Кроссборна, - без колебаний ответил я.
   - А кого из гардемаринов? Я в сердцах выругался.
   - Вы помогли ребятам из межпланетного флота избавиться  от  их  самой
большой головной боли. Я проклинал свою тупость, свою слепоту.
   - Ну и дурак же я! Даже не просмотрел личные дела новых офицеров,  не
имел о них ни малейшего представления! - Мне и в  голову  не  приходило,
что со мной могут сыграть столь злую шутку.
   - Не расстраивайтесь, командир. От личных дел пользы мало.
   Я помолчал. Шеф прав. Вряд ли мистера Таера характеризовали в  личном
деле как  "тирана"  и  "садиста".  Да  и  Кроссборн  не  нарушал  уставы
Военно-Космическою Флота, ведя дневник в свободное от  работы  время.  А
то, что он приставал ко всем с вопросами  провокационного  характера,  я
вообще не мог доказать. Тем более было бы глупо с  моей  стороны  делать
ему за это выговор. Наверняка я помог его бывшему  командиру  избавиться
от него.
   Я ушел к себе в каюту и стал размышлять. Традиции есть традиции. Я не
терпел, когда их нарушали. Но  как  остановить  гардемарина  Таера?  Или
запретить лейтенанту Кроссборну вести дневник? Никаких идей на этот счет
у меня не было.
   Между тем я приказал  Алексу  пройти  углубленный  курс  навигации  и
отправил его в машинное  отделение  к  мистеру  Макэндрюсу.  Пусть  хоть
немного отдохнет от Таера.
   Но ничего не изменилось. Алекс продолжал набирать штрафные  баллы,  и
его снова послали к Шантиру.
   Через два дня мы вместе с Алексом несли вахту. Он, морщась  от  боли,
опустился в кресло. Я не выдержал:
   - Потерпи, Алекс.
   - О чем вы, сэр?  -  Голос  у  него  дрогнул.  Ему  было  без  малого
восемнадцать, и он заслуживал лучшего обращения. Но учеба в Академии  не
прошла даром. Он ни  за  что  не  пожаловался  бы  командиру  на  своего
начальника.
   Я плюнул на субординацию:
   - Потерпи. Я знаю, что происходит. Он посмотрел  на  меня.  И  в  его
взгляде я вместо обычного дружелюбия увидел равнодушие.
   - Иногда я просто ненавижу флот, сэр,
   - И меня тоже? Взгляд его потеплел.
   - Вас нет, сэр, - спокойно ответил он. - Многим сейчас нелегко,  сэр.
- Это было самое большее, что он мог сказать о делах кубрика.
   Между тем Кроссборн продолжал кропать свой дневник. Во время вахт  он
только и делал, что листал журнал и, наткнувшись на запись  о  том,  как
Алекс защищал несчастного моряка во время суда, поинтересовался,  что  я
думаю по этому поводу.
   - Лейтенант, ваши вопросы и доклады, которые вы без  конца  строчите,
плохо действуют на моральное состояние людей. Лучше прекратите.
   - Это приказ, сэр? - вежливо спросил он.
   - Просьба.
   - При всем моем уважении к вам, сэр,  не  думаю,  чтобы  мой  дневник
попадал под юрисдикцию Военно-Космического Флота. Непременно  спрошу  об
этом у дяди Тэда. А  вопросы,  если  вы  мне  прикажете,  я  могу  и  не
задавать.
   - Очень хорошо. Считайте это приказом.
   - Есть, сэр. Но, поскольку приказ не совсем обычный,  прошу  изложить
его в письменном виде.
   - Забудьте об этом, - поразмыслив, сказал я. - Можете  продолжать.  -
Подобный  приказ,  если  не  знать  подоплеки,  мог  показаться   просто
идиотским и к тому же диктаторским.  А  мне  и  так  хватало  проблем  с
Адмиралтейством.
