овоцировал  впоследствии
реакцию на снотворное. Это  могло  быть  что  угодно  -  укус  какого-нибудь
насекомого  или  зверька  на  дереве  или  на  земле,  попадание  в  ссадину
какого-либо вещества из листвы дерева. Я предлагаю провести вылазку на место
аварии. Если потенциальный антигеноноситель эндемичен  для  Этлы,  он  может
по-прежнему находиться здесь.
   И хватит вам скручивать вашу  шерсть  в  узлы,  Нэйдрад,  -  посоветовала
патофизиолог медсестре. - Я знаю, что микроорганизмы,  патогенные  на  одной
планете, не могут поразить существо, родившееся  на  другой  планете.  Кроме
того, я знаю, что с физиологической  точки  зрения  уроженцы  Этлы  и  Земли
практически идентичны. Идентичны настолько, что в  свое  время  существовали
гипотезы    насчет    доисторических     программ     колонизации     общими
предками-звездоплавателями. Однако попытки продолжения рода  при  заключении
по любви нескольких межвидовых браков  среди  сотрудников  базы  успехом  не
увенчались. Но если существует в структуре генов людей и этлан что-то общее,
это также нужно исследовать. И если пациент Хьюлитт согласится на проведение
тестов, я бы предложила испытать, как на него повлияют местные  лекарства  -
конечно, применять их нужно будет в минимальных дозах с тем, чтобы свести  к
минимуму  возможный  риск.  При  этом  мы   могли   бы   найти   исключение,
подтверждающее правило.
   - Тесты исключены, друг Мерчисон, - возразил Приликла, опередив Хьюлитта,
пожелавшего возразить в более крепких выражениях. -  И  лекарства  исключены
тоже, в любых дозах, до тех пор, пока мы  не  установим,  что  именно  ищем.
Вероятно, вы  забыли,  что  пациент  Хьюлитт  уже  пострадал  от  этланского
растения, отведав ядовитый плод перед тем, как упасть с дерева?
   - Не забыла, - покачала головой Мерчисон. - И не  забыла  о  том,  что  в
детстве Хьюлитт отделался  легким  испугом  после  двух  падений  с  большой
высоты. Ему невероятно повезло, и об этом нельзя забывать в том смысле,  что
съеденный мальчиком  плод  мог  иметь  какое-то  отношение  к  аллергической
реакции, имевшей место после аварии. Отчет о событиях  в  процессе  и  после
второго падения ребенка содержит объективные клинические данные, в то  время
как касательно первого падения все выглядит очень неопределенно, субъективно
и подтверждается только детскими воспоминаниями, которые могут  и  не  иметь
под собой никакой почвы.
   Например: учитывая то, что пациент тогда был маленьким ребенком,  он  мог
преувеличить высоту  дерева,  -  продолжала  доказывать  свою  точку  зрения
Мерчисон.  -  Съеденный  им  плод,   который   затем   был   определен   как
высокотоксичный, на самом деле мог только внешне напоминать ядовитый  фрукт,
но при этом быть неядовитым. То, что после удара  о  землю  ребенок  потерял
сознание, может объясняться самой естественной слабостью после  долгих  игр.
Дети - любители рассказывать длинные истории. Со временем они сами  начинают
в них верить, но до тех пор, пока мы не получим объективных подтверждений...
Пациент Хьюлитт, прошу вас, следите за своим эмоциональным излучением!
   На самом деле Хьюлитт изо всех сил старался за этим следить и,  как  мог,
сдерживал гнев и разочарование. Он же видел, как сотрясается хрупкое  тельце
Приликлы под порывами вихря его чувств. Мерчисон,  Мерчисон...  Единственная
женщина-человек на корабле... В то время,  когда  она  не  была  холодным  и
жестким  патофизиологом,  она  была  добрьм,   мягким,   внушавшим   доверие
человеком. Конечно, Хьюлитту она нравилась, и он доверял ей.  Ему  казалось,
что хотя бы она здесь начинает верить ему, а теперь оказалось, что она такая
же, как все.
   - Я вас лжецом не называла,  -  торопливо  добавила  Мерчисон.  -  Просто
сейчас мне нужны более веские доказательства того, что вы говорите правду.
   Хьюлитт уже собрался ответить, когда зазвучал голос из динамика.
   - Нам сообщили, что  автомобиль  капитана  Стиллмана  выехал  с  базы,  -
доложил лейтенант Хаслам. - Прибытие капитана  к  нашему  кораблю  ожидается
через восемнадцать минут.

