-  но
что такое руглар?
     - Было у нас  на  планете  такое  здоровенное,  медлительное  животное,
которое весь день напролет пережевывало листву деревьев, - ответила  Ремрат.
- Говорят, вблизи экватора они еще водятся, но в других краях  их  перебили.
Уж очень они медлительны и не могут удрать от охотников.
     - При всем моем уважении  вы  ошибаетесь,  -  возразил  Гурронсевас.  -
Многие разумные существа травоядны и нисколько этого не стыдятся. И они ни в
коей мере не чувствуют себя униженно рядом с плотоядными и всеядными - теми,
кто питается только мясом или сочетает мясо с растительной  пищей,  как  вы.
Старшая  сестра  Нэйдрад  -  существо,   с   которым   вам   еще   предстоит
познакомиться, питается только растительной едой, но при этом ее не назовешь
медлительной тугодумкой. Различия в образе питания - не повод для стыда  или
гордости, вкусна или невкусна еда и хорошо ли  приготовлена.  Но  почему  же
вемарцы стыдятся того, как питаются?
     Ремрат молчала. "Оскорбилась, - гадал  Гурронсевас,  -  или  ответ  еще
более постыден, чем все, что  Ремрат  говорила  раньше?"  И  он  решил,  что
безопаснее не задавать вопросы, а продолжать засыпать собеседницу сведениями
и наблюдать за ее реакцией.
     - Независимо от того,  какого  вида  пища,  она  всегда  -  топливо,  -
продолжал диетолог. - Но процесс заправки топливом  непременно  должен  быть
приятен. Вкус блюд можно улучшать  различными  способами,  добавляя  к  пище
небольшие  количества  веществ  животного,  растительного  или  минерального
происхождения. Также лучшего  вкуса  можно  добиться  за  счет  сочетания  в
приготовляемой пище различных компонентов, контрастирующих друг с другом  по
привкусу или усиливающих вкус друг  друга.  Тогда  блюда  приобретают  более
интересный вкус.  У  меня  есть  некоторый  опыт  в  этой  области,  включая
приготовление...
     Гурронсевас говорил и сам себе не верил - он воочию представлял, как бы
отреагировали его подчиненные в "КроминганШеске" на это  самоуничижение.  Но
его слушательница практически ничего не знала о  межпланетной  кулинарии  и,
конечно, не получила бы никакого впечатления, если бы  Гурронсевас  принялся
восхвалять свои великие достижения в этой области. Оставалась  надежда,  что
со временем можно было бы вернуться к этому вопросу.
     Гурронсевас рассказывал Ремрат о секретах приготовления пищи,  стараясь
до предела упростить термины.  Несмотря  на  преклонный  возраст,  вемарская
повариха в кулинарии была сущей дилетанткой. Гурронсевас почувствовал себя в
родной стихии, минуты летели незаметно, но он  начал  замечать,  что  Ремрат
проявляет признаки беспокойства. Пора было  закругляться,  пока  вемарка  не
заскучала.
     - Я мог бы еще многое рассказать вам о  приготовлении  пищи,  -  сказал
Гурронсевас. - Мог бы рассказать о том, как зря потратил силы на  кулинарное
перевоспитание нескольких очень  редких  и  очень  несчастных  существ.  Наш
мимикрист Данальта, к примеру, ест все  на  свете  -  растительность,  мясо,
дерево твердых пород, любые  камни  -  и  при  этом  не  испытывает  никаких
вкусовых ощущений.
     Тут Гурронсевас прервал повествование. Голоса  в  наушниках  подсказали
ему, что медики уже входят на борт "Ргабвара", вемарские  школьники  вот-вот
войдут в город, а Данальта до сих пор не появлялся!
     Или появился?
     Около стены за дверью, ведущей в кухню, как помнил Гурронсевас,  стояла
деревянная бочка, из которой торчали рукоятки метел и  веников.  Теперь  там
стояли две бочки, совершенно одинаковые, вот только на месте затычки у одной
из них блестел глаз. И этот глаз Гурронсевасу подмигивал. Данальта прибыл.
     "Массовик-затейник!" - подумал Гурронсевас и снова заговорил с Ремрат.
     - Так вот... - начал было он, но Ремрат не дала ему договорить.
     - Мы продолжим наш разговор в другой раз, - сказала она.  -  Сейчас  мы
все будем очень заняты. Наблюдайте за нами,  если  хотите,  но,  прошу  вас,
держитесь в стороне и не попадайтесь нам на дороге.
