ациент Хьюлитт. Мы ничего не
собираемся  от  вас  скрывать,  кроме  как,   пожалуй,   некоторого   нашего
замешательства относительно вашего случая. А вам так важно знать, что о  вас
говорят?
   - Я  не  люблю,  когда  меня  считают  лжецом,  -  немного  успокоившись,
проворчал Хьюлитт. - Или когда кто-то думает, что со мной все в порядке.
   Доктор немного помолчал и сказал:
   - В ближайшие дни и недели с  вами  будут  беседовать  многие  незнакомые
существа. Они многое  будут  думать  о  вас,  пытаясь  найти  причины  вашей
болезни. Но одного они точно не будут думать о вас - того, что вы лжец. Если
бы с вами было все в порядке, вы бы здесь не находились. Извините меня.
   Я почти не сомневаюсь в том, - добавил Медалонт, развернув свои  выпуклые
глазища к медсестре, - что психологический  момент  в  заболевании  пациента
Хьюлитта  действительно  имеется.  Мы  будем  продолжать   его   клиническое
обследование и попросим, чтобы параллельно его  обследовали  специалисты  из
Отделения Психологии. Учитывая имеющуюся у  пациента  некоторую  ксенофобию,
будет лучше, если им займется кто-нибудь из его соотечественников  -  О'Мара
или Брейтвейт...
   - Со всем моим уважением, доктор, - встряла медсестра, - я  бы  не  стала
приглашать майора О'Мару.
   - Вероятно, вы правы, - согласился Медалонт. - О'Мара принадлежит к  тому
же виду, что и  пациент,  он  талантливый  психолог,  но,  увы,  не  слишком
приятное существо. Тут нужен кто-нибудь помягче. Что ж,  тогда  пусть  будет
лейтенант Брейтвейт.
   А пока, - продолжал врач, - никаких лекарств больному назначать не будем,
за исключением легкого успокоительного - в том случае, если пациент попросит
сам. У пациента нет опыта пребывания в  одном  помещении  с  представителями
других видов, поэтому у него могут возникнуть сложности с засыпанием. Однако
внимательно  следите,  не  возникнут  ли   у   пациента   на   фоне   приема
успокоительных средств болезненные симптомы. Они могут возникнуть  внезапно,
резко и оказаться необычайно тяжелыми. Поэтому мне  хотелось  бы  не  только
постоянно вести визуальное наблюдение за пациентом,  когда  он  находится  в
постели, но и следить за его состоянием, когда  он  будет  передвигаться  по
палате, дабы удовлетворить свое любопытство и, если общее  состояние  других
пациентов позволит, вступать с ними в беседы. Необходимо обеспечить пациента
Хьюлитта персональным датчиком с выходом на ваш сестринский  монитор.  Я  не
ввожу никаких ограничений  в  его  диету,  но  хорошо  бы,  если  в  течение
некоторого времени еду ему подавали бы к кровати.
   Доктор Медалонт перевел взгляд на Хьюлитта и добавил:
   - Многие из поступающих к нам пациентов  поначалу  испытывают  отвращение
при виде того, как едят другие.  Так  что  вам  нечего  стыдиться.  Когда  я
впервые увидел, как едят кельгиане свое любимое рагу из глансов,  меня  чуть
не вывернуло наизнанку.
   - Нет! - выкрикнул Хьюлитт, пытаясь сдержать нарастающую панику. -  Я  не
буду ни есть, ни общаться с кем бы то ни было из тех, кто тут лежит.  Тот..,
ну, тот  громадный  слон,  которого  я  видел..,  его  кровать  сразу  около
сестринского поста.., у него такой вид, будто он меня вот-вот сожрет!
   - Пациент Коссунален - травоядный, - успокоил Хьюлитта врач. - Так что не
волнуйтесь.  Установление  социальных   контактов   с   другими   пациентами
рекомендуется, но не является обязательным. Между тем вам  следует  помнить,
что в настоящее время вы являетесь на редкость  здоровым  больным,  которому
вряд ли понравится все время лежать в постели и совершать путешествия только
в туалет и к умывальнику. Не медики, но скука вынудит вас вступить в общение
с другими пациентами.
   Хьюлитт издал громкий нечленораздельный звук - он понимал, что транслятор
его не переведет.
   - Теперь я должен вас оставить, - тихо проговорил Медалонт. - Если у  вас
возникнут вопросы, на которые вам не  сумеют  ответить  медсестры  -  а  это
навряд ли, - я еще раз навещу вас перед сном. Желаю вам приятного аппетита.
