се внимание на инструментах. Я потерял так много времени.
     - Зато теперь мы его не теряем, - откликнулся Харрисон  и  указал  на
дублирующие экраны.
     К лучшему или  к  худшему,  но  большое  хирургическое  вмешательство
началось.
     Главный экран показал строй тяжелых крейсеров, которые  следовали  за
головным кораблем, подававшим команду "сделай, как я", вдоль первой  части
иссечения.  Гравитационные  вибраторы  делали  глубокие  надрезы  в   теле
пациента,  прессоры  разводили  края  раны,  чтобы  идущие  сзади  корабли
постепенно рассекали  плоть  все  глубже  и  глубже.  Как  и  все  корабли
имперского  класса,  крейсеры   могли   поражать   цели   самыми   разными
устрашающими средствами в очень точно  отмеренных  дозах  -  от  усыпления
мятежников, заполнивших несколько улиц, до аннигиляционного распыления  на
атомы целых континентов. Корпус мониторов редко допускал,  чтобы  ситуация
складывалась таким образом, когда применение оружия массового  уничтожения
становилось единственно возможным решением проблемы, и держали его  скорее
в качестве  внушительной  дубины.  Как  и  большинство  полицейских,  силы
правопорядка Федерации понимали, что невынутая  дубинка  приносит  гораздо
лучшие и более долговременные результаты, чем та, которая  слишком  занята
раскалыванием черепов. Но самым мощным и  универсальным  оружием  ближнего
боя - универсальным потому, что оно одинаково хорошо могло служить и мечом
и оралом, - являлся гравитационный вибратор.
     Результат разработки системы искусственной гравитации, компенсирующей
убийственный ускорения, с которыми летали космические корабли Федерации, и
силового экрана, обеспечивающего защиту  от  метеоритов  или  позволяющего
судну  с  достаточными  энергетическими   ресурсами   подобно   старинному
дирижаблю  зависать  над  поверхностью  планеты,  -  луч   гравитационного
вибратора просто очень резко притягивал и отталкивал с силой до ста "же" и
частотой несколько раз в минуту.
     Корпусу приходилось очень редко  использовать  вибраторы  в  качестве
оружия - обычно комендоры довольствовались расчисткой и вспашкой  тяжелого
грунта на вновь осваиваемых планетах. Для оптимального эффекта луч  должен
был быть очень узким; но  даже  несфокусированное  излучение  могло  стать
разрушительным,   особенно   будучи   наведено   на   мелкую   цель   типа
разведывательного корабля.  Вместо  того,  чтобы  отрывать  большие  куски
обшивки и превращать в металлический фарш то, что под ней скрывалось,  оно
трясло весь корабль целиком до тех пор, пока  не  выдерживала  находящаяся
внутри команда.
     Однако во время данной операции луч был предельно узким, а  дальность
его действия определялась с точностью до дюйма.
     На первый взгляд  ничего  впечатляющего  не  происходило.  На  каждом
крейсере было по три батареи вибраторов, но они работали с такой частотой,
что  поверхность  существа  казалась  почти  непотревоженной.  Создавалось
впечатление, что относительно щадящие  силовые  лучи  расположенных  между
вибраторами прессоров только что-то и делали - они  вынимали  вверх  узкий
клин вещества и срезали  растительность  таким  образом,  чтобы  следующий
гравивибратор мог сделать надрез еще глубже. И только после того, как лучи
коснутся поверхности планеты  и  продвинутся  на  несколько  миль  вперед,
должны были подлететь все еще  находящиеся  на  орбите  эскадрильи,  чтобы
превратить узкий разрез в  ров,  который,  как  они  надеялись,  остановит
распространение растительной заразы из  иссеченных  разрушающихся  мертвых
районов.
     Фоном для изображения  на  экранах  служили  доносившиеся  до  Конвея
отрывистые  голоса  артиллерийских  офицеров.  Казалось,  они  исчисляются
сотнями, и все докладывали об одном и  том  же  одинаковым  набором  слов.
Через  неправильные   промежутки   времени   рапорты   прервал   спокойный
неторопливый голос. Он направлял,  санкционировал  и  координировал  общие
усилия - голос бога, которого иногда называли командующим флотом Дермодом.
