переходном шлюзе.
     Гурронсевас  дождался  мгновения,   когда   смятение   уступило   место
любопытству. Тогда он принялся  осторожно  ходить  по  палубе,  стараясь  не
наступать ни на что, кроме  пола,  и  осматривать  место  своего  временного
заключения.
     Каждая из стен отсека была снабжена  большим  иллюминатором.  В  первом
виднелась гладкая  металлическая  стена  -  скорее  всего  наружная  обшивка
госпиталя. Во втором - часть  стыковочного  узла.  Два  других  выходили  на
дельтаобразные  белые  крылья  "Ргабвара".  Стены  в  промежутках  и  вокруг
иллюминаторов  были  увешаны  и   заставлены   всевозможным   оборудованием,
назначение которого  осталось  бы  непонятным  Гурронсевасу,  даже  если  бы
приборы были хорошо освещены. Посередине в полу и  потолке  имелись  круглые
отверстия для перехода  на  другие  палубы.  Эти  колодцы  были  оборудованы
лестницами для прохода существ разных видов, но для тралтана были узковаты.
     Компьютер, на который Гурронсевасу указал  Лиорен,  стоял  в  окружении
бездействующего оборудования для  медицинского  мониторинга.  Чувствуя  себя
по-прежнему не совсем  в  своей  тарелке,  Гурронсевас  набрал  код  главной
библиотеки  госпиталя,   попросил   перевод   на   тралтанский   с   речевым
сопровождением и запросил информацию о корабленеотложке "Ргабвар".
     На экране появилось сообщение, сопровождаемое речью:
     - Сведения на эту тему не засекречены. Пожалуйста, уточните запрос  или
выберите  из  следующих  подзаголовков:  "Принципы   конструкции   корабля".
"Инженерные и медицинские  системы,  подсистемы  и  оборудование".  "Резервы
энергетических ресурсов и  продолжительность  полетов".  "Состав  команды  и
бригады  медиков".  "Медицинские  отчеты  о  предыдущих   полетах".   Резюме
нетехнического характера.
     Чувствуя себя невежественным дитятей, Гурронсевас выбрал  последний  из
предложенных ему пунктов. Но как только экран начал выдавать изображение,  а
громкоговоритель -  сопроводительный  текст,  Гурронсевас  изумился:  резюме
начиналось с изложения  истории  создания  Галактической  Федерации,  причем
изложение велось в  рамках  философской  концепции,  которая  оказалась  для
Гурронсеваса совершенно новой.
     На экране  появилось  небольшое,  но  на  редкость  четкое  изображение
трехмерной модели двойной галактической  спирали,  где  были  видны  главные
системы и граничащая с этой галактикой другая. Гурронсевас слушал  текст,  и
вдруг близко к одному из витков спирали появилась ярко-желтая  линия,  затем
еще одна и еще - так  были  обозначены  связи  между  Землей  и  ее  первыми
колониями, а также контакты с  Орлигией  и  Нидией  -  первыми  планетарными
системами, с  которыми  земляне  наладили  дружественные  отношения.  Вскоре
возник еще один пучок желтых  линий  -  то  было  схематическое  изображение
колониальных и дружественных связей Тралты.
     Прошло еще несколько десятилетий, прежде чем те планеты,  которые  были
доступны для посещения орлигиан, нидиан, тралтанов и землян, стали  доступны
друг для друга. Четкий бесчувственный  голос  рассказал  о  том,  что  в  те
далекие  времена  разумные  существа  сохраняли  в  отношении   друг   друга
подозрительность и недоверчивость.
     В  частности,  между  Землей  и  Орлигией  на  ранних  стадиях  общения
вспыхнула война - первая межзвездная, но она же последняя. В резюме и время,
и расстояния между мирами были сжаты до предела.
     Паутина  желтых   линий   разрасталась   и   разветвлялась,   обозначая
установление дипломатических,  а  затем  и  торговых  отношений  с  Келыией,
Илленсией, Худларом, Мельфой и их колониями. Визуально картина не имела вида
правильной прогрессии. Линии уходили к центру Галактики, возвращались к краю
спирали,  сновали  между   зенитом   и   надиром   и   даже   вырывались   в
межгалактическое пространство, где тянулись к звездной  системе  Иан,  хотя,
если быть до конца точным, первыми  это  расстояние  преодолели  сами  иане.
