больше,  чем  в
официальном. Тут если один раз обманешь, то придется втридорога  платить,  и
потом к тебе до конца жизни доверия не будет. А этот, наверное,  сутенер.  У
него и сверток потолще, и смотрит он повеселее. Если братве отстегнул  пачку
толщиной со спичечный коробок, значит,  себе  раза  в  два  больше  оставил.
Система у них отлаженная. Действует как часы, попробуй кто-нибудь не заплати
вовремя, в миг на счетчик поставят. Если срок выйдет и не заплатишь, отвезут
в горы, постращают для первого раза, а если и это не поможет, вспыхнет ночью
кафешка или киоск синим пламенем.
   Шпит,  как  и  обещал,  явился  через  полчаса.  К  открытому  ресторану,
расположившемуся  на  террасе  старого,  еще   сталинских   времен,   здания
подкатил  ?мерседес?  с  открытым  верхом.  Старый,  стильный,  с   кожаными
сиденьями, покрашенными в ярко-зеленый цвет. Национальность Шпита определить
было сложно. То ли кавказец, то ли русский, то ли еврей, то  ли  смесь  всех
возможных национальностей.
   Машину Шпит остановил прямо под знаком,  запрещавшим  стоянку.  При  этом
гаишник, стоявший у крыльца, даже не шелохнулся.
   - Я уж, Давид, думал, ты кинуть нас решил.
   - Как можно? - возмутился Давид, обмениваясь со Шпитом рукопожатием. -  Я
вроде бы и не особо задолжал, случалось, большие суммы зависали.
   - Твои долги у меня на  особом  счету.  Другого  бы  в  миг  поставил  на
счетчик. А в твое положение я вхожу, ты не для себя  стараешься.  Что-нибудь
еще понадобилось? Или деньги отдать решил?
   - На этот раз помощь твоя нужна, Шпит.
   - В чем?
   - Прибыльное дельце появилось, - шепотом произнес Давид.
   Шпит покосился на игравших в карты парней.
   - Я бы хотел с глазу на глаз... - пояснил Давид.
   - Что ж, пошли.
   Мужчины устроились у  самой  балюстрады.  Ничего  не  заказывали.  Пустой
столик с одинокой  пепельницей.  Щелкнула  зажигалка,  дорогая,  бензиновая.
Давид прикурил сигарету, предложенную Шпитом.
   - Я хочу  предложить  тебе  взять  много  денег,  -  слегка  заикаясь  от
волнения, сказал Давид.
   Шпит изумленно посмотрел на грузина. Сперва  сквозь  темные  очки,  затем
сдвинул их на лоб.
   - Я не ослышался? Ты предлагаешь мне что-то ограбить? - и тут же  вскинул
ладонь, останавливая Давида. - Здесь, в Адлере, в Сочи, вся территория, весь
бизнес давно распилены, поделены. Здесь брать деньги нельзя. Здесь их  можно
только зарабатывать. Так что ты меня зря дернул.
   - Нет, - торопливо принялся  объяснять  Давид.  -  Диспозиция  другая.  Я
сейчас расскажу. Деньги можно взять в Абхазии, абхазские деньги...
   - В Абхазии? - рассмеялся Шпит. - Какие там могут быть деньги?! Вроде  бы
погода еще стоит прохладная, на солнце ты не перегрелся.
   - Десять  лимонов  российскими,  мелкими  купюрами.  Их  будут  везти  на
броневике, по горной дороге.
   - Откуда ты знаешь?
   - Неважно... Знаю это точно.
   - Банковский броневик откуда родом? - тут же спросил Шпит.
   - Из Абхазии.
   Шпит сидел задумавшись, тер указательным пальцем висок.
   - Я предлагаю, если все получится, деньги поделить  пополам.  И  считать,
что я закрыл все свои долги.
   - Давай по порядку. Кто и что везет? Давид,  как  сумел,  объяснил  Шпиту
ситуацию.
