большом шаттле,  настала  наша  очередь
идти к шаттлу поменьше.
   - Надо было зашторить кадетам иллюминаторы, чтоб не испугались  меня,
- вяло сострил я.
   - В офицерском зале вам было гораздо лучше, сэр, там такой прекрасный
буфет, - ответил Толливер с изысканной вежливостью.
   - Странно, почему ты  не  послал  меня  к  сержанту  Радсу,  чтобы  я
досаждал ему, а не тебе.
   Толливер лишь улыбнулся, а гардемарин Кин густо покраснел.
   - Сегодня мы с тобой всем мешаем, - посетовал я, хлопнув парнишку  по
спине.
   Полет начался. Ускорение,  перегрузка,  боль  в  груди,  невесомость.
Наконец мы в "Порту Земли". Пересадка на другой шаттл, два  часа  полета
до базы Академии в Фарсайде. Незадолго до посадки я решил поговорить  со
своими специальными кадетами, сидевшими неподалеку у другого борта.
   - Довольны, что вернулись в Фарсайд?
   - Конечно, сэр, - неуверенно отозвался Йохан Стриц.
   - А если честно? - настаивал я.
   - Не знаю, сэр. Видите  ли,  сержант  Радс...  В  общем...  Простите,
сэр...
   - Критикуете своего командира, кадет?! - зарычал я.
   - Сэр, - вмешался Толливер, - позвольте  напомнить  вам  одну  важную
вещь.  Это  будет  конфиденциальный  разговор.   -   Не   ожидая   моего
приглашения, Толливер расстегнул свой ремень безопасности и направился в
хвост шаттла.
   Я последовал за ним.
   - Слушаю.
   - Какого черта ты взъелся на мальчишку?! - с ходу завелся Толливер. -
Ты  отозвал  бедных  кадетов  из   Фарсайда   якобы   для   занятий   по
спецпрограмме, на самом деле не существующей, наобещал им с три  короба,
сделав их "специальными" кадетами, но  за  все  время  их  пребывания  в
Девоне общался с ними не больше десяти минут. А теперь, когда  Стриц  по
твоему требованию пытался сказать  правду,  ты  чуть  не  сожрал  его  с
потрохами! Давай, выпори его, если тебе станет легче! На  кадетах  легко
срывать злость!
   - Я не десять минут провел с ними! - оправдывался я. - Больше! Я брал
их на церемонию!
   - Они окружали тебя, как бессловесные твари! Как вещи! Ты  говорил  с
ними?
   - Конечно! Вообще-то Адам за ними  присматривал...  Зато  на  прошлой
неделе я говорил с Кевином.
   - Ты задумывался, какое мнение осталось у них  о  твоей  "специальной
программе"?
   - По правде говоря... нет. Эдгар, что же мне делать?
   - Что хочешь. Только не издевайся над ними.
   - А ты не издевался надо мной, когда мы были кадетами?! -  вспылил  я
ни с того ни с сего. Что на меня нашло? Сам не знаю.
   - Не издевался, а приучал тебя к порядку и дисциплине. Давай не будем
о старых обидах, с тех пор прошло уже черт знает сколько лет.  Разве  мы
за это время не поумнели?
   - Нет! - Какой ужас! Неужели я не поумнел?! Наверно, в этом все дело!
- За эти годы мне стало ясно одно: я хуже,  чем  мнил  о  себе.  Гораздо
хуже.
   Я отвернулся и пошел к своему месту.
   - Мистер Стриц... Йохан...
   - Приготовиться к посадке! - раздался из динамика голос пилота.
   - Надевать скафандры, сэр? - спросил Стриц.
   - Надевайте. На всякий случай. - Сам я надевать скафандр не  стал.  К
чему мне эти предосторожности? Если Господу угодно взять мою душу, пусть
берет. Слишком часто он спасал меня от гибели. Хватит, наверное.
   Как и положено начальнику, из шлюза шаттла в офицерский  шлюз  купола
базы я вышел первым. Нас встречали лейтенант Бьен и местные гардемарины.