   Безрезультатно закончился и разговор с Филипом Таером. Я вызвал его к
себе в каюту, чтобы придать нашей встрече менее формальный характер.
   - Я просматривал журнал, мистер Таер. Почему вы назначаете так  много
штрафных баллов?
   Он сидел, положив руку на стол, как в свое время шеф,  и  смотрел  на
меня своими невинными голубыми глазами.
   - Я готов подчиниться вашим приказам, сэр. Вы советуете  не  обращать
внимания на явные нарушения?
   - Нет. Но нарушения есть или вы ищете их?
   - Командир, я стараюсь. Делаю все, чтобы не занимать  вашего  времени
проблемами кубрика, - Ответ был откровенным и разумным. Не придерешься.
   - Никто мне ничего не говорил,  -  буркнул  я.  -  Но  вы  назначаете
штрафные баллы быстрее, чем их можно отработать.
   - Да, сэр, я знаю. Не раз предлагал мистеру Кэрру и мистеру  Фуэнтесу
проводить больше времени в спортзале, сам ходил туда, чтобы им помочь  с
упражнениями. Но лучше всего  не  зарабатывать  штрафных  баллов.  -  Он
спокойно смотрел мне в глаза.
   - Каким образом?
   - Соблюдать устав,  сэр.  Мой  предшественник,  должно  быть,  весьма
небрежно  относился  к  своим  обязанностям.  Он  и  сейчас  себя  ведет
неадекватно. Потому и не мог учить других. Все эти проблемы  я  стараюсь
сейчас решить.
   Да, к нему ни с какой стороны не подъедешь.
   - Не буду учить вас, как надо вести себя в кубрике. Только скажу, что
в моральном отношении вы плохо действуете на людей.
   -  Спасибо,  что  сообщили  мне  об  этом,  сэр,  -  с   неподдельной
искренностью заявил Таер. - Сделаю  все,  чтобы  их  моральные  проблемы
больше вас не беспокоили.
   - Я хочу, чтобы их не было. А скрывать ничего не надо. Это все.
   Гардемарин изящно отсалютовал и удалился. Я мерил  шагами  каюту  вне
себя от злости. Ладно, я его предупредил. И оставлю в покое до Окраинной
колонии. Не исправится, пусть пеняет на себя.
   Во время очередного посещения спортзала я застал там Дерека  и  Рики.
Дерек работал на брусьях, кадет отжимался на матрасе.  Алекса  не  было.
Мальчишки истекали потом и молча ждали, пока я уйду.
   Я не видел Алекса три дня, пока мы не встретились на вахте.
   - Что-то я не вижу вас в спортзале, мистер Тамаров. Он  посмотрел  на
меня безо всякого выражения:
   - Да, сэр. Мне приказано оставаться в кубрике и  выходить  только  на
вахту и в столовую.
   - О Господи! И как долго?
   - Пока я не  буду  проявлять  усердия  в  службе,  сэр.  -  Лицо  его
оставалось бесстрастным, но он покраснел.
   - А теперь проявляете?
   - Похоже, нет, сэр. Мне  сказали,  что  я  не  способен  к  службе  в
Военно-Космическом Флоте. Возможно, так оно и есть.
   - Вы очень даже  способны,  -  попытался  я  подбодрить  его.  -  Все
образуется. Я тоже не ладил со своим старшим гардемарином,  а  потом  мы
стали друзьями. - Я понимал, что все это пустые слова. Джетро  Хагер  не
имел ничего общего с порочным мальчишкой, которого судьба послала нам  в
старшие гардемарины.
   - Да, сэр. Все бы ничего, да вот только Рики по ночам плачет.
   - Плачет? - встревожился я.
   - Да, сэр, два или три раза плакал, когда поблизости не было  мистера
Таера.