   - По-моему, ты попал прямо в отверстие, - усмехнулся Шпит. - Подожди меня
здесь еще полчаса. Я пробью информацию по своим каналам.
   На этот раз ожидание затянулось на целый час. Давид уже подумал, что  зря
связался со Шпитом, что тот ?бросит? его. Но тот все же вернулся.
   - Ты правильно рассчитал, Давид. Самое странное, все сходится. Почему  до
тебя никто не додумался до этого? Просто, как грабли. И так,  и  так  -  все
спишут на грузинских партизан.  Чужая  территория,  случайные  деньги,  -  и
нехорошая улыбка появилась  на  губах  бандита.  -  Почему  ты  решил  брать
броневик с моими людьми, а не со своими?
   Давид замялся.
   - Если хочешь, не отвечай. Мне, в общем-то, и без твоего ответа ясно.
   - Я устал, - признался Давид.
   - Я это давно чувствую. Молодец, что  обратился  ко  мне.  Возможно,  это
единственный шанс вернуть тебя к нормальной жизни. А провернем все  тихо,  -
шептал Шпит, - моих людей встретишь возле Пицунды, там, где мы  прошлый  раз
передали вам оружие.
   - Сколько их будет?
   - Трое. Думаю, хватит. Все оружие, Давид, за тобой. Транспорт - за  мной.
Перегородить дорогу найдем чем, - Шпит усмехнулся:
   - Джипа я не обещаю, хватит и УАЗика. Главное, чтобы по горам  проскакать
смог. Только из уважения к тебе, Давид, я согласен поделить с тобой  деньги,
засчитав их в счет долга. После  этого  мы  разбегаемся.  Идет,  а?  -  Шпит
протянул руку. Давид торопливо пожал ее.
   - Все, назад дороги нет, - усмехнулся он.
   - Выглядишь ты грустно, будто похоронил кого-то.
   - Возможно, себя, - с грустной улыбкой ответил грузин.
   - Завтра возвращайся в Абхазию, готовься к делу. Сегодня же  я  предлагаю
тебе немного поразвлечься. Кто знает, может, в последний раз веселишься.
   Мужчины спустились к открытому автомобилю.
   - Садись, прокачу с ветерком.
   - Не бережешься ты, Шпит, не боишься в открытой машине ездить.
   - Я свое уже отбоялся. В Сочи и в Адлере все повязаны. Кто-то должен мне.
Я должен кому-то... Ты даже представить себе  не  можешь,  сколько  денег  я
должен... Поэтому меня  убивать  невыгодно.  Убивают,  Давид,  не  тех,  кто
должен, а тех, кому должны. Запомни это, пригодится, когда разбогатеешь.
   "Мерседес? остановился у гостиницы. Шпит передал ключи швейцару:
   - Найдешь водилу, чтобы нас вечером домой отвез. Забудь сейчас обо  всем,
- посоветовал Шпит, - развлекайся. Я сам долго не мог привыкнуть к тому, что
нельзя все время о деле думать. А  потом  понял,  что  так  и  с  ума  сойти
недолго, у меня теперь в мозгу  тумблер  есть.  Щелкнул  им  -  и  только  о
приятном думаю. Деньги, они зачем нужны? Чтобы можно было на них  отдохнуть,
кайф получить. Тебе сейчас чего больше  хочется?  Выпить?  Поесть?  Девочек?
Поиграть с азартными людьми?
   - Даже не знаю, - задумался Давид.
   - Если не знаешь, сиди и думай, будем пить потихоньку, отдыхать.
   Шпит чувствовал себя в гостиничном ресторане как у себя  дома.  Официанты
знали его в лицо,  метрдотель  подобострастно  улыбался,  готовый  исполнить
любой каприз клиента.
   "Боже мой, - думал Давид, - как близко Сочи  от  Абхазии  и  как  далеко.
