вы называли себя генералом Колом?
   - Да, я. - Взгляд преступника метался между моим пальцем и пистолетом
в руке Вакса.
   - Ваше настоящее имя?
   - Кервин Джонс.
   - Где генерал Кол?
   - На станции. Не стреляйте, пожалуйста, я говорю правду. Прошу вас.
   - Он жив?
   - Да, сэр. Заперт в раздевалке.  Вместе  с  другими  офицерами.  Наши
ребята их караулят.
   Я сделал едва заметное движение рукой. Джонс побледнел.
   - Вы подняли бунт?
   - Да, сэр. Это все шахтеры, сэр. Они хотели нас всех убить. Я работал
в отсеке связи, сэр. Я не военный. Когда корабли с припасами не  прибыли
в срок, они просто взбесились, и  мне  пришлось  к  ним  присоединиться,
иначе...
   - Сколько офицеров убито?
   - Два, сэр. Все произошло так быстро. Нам надо было  как-то  убраться
со станции, неужели вы не понимаете?
   - Что произошло на самой планете?
   - Горняки взяли верх. Вероятно, держат  офицеров  Военно-Космического
Флота в качестве заложников. Комитет контролирует шаттл,  горняки  почти
каждый день прилетают, чтобы следить за ходом событий.
   Я посмотрел на свой палец.
   -  Это  правда,  сэр,  -  выпалил  он.  -  Клянусь  Господом   Богом!
Пожалуйста, верьте мне. - Он повернулся к Ваксу. -  Не  стреляйте,  ради
Бога!
   - Мистер Вышинский! - В камеру  вошел  главный  старшина  корабельной
полиции. - С этим человеком можно иметь  дело.  Допросите  его.  Я  хочу
знать все о комитете горняков, когда именно они прилетают на станцию,  а
также план станции.  Если  он  будет  лгать,  если  скажет  не  то,  что
остальные трое, немедленно прекращайте допрос и вызывайте меня.
   Я вышел. Вакс последовал за мной.
   По дороге на мостик Вакс спросил:
   - Сэр, а что, если бы он солгал?
   Я остановился и шевельнул пальцем. Он вздрогнул.
   - Достаньте из-за  пояса  пистолет.  Прицельтесь  в  палубу.  -  Вакс
встревожился, но приказ выполнил. - Стреляйте в палубу.
   - Есть, сэр. - Вакс, все еще колеблясь, нажал  на  спусковой  крючок.
Раздались короткие гудки. Это означало, что заряд кончился.  Я  протянул
руку, и Вакс вложил в нее пистолет.
   Время бежало быстро. Весь  экипаж  был  занят  ремонтом  поврежденных
лазерами линий электропроводов. Дерек и Алекс  успокаивали  перепуганных
пассажиров, разводили их по каютам и помогали наводить там порядок.
   Трое пассажиров были убиты бандитами. Еще  двое,  в  том  числе  Сара
Батлер - приятная молодая леди, сидевшая за  моим  столиком,  погибли  в
результате разгерметизации, не успев надеть костюмы.
   Не уцелели также три члена экипажа и один офицер.
   По большому счету  нам  повезло.  Могло  быть  и  хуже.  К.  счастью,
мятежники намеревались захватить,  а  не  уничтожить  "Гибернию".  Сэнди
попытался закрыть люк воздушного  шлюза,  и  его  сожгли  на  месте.  Не
зацепись он рукой за панель управления шлюза, его вынесло бы наружу  при
разгерметизации, когда я пытался  освободить  корабль.  Остальные  члены
экипажа погибли во время сражения.
   Я сидел на мостике в своем кресле и  пытался  хоть  как-то  оправдать
собственную глупость. Мы всегда крепки задним умом. Перед моими  глазами
плыло  невидящее,  укоризненное  лицо  Сэнди.  Удастся  ли  когда-нибудь
избавиться от этого видения? Я взял микрофон:
   - Мистеру Кэрру и мистеру Тамарову явиться на мостик.
