урналистку  хотел
отдать?
   - Нет, не те, что на мосту валялось,  что  из  воды  выудили,  все  Тимур
забрал, у меня другие деньги.
   - У тебя другие? Откуда у  тебя  могут  быть  другие  деньги?  За  старые
делишки гонорары?
   - За разные. Я хорошую тачку купить хотел, вот на нее и копил. Не  убивай
меня!
   - Где деньги лежат, - спросил Дорогин, понимая, что из раненого  придурка
много не вытянешь.
   - Деньги в туалете, за бачком, под трубами, в портсигаре, - произнося эти
слова, милиционер надеялся, что Дорогин не полезет  за  унитаз,  не  рискнет
подставить для удара затылок и заставит  его,  Кузьмина,  доставать  деньги,
чтобы держать на прицеле. А там, в тайнике,  кроме  денег  лежал  заряженный
пистолет... Но интуиция Дорогина не подвела. "Он  темнит!"  Пистолет  черным
зрачком смотрел в  лицо  Кузьмину,  и  милиционер  даже  пальцем  пошевелить
боялся.
   - Значит, так, урод, где я могу найти Тимура?
   - Сегодня в девять вечера они встречаются.., они встречаются с Пермяковым
и со Славой Парфеновым.
   - Где?
   - В девять вечера на складах в Копотне. Там есть склады, железные ворота,
забор. Туда машины въезжают, там спокойно, там все свои у Тимура, так что он
всегда нам стрелки там назначает.
   - В Копотне?
   - Да-да, в Копотне, неподалеку от нефтебазы.
   - Знаю, кажется.
   - Они встречаются в таком облезлом одноэтажном доме, он в  самом  дальнем
левом углу, в комнате.., там контора раньше была, - милиционер говорил  так,
словно Дорогин был завсегдатаем складов и прекрасно знал, где какая комната,
какого цвета дверь, какой в двери замок.
   - Что же мне с тобой теперь делать? Своих ты сдал с потрохами, деньги мне
предлагаешь.  Не  хочется  мне  тебя  убивать.  А  с  бандитом,  который   в
федеральном розыске полтора года бегает,  вы  ловко  для  прессы  придумали,
очень ловко.
   - Это не мы придумали, Тимур сказал. Следствие  началось,  из  управления
люди приехали, капитана с  сержантом  Парфеновым  уже  допрашивали,  завтра,
наверное, ко мне приедут.
   - Что ты им рассказать собираешься?
   - Все расскажу, как было.
   - Красиво говоришь, сержант, очень красиво. Твои бы слова да Богу в  уши,
цены тебе не было бы. Деньги давай.
   Сержант, вновь держась за стены и мебель, двинулся к туалету.  С  трудом,
морщась от боли, он опустился на колени перед унитазом - так, как опускается
человек, которого мучает тошнота после сильного алкогольного возлияния.
   Дорогин чувствовал отвращение,  глядя  на  перепуганного  мента.  Кузьмин
запустил руку за унитаз, пальцы нащупали холод портсигара. Он просунул  руку
чуть дальше, скользнул большим пальцем по рифленой крышке  портсигара.  Рука
легла на рукоятку "ТТ", большой палец сдвинул предохранитель. "Ну  а  теперь
держись, козел!" - подумал раненый мент, резко выхватывая черный пистолет  и
разворачиваясь к Дорогину.
   Но он даже не успел вскинуть руку с оружием.  Дорогин  выстрелил  первым.
Шутить и пугать он не собирался, но и убивать этого гнусного  мента  ему  не
хотелось. Пристрелить безоружного  врага  рука  не  поднималась,  хотя,  как
понимал Сергей, ляг  карта  по-другому  и  окажись  он,  Дорогин,  на  месте
раненого, Кузьмин не задумался бы ни одной секунды, разрядил бы в  него  всю
обойму.
   Кузьмин с простреленной головой сидел у стены.  На  белый  унитаз  капала
ярко-красная кровь.
