когда я говорю вслух о том, что вас волнует?
     - Я бы ответил на оба вопроса отрицательно, - сказал Конвей. -  Хотя,
по поводу второго должен заметить, что мне не доставит удовольствия,  если
вы  станете  рассказывать  кому-то  о  ваших  наблюдениях.  А  почему   вы
спрашиваете?
     - Я почувствовал, как вы взволнованы тем, что СРТТ  может  сделать  с
вашими пациентами, - ответил Приликла. - Мне но  хотелось  усиливать  ваше
беспокойство рассказом о силе тех эмоций, что я уловил в мозгу беглеца.
     Конвей вздохнул.
     - Валяйте. Все и так обстоит слишком плохо...
     Но оказалось, что это еще не самое худшее.


     Когда Приликла кончил рассказ, Конвей как ужаленный отдернул руку  от
интеркома.
     - Нельзя говорить об этом по интеркому!  -  воскликнул  он.  -  Стоит
только узнать кому-то еще, будь то пациенты  или  обслуживающий  персонал,
как начнется паника. Бежим, мы должны разыскать О'Мару!
     Главного  психолога  не  оказалось  ни  в  кабинете,  ни   в   секции
мнемографии. Но им удалось узнать,  где  он,  и  они  поспешили  на  сорок
седьмой уровень в лабораторию N_3.
     Это была большая палата, где  температура  и  давление  годились  для
теплокровных, кислородосодержащих существ. Доктора, лечившие ДБДГ, ДБЛФ  и
ФГЛИ, исследовали  здесь  наиболее  редкие  и  экзотические  случаи.  Если
условия в палате не подходили пациенту, то он дожидался  своей  очереди  в
одном из больших прозрачных боксов, которые располагались  вдоль  стен.  В
Госпитале эту палату прозвали испытательным  полигоном,  и  Конвей  увидел
здесь медиков самых разных размеров и форм, толпившихся вокруг стеклянного
бака посреди палаты. Должно быть, в нем и находился умирающий старый СРТТ.
     Конвей заметка О'Мару у пульта связи и поспешил к нему.
     О'Мара выслушал его молча, хотя несколько раз порывался открыть  рот,
как бы желая перебить, но каждый раз упрямо поджимал губы. Когда же Конвей
сказал о сломанном трансляторе, О'Мара жестом остановил его и резко  нажал
кнопку вызова.
     - Соедините меня со Скемптоном из Технического управления! -  рявкнул
он. - Скемптон, наш  беглец  находится  в  детском  отделении  ФРОБов.  Но
возникло одно осложнение: он лишился транслятора...  -  Переведя  дыхание,
О'Мара продолжил: - Я плохо представляю,  как  вы  сможете  успокоить  его
теперь, но продолжайте делать  все,  что  в  ваших  силах,  а  я  попробую
поговорить со связистами.
     Он отключился, затем снова нажал на кнопку и сказал:
     - Колинсона, пожалуйста...  Это  О'Мара.  Попрошу  вас,  свяжитесь  с
группой, что исследовала планету СРТТ. Пусть они подготовят  текст  на  як
языке. Сейчас я  дам  вам  его,  чтобы  им  продиктовать.  Нам  совершенно
необходимо это послание. Я объясню вам почему...


     СРТТ принадлежат к долгожителям, объяснял О'Мара,  и  воспроизводятся
без участия особей другого пола. Дети рождаются у них  очень  редко,  роды
крайне мучительны, и потому между родителем и ребенком существуют  крепкие
родственные узы, но и, что крайне важно в нашем случае, сохраняется особая
связь. Кроме того, при всех изменениях  внешнего  облика  у  этих  существ
органы речи  и  слуха,  позволяющие  им  поддерживать  связь  с  близкими,
сохраняются неизменными.
     Пусть кто-либо из взрослых СРТТ сделает выговор малышу, который плохо
ведет себя; если этот текст  будет  передан  в  Госпиталь  и  потом  через
динамики  -  беглецу,  врожденное  послушание  старшим  поможет  успокоить
малыша.
     - Таким образом мы справимся с этим маленьким кризисом. Думаю, на это
понадобится несколько часов, - закончил О'Мара  и  выключи  интерком.  Но,
заметив обеспокоенность Конвея, он тихо спросил:
     - Что-нибудь еще?
     -  Доктор  Приликла  эмпат,  и  он  уловил  эмоции  СРТТ  Психическое
состояние беглеца оставляет желать лучшего. Все  у  него  перемешалось:  и
печаль по умирающему родителю, и испуг,  пережитый  им  у  шестого  шлюза,
когда все на него набросились, и  трепка,  которую  он  получил  в  палате
ФРОБов. СРТТ еще молод, неопытен, ну и...  -  Конвей  облизнул  пересохшие
губы, - кому-нибудь пришло в голову подумать о том, когда СРТТ в последний
раз ел?
     О'Мара сразу понял, как это важно. Он тут же нажал на кнопку связи  и
схватил микрофон.
     - Скемптона мне, срочно!.. Скемптон?.. Мне не хотелось бы разыгрывать
мелодраму, но будьте любезны включить глушитель вашего аппарата.  Возникло
еще одно осложнение...


