжелом случае не было бы больших проблем, мы  вставили  бы  вам  другое
легкое. Но сейчас это невозможно. Емкости, где выращивались  легкие  для
пересадки, разрушены вместе с госпиталем.
   Даже собственное тело изменило мне. Не начало ли это Божьей кары?
   - Можно без операции? - с надеждой спросил я.
   - Одни лекарства вряд ли  помогут.  Спасти  вас  можно,  лишь  удалив
легкое. Ничего страшного, потом вам пересадят новое, когда вернетесь  на
Землю.
   - Нет.
   - Если мы вырежем легкое, вы встанете на ноги через неделю.
   - Нет,  я  не  могу  стать  инвалидом  даже  на  время.  Лечите  меня
лекарствами.
   - Что за упрямец! - гневно воскликнул врач. - Я видел, как умирают! Я
видел людей, которым оставалось - жить несколько минут, а  я  ничего  не
мог сделать! Вам я могу помочь, но вы сами  себя  гробите!  Зачем?  Ради
карьеры?!
   -  Нет...  Можно  попробовать...  лекарства?  -  пыхтел  я.  Говорить
становилось все труднее.
   - Одно ваше легкое полностью заполнено мокротой. Лекарства могут дать
лишь временное  улучшение,  но  если  ваша  иммунная  система  отторгнет
легкое, процесс  пойдет  так  быстро,  что  вас  не  успеют  донести  до
операционного стола.
   - Я могу держать наготове вертолет.
   - У вас такое важное дело?
   - Да. У меня... приказ. Я должен быть там.
   - Ладно, в конце концов, это ваша жизнь. Не будете  срывать  маску  с
кислородом и лекарственными парами? Я помотал головой.
   - Тогда возвращайтесь  в  Адмиралтейство.  Но  как  только  повысится
температура или станет трудно дышать, немедленно садитесь в  вертолет  и
заранее сообщите нам по рации.
   - Хорошо.
   - И наведывайтесь ко мне ежедневно, - приказал он.
   - Если получится, доктор Абуд, - улыбнулся я. Он удалился. Я медленно
оделся, стараясь случайно не сорвать маску.  Вскоре  доктор  вернулся  и
сообщил:
   - Я дал вашим людям другие баллоны.
   - Хорошо.
   - Я также объяснил вашим офицерам все условия...
   - Зачем?! - вскрикнул я. - Не вмешивайте их...  -  Что  он  наделал?!
Теперь Алекс и Толливер замучают меня опекой.
   - Они обязаны это знать. Когда вам станет совсем плохо, вы уже ничего
не сможете им сказать. Почему он сказал "когда", а не "если"?
   - Это мое дело. - Я слез со стола,  постоял,  ожидая,  когда  пройдет
головокружение.
   - Удачи. Если  она  вам  нужна,  -  попрощался  доктор.  Я  вышел  из
спортзала. Сразу подскочил Алекс, взял мой баллон,  заботливо  предложил
руку:
   - Помочь?
   - Нет. - Я медленно пошел сам, стараясь сохранять равновесие.
   - Что сказал доктор? - спросил Толливер, открывая мне дверь.
   - Не обращаться со мной,  как  с  инвалидом.  -  Наконец,  совершенно
измученный, я плюхнулся  на  заднее  сиденье  электромобиля.  Город  был
погружен во тьму.
   - Куда ехать, сэр?
   - В Адмиралтейство, конечно. - Я закрыл глаза.
   - Хорошо. - Толливер включил двигатель. - Вы  отдаете  себе  отчет  в
том, что мы не отдыхали с  раннего  утра?  Мне  действительно  чертовски
хотелось спать.
   - Как только доставите меня в Адмиралтейство, отправитесь отдыхать, -
ответил я.
   - Позвольте спросить, куда?
   Этот вопрос стряхнул с меня сонливость.  В  самом  деле,  куда  я  их
отпущу? Казармы разрушены. Ни у Толливера, ни у  Алекса  нет  места  для
ночлега, как, впрочем, и у меня.  Правда,  я  могу  спать  на  диване  в
Адмиралтействе.  Есть  ли  там  душ?  Все-таки  как  быть  с  Алексом  и
Толливером?
   Разбудил меня чей-то настойчивый голос:
   - Капитан, пожалуйста,  проснитесь.  В  машине  вам  спать  неудобно.
Пожалуйста, сэр.
   Я  с  трудом  разлепил  тяжелые  веки.  Наш  электромобиль  стоял   у
Адмиралтейства. На меня с тревогой смотрели лейтенанты  Энтон  и  Трапп.
Толливер протянул мне руку, но я отстранил ее, встал сам. Ноги  дрожали.
Пришлось просить Толливера:
   - Гардемарин, помогите мне подняться по лестнице. - Повиснув на плече
Толливера, я едва перебирал ногами.
   Позади Алекс озабоченно спросил Энтона:
   - Капитану срочно нужна кровать.
   - У нас есть надувные матрацы. Я могу  принести  и  для  вас,  и  для
лейте... гардемарина Толливера.
   - Принесите, пожалуйста.
   Последнее,  что   я   услышал,   когда   Толливер   втащил   меня   в
Адмиралтейство, - едва уловимый вздох облегчения Алекcа.
   Меня положили в конференц-зале. Сон  был  тяжелый,  на  грани  бреда.
Утром  я  смог  встать  лишь  с  помощью  Алекса,  но  оделся  и  умылся
самостоятельно. Снять маску я не решался,  поэтому  обмыл  только  часть
лица.
   Горячий чай немного смягчил боль. Я  сидел  за  полированным  столом,
отражающим утренние лучи, и раздумывал: может быть,  все-таки  разрешить
доктору Абуду удалить мне насквозь прогнившее  легкое?  Через  несколько
дней после операции я вернусь в Адмиралтейство. За этот  небольшой  срок
адмирал Де Марне вряд ли спустится на поверхность, вряд ли заменит  меня
кем-то другим.
   С другой стороны, приказ сформулирован предельно ясно: не отлучаться,
ждать кодового слова. Если оно поступит в тот момент, когда я  буду  под
наркозом на операционном столе...
   В дверь заглянул Алекс:
   - Можно войти?
   Я утвердительно хрипнул. Он вошел, сел в соседнее кресло,  неуверенно
заговорил:
   -  Мне  кажется,  я  не  должен...  навязываться  к  вам  со   своими
проблемами, - При этом его ладони на  коленях  подрагивали,  как  крылья
раненой птицы. - Я не понимаю своих задач. Каков мой статус? Что  входит
в мои обязанности?
   - Ты находишься в отпуске по болезни. Поскольку я не могу сдать  тебя
обратно в госпиталь, ты  останешься  при  мне.  -  Мои  слова  почему-то
прозвучали грубее, чем мне хотелось. Я попытался сменить тон:
   - Просто помогай мне, Алекс. Когда все устроится, я найду тебе место.
   - Я хотел поговорить не только о ночлеге.  Я  просто  не  представляю
себе, как дальше жить. Следует ли мне носить военную форму? Как я должен
реагировать, когда Толливер вам грубит?  Что  делал  бы  на  моем  месте
нормальный лейтенант?
   - Забился бы в припадке, - слабо улыбнулся я. - А если  серьезно,  то
мне не следовало понижать его в  звании.  Это  было  слишком  жестоко  и
несправедливо.  Мы  оба  понимаем  это.  Просто  не  знаю,  как  быть  с
Толливером.
   - Восстановите его в прежнем звании.
   -  Б