   "Ну вот, болезный, ты отвоевался", - подумал Сергей,  пряча  пистолет  за
спину, за брючный ремень.
   Так же быстро, как и появился, он  покинул  квартиру  на  третьем  этаже.
Вышел из подъезда. Две старухи, сидевшие уже  битых  два  часа  на  лавочке,
проводили его взглядами, в которых не читалось абсолютно никакого  интереса;
немолодой мужчина, похожий на школьного учителя, заходил к кому-то по делам.
Людей в подъезде живет много, и старухи даже не стали гадать, к кому  именно
наведывался мужчина с ленинской бородкой и в очках с желтоватыми стеклами.
   Дорогин обошел дом. На другой стороне улицы его ждала машина - далеко  не
новые "Жигули". За рулем сидел молоденький паренек лет двадцати четырех.
   - Ну что, батя, навестил своего ученика?
   -  Навестил,  конечно,  -  хриплым  голосом  произнес  Сергей,   неуклюже
забираясь на заднее сиденье.
   - Радикулит замучил?
   - Наверное, к перемене погоды.
   - Сегодня синоптики обещали солнце.
   - Это тебе, сынок, они солнце обещали, а мне кости подсказывают  перемену
погоды. Позвоночник, он, брат ты мой, никогда не  обманывает.  Как  начинает
крутить, знай, переменится погода.
   - Куда теперь, батя?
   - В Копотню съездим.
   - И там у тебя ученик живет?
   - Нет, там  у  меня  учитель.  Надо  старика  навестить.  "Жигули"  бойко
сорвались с места и помчались в сторону Копотни. Пожилой мужчина  на  заднем
сиденье приглаживал седые усы и бородку.
   Склады, на которых торговали черт  знает  чем,  водитель  нашел  довольно
быстро, как всякий, кто подрабатывает извозом.
   - Ну все, спасибо тебе, браток.
   Дорогин заплатил щедро. Молодой водитель удивился.
   - Могу подождать, все равно назад вам придется ехать.
   - Нет,  я  здесь  надолго.  Со  стариком  поговорить  надо,  новости  ему
рассказать, про жизнь  порасспрашивать.  Он  у  меня  говорливый,  да  и  не
виделись давно.
   - Я пассажира здесь днем с огнем не найду. Если пару часов - то подожду.
   Дорогин усмехнулся и почувствовал, что левый ус  явно  не  на  месте.  Он
прижал его указательным пальцем.
   - Нет, дорогой, поезжай. Не знаю, на сколько я здесь задержусь.
   - - Выбираться как будете?
   - Как-нибудь выберусь. Не  в  лесу  же,  да  и  машины  ездят,  автобусы,
троллейбусы.
   Водитель поблагодарил пассажира. Такие попадаются не часто, вроде с  виду
и неказистый, а платит щедро. Будешь полдня по городу мотаться туда-сюда,  а
такую сумму не заработаешь. "Может, кто из учеников ему деньжат  подкидывает
или  дети,  А  может,  он  вор  в  законе?  -  мелькнула  догадка  в  голове
рыжеволосого водителя. - Говорят, они скромно живут, на дорогих  машинах  не
ездят, на "запорожцах" и "Жигулях" перемещаются, изредка - на  "Волгах",  за
что их и уважают. Судя по всему, он такой же - спокойный,  уверенный  и  сам
себе на уме, - водитель  взглянул  в  зеркальце  заднего  вида  на  медленно
бредущего человека. - По лицу пожилой,  а  фигура  совсем  как  у  молодого.
Крепкий, спортом, наверное, занимается".
   С этой мыслью водитель развернул добитые "Жигули" прямо на дороге,  слава
Богу, машин было немного, и поехал к автобусной остановке в  слабой  надежде
подхватить кого-нибудь из спешащих в центр города.