   - Добро пожаловать на базу, сэр, - приветствовала меня Бьен.
   - Спасибо. К нападению кадетского десанта готовы?
   - Они уже входят в большой шлюз под присмотром сержанта Радса, сэр.
   Спустя несколько минут, бросив сумку в своей фарсайдской квартире,  я
прогуливался  у  казарм.  Никаких  видимых  изменений  за  время   моего
отсутствия не произошло. Вскоре начали появляться первые группы  кадетов
с дорожными сумками на плечах. Чтобы не мешать им устраиваться на  новом
месте, я забрел в широкий служебный коридор (запретную для кадетов зону)
и вскоре за углом наткнулся на задумчивого Джеффа Торна.
   - Что ты здесь делаешь? - спросил я. . - Вспоминаю те времена,  когда
я бегал здесь юным гардемарином. Тогда мне и в голову не приходило,  что
когда-нибудь я вернусь.
   - Я тоже после выпуска думал, что покидаю Академию навсегда. Но жизнь
решает по-своему.
   - Верно. Она разбивает наши надежды.
   - Джефф, мы еще не старики, не все потеряно, жизнь продолжается.
   - Разве? - грустно улыбнулся он..
   - Конечно, Джефф! - Я схватил его за руку. - У тебя все еще  впереди!
Ты еще можешь надеяться! Ведь ты, в отличие от меня, не предавал никого,
кроме себя.
   - Что ты имеешь в виду? - поморщился он, стряхивая мою руку.
   - Ты горюешь над неудавшейся карьерой, а мне не удалась жизнь! Не  ты
настоящий неудачник, а я! С  какой  радостью  я  поменялся  бы  с  тобою
местами! Я проклят самим Господом Богом!
   - Извини, Ник...
   - Ты бы лучше не извинялся, а взял себя в руки! - выкрикнул я и вдруг
понял, что взять себя в руки должен как раз  я.  -  Кстати,  ты  выпорол
Сандру Экрит?
   - Немного. Мы поговорили с ней по душам, потом я ударил ее один  раз.
Похоже, она не возражала  бы  против  настоящей  порки.  Знаешь,  иногда
физическая боль перебивает душевную, и тогда человеку становится немного
легче.
   -  У  тебя  природный  дар  воспитывать  не  только  кадетов,  но   и
гардемаринов.
   - А толку-то? - скривился Джефф. - У меня тоже жизнь не  удалась.  Из
радостей только компьютерные игры да джин, а утром опять надо  вставать.
С трудом заставляю себя вылезти  из  постели,  через  силу  впрягаюсь  в
работу.
   - Хватит ныть! Ты же всегда был таким жизнерадостным!
   - Думаешь, еще не все потеряно?
   Мы помолчали. Наконец я с ностальгией спросил:
   - А помнишь, как мы с тобой крались по этому коридору к гравитронам?
   - Гравитроны... Жаль, слишком хорошо они охранялись.
   - Я столкнулся на лестнице с Робби Ровером, покатился  кубарем  вниз,
вся наша  "банда"  перепугалась  и  разбежалась.  -  Моя  рожа  невольно
расплылась в улыбке. -  Как  я  тогда  улепетывал!  Наверно,  побил  все
мировые рекорды.
   - Мы предали тебя, а тогда в столовой... Если бы тебя поймали...
   - Не поймали ведь. А когда меня поймали в столовой, ты взял всю  вину
на себя. Я тогда восхищался тобой.
   - Серьезно?
   - Вполне, Джефф.  Твой  пример  мне  потом  очень  помог.  Знаешь,  я
натворил много глупостей и даже совершал преступления, чем погубил  свою
душу, но никогда не предавал товарищей, потому что  передо  мной  всегда
стоял твой пример. - В глазах защипало от слез, я отвернулся.
   - Полегче, Ник, не преувеличивай свои грехи. Я  кое-как  справился  с
собой, задавил рвущиеся наружу слезы.