Когда в  конце  концов  линиями  были  соединены  все  планетарные  системы,
входящие в состав Федерации, получилась сущая путаница,  напоминавшая  разве
что нечто среднее  между  молекулой  ДНК  и  тем,  как  тралтанский  ребенок
нарисовал бы куст брамбла.
     Зная точные координаты планеты,  являющейся  целью  путешествия,  через
подпространство было легко добраться до  соседней  солнечной  системы  и  до
другого края Галактики. Но прежде  всего  нужно  было  обнаружить  обитаемую
планету, для того чтобы определить  затем  ее  координаты.  А  это  казалось
совсем непростой задачей.
     Белые пятна на звездных картах исчезали медленно, и  далеко  не  всегда
открытия приносили обнадеживающие результаты.  Кораблям-разведчикам  Корпуса
Мониторов   крайне   редко   удавалось   обнаруживать   звезды,   окруженные
планетарными системами.  Еще  реже  в  планетарных  системах  обнаруживались
обитаемые планеты. Ну а если  на  обитаемой  планете  обнаруживали  разумную
жизнь,  ликованию  не  было  предела,  если,  конечно,  ничто   не   грозило
всегалактическому  миру.  Затем   на   новооткрытую   планету   отправлялись
специалисты по осуществлению первого контакта из  рядов  Корпуса  Мониторов,
которые одну процедуру осуществляли,  после  чего  приступали  к  углублению
контактов - делу длительному и порой небезопасному.
     Затем  на  экране  пошел  сведенный  в  таблицы  перечень   проведенных
мероприятий в этой области с указанием  числа  кораблей,  количества  членов
экипажей и стоимости операций. Цифры были так  велики,  что  не  поддавались
осознанию. Компьютерный голос продолжал вещать:
     - За последние двадцать лет было  осуществлено  три  процедуры  первого
контакта, и все они привели к тому, что новооткрытые виды были затем приняты
в состав  Галактической  Федерации.  В  это  же  время  на  полную  мощность
заработал Главный Госпиталь Двенадцатого Сектора  Галактики,  который  также
проводил  мероприятия   по   установлению   Первых   контактов.   Стараниями
сотрудников к галактической Федерации присоединилось еще семь новых видов.
     Конечно,  может  быть,  Гурронсевасу  и  показалось,  но,   похоже,   в
синтезированном голосе компьютера появились нотки гордости и самодовольства.
     -  Во  всех  случаях  контакты  были  установлены   не   путем   долгих
переговоров, выработки сложных философских и  социологических  концепций,  а
всего  лишь  за  счет  спасения  жизни  и  оказания  помощи  заболевшим  или
пострадавшим в космической аварии инопланетянам.
     Оказывая таковую помощь, сотрудники госпиталя неизменно демонстрировали
добрую волю Федерации по отношению к новооткрытым разумным существам, причем
более непосредственно и открыто, чем это возможно при переговорном процессе.
     В  результате  в  последнее  время  наметились  перемены  в   стратегии
установления контактов...
     Путешествовать через гиперпространство можно было единственным способом
и подавать сигналы бедствия - тоже. Посылать радиосигналы, пусть даже  очень
мощные, по подпространству было бесполезно  -  слишком  велик  был  шанс  их
искажения излучениями попадавшихся на их пути звезд. Кроме того, для посылки
мощного  радиосигнала  терпящему  бедствие  кораблю  нужно  было   истратить
значительный объем энергии, которая в подобных случаях  вряд  ли  имелась  в
наличии. А вот аварийные маяки являли собой устройство,  способное  посылать
через гиперпространство крик о помощи в течение нескольких часов  или  дней.
Работали такие маяки  на  ядерном  топливе,  которого  требовалось  мизерное
количество. Сигнал пронизывал все частоты связи.
     Поскольку  от  всех  кораблей  Федерации   требовали   неукоснительного
внесения своих маршрутов в общегалактические файлы, куда  также  попадали  и
сведения о пассажирах, по координатам аварийного маяка  почти  всегда  можно
было судить о том, существа какой  физиологической  классификации  попали  в
беду, и тогда с родной планеты путешественников к месту бедствия отправлялся
корабль-неотложка. Однако бывали такие случаи, и их бывало  гораздо  больше,
чем можно было себе представить, когда бедствие терпели существа,  доселе  в
Федерации неизвестные.
