лашмя  на  траву.  Кислотный
пузырь пролетел мимо, шлепнулся  метрах  в  двух  от  меня  и  расплылся
шипящей лужей, испепеляя траву и землю.
   Из рыбы выплыл  еще  один  пузырь.  До  земли  ей  оставалось  метров
пятнадцать. Лежа, я переключил винтовку на  непрерывный  режим  и  резал
рыбу лучом, пока не иссяк заряд. Чудище рухнуло,  разноцветье  крапчатой
шкуры поблекло. Я поднялся, все еще  сжимая  бесполезную  уже  винтовку.
Рыба таяла, ее шкура стала полупрозрачной. Внутри бурлило,  переливалось
что-то радужное. Виднелись контуры каких-то существ. Наездники!
   - Берзель, в ангар! - крикнул я,  перепрыгнул  через  дымящуюся  лужу
кислоты, побежал к ангару, оглянулся:  одно  из  существ  неопределенной
формы уже вышло из рыбы и неслось, не касаясь земли, за мной. Оно летело
еще быстрее той твари, с которой я столкнулся в "Телстаре". Я понял, что
добежать до ангара не успею.
   Толливер  спрыгнул  со  стремянки,  вскинул  винтовку.  Казалось,  он
целится мне в голову. Лучше погибнуть от кислоты!  Швырнув  в  Толливера
разряженную винтовку, я бросился на землю. Он выстрелил.  Позади  что-то
зашипело. Сильная рука подняла меня за шиворот.
   - Ну же! - зарычал Толливер, пытаясь поставить меня на ноги.
   Я ринулся в ангар. Сверху сыпались искры. Джеймсон все еще  стоял  на
стремянке,  срезая  рельс.  Сквозь  крапчатую  шкуру   гибнущей   рыбины
просочились  еще  несколько  "наездников"  -  так  я  называл   существ,
обитающих в рыбах.
   - Где запасные батареи к винтовкам?! - прохрипел я, не отдышавшись.
   Толливер выпрыгнул из ангара, подобрал мою винтовку и так же проворно
вернулся назад.
   - Вот, - достал он из кармана батарейку, - у меня есть еще несколько.
   Не глядя Толливеру в глаза, я взял у него  винтовку,  вставил  в  нее
батарейку.
   - Берзель, заряди свою! - приказал я. Никто не ответил. Я  оглянулся.
Берзеля в ангаре не было.
   - Смотрите! - душераздирающе крикнул Джеймсон.
   В боковую дверь ангара влетел "наездник", остановился на мгновенье  и
бросился на  нас.  Не  успел  я  вскинуть  винтовку,  как  Толливер  уже
выстрелил. Отвратительное существо расплылось тягучей лужицей.
   Я с ужасом смотрел на  безобразную  массу,  булькающую  в  нескольких
шагах от меня. Я был на волоске от гибели! Толливер выглянул в  метровый
вырез под передней дверью, прицелился.  В  этот  момент  дверь  над  ним
колыхнулась,  просела  на  несколько  сантиметров.  Несколько  креплений
верхнего рельса еще осталось, срезать их уже не было времени. Наконец  я
опомнился.
   - Проклятые рыбы! Что им от нас  надо?  -  Выругавшись,  я  высунулся
наружу, выстрелил в очередного  "наездника",  вышел  на  площадку  перед
ангаром. Черт с ней, с опасностью!
   Мы остались втроем:  я,  Толливер,  Джеймсон.  Что  делать?  Скрыться
негде, да и незачем. На свою бессмысленную  жизнь  мне  плевать,  а  вот
Берзеля жалко. Совсем ведь еще  мальчишка!  Ему  бы  жить  и  радоваться
жизни...
   Рыба уже не переливалась, цветные пятна не меняли  окраску,  медленно
гасли. Одно за другим  из  нее  вылезали  бесформенные  существа.  Мы  с
Толливером щелкали их короткими выстрелами. Краем глаза я заметил метрах
в пятнадцати синюю форму гардемарина.  Он  едва  высовывался  из  травы.