   - Джефф, и ты не распускай слюни, прекрати жалеть себя и  свою  якобы
бестолковую  жизнь.  У  тебя  есть  талант,  не  зарывай  его  в  землю.
Воспитывай молодежь.
   - Учить ее компьютерным играм? Не смотри на меня так, это же шутка! А
если серьезно... Знаешь, я подумаю. Большего пока не могу обещать.
   Я направился в административный корпус. В  приемной  меня  уже  ждали
"специальные" кадеты. Я пригласил их в кабинет, предложил им сесть,  сам
сел за стол и долго рассматривал свои ногти, хрустел пальцами, не  зная,
с чего начать. Может быть, ничего им  не  говорить,  сразу  отпустить  в
казармы?
   Пригрезился строгий облик отца. "Стыдись своих ошибок, но не  стыдись
признавать их". Конечно, отец.
   Но почему я так боялся говорить тебе о своих  мелких  пакостях?  Ведь
признания приносили мне облегчение. Кил Дрю  съежился  под  моим  хмурым
взглядом.
   - Я должен извиниться перед  вами,  -  наконец  выдавил  я  из  себя,
стараясь смотреть кадетам в глаза. - Извиниться перед  всеми  троими.  Я
напрасно отзывал вас из Фарсайда в Девон. Рассчитывал вам помочь, но  не
помог. Не сумел. Я видел, как тяжело отразилась смерть Дастина  Эдвардса
на тебе, Кевин, и на тебе, Кил. У вас резко снизилась  успеваемость.  На
самом деле в гибели Дастина виновны мы, ваши начальники. Мы обязаны были
предусмотреть все, но не приняли необходимых  мер  предосторожности.  Ты
должен знать это, Кил. Ты невиновен. Я думал, тебе  легче  будет  понять
это в другой обстановке, в Девоне. И у  тебя,  Йохан,  тоже  была  очень
низкая успеваемость.
   - Сэр, вы выгоните нас из  Академии?  -  выпалил  Кевин  Арнвейл,  не
выдержав моего длинного и бестолкового монолога.
   - Нет, конечно! - Я встал, начал расхаживать по кабинету. - Я  просто
хотел вам сказать, что не  знаю,  как  вам  помочь.  Мне  казалось,  что
помогу, а потом выяснилось, что не получается. Я не уделял вам  должного
внимания, фактически игнорировал вас. Вот за что я прошу у вас прощения.
   -  Меня  вы  не  игнорировали,  сэр,  -  горячо   возразил   Арнвейл,
зардевшись.
   - Чепуха. Тот разговор, когда мы ходили к мистеру Торну и не  застали
его дома, не в счет.
   - Мне было очень интересно, сэр. Ваш рассказ мне очень помог!
   - Прежний начальник Академии капитан Керси не был  таким  мягкотелым,
как я. Однажды он жестоко выпорол меня вот на этом  столе.  Мы,  кадеты,
входили в этот кабинет с ужасом, как  и  должно  быть.  Не  знаю,  какие
чувства испытываете здесь вы, но точно знаю, что не гожусь в воспитатели
кадетов.
   - Мы больше не будем вашими специальными  кадетами,  сэр?  -  выпалил
Стриц.
   Мне действительно хотелось избавиться от них, но теперь это выглядело
бы как наказание за их откровенность. Я снова устроил себе ловушку.
   -  Нет,  я  попробую  исправиться.  Только  давайте  установим  новые
правила: отныне вы имеете право задавать мне вопросы и делиться со  мной
своими соображениями. А чтобы повысить вашу успеваемость, я разрешаю вам
делать домашние задания в приемной моего кабинета. - Боже, что  я  такое
заладил? Совсем спятил! Черт дернул меня  за  язык  сболтнуть  еще  одну
глупость:
   - Возможно, я иногда буду вам помогать.
   Ошеломленные, кадеты молчали.  Что  они  обо  мне  думали?  Начальник
рехнулся! Придется околачиваться возле сумасшедшего почти целый день!
   - Вот и  все,  -  растерянно  сказал  я  и,  поколебавшись,  зачем-то
добавил:
   - Не возражаете?
