е  во  сне,  чтобы  отомстить.
Иногда  снится  мое  жестокое  обращение  с  Филипом  Таером.  Он  погиб
лейтенантом, когда на "Дерзкий" напали космические рыбы.
   - Вы сильно переживаете?
   - Что касается мистера Таера... Пожалуй, я был к  нему  несправедлив,
причинил ему слишком  много  страданий.  Теперь  я  раскаиваюсь.  А  что
касается других... - Я задумался, пытаясь ответить честно.  -  Не  знаю.
Понимаете, я вынужден был их казнить.
   - Вы очень хотите снова командовать кораблем?
   - Да, очень, - тут же выпалил я.
   - Тогда вы должны рассказать мне всю правду.
   - Все, что я сказал, чистая правда.
   - Верю. Но может быть, это лишь часть правды? - Он встал,  подошел  к
окну, сцепил руки за спиной. - Что вы думаете о самом себе?
   Пришлось встать и мне.
   - Сэр, я обязан отвечать на этот вопрос? -  спросил  я,  терзая  свою
фуражку.
   - Вам тяжело об этом говорить? -  Он  обернулся  и  посмотрел  мне  в
глаза.
   - Не то слово. Мучительно. - Я с трудом, но заставил  себя  выдержать
его взгляд.
   - Вы не обязаны отвечать. Я прошу вас только об одном:  или  говорите
правду, или вовсе не говорите. Я медленно осел на стул.
   - Ладно. - Я собрался с духом и заговорил:
   - Я считаю себя бестолковым. Я  не  сумел  выполнить  свой  долг  как
следует. Из-за меня пострадало множество людей и моя душа. Я  знаю,  что
начальство придерживается другого мнения, но мне-то правда известна.
   - О каких страданиях вы говорите?
   - О боли, смерти, проклятии.
   Последовало долгое молчание. Наконец я понял, что доктор ждет от меня
более вразумительного объяснения, и продолжил:
   - Я причинил много зла людям. Некоторые  погибли,  потому  что  я  не
принял вовремя надлежащих мер. Всего этого можно  было  избежать.  Кроме
того, я сам себя обесчестил и погубил свою душу.
   - Вы имеете в виду клятву?
   - Конечно. - Я постарался заглушить в себе раздражение.  Если  доктор
не понимает меня, то я должен объяснить так чтоб он понял. - Я застрелил
женщину, хотя поклялся не причинять ей  вреда.  Я  сознательно  дал  эту
клятву,  чтоб  получить  возможность   проникнуть   в   помещение,   где
забаррикадировалась та женщина, и застрелить ее. Как видите,  я  заранее
знал, что нарушу клятву.
   - Разве цель не оправдывала средства?
   - Разумеется, я пошел на это не забавы ради.  Мне  надо  было  спасти
корабль и всех людей на его борту. Адмирал Брентли и  прочее  начальство
Адмиралтейства  полагают,  что  спасение  "Дерзкого"   оправдывает   мое
клятвопреступничество. Но я считаю иначе. - Разумеется, Господь Бог тоже
меня не оправдал.
   - Нашей официальной религией является Церковь Воссоединения,  все  мы
служим Единому Истинному Богу, но у нас до сих пор нет единого понимания
воли Господней, - осторожно возразил доктор.
   - Давайте не будем заниматься софистикой, - вспылил я.
   - Это не со...
   - Это ересь! - крикнул я.
   Он замолчал. Я опомнился и тоже умолк.
   Наконец он холодно сказал:
   - Я не собираюсь обсуждать  с  вами  теологические  вопросы,  капитан
Сифорт. У меня другие задачи.
   Я мрачно молчал, кляня себя за вспыльчивость. Теперь доктор  не  даст
мне разрешения на полеты.
   Гнетущая тишина действовала мне на нервы. Наконец я не выдержал.
   - Простите, сэр, - сказал я как можно спокойнее. - Понимаю,  что  моя
несдержанность   расценена   вами   как   лишнее   доказательство   моей
профессиональной непригодности.