   Конечности мельфианина негромко заклацали по полу, за ним почти беззвучно
прошествовала худларианка.  Хьюлитт  остался  один-одинешенек.  Он  тоскливо
созерцал стенки ширмы и гадал, что же ему принесут  поесть  в  этом  ужасном
месте.  Минуло  несколько  минут,  и  медсестра-худларианка  вернулась.  Она
вкатила тележку  с  едой  и  поставила  поднос  на  тумбочку  около  кровати
Хьюлитта.
   - Пока мы не располагаем сведениями о ваших вкусах,  -  заметила  она,  -
поэтому   выбрали   для   вас   еду,   которую   предпочитает    большинство
землян-сотрудников. Коричневый плоский кусок мяса, по-моему, это  называется
"отбивная", с гарниром из кусков каких-то овощей. Прежде чем вы приступите к
еде, мне бы хотелось подсоединить к вашему телу кое-какое оборудование.  Вот
этот датчик, который я укреплю  у  вас  на  груди,  позволит  медсестрам  на
сестринском посту видеть, чем вы занимаетесь. Транслятор, который  я  повешу
вам на шею, настроен на языки,  которыми  пользуются  находящиеся  в  палате
пациенты и обслуживающий персонал. С помощью транслятора вы можете узнавать,
что говорят о вас и о ком бы то ни было еще.
   Думаю, пока вам будет удобнее кушать так, чтобы вас  никто  не  видел,  -
продолжала медсестра. - По  крайней  мере  пока  вы  немного  не  освоитесь.
Поэтому я не стала убирать ширму. Теперь мне нужно уйти, но, если вам что-то
понадобится, нажмите кнопку вызова. Договорились, пациент Хьюлитт?
   - Да-да, большое спасибо, - отозвался Хьюлитт. - Вот только, медсестра...
   Хьюлитт не договорил - он сам не понимал, за  что  так  благодарен  этому
чудовищному созданию, почему ему хотелось  сказать  что-то  большее,  нежели
стандартные слова вежливости. Медсестра уже собиралась уходить  -  ее  спина
раздвинула полотнища ширмы. Краска с  бока  худларианки  оставила  на  ткани
большое пятно. Медсестра остановилась и сказала:
   - Слушаю вас, пациент Хьюлитт.
   - Медсестра, - смущенно проговорил Хьюлитт. -  Я  никак  не  ожидал,  что
кто-то вроде вас окажется таким.., гм-м-м.., участливым по отношению ко мне.
Имел в виду.., на Земле мне такие существа не попадались...
   - Еще бы, - отозвалась худларианка.
   - Я же не в буквальном смысле! - еще сильнее смутился Хьюлитт. - Я просто
хотел поблагодарить вас и сказать, что вам очень к лицу ваша косметика.
   Медсестра издала короткий непереводимый звук и процедила:
   - Худлариане ничем не украшают  своего  тела,  пациент  Хьюлитт.  Это  не
косметика. Это мой обед.

Глава 4

   Первую ночь в  госпитале  Хьюлитт  не  спал.  Кровать  у  него  оказалась
удобная, мягкий свет ночника совсем не резал глаза. Хьюлитт очень устал,  по
его часам - а они показывали корабельное, а не больничное время - он не спал
уже двое суток. Однако отяжелевшие веки  никак  не  желали  закрываться.  Он
думал о том, что и сознательно, и бессознательно ему страшно уснуть здесь.
   Время словно бы застыло на месте. Он лежал, прислушиваясь к ночным звукам
в палате. Непрерывное дыхание  вентиляционной  системы,  не  слышимое  днем,
ночью, казалось, с каждым часом становилось все громче и громче, так же  как
и шаги медсестер, подходивших к пациентам.  Время  от  времени  до  Хьюлитта
доносились постанывания или бульканья тех пациентов, которым, наверное, было
больно. Хотя тут больным наверняка назначали  обезболивающие  средства,  так
что скорее всего звуки, которые слышал Хьюлитт, были инопланетянским храпом.
   В тоске Хьюлитт включил прикроватный плейер и надел наушники, чтобы  звук
не привлек  к  нему  внимания  какой-нибудь  сестры,  которая  принялась  бы
распекать его за то, что он мешает спать другим больным. Хьюлитт  пробежался
по развлекательным  каналам.  Большинство  из  них  было  предназначено  для
зрителей-неземлян,  и  хотя   транслятор   переводил   диалоги   персонажей,
тралтанские  и  мельфианские  комедии  положений  производили  на   Хьюлитта
впечатление  фильмов  ужасов.  Когда  же  он  наконец  наткнулся  на  фильм,
адресованный землянам, сюжет и диалог оказались поистине доисторическими. По
идее, от такого зрелища следовало бы уснуть  крепким  сном,  но  Хьюлитт  не
уснул.