Бедный Берзель! Лучше бы адмирал Де Марне забрал его на Землю! Гонял  бы
сейчас мальчишка мяч, забавлялся компьютерными играми и был бы счастлив.
Не обращая внимания на предостережения  Толливера,  я  двинулся  к  телу
гардемарина, посматривая на рыбу.
   Мертвая  туша  рыбы  снова  исторгла  бесформенного   паразита;   тот
позеленел,  моментально  набрал  скорость  и  полетел  ко   мне,   почти
незаметный на фоне  травы.  Мы  с  Толливером  выстрелили  одновременно.
Зеленая масса поблекла и осела, испепеляя траву.
   Берзель приподнял голову. У меня застучало сердце.
   - Ты жив? - склонился я над ним.
   - Так точно, сэр!
   - Какого хрена ты тут лежишь?! - рявкнул я, не спуская глаз с рыбы.
   Он пополз ко мне, на ходу оправдываясь:
   - В моей винтовке  кончился  заряд,  а  эти  бестии  все  выходили  и
выходили... Вот я и спрятался, чтобы они меня не нашли.
   Как ни странно, его хитрость сработала, а  меня  "наездник"  чуть  не
догнал. Молодец, парень. Пришлось поумерить свой гнев.
   - Винтовка при тебе?
   - Да, сэр.
   - Не бросай ее, у нас есть запасные батареи. Беги в ангар так, словно
за тобой гонится сам сатана!
   - Это и есть сатана, сэр! -  Берзель  вскочил  и  тут  же  скрылся  в
ангаре. Наверно, его не догнал бы даже Толливер.
   Словно почуяв беглеца, из мертвой рыбы вышли сразу два "наездника". В
одного из них мы с Толливером выстрелили  одновременно.  Индикатор  моей
винтовки пискнул - заряд истощался. Толливер махнул мне, чтобы я  шел  в
ангар,  но  я  вначале  выстрелил.  Заряд  кончился,  зато  бесформенные
"наездники" растеклись лужами. Я пошел в ангар  сквозь  рой  искр  -  на
стремянке работал горелкой Джеймсон.
   Вдруг наверху потемнело. Сверху спускалась вторая рыба. Чтоб они  все
подохли!
   - Толливер, еще одна! - крикнул я.
   - Господи! - Толливер отступил к ангару. - Джеймсон, скорее режь!
   - Вы хотите чуда, так сделайте его сами! - огрызнулся Джеймсон.
   Я мягко прикрикнул на Толливера, чтоб не нервировал Джеймсона: тот  и
так старался изо всех сил.
   - У нас осталось всего четыре заряда, сэр.
   - Дайте мне два. - Одну батарею я отдал  Берзелю,  вторую  вставил  в
свою винтовку, занял позицию у края широкой двери. Вся ее  нижняя  часть
была срезана на метровой отметке, так что стрелять можно было  только  с
колена. Берзель присел рядом.
   Из рыбы вышли три "наездника". Надо было подпустить их поближе, чтобы
бить наверняка.
   - Толливер, помогите Джеймсону резать рельс. Берзель, займи позицию у
другого края двери, - распорядился  я.  -  Больше  батарей  у  нас  нет,
экономь заряды.
   Я высунулся из-под двери, взглянул вверх. Вторая  рыба  спускалась  к
нам.  Посыпались  искры  металла.  Ругаясь,  я  отодвинулся  в  сторону.
"Наездники"  прошли  уже  полпути.  Я  прикончил  ближайшего   одиночным
выстрелом. Побледневший Берзель поливал площадку перед ними  непрерывным
лучом.
   - Гард, одиночными! - рявкнул я.
   В  следующего  "наездника"  мы  попали  почти  одновременно.   Третий
пронесся над кипящим "товарищем", резко свернул и скрылся  за  углом.  Я
развернулся к пробоине в стене, затаился.  На  пол  свалилось  очередное
крепление рельса, дверь осела сильнее, но не упала.  Матерясь,  Толливер
принялся за следующее крепление. Их осталось совсем немного - две штуки,
но   они   выдерживали   вес   двери.   Черт   бы    побрал    инженера,
сконструировавшего такие прочные ворота!