   Через несколько минут гардемарины вошли и встали по стойке  "смирно".
Я скомандовал "вольно":
   - Проложите курс назад к станции. Необходимо появиться над их верхним
шлюзом в двух километрах от него. Сверьте  ваши  результаты  с  решением
Дарлы. - Они приступили к работе, а я снова предался размышлениям.  Вакс
озабоченно наблюдал за происходящим с места первого офицера.
   - Вакс, а где кадет Фуэнтес?
   - В столовой. Помогает мистеру Браунингу.
   - Как он там оказался?
   - Он был со мной у носового шлюза, когда все началось. Я отослал  его
охранять кубрик гардемаринов.
   - А-а.
   Кубрик на первом уровне не нуждался в охране, а если бы  и  нуждался,
то мальчишка-кадет едва ли мог его защитить. Просто Вакс отослал Рики от
греха подальше.
   Вакс покраснел:
   - Да, сэр. А после того как все успокоилось, я послал его  к  мистеру
Браунингу.
   - Очень хорошо. - Я мог этому только порадоваться. Слишком много юных
существ загубил я сегодня.
   Когда  гардемарины  закончили  прокладку  курса,  я  попросил   Вакса
проверить, все ли в порядке. На  этот  раз  придется  положиться  на  их
вычисления. Голова нестерпимо болела, несмотря на успокоительное доктора
Убуру, а может, именно из-за него.
   Мы  выпустили   несколько   реактивных   струй   из   вспомогательных
двигателей, чтобы повернуть назад к станции "Шахтера". Я  был  близок  к
обмороку, когда передал управление Ваксу. Через час, чтобы не  пролететь
мимо, были включены тормозные трастеры.
   Настало время действовать. Я взял  в  руки  микрофон,  чувствуя  себя
полным идиотом. Приказ, который я собирался отдать, на  боевых  кораблях
Объединенных Наций слышали разве что во время учений.
   - Всем подготовиться к атаке на станцию! -  Я  резко  нажал  клаксон,
раздался назойливый гудок.
   Отовсюду, где застал их приказ, - из кубриков, туалетов, столовой, из
ремонтных бригад - мужчины и женщины поспешили на  свои  штатные  места.
Все системы, кроме жизнеобеспечивающих, были  отключены.  Гидропоника  и
рециркуляторы переведены  в  автоматический  режим  работы.  Персонал  у
аппаратов в машинном отделении удвоен, потому что  именно  из  машинного
отделения обеспечивалось энергоснабжение лазеров "Гибернии".
   В рубке связи толпились матросы, настраивающие  свою  аппаратуру  для
наблюдения за вражеским лазерным и ракетным огнем. Команды  антилазерной
защиты  пришли  в  полную  боевую  готовность.  Расположенные  на   носу
"Гибернии" особые люки были открыты, чтобы в  нужный  момент  развернуть
легкие тонкие экраны, предназначенные для отклонения вражеских  лазерных
лучей.
   Я знал, что это перестраховка, потому что на орбитальных станциях нет
лазерных пушек. На Шахтер, расположенный на расстоянии шестидесяти  трех
световых лет от  Земли  и  шести  от  Надежды,  заходят  только  корабли
Военно-Космического  Флота.  Другие  просто  не  совершают   межзвездных
путешествий. Кому придет в голову его атаковать?
   Моя радиостанция была  настроена  на  частоту,  которую  использовали
прибывающие корабли.
   - Внимание, станция "Шахтер". С вами говорит судно Флота Объединенных
Наций "Гиберния", командир Николас Сифорт. Прием!
   Через мгновение динамик ожил:
   - Мы вас слышим.
   - Еще две минуты, и  я  открываю  огонь,  если  вы  безоговорочно  не
капитулируете. Где генерал Кол?
   Несколько секунд микрофон молчал. Потом последовал ответ:
   - Катитесь вы к такой-то матери, ребята!
