А  насчет  церемонии...
Конечно, вы должны присутствовать.
   - Есть, сэр. - Я испытал облегчение.  Тихий  суд  лучше  трескотни  в
прессе, обещанной Уиверном.
   - Простите, адмирал, но, по-моему, Ник не  заслуживает  трибунала,  -
вмешалась Арлина.
   - Это не ваше дело, лейтенант Сандерс, - холодно ответил Дагани.
   - Вы собираетесь его судить за то, что он спас вас  и  весь  корабль?
Что ж, судите, а  я  буду  свидетелем.  Я  расскажу  трибуналу,  как  вы
струсили, когда Причер сошел с ума. И я струсила!  Из-за  моей  трусости
отстранять Причера пришлось Нику, хотя это должна была сделать я.
   - Арлина...
   - Не  перебивай,  Ник!  Адмирал,  почему  вы  не  взяли  командование
кораблем на себя? Никки просил вас об этом, но вы отказались! У него  не
было выбора, он просто вынужден был взять всю ответственность на себя. И
Ник спас  корабль,  несмотря  на  ваши  трусливые  вопли,  мешавшие  ему
командовать кораблем! Вот что я скажу судьям!
   - Вы угрожаете мне, лейтенант?
   - Нет, сэр, предупреждаю. Вы должны защитить Ника.
   - Она такая же ненормальная, как и ты, Сифорт,  -  сверкнул  на  меня
взглядом Дагани. - Выметайтесь отсюда оба, а я подумаю.
   - Есть, сэр.
   В коридоре  мы  столкнулись  с  лейтенантом  Холлисом,  спешившим  на
мостик, и разошлись, как в море корабли, каждый своим курсом.
   Возможно, под  трибунал  меня  не  отдадут,  я  вернусь  в  Академию,
по-прежнему буду учить кадетов бить проклятых чудищ.
   Нет. Я забыл о сенаторе Уиверне! Значит, с карьерой покончено.  Ну  и
черт с ней, не велика потеря. Сегодня на моих глазах погибло трое,  а  я
жив-здоров. Господи, упокой их души!
   - Арлина, напрасно ты поссорилась с адмиралом, выгораживая меня...
   - Себя, а не тебя! - огрызнулась она.
   - Все равно я безмерно благодарен тебе, Арлина.
   - Не трогай меня!
   Я отдернул от нее руку, как от огня.
   - Чем я провинился перед тобой?
   - Ты требовал,  чтоб  я  отстранила  своего  капитана  в  присутствии
адмирала! Меня же повесили бы! Думаешь, мне не терпится  отправиться  на
тот свет? Не попадайся больше мне на глаза, Сифорт! Уйди из моей жизни!
   Ошеломленный, я прислонился к  стене.  Арлина  быстро  спускалась  по
лестнице на второй уровень и вскоре исчезла из виду. Ну  почему  в  моей
жизни все идет наперекосяк? Встреча  с  Арлиной  озарила  лучом  надежды
потемки моей души, но лишь на мгновенье...
   С большим трудом я заставил  себя  спуститься  на  второй  уровень  в
столовую. Едва я  вошел,  журначисты  окружили  меня  толпой,  наставили
камеры, вытянули вперед микрофоны. Посыпались дурацкие вопросы:
   - В какой момент вы поняли, что капитан Пример сошел с ума?
   - Скажите, этот подвиг был труднее предыдущих?
   - Правду говорят, что вы предупреждали капитана  Причера  и  адмирала
Дагани об опасности включения сверхсветового двигателя?
   - Не кажется ли вам, что рыбы охотятся персонально за вами?
   - Как вам удалось так быстро справиться с рыбами?
   - ОТСТАВИТЬ! - рявкнул я. - Убрать камеры!  Не  тыкайте  мне  в  лицо
микрофонами!
   Журналисты притихли на пару секунд и застрекотали пуще прежнего.
   - Не кажется ли вам, что Причер и  ранее  подавал  признаки  душевной
болезни?