Здесь уже другой мир. Вот что делают деньги. Те же горы, та же земля, те  же
люди... Но  по  ту  сторону  реки  нищета,  темные,  лишенные  электричества
поселки. Здесь жизнь бурлит, южная столица России. Я  свое  почти  отвоевал.
Последний рывок, последнее дело - и на покой... Теперь я понимаю  Отара.  Он
совершил поступок, когда убил жену и ее любовника. После  этого  он  как  бы
ушел на пенсию. И ничего ему больше не надо."
   - Откуда ты про деньги узнал? - внезапно спросил Шпит.
   - Разве это так важно?
   - Понимаю, брата-диспетчера заложить не хочешь. Но  я  уже  проследил  за
ним, он в шашлычной с мобилой сидит в рабочее время.
   - Не с мобилой, а с радиотелефоном, - поправил Шпита Давид.
   - Главное, что сидит.
   Давид прикрыл глаза и прикоснулся губами  к  рюмке  с  коньяком.  Крепкое
спиртное обожгло язык. Давид пил мелкими глотками, но жадно.  Ему  казалось,
коньяк, не достигая желудка, всасывается в небо, язык, гортань. Алкоголь тут
же ударил в голову. По телу прокатилась горячая волна, как всегда  бывает  у
слабых мужчин в минуты душевного волнения. Давид запьянел, выпив не  так  уж
много. Ему хотелось провалиться в пьяный дурман, чтобы не думать о том,  как
он поступает: правильно или ошибается. Давид знал  -  обратной  дороги  нет.
Шпит не простит, если он решит дать отбой.

***

   Шпит свое дело знал туго. Одной наводки Давида ему было мало. Он  доверял
информации  лишь  в  том  случае,  если  получал  ее  одновременно  из  двух
независимых источников. Шпит умел слушать и из рассказанного Давидом  выудил
очень важную для себя информацию, на которую  сам  Давид  почти  не  обратил
внимания.
   На следующий день, с утра, в шашлычной  возле  аэропорта  появился  новый
посетитель. Он заказал шашлык,  бутылку  колы  и  развалился  в  пластиковом
кресле, в тени зонтика. Шашлычник, привычно разгоняя фанеркой жар в угольях,
косился на посетителя. ?Любитель музыки, наверное, -  подумал  шашлычник,  -
сидит, прикрыв глаза, и в ушах наушники."
   Тонкий провод уходил в карман куртки.  Молодой  парень  бандитского  вида
иногда оживлялся, прикладывал ракушкой ладонь к уху и вслушивался в то,  что
шептал  ему  на  ухо  наушник.  В  кармане  куртки  лежал  не   плейер,   не
сиди-проигрыватель, а прошедший руки подпольного мастера радиотелефон, точно
настроенный  на  волну  трубки  старшего  брата  Давида  Тосо.  Теперь   все
разговоры, которые  вел  диспетчер  автопарка,  перестали  быть  только  его
тайной.
   В обед молодой парень доложил обо  всем  услышанном  Шпиту.  Теперь  тому
стали  известны  точное  время  прибытия  борта  с  деньгами  и  даже  номер
банковского фургона, который пропустят на летное поле.
   - Ты надолго не отходи, - сказал Шпит. - Мне все его разговоры важны.
   И парень вновь отправился в шашлычную, чтобы продолжить подслушивание.

Глава 4

   Управляющий банком ?Золотой червонец? Олег Семенович Новицкий каждый  раз
перед операцией волновался, как школьник перед экзаменом. Фальшивые доллары,
напечатанные на обойной фабрике, он накануне получил от Баранова,  они  были
аккуратно  порезаны,  упакованы  в  пачки,  сложены  в  мешки  и   опечатаны
банковским способом.
   Спрятанные в гараже на окраине города доллары ждали своего времени. Точно
такие же мешки с мелкими российскими  рублями  уже  находились  в  хранилище
банка. Все детали были утрясены, договорено с аэропортом, как в Москве,  так
и в Адлере. Уже звонили из Абхазии чеченские партнеры.