   Это уже совсем плохо. Рики Фуэнтес-хороший, жизнерадостный мальчик. И
просто так лить слезы не будет. На память пришел урок, преподанный  мною
Ваксу Хольцеру после того, как я стал  командиром.  Но  одно  дело  Вакс
Хольцер, а другое - наш новый гардемарин. Вакса я хорошо знал, мы вместе
жили в кубрике. К тому же Вакс был отличным офицером и старался изжить в
себе все плохое, чего не скажешь о Филипе Таере.
   Через три недели мы выйдем из синтеза, чтобы  провести  навигационную
проверку, и тогда до Окраинной колонии останется всего  несколько  дней.
Так что надо повременить.
   Однако спустя какое-то время ко мне обратился мистер Шантир:
   - Сэр, в кубрике что-то не так. Ко мне опять приходили мистер Кэрр  и
мистер Фуэнтес. Журнал переполнен штрафными баллами.
   - Знаю.
   - Вы можете что-нибудь предпринять?
   - А что вы предлагаете, мистер Шантир?
   - Сместить с должности старшего гардемарина или как-то поумерить  его
пыл. О Господи, прислали бы его ко мне со штрафными после всего, что  он
проделал с другими.
   - Нет, так мы все по милости Таера станем садистами,  мистер  Шантир.
Нельзя сместить  его  с  должности.  Мне  не  в  чем  его  обвинить.  Он
подчеркнуто  вежлив,  выполняет  все  мои  приказы,  у   него   отличные
результаты по навигации и другим предметам. Не  могу  же  я  убрать  его
только потому, что он мне не нравится.
   - Найдите другие причины, командир.
   - А что скажут в Адмиралтействе? Они же не знают, что Дерек  и  Алекс
не доставляли ему особых хлопот.
   - Что же тогда прикажете делать мне, когда этих  ребят  присылают  на
бочку?
   - Исполнять свои прямые  обязанности,  мистер  Шантир.  -  Он  быстро
прекратил разговор.
   Мистер Кроссборн совсем обнаглел и не упускал случая упомянуть своего
дядюшку адмирала  Брентли,  с  которым  мечтал  встретиться  и  тряхнуть
стариной. Я пропускал все эти излияния  мимо  ушей,  но  напряжение  мое
росло.
   Чтобы отвлечься, я  проводил  учения.  Экипаж  через  непредсказуемые
интервалы времени тренировался  то  в  проведении  боевой  атаки,  то  в
отражении нападения, то тушил  пожар  в  носовом  трюме.  Все  это  хоть
немного разнообразило монотонную корабельную жизнь.
   Наступил  наконец  день,  когда  пилот  Хейнц  вместе  с  Алексом   и
лейтенантом Шантиром заняли свои места на капитанском мостике.  Я  вывел
корабль из синтеза, и на экранах с захватывающей дух четкостью появились
мириады звезд. Вдали сияло огромное солнце системы "Окраинная  колония".
Еше один скачок длиной в четыре дня, и, если повезет, мы окажемся  рядом
с орбитой планеты.
   Я с нетерпением ждал  завершения  навигационных  проверок.  Вместе  с
пилотом Хейнцем курс вычисляли мистер Шантир и Алекс,  поэтому  не  было
необходимости проверять расчеты, и тем не менее я это сделал. Оказалось,
что все в порядке, я отдал приказ машинному отделению войти в синтез.
   В тот вечер в люк моей каюты постучали. Это оказался Филип  Таер.  Он
вытянулся по стойке "смирно" и во весь рот улыбался:
   - Извините за беспокойство, сэр, с вами  хочет  поговорить  пассажир.
Мистер Трэдвел. - Пассажиры могли пройти на офицерскую половину только в
сопровождении членов экипажа или же поговорить со мной в столовой.
   - Скажите ему, пусть запишет...  Ну  да  ладно.  -  Я,  конечно,  мог
отказаться от встречи. Еще одна тирада мистера Трэдвела  по  поводу  его
дочери была лишь заслуженной карой за то, что я столь поспешно  зачислил
ее на службу, - Проводите его.
   Гардемарин отдал честь, повернулся на каблуках и ушел строевым шагом.