   - Правда ли, что он плакал?
   - Он оказался трусом?
   Я отворачивался, но журналисты наседали, не  выпуская  из  окружения.
Сенатор Боланд наблюдал за моими мучениями с веселым любопытством.
   - Причер хороший офицер! - крикнул я. - Он  не  трус!  Он  просто  не
ожидал нападения рыб! Любой из вас на его месте испугался бы!
   - Если он не трус, тогда почему вы его отстранили?
   - Вурдалаки! Капитан  Причер  болен,  а  вы  над  ним  смеетесь!  Вас
пригласили на церемонию, чтобы вы рассказали людям о новом корабле!  Вот
и спрашивайте о "Веллингтоне"!
   - Мы должны сообщать обо всем!  Если  они  раструбят  о  сумасшествии
Причера, его карьере конец. Что делать?
   - Хватит о Причере! - рявкнул я.  -  Спрашивайте  обо  мне.  Если  вы
забудете историю с Причером, я буду отвечать  на  ваши  вопросы  сколько
угодно, всю дорогу до Лунаполиса.
   Я  подошел  к  столу,  налил  себе  чашку  кофе,  развернул  стул   к
журналистам, сел. Допрос начался.
   - Расскажите, что происходило на капитанском мостике?.
   - Я помогал капитану Причеру вести бой. Мы  победили  рыб  вместе,  -
ответил я.
   - Поделитесь впечатлениями о рыбах, вам ведь приходилось сталкиваться
с ними неоднократно.
   - Рыбы... - Проклятый вопрос. Но ничего не поделаешь, теперь придется
рассказывать. - Это  очень  серьезная  угроза  человечеству.  Мне  в  их
поведении непонятно следующее...
   Церемония  приемки  "Веллингтона"  прошла   тускло,   о   праздничном
настроении не могло быть и речи. Радовало одно: нападение рыб развеяло у
человечества все сомнения в том, что такие  линкоры,  как  "Веллингтон",
необходимы. Замгенсек Франджи заявил это журналистам со всей прямотой  и
в самых недвусмысленных выражениях.
   Отзвучали формальные тосты, церемония закончилась. Я  отвел  Адама  и
кадетов в гостиную.  К  этому  времени  брешь  в  корпусе  корабля  была
заделана, пострадавшие помещения  -  обеззаражены.  Во  избежание  риска
распространения опасных вирусов тела трех погибших  солдат  выбросили  в
открытый космос, всем гостям и экипажу сделали инъекции. После эпидемии,
скосившей десятки людей на "Порции", меры принимались самые суровые.
   В гостиной кадеты сгрудились у  буфета,  наваливая  на  свои  тарелки
лакомства. Ко мне подошел Франджи.
   - Знаете, мистер Сифорт, - начал он, - я не силен в вопросах  тактики
и стратегии, поэтому хотел бы узнать ваше мнение. Взять, к примеру,  эту
церемонию. Не кажется ли вам, что мы напрасно  оторвали  от  дел  высших
офицеров, оголив штабы флота в столь тревожное время?
   - Видите ли, мне не хотелось бы...
   - Это между нами, капитан, не бойтесь говорить начистоту.
   Стоит ли с ним откровенничать? Сказать, что толку от адмирала  Дагани
в Лунаполисе все равно нет? Ведь Дагани никудышный  стратег,  что  он  и
доказал сегодня, отказавшись командовать "Веллингтоном". А  как  капитан
Пример умудрился пройти психологические тесты? Может  быть,  он,  как  и
Серенко,  родственник   некой   большой   шишки?   Хотя   психотесты   и
действительность - разные вещи. Помнится, на "Дерзком" я  тоже  чуть  не
спятил, когда над нами нависли тучи рыб.  Можно  ли  объяснить  все  это
политику?