     Выйдя от О'Мары, Конвей не знал, что делать, - пойти ли взглянуть  на
умирающего СРТТ или поспешить обратно, в свое отделение. Приликла уловил в
мозгу беглеца острый голод,  смешанный  со  страхом  и  растерянностью,  и
Конвей, а потом О'Мара и Скемптон поняли, какую опасность  для  окружающих
представляет он теперь. Дети разумных существ обычно эгоистичны, жестоки и
отнюдь не разумны. Движимый чувством голода, этот ребенок может напасть на
разумное существо. Он сейчас не в состоянии оценить свои действия,  но  от
этого его жертвам легче не будет.
     К  тому  же  подопечные  Конвея  такие  маленькие,  беззащитные  и...
аппетитные.
     Оставалась надежда, что при виде старшего  СРТТ  Конвей  поймет,  как
обуздать детеныша.
     Он стал осторожно пробираться к баку, стараясь  не  задеть  стоявшего
поблизости доктора-землянина, но тот обернулся и спросил раздраженно:
     - Куда вы лезете, черт возьми?.. А, привет, Конвей.  Намерены  внести
еще одно дикое предложение?
     Оказалось, что это Маннон. Конвей некогда был  у  него  под  началом.
Теперь Маннон стал старшим терапевтом и метил в  диагносты.  Когда  Конвей
впервые попал в Госпиталь, Маннон пригрел новичка так как, по его  словам,
всегда жалел заблудившихся щенков, котят и практикантов.  Доктору  Маннону
позволили держать в голове одновременно  три  мнемограммы  -  тралтанского
эксперта  по  микрохирургии   и   двух   хирургов   для   ЛСВО   и   МСВК,
специализировавшихся на операциях при низком  давлении.  Так  что  большую
часть дня он вел себя как  человек.  Он  посмотрел  на  обходившего  толпу
Приликлу.
     Конвей  начал  было  объяснять,  что  представляет  собой  его  новый
ассистент, но Маннон прервал его:
     - Хватит, приятель. Ты словно нотариус, читающий завещание.  Легкость
передвижения и эмпатические способности - великое дело в вашей работе.  Но
ты умеешь подбирать себе  друзей:  то  летающие  шары,  то  насекомые,  то
динозавры, то еще кто-нибудь еще более невообразимый  на  вид.  Согласись,
все это - престранный народ. За одним исключением:  вполне  разделяю  твое
восхищение медсестрой на двадцать третьем уровне.
     - Скажите, вам удалось как-то продвинуться с лечением взрослого СРТТ?
- спросил Конвей, намеренно переходя к главному предмету разговора. Маннон
- замечательный человек, лучший в мире, но у него мерзкая привычка шпынять
собеседника своими шуточками до тех пор, пока того затошнит.
     - Ничего положительного, - признался  Маннон.  -  И  говоря  о  диких
предложениях, я не шутил. Все мы питаемся здесь догадками. Обычные  методы
диагностики никуда не годятся. Ты только погляди на него!
     Маннон чуть отодвинулся, и Конвей ощутил мягкое прикосновение  -  это
Приликла тянулся вперед, чтобы взглянуть на СРТТ.