Глава 18

   Волнуясь  и  любопытствуя  одновременно,  Хьюлитт  следил  за  тем,   как
приземистый седовласый мужчина, которому отвели роль проводника  медицинской
экспедиции, вышел из автомобиля и пошел навстречу  прибывшим.  Стиллман  был
одет по-местному - короткая куртка, килт и  мягкие  ботинки,  доходившие  до
щиколотки. Одежда выглядела удобно и  отличалась  определенной  стильностью,
хотя в данном случае полам куртки мешало развеваться  то,  что  ее  владелец
понасовал в карманы всякой всячины. Профессионал  Хьюлитт  сразу  определил,
что в одежде Стиллмана - ни грамма синтетики в отличие  от  той,  в  которую
были облачены он сам, Флетчер и Мерчисон.  Хьюлитт  подумывал  над  тем,  не
включить  ли  килт  в  ассортимент  одежды,   предлагаемой   экстравагантным
клиентам, но  тут  вперед,  поприветствовать  будущего  проводника,  вылетел
Приликла.
   - Друг Стиллман, - проговорил  эмпат,  -  попрошу  прощения  за  то,  что
встречаю вас у трапа, а не приглашаю  на  борт  корабля,  где  вы  могли  бы
удовлетворить  свое  сильнейшее  любопытство,  но  у  меня  сложилось  такое
впечатление, что полковник Шеч-Рар не хочет, чтобы мы отняли у  вас  слишком
много времени.
   Действительно, несколько минут у Стиллмана уже было отнято: он далеко  не
сразу совладал с собой при виде первого в его жизни цинрусскийского  эмпата,
так как раньше все его внимание было занято только привлекательной Мерчисон.
   - Я.., я в отставке, доктор Приликла, - смущенно выдавил  Стиллман.  -  И
мое время принадлежит только мне, а не полковнику, поэтому  пользуйтесь  им,
как вашей душе угодно. Вы правы, я много слышал  о  "Ргабваре"  и,  конечно,
мечтал  бы  осмотреть  корабль.  Но  если  вы  не  против,  я  бы  предпочел
последовать совету полковника и  сразу  приступить  к  делу  -  тогда  бы  я
освободился пораньше и смог бы осмотреть корабль.
   - Как пожелаете,  -  отозвался  Приликла.  -  Какие  инструкции  вам  дал
полковник?
   - Первым делом - посетить дом, - ответил ему  Стиллман.  -  Нынешние  его
хозяева работают на базе, но им разрешили сегодня уйти пораньше, и к  нашему
приходу они должны быть дома. Если вы  хотите  встретиться  со  стоматологом
лично, могут  возникнуть  некоторые  сложности.  В  настоящее  время  доктор
Гамильтон посещает другую базу, на материке Юннет, и не вернется раньше  чем
через три дня, но если вы согласны не встречаться, а только  переговорить  с
ним, то он выйдет на связь в любое время и вы можете побеседовать с ним  как
с корабля, так и из дома. Затем вы сможете сколько вам будет угодно  времени
работать в овраге.
   "Они тут на редкость любезны, - не без скепсиса подумал  Хьюлитт,  -  вот
только энтузиазм настолько бьет через край, что не остается  времени  ни  на
раздумья, ни на то, чтобы не сболтнуть лишнего".
   Дом он узнал сразу - вот только  парадный  вход  был  переделан:  дверной
проем расширили и ступеньки заменили пандусом, по  которому  было  бы  легче
взбираться жильцам-тралтанам. Те уже заметили гостей и ожидали их у  дверей.
Стиллман, видимо, знакомый с жильцами дома, представил их как Краджаррона  и
Суррилтора.  Здороваясь,  гости  обошлись   без   принятого   среди   землян
рукопожатия. Внутри в доме все было переделано до неузнаваемости.
   Исчезли почти все перегородки. Тралтаны, существа  крупные,  предпочитали
свободное пустое  пространство,  поэтому  в  доме  стояло  только  несколько
стульев и еще каких-то сидений  для  существ  других  видов.  Вспомнив,  как
выглядела кровать пациента Хоррантора в седьмой палате,  Хьюлитт  без  труда
узнал,  что  собой  представляет  обширное  углубление  в  углу,  выстланное
подушками, - то была спальня. Высокие от пола до потолка полки с  книгами  и
кассетами, стены, увешанные  картинами  и  плетеными  орнаментами,  а  также
узкими коническими кашпо с  ароматическими  растениями,  представляли  собой
полную противоположность полу.