     Только в тех случаях,  когда  корабль-спасатель  оказывался  достаточно
велик и мощен для того, чтобы включить в свою гиперпространственную оболочку
пострадавшее судно, и тогда, когда удавалось эвакуировать пострадавших с  их
корабля на судно  Федерации,  пациенты  в  итоге  попадали  в  госпиталь.  В
результате многие неизвестные науке формы жизни добирались  до  госпиталя  в
лучшем случае как материалы для лабораторных исследований.
     При  установлении  контактов  Федерация   предпочитала   опираться   на
знакомство с существами, уже освоившими межзвездные полеты.  При  общении  с
существами, привязанными  к  поверхности  родных  планет,  могли  возникнуть
дополнительные  сложности:  никогда  нельзя  было  с  уверенностью  заявить,
поможет им в будущей жизни первый контакт или, наоборот, навредит. То ли они
получат что-то вроде пинка, стимула для развития  техники,  то  ли  навсегда
погрязнут в пучине комплекса неполноценности, завидев, как на  них  с  небес
падают чужие космические корабли.
     Ответ на вопросы такого рода искали  долго,  и  в  последние  годы  был
найден один из возможных вариантов ответа.
     Было принято решение сконструировать и оснастить  одно  судно,  которое
отвечало бы только на сигналы таких  аварийных  маяков,  чьи  координаты  не
совпадали бы ни с одним из маршрутов кораблей Федерации, то есть откликалось
бы на зов о помощи от существ, Федерации доселе неведомых.
     Мало-помалу у Гурронсеваса, все более и более  сосредоточивавшегося  на
впитывании информации, возникло ощущение, что медицинская палуба вокруг него
заполняется разбитыми звездолетами, их обломками,  мертвыми  или  полуживыми
членами экипажей.  Порой  останки  инопланетян  приходилось  вытаскивать  из
пострадавших кораблей с величайшей осторожностью, так как  они  принадлежали
существам, которых в Федерации до сих пор еще ни  разу  не  видели,  а  ведь
существа, страдающие от боли и находящиеся в состоянии помрачения  сознания,
могли повести себя дико, необузданно, и тогда бы  медицинская  помощь  могла
потребоваться самой бригаде спасателей. Но бывали и другие случаи  -  такие,
когда корабль, подавший сигнал бедствия,  никаких  наружных  повреждений  не
имел, но в помощи  нуждались  заболевшие  члены  экипажа.  В  таких  случаях
капитану "Ргабвара" приходилось придумывать, каким путем забраться  в  чужое
судно и как  решить  опасные  инопланетянские  инженерные  загадки.  Капитан
"Ргабвара" являлся  крупным  специалистом  в  области  техники  всевозможных
существ.  После  того  как  он  обеспечивал  доступ  к  жертвам  аварии  или
заболевания, к делу приступали медики.
     Отчеты "Ргабвара" просто кишели подобными случаями.
     Гурронсевас прочел сообщение о том, как  "Ргабвар"  совершил  вылет  по
сигналу корабля с планеты Слепышей, которые, как оказалось, путешествовали в
сопровождении зрячих и жутко злобных Защитников Нерожденных, а те, вдобавок,
делили со Слепышами сознание, пребывая в телепатической связи. А еще..,  еще
- вылет по зову какого-то  огромного  существа,  корабль  которого  потерпел
аварию в межзвездном пространстве, и понадобились совместные усилия  военных
и хирургов, дабы собрать из кусков как сам корабль, так и его  владельца,  и
отбуксировать на родную планету. Были еще и дверлане, и иане,  и  дувецы,  и
много-много других.
     В  медицине  Гурронсевас  разбирался  не  слишком  хорошо,   и   многие
клинические детали ему ничего не говорили, но это уже не имело значения.  Он
настолько  глубоко  погрузился  в  изучение  истории  трудовой  деятельности
экипажа "Ргабвара", что и поесть бы забыл, не будь устройство выдачи питания
столь  удобно  вмонтировано  в  компьютерный  стол.  С  одной  стороны,   он
растревожился - боялся, как бы во  время  очередного  вылета  "Ргабвару"  не
пришлось  столкнуться  с  какой-нибудь  ужасной  опасностью.  С   другой   -
Гурронсевас уже жалел, что не обладает квалификацией, достаточной для  того,
чтобы принять достойное участие в работе медиков. Особенно тралтан загрустил
тогда, когда обнаружил, прочтя список членов экипажа и бригады медиков,  что
двое их докторов ему хорошо знакомы - Приликла и Мэрчисон.