   Господи, что я несу?! Чушь несусветную! Я попер против традиций!  Они
же кадеты!
 
20 
 
   Вечером по дороге в столовую я  признался  Толливеру,  что  извинился
перед кадетами.
   - Прекрасно, - прокомментировал он с обычным сарказмом.
   - Что ж тут прекрасного? - буркнул я.
   - Конечно, это лучше, чем то и дело на них рычать, но еще лучше, если
ты будешь поддерживать  между  вами  правильную  дистанцию.  Капитан  не
должен извиняться перед кадетами.
   - Тут особый случай, я должен был извиниться. Ошибки надо исправлять.
   Мы подошли к двери столовой. Толливер пропустил меня вперед, я  вошел
в огромный зал. Пятьсот кадетов встали как один.
   Я занял место за круглым офицерским столом и спросил:
   - А где лейтенант Бьен?
   - Улетела, сэр, - ответил Толливер.
   - Куда? Зачем?
   - В отпуск. На прошлой  неделе  я  дал  вам  завизировать  расписание
отпусков, вы подписали его без возражений.
   После ужина я снова бродил по базе; встретил Сандру  Экрит  и  Антона
Тайера, зашел в служебное помещение,  спустился  по  лестнице  на  самый
нижний уровень, заставленный  всякими  машинами  и  агрегатами;  миновал
пункт управления гравитронами, охраняемый  круглосуточно,  зашел  в  зал
управления  термоядерной  электростанцией.  Дежурный  техник,   читавший
журнал, вскочил и вытянулся по стойке "смирно".
   - Вольно, - разрешил я.
   - Чем могу быть полезен? - вежливо поинтересовался он.
   - Ничем. Что это? Пролитый кофе? Вытереть!
   - Есть, сэр.
   Дав нагоняй, я с чувством удовлетворения вернулся обратно, поднялся в
свои апартаменты и лег спать.
   Прошло несколько  дней.  Вечером  я  просматривал  в  своем  кабинете
электронную почту. Сообщение из Портсмута гласило, что интендант Серенко
сознался в воровстве и  предан  суду  за  хищение  на  сумму  сто  тысяч
унидолларов. О родственной связи Серенко с сенатором Уиверном ничего  не
говорилось. Возможно, утаивание этого обстоятельства  и  было  одним  из
пунктов договора между Уиверном и сенатором Боландом.
   Из  Адмиралтейства  сообщили,  что   мое   предложение   о   создании
автоматического корабля со  встроенным  ядерным  зарядом  и  двигателем,
генерирующим искаженные N-волны ("кошачий концерт") передано, наконец, в
инженерную группу. Приказано выполнить предварительную разработку  этого
важного проекта.
   Следующее   сообщение:   капитан   Причер   выздоровел   и   назначен
церемониймейстером при адмирале Дагани.  Командиром  "Веллингтона"  стал
капитан Тенер, отец Адама.
   Сообщение от Эдди я перечитал дважды. Анни ест хорошо. Эдди  нашел  в
сарае мой старый велосипед, отдал его Анни, себе тоже  купил  крепенькую
двухколесную машину, и теперь они оба - Анни и Эдди - ежедневно катаются
по городу, объезжают магазины и возвращаются домой с провиантом.
   Слава Тебе, Господи! Наконец с Анни все хорошо.
   В дверь постучался и робко заглянул Кил Дрю.
   - Разрешите?
   - Входи, - сказал я. В  последние  дни  мне  удалось  рассеять  страх
кадетов передо мною и установить новую форму  общения,  непривычную  как
для меня, так и для них. - Что так поздно? - Я глянул на часы. - Не пора
ли тебе в казарму?
   - Я не успел сделать домашнее задание. Разрешите я сделаю его у вас?
   - Разумеется. А почему ты не хочешь делать уроки в казарме?
   - Если хотите, пойду в казарму, сэр.  Просто...  -  Он  покраснел.  -
Понимаете, сэр, там не очень-то располагает к учебе обстановка. Не очень
дружественная. Товарищи стали относиться к нам хуже с тех  пор,  как  вы
взяли нас к себе.
