.  Вам  надо  немедленно  прекратить  работать  и  даже  думать   и
рекомендуется отоспаться, пока у вас есть такая возможность. В ближайшие
несколько дней нам понадобится ваш отдохнувший, свежий, изобретательный,
великий и ужасный ум. И ваш тоже, лейтенант. Конец связи.
   Впоследствии О'Мара думал о том, что на протяжении первых двух, самых
жарких часов этого консилиума толку  от  его  не  слишком  отдохнувшего,
отнюдь не бодрого, великого и ужасного ума было мало. Брейтвейт, который
всегда выглядел бодрым "и отдохнувшим, большей частью внимательно слушал
обмен  мнениями  инженеров  и  медиков,   порой   принимавший   характер
перепалки.
   Майор Окамби из Инженерного отдела  сообщил  о  том,  что  работы  по
установке системы жизнеобеспечения для кермианина-ВБГМ и аппаратуры  для
медицинского  мониторинга  идут  успешно  и  не  сопряжены   с   особыми
трудностями,  поскольку  речь  идет  о   теплокровном   кислорододышащем
существе. Однако небольшая масса тела кермианина диктовала необходимость
внесения изменений в  конструкцию  обстановки  палаты,  коммуникатора  и
всего оборудования и их подгонки под малую величину пальцев пациента. То
обстоятельство, что доступ к больному должен был производиться только  с
помощью дистанционной управляемой техники,  означало,  что  входной  люк
спасательной капсулы следовало переоборудовать полностью. Окамби сказал,
что его люди стараются, как могут,  но  что  первоначально  определенные
сроки окончания работ - три дня  -  были  чересчур  оптимистичны  и  что
капсула будет готова только дней через пять.
   Приликла, чьи лапки жутко дрожали в преддверии высказывания,  которое
должно было вызвать отрицательную эмоциональную реакцию, сказал:
   - При нынешней скорости распространения инфекции, друг Окамби,  через
пять дней нам придется эвакуировать восемь уровней над палатой Туннекиса
и  восемь  под  ней.  Неудобство  для  пациентов   и   персонала   будет
колоссальное, поскольку на одном из этих уровней  располагается  главная
столовая. Для того чтобы персонал госпиталя не рисковал своей психикой и
вдобавок  пищеварением,  обслуживание  сотрудников   питанием   придется
производить через посредство палатных  кухонь  или  разносить  по  жилым
комнатам персонала. А если вы протянете с обустройством капсулы хотя  бы
еще  один  день,  придется  эвакуировать  и  тот  уровень,  на   котором
располагаются все кухонные помещения и кладовые госпиталя, что  приведет
к еще более серьезному нарушению функционирования нашего учреждения.
   Дрожь эмпата усилилась -  его  заявление,  естественно,  взбудоражило
эмоциональный фон в конференц-зале. Основной составляющей этого фона, на
взгляд О'Мары, было нежелание сотрудников смиряться с  еле  сдерживаемым
страхом  за  собственную  безопасность  и  безопасность  тысяч  существ,
вверенных их заботам. Первым слово взял Окамби.
   - Я понимаю, что мы призваны заботиться о наших пациентах, доктор,  -
сказал он  сердито,  -  но  от  этого  столько  бед,  что  они  вряд  ли
пропорциональны его важности. Почему бы вам  просто-напросто  не  внести
его в перечень случаев неудачного лечения и не отправить домой?
   - Сэр, - опередил  Приликлу  Брейтвейт,  -  вы  забываете  о  природе
заболевания этого пациента. К тому времени,  когда  кораблю  надо  будет
совершить посадку на Керме, у экипажа может просто-напросто  не  хватить
ума на это. Но даже если им  удастся  приземлиться,  получится,  что  мы
вернем на планету больного,  который  способен  уничтожить  разум  своих
сородичей в неизвестном радиусе воздействия. Не исключено, что  погибнет
вся тамошняя цивилизация. - Посмотрев на Приликлу, Брейтвейт спросил:
   - Доктор, не существует ли  какого-нибудь  иного  метода  сдерживания
этой нематериальной инфекции, помимо отдаления источника инфекции? Может
быть, возможно окружить  пациента  модифицированным  заглушающим  полем,
которое нивелировало бы не звуковые волны, а ментальные?