   Он вернулся  к  тралтанской  мыльной  опере  -  истории  жизни  какого-то
семейства, члены которого  производили  совершенно  неописуемые  действия  и
произносили при этом банальнейшие фразы. Вдруг шторки ширмы  раздвинулись  и
появилась медсестра-худларианка.
   - Вы должны спать, пациент Хьюлитт, - проговорила медсестра так тихо, что
Хьюлитт ее еле расслышал. - Что-нибудь случилось?
   - А вы - та самая медсестра,  которая  сегодня  привезла  меня?  -  решил
уточнить Хьюлитт.
   - Все остальные медсестры, включая Летвичи,  -  ответила  худларианка,  -
ушли отдыхать. Но  представители  моего  вида  способны  подолгу  не  спать,
поэтому я несу ночное дежурство. Завтра и  послезавтра  я  буду  отдыхать  и
учиться, и если вы пробудете тут до послепослезавтра, то  мы  еще  увидимся.
Датчики, прикрепленные  к  вашему  телу,  регистрируют  повышенное  мышечное
напряжение и слабость. Почему вы не спите?
   - Я.., мне кажется,  что..,  пожалуй,  я  боюсь  заснуть,  -  пожаловался
Хьюлитт, гадая, с какой стати ему проще признаваться в этом  инопланетянину,
чем своему соотечественнику. - Мне кажется, что если я здесь  усну,  то  мне
приснятся кошмары, а когда проснусь, то  буду  себя  чувствовать  еще  хуже.
Надеюсь, вам известно, что такое кошмары?
   - Известно, - ответила медсестра, приподняла одно щупальце, направила его
кончик за спину и покачала им. - Вы думаете, что вам будут  сниться  кошмары
про нас?
   Хьюлитт промолчал, посчитав, что уже ответил на этот  вопрос.  Ему  стало
стыдно.
   - Если вы заснете и вам будут  сниться  кошмары  про  нас,  -  продолжала
медсестра,  -  а  потом  вы  проснетесь  и  обнаружите,  что  ваши   кошмары
материальны  и  находятся  повсюду  вокруг  вас,  что  они  либо  такие   же
страдальцы, как вы, то есть пациенты, либо те, кто старается  вылечить  вас.
Разве вам не покажется, что не спать в таких обстоятельствах - пустая  трата
времени? Понимание  того,  что  мы  окажемся  здесь,  когда  вы  проснетесь,
вероятно, может до некоторой степени сделать ваши сны менее страшными. Может
быть, тогда ваше сознание сумеет переключиться на что-нибудь более приятное.
Ну, разве это не логично, пациент Хьюлитт? Не хотите  ли  последовать  моему
совету?
   Хьюлитт снова промолчал. На этот раз - потому, что пытался как-то уложить
в мозгу худларианскую логику.
   - Кроме того, - заметила медсестра, -  я  бы  сказала,  что  мельфианский
детектив-боевик вреден для  психики,  независимо  от  того,  к  какому  виду
принадлежит  зритель.  Может   быть,   желаете   вместо   просмотра   фильма
побеседовать со мной?
   - Да.., то есть нет, не хочу, - отозвался Хьюлитт. - Тут  наверняка  есть
пациенты, чувствующие себя хуже  меня  и  более  меня  нуждающиеся  в  вашей
помощи. Со мной все в порядке, по крайней мере - сейчас.
   - А сейчас, - отвечала медсестра - все пациенты спокойны, чувствуют  себя
хорошо, состояние  их  стабильно.  За  их  здоровьем  во  время  сна  следят
мониторы. Вы же не спите, а я молода и пытлива - мне,  практикантке,  скучно
на ночном дежурстве. Может быть, вы хотите  мне  что-нибудь  сказать  или  о
чем-то спросить?
   Хьюлитт смотрел на огромное шестиногое  чудовище,  чья  речевая  мембрана
развевалась наподобие жуткого мясистого флага, чья толстая  шкура  покрывала
гигантское тело подобно непроницаемой броне. Наконец он выговорил:
   - У вас вроде бы краска на теле снова подсохла.
   - Спасибо за заботу, -  отозвалась  худларианка.  -  Но  беспокоиться  не
стоит. Она продержится до того времени, как меня придут сменить.
   - Я вас не понимаю, - пробормотал Хьюлитт. - Ну, то есть понимаю,  но  не
настолько, чтобы задавать вопросы.