   - Рыба садится! - взвизгнул Берзель.
   - Скоро дверь упадет, - предупредил Джеймсон. - Только бы не на нас!
   - Будьте готовы отпрыгнуть в  сторону!  -  посоветовал  я.  Идиотский
совет. Если дверь повалится внутрь, то накроет и стремянки, и всех,  кто
окажется под этим огромным стальным листом.
   - Как же, отпрыгнешь тут! - огрызнулся Джеймсон, но продолжал работу.
   - Рыба! Рыба! - верещал Берзель.
   Я оглянулся. Рыба уже села на летное поле перед  ангаром.  Сквозь  ее
разноцветную шкуру просвечивали "наездники", выплывающие  из  глубины  к
поверхности.
   - Спокойно, Берзель! - Я обернулся к пролому в стене.  "Наездник"  из
него почему-то не появлялся.
   - Когда вставлять запасную батарейку? - нервно спросил Берзель.
   - Когда истощится та, что в винтовке, - терпеливо ответил я, несмотря
на потрясающий идиотизм его вопроса.
   - Моя винтовка еще наполовину заряжена, сэр, - доложил  со  стремянки
Толливер.
   - Пока держи ее при себе. Бросишь мне, если крикну.
   - Ладно. - Снова посыпались искры.
   - Господи! Они выходят! - ужаснулся Берзель.
   Я снова оглянулся на поле. Бесформенных, переливчатых тварей было  не
меньше пяти. Близко подпускать их  нельзя,  не  успеем  перестрелять.  Я
прицелился,  заставил  себя  успокоиться,   чтобы   не   дрожали   руки.
Вспомнилась Академия, наставления сержанта Свопса в тире:  "Не  дергайте
спусковой крючок, джентльмены, нажимайте на него плавно".
   Одна гадина готова.
   "Одиночными, джентльмены. Не тратьте заряды попусту".
   Промахнулся! Ах ты сукин сын...
   "Цельтесь как следует".
   Попал! А где ж, черт возьми, остальные?
   Голос сержанта затих.  Тут  не  Академия,  тут  наказание  за  промах
иное...
   Берзель с  визгом  нажимал  спусковой  крючок,  наставив  разряженную
винтовку на несущегося на него "наездника". Времени целиться не было,  я
переключил винтовку на непрерывный режим и направил луч  на  врага.  Тот
запузырился вязкой лужей в метре от ног Берзеля.
   - Заряди, Берзель!
   - Хорошо, сэр, то есть... Есть, сэр. -  Он  лихорадочно  выхватил  из
кармана батарейку, уронил, пополз за ней на карачках.
   Я бросил взгляд на пробитую стену, потом снова на поле. К нам  летели
еще три твари.
   - Дверь! - крикнул Толливер, прыгая со стремянки.
   Дверь с шумом обрушилась, медленно начала валиться  наружу,  заслонив
"наездников", грохнулась на  отрезанные  раньше  листы.  Ангар  озарился
солнечным светом.  Ближайший  к  нам  край  двери  оказался  приподнятым
сантиметров на пятнадцать над полом. Путь бьш свободен.
   - Иди сюда, сукин сын, - прорычал Толливер, целясь  в  "наездника"  с
колена, хладнокровно подпустил его ближе и выстрелил в последний момент,
когда тот был всего в нескольких метрах. На  серебристом  листе  лежащей
двери растеклась грязная лужа.
   Моя винтовка пискнула. Запасной батарейки у меня уже не  было.  После
нескольких выстрелов пискнула и винтовка Берзеля.
   - Джеймсон, горелку и баллоны! - приказал я. - Быстро!
   Тот изумленно вытаращился, но все-таки снял со  стремянки  баллоны  с
горелкой и подтащил их ко мне. Они оказались тяжелее,  чем  я  думал.  Я
зажег горелку.