   - Видите ли, сэр, я всего лишь начальник Академии... -  Я  поймал  на
себе тревожный взгляд Дагани. Заметив это, адмирал мгновенно отвел глаза
в сторону. Из-за таких вот  политиканов  флот  несет  лишние  потери.  -
Знаете, сэр, всего не предусмотришь. До  сих  пор  в  Солнечной  системе
побывали только три рыбины. Кто мог предугадать момент,  когда  прилетят
другие? Правда, можно было предвидеть... - Я прикусил язык, но поздно.
   - Что? - спросил Франджи. Пришлось сознаваться:
   - Можно  было  предвидеть,  что  рыб  приманят  волны  сверхсветового
двигателя. Не надо было включать  его.  Сегодня  мы  получили  еще  одно
доказательство, что рыбы  летят  на  N-волны,  как  мотыльки  на  огонь.
Надеюсь, теперь политика флота изменится.
   Поблагодарив меня за спасение "Веллингтона",  Франджи  отошел.  Через
несколько секунд его место занял сенатор Ричард Боланд.
   - Мистер Сифорт, после того памятного телефонного разговора о Роберте
я ни разу не требовал для него поблажек, не жаловался в  Адмиралтейство.
Но сейчас, когда он всего в нескольких метрах от нас... Не  сочтите  это
давлением, я всего лишь прошу. Разрешите мне поговорить со своим сыном.
   - Пожалуйста, говорите, сколько пожелаете. Сегодня был нелегкий  день
для всех нас и для него тоже.
   - Благодарю! - расчувствовался сенатор.
   - Не буду стеснять вас своим присутствием. - Я направился к двери.
   - Нет, что вы! - остановил меня Боланд. - После такого  трудного  дня
вам надо выпить и хорошо закусить!
   Оставайтесь здесь, а мы с Робертом поговорим в коридоре.
   - Спасибо. - Я подозвал Адама Тенера и приказал ему отпустить  кадета
Роберта Боланда к отцу.
   Спустя пару часов  "Веллингтон"  причалил  к  "Порту  Земли",  где  я
позволил журналистам задать мне  еще  несколько  вопросов.  В  Девон  мы
прибыли ранним утром.  Я  отпустил  уставших  кадетов  в  казарму.  Адам
провожал меня до офицерских квартир.
   - Знаете, сэр, - замямлил он, - мы слушали ваши команды с  мостика...
во время боя...
   - И что  дальше?  -  устало  спросил  я.  Гневаться  на  бестолкового
гардемарина не было сил.
   - Ничего, сэр, Просто... Это было так здорово! Я тоже  хотел  бы  так
научиться. Может быть, когда-нибудь научусь и... И стану, как вы.
   - Болван! Чтоб я этого больше не слышал!
   - Есть, сэр.
   - Иди спать.
   Добравшись до дома, я первым делом включил дисплей, бегло  просмотрел
поступившие за время моего отсутствия сообщения. От Эдди Босса вестей не
было. Наверно, Анни прекратила голодовку. Я решил  позвонить  в  Кардифф
позже, остальные сообщения читать не стал, выключил дисплей и рухнул без
сил на кровать.
 
19 
 
   Я тщательно готовился к последнему дню  службы  в  Военно-Космических
Силах ООН. Долго причесывался, с трудом отказался от соблазна облачиться
в белый парадный мундир и надел обычный. Перед выходом позвонил  в  свою
приемную, приказал передать Толливеру просьбу явиться ко мне  в  кабинет
после завтрака.
   Солнце еще не поднялось над деревьями, а разрумянившиеся  кадеты  уже
делали на стадионе утреннюю  зарядку.  Я  направился  мимо  ворот  вдоль
ограды. Прощальный обход территории... Вот под этим деревом  я  сидел  с
Джеренсом Бранстэдом. На планете Надежда я  пообещал  Хармону  Бранстэду
позаботиться о его старшем сыне, но с завтрашнего дня не смогу выполнять
это обязательство.  Правда,  Джеренс  уже  способен  обойтись  без  моей
поддержки. По успеваемости он второй  в  Академии.  Со  временем  станет
гардемарином.