   - Это было самое первое, что мы  попытались  сделать,  -  нетерпеливо
проговорил Окамби. - Но дело  в  том,  что  приемно-передающий  механизм
телепатии очень тонок, и его излучение  пока  еще  никому  не  удавалось
воспроизвести и уж тем более экранировать. - Он взглянул на O'Mapy. - Вы
несколько раз говорили по коммуникатору с доктором Сердалем - с первой и
наиболее  серьезно  пострадавшей  жертвой  этой  болезни,  и   с   самим
Туннекисом  вы  тоже  разговаривали.   Существует   ли   хоть   какая-то
вероятность психологического решения этой проблемы?
   О'Мара покачал головой:
   - К несчастью, доктор Сердаль на сегодняшний день представляет  собой
классический случай преобладания эмоций  над  здравым  смыслом.  Эмоции,
владеющие им, подобны детским  страхам,  страшным  снам.  Ему  мерещатся
инопланетные чудовища, которые жутко пугают его, желая при этом  оказать
помощь. Высшая степень ксенофобии. Мои сотрудники беседовали  с  другими
членами   персонала,   чьи   контакты   с    Туннекисом    были    менее
продолжительными.   У   них   отмечаются   сходные   симптомы    меньшей
интенсивности, в зависимости от близости и времени контакта. Наблюдается
явный  кумулятивный  эффект  заболевания.  Сам  Туннекис   пребывает   в
состоянии нервного стресса. Он в полном отчаянии из-за того, что утратил
свои телепатические способности на почве несчастного случая. Его удается
на несколько минут подвигнуть на осознанную  беседу,  но  пока  все  мои
попытки провести с ним сеанс психотерапии неудачны. Он не подозревает  о
той психической катастрофе, которую вызвал, а я пока не намерен  ему  об
этом  рассказывать,  если  для  того  не  будет  четких  терапевтических
показаний, - ему и без того худо.
   На миг к поверхности сознания  О'Мары  прихлынули  чувства,  мысли  и
воспоминания Маррасарах. Утрата подвижности шерсти была самым  страшным,
кроме смерти, что могло произойти с некогда красавицей  кельгианкой,  но
положение Туннекиса было  гораздо  хуже.  У  О'Мары  вдруг  затуманились
глаза, и он вынужден  был  несколько  раз  моргнуть,  но  боль  и  гнев,
овладевшие им, постарался спрятать под маской сарказма.
   -  Было  бы  очень  славно,  если  бы  мои  психологи,   а   не   вы,
доктора-чародеи, сотворили чудо, - сказал он,  обведя  взглядом  Конвея,
Торннастора и Приликлу. - Но самое большее, на что мы сейчас способны, -
это спасти то,  что  осталось  от  психики,  пострадавшей  в  результате
первичной травмы или вашего последующего хирургического вмешательства  -
а вероятно, в результате того и другого сразу. Но даже в  случае  успеха
психотерапия будет паллиативной, а не лечебной, будет представлять собой
попытку помочь пациенту свыкнуться с мыслью о нарушении  его  сенсорики.
Его нынешнее состояние - результат физической травмы,  шок  после  удара
молнии, и того воздействия, которое ее разряд оказал  на  его  мозг  или
нервную систему. Так  что  проблема,  в  основе  своей,  медицинская,  и
главная ответственность за ее решение лежит на вас.
   Торннастор принялся сердито постукивать по полу срединными  ножищами,
Приликла задрожал еще сильнее. Конвей  вскочил,  снова  сел  и  негромко
проговорил:
   -  Сэр,  у   нас   вовсе   нет   намерений   сваливать   на   кого-то
ответственность. Она наша, и мы принимаем ее, но это не помогает решению
проблемы.  Как  главный  психолог  и  администратор  госпиталя,  что  вы
предлагаете делать?
   "Ответственность вы ни на кого сваливать не собираетесь, - язвительно
подумал  O'Mapa,  -  вот  только  хотите,   чтобы   я   взял   на   себя
ответственность за поиски ответа?.
   Вслух он сказал:
   -  Тяжелые  послеоперационные  осложнения  могли  заслонить  для  вас
некоторые факты первичного травмирования  пациента.  Состояние  пациента
Туннекиса редкое, возможно - уникальное, и в последнее  время  на  Керме
явно ничего похожего не происходило.  Почему?  Что  отличает  физические
обстоятельства или место происшествия аварии, какой еще нераскрытый факт
существует в этом деле  -  что  в  нем  есть  такого,  чего  никогда  не
случалось в прошлом?
   Вы уверены, что располагаете всей информацией, доктора?