   - Берзель и Джеймсон, в  шаттл!  Толливер,  запусти  двигатель!  Всем
надеть скафандры!
   - Но...
   - ЖИВО! - громыхнул я, едва не порвав  горло;  вышел  с  горелкой  по
скользкой двери вперед, насколько позволяли шланги,  открыл  вентиль  до
упора. Из горелки вырвалось длинное пламя. Кислотная тварь приближалась.
Пять метров, два...
   Тварь дернулась от пламени в  сторону,  но  поздно.  Опаленная  масса
растеклась лужей. Позади взревел двигатель.
   Приблизились еще три "наездника", но остановились в нескольких метрах
от огненной струи. Я закрыл кран, погасив пламя. Ближайшая тварь  начала
менять свою форму. Двигатель шаттла заглох. Я обернулся. Высунувшись  из
разбитого иллюминатора, Толливер яростно махал,  показывая  на  брешь  в
стене,  сквозь  которую  в  ангар  проникал   "наездник".   Просочившись
извивающимся червяком  через  рваную  пробоину,  тварь  снова  раздулась
пузырем. Кашлянув, опять взревел двигатель.
   - Ах ты ублюдок! - Я пошел, волоча за собой шланги, к  пробоине.  Три
других пузыря неотступно следовали за мной на почтительном расстоянии. Я
включил пламя, ткнул в них раскаленной струей и повернул ее к  пузырю  у
пробоины. Шланг натянулся. Я остановился, боясь порвать его.  Замерли  и
пузыри. Ни до одного из них пламя не дотягивалось. Выругавшись, я рванул
со всех ног обратно к двери, выставив вперед  горелку.  Три  "наездника"
бросились прочь, но один опоздал. Я вернулся, подтащил баллоны к  стене,
сбавил пламя. Пузырь нерешительно парил у пробоины,  но  вскоре  потерял
бдительность и метнулся ко мне. Я успел включить газ на полную,  прижечь
гада и отскочить, правда, выронил при этом  горелку.  Пузырь  сморщился,
рухнул, растекся лужицей.
   Я выглянул из ангара. "Наездников" видно не было. Я побежал к шаттлу,
вскарабкался в кабину.
   - В скафандр! - крикнул Толливер, перекрывая гул двигателя.
   Я лихорадочно начал влезать в скафандр. Берзель сидел на пассажирском
месте, вцепившись в спинку переднего сиденья. Джеймсон  держал  наготове
лазерный пистолет. Все они уже были в скафандрах. Наконец  я  пристегнул
шлем. Шум утих. Теперь можно  было  говорить  по  внутренней  рации,  не
надрывая голоса. Я сел на место пилота-дублера рядом с Толливером.
   - Гони шаттл по двери, - сказал я.
   - Может сломаться шасси, сэр, - возразил  Толливер.  Я  двинул  рычаг
хода. Шаттл не сдвинулся с места.
   -  Компьютер,   включить   ручное   управление!   Отключить   системы
безопасности! - приказал я.
   - Есть отключить. Записано в бортовой журнал.
   - Заткнись, - Я снова нажал рычаг. Двигатель  взревел  громче,  шаттл
поехал  к,двери.  Я  сбавил  ход.  -  Толливер,  умеешь  управлять  этим
драндулетом? Какую он должен набрать скорость, чтобы взлететь?
   - Никогда не управлял шаттлом, но знаю одно: он разлетится вдребезги,
если наберет сверхзвуковую скорость, а если  пролететь  в  нижних  слоях
атмосферы с дозвуковой скоростью всего  несколько  минут,  то  двигатели
взорвутся. Что  же  касается  взлетной  скорости,  то  вот  она,  двести
километров в час, - показал он на отметку на спидометре. - Этому  шаттлу
не нужна длинная взлетная полоса, иначе его не было бы на этой базе.
   Я медленно подводил шаттл к лежащей двери, пока  передние  колеса  не
коснулись ее края.
   - Мистер Толливер, возьмите управление  на  себя.  У  вас  это  лучше
получится. - Как нелегко мне далось это признание!
