объяснял,  что,
оказывается, в отличие ото всех видов, представителей которых ему доводилось
оперировать,  спинномозговая  жидкость,  защищающая  мозг  от  сотрясений  и
служащая смазкой между поверхностями черепа  и  мозга,  у  гроалтеррийцев  в
строгом  смысле  слова  жидкостью  не  являлась.  Она   представляла   собой
прозрачное полужидкое желе. Когда же  в  целях  более  тщательного  изучения
небольшой кусочек этого желе был вынут, а затем помещен на место, он тут  же
слился с основной массой, и от надреза не осталось и следа. Конвей счел  это
обстоятельство большой удачей -  ведь  теперь  они  могли  передвигаться  по
менингеальной  оболочке,  не  рискуя  столкнуться  с  потерей  жидкости,   и
произвести подход к первой намеченной цели - глубокой  складке  между  двумя
извилинами,  к  той  области,  где,  согласно  предположениям,  располагался
гроалтеррийский телепатический орган.
   - Прежде чем мы продолжим углубление, - сказал Конвей, - мне бы  хотелось
узнать,  испытывает  ли   больной   какие-либо   неприятные   ощущения   или
психологический дискомфорт.
   - Нет, - коротко отозвался Геллишомар. Некоторое время на экране главного
монитора были отчетливо видны руки Конвея и клюв  Селдаля,  ярко  освещенные
фонарем. Хирурги осторожно продвигались по  желеобразному  ве  ществу  между
гладкой  внутренней  поверхностью  менингеальной  оболочки   и   морщинистой
поверхностью коры. Вот они уже опускаются в узкое ущелье.
   - Насколько мы можем судить, -  зазвучал  голос  Конвея,  -  эта  складка
тянется примерно на двадцать ярдов в обе  стороны  от  того  места,  где  мы
сейчас находимся, и имеет среднюю глубину примерно три  ярда.  Сверху  места
ответвления извилин прослеживаются четко, но с нарастанием глубины их стенки
сжимаются. Давление стенок не  представляет  угрозы  для  жизни  хирур  гов.
Усилия, которые  потребуются  для  их  расширения,  минимальны  и  никак  не
скажутся на нашей мобильности. Однако  условия  произведения  хирургического
вмешательства могут значительно осложниться. Вскоре  нам  придется  наложить
кольца-расширители.
   Пока Геллишомар прямо к Лиорену не обращался, поэтому тот  не  знал,  что
творится в разуме пациента. Но крылышки Приликлы бились ровно и  спокойно  -
значит, в непосредственной близости от эмпата никакого тревожного  излучения
не было.
   - Успокойся, друг Лиорен, -  сдержанно  проговорил  эмпат.  -  Ты  сейчас
волнуешься сильнее друга Геллишомара.
   Ужасно обрадовавшись, Лиорен снова стал смотреть на главный экран.
   - В этой доле, - говорил Конвей, - наблюдается самая высокая концентрация
металлических микроэлементов. Для внедрения была избрана  именно  эта  доля,
так как подобное наличие рассеянных металлов наблюдается у некоторых  других
видов, обладающих телепатией. Хотя механизм действия телепатии  остается  не
до  конца  ясным,  высокая  концентрация  металлов  указывает   на   наличие
органического  приемно-передающего  устройства.  Мы   пытаемся   установить,
имеется ли  у  пациента  нарушение  высшей  мозговой  деятельности,  включая
телепатическую  функцию,  и  если  имеется,  то  мы  на  мерены  осуществить
хирургическую коррекцию этой функции.
   К сожалению, мы лишены четкой картины этой области коры головного  мозга,
- продолжал  свой  комментарий  Конвей.  -  Для  того  чтобы  такую  картину
получить, нам пришлось бы прибегнуть к использованию  глубинных  сканеров  с
высоким уровнем излучения, и  тогда  мы  рисковали  бы  нарушить  нейральную
активность.
   Поэтому мы воспользуемся только портативным маломощным сканером  -  и  то
только в случае острой необходимости.
   Ранее, в процессе собеседования с пациентом, который по  нашим  указаниям
выполнял произвольные движения и реагировал  на  прикосновения,  давление  и
температурную  стимуляцию,  мы  локализовали   участки   местного   усиления
нейральной активности и заранее исключили их из будущей  зоны  исследования.
Эти данные были получены исключительно с помощью  датчиков  -  то  есть  без
привлечения радиации. Однако известно, что исследованию с  помощью  датчиков
недостает точности, которую способен обеспечить только сканер.