Раздражение мое росло. Я мерил шагами каюту, опасаясь очередных упреков.
   - Войдите, - откликнулся я на стук в дверь. Мистер Таер посторонился,
и в каюту нерешительно вошел Рейф Трэдвел.
   - Ах, это вы. А я-то думал... - Я сделал знак Филипу удалиться.
   Долговязый тринадцатилетний подросток вежливо улыбнулся:
   - Спасибо за аудиенцию, сэр.
   - Рад тебя видеть. Хочешь спросить о сестре?
   - Нет, сэр.
   Я молча ждал. Он стоял, вытянув руки по швам.
   - Я хочу поступить на службу, командир Сифорт. Я онемел:
   - Что? Поступить на службу?
   - Да, сэр. Кадетом. - Он бросил взгляд на меня и быстро добавил:
   - Я раздумал остаться с родителями. Не  знаю  только,  нужны  ли  вам
сейчас гардемарины. Я хочу еще немного побыть вместе с  сестрой.  Просто
не верится, как много дал ей Военно-Космический Флот.
   Я ушам своим не верил. Если мальчишка издевается надо мной, я  положу
его на бочку, будь он военный или гражданский.
   - Я действительно так думаю, сэр. Она  всегда  зависела  от  меня,  а
теперь разговаривает со мной как взрослая! И всегда занята. Мне кажется,
что она теперь на целых три года старше меня.
   - А как ваши родители?
   - Мы с Паулой выросли в яслях, сэр, общественных яслях  в  Арканзасе.
Мы очень мало времени проводили вместе. Они забрали  нас  оттуда,  когда
решили эмигрировать. Они и без нас обойдутся.
   - По их поведению этого не скажешь. Он улыбнулся:
   - Теперь они предъявляют свои родительские права, а не понимают,  что
детей надо растить с пеленок. Они прекрасно обойдутся без нас.
   - А как насчет дисциплины?
   - Не знаю. Может, я даже буду ненавидеть ее. Но она наверняка  пойдет
мне на пользу. - Говорил он беспечно, но видно было, как  сильно  дрожит
его вытянутая вдоль бедра рука.
   Я снова зашагал по каюте. Еще один гардемарин пригодился бы нам, хотя
особой нужды в нем не было. Если Рейф окажется в кубрике,  Пауле  станет
морально легче. Но что скажут в  Адмиралтействе,  когда  узнают,  что  я
отобрал у Трэдвелов обоих детей, не говоря уже о самих Трэдвелах? Ну  да
ладно, я и так по уши увяз. Одной ошибкой больше, одной меньше.  Не  все
ли равно.
   - Я дам вам знать. - Я открыл люк.
   - Но я только...
   - Свободны! - Я ждал, когда он выйдет.
   - Да, сэр, - кротко ответил Рейф,  таким  образом  сдав  свой  первый
экзамен.
   В ту ночь ко мне снова явился мистер Таук. Он только смотрел на  меня
сквозь стенку каюты, не пытаясь схватить, а потом я проснулся. Мне стало
не по себе, я даже вспотел. Я принял душ и лег спать. Страха во  мне  не
было.
   Через  три  дня  мы  последний  раз  вышли  из  синтеза  и,   включив
вспомогательные двигатели, стали приближаться к Окраинной колонии. Вахту
несли пилот Хейнц, мистер Таер и Алекс. Я, разумеется, тоже находился на
мостике.
   Таер буквально застыл за пультом в поисках возможных препятствий. И в
то  же  время  следил  за  Алексом,  не  давая  ему  даже   на   секунду
расслабиться. Он замечал все, но ни разу не повысил голоса, не придрался
без причины.
   По мере того как мы приближались  к  Окраинной  колонии,  станция  на
наших экранах все увеличивалась. Наконец  резиновые  присоски  воздушных
шлюзов встретились. Мы прибыли.
   Я включил связь:
   - Мистер Хольцер,  договоритесь  о  шаттле.  Я  собираюсь  лететь  на
планету.