   "Утром все произойдет. Ну чего я так волнуюсь?, - думал Новицкий, лежа  в
постели рядом с посапывающей во сне женой.
   Он вздрагивал от каждого шороха  на  лестнице.  Ему  казалось,  что  всем
известно о том, что он занимается переправкой фальшивых денег, и с минуты на
минуту нагрянет, или милиция, или ФСБ, или, того хуже, - бандиты.
   Утром, с покрасневшими от бессонницы глазами, он молча выпил  кофе.  Жена
косилась на мужа, не  понимая,  что  именно  его  мучает.  Лишь  когда  Олег
Семенович, стоя у зеркала, повязывал галстук,  она  подошла  к  нему  сзади,
обняла за плечи.
   - Ты неважно себя чувствуешь? - как можно мягче спросила она.
   - Да.
   Жена приложила ухо к спине мужа.
   - У тебя сердце часто бьется.
   - Волнуюсь. Дела важные.
   - У тебя каждый день важные дела. Женщина уже  знала,  что  муж  вернется
домой поздно, злой, сядет к столу и будет пить в одиночестве  коньяк,  рюмку
за рюмкой. Будет пить, не пьянея. Затем с каменным лицом ляжет в  постель  и
примется смотреть в потолок неподвижным взглядом. Так уже случалось не  раз.
Женщина чувствовала, что то, чем занимается муж, если не преступно,  то  уж,
во всяком случае, аморально. Иногда  ей  казалось,  что  у  Олега  появилась
любовница. Но с любовницей не встречаются лишь раз в месяц. В другие же  дни
Новицкий был приветлив с женой, ласков, всегда находил общий язык.
   "Это пройдет, - подумала женщина. - Олег сам знает, что делает. Даже если
он мне расскажет, я все равно ничего  не  пойму  в  его  сложных  банковских
делах."
   - Пока, - бросил Новицкий, боясь, что жена начнет его расспрашивать.
   В банк он не поехал. Банковский броневик ждал его на стоянке  в  соседнем
квартале. Олег Семенович сделал над собой усилие: негоже выглядеть в  глазах
подчиненных нерешительным и растерянным. Напустив на себя  деловой  вид,  он
сел рядом с водителем.
   - Привет, как спалось?
   - Отлично! Как мертвецу, - хохотнул толстый мужик с  крепкими  волосатыми
руками.
   Новицкий завидовал таким типам. Их не беспокоили ни угрызения совести, ни
житейские проблемы. Такие люди умеют расслабляться после работы.
   - Ребята уже в машине?
   - Да, в карты играют, - водитель, не глядя, указал пальцем  на  небольшое
зарешеченное окошечко в стенке кабины.
   Бросив в него быстрый взгляд, Новицкий сумел  разглядеть  лишь  радостные
улыбки банковских инкассаторов.
   "Да, умеют люди жить без забот. Мне этого Богом не дано."
   - Трогай, - тихо сказал Новицкий  и  даже  сам  не  услышал  собственного
голоса. Откашлялся и уже решительно проговорил:
   - Трогай!
   Машина покатила по улице. Шофер ехал с таким выражением лица,  будто  вел
не банковский броневик, а колхозную машину, груженную картошкой.
   "Чего у меня руки дрожат? - подумал Новицкий. - Машина еще пустая,  денег
в ней нет, пока еще нечего беспокоиться."
   Приехали  в  банк.  Леонид  Мельников,  владелец  банка,  даже  не  вышел
встретить  своего  управляющего.  Словно  проходила   заурядная   банковская
операция по получению налички.
   "Сумма довольно большая, но не запредельная, и он умеет  держать  себя  в
руках?, - со злостью подумал Новицкий.
   Он попытался напустить на себя беззаботный вид:
   - Ребята, если возникнут  проблемы  при  получении  денег,  я  у  себя  в
кабинете.