   Пока Хьюлитт соображал, какой бы сказать комплимент по  поводу  убранства
дома,  Приликла  уже  успел  извиниться  перед  хозяевами   за   причиненное
беспокойство и попросил  у  них  прощения  за  то,  что  корабль-"неотложка"
совершил посадку в их владения без предварительных переговоров.
   - Не стоит извиняться, доктор Приликла, -  сказал  Краджаррон  и  вежливо
помахал щупальцем. - Вы - первый цинрусскиец, с которым  мы  имеем  честь  и
удовольствие познакомиться, и всем вам мы крайне признательны за то, что  вы
развеяли  однообразие  нашей  будничной  жизни.  Может  быть,   вы   желаете
употребить какие-либо продукты -  твердые  или  жидкие?  У  нашего  пищевого
синтезатора имеется много программ, рассчитанных  на  представителей  разных
видов.
   - Как это ни прискорбно, мы ничего не хотим, - признался Приликла.  -  Мы
уже поели.
   Мерчисон, Стиллман и Хьюлитт глянули на эмпата. Они понимали,  что,  будь
они голодны, эмпат бы это почувствовал. Он не  солгал,  но  при  этом  и  не
уточнил, как давно они поели.
   -  Мы  пришли  к  вам,  чтобы  извиниться  за  вторжение,   -   продолжал
цинрусскийский  врач.  -  Наш  корабль  прибыл  на   Этлу   для   проведения
исследования и выяснения  обстоятельств  событий,  происшедших  здесь  в  то
время, когда друг Хьюлитт жил в этом доме  ребенком  со  своими  родителями.
Пользуясь случаем, друг Хьюлитт хотел побывать  в  своем  прежнем  жилище  и
поинтересоваться судьбой  существа,  к  которому  он  в  детстве  был  очень
привязан.
   Хьюлитт изумленно обвел взглядом собравшихся.  У  Стиллмана  вид  был  не
менее ошарашенный, чем у него самого. Мерчисон, казалось, вовсе не удивлена.
Кошка Хьюлитта наверняка давным-давно умерла от болезни, несчастного  случая
или просто от старости. С какой стати Приликле взбрело в голову спрашивать о
ней?
   Краджаррон развернул два глаза в сторону Хьюлитта и проговорил:
   -  Вас  интересует  маленькое  пушистое  земное   существо   ограниченной
разумности по кличке Снарф? Ее забрали к себе  другие  земляне,  но  она  не
желала жить у них и упорно возвращалась сюда.  Когда  мы  сюда  прибыли,  мы
обнаружили ее здесь. Она бродила по дому и саду. Потом мы выяснили, что она,
как и ей подобные  зверьки,  испытывает  привязанность  к  привычному  месту
обитания. Она вела себя очень дружелюбно, и  с  тех  пор,  как  мы  уяснили,
каковы ее пищевые потребности, она пыталась привлечь к  себе  наше  внимание
путем того, что взбиралась вверх по нашим конечностям. Теперь  она  живет  у
нас как домашнее животное.
   Хьюлитт часто заморгал. Он помнил свою любимицу  маленьким  котенком.  Он
сам удивился внезапно охватившему его чувству  потери  и  тоски.  Краджаррон
издал шипящий  непереводимый  звук.  Хьюлитт  понял,  что  тралтан  пытается
воспроизвести  земное  "кис-кис",  только  тогда,  когда  в  дверном  проеме
возникла Снарф и медленно пошла к нему.
   Все молчали как завороженные. Кошка остановилась, посмотрела на  Хьюлитта
и обошла вокруг его ног, принялась тереться о его лодыжки, изящно  помахивая
пушистым хвостом. Эту форму невербального  контакта  не  стоило  переводить.
Хьюлитт присел, поднял кошку, прижал к груди, погладил. Кошка подняла  хвост
трубой и замурлыкала.
   - Снарф, - пробормотал Хьюлитт. - Вот уж не ожидал тебя встретить  снова.
Как поживаешь?
   Приликла подлетел поближе и констатировал:
   - Эмоциональное  излучение  животного  характерно  для  старого  и  очень
довольного  существа,  не  страдающего  ни   умственными,   ни   физическими
расстройствами, которое в данный момент наслаждается  тем,  что  его  шерсть
гладят. Если бы животное умело разговаривать, оно бы сказало,  что  поживает
прекрасно и попросило бы вас  продолжать  его  гладить.  Друг  Мерчисон,  вы
знаете, что вам делать?
   - Безусловно, - ответила патофизиолог  и  вытащила  из  сумки  сканер.  -
Краджаррон, Суррилтор, вы  позволите?  -  И,  обратившись  к  Хьюлитту,  она
добавила:
   - Больно не будет, только подержите ее покрепче, пока я буду сканировать.