   - Есть, сэр.
   Я повернулся к Филипу Таеру:
   - Где мистер Кэрр?
   - В кубрике, сэр. Наверно, спит.
   - Спит? Днем?
   - Да, сэр. Этой ночью я заставил его стоя учить устав. Потом он делал
упражнения. - В огромных голубых глазах Филипа не было и тени  хитрости,
- Прикажете его разбудить?
   - Я хотел взять его с собой на планету.
   - Вообще-то я оставил его на время стоянки на  корабле  за  нарушение
субординации, но, разумеется, ваше желание - закон.
   - Тогда я возьму мистера Тамарова.
   - Его я тоже оставил на корабле, если вы не отмените моего приказа. -
Поскольку разговор происходил при Алексе, я  не  мог  отменить  приказа.
Дисциплина есть дисциплина.
   Я повернулся к Алексу:
   - В чем вы провинились, мистер Тамаров?
   - Я вел себя нагло, - бесстрастно ответил он. - Так мне сказали.
   Слишком суровое наказание. Гардемарины  получили  длинный  отпуск  на
Надежде и сейчас не имели права на увольнение на  берег.  Но  так  долго
лететь и не посетить колонию, которую им, возможно,  никогда  больше  не
придется увидеть! Это уж слишком.
   - Сожалею, мистер Тамаров, но придется мне лететь одному.
   Я понимал, что с  ним  поступили  несправедливо,  и  именно  поэтому,
покидая мостик, укрепился в своем решении. Увидев лейтенанта Кроссборна,
поднимавшегося по лестнице со второго уровня, я обратился к нему:
   -  Мистер  Кроссборн,  найдите  молодого  мистера   Трэдвела,   Рейфа
Трэдвела, и заберите к себе в каюту. Держите его там до моего следующего
приказа. - Я не позволю разлучить близнецов. К  черту  их  родителей.  В
этом мире правит несправедливость.
   Кроссборн выпучил глаза:
   - Есть, сэр. А разве пассажиры не покинут сегодня корабль?
   - Они сойдут позже, после обеда. Делайте, что вам приказывают.
   Я пошел к себе в каюту и  через  несколько  минут  уже  взбирался  на
шаттл, стоявший в ангаре  станции.  Станция  в  Окраинной  колонии  была
меньше, чем на Надежде: не такие  большие  коридоры,  не  такие  высокие
потолки, немногочисленный персонал. И даже  сам  шаттл  меньше.  Он  был
рассчитан на двенадцать пассажиров и выглядел далеко не новым.
   - Я сообщил о вас по радио, командир, - сказал пилот, когда мы отошли
от станции.
   - Спасибо.
   - Прибытие такого корабля для  нас  большое  событие.  Вы  первые  за
полгода после "Телстара".
   - Значит, "Телстар" до вас добрался?
   - Конечно. - Он ждал от меня объяснений.
   - А на Шахтер он так и не прилетел.
   - Где же он?
   - Никто не знает. - Я с суровым видом смотрел на пульт управления.
   Пилот пожал плечами:
   -  В  конце  концов  объявится.  Кстати,   вы   привезли   синтезатор
полиэстера?
   Я попытался вспомнить грузовую декларацию:
   - Кажется, да. А почему вы спрашиваете? У вас не хватает одежды?
   - В общем-то, да. Мы годами обходились хлопком,  но  сейчас  мода  на
полиэстер, и дамы  взбунтовались.  Внимание,  подходим  к  атмосфере.  -
Толчки из-за воздушных  ям  в  плотных  слоях  атмосферы  поглотили  все
внимание пилота.
   Окраинная колония гораздо меньше Надежды и меньше Земли, но благодаря
высокой плотности сила притяжения  здесь  почти  равна  земной.  Я  стал
смотреть в иллюминатор. Большая часть планеты оставалась необработанной,
то и дело показывались голые  участки  скалистой  поверхности,  покрытые
мхом  и  лишайником.  Видные  с  такой  высоты,   они   наверняка   были
значительных  размеров,  и  процесс   терраформирования   там   еще   не
прекратился.