   Лиорен не мог поверить, что в госпитале найдется хоть  один  сотрудник  и
даже практикант, не знающий разницы между сканером и датчиком. Он решил, gb.
последние объяснения Конвея адресованы пациенту.
   - Мы ожидали, - тем временем продолжал Конвей, - что головной мозг такого
крупного существа будет более  обширным  и  более  грубым  по  структуре  по
сравнению с существами более скромных  размеров.  Теперь  мы  видим  -  сеть
кровеносных  сосудов,  снабжающих  мозг,   действительно   огромна,   однако
нейральное  строение  мозга  имеет  столь  же  плотную  и  столь  же  тонкую
структуру, как и у менее крупных существ. Я  не  могу...  я  не  компетентен
судить о том, какой уровень мыслительных  способностей  соответствует  мозгу
таких размеров и такой сложности.
   Лиорен смотрел на увеличенное изображение рук Конвея,  вытянутых  вперед.
Конвей раздвинул руки, снова сдвинул - казалось, он плывет  по  бесконечному
океану плоти. На миг Лиорен попробовал поставить себя на место  Геллишомара,
но мысль  о  том,  что  по  его  мозгу  бродит  странное,  белое,  скользкое
двухголовое насекомое, показалась Лиорену настолько отврати тельной, что его
чуть не вытошнило.
   Когда Конвей заговорил снова, голос его звучал не так ровно  и  уверенно,
как прежде. Слышался призвук дыхания.
   - Хотя в данной ситуации мы не можем сказать наверняка, что есть норма, а
что - патология, пока исследование не позволяет судить о наличии каких  либо
структурных  изменений  или   дисфункции.   Наше   передвижение   постепенно
усложняется из-за возрастающего давления стенок складки. Поначалу  это  было
приписано тому, что у меня просто устали мышцы рук, но и Селдаль, у которого
рук нет вовсе, отмечает рост давления на ранец, в котором находится. Вряд ли
это психосоматическое ощущение на почве клаустрофобии.
   Мобильность и поле зрения значительно  снизились,  -  добавил  Конвей.  -
Приступаем к установке расширителей.
   Затаив дыхание, Лиорен следил за  тем,  как  Конвей  поднял  над  головой
первое кольцо. Затем Селдаль, орудуя длиной шеей и ловким клювом, помог  ему
установить кольцо на уровне пояса диагноста, после чего кольцо как  бы  само
по себе надулось. Затем было установлено и надуто еще два кольца - на уровне
коленей и плеч Конвея, после чего все три были собраны в пустотелый  жесткий
цилиндр по горизонтали. Как только сборка  первых  трех  колец  завершилась,
Селдаль и Конвей добавили еще одно, четвертое кольцо и  тем  самым  удлинили
все сооружение. Затем  заднее  кольцо  постоянно  сдувалось  и  перемещалось
вперед. Теперь  вся  конструкция  двигалась  вперед,  а  Селдаль  с  Конвеем
двигались внутри ее в любом направлении, не испытывая при этом  ни  малейших
затруднений. То, что оба  конца  цилиндра  оставались  открытыми,  позволяло
хирургам отлично видеть все вокруг и  обеспечивало  хирургический  доступ  к
близлежащим тканям.
   "Теперь, - подумал Лиорен, - они уже не похожи на  пловцов  в  безбрежном
океане,  а  скорее  напоминают  шахтеров,  крадущихся  по  туннелю,  который
принесли с собой".
   - Мы наблюдаем увеличение давления  и  сопротивления  со  стороны  стенки
складки, - констатировал Конвей. - Ткани с этой стороны выглядят и  сжатыми,
и  растянутыми  одновременно.  Вот  видите  -  тут...  и  тут...  отмечается
нарушение кровоснабжения. Некоторые сосуды растянуты в тех местах, где имело
место разлитие крови, а другие набухли, но при этом пусты.  Такое  состояние
сосудов представляется мне далеким от нормы. Правда, отсутствие  некроза  на
данном участке ткани  позволяет  предположить,  что  хотя  кровоснабжение  и
сильно нарушено, но не прекращено полностью. Структурная адаптация,  имеющая
место в данном случае, скорее всего  указывает  на  то,  что  явление  имеет
давний анамнез.