   - Ровно через минуту и сорок пять секунд я открываю огонь. Я  прорежу
дыру в корпусе длиной  двадцать  метров  около  вашего  верхнего  шлюза.
Будьте готовы к разгерметизации.
   Через микрофоны были слышны их взволнованные  голоса.  Потом  ответил
уже кто-то другой:
   -  Давай,  разгерметизируй  нас!  Тогда  генерал  вместе  с   другими
офицерами окажутся в воздушном шлюзе.
   - Мне плевать. Вина ляжет на вас, а не  на  меня.  Вакс  вздохнул.  Я
протянул руку к кнопке открытия лазерного огня, но не нажал ее:
   - Управление огнем, приготовиться! Прицел в корпус  около  воздушного
шлюза "Шахтера"!
   - Есть, сэр.
   - Мы убьем их всех, - проскрежетал голос из микрофона.
   - Осталась минута. После разгерметизации я дам вам еще  одну  минуту,
после чего разнесу вашу станцию на мелкие  кусочки.  И  начну  с  вашего
отсека связи.
   - Вы не посмеете! Станция стоит миллионы! Вас повесят!
   Я ответил каким-то чужим голосом:
   - Знаю. На это я и надеюсь. Осталось сорок пять секунд. - Я нажал  на
предохранитель открытия лазерного огня.
   - Вы спятили!
   - Вы погибнете. И очень скоро. Раздался тревожный голос Дарлы:
   - Встречный лазерный луч низкой энергии! Неустойчивый пучок.
   - Какого черта? - На "Шахтере" не должно быть оружия.
   - Экран полностью развернут. Пучок в пределах экрана.
   Я посмотрел на Вакса:
   - Какой-нибудь режущий механизм?  Ручные  лазеры,  связанные  вместе,
чтобы вести залповый огонь?
   Вакс пожал плечами, его беспокоили проблемы более важные.
   - Командир, пожалуйста, не  взрывайте  станцию.  Я  нажал  на  кнопку
микрофона:
   - Тридцать секунд! - И повернулся к Ваксу:
   - Сожалею, мистер Хольцер.
   Мы приближались  к  шлюзам  станции.  Лазеры  были  в  полной  боевой
готовности.
   - Пятнадцать секунд!
   - Полагаясь на милость Божью, мы  вверяем  ваши  тела  вечности...  -
произнес я хладнокровно.
   - О Господи, - прошептал Вакс.
   - ...пусть ждут  Дня  Великого  суда,  когда  души  предстанут  перед
Великим и Всемогущим Богом...
   - Подождите,  не  стреляйте!  -  Мне  казалось,  что  я  слышу  запах
исходящего от них страха.
   - Открыть огонь!
   Я наблюдал за экранами. Кусок обшивки около воздушного шлюза обвис.
   - Прекратите стрельбу, мы сдаемся! - раздался крик.
   -  Рубка  связи,  прекратить  огонь!   -   Я   поставил   лазеры   на
предохранитель. - На станции, подтвердите безоговорочную капитуляцию!
   И тут я услышал еще чей-то голос:
   -  Слушайте,  мистер,  мы  проиграли  и  понимаем   это.   Но,   если
капитулируем, нас все равно  убьют.  Если  не  вы,  то  они.  Мы  просим
амнистии.
   - Нет. - Я не собирался менять своего решения.
   - Наша свобода в обмен на станцию. Сделка.
   - Нет.
   - Тогда сохраните нам  жизнь!  Или  уничтожьте  станцию.  Нам  нечего
терять!
   Он был прав. Мне понадобилось всего несколько секунд на размышления.
   - Согласен. Как  представитель  Генерального  секретаря  Объединенных
Наций, я отменю все вынесенные вам смертные приговоры. Даю слово.
   - И генералу тоже?
   - Моя гарантия распространяется  на  все  военные  силы  Объединенных
Наций.
   Вакс схватился за голову. Я не  сделал  ничего  противозаконного,  но
вряд ли Адмиралтейство одобрит мои действия. Скорее, наоборот.