   Сергей заложил  руки  за  спину,  почувствовав  ими  рукоятку  пистолета,
засунутого за брючный ремень. Подошел к воротам,  повертел  головой,  словно
принюхивался. Из калитки выглянул сторож, изрядно выпивший.
   - Батя, тебе че? - спросил мужчина лет сорока, с ног до головы оценивающе
разглядывая Дорогина.
   - Мне Николая найти надо, бумаги кое-какие у него подписать. Штамп он мне
шлепнул, а подпись поставить забыл, -  и  Дорогин  полез  в  карман,  словно
собирался показать пьяному сторожу документы.
   - Мне твои бумаги, батя, ни к чему. Пустой ведь идешь, пустой и выйдешь.
   - Ага, пустой. Где Николай сидит, знаешь? Запамятовал, сынок...
   - Вот, эти старики, вечно у них с головой не все в порядке!
   - У меня не только с  головой  не  в  порядке,  у  меня  и  спину  ломит.
Наверное, гроза будет.
   - Не будет грозы.
   Пока сторож разглядывал небо, Дорогин, сгорбившись, втянув голову в плечи
и пощипывая бородку, прошаркал мимо него, направляясь к складам.
   На  площадке  у  эстакады  стояла  пара  грузовиков,  крытых  тентом.  На
эстакаде, свесив  ноги,  курили  грузчики.  На  Дорогина  никто  не  обратил
внимания, он походил на пенсионера-бухгалтера, подрабатывающего здесь же, на
складах, на одну из многочисленных фирм, арендующих складские помещения.
   Облезлое белое одноэтажное здание стояло в самом дальнем конце. Прямо  за
ним  начиналась  импровизированная  свалка,  состоящая  преимущественно   из
металлолома и досок. "Вот уж точно, - подумала Дорогин, проходя мимо  ржавых
бочек, из которых  вылетело  несколько  голубей,  -  как  только  появляются
заборы, тут же образуется и свалка. Заборы порождают свалки."
   Он обошел белое здание  по  периметру,  заглядывая  в  окна.  Лишь  затем
приблизился к крыльцу. Дернул железную дверь, та открылась.  Ни  секунды  не
задерживаясь, Дорогин вошел в помещение. Тут было сыро, пыльно и грязно.  "И
почему это милиция для своих  встреч  с  бандитами  всегда  выбирает  гадкие
места? Нет бы встретиться  как  люди,  в  приличном  ресторане,  в  кафе,  в
гостиничном номере, так нет же, лезут в  мусорные  ямы,  как  тараканы.  Где
помойка, там и милиция. Наверное, не зря ментов мусорами называют."
   Теперь стало понятно, почему дверь не запирается.  Выносить  отсюда  было
нечего, причинить урон можно было только одним способом -  нагадить  посреди
комнаты. Здание делилось на две  части  тонкой  гипсовой  перегородкой.  Эта
перегородка отгораживала небольшую комнату, более или менее чистую.
   Дорогин посмотрел на часы. По всему  выходило,  что  встречи  проходят  в
большой комнате, удобной во всех отношениях: есть пара лавок, стол, из  окон
просматривается территория, незаметно к дому  не  подберешься.  А  маленькая
боковая комнатка использовалась как склад, на  пыльном  полу  еще  виднелись
отпечатки картонных ящиков. "Хорошее место", -  подумал  Сергей,  вытаскивая
пистолет и забираясь в самый темный угол.
   Дверь Муму прикрыл неплотно - так, чтобы слышать каждый шаг, любое слово.
Он сидел на полу, на крышке от  картонного  ящика,  положив  рядом  с  собой
пистолет  с  заряженной  обоймой.  Он  был  спокоен,  как   каскадер   перед
рискованным трюком, рискованным, но совершаемом не в первый раз. На часы  он
не смотрел, нутром ощущая бег времени.