   Торннастор прекратил сотрясать пол ножищами. Дрожь Приликлы несколько
унялась. Конвей нахмурился и глубоко задумался. Но  O'Mapa  еще  не  все
сказал.
   - Как Главный психолог я, пожалуй, знал, о чем  вы  подумали  еще  до
того, как вы сами это поняли, - проговорил он, посмотрев на  всех  троих
по очереди. - Но как администратор  госпиталя  я  обязан  наиболее  ясно
очертить круг стоящих  перед  вами  задач.  Главный  Госпиталь  Сектора,
вероятно, столкнулся с самой страшной угрозой в  своей  истории.  Угроза
эта опасна не для целостности конструкции госпиталя, а для его персонала
и  самого  его  существования  в  будущем  в  качестве   самой   крупной
многовидовой больницы  в  Галактике.  Сколько  времени  протянется  этот
катаклизм, неизвестно. Все зависит от ожидаемой продолжительности  жизни
пациента Туннекиса, который вряд ли долго протянет, если  будет  обречен
на  одиночное  заключение  внутри  огромной  больницы,  где  его   будут
обслуживать только роботы, пока и они не  выйдут  из  строя  по  причине
неспособности к саморемонту.  Так  что  отсутствовать  в  госпитале  нам
придется всего несколько месяцев, в лучшем случае - несколько лет.
   Поэтому нам следует спросить себя о том, - продолжал O'Mapa, -  стоит
ли неопределенная продолжительность жизни одного пациента тех финансовых
и эмоциональных затрат, тех материальных сложностей, которые из-за этого
пациента грозят данному учреждению, его персоналу  и  другим  пациентам.
Ведь  некоторые  из  них  -  в  особенности  вододышащие  чалдериане   и
кристаллоподобные существа, живущие при сверхнизких температурах,  могут
попросту не  выдержать  срочной  эвакуации.  Существует  элементарное  и
вполне здравое решение этой  проблемы  на  тот  случай,  если  не  будет
найдено иного ответа. Это будет самое легкое, на что мы могли бы  пойти,
хотя с этической точки зрения такое решение спорно, но наверняка все  вы
подумали об этом или думаете сейчас. - Мгновение помедлив, О'Мара мрачно
вопросил:
   - Не следует ли нам, не  теряя  времени,  помочь  пациенту  Туннекису
безболезненно скончаться?
   Приликлу затрясло так, словно по залу промчался эмоциональный  вихрь.
О'Мара виновато посмотрел на эмпата, понимая, что  тот  прекрасно  видит
его чувства. Но как ни странно, дикая дрожь эмпата мало-помалу унялась.
   - Друг О'Мара, - сказал он наконец. - Никто из  здесь  присутствующих
и, думаю, вообще никто в госпитале ни за  что  не  согласится  на  такое
решение.

Глава 32

   Пациента Туннекиса перевезли из опустевшей после операционной  палаты
по  безлюдным  коридорам  в  операционную  на  каталке  с  дистанционным
управлением и иммобилизировали  на  столе.  К  его  овальному  туловищу,
похожему на тело слизня, были подсоединены датчики - тем  самым  он  был
подготовлен к операции так, что к нему не прикоснулась ни рука человека,
ни вообще чья-либо конечность. Кермианину был введен анестетик  местного
действия, в результате чего он был успокоен и расслаблен, но оставался в
сознании.
   Находившиеся на расстоянии в десять уровней от операционной диагносты
Конвей и Торннастор, Старший врач Приликла, лейтенант Брейтвейт и О'Мара
внимательно наблюдали за изображением Туннекиса  на  большом  лекционном
экране. Первым заговорил О'Мара, адресуясь исключительно к пациенту.
   - Туннекис, - заботливо, ободряюще  проговорил  он,  -  мы  стараемся
вылечить вас. Вам кажется, что вы телепатически глухи и немы, но это  не
так, по крайней мере  -  не  совсем  так.  Вскоре  после  того,  как  вы
поступили в госпиталь, вы, не ведая о том, начали  непрерывно  испускать
бессмысленный телепатический крик  -  настолько  громкий,  неприятный  и
слышный на таком большом расстоянии, что нам пришлось удалить медиков  и
пациентов за пределы его слышимости.  Вот  почему  о  вас  заботятся  не
врачи, а аппаратура с дистанционным управлением.