   -  Дайте  мне  одну  минуту.  Прошу  вас.  Мне  надо  переговорить  с
остальными.
   - Хорошо.
   Вакс и остальные гардемарины  затаили  дыхание,  в  то  время  как  я
наблюдал за часами. Две минуты.
   - Ваше время истекло. Через пятнадцать секунд открываю огонь.
   - Мы сдаемся!
   - Очень хорошо. Освободите ваших офицеров, идите в воздушный  шлюз  и
откройте внешний люк. У вас есть еще три минуты.
   На это им потребовалось пять минут.  Я  подвел  "Гибернию"  настолько
близко, насколько  счел  возможным,  и  послал  матроса  в  скафандре  с
реактивными двигателями привязать канат к  их  воздушному  шлюзу.  После
чего приказал мятежникам перебраться по канату к нашему шлюзу. Мы  взяли
их одного за другим. Всего пятнадцать. Мистер Вышинский и его  помощники
держали наготове лазерные пистолеты.
   Несколько часов спустя генерал Фредерик Кол сидел в моей каюте. Рядом
с ним стоял нетронутый стакан с виски. Генерал  оказался  полнеющим,  но
еще крепким человеком лет шестидесяти. Он наотрез отказался признать мои
условия и потребовал выдать ему мятежников, чтобы допросить  и  повесить
их. Мы сверлили друг друга взглядами.
   Я пожал плечами:
   - Вы ведете себя так, будто у вас есть выбор. - Я  взял  микрофон.  -
Мистер Хольцер, прошу вас явиться в каюту командира и проводить генерала
Кола с корабля.
   - Я не подчиняюсь вашим приказам!
   - Да, но вы на моем корабле. Как  только  мы  закончим  разгрузку,  я
отчалю.
   - А как же мятежники?
   - Они будут под моей зашитой и улетят вместе со мной.
   - Они находятся в моем подчинении! Вы не можете этого сделать!  -  Он
вскочил на ноги.
   - Послушайте меня. - Я мог теперь говорить все, что хотел,  поскольку
мне было наплевать на последствия. - Генерал Кол, вы идиот. Занесите ваш
протест в мой и ваш журналы и покиньте корабль.
   - Вы позволите мятежникам остаться  безнаказанными?  Но  ведь  это  -
предательство! - Он потерял над собой всякий контроль.
   В люк постучал Вакс.
   - Безнаказанными? - спросил я, открывая люк. - Вряд ли. Их допросят и
осудят. Возможно, им захочется умереть еще  до  того,  как  они  отсидят
положенный срок. Но вешать их мы не станем.
   -  Как  же,  по-вашему,  я  смогу  поддерживать  порядок,   если   вы
собираетесь обойтись с ними столь либерально?
   - А я и не думаю, что  вы  сможете  поддерживать  порядок.  Напротив,
уверен, что они снова выиграют еще до того, как мы сюда вернемся.
   Он смешался и тяжело опустился в кресло:
   - Понимаете, что все это для меня значит? Позволить кучке гражданских
захватить станцию? Это конец карьеры.
   Я дал Ваксу знак подождать снаружи и снова закрыл люк:
   - Необязательно. Станцию я вам уже вернул. Остается решить  кой-какие
проблемы на планете. Ваша  карьера  зависит  от  того,  как  вы  с  ними
справитесь.
   - Вы так думаете? - Он с надеждой поднял на меня  глаза.  -  Ха.  Они
презирают слабых.
   - Кто? Горняки или командование Объединенных Наций?
   - И те и другие. Я и сам их презираю.
   - Признайте  договор,  который  я  с  ними  заключил,  и  я  останусь
поблизости, чтобы подстраховать вас. Мои лазеры можно при  необходимости
развернуть в сторону планеты. В своем  докладе  я  укажу,  что  вы  сами
восстановили контроль над ситуацией. - Я становился дипломатом. Если  не
удается диктовать, надо торговаться.