   - Я расценил это как повышенную религиозность. - Доктор  Тендрес  сел
за  стол.  -  Как  вы  думаете:  отразятся  ли  ваши  грехи   на   вашей
работоспособности?
   - Погублена моя душа,  но  не  способности  к  службе,  -  равнодушно
ответил я. К чему теперь волноваться? Все равно к  полетам  мне  уже  не
вернуться.
   - Вы способны быть счастливым?
   - Был однажды. Очень недолго.
   - Когда?
   - На борту "Порции", когда у меня  были  жена  и  сын.  А  потом  они
умерли.
   - А сейчас?
   - Сейчас - нет. Возможно, когда-нибудь я смогу испытывать нечто вроде
удовольствия или удовлетворения, но это маловероятно.
   - Давайте разберемся до конца. Какое у вас чаще всего настроение?
   Я  закрыл  глаза  и  начал  подыскивать  честный  ответ.  Внимательно
прислушавшись к себе, я обнаружил удивительную вещь.
   -  Не  скажу,  что  я  счастлив,  но...  знаете,  я  ощущаю  какое-то
внутреннее спокойствие, - признался я. - Я давно смирился  с  расплатой,
которая меня ждет в аду, поэтому бедствия этой жизни  меня  не  страшат.
Они ничто по сравнению с будущими муками.  Кроме  того,  теперь  у  меня
есть... как бы это сказать... подруга. Все это меня утешает.
   - Вы имеете в виду мисс Уэллс?
   - Да, сэр. - Конечно, я не собирался выкладывать доктору, как  именно
Анни меня утешает. Мы почти трое  суток  провели  в  постели.  Спокойные
нежные ласки то и дело сменялись приступами яростной страсти... Недолгие
сидения за  кухонным  столом,  поглощение  омлета,  потом  снова  ванна,
постель, ее губы, руки, судорожные движения бедер... И  так  до  полного
изнеможения, когда я наполовину в шутку, наполовину  всерьез  умолял  ее
дать  мне  умереть  спокойно.  Но  она  лишь  лукаво  улыбалась,   снова
прижималась ко мне, и все повторялось...
   Я очнулся от сладостных воспоминаний, встрепенулся:
   - Простите, доктор Тендрес, я немного задумался.
   - Судя по вашему лицу, думали вы о чем-то чертовски приятном.
   - Пожалуй, так, - улыбнулся я.
   Доктор включил свой электронный блокнот.
   - Я вижу, сейчас вы чувствуете себя лучше, - сказал  он.  -  Еще  три
месяца отдохнете, мистер Сифорт, а потом будете снова летать.
   - Три месяца? - скривился я.  Вот  до  чего  доводит  честность!  Сам
виноват. - Мне бы хотелось получить корабль раньше...
   - Нет, нет, - замахал он руками, - мистер Сифорт, не  давите  мне  на
психику. Три месяца - и точка.
   - Офицером связи? - переспросил я. - На это я не гожусь.
   - Почему бы и нет? Плантаторы вас уважают. С  некоторыми  из  них  вы
познакомились еще в прошлый визит на эту планету, - настаивал адмирал Де
Марне.
   Я угрюмо уставился в ковер и пробормотал:
   - Я действительно встречался с некоторыми плантаторами,  но  вряд  ли
они меня уважают...
   - Богач Хармон Бранстэд и его брат  Эммет,  который  был  с  вами  на
"Дерзком", всем своим знакомым поют о вас дифирамбы.
   - Может быть, кое-что у меня и получается хорошо, сэр, но  только  не
поддержка контактов с обществом, - упрямился я.
   -  Никаких  особых  контактов  от  тебя  не  потребуется.  Понимаешь,
плантаторы хотят суверенитета, мечтают о собственном правительстве.  Нам
нужно внедрить в их среду человека, способного внимательно  слушать.  Ты
будешь нашим осведомителем, вот и все. - Адмирал озабоченно взглянул  на
часы. - Короче говоря, это приказ. Отправляйся на задание.