   Без пяти девять к зданию подкатил автомобиль. Сергей в окно  увидел,  что
это "БМВ". Людей, которые вышли из машины, Дорогин узнал моментально, хоть и
были они сейчас в штатском. В  светлой  куртке  с  сигаретой  в  руке  вышел
капитан Пермяков. Из-за руля выбрался сержант Парфенов, рубашка его на спине
и под мышками была мокрой.
   "Жарковато вам, - заметил Сергей. - А где же главный? Где  тот,  кто  вас
вызвал сюда?"
   Милиционеры не спешили заходить в сырое, вонючее помещение.  Они  бродили
вокруг машины, о чем-то разговаривая. Сквозь двойное мутное стекло слов было
не разобрать.
   По движению голов милиционеров - они посмотрели в одну сторону  -  Сергей
понял, что подъезжает главный. И действительно, к синему  "БМВ"  на  большой
скорости подлетел, завизжав тормозами и  поднимая  пыль,  черный  джип,  тот
самый, который Сергей видел на старом мосту. "Ну вот и козырный приехал",  -
подумал Дорогин, кладя руку на рукоять пистолета.
   Тимур вышел из машины, присел пару раз, разминая затекшие ноги,  поправил
складки на брюках, посмотрел на идеально  начищенные  туфли.  Серьга  в  ухе
сверкнула холодной каплей. За руку с ментами Тимур не здоровался.  "Западло,
наверное, тебе с подчиненными здороваться. С холуями", - подумал Дорогин.
   Тимур достал сигарету, зажигалку ему поднес охранник, как  черт  из  люка
выскочивший из-за  руля  джипа.  Тимур  закурил,  выпустил  струйку  дыма  в
вечернее небо и указал рукой на дверь склада. Все четверо вошли вовнутрь, по
коридору они шли молча, тяжело ступая. Их шаги  отдавались  сквозь  доски  и
разносились по сырому зданию гулким эхом.
   "Их четверо, скорее всего все вооружены. Ну да ничего, если они на  мосту
меня не хлопнули с автоматами в руках, то здесь и подавно, никто и  пистолет
выхватить не успеет."
   Дорогин уже стоял на ногах, прижимаясь спиной к стене  так,  чтобы,  если
откроют дверь, оказаться под ее прикрытием. Сержант Парфенов по кивку головы
Тимура толкнул дверь ногой и потянул носом.
   - Туалет у них здесь, что ли? Вы бы новый замок врезали.
   - Бесполезно, все равно дверь сломают. Два уже вывинтили.
   - На хрен они им без ключа, понять не могу? -  сказал  капитан  Пермяков,
устраиваясь на лавке.
   Тимур садиться не стал, боясь испачкать брюки.
   - Вот что, соколы мои, - негромко произнес он, - хоть вас и двое на  ходу
осталось, но дело делать надо. Тут уж вам не отвертеться.
   - Никто и не спорит, - сказал капитан, - надо, будем  делать.  Но  у  нас
проблемы, Тимур. Нашим делом люди из управления занялись. Со  своими  мы  бы
договорились, а они не наши.
   - Ни хрена они вам не сделают. Свидетелей нет.
   - А девка? - спросил капитан.
   - Она не свидетель, - как о мертвой сказал о Белкиной Тимур.
   - Тебе виднее.
   - Мне виднее. Надо будет, ребятки, Петровича убрать: уж больно  много  он
паскудит и договориться с ним не получается.
   Капитан Пермяков втянул голову в плечи. Он понимал, что Петровича  только
тронь, и сразу же начнется  крутая  разборка,  счет  пойдет  не  на  единицы
трупов, а на десятки. Некоторое время Тимур и капитан смотрели друг другу  в
глаза. Капитан чувствовал, что Тимур задний ход не даст, убрать Петровича  -
дело решенное уровнем повыше.
   - Все дело в цене, - негромко произнес Пермяков, положив на грязный  стол
сжатые кулаки. - Мы люди подневольные, хорошо заплатят - хорошо сделаем.
   - Сделать его надо показательно, - с чуть слышным смешком произнес Тимур.
   Он стоял посреди комнаты, широко расставив ноги.