В  качеств  высокопоставленного  офицера  Корпуса  мониторов  двенадцатого
галактического сектора он  командовал  более  чем  тремя  тысячами  боевых
кораблей, вспомогательными и связными судами, опорными базами,  верфями  и
огромным количеством существ, землян  и  инопланетян,  которые  всем  этим
управляли.
     Если операция провалится, Конвей, конечно же, не сможет посетовать на
качество оказываемой ему помощи. Он начинал испытывать  радостное  чувство
от того, как развивались события.
     Это ощущение длилось целых десять  минут,  пока  линия  иссечения  не
прошла через сорок третий туннель, куда они только  что  проникли.  Конвей
мог  непосредственно  видеть  внутренний   конец   перемычки   -   толстой
гофрированной  сосиски  из  прочного  пластика,  которая   под   давлением
пятьдесят фунтов на квадратный дюйм плотно прижималась к стенкам  туннеля.
Из-за того, что процессы лечения  внутри  пациента  происходили  удручающе
медленно,  дабы  избежать  потерь  рабочей   жидкости,   были   необходимы
специальные приспособления. Вода в буквальном  смысле  заменяла  животному
кровь, а у нее, в отличие от последней, отсутствовало  одно  очень  важное
свойство - она не сворачивалась.
     Рядом с перемычкой дежурили два монитора и врач  с  Мелфа.  Казалось,
что они чем-то обеспокоены,  но  из-за  огромного  количества  снующих  по
туннелю лейкоцитов разглядеть, чем именно, ему не удалось. Перед этим  его
экраны показали, как линия иссечения  прошла  поперек  горлового  туннеля.
Между перемычкой и разрезом  вылилось  несколько  сотен  галлонов  воды  -
принимая во внимание размеры пациента, это вряд ли можно было назвать даже
каплей. Вибраторы и силовые поля продолжали  движение.  Они  продлевали  и
углубляли надрез, в то время как мощные нематериальные  лучи  прессоров  -
невидимые опоры, несущие огромный вес крейсеров - разводили  его  края  до
тек пор, пока он не становился рвом. Небольшой заряд химической взрывчатки
обрушил верхнюю стенку  обезвоженной  части  туннеля,  усилив  пластиковую
перемычку. Казалось, все идет, как планировалось, но тут на панели  Конвея
замигала лампочка срочного вызова, и экран заполнило лицо майора Эдвардса.
     - Конвей, - нетерпеливо обратился он, - инструменты атакуют перемычку
в туннеле номер сорок три!
     - Но это  же  невозможно!  -  воскликнула  Мэрчисон  обиженным  тоном
человека, который, играя с приятелем в карты, уличил того в мошенничестве.
- Пациент никогда не вмешивался в  наши  действия  внутри  тела.  Тут  нет
глазных растений, которые могли бы выдать наше местоположение,  не  говоря
уж об освещении, а перемычка вообще не  из  металла.  На  поверхности  они
никогда не нападают на предметы из пластика - только на людей и машины.
     - А на людей они нападают потому, что  мы  выдаем  свое  присутствие,
пытаясь  установить  над  инструментами  мысленный  контроль,   -   быстро
проговорил Конвей и обратился к Эдвардсу: - Майор, выведите этих людей  от
перемычки в шахту для подачи питания. Быстро. Я не могу связаться  с  ними
напрямую. И скажите им, пока они будут это делать,  пусть  постараются  не
думать...
     Он умолк, так как перемычка впереди исчезла  в  глухом  белом  взрыве
пузырей, которые с ревом устремились в их  сторону  вдоль  верхней  стенки
потолка. Снаружи из машины что-либо разглядеть было невозможно, а внутри -
на экранах мелькало лицо Эдвардса и  космические  корабли  в  кильватерном
строю.
     - Доктор, снесло перемычку! - прокричал Эдвардс, скользнув взглядом в
сторону. - Обломки  тела  за  ней  размывает.  Харрисон,  забуривайтесь  в
стенку.
     Но лейтенант не мог забуриться в стенку, так  как  проносящиеся  мимо
пузыри делали ее невидимой. Он дал задний ход, но сносивший их  поток  был
настолько мощным, что  гусеницы  едва  касались  пола.  Харрисон  выключил
прожекторы, лучи которых, отражаясь от пенистого свода, слепили глаза.  Но
впереди свет не  исчез  -  он  проникал  сквозь  щель,  которая  неумолимо
становилась все шире и шире...