   - Сэр, может быть, вы все-таки подыщете мне другую работу?
   - Черт бы тебя побрал, Сифорт! - загремел Де Марне.  -  Какого  рожна
тебе еще надо?! Я и так пошел тебе навстречу! Ты должен был  сидеть  без
дела до конца года! - Он нервно побарабанил по столу пальцами
   - Радуйся, что тебе удалось убедить доктора Тендреса в том, что ты не
псих.
   Я замолчал, ошарашенный его откровенностью.
   В дверь кабинета постучали, вошел гардемарин и доложил, запинаясь:
   - Сэр, радары "Непоколебимого" засекли едва уловимые сигналы непри...
непонятного происхождения. Возможно, это рыбы.
   - Хорошо, Берзель. Одну минуту. Итак, Сифорт, я не имею ничего против
тебя. - Адмирал встал. - Придет  время  -  и  ты  получишь  корабль.  Но
вначале отдохнешь. - Он направился к двери, я за ним. - Мне надо лететь.
Если это действительно рыбы... Кстати, забыл  сразу  сказать:  возьми  с
собой помощника и водителя.
   Несколько дней я  безвылазно  провел  в  своей  квартирке,  переживая
обиду. Даже нежности и женские уловки Анни  не  улучшали  моего  дурного
настроения. Лишь вопрос Алекса о его возвращении к прежним  обязанностям
вывел меня из депрессии.
   - Можешь обращаться с этим вопросом к начальству  в  любое  время,  -
ответил я, стараясь не выдать чувств.
   - Спасибо, сэр. Теперь, когда вы полностью  выздоровели,  мне  больше
нечем вам помочь.
   - Конечно. Ты знаешь, что меня отправили в длительный отпуск.  Хочешь
остаться со мной или вернуться на корабль?
   - На корабль, разумеется.
   - Хорошо.
   - Знаете... я думал... - замямлил он, густо краснея.
   - Не надо, Алекс.
   - Я надеюсь, что вам дадут корабль и вы возьмете меня с собой.
   - А, вот оно что... Извини, Алекс. Конечно, возьму. А пока  мы  можем
провести отпуск вместе.
   - Как скажете, - улыбнулся он.
   - Сейчас в местном Адмиралтействе еще больше суеты, чем во время  той
ложной тревоги, так что не стоит ломиться  туда  со  всякими  пустяками.
Организуем поездку сами. Де Марне разрешил мне взять шофера, но я думаю,
мы прекрасно обойдемся без него.
   - Извините за совет, но чем многочисленнее у вас будет  команда,  тем
сильнее это впечатлит плантаторов.
   -  Ты  думаешь?  -  Это  обстоятельство  для  моего   задания   имело
немаловажное значение. Я долго взвешивал все "за"  и  "против",  наконец
вздохнул и вынужден был согласиться:
   - Ладно, закажи нам шофера.
   Наутро я был готов к отъезду. От  вертолета  я  отказался,  чтобы  не
привлекать излишнего внимания, и решил обойтись электромобилем.  Пока  я
прощался с Анни, Алекс сложил в нашу легковушку дорожные пожитки, карты,
рации и на всякий случай палатку. У Анни оказалось довольно своеобразное
представление о том, как следует прощаться влюбленным.
   -  Лапочка,  мы  уезжаем  всего  на  несколько  дней,  -  сказал   я,
переодеваясь. - Надеюсь, ты без меня не соскучишься?
   - Я проведу  эти  дни  веселее,  чем  ты  думаешь,  -  ответила  она,
язвительно улыбаясь.
   - Прекрати! - с напускной строгостью прикрикнул я, чмокнул ее в щечку
и вышел из дома к электромобилю.