     Гурронсевас отошел в сторону и встал рядом с бочкой, которая  бочкой  в
действительности не была. Ремрат удивила его:  как  можно  было  помешать  и
попасться на дороге  вемарцам,  которые  передвигались  медленно,  словно  в
полусне? Ремрат и ее подручные накладывали рагу на блюда, затем  ставили  по
два блюда на поднос. Затем они ставили на  каждый  поднос  по  две  чашки  с
проточной водой. Тарелки не подогревали. Некоторые из них даже вытерты после
мытья не были. Один за другим накрытые подносы с порциями на двоих  выносили
в "прихожую" и ставили там на  длинный  стол,  пока  не  заставили  ими  всю
поверхность стола. Тем  временем  в  кухне  появились  вемарцы-наставники  и
принялись укладывать на полки принесенные с  собой  охапки  растений.  Дети,
судя по всему, отправились в столовую.
     Ремрат сказала сородичам, что потом объяснит им, кто такой  Гурронсевас
и почему  здесь  находится,  что  бояться  его  не  надо  и  можно  спокойно
заниматься  своими  делами.  И  как  только  одни  принялись  этими   делами
заниматься, Гурронсевас почувствовал, что у него сильно подскочило давление.
     Наставники юных вемарцев все до одного  были  настолько  стары,  что  с
трудом передвигались. Хвосты у них не гнулись, передние и задние  конечности
еле шевелились. Они могли взять  и  отнести  в  столовую  только  по  одному
подносу. А это означало, что к тому времени, как еда  окажется  в  столовой,
она будет уже холодная как лед. Между тем вряд ли  едоки  стали  бы  на  это
жаловаться  -  не  больно,   судя   по   всему,   им   хотелось   есть   эту
зеленовато-коричневую жижу, которой они питались изо дня в день.
     - Не могу больше тут торчать и смотреть на все это,  -  заявил  тралтан
одной из бочек... - Организация труда на этой кухне преступна и  безобразна,
а система подачи еды на стол просто-таки... Не меняйте формы, Данальта, и не
ходите за мной, если я вас сам не позову.
     Он выждал, пока к нему подковыляет Ремрат, и сказал погромче:
     - Я внимательно понаблюдал за вашими действиями и думаю, я мог  бы  вам
помочь. Как вы уже заметили, я более подвижен, чем вы, и к тому  же  у  меня
четыре руки, которые ничем не заняты...
     "Это я, Гурронсевас Великий, предлагаю себя в качестве подавальщика!  -
изумился  тралтан,  неся  первые  четыре  подноса  по  туннелю  в  вемарскую
столовую. - Что же дальше-то будет?"


Глава 23

     Разговор был продолжен после того, как с едой было покончено и со стола
убрали почти опустевшие тарелки. Похоже, никто не заботился здесь о том, что
чистые  тарелки  -  это  похвала  трудам   поваров.   Таусар   поблагодарила
Гурронсеваса за то, что он помог накрыть на стол  и  ответил  на  вопросы  о
себе, заданные юными вемарцами. Тралтан заметил, что сама Таусар  к  еде  не
притронулась. Когда он позже спросил у Ремрат, с чем это связано,  вемарская
повариха объяснила  ему,  что  Главная  учительница  придерживается  древних
традиций и не ест растительности на  глазах  у  других,  дабы  они  не  были
свидетелями ее позора. Гурронсевас попросил  Ремрат  объяснить,  почему  это
так, но, хотя они и остались в это время в  кухне  наедине,  Ремрат  ему  не
ответила.
     Гурронсевас прекрасно знал, как опасно критиковать  чужую  кулинарию  и
работу на кухне, и не стал этого делать, так как помнил, что и  из-за  более
мелких разногласий порой вспыхивали войны. Вместо этого он стал рассказывать
Ремрат о других кухнях, так что критика в  его  повествовании  подавалась  в
сильно завуалированной форме.
     - Мы больше не просим детей  дежурить  на  кухне,  -  наконец  вставила
Ремрат. - Было время,  когда  мы  поручали  работу  по  кухне  провинившимся
шалунам, заставляли их мыть тарелки, чашки и кастрюли, а также  мыть  овощи,
из которых собирались готовить еду на следующий день. Но  это  заканчивалось
тем, что они разбивали много посуды, а овощи мыли так неаккуратно, что потом
взрослым приходилось их перемывать. К чему поручать работу тем, кто не хочет
ею заниматься? К тому же нам, пожилым, лучше  заниматься  какой-то  полезной
деятельностью, чем просто поедать припасы, которые истощаются с каждым днем.