     - Эдвардс, остановите вибраторы!..
     Несколькими секундами позже их вынесло из туннеля вместе с водопадом,
который обрушивался вниз с органического утеса в, казалось  бы,  бездонное
ущелье. Их машина не развалилась на  части,  их  тела  не  превратились  в
кровавый джем, и стало ясно, что  отключить  батареи  вибраторов  Эдвардсу
удалось  вовремя.  Когда  через  промежуток   времени,   показавшийся   им
вечностью, машина с треском остановилась, два дублирующих экрана  эффектно
взорвались, а водопад, который смягчал  их  падение  по  пути  вниз,  стал
барабанить по обшивке, подталкивая и переворачивая корпус по дну разреза.
     - Кто-нибудь ранен? - спросил Конвей.
     Мэрчисон ослабила ремни безопасности и поморщилась.
     - Я вся в синяках и... вся опухла.
     - Хотелось бы мне на это взглянуть, -  откликнулся  Харрисон  голосом
совершенно здорового человека.
     - Сначала мы взглянем на пациента,  -  оборвал  Конвей,  одновременно
успокоившись и рассердившись.
     Единственный работающий экран  передавал  изображение  с  видеокамер,
которые были установлены на вертолетах,  зависших  над  разрезом.  Тяжелые
крейсеры отлетели немного в сторону, чтобы очистить место для спасательных
и ведущих наблюдение вертолетов, которые словно большие металлические мухи
жужжали и кружились над операционным полем. Каждую минуту тысячи  галлонов
воды вытекали из поврежденного горлового туннеля, увлекая  за  собой  тела
лейкоцитов, рыб-фермеров, недопереваренную пищу и клочья  жизненно  важной
внутренней флоры. Конвей подал сигнал Эдвардсу.
     - Мы в порядке, - сообщил он майору, прежде чем  тот  успел  что-либо
сказать, - но в остальном положение  бедственное.  Если  мы  не  остановим
потерь жидкости, желудочная  система  разрушится,  и  вместо  того,  чтобы
вылечить, мы убьем пациента. Черт  побери,  почему  у  него  нет  способов
бороться с тяжелыми физическими травмами - каких-нибудь  предохранительных
клапанов или чего-то в этом  роде.  Я  совершенно  не  ожидал,  что  может
случиться такое...
     Конвей сам себя оборвал, понимая, что  начинает  ныть  и  извиняться,
вместо того, чтобы отдавать распоряжения.
     - Мне нужен совет профессионала, - оживленно заявил он. - У вас  есть
специалист по взрывчатым устройствам малой мощности с  небольшим  радиусом
действия?
     - Так точно, - ответил Эдвардс, а уже через несколько секунд зазвучал
новый голос:
     - Боевая часть корабля "Веспасиан", майор Холройд. Могу я  чем-нибудь
помочь вам, доктор?
     Конвей подумал, что искренне на это надеется, а вслух обрисовал  свои
трудности.
     Они столкнулись с чрезвычайной ситуацией: истекающий  кровью  больной
погибал на операционном столе. Будь пациент большим или  маленьким,  текла
ли в его жилах кровь  землянина,  расплавленный  металл  существа  ТЛТУ  с
Трекалда -V, или вода с небольшими добавками, которая  доставляла  пищу  и
специализированных животных в отдаленные концы обширного тела  формации  с
Драмбо, результат в таких случаях был одним и тем же - постоянное снижение
артериального давления, все более глубокий  шок,  прогрессирующий  паралич
мышц и, наконец, смерть.
     Обычной процедурой при подобных обстоятельствах  было  бы  остановить
кровотечение, перевязав поврежденный кровеносный сосуд и  обработав  рану.
Но данный конкретный сосуд являлся туннелем, чьи  стенки  были  ничуть  не
прочнее и не эластичней, чем окружающая их плоть, поэтому его нельзя  было
ни перевязать, ни даже пережать. Как виделось Конвею, единственным выходом
оставалось заткнуть поврежденную артерию, обрушив свод туннеля.
     - TR-7 с малым радиусом действия, - быстро ответил артиллерист. У нее
хорошая аэродинамика, поэтому не будет сложностей с водным потоком, а  при
условии, что возле  входа  в  туннель  нет  острых  выступов,  необходимая
глубина проникновения может быть достигнута с...