   Толливер  постепенно  наращивал  тягу  двигателей,  но  шаттл  упрямо
упирался колесами в край двери и не продвигался ни на сантиметр  вперед.
Выругавшись, Толливер отогнал шаттл на полметра назад, чтобы перескочить
через невысокий барьер на скорости.
   В дверном проеме  показался  "наездник",  замер,  словно  раздумывая.
Толливер осторожно, чуть-чуть сильнее прежнего, направил  шаттл  вперед,
но  тот  снова  остановился  как  вкопанный  у  пятнадцатисантиметрового
барьера.
   - Слишком мал диаметр колес.  Если  еще  поднажать,  может  сломаться
шасси, - сказал Толливер.
   Зачем  я  доверил  ему  управление?  Надо   отогнать   шаттл   назад,
разогнаться как следует  и  перемахнуть  чертову  ступеньку  на  большой
скорости.  Я  дал   задний   ход.   Пузырчатый   "наездник"   неуверенно
приближался. Я закипал.
   - Какая у шаттла длина? И этого чертового ангара?
   - От шаттла до задней стены метров десять, -  ответил  наблюдательный
Толливер, - но если ты упрешься двигателями в стену, то...
   - Стена вылетит к чертовой матери!
   - Или мы!
   Я упрямо откатывал шаттл назад. Ну почему нас  в  Академии  не  учили
летать на шаттлах?!
   - Хватит! - крикнул Толливер.
   - Держись, - Я направил шаттл вперед.
   - Что вы делаете?! - Толливер схватился за поручень.
   - Сейчас прыгнем! Берзель, Джеймсон! К удару  готовсь!  -  Я  включил
тягу на полную мощность. Господи, прошу тебя, помоги!
   Шаттл быстро разгонялся. Пять метров до двери... Один...
   Я ударился шлемом в потолок кабины. Шаттл катил дальше.  Перескочили!
Еще удар задних колес.
   - Выскочили! - воскликнул Толливер.
   Сбоку два пузыря бросились за нами вдогонку. Толливер  крутанул  руль
вправо, шаттл обогнул дохлую рыбину. Из второй  рыбы,  еще  парящей  над
полем, посыпались пузыри, устремляясь нам наперерез.
   - Куда полетим? - спросил Толливер.
   - В Сентралтаун.
   - Не долетим! Я же объяснял, что с разбитыми иллюминаторами шаттл  не
сможет достичь орбитальной скорости,  а  если  лететь  в  атмосфере,  то
перегреются и взорвутся двигатели.
   - Знаю. - Я выглянул в боковое окно. За нами гнались штук  пятнадцать
"наездников". - Джеймсон, стреляй, если подлетят близко!
   - Что вы задумали, черт возьми?! - кипятился Толливер.
   - Дотянем до верхних слоев атмосферы.
   - А потом?
   - На это уйдет всего сорок секунд, а потом выключим двигатели.
   - И упадем!
   Шаттл  трясся  по  разбитому  осколками  полю.   Скорость   нарастала
катастрофически медленно.
   - Да, начнем падать, а когда двигатели охладятся, снова их включим, -
объяснил я.
   - Неизвестно,  сколько  нам  удастся  пролететь  по  инерции.  Такими
сказками трудно перелететь океан.
   - Полетим в Сентралтаун! - твердо сказал я. - Это единственный выход.
   - Лучше погибнуть в бою здесь, чем взорваться над океаном!
   - Я должен быть в Сентралтауне. - Зачем?
   - Этого я вам не скажу, мистер Толливер. - Если бы я  сказал,  он  не
стал бы мне помогать в этом безумном полете. - Как только взлетим, сразу
поворачивайте на восток.
   Толливер прибавил тяги. Шаттл тащился со скоростью всего 30 км/ч.  До
взлетной скорости было еще далеко, а пузыри приближались,  снижаясь  под
углом. 40 км/ч. Несколько пузырей, не рассчитав  траектории,  безнадежно
отстали, но остальные двигались нам наперерез. Один пузырь уже спустился
впереди и поджидал нас посреди взлетной полосы. 80 км/ч.