   После долгих споров он наконец согласился со мной. Я проводил  его  с
корабля, отдал пятнадцать заключенных под его опеку и перевел корабль на
временную орбиту на высоте в тысячу километров над поверхностью планеты.
   Оставалось сделать еще три дела.
   Мы все - офицеры, матросы, пассажиры - собрались в круговом  коридоре
у носового воздушного шлюза. Задрапированные  флагами  алюмалоевые  фобы
покоились  в  шлюзе  за  моей  спиной.  Я  читал   заупокойную   молитву
Христианского Воссоединения.
   Еще в каюте, облачаясь в белую форму и  надевая  через  плечо  черную
траурную ленту, я решил достойно провести ритуал. Мой голос должен  быть
ровным, никакой дрожи. Я пообещал это  самому  себе.  Оставалось  только
выполнить обещание.
   Я начал без обиняков:
   - Пепел к пеплу, прах к праху... Сэнди  сидел  на  койке  неподвижно,
ожидая, когда Вакс разрешит ему двигаться.
   - Человек, рожденный от женщины...
   Сэнди, ухмыляясь, держал свой оркестрон над головой Рики.
   Мой голос дрогнул. Слова застряли в горле. Я так же виновен в  смерти
Сэнди, как и те мерзавцы, что сидят на гауптвахте.
   - Полагаясь на доброту и милость Всевышнего, мы вручаем их тела...
   Появляется десяток людей в скафандрах, и я разрешаю им  подняться  на
борт? Лучше бы я отказался от своего назначения после  смерти  командира
Мальстрема. Глаза на искаженном болью лице Сэнди смотрят сквозь меня.  Я
кладу руку на его пробитую лазерным лучом грудь. Еще несколько  слов,  и
все будет кончено.
   Сэнди не было и шестнадцати. Еще вчера впереди у него была вся жизнь.
Он с волчьим аппетитом ел свой завтрак  в  столовой.  Шутил  с  нами  за
обедом. Умывался. Улыбался. Стоял на вахте.  А  теперь  из-за  меня  его
останки лежат в холодном металлическом ящике.
   -  ...до  Дня  Великого  суда,  когда  души  людей  предстанут  перед
Всемогущим Господом Богом нашим... Аминь.
   У меня хватило сил закончить службу. Я взглянул на Вакса. Он  молчал,
но  плечи  его  вздрагивали,  а  глаза  покраснели  от  слез.  Я  горько
улыбнулся. Вакс,  который  мучил  Сэнди  в  кубрике,  был  потрясен  его
смертью, а я, его защитник, не мог пролить ни слезинки.
   - Старшина Терил, откройте,  пожалуйста,  внешний  люк.  -  Я  сделал
паузу. - Опустить гробы, мистер Терил.
   Гробы медленно исчезли в темноте.
   Оставалось еще два дела.
   Когда я тяжело шагал к мостику, путь мне преградила чья-то фигура.  Я
поднял глаза. Аманда.
   - Говорят, твоя смелость спасла корабль. Спасибо тебе... Ники.
   - Это не так, - ответил я спокойно. - Прости. Вернувшись на мостик, я
приказал:
   - Дерек,  Алекс,  проложите  курс  на  Надежду.  Вакс,  пусть  мистер
Вышинский доставит заключенных в наручниках и кандалах на мостик.
   - Есть, сэр.
   Сердце, казалось, сейчас выскочит из груди. Я не отрываясь смотрел на
экран. Слышно было, как Алекс  с  Дереком  стучат  по  клавишам  пульта.
Скоро. Скоро все будет кончено.
   - Сообщение с "Шахтера", сэр. Мятеж полностью подавлен.
   - Очень хорошо.
   Семеро, скованные наручниками и кандалами,  выстроились  у  стенки  в
линию. Тем не менее Вакс и главный  старшина  корабельной  полиции  были
вооружены станнерами.