   Учебные корпуса... Несколько лет назад  я  думал,  что  не  увижу  их
больше, и вот снова прощаюсь. Теперь уже навсегда. Ухожу с позором, зато
буду рядом с Анни. Может быть, в доме отца к нам вернется счастье.
   Настало время завтрака. Я вошел в столовую. Двести  опрятных  кадетов
встали.
   - Доброе утро! Прошу садиться! - Я сел за круглый стол.
   - Доброе утро, сэр.
   Почти подбежала Сандра Экрит.
   - Простите, капитан, пришлось задержаться.
   - Ничего. Один наряд.
   - Сегодня обложки журналов  снова  украшены  вашими  фото,  -  сказал
Толливер, передавая мне рулет. - Ваша слава  вспыхнула  с  новой  силой.
Поздравляю.
   - Смените тему, - приказал я. - Кстати, я  не  успел  прочитать  ваше
сообщение по электронной почте. О чем там речь?
   - Вы не обратили внимание, что оно зашифровано, сэр?
   - Мне  уже  нечего  скрывав.  О  чем  там  речь?  Пришлось  Толливеру
рассказывать.
   - Некий сержант прислал мне ответ по  поводу  заводских  номеров.  По
сути дела, это не ответ, а отписка. Никаких объяснений. Кроме того,  мне
удалось вскрыть еще кое-какие любопытные факты,  касающиеся  поступлений
провианта за последние пять лет.
   - Хватит на эту тему, - оборвал я, сообразив, наконец, о чем речь.
   - Есть, сэр. Извините, что всегда говорю не на  ту  тему,  -  ядовито
огрызнулся Толливер.
   - Мистер Толливер! - ощетинился Джефф Торн. -  Не  будете  возражать,
если я начну говорить с вами тем же тоном, каким вы говорите с капитаном
Сифортом?
   - Не буду, конечно. Как человек относится к людям, так и они к  нему,
- холодно парировал Толливер, но тень  смущения  все  же  легла  на  его
самоуверенную физиономию.
   Сандра Экрит ковырялась в тарелке с таким угрюмым  видом,  что  я  не
выдержал. Как она смеет обижаться на начальника Академии?!
   - Мисс Экрит, - злобно процедил я,  -  что  вы  скажете  насчет  двух
нарядов? Или ваше настроение поднимется без них?
   - Лучше два наряда, сэр. У меня нет настроения вам улыбаться.
   Оба лейтенанта вылупили на Сандру глаза, изумленные ее наглостью.
   - Я разберусь с ней, - рыкнул Толливер.  -  Гардемарин  Экрит,  после
завтрака зайдите ко мне!
   - Есть, сэр.
   - Нет, Эдгар, ты пойдешь со  мной,  есть  очень  важное  дело,  а  ей
вправит мозги Джефф. Мисс Экрит, шесть нарядов! Покиньте столовую! Ждите
мистера Торна у его квартиры.
   - Есть, сэр. - С непроницаемым выражением лица Сандра удалилась.
   - Она подражает тебе! - набросился я на Толливера.
   - Но я лейтенант, а она всего лишь гардемарин!
   - Не ругайтесь, дело не в этом, просто у Сандры большие неприятности,
- успокоил нас Джефф.
   Поворчав еше немного, я угомонился. Джефф Торн умеет вправлять мозги.
Однажды он заставил меня стоять лицом к стене и... Лучше не  вспоминать!
Разберется и с Сандрой. И вообще, что взять  с  подростков?  Они  же  не
взрослые! Что с них требовать? Может быть, принимать  в  Академию  ребят
постарше, как в прежние времена?
   Нет, старшие не годятся. Риск меланомы-Т уменьшается, если  облучение
N-волнами начинается в  более  раннем  возрасте.  Кроме  того,  когда-то
Британия господствовала на морях и океанах два славных столетия, а в  те
времена гардемарины бывали еще младше, чем теперь. Как ни крути - и  так
плохо, и этак нехорошо.