На всякий случай я произведу запись.
   Снарф, видимо, поняла,  что  ей  предлагают  новую  игру.  Она  пару  раз
прикоснулась к сканеру лапкой, не  выпуская  когтей,  а  затем  снова  стала
мурлыкать.
   - Желаете ли забрать принадлежащего  вам  зверька,  землянин  Хьюлитт?  -
поинтересовался Краджаррон. Оба тралтана смотрели на Хьюлитта во все  глаза,
и Хьюлитту не понадобилось выяснять, насколько  сильно  сейчас  мандражирует
Приликла, - он и так отлично понял, что  установившийся  межвидовой  контакт
слабеет на глазах.
   - Спасибо, не хочу, - ответил он и отпустил Снарф на  пол.  -  Кошке  тут
явно нравится, и вряд ли ей придется по душе другое место, но  я  вам  очень
признателен за эту встречу со старым другом.
   Напряженность тут же спала. Приликла вновь обрел устойчивость,  а  Снарф,
вспрыгнув на одну  из  массивных  ног  тралтана,  перенесла  свои  ласки  на
Суррилтора. Несколько минут  спустя,  когда  гости  и  хозяева  обменивались
вежливыми прощальными словами, дважды нежно прозвенел телефон,  сигнализируя
о вызове.
   Это оказался доктор Гамильтон.
   - Сожалею, что не могу ответить на ваши вопросы лично, доктор Приликла, -
извинился он. - Стиллман, наверное,  сообщил  вам,  что  я  в  данное  время
нахожусь с инспекционной поездкой на Юннете.  Возможность  путешествовать  -
одна  из   прелестей   моего   пребывания   здесь,   ведь   я   единственный
стоматолог-универсал. Так чем могу помочь?
   Приликла принялся объяснять, что  ему  нужно  от  доктора  Гамильтона,  а
хозяева-тралтаны, не желая становиться  невольными  слушателями  их  беседы,
удалились в угол и загородились звукоизолирующим экраном. Хьюлитт не отводил
глаз от экрана видеофона, изо  всех  сил  пытаясь  вспомнить  лицо  и  голос
стоматолога, но вспоминал только его блестящие инструменты и руки, торчавшие
из рукавов белого халата. Наверное, ребенком он не слишком долго видел  лицо
врача, чтобы теперь вспомнить его.
   - Я не забыл этот случай, - сказал Гамильтон. - Не потому, что  это  было
так уж важно, а потому, что это был первый и единственный  раз,  когда  меня
попросили удалить зубы, которые не выпали естественным путем. Тогда я решил,
что ребенок страдает избытком воображения, боязлив и боится  боли,  которая,
на его взгляд, может возникнуть в том случае, если он  примется  выдергивать
шатающийся зуб пальцами, ведь именно так поступают большинство детей. Я  так
понял, что бабушка привела ребенка ко мне именно  затем,  чтобы  решить  эту
проблему.  Процедура  предстояла  слишком  незначительная  для  того,  чтобы
применять обезболивание, и потом, как я сейчас припоминаю, в истории болезни
ребенка содержалось предупреждение, что в связи с  аллергией  обезболивающие
ему противопоказаны. Причина аллергии тогда установлена не была.
   - Мы и теперь ее не установили, - вступила в разговор Мерчисон. -  А  как
вы поступили с зубами?  -  поинтересовалась  она.  -  Сохранили  ли  вы  их?
Исследовали после удаления?
   - Я не видел причин, зачем бы их исследовать, - ответил доктор Гамильтон.
- Самые обычные детские молочные зубы, ничего из ряда вон выходящего.  Кроме
того, ребенок очень просил меня позволить ему забрать  зубы  с  собой  -  не
знаю, знакомы ли вы со сказочкой про зубную фею? Считается,  что  она  дарит
детям деньги за молочные зубы.
   - Помните ли вы еще что-нибудь о том случае, друг  Гамильтон?  -  спросил
Приликла. - Что угодно, каким бы пустяком это вам ни показалось в то время.
   - Простите, но больше ничего, - вздохнул стоматолог. - С  тех  пор  я  ни
разу не видел этого ребенка, так что склонен предположить, что в  дальнейшем
его зубы выпадали естественным путем.
   Последние слова Хьюлитт слушал вполуха: он припомнил кое-что  еще  насчет
своих зубов - то, что совершенно вылетело у него из головы  впоследствии,  а
вот  теперь,  слушая  стоматолога,  он  вспомнил.  Он  никому  об  этом   не
рассказывал - ни тогда, ни потом, потому что все, как  обычно,  заявили  бы,
что у него слишком богатое воображение. А он даже ребенком терпеть  не  мог,
чтобы его обвиняли во лжи.