     Экран уже показывал  Гурронсевасу  схематическое  изображение  палуб  и
помещений  корабля,  голос  бесстрастно  комментировал  чертежи  и  рисунки.
Гурронсевас нажал клавишу паузы. Он устал, звук и свет  мешались  у  него  в
мозгу  в  бессмысленные  сочетания.  Однако  он  настолько  перегрузил  себя
информацией, что  спать  ему  вовсе  не  хотелось.  Может  быть,  он  просто
действительно  переутомился,   но   почему-то   сознание   подкидывало   ему
удивительные мысли... Вспоминая обо всем, что ему сказали и сделали  Главный
психолог  и  другие  сотрудники   госпиталя,   Гурронсевас   ощущал   страх,
неуверенность, смятение и, как ни странно, надежду.
     "Ргабвар" и в самом деле представлял  собой  очень  необычный  корабль.
Вот-вот он отправится в очередное и скорее всего опасное путешествие. Но что
делал на борту  этого  корабля-неотложки  опальный  Главный  диетолог,  если
только О'Мара не дал ему еще одного шанса?


Глава 16

     Следующие четыре дня пролетели быстро, и Гурронсевас  не  заскучал.  От
компьютера он отрывался  только  тогда,  когда  у  него  не  оставалось  сил
держаться на ногах. Тогда он отправлялся на отдых в потайное место  -  туда,
где в углу было составлено несколько ширм, где и пытался (не всегда успешно)
подумать о чем-нибудь другом. На пятый день тралтан  проснулся  из-за  того,
что включилось освещение и чей-то голос громко произнес:
     - Главный диетолог, это я, Лиорен. Просыпайтесь  поскорее,  пожалуйста.
Где вы?
     Спросонья Гурронсевасу было тяжеловато  отозваться  немедленно,  но  на
поставленный вопрос он ответил - отодвинул одну из ширм.
     Когда Лиорен заговорил снова, в  голосе  его  появилась  несвойственная
резкость.
     - Вы возвращались в госпиталь или говорили с кем-либо хотя бы  недолго,
с тех пор, как мы с вами виделись в последний раз?
     - Нет, - честно ответил Гурронсевас.
     - Значит, вы понятия не имеете о том, что у нас там творится  последние
два дня? - спросил тарланин, и его  вопрос  прозвучал  словно  обвинение.  -
Ничего не знаете? Совсем?
     - Нет, - ответил Гурронсевас.
     Лиорен, немного помолчав, проговорил более мягко:
     - Я вам верю. Если вы оставались на  "Ргабваре"  и  ничего  не  знаете,
надеюсь, вы ни в чем не виноваты.
     Гурронсевасу не понравился намек на то,  что  он  мог  лгать.  Стараясь
сдержать гнев, он сказал:
     - Все эти дни я изучал различные материалы, как вы  мне  велели.  Кроме
того, время от времени я размышлял над тем, каково мое  будущее.  Именно  об
этом мне бы хотелось поговорить с О'Марой,  если  бы  он  смог  уделить  мне
несколько  минут.  А  теперь,  прошу  вас,  скажите  мне,  пожалуйста,   что
случилось?
     Лиорен явно растерялся. Он имел такой вид, словно хотел изложить  нечто
в самой мягкой форме. Наконец он изрек:
     -  У  меня  для  вас  две  новости.  Первая  может  оказаться  для  вас
неприятной, но информация пока не слишком точна. Вторая может оказаться  для
вас еще более неприятной, если только не удастся заверить меня в том, что вы
к этому не имеете никакого отношения. Начну,  пожалуй,  с  менее  неприятной
новости.
     Дело касается предстоящего вылета  "Ргабвара".  Пока  по  этому  поводу
только ходят слухи. Видите ли, вылет обсуждается в таких  высокопоставленных
кругах, где сплетничают редко. Посылать сигналы  через  гиперпространство  -
удовольствие дорогостоящее, но их уже послано немало. Речь идет о контакте с
впервые  обнаруженным  разумным   видом,   однако   высказываются   сомнения
относительно того, что  экипажу  корабля-неотложки  будет  под  силу  решить
задачу. Бригада медиков "Ргабвара" полностью уверена в том, что задача ей по
плечу, а специалисты по культурным контактам настаивают на том, что это - их
работа. Думаю,  решение  уже  принято,  но  его  выполнение  отложено  из-за
эпидемии.