   - Для того чтобы обнаружить причину и источник наблюдаемой  патологии,  -
продолжал Конвей, - мне придется  прибегнуть  к  помощи  сканера.  Сейчас  я
включу сканер  на  короткое  время  и  с  минимальной  мощностью.  Как  себя
чувствует пациент?
   - Любознательно, - отозвался Геллишомар.
   Землянин негромко залаял.
   - Итак, пациент не сообщает о каких-либо эмоциональных  или  церебральных
ощущениях. Сейчас я немного увеличу мощность.
   На несколько секунд на экране появилось изображение,  полученное  визором
сканера, и тут же исчезло. Кадр перевели  на  добавочный  экран,  где  он  и
застыл.
   - Сканер показывает наличие новой мембраны на  глубине  приблизительно  в
семь дюймов, - сообщил Конвей.  -  Собственная  толщина  мембраны  не  более
/.+c$n), . Она имеет плотную, фиброзную структуру и по форме  выпукла.  Если
мысленно продолжить  линию  выпуклости,  можно  предположить  наличие  сфери
ческого тела диаметром приблизительно в  десять  футов.  Ткань,  из  которой
сложена мембрана, четко не видна, однако по структуре она не похожа  на  все
ткани, которые мы наблюдали ранее. Очень может быть, что  именно  здесь  рас
полагается телепатический орган. Однако  существуют  и  другие  вероятности,
исключить  которые  можно  только  посредством  диагностической  хирургии  и
последующего анализа тканей. Доктор  Селдаль  произведет  надрез  и  возьмет
ткань на биопсию. Я тем временем буду останавливать кровотечение.
   Главный  экран  целиком  заняло  изображение  рук  Конвея  -   громадных,
искаженных увеличением. Руки поднесли скальпель к клюву Селдаля. Затем палец
Конвея указал налладжимцу то место, где тот должен был произвести надрез,  и
очертил размеры этого надреза.
   Вдруг изображение  затуманилось  -  операционное  поле  заслонил  затылок
Селдаля.
   - Вы видите, что первичный надрез не вскрыл мембрану, - сказал Конвей,  -
однако под давлением скальпеля возросло внутреннее давление снизу,  так  что
если мы немедленно не расширим надрез, есть риск разрыва... Селдаль,  будьте
так добры, возьмите глубже и расширьте... О, проклятие!
   Все произошло именно так, как предсказывал  Конвей.  Надрез  треснул,  из
него посыпались невесомые шары крови и напрочь загородили операционное поле.
Селдаль убрал скальпель - его клюв уже  сжимал  шланг  отсоса.  Он  ловко  и
быстро ввел шланг в раневое отверстие, помогая  тем  самым  Конвею  найти  и
тампонизировать  кровоточащие  сосуды.  Через  несколько  минут  на   экране
показался надрез. Края его были рваными, неровными,  длина  втрое  превышала
инцизию, первоначально произведенную Селдалем. А под надрезом четко виднелся
длинный, узкий эллипс - совершенно черный.
   - Мы  обнаружили  крепкую,  гибкую  светопоглощающую  мембрану,  -  опять
послышался голос диагноста. - Взяты два образца ткани для биопсии.  Один  из
них послан вам через шланг отсоса для более  тщательного  изучения,  но  мой
анализатор  уже  показывает,  что  перед  нами  -   органический   материал,
совершенно чужеродный по  отношению  к  близлежащим  тканям.  Его  клеточная
структура характерна более для растительной, чем для... Что там у вас,  черт
подери, происходит. Мы чувствуем, что пациент двигается. Он должен сохранять
полную неподвижность! Мы находимся  не  в  той  области  мозга,  от  которой
зависят непроизвольные сокращения мышц. Геллишомар, что случилось?
   Голос  диагноста   потонул   в   шуме,   воцарившемся   в   палате.   Все
иммобилизационные устройства начали издавать визуальные и звуковые  сигналы,
свидетельствующие  о  перегрузках.  Их  операторы  изо  всех  сил   пытались
обездвижить Геллишомара. Громадная голова гроалтеррийца болталась из стороны
в сторону, борясь с невидимым сопротивлением. Края надреза  расходились  все
сильнее и сильнее и снова закровото-чили. Приликла забился,  как  в  ознобе.
Все разом заголосили, принялись выкрикивать советы и предупреждения.
   Но  перекричать  этот  чудовищный  гам  удалось  только  Гелишомару.   Он
выкрикнул одноединственное слово:
   - Лиорен!!!


                               ГЛАВА 25

   - Слушаю, -  немедленно  откликнулся  Лиорен,  переключившись  на  второй
канал. Но пациент производил только непереводимые звуки.