А это что на тарелке, которую вы моете? Остатки еды или трещина? Пожалуйста,
мойте аккуратнее.
     Гурронсевас погрузил миску в холодную проточную воду, как следует потер
ее куском плотного, напоминавшего  мочалку  мха  и  снова  продемонстрировал
Ремрат. Та занималась тем же самым, что и Гурронсевас. "Ну вот,  -  мысленно
вздохнул Гурронсевас, - сначала подавальщик, а теперь вот - посудомойка".
     Он сказал вемарке:
     -  Знаете,  у  большинства  существ,  мне  знакомых,   при   постоянном
погружении конечностей в холодную воду возникают заболевания суставов.  А  у
вас?
     - И у нас, - кивнула Ремрат. - И как вы уже, наверное, заметили, в моем
возрасте страдают не только те части тела, что погружаются в холодную воду.
     - На это также жалуются существа вашего возраста на многих планетах,  -
подтвердил Гурронсевас. - Однако есть  возможность  уменьшить  страдания.  Я
говорю "возможность", потому что сам я не  специалист  в  медицине,  но  вот
Таусар любезно согласилась позволить себя обследовать. Мои товарищи взяли  у
нее для анализа некоторые пробы,  так  что  вскоре  мы  узнаем,  годится  ли
привычное для нас лечение вемарцам. Но  если  случится,  что  мы  не  сумеем
вылечить Таусар, то все же мне кажется, вы могли бы уговорить детей помогать
вам. Просто надо найти нужные слова.
     Ремрат вымыла еще три миски, быстро осмотрела их - не осталось ли пятен
- и поставила на стол. Затем она задумчиво проговорила:
     - Но знаете ли вы, здорова Таусар или больна? А может быть, в  ее  теле
просто-напросто завелась гниль старения, которая  с  неизбежностью  поражает
все наши тела и открывает путь для других хвороб, отравляющих плоть?
     Гурронсевас пытался придумать достойный ответ,  и  вдруг  неожиданно  у
него в наушниках зазвучал голос Мэрчисон, находившейся на "Ргабваре".
     - Вы были правы, когда упомянули о том, что, может быть, мы  не  сумеем
вылечить артрит, которым страдает  Таусар,  однако,  судя  по  всему,  такая
возможность не исключена. Таусар стара и слаба, но  не  больна.  Она  сможет
прожить еще лет десять, а если будет лучше питаться - и больше. По  какой-то
причине местные жители морят себя голодом чуть не до смерти.
     "Попробовала бы  патофизиолог  местной  баланды,  -  с  тоской  подумал
Гурронсевас, - так поняла бы, по какой причине". - А Ремрат он сказал:
     - У Таусар впереди  еще  много  лет  жизни,  особенно  если  она  будет
получать больше еды.
     Ремрат соскребла с тарелки остатки еды в  ведро  для  пищевых  отходов,
погрузила тарелку в желоб и сказала:
     - Дети помогали бы нам, если бы мы  их  об  этом  просили,  но  старики
должны выполнять полезный труд,  покуда  ожидают  отдания  своих  тел  после
окончания жизни. Эту работу мы и делаем, хотя и не всегда способны делать ее
хорошо. И нам не нужно больше еды, если говорить  о  еде  растительной.  Эта
пища безвкусна во всех смыслах этого слова. Но у меня есть к  вам  несколько
вопросов, Гурронсевас. Если они покажутся вам глупыми, не отвечайте на  них.
Ваша работа мне понятна, потому что  похожа  на  мою,  но  что  за  существа
говорили с Таусар и что-то с ней делали? Откуда они и чем здесь занимаются?
     Гурронсевас постарался описать вемарке Главный Госпиталь Сектора  и  ту
работу, которая там велась, но описание его прозвучало  весьма  упрощенно  и
было далеко от истины, поскольку он понимал, что  и  вправду  вемарке  будет
очень трудно, почти невозможно поверить.
     - Так, значит, это  огромный  дом  в  небе,  -  восхищенно  проговорила
Ремрат, - полный существ, которые берут к себе больные и поврежденные тела и
делают их снова чистыми, свежими и целыми?
     - Неплохое определение, - негромко рассмеялась Мэрчисон, - того, чем мы
занимаемся.
     - У нас на Вемаре тоже были такие заведения, -  продолжала  Ремрат,  не
ведая, что ее прервали. - Но  они,  конечно,  были  куда  как  проще  вашего
госпиталя. Так вы говорите, что ваши друзья на корабле прилетели из Главного
Госпиталя и хотят помочь Таусар и остальным старикам?