   - Судя по тому, что  вы  говорили  относительно  косметики,  -  протянула
медсестра, - я догадываюсь, что спросить  вы  хотите  именно  об  этом.  Вам
известно, зачем худлариане пользуются питательной краской?
   Не сказать, чтобы  Хьюлитта  безумно  интересовало,  почему  инопланетяне
делают то или другое. Но эта  инопланетянка  была  расположена  поболтать  -
пускай  даже  ради  того,  чтобы  развеять  собственную  скуку.  Можно  было
послушать ее и хотя  бы  немного  отвлечься  от  мыслей  об  инопланетянском
ассорти, в которое погрузили Хьюлитта. Послушать знакомого монстра для того,
чтобы забыть о незнакомых. Меньшее из двух зол. Кроме  того,  не  исключено,
что это чудище по-своему пыталось утешить Хьюлитта.
   - Нет, - ответил Хьюлитт. - Это мне неизвестно. Зачем, медсестра?
   Сначала худларианка поведала Хьюлитту о том, что ее  соотечественники  не
имеют ртов. Вместо ртов природа  снабдила  их  другими  органами  поглощения
пищи. Затем вопросы у Хьюлитта посыпались один за другим.
   Худлариане  эволюционировали  до  разумного  состояния   на   планете   с
необычайно высокой силой притяжения  и  соответствующе  высоким  атмосферным
давлением. Нижние слои худларианской атмосферы напоминали густой  полужидкий
бульон, заправленный крошечными  микроскопическими  существами  животного  и
растительного происхождения. Этих существ  худлариане  поглощали  с  помощью
органов абсорбции, располагающихся на боках и спине. Процесс поглощения  тел
шел  непрерывно  из-за   постоянного   энергетического   голода   худлариан.
Воспроизвести  их  родную  атмосферу  в  условиях  госпиталя  представлялось
задачей не из легких, поэтому тут решили, что будет удобнее обрызгивать тело
худлариан  через  регулярные  промежутки  времени   специально   подобранной
питательной смесью.
   - Порой, - разъясняла худларианка, - мы слишком сильно  сосредоточиваемся
на чем-либо и забываем вовремя обрызгать себя едой. Если такое случается, мы
слабеем от нарастающего голода. Это может произойти в любом месте, где бы мы
ни  находились,  и  тогда  всякий,  кто  окажется   рядом,   сотрудник   или
амбулаторный  пациент  -  скажем,  вы  -   оживляет   нас   путем   быстрого
обрызгивания.  Запасы  баллончиков  с  питательным  худларианским  аэрозолем
имеются в большинстве главных коридоров и практически во всех палатах. Такой
баллончик есть и в этой палате - он закреплен на стене на сестринском посту.
Пользоваться баллончиком очень легко и просто. Я надеюсь,  правда,  что  вам
никогда не придется оказывать мне такую помощь.
   Если худларианин упадет в голодный  обморок  посреди  палаты,  то  в  ней
нарушится обычный распорядок работы, - продолжала медсестра, -  кроме  того,
краской можно запачкать пол и  ближайшие  кровати.  Старшая  сестра  Летвичи
пришла бы в ярость, а нам бы этого не хотелось, верно?
   - Д-да, пожалуй, - промямлил Хьюлитт, - нам бы этого не хотелось. - Он не
слишком отчетливо  представил  себе,  как  приходит  в  ярость  хлородышащая
медсестра, но на всякий случай согласился с худларианкой. - Но  вообще-то..,
раскрашивать себя едой... А я еще думал, что у меня проблемы...
   - Больной здесь не я, а вы, пациент Хьюлитт, - возразила медсестра.  -  И
ваши датчики регистрируют такую слабость, что мне стыдно из-за того,  что  я
мешаю вам спать. Вы сейчас готовы отойти ко сну?
   Мысль о том, что он снова останется один-одинешенек на тускло  освещенной
кровати  -  островке  в  мрачном  море,  населенном  ужасными  инопланетными
чудовищами, - вызывала у Хьюлитта такой страх, что он понял: нет,  спать  он
не хочет! Он решил не отвечать на вопрос худларианки  прямо,  а  сделал  это
косвенно - сам задал медсестре вопрос:
   - Как это может произойти,  я  не  понимаю,  но  скажите,  бывает  у  вас
что-нибудь типа болей в желудке? И вообще вы когда-нибудь болеете?
   - Никогда, - фыркнула медсестра. - Вы должны попытаться  уснуть,  пациент
Хьюлитт.