   - Господи, раскаиваюсь во всех своих грехах, - зашептал Толливер. 100
км/ч. - Умоляю, прости мои грехи, вольные и  невольные...  -  120  км/ч.
Шепот Толливера потонул в реве двигателей.
   Шаттл доехал  до  середины  взлетной  полосы,  и  тут  навстречу  нам
метнулся пузырь. Я инстинктивно откинулся назад, закрылся руками.  Тварь
шмякнулась и расплылась по лобовому стеклу  перед  Толливером,  медленно
начала стекать тягучими струйками, ползти к разбитому боковому стеклу.
   140 км/ч. Шаттл подпрыгнул на гигантской трещине,  образовавшейся  от
взрыва метеорита, потерял  скорость.  130  км/ч.  Неумолимо  приближался
конец полосы. 140 км/ч.
   - Не успеем!
   - Проедемся по траве за полосой!
   - По деревьям, - пробормотал Толливер. В самом деле, за бетонкой была
лишь короткая травяная полоска, а дальше  шел  лес,  поваленный  ударной
волной. Толливер выжимал из двигателей предельную мощность, но  скорость
все еще была недостаточной. 160 км/ч.
   Бетонка кончилась.  180  км/ч.  Шаттл  мчался  по  траве.  190  км/ч.
Деревья!
   - Держись! - Толливер направил шаттл вверх.
   До взлетной скорости оставалось еще десять километров в  час,  но  за
несколько  метров  до  леса  шаттл  все-таки  взлетел.  Скорость  упала.
Толливер опустил нос шаттла  параллельно  земле,  чтобы  не  перегружать
двигатели. Скорость нарастала кошмарно  медленно,  а  впереди  показался
пригорок. Толливер снова задрал шаттлу  нос.  Казалось,  в  маневрах  на
волоске от смерти прошла вечность, пока нам удалось  наконец  набрать  и
скорость, и высоту.
   - Поворачиваю на восток. Черт! -  Толливер  отшатнулся  от  разбитого
бокового стекла, на осколках которого висели капли тягучей  массы.  Одна
капля оторвалась и шлепнулась на спинку сиденья.
   Я выхватил пистолет, переключил его на непрерывный  режим  и  поводил
лазерным лучом по осколкам, накаляя их докрасна. Масса испарилась. Потом
я выстрелил одиночным в клейкую каплю на спинке сиденья. Мягкая  обшивка
вспыхнула. Я сбил пламя перчаткой скафандра.
   - Не прикасайся к нему, пока не остынет.
   -  Но  мне  придется  прислониться  к  нему,  когда  будем   взлетать
вертикально, а я  не  хочу  прикасаться  к  этой  гадости,  -  скривился
Толливер. - Надо чем-то прикрыть ее.
   - Она уже испарилась.
   Толливер, однако, настаивал.  Пришлось  мне  сходить  в  пассажирский
салон. Берзель побледнел как смерть и сидел, вцепившись в  подлокотники.
Я порылся в шкафчике, достал одеяло, бросил Берзелю подушку, вернулся  в
кабину,  закрыл  прожженную  спинку  кресла   Толливера   одеялом.   Тот
осторожно, с брезгливой гримасой облокотился и снова завел свою волынку:
   - Сэр, если мы взлетим недостаточно высоко, то потом  не  дотянем  до
Восточного континента,  а  если  взлетим  выше,  падение  будет  слишком
быстрым и шаттл может рассыпаться.
   - Знаю. Секунд сорока вертикального взлета  хватит.  Попробуем.  Если
шаттл задребезжит слишком сильно, сразу выключайте двигатели.
   - Ладно,  если  знаете,  что  такое  "слишком  сильно",  -  проворчал
Толливер.
   На  высоте  полторы  тысячи  метров  он  включил  три  дополнительных
двигателя и направил шаттл вверх. Жуткая перегрузка вдавила нас в спинки
кресел.
   Пять секунд. 1800 метров.
   Десять секунд. Начал