   - Извините, что  заставил  себя  ждать.  Поеха...  -  я  запнулся  на
полуслове,  изумленно  вытаращился  на  широко  улыбающегося   водителя,
вытянувшегося передо мной по стойке смирно. Это был Эдди Босс! Тот самый
громила, беспризорник Эдди Босс, которого я  взял  на  службу  на  борту
"Дерзкого" и назначил старшиной. - Как ты здесь оказался?
   - Меня  назначили  вашим  шофером,  сэр,  -  радостно  улыбнулся  он,
растягивая рот до ушей.
   - Но ведь ты...
   - Сам не знаю, как это получилось, сэр.  Я  служил  на  "Орленке",  и
вдруг мне пришел приказ спуститься на поверхность и стать вашим шофером.
   - Это я попросил, чтоб прислали именно его, -  объяснил  Алекс.  -  В
качестве сюрприза, - неуверенно добавил  он,  не  в  силах  понять,  что
выражает моя ошалелая физиономия.
   - Вот так сюрприз! - наконец улыбнулся я. - Вольно, Эдди. А ты умеешь
водить электромобиль? -  В  Нижнем  Нью-Йорке  ему  если  и  приходилось
залезать в автомобили, то лишь в выброшенные на свалку.
   - Ребята с "Гибернии" научили меня за время отпуска, сэр.
   - Что ж, посмотрим, чему тебя научили,  -  сказал  я,  усаживаясь  на
переднее сиденье. - Лейтенант Тамаров, пристегнись на всякий случай.
   - Есть, сэр!
   Электромобиль сорвался с места.
   Смотреть на карту пока не было необходимости - на запад к  плантациям
из Сентралтауна вела лишь одна дорога. Когда-то я по ней  уже  проезжал.
Ее проложили по плодородному краснозему почти параллельно  берегу  моря.
Через час езды асфальт закончился, дорога сузилась,  колеса  шуршали  по
гравию.
   - Вы по этой дороге ездили с Дереком  Кэрром?  -  спросил  с  заднего
сиденья Алекс.
   - Да,  мы  осматривали  его  фамильные  владения.  Мы  тогда  неплохо
пообедали в ресторане гостиницы  "Отдых  шофера".  Там  такие  громадные
блюда, что может насытиться даже мистер Босс.
   Эдди радостно ощерил свои редкие зубы.
   Давным-давно Дерек и Алекс служили гардемаринами на  "Гибернии".  Там
они подружились. А теперь Дерек летел к далекой Окраине.  Даже  если  он
вернется целым и невредимым, все равно я с ним не увижусь,  если  получу
корабль до его возвращения.
   Потом за руль сел Алекс. Я тоже умел  водить  электромобиль,  поэтому
мы, меняясь, могли бы ехать весь день и даже ночь без  остановок.  Вдоль
дороги тянулись заросли незнакомых кустов, за  которыми  просматривались
группки деревьев. Раньше в поезде я наслаждался  прекрасными  видами,  а
теперь тишина местной природы казалась зловещей. Что же изменилось с тех
пор? Неужели дело только во мне?
   Минул полдень, а мы  все  еще  были  далеки  от  плантаций  семейства
Бранстэдов. Настала моя очередь сесть за руль. К  вечеру  взошел  Минор,
потом Мажор - вторая луна  этой  планеты.  От  фар  деревья  отбрасывали
двойные тени. Иногда я посматривал на карту, пытаясь  понять,  насколько
мы углубились в обширные поля и сады, поставляющие на Землю значительную
часть ее продовольственного импорта.
   - Бранстэды  ждут  нас  завтра.  Не  переночевать  ли  нам  у  первых
попавшихся плантаторов? - предложил Алекс. - В гостинице  нас  примут  с
радостью.
   - Знаю, - пробурчал я. Все плантаторы имели  небольшие  гостиницы,  в
которых жилье и пища предоставлялись путешественникам  бесплатно.  Таков
был местный обычай. Обитатели этой щедрой планеты могли легко  позволить
себе такое гостеприимство.
   Через час мы добрались до указателя с названием  "Мантье".  Это  была
одна из гигантских  плантаций,  которые  составляют  основное  богатство
планеты Надежда.