   - Геллишомар, пожалуйста, перестань  двигаться,  -  торопливо  проговорил
Лиорен. - Ты можешь сильно пораниться, даже убить себя. И других.  Что  тебя
беспокоит? Пожалуйста, скажи мне. Тебе больно?
   - Нет, - ответил Геллишомар.
   "Убеждать больного в том,  что  он  может  себя  убить,  -  пустая  трата
времени, - подумал  Лиорен,  -  ведь  присутствие  Геллишомара  в  госпитале
объяснялось его попыткой сделать именно это". А вот упоминание о том, что он
может подвергать опасности других, должно было  проникнуть  в  дебри  разума
гроалтеррийца - он если и продолжал вырываться, то уже не так яростно.
   - Пожалуйста, - снова обратился к нему Лиорен. - Что тебя беспокоит?
   Геллишомар заговорил  медленно,  старательно  выговаривая  каждое  слово.
Казалось, слова прорываются сквозь толстую стену страха, стыда и  a  ,.!(g%"
-(o. Но потом слова полились неудержимым потоком, который снес все  преграды
на своем пути. Лиорен слушал  исповедь  Геллишомара,  и  его  замешательство
сменилось сначала гневом, а потом - печалью. "Это же ужасно смешно", - думал
Лиорен. Будь он землянином, он бы сейчас лаял - то есть смеялся, слушая  то,
как представитель самой древней и самой высокоразвитой цивилизации  во  всей
изведанной Галактике выказывает свое полнейшее невежество. Но если Лиорен  и
успел хоть что-то почерпнуть  из  области  психологической  науки  за  время
практики у О'Мары, так это то, что хуже всего поддаются снятию эмоциональные
стрессы - самые субъективные изо всех психологических явлений.
   Однако  перед  ним   было   существо,   имевшее   опыт   гроалтеррийского
целительства, - юный  и,  вероятно,  умственно  отсталый  Резчик.  Опыт  его
ограничивался произведением хирургических  вмешательств  престарелым  особям
своего  народа.  Геллишомар  впервые  присутствовал  при  нейрохирургической
операции, и эту операцию делали ему. В таких обстоятельствах  глупость  была
простительна.  "Если,  конечно,  состояние,  в  котором   сейчас   пребывает
Геллишомар, носит преходящий характер", - уточнил для себя тарланин.
   - Послушай, - поспешно проговорил Лиорен, воспользовавшись краткой паузой
в излияниях Геллишомара. - Пожалуйста, выслушай меня, перестань волноваться,
а главное - прекрати дергаться. Чернота у тебя в голове - не  материализация
твоего греха, и выросла она там не из-за  того,  что  ты  повинен  в  дурных
мыслях или поступках. Да, очень может быть, что это гадкая, опасная вещь, но
это не твой дух, не твоя душа и не часть...
   - Нет, это все то самое, - прервал его Геллишомар. - Это - то место,  где
я нахожусь. Это мысли, чувства мои. Это я,  думающий,  чувствующий  и  тяжко
согрешивший. В этом месте я пытался лишить  себя  жизни,  а  там  чернота  и
безнадежность.
   - Нет, - пылко возразил Лиорен, - Каждое, известное мне думающее существо
знает или верит, что его личность, его душа обитает в  мозге,  как  правило,
неподалеку от зрительных центров. Существа, верящие в это,  основывают  свои
убеждения на том, что эта область остается интактной даже при самых  тяжелых
черепно-мозговых травмах. Порой из-за травм или болезни происходят изменения
личности. Но  это  происходит  не  как  волевой  акт,  поэтому  пострадавшее
существо нельзя винить - оно не отвечает за свои поступки.
   Геллишомар  молчал.  Его  движения  затихли  настолько,  что  на  пультах
управления  иммобилизационными  лучами  погасли  тревожные  огни  -  сигналы
перегрузки.
   Лиорен поспешил продолжить:
   - Вероятно, неспособность твоего  мозга  созреть  до  той  стадии,  когда
становится  возможным  контакт  разумов  с  Родителями,  вызвана  врожденным
дефектом. Кроме того, вероятно, что те грехи, в которых ты  себя  обвиняешь,
стали результатом болезни или повреждения головного мозга, и теперь  найдена
причина твоих ошибочных помыслов и действий. Ты должен  понять,  что  черная
масса, обнаруженная Конвеем и Селдалем, - это не твоя личность,  ты  говорил
мне,  что  душа  нематериальна,  что  когда  Родители  умирают  и  их   тела
распадаются и возвращаются к земле, то их души покидают Гроалтер и  начинают
свои бесконечные странствия по Вселенной...