                                    5

     Описать существо, что лежало в баке, было невозможно, очевидно, когда
началось растворение, оно пыталось одновременно  принять  несколько  форм.
Тут были конечности с суставами  и  без,  куски  кожи,  шерсть,  панцирные
пластины покрывали тело; морду перечеркивало  подобие  рта  с  жабрами  по
сторонам. Все было перемешано, словно в кошмаре. При этом  ни  одна  часть
тела не имела четких очертаний,  это  была  хлипкая,  пораженная  болезнью
масса, словно что-то слепили из воска и забыли на  солнце.  Тело  больного
постоянно выделяло влагу, и уровень жидкости в баке поднялся уже дюймов на
шесть.
     - Зная высокую приспосабливаемость этих существ, -  начал  Конвей,  -
то,  как  легко  они  переносят   физические   травмы,   и   видя,   сколь
неестественную  форму  приняло  его  тело,  я  склонен  предположить,  что
заболевание вызвано причинами психического характера.
     Маннон с поддельным ужасом медленно  смерил  его  взглядом,  а  затем
уничижительно произнес:
     - Так, значит психического?!  Глубокая  мысль!  Ну,  а  что  же  еще,
скажите на милость, может быть причиной болезни у того, кто не  боится  ни
физических повреждений, ни бактериального заражения? Что еще может довести
его до такого состояния, если не мозги?  Но,  может  быть,  вы  соизволите
более точно выразить свою мысль?
     Конвей почувствовал, как зарделись его уши и шея. Он промолчал.
     Хмыкнув, Маннон продолжил:
     - Он превращается в воду, именно в воду,  содержащую  лишь  некоторое
количество   безвредных   бактерий.   Мы   испробовали    все    известные
физиологические и психологические методы лечения. И с нулевым результатом!
Только что кто-то предложил его заморозить -  чтобы  прекратить  таяние  и
чтобы у нас было время подумать. Предложение было отвергнуто  большинством
голосов, потому что в таком состоянии пациент немедленно отправится на тот
свет.  Мы  обратились  к   коллегам-телепатам,   чтобы   они   попробовали
подействовать на него соответствующим образом, а О'Мара вообще прибегнул к
древней  методике,  применив   электрошоковую   терапию,   но   все   тоже
безрезультатно. Все вместе и  каждый  в  отдельности  мы  испробовали  все
возможные медицинские подходы, известные в обитаемой Галактике, и  до  сих
пор не понимаем, чем же он болен...
     - Если это связано с  психикой,  то,  полагаю,  телепаты...  -  начал
Конвей.
     - Нет, - перебил его Маннон, - у СРТТ мозг распределен равномерно  по
всему телу, а не сосредоточен в черепной коробке, иначе  эти  существа  не
могли бы так перевоплощаться. У нашего пациента мозг исчезает, тает вместе
с телом, делится на все меньшие и меньшие частицы - настолько  малые,  что
телепаты не могут с ними работать.
     И в самом деле, эти СРТТ невероятные существа, - задумчиво  продолжал
Маннон. - Естественно, они вышли  из  моря,  но  затем  на  суше  начались
вспышки вулканической деятельности, землетрясения. Сера и еще  черт  знает
что покрыли всю поверхность планеты. К тому же стало угасать их солнце.  В
результате планета превратилась в пустыню и останется  ею  и  поныне.  Для
того,  чтобы  выжить,  им  пришлось  приспосабливаться.  При  их   способе
воспроизведения  себе   подобных   от   взрослой   особи   отпочковывается
новорожденный, а родитель теряет значительную часть  своей  массы.  И  это
весьма любопытно, ибо дитя рождается с частью клеток  родителя.  Память  и
сознательный опыт отца к нему не переходят, но си подсознательно сохраняет
способность адаптироваться к новым условиям...