   - Не люблю напрашиваться в гости в столь поздний час, - проворчал  я,
не зная как быть.
   - Так будем останавливаться на ночлег или нет? - в упор спросил Эдди.
   - Тебе слова не давали, - прикрикнул на старшину лейтенант Алекс.
   Его резкий тон помог мне сделать выбор.
   - Зачем нам возиться с палаткой сейчас, усталым и раздраженным? Лучше
остановимся в гостинице, - решил я.
   Я свернул  на  грунтовую  дорогу.  По  сторонам  колосилась  пшеница,
красиво отражая свечение двух лун. Наконец мы подъехали к лужайке  перед
шикарным особняком.
   Залаяла собака, засветились окна. Вскоре вышел наспех одетый человек.
   - Простите, не хотели вас разбудить, - сказал я ему.
   - Тогда зачем вы подъехали к моему дому? - проворчал хозяин.
   - Мы искали гостиницу.
   - А вам не кажется, что  сейчас  уже  ночь?  -  Все-таки  он  показал
направление и буркнул:
   - Там, за домом. Утром вам дадут завтрак, а потом проваливайте.  -  С
этими словами он пошел обратно в дом.
   Алекс закричал ему вслед:
   - Это же капитан...
   - Молчать! - приказал я и включил скорость.
   - Капитан, гостиница находится в другой стороне, за домом...
   - Слышал, что я сказал? - оборвал я Эдди Босса и погнал электромобиль
к главной дороге.
   - Если я правильно понял, мы не  будем  останавливаться  на  ночь?  -
осторожно спросил Алекс.
   - Там слишком жарко! - рявкнул я.
   - Чего?
   - Ад еще не замерз. - Наступила тишина. Я мысленно проклинал  себя  и
хозяина особняка, а  мои  спутники  слишком  хорошо  знали  меня,  чтобы
пикнуть хоть слово.
   Я гнал машину на предельной скорости, пока наконец адреналин  в  моих
жилах не рассосался. Однако чувство усталости осталось.
   - Надо подыскать место для палаток, - объявил я.
   Через полчаса я остановил машину у дороги. Мы вытащили сумки,  начали
устанавливать две легкие  синтетические  палатки.  Это  оказалось  проще
простого. Втроем  мы  быстро  вбили  в  землю  колышки,  натянули  почти
невесомую, но прочную материю. Алекс  вынул  из  холодильника  банки  со
слабым коктейлем. Я с жадностью сделал несколько больших глотков.
   - Мне ночевать в одной палатке с мистером Боссом? - спросил Алекс.
   Я задумался. По традиции, лейтенанты не  живут  в  одних  каютах  или
квартирах с военными, не имеющими офицерского звания.  Но  лейтенант  не
должен жить и в одном помещении с капитаном. Нам  надо  было  взять  три
палатки. Как же быть  сейчас?  Я  невольно  пожалел  о  былых  временах.
Все-таки хорошо быть гардемарином! Тогда таких сложностей не возникало.
   - Выбирай сам, - ответил я.
   - Я бы... - Алекс помедлил и наконец нашел выход:
   - Как скажете.
   Я удивленно поднял брови, но сообразил, что в темноте моей мимики  не
видно.
   - Присоединишься ко мне - возражать не буду, - сказал я.
   - Если так, тогда... спасибо, сэр. - Он бросил свою сумку в  одну  из
палаток. - Босс, устраивайся в другой палатке.
   - Есть, сэр. -  Эдди  Босс  удивленно  смотрел  вверх  на  незнакомые
созвездия. - Никогда не спал на природе.
   - Даже в Нижнем Нью-Йорке? - спросил я.
   - Иногда спал на крышах. Но это совсем не то.
   - Свежий воздух полезен, мистер Босс.
   - Знаю.
   Звездное небо потрясло Эдди. Он не мог на него налюбоваться.
   Алекс  развернул  надувные  матрацы,  и  они  тут  же   автоматически
надулись.