   Мы резко пошли на снижение, и мне удалось разглядеть островки зелени,
а потом квадратики вспаханной  земли,  похожие  с  высоты  на  шахматную
доску. В беспорядке росли высокие деревья. Показалась дорога, потом  еще
одна. Мы подлетали к местам, еще недавно необитаемым.
   Пилот  сбросил  газ,  готовясь  к   посадке.   Мы   заскользили   над
взлетно-посадочной  полосой  с  крыльями,   развернутыми   в   положение
вертикального приземления, и зависли на месте, прежде чем  шаттл  поплыл
вниз, навстречу  земле.  В  ушах  зазвенело  от  внезапного  наступления
тишины.
   - Добро пожаловать в  центр  цивилизации,  командир.  Я  улыбнулся  в
ответ:
   - Спасибо. Мне  здесь  очень  нравится.  Люк  открылся,  и  я  сделал
глубокий вздох. В воздухе пахло серой. На глаза навернулись слезы.
   - Н-да. Вы к этому уже привыкли? Пилот удивился:
   - К чему? Ах, к воздуху? Конечно, неделя-две, и все будет в  порядке.
Не беспокойтесь.
   Я выбрался из шаттла. У взлетной полосы собралось  человек  двадцать.
Вперед вышел высокий седовласый мужчина, наверняка важное лицо.
   - Командир Сифорт?  Добро  пожаловать  на  Окраинную  колонию.  -  Он
протянул мне руку. Бело-голубая лента у него через  плечо  заканчивалась
внизу бронзовой эмблемой департамента.
   Я пожал ему руку, потом отдал честь:
   - Губернатор Фэнтвел? Очень приятно. Губернатор улыбнулся:
   - Позвольте вам представить майора Рэбена Трейка  из  города  Нова  и
Вальтера дю Бан - президента банка Окраинной колонии. - Мы пожали  другу
другу руки. - Президент  городского  совета  Элли  Бэйс;  Джок  Вигерия,
владелец местных шахт. Вы не представляете себе,  командир,  что  значит
для нас прибытие корабля. Они приходят сюда всего два раза в  год.  Мисс
Прикс - издатель газеты "Солнце Окраинной колонии"...
   После   процедуры   представления    губернатор    повел    меня    к
электроавтобусу. Мы забрались внутрь и заняли места.
   -  Сейчас  отправимся  на  ленч  в  Сити-холл,  -  приветливо  сказал
губернатор, - а затем покажем вам город.
   - У вас здесь, как я понимаю, нет представителей  Военно-Космического
Флота?
   - Ни единого, - весело согласился губернатор. - Вам их не хватает?
   - Я хотел выписать ордер на постой. - Свой  собственный.  Впрочем,  я
знал, что  на  Окраинной  колонии  нет  военно-космической  базы,  и  не
удивился.
   Сити-холл находился в  центре  города  и  представлял  собой  обычную
постройку со стенами из металлического  листа.  Я  сразу  узнал  его  по
большой вывеске. В остальном здание ничем не отличалось от других.
   Усаживаясь  за  покрытый  красивой  скатертью   стол,   сервированный
серебряной посудой, я тихо сказал губернатору:
   -  Видите  ли,  прежде  чем  подбросить  вам  проблему,  я  хотел  бы
переговорить кое о чем. С вами и судьей,
   - Да? - равнодушно спросил он, приподняв бровь. Я вообще  сомневался,
что хоть какая-нибудь моя  проблема  сможет  вывести  его  из  состояния
равновесия.  -  Минутку.  Позовите  Карпову.  -  Он  знаком  подозвал  с
противоположного конца холла человека весьма сурового вида. И когда  тот
подошел, спросил:
   - Что же вы хотели с нами обсудить?
   Я вкратце из