                                    6

     Следовало  как-то  заставить  беглеца  перебраться   в   палату   для
выздоравливающих ДБЛФ, где установили ловушки.  Однако  прежде  надо  было
убрать его из палаты АУГЛов. Двенадцать  мониторов  в  тяжелых  скафандрах
барахтались в воде, проклиная все на свете, пока  не  загнали  СРТТ  туда,
откуда был один выход - в люк, ведущий в палату ДБЛФ.
     Конвей, Приликла и группа охранников поджидали его в коридоре.
     Беглец еще раз изменил  вид:  на  этот  раз  инстинкт  самосохранения
подсказал ему принять облик человека.
     СРТТ медленно бежал по коридору на мягких ногах,  которые  гнулись  в
самых необычных местах. Чешуйчатая серая кожа, которая до сих пор  была  у
него, подергивалась, морщилась  и  снова  расправлялась,  приобретая  цвет
человеческого  тела,  облаченного  в  белый  халат.  Конвей  мог  спокойно
смотреть на любое  внеземное  существо,  страдающее  самой  отвратительной
болезнью,  однако  вид  СРТТ,  который  на  бегу  пытался  превратиться  в
человека, вызвал в нем приступ тошноты.
     Неожиданно беглец кинулся в коридор МСВК, это застало преследователей
врасплох, и, толкая  друг  друга,  они  сгрудились  возле  соединительного
шлюза. МСВК были трехногими существами, внешне напоминающими  журавлей,  и
могли существовать лишь в условиях малого притяжения; ДБДГ, как и  Конвею,
трудно было к ним быстро  приспособиться.  Однако,  пока  Конвей  все  еще
медленно плыл по помещению, тренированные мониторы встали  на  ноги.  СРТТ
снова бросился в кислородный сектор.
     После нескольких неприятных минут Конвей с облегчением подумал,  что,
задержись беглец здесь, его нелегко было бы  отыскать  в  плотном  тумане,
который называли атмосферой. Если он пропадет на  этой  стадии  поисков...
Нет, Конвей предпочитал не думать об этом.
     Теперь палата для ДБЛФ была почти  рядом,  и  СРТТ  направился  прямо
туда.  Он  вновь  изменился,  превратившись  в  нечто  низкое  и  тяжелое,
передвигающееся на четырех конечностях. Казалось, он сжимается, и на спине
его образовалось нечто вроде черепашьего панциря. Тут из-за угла с криком,
размахивая руками, выскочили два монитора и загнали его  в  коридор,  куда
выходили палаты...
     Но в коридоре никого не оказалось.