   "И снова у меня не получилось держаться естественно?, - злился  Новицкий,
топая по мягкому ковру, устилавшему коридор.
   Инкассаторы прошли в хранилище. Старшим  среди  них  был  Борис  Скачков,
мужчина крепко сложенный,  с  большим  животом,  которого  он  абсолютно  не
стеснялся.
   - Ого! - присвистнул он при виде тяжелого банковского мешка. - Лучше бы я
грузчиком на складе работал. - Он одной  рукой  оторвал  мешок  от  пола.  -
Килограммов тридцать весит.
   - С цементом бы весил семьдесят, - подколол его Валерий Шишло.
   Пока оформлялись бумаги, владелец банка зашел к управляющему и  задал  не
очень тактичный вопрос:
   - Как спалось?
   - Прекрасно!
   Новицкий понимал, что бессонница - это его проблема, и нечего посвящать в
нее начальство. Шеф должен быть уверен, что передает деньги в надежные руки,
человеку отдохнувшему, хорошо владеющему собой, уверенному в себе.
   - Это хорошо, а я-то думал, что ты снова  распереживаешься,  -  и  Леонид
Павлович пристально посмотрел в глаза Новицкому. - Врешь, вижу, что не спал,
глаза покраснели.
   Олег Семенович сладко потянулся, будто бы сидел не в служебном  кабинете,
а у себя дома в полном одиночестве.
   - Я не из-за волнения не спал, я сексом занимался.
   - Опять врешь. У  человека  удовлетворенного  взгляд  спокойный.  Хочешь,
развеселю? Анекдотик расскажу.
   Мельников всегда умел найти анекдот в тему и вовремя его  рассказать.  Он
никогда не рассказывал анекдотов просто так.
   - Про тебя, - усмехнулся владелец. - Почти про тебя.  Едет  на  мотоцикле
вконец обкуренный наркоман. Глазища красные, страшные, и  думает:  остановит
меня гаишник и спросит: чего глаза красные, обкурился небось? Что  ответить?
Скажу - ветром надуло, потому и красные. Обрадовался, что  нашел  правильное
решение. За поворотом и  впрямь  гаишник  палочкой  машет,  показывает  -  к
бордюру. Остановился наркоман,  затаился,  глазища  вытаращил.  ?Чего  глаза
красные, ветром, что ли, надуло?? - спрашивает гаишник. ?Нет, обкурился?,  -
выпаливает наркоман.
   Сам Мельников никогда не  смеялся  собственным  шуткам.  Он  лишь  широко
улыбнулся и похлопал подобострастно рассмеявшегося Новицкого по спине.
   - Никогда, мой друг, не полагайся  на  готовые  ответы:  подведут.  Жизнь
сложнее, чем любые твои умозаключения. Всегда  получится  по-другому.  Лучше
полагаться на интуицию, она никогда не подводит. Меня, во всяком случае.
   - А если интуиции нет? - осторожно поинтересовался Новицкий.
   - У тебя она есть.
   - Почему вы так думаете?
   - Иначе бы ты не боялся. Мой  тебе  совет,  Олег  Семенович,  никогда  не
умирай до расстрела. А когда тебя уже к стенке  поставят,  то  бояться  тоже
нечего, все равно ничего не сделаешь,  живем  один  раз.  Успехов  тебе.  До
аэропорта за деньги головой отвечаешь.
   Раздался звонок телефона. Мельников вытащил из кармана трубку мобильника,
прикрыл микрофон холеной ладонью.
   - Ну все, Олег Семенович, дела ждут, - и вышел из кабинета управляющего.
   Тем временем в хранилище инкассаторы получили  патроны,  оружие,  деньги.
Охранник, работавший в хранилище, завистливо подмигнул Борису Скачкову:
   - Счастливые вы, ребята. Море увидите, а может, искупаетесь. Я уже десять
лет на море не был. Последний раз при Советском Союзе в Крым с женой ездил.
   - Это было, когда ты в ментовке работал? - подколол Скачков.