   Как я сразу об этом не  догадался?  Взяв  их  под  свое  крылышко,  я
настроил остальных кадетов против моих протеже.  Впрочем,  для  них  это
лучше, чем отчисление из Академии.
   Я приготовил себе свежий кофе, снова начал просматривать  файлы.  Кил
Дрю корпел над своим компьютером, беспрестанно ерзая на стуле, кладя под
задницу то одну, то другую ногу. Наконец я не выдержал:
   - Тебе что, в сортир надо?
   - Нет, сэр.
   - Тогда хватит ерзать. - Я снова уткнулся  в  дисплей,  начал  делать
заметки для памяти. Завтра надо поговорить с  Толливером  насчет  нового
интенданта,  пусть  найдет  подходящего  человека.  Действовать  обычным
порядком нельзя. Если  обратиться  в  отдел  кадров  Адмиралтейства,  то
капитан Хигби нарочно пришлет нам отпетого  разгильдяя.  Кил  Дрю  шумно
вздохнул. - Что ты сидишь как на иголках?! - прикрикнул я. - Не шуми или
выметайся отсюда!
   - Простите, сэр. -  Бедняга  начал  лихорадочно  собирать  в  коробку
дискеты.
   - Отставить! - Ну почему я не выдерживаю ровный тон?  Куда  меня  все
время несет? Толливер прав, с кадетами надо быть ровнее. - Что с  тобой,
Кил?
   -  Простите,  сэр,  но  я  никак  не  могу  в  это  въехать.  "Основы
электротехники" - сплошные амперы, омы и ватты.
   - Этот предмет  требует  усидчивости,  -  с  видом  бывалого  мудреца
промолвил я.
   - Зачем офицерам вся эта чепуха? Автоматика  в  инженерном  отделении
корабля сама все делает. А сам инженер на что? - Кил осторожно  взглянул
на  меня,  пытаясь  понять,  не  слишком  ли  грубо  и  прямолинейно  он
выражается при начальнике Академии.
   - Офицер должен быть всесторонне образованным человеком, Кил, - изрек
я.
   - Я  еще  могу  запомнить,  что  мощность  измеряют  ваттами,  ток  -
амперами, а сопротивление - омами.  Могу  запомнить,  что  сопротивление
обозначается буквой R, и прочие обозначения тоже. Но все эти  формулы...
Откуда они берутся? Я их никогда не выучу.
   - Выучишь, - улыбнулся я и отчеканил в рифму:
   - "Ток в квадрате множь на  R,  мощность  -  есть.  Решил  пример!  "
Повтори.
   Кил удивленно вылупился на меня,  но  повторил  мнемонический  стишок
правильно. Греясь в  лучах  кадетского  восхищения,  я  научил  его  еще
нескольким запоминалкам.
   - Так и правда можно выучить формулы! Сэр, откуда вы все это знаете?
   Мы снова занялись каждый своим делом. Кил уже не шумел, не  раздражал
меня ерзаньем. Наконец он выключил компьютер, потянулся, улыбнулся.
   - Спасибо, сэр, ваши стишки очень мне помогли.
   Я  тоже  вроде  бы  испытал  облегчение,  словно  сбросил   несколько
килограммов. Ну, точно! Гора с плеч свалилась!
   - Тогда беги в казарму, а то опоздаешь к отбою. - Я поднес  чашку  ко
рту и вдруг пролил на рубашку кофе. - Черт!
   - Есть, сэр. - Кил как-то  слишком  уж  резко  встал  и  даже  слегка
подпрыгнул. - Ой!
   Взревела сирена тревоги, из динамика раздался голос:
   - ОТКЛЮЧИЛИСЬ ГРАВИТРОНЫ! ОТКЛЮЧИЛИСЬ ГРАВИТРОНЫ!
   Я схватил микрофон, загремел приказами:
   - Перекрыть коридоры! Надеть скафандры!  Толливер,  Торн,  в  кабинет
начальника!