     - Нет, -  твердо  сказал  Конвей.  -  Меня  беспокоят  компрессионные
эффекты мощного взрыва в самом туннеле.  Ударная  волна  проникнет  далеко
вглубь, погибнет множество лейкоцитов и рыб-фермеров,  не  говоря  уже  об
огромных площадях хрупких растений. Мы должны перекрыть туннель как  можно
ближе к надрезу, майор, и ограничить повреждения этим районом.
     - Тогда бронебойные В-22, -  быстро  поправился  Холройд.  -  В  этом
веществе  мы  без  труда  ограничимся   пятьюдесятью   ярдами.   Предлагаю
одновременно запустить три ракеты в точки, расположенные  вертикально  над
входом в туннель, так, чтобы обрушившаяся плоть заблокировала отверстие  и
ее хватило бы противостоять напору воды.
     - Вот теперь вы говорите дело, - согласился Конвей.
     Но комендор с "Веспасиана" умел не  только  разговаривать.  Буквально
через несколько минут на экране  показался  крейсер,  низко  зависший  над
разрезом. Конвей не видел запуска ракет, так как неожиданно вспомнил,  что
нужно проверить, достаточно ли далеко снесло машину и не  погребет  ли  их
под возможной лавиной из обломков плоти.
     Первые признаки того, что вообще что-то происходит, появились,  когда
поток воды неожиданно стал грязным, затем он уменьшился до тонкой  струйки
и наконец прекратился. Несколькими  минутами  позднее  через  нижний  край
туннеля стали переваливаться густые, липкие куски  грязи.  Вдруг  обширный
участок вокруг входа начал оседать, потом  отвалился  и,  словно  огромная
порция подгоревшей овсяной каши, соскользнул в ущелье.
     Теперь вход в туннель стал в шесть раз больше, чем он был до этого, а
пациент продолжал кровоточить с неменьшей силой.
     -  Извините,  доктор,  -  заговорил  Холройд.  -  Повторить  дозу   и
попробовать взорвать поглубже?
     - Нет, подождите.
     Конвей отчаянно пытался  что-то  придумать.  Он  знал,  что  проводит
хирургическую операцию, хотя на самом деле ему в это не верилось - слишком
большими были и проблема и  сам  пациент.  Если  бы  в  подобной  ситуации
оказался землянин, даже при отсутствии  инструментов  и  лекарств,  он  бы
знал, что необходимо сделать  -  наложить  жгут  и  уменьшить  давление  в
поврежденном месте... Это было то, что нужно!
     - Холройд, всадите еще три штуки в то же  самое  место  и  на  ту  же
глубину, - быстро распорядился он.  -  Но  не  могли  бы  вы,  прежде  чем
запустить  ракеты,  сфокусировать  лучи   по   возможности   максимального
количества  корабельных  прессоров  прямо  над  входом  в  туннель?   Если
возможно, нацельте их не вертикально, а под углом к  поверхности  надреза.
Идея  заключается  в  том,  чтобы  использовать  вес  нашего  корабля  для
уплотнения и поддержки обрушенной ракетами массы.
     - Будет сделано, доктор!
     На перефокусировку невидимых опор и запуск ракет у "Веспасиана"  ушло
около пятнадцати минут, зато водопад сразу же пропал и на этот раз уже  не
возобновился.  Входное  отверстие  туннеля  исчезло,  а  там,  куда   были
направлены  лучи  прессоров,  на  поверхности  разреза  появилась  большая
тарелкообразная  вмятина.  Через   спрессованную   перемычку   по-прежнему
сочилась вода, но прорваться сильным потоком она не могла до тех пор, пока
корабль оставался на месте и давил на  стенку  своим  немалым  весом.  Для
большей уверенности во вспомогательном туннеле  устанавливалась  еще  одна
непроницаемая перемычка.
     Неожиданно на экране появилось покрытое морщинами, но не по  возрасту
моложавое лицо. Плечи зеленого мундира его хозяина  украшали  впечатляющие
знаки различия. Это был сам командующий флотом.
     - Доктор Конвей, в свое время мой флагман принимал участие  в  весьма
необычных мероприятиях, но вот выступать в роли жгута нам до  сих  пор  не
доводилось.
     - Прошу прощения, сэр, но мне показалось, что это единственный способ
овладеть ситуацией. А прямо сейчас, если вас  это  не  затруднит,  мне  бы
хотелось, чтобы вы подняли отсюда нашу машину, после чего мы  бы  занялись
нанесением на карту кое-каких реперных точек...