   - Так надо сделать, чтобы другим было неповадно. Где и как, я знаю,  ваше
дело лишь реализовать задуманное, - Тимур отвел руку, ладонь смотрела вверх,
словно бандит ждал, что в ладонь ему с неба упадет монета.
   Охранник с гнусной ухмылкой вложил в ладонь Тимуру ребристую гранату. Все
напряглись. Не очень-то уютно себя  чувствуешь,  видя  смертоносное  оружие.
Тимур же любил эффекты, недаром он был связан с кино.
   - Петрович приедет на встречу в ночной клуб. Машину свою  поставит  возле
ограждения. Место там людное.  Надо  будет  подсунуть  гранату  под  бампер,
привязать леску одним концом к чеке, а другим -  к  ограждению.  Вот  и  вся
премудрость. Гранату расположить поближе к бензобаку.
   - Ты же говоришь, место людное?
   - Ну и что? Петрович поздно там будет, вечером народу мало, если  кого  и
зацепит, хрен с ним. Нечего шастать по ночам!
   - Это понятно. Можно гранату и под днище бросить, и  на  крышу  положить,
главное, сколько стоить это будет.
   - По десятке каждому.
   - Каждому - двум или трем?
   - Третий, по-моему, у вас раненый.
   - На лекарства денег я ему оставил. Недоволен он.
   - Когда он был чем-нибудь доволен? Ему сколько  ни  дай,  все  мало.  Вы,
наверное, и себе из его больничных денег отстегнули?
   Милиционеры переглянулись. Они действительно из двух тысяч  одну  забрали
себе.
   - Десять, - прошептал Пермяков.
   "Хорошие деньги, - взглядом ответил Парфенов, - можно соглашаться."
   Но хотелось поторговаться, а вдруг удастся вырвать еще по тысчонке.
   - На две штуки больше, - убежденно произнес Пермяков,  пытаясь  выглядеть
солидно, - мы их Кузьмину дадим. Парень пострадал, он у нас в доле.
   - Вы, по-моему, ребята, чего-то недопонимаете. Он с вами в доле, а не  со
мной.
   - Тогда не беремся, - сказал Парфенов, толкнув Пермякова локтем в бок.
   Тимур ничего не ответил, его взгляд сделался холодным. Он  умел  говорить
без слов и очень убедительно.  "Уродам  нужно  дать  понять,  что  если  они
отказываются, то их судьба решена."
   Тимур, спокойно глядя на Пермякова, отогнул усики чеки,  вытащил  кольцо,
не спеша подошел к самой двери и обернулся, держа руку на  отлете.  Пермяков
побледнел. Он уже представил  себе,  как  Тимур  швырнет  гранату  и  быстро
побежит по коридору, а та будет крутиться на полу.
   - Мы согласны, - выдавил из  себя  Пермяков.  Тимур  с  гранатой  в  руке
вернулся к столу. Дорогин не мог понять, что  происходит.  Он  хотел  узнать
побольше, вполне могло статься, что в разговоре всплывет имя Белкиной  и  он
узнает, где ее искать, - не придется вырывать признание у  бандитов.  Но  он
услышал шаги, когда Тимур подходил к двери, услышал скрип петель,  наступила
тишина, затем вновь - шаги.
   Его насторожило молчание оставшихся.  "Неужели  уходят?  Значит,  медлить
нельзя!"
   Дорогин рывком распахнул дверь и ворвался в комнату. Тимур  застыл  возле
стола с гранатой в руке, в запал которой еще не была заправлена чека. Сергей
стоял в дверном проходе, отрезая путь к отступлению, за ним был коридор.
   - Всем стоять! Одно движение - и я стреляю!
   Все трое тут же узнали голос, хотя внешне Дорогин мало походил  на  того,
кого им довелось видеть на мосту.
   - Не ожидали, уроды? Где журналистка? Тимур скосил  глаза  на  Пермякова.