   - Было и такое в моей биографии,  -  недовольно  поморщился  охранник,  -
тогда ментам хоть деньги приличные платили. Теперь же, если взятки не брать,
с голоду сдохнешь. Потому и подался в частное агентство.
   - Кто знает, может, и искупаемся.  Во  всяком  случае,  вина  красного  с
шашлыками откушаем. Когда я на работе, о развлечениях стараюсь не думать.  И
мне по хрену, какие пейзажи за окном проплывают: море с пальмами  или  девки
голые. Я о мешках с деньгами думаю. Но уж потом, когда  их  в  руки  клиенту
отдам, расслаблюсь по полной программе.
   Борис наверняка знал, что расслабиться ему не придется. Он и его  коллеги
были частично посвящены в тайну Мельникова. Знали, что назад придется  везти
запечатанный банковским способом мешок. А это значит, из машины без  крайней
нужды выходить будет запрещено.
   - Эх, мне бы  такую  командировку,  -  мечтательно  проговорил  охранник,
прощаясь с инкассаторами.
   Новицкий нервно прохаживался возле броневика.  Мешки  загрузили  в  сейф.
Ключи Новицкий положил себе в карман.
   - Трогай, - он взглянул на часы. Все  шло  по  расписанию.  Всего  десять
минут отводилось на подмену мешков с деньгами. Никто в банке не  должен  был
заподозрить, что произойдет с грузом.
   - Жаль, что на броневиках мигалки не стоят, - досадовал  шофер,  медленно
двигаясь в потоке машин. - Мигалки дают тем, кому они не  нужны:  депутатам,
министрам. Если они на работу опоздают, беды большой не случится.
   - Наоборот, вреда меньше, - вставил Новицкий.
   - А мы, если к самолету не успеем, штраф заплатим.
   - Из своих, что ли, денег? - усмехнулся Олег Семенович.
   - Деньги, конечно, банковские, но я же не тупой, понимаю,  откуда  мне  и
ребятам зарплата и премии идут.
   Броневик перебрался в правый ряд и свернул на безжизненную улицу. Тут  не
было жилых домов, тянулись заборы  промышленной  зоны,  пустыри,  заваленные
черт знает чем, массивы частных гаражей. К одному из них и свернул фургон.
   - Быстро! - скомандовал Новицкий, выпрыгивая на пыльный асфальт.
   Своим ключом он открыл металлические ворота  гаража,  фургон  ловко  сдал
задом и исчез в полумраке. Новицкий сам сбросил с полки деревянные ящики, за
которыми виднелись два мешка с тугими пачками - абсолютно  идентичными  тем,
что стояли в сейфе фургона. Управляющий забрался в  машину,  отомкнул  сейф.
Теперь он не спускал глаз с мешков. Ошибиться было легко: те же  номера,  те
же надписи, такие же печати. Не вскрыв, не разберешь, где какой.
   Скачков и Шишло  привычно  подхватили  тяжелые  мешки,  забросили  их  на
верхнюю полку стеллажа, накрыли тряпьем. В сейф поставили мешки с фальшивыми
долларами. Лишь когда дверца сейфа закрылась, Новицкий  выглянул  на  улицу.
Пустынный проезд между гаражами. Нигде ни души. Только лай  собаки  у  будки
сторожа напоминал о том, что жизнь продолжается.
   "Какого черта лает? - подумал Олег Семенович. - Небось,  когда  настоящие
воры приедут, тихо сидеть будет, хвост поджав и засунув его себе в  задницу.
На перегрузку потеряли меньше запланированного. Пять минут."
   Кто приедет забрать русские деньги, как это произойдет, Новицкий не знал.
Не его это дело, об этом позаботится Мельников. Позаботится не хуже, чем  об
охране гаража. Охраны не видно, но в  том,  что  она  есть,  управляющий  не
сомневался. От волнения тряслись руки, постукивали зубы.
   Фургон медленно двигался мимо