   Сила тяжести уменьшилась в шесть раз, я встал  со  стула  и  врезался
головой в потолок, отскочил вниз, успел  вцепиться  в  кресло.  Кил  Дрю
наблюдал за моими маневрами с отвисшей челюстью.
   Первым ко мне в кабинет штетел Джефф Торн с озорным оскалом.
   - Отключили-таки! - ликовал он. - Молодцы! - Рот  его  растянулся  до
ушей.
   - Кто отключил? - оторопел я.
   - Гардемарины! Кто же еще?! Гардемаринам  наконец  удалось  отключить
гравитроны!
   Вот оно в чем дело! Я связался с пунктом управления гравитронами:
   - Пункт гравитронов! Пункт гравитронов! Ответьте! Никто  не  отвечал.
Вошел Толливер, следом за ним сержант Кина Обуту.
   - Впервые! Впервые за долгие годы! - шумел Джефф.  -  Сумели!  Мы  не
смогли, а они сумели!
   Кил Дрю заулыбался, я нахмурился. Пацан, салага еще, а понимает!
   - Кадет! В казарму! - приказал я.
   - Есть, сэр!
   - Он не пройдет, сэр, коридоры герметично перекрыты, -  саркастически
заметил Толливер.
   - Ладно, тогда...
   - Докладывает дежурный по гравитронам Сивер!  -  грянул  из  динамика
голос разъяренного техника. - Я на электростанции. Вышел на  секунду,  а
эти ублюдки отключили гравитроны, ввели в замок другой  шифр  и  заперли
дверь! Я не могу войти в пункт управления гравитронами!
   - Какого черты вы вышли из пункта?! - рявкнул я.
   - Да кадет пришел, набрехал, будто меня срочно вызывают в  инженерное
отделение!
   - Какой кадет?
   - Волосы длинные такие, белые, а брови густые-густые. А как  зовут  -
не знаю. Думаете, я помню их, ваших кадетов? Они все на одно лицо!
   - Загримировался, наверно, - пробормотала Обуту. - У нас нет  кадетов
с длинными белыми волосами.
   - Сэр, - продолжал жаловаться из  динамика  техник,  -  даже  если  я
попаду в чертов пункт, потребуется  час,  чтобы  запустить  эти  хреновы
гравитроны!
   - Открывайте дверь как  хотите!  -  зарычал  я.  -  Вызовите  бригаду
сварщиков! Что угодно! Но гравитроны  должны  быть  запущены  как  можно
скорее! - Я переключил связь на казармы.
   - Докладывает сержант Радс, сэр. У нас тут...
   - Знаю, черт бы их всех побрал! - Я бешено крутанулся к  Торну,  чуть
не вылетев из кресла. - Торн! Найти поганцев! Выпороть! Выгнать!
   - Позвольте мне решить этот вопрос без излишней жесткости, сэр.
   - Выгнать! - бушевал я. - Пусть улетают домой! Нет! Оставить!  Отдать
негодяев под трибунал! - Поносившись по кабинету,  я  малость  пришел  в
себя и заглох.
   - Это всего лишь детская шалость, сэр,  -  вступилась  за  "негодяев"
Обуту.
   - Всего лишь? - Ничего себе, шалость. Из-за  них  я  пролил  на  себя
кофе! Из-за них я то и дело вылетаю из кресла!  Наглые  гардемарины!  До
чего наглые! Вот раньше, когда я был гардемарином, тогда...
   Джефф Торн хитро мне подмигнул. Наивный, думает, кадет Дрю ничего  не
замечает. Уголки мох губ слегка дернулись вверх.
   - Ладно, Торн, - согласился я, - делай с  поганцами,  что  хочешь.  -
Может, у него хватит ума их выпороть. Гардемарины должны понять, что  за
удовольствия надо платить. Я повернулся к Толливеру:
   - Наверняка ночью в казармах будет кавардак,  хаос,  метание  подушек
или что-то похуже. Скажите сержантам,  пусть  не  вмешиваются.  В  конце
концов, за всю