     Конвей выругался с досады. Шестеро мониторов  должны  были  перекрыть
коридор, но погоня добралась сюда слишком быстро, так что  они  не  успели
подготовиться - наверно, все еще устанавливали в палате оборудование.
     Но Конвей недооценил реакции Приликлы. Ассистент мигом  разобрался  в
ситуации. Он подбежал к потолку, обогнал СРТТ и спрыгнул  на  пол.  Конвей
попытался было предостеречь Приликлу, крикнуть, что хрупкое  насекомое  не
может  остановить  СРТТ,  превратившегося  в   громадного   и   проворного
бронированного краба. Это же самоубийство!  И  тут  его  глазам  предстало
удивительное зрелище.
     Перед СРТТ футах в тридцати в стене коридора была  ниша,  где  стояли
самоходные носилки. Конвей увидел, как  Приликла  замер  у  ниши,  включил
носилки и запустил их навстречу беглецу. Ассистент не  отличался  безумной
храбростью, просто он соображал, что было куда важней.
     Носилки, промчавшись по коридору, столкнулись с СРТТ. Раздался грохот
металла, взвились клубы желтого и черного дыма. И, прежде чем  вентиляторы
очистили воздух, помощники Конвея окружили оглушенного СРТТ и загнали  его
в палату для выздоровления.
     Не прошло  и  нескольких  минут,  как  к  Конвею  приблизился  офицер
мониторов. Он кивком головы указал на приборы, принесенные в помещение,  а
также на людей в темно-зеленой  форме,  которые  стояли  вдоль  стен.  Они
наблюдали за СРТТ, который медленно кружил по комнате, выискивая, куда  бы
скрыться. Без сомнения, офицер сгорал от любопытства,  но  голос  его  был
сдержан:
     - Вы доктор Конвей? Так что же от нас требуется?
     Конвей облизнул губы. До сих пор ему некогда было  подумать  об  этой
стадии операции. Но теперь в нем проснулась жалость  к  беглецу.  В  конце
концов это был всего лишь ребенок, от горя и страха утративший способность
рассуждать. Если этот номер не пройдет...
     Конвей стряхнул с себя сомнения и неуверенность и резко сказал:
     - Видите этого зверя посреди комнаты? Напугайте его до смерти.
     Разумеется,   ему   пришлось    уточнить,    но    мониторы    быстро
сориентировались и с энтузиазмом пустили в дело припасенное  оборудование.
Конвей  мрачно  наблюдал,   как   самые   разные   предметы   и   приборы,
предназначенные для чистки воздуха я связи, а также посуда из  диетической
столовой выполняют отнюдь не свойственные им функции. Одни издавали резкий
свист или гудение, будто огромные сирены, другие бряцали и  звенели.  Этот
грохот сопровождали вопли и крики людей, орудовавших страшными предметами.
     И СРТТ испугался. Приликла регулярно докладывал о  его  эмоциональном
состоянии.
     - Ти-ше! - неожиданно  перекрыл  шум  голос  Конвея.  -  А  теперь  -
беззвучная атака.
     Чудовищная какофония была  лишь  увертюрой.  Сейчас  в  бой  вступало
по-настоящему страшное оружие, но при этом все  должно  было  проходить  в
полной тишине - чтобы был слышен каждый звук, исходящий от СРТТ.
     Вокруг существа взметнулись языки пламени,  оно  было  ярким,  но  не
обжигающим. Одновременно силовые лучи принялись толкать жертву, гонять ее,
приподнимать и даже подбрасывать к потолку. Силовые лучи работали по  тому
же принципу, что и гравитационные пояса, но их можно было  концентрировать
в одной точке. Операторы метали в парящего в воздухе  и  сопротивляющегося
беглеца ракеты и шаровые молнии, меняя в последний момент их направление.
     Теперь СРТТ был на самом  деле  перепуган,  перепуган  так,  что  это
чувствовали даже люди, лишенные  эмпатических  способностей.  Он  принимал
такие обличья, что Конвею были обеспечены ночные кошмары на  много  недель
вперед.
     Конвей включил микрофон:
     - Есть ли реакция?
     - Пока нет, - загремел из стенного динамика голос О'Мары. -  Придется
подналечь.
     - Но он находится в состоянии крайнего возбуждения,  и  расстро...  -
начал Приликла.
     Конвей обернулся к ассистенту:
     - Если вам трудно, уходите. Можете  вы  как-то  усилить  давление  на
него? - спросил он у стоявшего рядом офицера.
     - Некоторых  существ,  способных  вынести  все,  -  сдержанно  сказал
офицер, - полностью выводит из строя вращение...
     Так  ко  всем  пыткам,  которым  подвергался  СРТТ,  было   добавлено
вращение. Но не  просто  вращение,  а  дикое,  неравномерное,  сумасшедшее
движение, на которое даже глядеть было тошно. Светящиеся ракеты  и  молнии
вспыхивали и крутились над СРТТ, словно сошедшие  с  ума  луны  над  дикой
планетой. Собравшиеся почти утратили первоначальный энтузиазм, а  Приликла
покачивался на своих шести тонких ногах, охваченный  эмоциональной  бурей,
грозившей унести его как былинку.
     Не следовало тащить сюда Приликлу, досадуя на себя,  подумал  Конвей.
Для эмпата такое переживание подобно аду.  Наверно,  он,  Конвей,  ошибся.
Придумать это было само по себе жестокостью, садизмом, да и вряд ли  могло
достичь цели. Он хуже любого чудовища...
     Вертящийся,  дергающийся  бурый  комок  посреди  комнаты,  в  который
превратился маленький СРТТ, издал резкий, высокий, горловой звук ужаса.  И
тут страшный грохот потряс стенные динамики; в нем смешались вопли, крики,
шум ломаемой мебели, топот  бегущих  ног,  и  все  это  перекрывал  низкий
нескончаемый  вой.  Слышно  было,  как  О'Мара  старается  кому-то  что-то
объяснить, затем неизвестный голос крикнул:
     - Ради всего  святого,  прекратите!  Папаша  проснулся  и  рушит  все
вокруг!
     Люди кинулись к СРТТ, осторожно остановили его и опустили его на пол.
Из динамиков по-прежнему доносились крики и грохот.  Вскоре  они  достигли
апогея, а затем начали стихать. Люди замерли у стен, глядя друг на  друга,
на хныкающего СРТТ, на стенные динамики. Они ждали. И дождались.
     Раздался звук, похожий на тот, что недавно передавали в записи, но он
был чистым, без космических помех. Трансляторы были у всех,  так  что  все
поняли, о чем речь.
     Это был голос старшего СРТТ, который снова стал единым целым. Ласково
и строго он обращался к своему ребенку. Он говорил, что малыш плохо  ведет
себя, что он должен немедленно прекратить беготню и не  доставлять  больше
беспокойства окружающим. И чем скорее малыш послушается, тем скорее они  с
отцом уедут домой.
     Для маленького беглеца это была страшная экзекуция. Может  быть,  они
даже переборщили, подумал Конвей. Он напряженно следил за тем,  как  СРТТ,
все еще напоминающий сразу и рыбу, и птицу, и зверя,  пополз  к  стене.  И
когда он осторожно и покорно начал тереться головой  о  колено  одного  из
мониторов, в комнате поднялось такое шумное веселье, что малыш  чуть  было
снова не убежал.


     - Приликла объяснил мне, в чем заключается болезнь старшего СРТТ, и я
понял,  что  лечение  должно  быть  радикальным,  -  обратился  Конвей   к
диагностам и старшим терапевтам, собравшимся вокруг сто