   О'Мара услышал, как что-то негромко  проворчал  Конвей  -  по  поводу
того, что  он,  дескать,  в  значительной  степени  сглаживает  истинное
положение дел. О'Мара пропустил его замечание мимо ушей и продолжал:
   - Однако, если вы способны использовать свой телепатический орган для
крика, следовательно, эта способность у вас  не  окончательно  утрачена.
Это вселяет надежды, поскольку от  способности  кричать  до  способности
членораздельно говорить и слышать вас,  вероятно,  отделяет  всего  один
шаг.  Вот  почему  два  лучших  врача  нашего   госпиталя   "   намерены
прооперировать ваш мозг и попытаться ликвидировать патологию.  Во  время
операции вы будете в сознании, но боли не почувствуете, так как головной
мозг лишен  болевых  рецепторов.  Но  некоторые  изменения  сенсорики  в
процессе операции все же возможны. Нам бы очень помогло ваше участие,  и
мы были бы вам очень  благодарны,  если  бы  вы  сообщали  нам  об  этих
изменениях чувствительности и  о  том,  как  они  сказываются  на  вашем
психологическом состоянии. Туннекис, согласны ли вы на  эту  операцию  и
будете ли помогать нам в ее выполнении?
   О'Мара знал, что операция будет сделана  в  любом  случае,  даже  без
согласия Туннекиса, но решил, что милосерднее внушить пациенту  мысль  о
том, что его слово что-то значит.
   - Я.., я боюсь, - отозвался Туннекис, находящийся в немыслимой  дали.
Издав негромкое непереводимое шипение, он продолжал:
   - Я боюсь этого места, боюсь  ваших  холодных,  блестящих,  щелкающих
машин, которые  что-то  делают  со  мной,  боюсь  всех  чудовищ  в  этой
больнице, которые меня окружают, и вас тоже боюсь.  Но  больше  всего  я
боюсь так жить дальше. Пожалуйста,  сделайте  что-нибудь!  Я  так  хочу,
чтобы этот черный, жуткий страх ко всему и ко всем прекратился.
   О'Мара вспомнил о докторе Сердале, о своем последнем визите  к  нему.
Невзирая  на  применение  сильнейших  успокоительных  средств,   Сердаль
продолжал бредить, кричать и совершенно не владел собой. О'Мара думал  о
других сотрудниках, чей контакт с Туннекисом был не таким интенсивным  и
которые чувствовали  себя  пропорционально  лучше.  Он  мог  бы  сказать
Туннекису, что понимает его, потому что есть и другие, ощущающие тот  же
сильнейший, безотчетный страх ко всем окружающим, проявляющийся в  форме
маниакальной ксенофобии, но это бы только еще сильнее расстроило  и  без
того напуганного и издерганного кермианина.
   Поэтому О'Мара мягко проговорил:
   - Мы хотим вылечить вас, Туннекис, и хотим  устранить  причину  этого
страха. Вы поможете нам?
   Молчание,   казалось,   продлилось    дольше    нескольких    секунд,
зафиксированных хронометром, но вот наконец послышался ответ:
   - Да.
   О'Мара испустил вздох  облегчения,  прозвучавший  подобно  взрыву,  и
отвел взгляд от экрана. Брейтвейт был доволен,  но  спокоен,  Торннастор
взволнованно   притоптывал   ногой,   Приликла,   реагируя   на   чье-то
эмоциональное  излучение,  слегка  подрагивал,  а  Конвей   хмурился   и
покусывал нижнюю губу. О'Мара вздохнул потише.
   - Конвей, - сухо проговорил он. - Я все вижу. Вы думаете о том, что в
наших действиях что-то глупо. И?..
   - Я был слишком занят в последнее время для того, чтобы поблагодарить
вас, как подобает, а также  для  того,  чтобы  ознакомить  вас  с  самой
последней  информацией,  -  поспешно  проговорил  Конвей.  -   Вы   были
совершенно  правы,  заставив  нас  встряхнуться  и  заново  пересмотреть
случившееся с Туннекисом. Орлигианин,  офицер-медик  с  базы  на  Керме,
когда-то занимался криминалистикой. Он  подверг  инцидент  с  Туннекисом
скрупулезнейшему криминалистическому анализу и произвел микроскопическое
исследование улик на месте  преступления  -  то  есть,  прошу  прощения,
происшествия.  Он  отправил  нам  результаты  точнейших  анализов   всех
материалов, из которых изготовлен автомобиль Туннекиса, в  том  числе  -
краски, которой она покрыта изнутри и снаружи, и состава обивки  салона.