   - Но вы никогда не болеете, - упорствовал  Хьюлитт,  продолжая  словесную
оборону, - зачем же тогда худларианам нужны медсестры и врачи?
   - Пока мы маленькие, - объяснила медсестра,  -  мы  подвержены  множеству
детских болезней,  но  к  зрелости  у  нас  развивается  иммунитет  ко  всем
заболеваниям. Этот иммунитет  сохраняется  вплоть  до  глубокой  старости  и
исчезает  за  несколько  лет   до   смерти,   когда   наступает   возрастная
психологическая и физиологическая дегенерация. Диагност  Конвей  возглавляет
разработку  проекта  обучения  медиков-худлариан.  Согласно  этому  проекту,
планируется  ликвидация  самых  тяжелых   последствий   увядания   организма
худлариан.  Ликвидация  предусматривает  осуществление  обширных  ампутаций.
Правда,  предстоит  многолетняя  работа,  пока  не   удастся   помочь   всем
худларианам-старикам.
   - Вы практикуетесь именно в этой области? -  поинтересовался  Хьюлитт.  -
Собираетесь лечить престарелых худлариан?
   Лицо худларианки не изменилось, а если бы и изменилось,  то  Хьюлитт  все
равно бы этого не увидел - он вообще не видел  никакого  лица.  Ее  гладкое,
покрытое прочнейшей кожей тело было выразительно ровно настолько,  насколько
может быть выразителен надутый воздушный шар. Но когда  она  стала  отвечать
Хьюлитту, у того возникло ощущение, будто медсестра не  то  смущена,  не  то
стыдится своего ответа.
   - Нет, - прошептала худларианка. - Я изучаю общую многовидовую терапию  и
хирургию. Мы, худлариане, вид для Галактической Федерации уникальный.  Из-за
особых свойств наших кожных покровов мы способны жить  и  работать  в  самых
тяжелых экологических условиях. Мы можем переносить  колебания  атмосферного
давления от самых высоких показателей до космического вакуума, а  для  того,
чтобы впитывать поверхностью тела питательный аэрозоль, мы  не  нуждаемся  в
атмосфере. Худлариане как сотрудники пользуются большим спросом  при  приеме
на работу в условиях, где  представители  других  видов  были  бы  вынуждены
облачаться в  тяжелые  скафандры.  Это  неизбежно  сказывается  на  качестве
работы. Чаще всего худлариан привлекают к работам,  связанным  с  выходом  в
открытый   космос   при   сборке    космических    объектов.    Естественно,
худларианин-медик  высокой  квалификации,  прошедший  практику   в   Главном
Госпитале Сектора, способный оказать  медицинскую  помощь  не  только  своим
собратьям,  но  и  представителям  многих  видов,   занятых   в   сооружении
вышеупомянутых конструкций, ценится очень высоко.
   Наша планета, - продолжала худларианка, - никогда не славилась природными
богатствами. У нас мало полезных ископаемых, мы  не  производим  товаров  на
продажу, наши ландшафты не блещут красотой и  потому  не  способны  привлечь
туристов. У нас нет ничего такого, в  чем  были  бы  заинтересованы  другие,
ничего, кроме удивительно сильных и выносливых жителей,  способных  работать
где  угодно.  Другие  обитатели  Федерации  это   очень   ценят   и   хорошо
вознаграждают.
   - Ну а после того, как вы стяжаете славу во  время  работы  в  космосе  и
сколотите капитал, - заметил Хьюлитт, - вы,  видимо,  вернетесь  на  родину,
осядете там и заведете многочисленное семейство?
   Похоже, худларианка занервничала. Хьюлитт гадал: то  ли  его  собеседница
стыдится  того,  что  покинула  родину  и  занимается   учебой,   призванной
обеспечить ей в будущем высокооплачиваемую работу в  космосе,  и  тем  самым
уходит от ответственности, связанной с заботой о старых и больных сородичах,
то ли еще какие-то чувства смущают ее. Наверное, Хьюлитту не стоило задавать
медсестре такого вопроса.
   - Я заведу половину большого семейства, - пробурчала медсестра.
   - Ничего не понимаю, - обреченно вздохнул Хьюлитт.
   - Пациент  Хьюлитт,  -  сказала  худларианка,  -  вы  не  слишком  хорошо
информированы насчет худлариан. Я  родилась  и  теперь  пребываю  в  статусе
женской особи и намерена пребывать в этом статусе до тех пор, пока  не  решу
вступить в супружескую связь скорее в целях продолжения  рода,  нежели  ради
удовольствия.  Затем  беременная  особь  женского  пола,  то