     - Да, - без колебаний ответил Гурронсевас.
     - Я.., я вам благодарна, - запнувшись, выговорила Ремрат. - Но и мне не
по себе от мысли о том, чтобы отдать свое тело чужеземцам. Хотя один из них,
то есть вы, мне уже знаком, и... И вы тоже прилетели из Главного Госпиталя и
наверняка знаете больше меня. Вот мне и хотелось бы, чтобы, когда придет моя
очередь, именно вы вернули мое тело к свежести и молодости.
     - Увы, - вздохнул Гурронсевас, растроганный комплиментом, - я  в  делах
этого рода  ничего  не  смыслю.  Я  в  госпитале  занимаюсь  приготовлением,
сервировкой и доставкой питания для тех, кто там работает и лечится.
     - А это важная работа?  -  спросила  Ремрат.  -  Она  помогает  больным
становиться чистыми и свежими?
     - Да, - без  сомнений  ответил  Гурронсевас.  -  Я  не  колеблясь  могу
заявить, что это самая важная работа. Не будь ее, никто бы  не  выжил  -  ни
пациенты, ни сотрудники.
     В его  наушниках  послышался  голос  Мэрчисон,  издавшей  непереводимые
звуки.
     - И вы хотите, чтобы мы все стали свежими, - сказала Ремрат, вынимая из
желоба последнюю чистую тарелку, - за счет того, что вы сделаете  нашу  пищу
приятной на вид и лучшей на вкус? Это невозможно!
     Гурронсевас  отряхнул  руки  -  ничего  похожего  на  полотенце  он  не
обнаружил - и сказал:
     - Мне бы хотелось, чтобы вы позволили мне попробовать.
     - Попробуйте, чужеземец, - сказала Ремрат после  того,  как  сходила  в
кладовую и принесла оттуда охапку свежих овощей. Она  принялась  обрывать  с
одних листья., а с других - корешки. Эти,  по  всей  вероятности,  съедобные
части растений она опускала в воду. - Но если,  несмотря  на  свои  огромные
знания и обширный опыт, вы не сумеете накормить нас мясом, то  вы  потратите
время понапрасну. Мы очень надеемся на это, и именно поэтому я прежде  всего
и уговорила Таусар встретиться с вами. Ей было стыдно говорить с вами о том,
как отчаянно мы нуждаемся в мясе, как оно необходимо  для  выживания  нашего
народа, поэтому она  завела  разговор  о  других  вещах  и  позволила  вашим
целителям сотворить с ней странные действия. С чего  вы  бы  хотели  начать,
Гурронсевас?
     - Начать я бы хотел, - отозвался тралтан, - с разговора о вемарцах.
     - Да, пожалуйста, - поддержала диетолога Мэрчисон. -  Если  не  считать
физиологических данных, - говорит Приликла, -  вам  за  пять  минут  удалось
добыть больше сведений от вашей новой приятельницы, чем нам от Таусар за два
часа.
     - Мне бы хотелось узнать, что вы думаете о себе и о  своей  планете,  -
продолжал Гурронсевас, пропустив мимо ушей еще один неожиданный  комплимент,
- а также о том, что вы любите  есть.  Какие  предметы,  зрелища,  цвета  вы
считаете красивыми? Вид вашей пищи также важен для вас, как ее запах и вкус?
Я давно убежден в том, что  во  многом  отношение  к  еде  отражает  уровень
культуры и свидетельствует о характере того или иного существа.  И  конечно,
цивилизованные ритуалы и этикет  приготовления  и  сервировки  пищи,  манера
поведения за столом - все это...
     - Чужеземец! - возмутилась Ремрат. - Ваши слова звучат оскорбительно. И
для меня лично, и для всего вемарского народа! Вы что,  думаете,  что  мы  -
дикари?
     - Гурронсевас, осторожнее, - предупредила тралтана патофизиолог. -  Вам
что, подраться не терпится?
     - И в мыслях не было, - ответил Гурронсевас на оба вопроса сразу.  -  Я
знаю, что вемарцы голодают, а для соблюдения многих  ритуалов,  связанных  с
едой, она должна иметься в достатке, если не в избытке.  Однако  у  меня  на
родине  случается,  что  пищевые  ритуалы  претерпевают  изменения  -   либо
вследствие необходимости, либо ради того, чтобы  испытать  новые,  неведомые
ощущения. Ведь привычная пища порой приедается.