   - Дарла, запишите все,  что  сейчас  будет  происходить.  -  Лампочки
видеомагнитофонов  загорелись.   -   Как   представитель   Правительства
Объединенных Наций на корабле, я обвиняю вас в  пиратском  нападении  на
"Гибернию"  -  судно  Военно-Космического  Флота   Объединенных   Наций,
выполняющее служебный рейс,  а  также  в  убийстве  девяти  человек  при
попытке взять судно на абордаж и захватить его. Вас будет судить военный
трибунал. Председателем назначаю себя! Признаете ли вы себя виновными  и
хотите ли что-то сказать в свое оправдание? Говорите по очереди.
   Пленные, запинаясь, один за другим признали себя виновными в  попытке
овладеть кораблем. Их предводитель,  Кервин  Джонс,  устало  смотрел  на
меня.
   - Есть ли у вас какие-нибудь оправдательные  мотивы,  способные  хоть
немного смягчить вашу вину?
   Из  их  высказываний  постепенно  вырисовывалась  следующая  картина.
Задержка кораблей с припасами вызвала среди  горняков  панику.  Поползли
зловещие слухи. Генерал Кол умыл руки. Связи с цивилизованным  миром  не
было. В подобной ситуации не мудрено впасть в отчаяние.
   Я спокойно выслушал их, а потом сказал:
   - Ваши показания ничего не меняют. Вы обвиняетесь в попытке захватить
корабль, убийстве офицера Военно-Космического Флота, трех членов экипажа
и пяти пассажиров. По праву командира  я  приговариваю  вас  к  смертной
казни. Заседание закончено.
   - Вы обещали! - закричал Джонс. - Дали слово нас не убивать!
   - Ничего подобного не было!
   - Вы поклялись!
   - Дарла, воспроизведите, пожалуйста, запись. Через секунду в динамике
зазвучал мой голос, записанный на магнитофонную ленту:
   - Нет, мы вас не расстреляем. Даю вам слово.
   - Спасибо, Дарла. Я не нарушу данного обещания. Вас  не  расстреляют.
Мистер Вышинский, отведите  их  на  гауптвахту,  а  затем  по  одному  в
лазарет. Допросите и узнайте, кто убил мистера Уилски.
   Прошло несколько часов. Вакс не раз пытался заговорить со мной, но  я
приказывал ему замолчать. Доктор закончила допрос  на  детекторе  лжи  с
применением наркотиков. Я отдал новые приказы.
   Главный старшина корабельной полиции,  главный  инженер  и  несколько
матросов собрались вокруг шахты синтеза, через которую была  переброшена
доска. Шесть заключенных стояли связанные, с кляпами во рту. Каждый  раз
я сам спокойно  пускал  в  ход  тележку,  а  когда  эта  грязная  работа
закончилась, отпустил матросов.
   Оставалось еще одно дело.
   - Мистер Хольцер, примите командование на мостике.  Шеф,  эвакуируйте
всех из секций шесть, семь и восемь второго уровня и поставьте часовых у
коридорных люков, ведущих в эти секции. Мистер  Вышинский,  следуйте  за
мной на гауптвахту.
   Седьмой заключенный, убивший лазером Сэнди, со связанными  за  спиной
руками, в отчаянии мерил шагами камеру.
   - Мистер Вышинский, ждите меня здесь. - Мой голос звучал  по-прежнему
бесстрастно.
   - Есть, сэр.
   Я взял мятежника за плечо, вывел с гауптвахты и повел по  коридору  и
по лестнице вверх на второй уровень. Часовой у секции восемь  отдал  мне
честь и отступил в сторону. Я втолкнул преступника в  секцию,  а  оттуда
потащил за поворот коридора к воздушному шлюзу.
   Там я нажал кнопку  на  пульте  дистанционного  управления.  И  когда
открылся внутренний люк, подтолкнул к нему пленного.
   - Что вы делаете? - с ужасом спросил он.
   Вместо ответа я взял его з