Причем к  результатам  анализов,  проделанных  после  удара  молнии,  он
приложил результаты тех же анализов для интактного автомобиля  и  данные
полного медицинского обследования здорового кермианина. Но  верный  путь
нам указали именно вы, сэр, и...
   - Лесть на меня не  действует,  -  резко  прервал  Конвея  О'Мара.  -
Давайте-ка ближе к делу.
   - Дело в том, - взволнованно продолжал Конвей, - что ничего подобного
тому, что приключилось с Туннекисом, раньше  на  Керме  не  происходило,
поскольку техника там развита слабо и автомобили  -  одно  из  последних
нововведений. Кратковременный резкий подъем  температуры  и  воздействие
электрического разряда молнии привело к  образованию  токсических  паров
внутри салона машины. Токсические вещества попали в дыхательную систему,
а затем - в головной мозг пациента. Я ошибочно решил, что  единственными
травматическими повреждениями являются небольшие ссадины на  поверхности
тела Туннекиса. Но теперь я знаю, что все иначе, и Торннастор  изготовил
специфическое средство для детоксикации  пораженного  участка  головного
мозга пациента. Я уверен.., вернее говоря, я готов высказать  сдержанный
оптимизм по поводу благоприятного исхода.
   О'Мара на миг пристально посмотрел на Конвея и сказал:
   - Вы явно собираетесь сказать: ?Но?.
   - Но работа предстоит очень тонкая, - продолжал  Конвей,  -  и  я  бы
предпочел  воздержаться  от  применения   аппаратуры   с   дистанционным
управлением и хотел бы оперировать, так сказать, вручную.  Я  целиком  и
полностью  осознаю   риск,   сопряженный   с   длительным   воздействием
ментального контагиона  Туннекиса,  но  не  думаю,  что  операция  будет
долгой. Сэр, я должен быть там.
   - И я, - почти в унисон добавили Торннастор и Приликла.
   О'Мара  некоторое  время  молчал.  Он  гадал  -  как  это   ощущается
по-настоящему, не со слов  Сердаля  и  других  пострадавших,  пытавшихся
описать свое состояние.., что можно почувствовать, когда  высшие  уровни
сознания исчезают и ты  начинаешь  все  с  большей  подозрительностью  и
страхом воспринимать всех сотрудников госпиталя иных видов, кроме твоего
собственного. Он думал о том, как бы такие  чувства  испытал  он  сам  в
отношении тех, кого знал, уважал и любил столько лет. О'Мара собрался  с
мыслями - покуда у него еще были мысли...
   - И я, - буркнул он. -  Понадобится  хоть  кто-то,  кому  хватит  ума
выдернуть вилку из  розетки,  если  окажется,  что  мы  перекрыли  лимит
времени. - Он посмотрел на Приликлу. - Но  не  ты,  маленький  друг.  Ты
будешь залетать в операционную каждые пятнадцать минут, следить за нашим
эмоциональным излучением и сообщать о результатах осмотра. Все остальное
время ты будешь держаться на безопасном расстоянии. Ты сумеешь  увидеть,
что что-то не так, задолго до того, как это почувствуем мы. И как только
ты заметишь хотя бы малейшие признаки огрубления интеллекта,  нечуткого,
нетактичного или антисоциального  поведения,  ты  должен  будешь  велеть
бригаде охранников немедленно вывести нас из операционной, что бы мы  ни
говорили и как бы ни протестовали. Понятно?
   - Да, друг О'Мара, - ответил эмпат.
   Торннастор быстро топнул попеременно тремя  ногами  и  повернул  один
глаз в сторону Конвея. У пожилых тралтанов всегда страдал слух, и потому
его ?тихий? шепот услышали поголовно все.
   - Нетактичное, нечуткое поведение, -  прошептал  Торннастор.  -  Как,
интересно, можно его определить, как патологическое, когда речь идет  об
О'Маре?
   Операционная номер сто двенадцать была в  полной  боевой  готовности.
Конвей,  Торннастор  и  О'Мара  вошли  и  быстро  заняли   свои   места.
Микрохирургические   инструменты,   сканер   с   высоким    увеличением,
видеокамера, модифицированный кристаллический раствор, приготовленный  в
Отделении  Патофизиологии,  -  все  было  несколько  раз   проверено   и
перепроверено  заранее,  поэтому  теперь  можно  было   без   проволочек
п