Никто из милиционеров не рискнул убрать руки со стола. Охранник  Тимура,  не
дожидаясь команды, поднял руки над головой и растопырил  пальцы,  показывая,
что ладони пусты.
   - Только я знаю, где она, -  усмехнулся  Тимур  и  сделал  шаг  навстречу
Дорогину.
   Эта фраза решала многое. Муму не мог позволить себе роскоши выстрелить  в
Тимура.  Скорее  всего  тот  не  врал.  Если  не  знал  о  Белкиной  раненый
милиционер, то двое его товарищей наверняка тоже пребывали в неведении.
   - Стой на месте! - приказал Дорогин, тряхнув пистолетом.
   И тут Тимур махнул рукой, крикнув: "Лови!", - но сам гранату не кинул.
   Дорогин инстинктивно дернулся, Пермяков упал на  пол.  Охранник  даже  не
успел среагировать. В  следующий  момент,  Тимур  уже  по-настоящему  метнул
гранату Дорогину за спину - в коридор, и следом ногой ударил Муму  в  грудь.
Тот вывалился в коридор. Дверь мгновенно захлопнулась. Тимур и его подручные
распластались на полу в ожидании взрыва.
   Дорогин, упавший на пол, видел, как по  доскам  прыгает  граната.  Рычаг,
отброшенный  пружиной,  лежал  возле   самого   его   лица.   Сергей   успел
перекатиться, схватил гранату,  толкнул  дверь  ногой  и  бросил  гранату  в
комнату. Он тут же прыгнул назад в коридор, упал  на  пол  и  закрыл  голову
руками.
   Прогремел взрыв такой силы, что  Муму  показалось,  что  сейчас  на  него
обрушится крыша. Ему спас жизнь высокий порог, осколки засели в  нем,  часть
из них просвистела над головой, изрешетив входную дверь.
   Оглушенный взрывом, Муму поднялся сначала  на  четвереньки,  потом  сумел
сесть. Он ничего не слышал: дым и пыль  еще  клубились  в  комнате.  Потолок
рухнул.
   Дорогин с удивлением посмотрел на пистолет,  который  все  еще  сжимал  в
руке. Он сумел совершить головокружительный рывок,  не  нажав  при  этом  на
чувствительный спусковой крючок. Мягко щелкнул  предохранитель.  Больше  тут
делать было нечего, четверо врагов были мертвы.
   Слух вернулся внезапно. Дорогин услышал испуганные крики,  топот.  Сквозь
пролом в стене он вышел на улицу, вдохнул свежий воздух, и ему стало  легче.
"Видит Бог, я  вас  взрывать  не  хотел."  Он  сел  за  руль  джипа,  протер
засыпанные пылью глаза, которые невероятно слезились. Ключ  торчал  в  замке
зажигания.
   - Спасибо и за это, - пробормотал  Дорогин,  бросив  взгляд  в  зеркальце
заднего вида.
   Увидев грузчиков, бегущих к машинам, Дорогин направил джип прямо на  них.
Двое  грузчиков  махали  руками,  пытаясь  остановить  машину,  но   другие,
посообразительнее, уже разбежались в стороны. Стоило нажать на клаксон,  как
двое смельчаков тоже исчезли  из  поля  зрения.  Набирая  скорость,  джип  с
тонированными стеклами мчался к воротам. Сторож, хоть и был пьян,  сообразил
открыть створки: зачем портить то, что сторожишь? Дорогин вырулил на улицу и
обернулся. Никто не рискнул погнаться за ним.
   Машину он загнал между строительными вагончиками  -  так,  чтобы  она  не
бросалась в глаза с дороги, и,  пробежав  метров  пятьдесят  по  пустырю,  с
остервенением содрал ленинские бородку и усы.
   - Вот же черт, - пробормотал Дорогин, устало  опускаясь  на  скамейку  на
автобусной остановке, - так ничего и не успел узнать. Но  хоть  доброе  дело
сделал,