   - Почти как в давние времена, - пошутил он. Очевидно, имелась в  виду
наша гардемаринская каюта на "Гибернии". Сколько же  лет  прошло  с  тех
пор?
   - И я об этом подумал, - признался я.
   Мы устроились на матрацах, но сон не шел. Конечно, разговор  пошел  о
прежних временах, о старых знакомых:  Ваксе  Хольцере,  Дереке  Кэрре  и
Сэнди Уилски - которого уже не было.
   - До сих пор не могу понять, как вы сумели выстоять  в  том  поединке
против Вакса Хольцера? - спросил Алекс. - Мне казалось,  ему  ничего  не
стоило разорвать вас напополам.
   Да,  этот  бой  запомнился  мне  на  всю  жизнь.  Согласно  традиции,
гардемарины в Военно-Космических Силах сами решают, кто среди них  будет
главным.
   - У меня было секретное оружие, Алекс, - ответил я.
   - Какое?
   - Не жалеть ни себя, ни других.
   - Я почувствовал это на собственной шкуре, когда старшим гардемарином
стал Филип Таер.
   - Извини, Алекс. Теперь я жалею, что слишком долго не вмешивался.
   - Этим вы отличаетесь от других капитанов, сэр.  Другие  не  признают
своих ошибок.
   - Тем хуже для меня. Я знал, что совершаю ошибку, но не остановился.
   - Формально вы были правы. Филип был действительно старшим. А знаете,
когда Тремэн выгнал вас с  "Порции"  на  "Дерзкий",  сложилась  странная
ситуация... Капитаном "Порции" стал Хэсселбрад. У  корабля  должен  быть
один командир.
   - Конечно.
   - Тремэн буквально вздохнуть не давал  капитану  Хэсселбраду,  часами
сидел на капитанском мостике. Бывало, капитан отдаст  приказ,  а  Тремэн
тут же его отменит. При всех. Каково это  было  Хэсселбраду?  Мне  почти
жаль его.
   - Почти?
   - Он не возражал, когда Тремэн так поступил с вами.
   - Никто из вас тогда не возражал, Алекс. Ты тоже!
   - Нет! Мы хотели отстранить Тремэна! - выпалил он.
   - Что сделано, то сделано, прошлого  не  вернешь.  Давай  забудем  об
этом.
   - Об  этом  нельзя  забыть.  -  Голос  его  дрожал.  -  Вы  совершили
непростительную ошибку, не разрешив нам... Да,  этого  не  исправишь.  С
этим можно только смириться.
   - Дерек Кэрр ушел, его призвал к себе Господь, Вакс  меня  ненавидит.
Ты остался моим единственным другом. Давай не  будем  ворошить  прошлое,
прошу тебя.
   Наступила тишина. Вдруг Алекс сказал прерывающимся голосом:
   - Знаете... Боже мой, как я за вас переживал!
 
4 
 
   Мы встали поздно, умылись в весело журчащем  ручье,  выпили  горячего
кофе, сложили вещи  в  электромобиль.  За  руль  сел  я.  Через  час  мы
добрались до  указателя  "Плантации  Бранстэд".  Здесь  был  поворот  на
грунтовую дорогу, петлявшую сквозь дремучий лес.
   Когда мы подъехали к дому, с крыльца встал подросток.
   - Я - Джеренс, - мрачно сообщил он. -  Папа  приказал  мне  встретить
гостей, если он не успеет вернуться вовремя.
   - А ты заметно подрос, - сказал я.
   - Конечно. Мне уже тринадцать. А когда вы были у нас в  прошлый  раз,
мне было всего десять. - Он открыл дверь и жестом пригласил нас в дом. -
Заходите. Сейчас я позвоню папе.
   - Спасибо.
   Поковыряв ботинком землю, Джеренс с несчастным видом выдавил из себя:
   - Добро пожаловать. - Выполнив  свой  долг,  мальчишка  сломя  голову
понесся п