     - Какой эпидемии? Лиорен снова растерялся.
     - Если  вы  не  уходили  с  "Ргабвара"  в  госпиталь  и  ни  с  кем  не
разговаривали, то вы, конечно, ничего не знаете. Ваше неведение также скорее
всего говорит о том, что вы не отвечаете за сложившееся положение дел.
     - Какое положение дел? - воскликнул Гурронсевас  так  громко,  что  его
голос вместе с  отчаянием,  наверное,  мог  бы  долететь  до  другого  конца
стыковочной трубы. - Какая эпидемия? И при чем тут я?
     - Надеюсь, не при чем, - отозвался Лиорен. - Прекратите  кричать,  и  я
вам все расскажу.
     Судя по  тому,  что  поведал  Гурронсевасу  Лиорен,  три  дня  назад  в
госпитале   разразилась   странная   эпидемия.   Болезнь   поразила   только
теплокровных кислорододышащих - правда, не всех. Она не затронула худлариан,
наллахимцев  и  еще  несколько  видов.  Остались   здоровыми   и   несколько
представителей  видов,  захворавших  почти  поголовно,  -  они  то   ли   не
заразились, то ли выстояли за счет небывало  сильного  иммунитета.  Симптомы
заболевания заключались в тошноте, усиливавшейся в течение первых двух дней,
после чего больные теряли способность питаться перорально, и их  приходилось
переводить  на  внутривенное  питание.  Но  гораздо  серьезнее  были  другие
проявления  болезни:  за  это  же  время  больные  теряли  связную  речь   и
координацию движений. Пока говорить об  успехе  внутривенного  питания  было
рано, поскольку слишком многие  медики  едва  держались  на  ногах  и  не  в
состоянии были здраво оценить не только  состояние  своих  пациентов,  но  и
собственное. Между тем все-таки, согласно  статистике,  тошнота  и  мозговые
нарушения у тех, кто получал внутривенное питание, шли на убыль.
     - Но мы  не  можем  себе  позволить  держать  на  внутривенном  питании
неопределенно долгое время всех теплокровных кислорододышащих - их четыреста
особей, - продолжал свой рассказ Лиорен. - Даже притом что все трудятся,  не
покладая конечностей,  медиков  не  хватает.  Пока  смертельных  случаев  не
зарегистрировано,  но  за  плановыми   пациентами   уже   сейчас   ухаживают
практиканты и интерны, которые вынуждены превышать свои полномочия. Так  что
недалеко и до смертельных случаев. Даже подвергнуть пациентов  скрупулезному
обследования возможности нет, поскольку болезнью поражены и медики, несмотря
на все меры санитарной предосторожности.
     Остались здоровыми некоторые врачи старшего звена, - продолжал  Лиорен.
- Диагност Конвей сказал мне, что его, видимо, спасло то, что он в  эти  дни
так сосредоточился на наллахимском проекте, что ему и в голову не приходило,
как  можно  съесть  что-либо,  кроме  птичьих   семян.   Он   ведь   получил
соответствующую мнемограмму. Но если имеет  место  фактор  иммунитета,  если
существует взаимосвязь между едой  съеденной  и  несъеденной  и  проявлением
симптомов...
     - Вы предполагаете пищевое отравление? - прервал тарланина Гурронсевас,
изо всех сил стараясь сдержать возмущение. -  Это  оскорбительно,  дерзко  и
невероятно!
     - Если  учитывать  имеющую  место  во  всех  случаях  тошноту,  резонно
предположить  пищевое  отравление,  -  возразил  Лиорен.  -   Материал   для
приготовления синтезированной пищи проходит  самую  тщательную  проверку  на
качество и  чистоту  перед  отправкой  в  госпиталь  и  упаковывается  таким
образом, что  его  химическое  или  радиоактивное  загрязнение  исключается.
Множество усилителей вкуса, которые вы в последнее время стали использовать,
подвергаются столь же тщательной проверке, но  их  так  много  и  они  столь
разнообразны, что резонно предположить, что вещество, вызвавшее интоксикацию
или отравление, прон