   - Гардемарин Ли, один наряд! - прикрикнул лейтенант Яревский.  Билли,
клевавший носом, резко выпрямился. Я на всякий случай тоже сел  поровнее
и уставился на  дисплей  своего  компьютера.  Шли  занятия  по  уставам.
Ненавижу заучивать наизусть статьи и параграфы! Но что поделаешь... Хотя
я уже был гардемарином и служил на настоящем боевом корабле "Хельсинки",
учеба не прекращалась. Все равно в долгом полете нечем заняться.
   Лейтенант Яревский не спеша хромал по тесному помещению пункта связи,
волоча ногу.
   - Гардемарин Брюстер, расскажите нам об иерархической лестнице.
   - Есть, сэр!  -  вскочил  Билл  Брюстер.  -  Иерархической  лестницей
называется последовательность офицерских званий  от  самого  высшего  до
самого низшего.
   - А если в лестнице образуется пробел?  Например,  на  корабле  погиб
офицер.
   - Тогда для его подчиненного непосредственным  командиром  становится
офицер  на  две  ступеньки  выше,  то  есть  непосредственный   командир
погибшего офицера, сэр.
   - Это просто. А как  быть,  если  связь  между  ступеньками  лестницы
обрывается?
   - Тогда...
   - Стоп, мистер Брюстер. - Яревский порыскал  по  нашим  лицам  своими
выцветшими голубыми глазами. - Пусть на этот вопрос ответит Сифорт, а то
он сейчас мечтает о роскошной жизни в "Порту Земли" с красоткой, которую
видел на обложке журнала.
   Я вскочил, лихорадочно вспоминая, о чем шла речь. Слава Богу, это мне
удалось.
   - В этом случае главным становится старший по  званию  из  оставшихся
офицеров, сэр.
   - Например, врач.
   Я уже знал все подколки Яревского.
   - Извините, сэр, я выразился неточно. Врачи  строевыми  офицерами  не
являются. Главным становится самый старший из строевых офицеров.
   - Например, вы, мистер Сифорт, - хитро прищурился Яревский.
   - Нет, сэр, по крайней мере лейтенант, а я всего лишь  гардемарин.  -
Черт дернул меня за язык, и я добавил:
   - Бездельник.
   -  А  мне  казалось,  что  вы  офицер  и  джентльмен,  -  ухмыльнулся
лейтенант. - Потрудитесь объясниться. Во влип! Придется изворачиваться.
   - Простите, сэр, я всего лишь  повторил  характеристику,  данную  мне
одним из лейтенантов, а своим старшим офицерам я верю  безоговорочно,  -
"объяснил" я, строя из себя невинного ангелочка.
   Билл Ли осуждающе покачал головой: мол, порки за  такую  дерзость  не
избежать. Глаза лейтенанта сузились,  но  он  не  вспылил,  а  терпеливо
продолжил допрос:
   - Значит, верите безоговорочно? А если  старший  офицер  окажется  не
прав? А что если он отдаст вам преступный или бессмысленный приказ?
   - Все равно я обязан подчиниться, сэр.  -  По  напряженному  молчанию
Яревского я догадался, что ответил не совсем верно, и  вовремя  вспомнил
нужный параграф:
   - В некоторых случаях я имею право отстранить старшего офицера.
   - В каких случаях, гардемарин?
   - Только  в  двух  случаях,  сэр.  Если  старший  офицер  окажется  в
невменяемом состоянии или если он  потеряет  способность  командовать  в
силу ранения или болезни.
   - Номер статьи?
   - Сто... Номера точно  не  помню,  сэр,  но  могу  процитировать  эту
статью.
   - Вот и процитируй, - улыбнулся Яревский так, что  у  меня  по  спине
поползли мурашки. Я напряг намять и процитировал:
   - Офицер может быть  отстранен  от  должности:  непосредственным  или
вышестоящим командиром по любой причине; равным или  младшим  по  званию
офицером в случае явной  неспособности  выполнять  свои  обязанности  по
причине душевной или телесной болезни или ранения.