   - А моя душа, -  вмешался  Геллишомар,  снова  принявшись  вырываться  из
невидимых оков, - тонет, словно камень в океаническом иле, и навеки погибнет
во мраке.
   Лиорен понимал: если  он  немедленно  не  найдет  нужных  слов,  все  его
старания насмарку. Нужно было увести спор из области  метафизики  в  область
медицины. Устремив взгляд одного из своих глаз на  боковой  экран,  где  уже
высветились результаты проведенного Конвеем  анализа,  он  снова  взялся  за
дело.
   - Очень может быть, она навеки и погибнет в  том  самом  океане,  где  ты
отвел ей место, но скорее всего ей суждено погибнуть в печи,  где  сжигаются
отходы. Точно я не знаю, что это такое, но это не только не твоя  душа,  это
даже и не часть тебя. Это абсолютно инородная масса,  какая-то  растительная
форма жизни, что-то совершенно другое, внедрившееся в ткань твоего мозга.  Я
прошу тебя успокоиться и задуматься  -  задуматься  так,  как  задумался  бы
гроалтеррийский Резчик и целитель. Вспомни, не сталкивался ли ты в прошлом с
чем-либо,  внешне  напоминающим  эту  черную  массу.  Прошу  тебя,   подумай
хорошенько.
   Некоторое время Геллишомар хранил молчание и почти полную  неподвижность.
В палате воцарилась тишина. Лиорен услышал голос Конвея, сообщавшего, что он
готов приступить к операции.
   -  Пожалуйста,  подождите,  -  проговорил  Лиорен  по  устройству   связи
открытого канала. - Вероятно, скоро я сумею сообщить вам важные  клинические
данные.
   На  главном  экране  одна  из  рук  диагноста  сделала  жест,  означающий
понимание и готовность ждать. Лиорен вернулся на конфиденциальный канал.
   - Геллишомар, -  вновь  обратился  тарланин  к  пациенту,  -  пожалуйста,
вспомни о чем-нибудь похожем на эту черную  массу  -  может  быть,  что-либо
подобное ты видел сравнительно недавно или в детстве, а может быть, о  чемто
таком слышал от старших Малышей? Может быть, тот, кто  рассказывал  тебе  об
этом, посчитал тогда это не таким уж важным или сказал тебе об  этом,  когда
ты подрос, а ты...
   - Нет, Лиорен, - прервал тарланина Геллишомар. - Ты  пытаешься  заставить
меня поверить в то, что эта гадкая вещь у меня в мозге - не  результат  моих
ошибок, ты очень добр ко мне. Я ведь уже говорил тебе: у нас  болеют  только
старые-престарые Родители, а Малыши - никогда. Мы  сильны,  здоровы,  у  нас
хороший  иммунитет.  О  тех  невидимых  существах,  про   которых   ты   мне
рассказывал, мы не ведаем, а о мелких, но видимых, знаем, и если  видим  их,
то относимся к ним как к сущей ерунде и просто отгоняем их.
   А Лиорен так  надеялся,  что  сумеет  выудить  у  Геллишомара  что-нибудь
полезное для Конвея и Селдаля. Он не добился ровным счетом  ничего.  Он  уже
собирался было сказать им, что они могут приступить к операции, как вдруг  к
нему пришла в голову новая мысль.
   - Геллишомар, ты упомянул о каких-то мелких паразитах, которых вы  имеете
обыкновение отгонять. Расскажи мне все, что помнишь о них.
   Ответ Геллишомара звучал вежливо, но очень  нетерпеливо  -  казалось,  он
думает, что Лиорен просто хочет отвлечь его. Но  довольно  скоро  посыпались
именно те ответы, которых ждал Лиорен, и он  принялся  задавать  Геллишомару
более четкие вопросы. Постепенно ощущение безнадежности покинуло Лиорена. Он
разволновался не на шутку.
   - Судя по тому, что ты мне рассказывал, - затараторил Лиорен,  -  я  могу
сделать вывод, что причиной твоей беды  является  один  из  описанных  тобой
паразитов,  которого  ты  называешь  липучкой.  Не  хочу  терять  время   на
объяснение, почему я сделал такой  вывод,  а  потом  еще  пере