   - Друг Хьюлитт, - сказал  Приликла,  подлетев  поближе  к  нему,  -  твое
эмоциональное  излучение,  в  котором  сочетаются   небольшое   раздражение,
напряженное внимание, осторожность и ожидание растерянности,  позволяет  мне
предположить, что вы от нас что-то скрываете. Прошу вас, расскажите.  Мы  не
будем смеяться над вами и не станем вызывать у  вас  смущение.  Любые  новые
сведения в вашем случае могут оказаться ценными.
   -  Сомневаюсь,  -  промямлил  Хьюлитт.  -  Но  если  вам   так   хочется,
пожалуйста...
   Пока Хьюлитт рассказывал,  все  молчали  и  внимательно  слушали,  только
Нэйдрад издала отрывистый непереводимый  звук.  Тягостное  молчание  нарушил
Приликла.
   - Доктор Гамильтон  об  этом  не  упомянул,  -  заметил  эмпат.  -  А  вы
кому-нибудь показали зубы? Разговаривали с кем-нибудь о них?
   - Он зубы не рассматривал, когда отдавал их мне, - ответил Хьюлитт. - Они
были слишком мелкие - три светло-серых зуба, длиной около  дюйма  каждый.  Я
держал их в кулаке, пока шел домой, но бабушке не показал, потому что она  и
так сердилась на меня, считая, что я зря потащил ее к врачу. К тому времени,
когда мы вернулись домой, зубы исчезли. То ли они у меня выпали из руки,  то
ли их сдуло струей воздуха из кондиционера в автомобиле. Я знаю, вы все  мне
не верите.
   Мерчисон рассмеялась, покачала головой и сказала:
   - Простите меня. Но честное  слово,  так  трудно  вам  верить,  когда  вы
рассказываете такое количество невероятных историй. Ни  один  из  упомянутых
вами симптомов не подтвержден, ни с чем не связан. Разве можно нас винить  в
недоверчивости?
   Паучьи лапки Приликлы вновь сильно задрожали.
   - Я пообещал другу Хьюлитту, - напомнил он, - что мы  не  станем  смущать
его. Он чувствует, что говорит правду.
   - Да я знаю, что он думает, что говорит правду, - огрызнулась Мерчисон. -
Но зубы не волоски, чтобы их сдуло струей воздуха!
   На этот раз в роли специалиста по разрешению конфликтов выступил Стиллман
- собственно, это была его специальность. Он дипломатично поинтересовался:
   - Доктор Приликла, не желаете ли спуститься в овраг?
   Только тогда, когда все они покинули дом, Хьюлитт сказал:
   - Как только я увидел кошку, я в тот же миг догадался, что это  Снарф.  И
она меня мгновенно узнала. Не могу описать... Удивительно странное чувство.
   - То чувство, с которым вы узнали вашего маленького зверька,  было  очень
сложным, - согласился Приликла.  -  Я  прежде  никогда  не  ощущал  подобной
эмоциональной реакции, и я бы не удивился, если бы  вы  попросили  тралтанов
вернуть вам зверька. Я очень благодарен вам за  то,  что  вы  верно  оценили
ситуацию... Друг Мерчисон, вы чем-то очень смущены и недовольны, - обратился
эмпат к патофизиологу. - В чем дело?
   - Дело в кошке, - бросила Мерчисон, оглянувшись через плечо на дом. - Мои
родители обожали кошек. У нас всегда в доме было не меньше двух, так  что  с
этими животными я знакома не  понаслышке.  Мне,  к  примеру,  известно,  что
продолжительность  жизни  здоровой  кошки  на  Земле  -  от  двенадцати   до
четырнадцати лет и уж никак не вдвое больше. Поэтому Снарф  никак  не  могла
столько прожить. Доктор Стиллман, насколько вы уверены в том, что это земная
кошка, а не зверь какого-либо внешне схожего этланского вида?
   - Совершенно уверен, - ответил хирург-капитан. - Когда  на  Этлу  впервые
прибыли специалисты по осуществлению культурных контактов, они, понимая, что
прожить им тут придется долго, оказались  настолько  предусмотрительны,  что
захватили с собой то, что им было дорого. В одном случае это  была  домашняя
кошка. Через несколько дней после  прибытия  она  произвела  на  свет  шесть
котят. Все они были с радостью разобраны. Одним из этих котят была Снарф.
   - В таком случае объясните