     Он замолчал, так как Харрисон замахал ему рукой.
     - Не на этой машине,  -  тихо  пояснил  лейтенант.  -  Попросите  его
проверить вторую, чтобы она была уже готова, когда они сподобятся вытащить
нас отсюда.
     Через три часа они находились во второй модифицированной и  усиленной
проходческой  машине,   подвешенной   к   грузовому   вертолету,   который
приближался к району, где, как они надеялись, располагался мозг существа и
(или) мастерские по производству управляемых мыслью инструментов. Во время
полета у  них  появилась  возможность  потеоретизировать  о  происхождении
своего пациента.
     Теперь они были уверены, что первоначально он произошел от  подвижной
растительной формы жизни. Эти формы всегда были крупными и плотоядными. Но
когда  их  представители  стали  друг  друга  выживать,  то   они   начали
увеличиваться в размерах, а их строение все больше  усложнялось.  Не  было
похоже, чтобы формация каким-либо образом размножалась. Она просто жила  и
росла  до  тех  пор,  пока  ее  не  убивал  какой-нибудь   более   крупный
соплеменник. Их пациент был самым крупным, старым,  крепким  и  мудрым  на
планете. Будучи единственным обитателем  этой  части  суши  на  протяжении
многих тысяч лет, он больше нуждался в мобильности и поэтому снова  пустил
корни.
     Но это  не  было  деградацией.  Не  имея  возможности  пожирать  себе
подобных,  он  научился  контролировать  собственный  рост,  сделал  более
эффективным свой  метаболизм,  создал  инструменты  для  выполнения  таких
работ,  как  исследование  поверхности,  добыча  и   доставка   минералов,
необходимых  для   нервной   системы.   Предок   рыбы-фермера,   возможно,
принадлежал к виду, которому, подобно библейскому  Ионе,  поначалу  просто
удалось выжить внутри желудка гиганта. Позднее эти рыбы вырастили  себе  и
хозяину зубы и научились защищаться от  хищников,  засасываемых  из  моря.
Каким образом сюда попали лейкоциты, до сих пор было  не  очень  ясно,  но
колесникам иногда случалось встречаться с небольшими по размерам  и  менее
развитыми особями, которые, вероятно, и были дикими родственниками.
     - Но вот, что мы должны помнить, когда будем пытаться с ним говорить,
- с серьезным видом закончил Конвей. - Наш пациент не только слеп, глух  и
нем, но и никогда не общался даже с себе подобными. Наша задача не  просто
обучиться необычному и трудному инопланетному языку, а наладить общение  с
существом, которому неизвестно само значение слова "общаться".
     - Если  ты  стараешься  поднять  мой  боевой  дух,  -  сухо  заметила
Мэрчисон, - то у тебя это плохо получается.
     Конвей уставился в переднюю смотровую  щель,  в  основном,  чтобы  не
видеть бойни, происходящей на дублирующих экранах, где атаки  инструментов
в районах пищевых  туннелей  и  насосных  станций  становились  все  более
ожесточенными. Неожиданно он заговорил:
     - Участок, где  предположительно  находится  мозг,  слишком  обширен,
чтобы обследовать его быстро, он, если я ошибаюсь, то поправьте, не то  ли
это место, где "Декарт"  приземлялся  в  первый  раз?  Если  это  так,  то
инструменты, посланные тогда на разведку,  должны  были  придти  откуда-то
поблизости, и, если нам удастся проследить по оставшимся в плоти шрамам их
путь, тогда...
     - Это то самое место! - взволнованно подтвердила Мэрчисон.
     Харрисон,  не  ожидая  приказа,  отдал  новые   распоряжения   пилоту
транспортного  вертолета,  а  через  несколько  минут  они  были  уже   на
поверхности, и машина с вращающимися врубовыми  ножами  ткнулась  носом  в
волокнистую квазиплоть.
     Взятый образец был не цилиндром, а плоским перевернутым конусом.  Его
боковая грань резко сужалась к вершине, где находился маленький,  толщиной
почти с волосинку, шрам. Он резко сворачивал к предполагаемому  району,  и
машина двинулась вдоль него.
     - Очевидно, корабль затащило под  поверхность  не  очень  глубоко,  -
рассуждала