     Я  ничего  не  знаю  о  вемарской  кулинарии,  -  торопливо   продолжал
Гурронсевас, - но все же осмелюсь сделать несколько предложений - как  этого
можно  добиться.  Если  эти   предложения   покажутся   вам   обидными   или
неподходящими по физиологическим и любым другим  причинам,  скажите  мне  об
этом прямо, не тратьте время на ненужную вежливость. Но прежде чем  я  начну
задавать вопросы, мне бы хотелось попробовать всю имеющуюся у вас еду. Мы  с
вами обсудим мои предложения и обсуждать будем до тех пор, пока вы  меня  не
убедите, почему то или иное нововведение не годится.
     Для того, чтобы произвести дегустацию,  -  продолжал  диетолог,  -  мне
нужно, чтобы вы позволили мне взять понемногу каждого  растения  и  приправ,
которыми вы пользуетесь. Кроме того, было бы желательно, чтобы вы  проводили
меня туда, где выращиваются растения. Если я увижу их в естественной  среде,
я, вероятно, сумею найти и какие-нибудь дикие растения, добавление которых в
приготовляемую пищу поможет  улучшить  ее  вкус  и  расширить  рамки  вашего
меню...
     - Нам мясо нужно, - решительно заявила Ремрат.  -  Насчет  мяса  у  вас
какие предложения?
     - Никаких, - честно ответил Гурронсевас, - если только  вы  не  съедите
кого-нибудь из нас.
     - Гурронсевас, да вы... - вырвалось у Мэрчисон.
     - Вас мы есть не будем, Гурронсевас, - отозвалась Ремрат,  воспринявшая
предложение буквально. - При всем моем к вам  уважении,  ваши  конечности  и
тело представляются мне грубыми и жесткими. На вкус вы явно не лучше толстых
веток дерева. Если мы съедим вашего мимикриста, то у нас начнется несварение
желудка - ведь он  примется  менять  свою  форму  внутри  нас.  У  красивого
создания с тонкими крылышками плоти так  мало,  как  в  обледеневших  ветках
зимой. А вот мягкое существо, что удерживается на двух ногах, и другое - то,
что покрыто блестящим мехом, нам бы подошли. Они скоро умрут?
     - Нет, - ответил Гурронсевас.
     - Значит, вам не  следовало  предлагать  их  нам,  -  серьезно  укорила
Гурронсеваса вемарка. - Мы, вемарцы,  считаем,  что  нельзя  поедать  другое
разумное существо до тех пор, пока оно не умрет от старости  или  вследствие
несчастного случая, но не от болезни. Нельзя сокращать  чужую  жизнь  только
из-за того, что ты голоден, как бы  ты  ни  страдал.  Я  вам  благодарна  за
предложение, но очень огорчена тем, что  вы  бесчувственны  по  отношению  к
вашим друзьям. Я отказываюсь от предложенного вами мяса.
     - Радость-то какая! - рассмеялась Мэрчисон.
     - Я тоже рад, - проговорил Гурронсевас, на время отключив транслятор. -
На самом-то деле я только снаружи жесткий. Но разговор  действительно  зашел
слишком далеко...
     Обратившись к Ремрат, Гурронсевас сказал:
     - Прошу вас, не стыдитесь и  не  переживайте.  Мы  тоже  придерживаемся
сходных принципов. Я просто неудачно выразился. А мне очень хотелось  задать
вам другой вопрос. Согласятся ли  вемарцы  принять  чужеземную  пищу  в  том
случае, если она окажется приятной на вкус и мы будем уверены, что  она  вам
не навредит?
     - Чужеземное мясо? - с нескрываемой надеждой поинтересовалась Ремрат.
     - Нет, - ответил Гурронсевас и на этот раз, старательно подбирая слова,
рассказал вемарке о том, что есть возможность  придавать  пище  вкус  и  вид
различных мясных продуктов с разных планет, но  материал  для  приготовления
этих блюд никогда не  принадлежал  ни  одному  живому  существу.  По  словам
Гурронсеваса, причиной такого подхода к приготовлению пищи является то,  что
на корабле, а тем более - в Главном Госпитале  Сектора  бок  о  бок  жили  и
трудились различные плотоядные существа, и когда одно из  них  принялось  бы
уплетать в присутствии другого  какого-нибудь  неразумного  зверька,  внешне
напоминавшего этого самого другого, то у того  могли  возникнуть  неприятные
ощущения.
     - Пища искусственная, но отличить ее от