   - Это 121-я статья, параграф  4-й.  Это  единственные  основания  для
отстранения офицера?
   - Так точно, сэр.
   - Для начала, гардемарин Бездельник, вернее  гардемарин  Сифорт,  даю
вам три наряда. Один за дерзость, второй за глупость, третий за неполный
ответ. Садитесь.
   - Есть, сэр.
   - Посмотрим, как вы ответите завтра.
   Так к моим шести нарядам прибавилось три. Я  вплотную  приблизился  к
опасному рубежу: при десяти нарядах посылали на бочку. Срочно надо  было
отработать хотя бы один наряд,  чтобы  хоть  немного  себя  обезопасить.
Пришлось идти в спортзал. Вместе с потом из меня выходила дурость, я все
больше жалел, что ввязался в нелепую перепалку с Яревским. В  семнадцать
лет пора быть поумнее.
   В зал вошел старший гардемарин Арван Хагер, прислонился  к  стене.  Я
прилежно приседал.
   - От кого схлопотал наряды, Ник?
   - От лейтенанта Яревского.
   - За что?
   Говорить, быстро приседая, было трудно, но я рассказал.
   - Ну и дурак же ты, Никки, - добродушно прокомментировал Хагер.  -  В
таких случаях шпаргалка не помогает.
   - Согласен, мистер Хагер. - Я прилег отдохнуть. Отдыхать  можно  было
не больше минуты. - Только не надо называть меня Никки и  обращаться  со
мной, как с ребенком.
   - Ты и есть ребенок. Глупый ребенок.
   - Так точно, СЭР, мистер Хагер! - плеснул я сарказмом.
   Не тратя попусту слов, Арван подскочил ко мне, поднял, как щенка,  на
ноги и влепил пощечину. Сделав дело, он не побрезговал потратить на меня
и несколько слов:
   - Сифорт, ты неплохой малый, но упрямый, как осел!
   К своему стыду я разревелся.  Какой  позор!  Я  отвернулся  к  стене.
Скорей бы Арван ушел! Но он почему-то не уходил.
   - Извини, Ник... гардемарин Сифорт, - сказал он, наконец. - Я малость
переборщил.
   - Имеешь право, - буркнул я. Старший гардемарин  действительно  имеет
право "учить"  своих  подопечных  незамысловатыми  методами  физического
воздействия.
   - Тебя постоянно что-то гнетет. Что?
   - Ничего, сэр.
   - Я же вижу, как ты мучаешься. Скажи, и тебе станет легче.
   - Слишком строгие тут порядки. - Я вытер слезы. - Вся жизнь расписана
по минутам, никакой свободы.
   - Но так на всех кораблях.
   Это я уже слышал. Тем беспросветнее казалось мне будущее. Если  также
плохо везде, то надеяться не на что. Я все больше и больше раскаивался в
неудачном выборе жизненного пути. Какого черта я поступил в Академию?
   - Кто назвал тебя бездельником? Поколебавшись, я признался:
   - Дженкс.
   Альфред  Дженкс  был  племянником  адмирала,  поэтому  ему   досрочно
присвоили  звание  лейтенанта.  К  сожалению,  Дженкса  после   Академии
направили  на  "Хельсинки",  а  значит,  Арван  Хагер   тоже   был   его
подчиненным.
   - Авторитетная фигура, -  озорно  усмехнулся  Арван.  -  Давай,  Ник,
поговорим об этом потом, а сейчас отрабатывай свой наряд.
   Так началась наша с Арваном дружба.
   - Подготовился по уставу? - спросил он меня вечером в  гардемаринской
каюте.
   - Нет, - уныло ответил я. Разве мог я вызубрить весь устав?
   - Внимательно просмотри шестую главу, - посоветовал Арван.
   - Спасибо. - Я набрал на своем компьютере "отстранение" и пару других
ключевых слов, включил поиск по все