ом виде. Наверняка здесь уже милиция побывала.
     "Дальше спускаться рискованно, - размышлял Дорогин. - Дежурного мента не слышно, но он где-то рядом, в пределах нескольких ступеней по лестничной спирали, держит "место преступления" в поле зрения. И что ты рассчитываешь увидеть внутри сейфа? - мысленно спросил он себя. - Соломенную подстилку для бычка или позолоченные, непригодные для удобрения почвы "лепешки"? Твоя миссия на башне, похоже, завершена. Ни ментам, ни бандитам больше нет нужды держать здесь фирму под названием "Эверест". Экстремальное развлечение для оригиналов потеряло смысл для его устроителей. Тебя выкинут без выходного пособия. Можешь радоваться, что отделался сравнительно легко".

***

     Наутро Муму, изображая полное неведение, явился на квартиру, где уже кипел от бешенства Кащей, получивший втык по первое число.
     - Грош цена всем твоим поискам. Поздравляю, прощелкали Тельца.
     - То есть как?
     - Давай сюда свой долбаный блокнот, им теперь только что подтираться.
     Злобно листая страницы, Кащей наконец ткнул в одну из них костистым пальцем с округло подстриженным ногтем.
     - Вот, блин, пожалуйста. Прошел рядом и ни хрена не заметил. Раз крест, два крест... А здесь какого черта не проверил?
     - Нашли уже? Кто?
     - А ты, значит, не в курсе? - высохшая рожа Кащея перекосилась от гримасы. - Даже не знаешь, с чего вдруг тебе клиентов не прислали?
     - Слыхал про какое-то ЧП. К нам тоже завалили двое в штатском. Допрашивали главным образом меня. Забрали "рентген".
     Кащей совсем упустил из виду эту серьезную улику. Сегодня любой сраный эксперт определит ее предназначение. И что тогда? Тогда злополучного проводника подцепят на крючок - что искал, кто поручил?
     - На куски сейчас тебя порву, понимаешь или нет? Как можно было так лохануться? Почему не спрятал?
     - Кто-нибудь меня предупредил? Кто-нибудь показал надежное место?
     - Надо было снаружи эту штуку держать!
     Где-нибудь на высоте, куда ни один ментовской нос не сунется!
     - А если дождь? У твоего рентгена корпус не защищен от воды.
     - А голова на что? Нашел бы кусок пленки полиэтиленовой.
     - Под пленкой плесень разведется от сырости.
     Ты не был на высоте, а я был.
     - Да кинул бы его просто на смотровой площадке, - Кащей сплюнул на пол, понимая всю бессмысленность советов задним числом.
     В глубине души он чувствовал, что и сам допустил оплошность. О новой неприятности придется докладывать Стропилу, который и без того на взводе. Проводника наверняка в ментовку потащат на допрос и запросто могут расколоть. Пустить в расход, пока не навел на всю честную компанию? Этого нельзя делать без разрешения Стропила. Куда ни кинь, всюду клин!
     - А в тот раз? Сказано было русским языком не отрываться от нашего человека!
     - Я и не отрывался.
     - - Кому-нибудь другому расскажи. Надо было тогда уже тебе вставить, чтоб знал!
     - Тебе бы понравился "хвост" за спиной? Вот и мне тоже.
     - Не борзей, плохо кончишь. Нашел, блин, с кем равняться. Погоди, мне позвонить надо.

***

     Доброхотов и Алеф узнали о случившемся почти одновременно. Каждому оно представлялось по-разному.
     Доброхотов сделал вывод, что Стропило и его люди перемудрили. Застрелили доверенного сотрудника Алефа, а Телец все равно просочился между пальцами. Если теперь олигарх-изгнанник выяснит, кто виноват в гибели Никанора, он начнет самую настоящую войну. В виновность Воробьева никто не поверит, если он лично или через посредников сдаст хозяину бычка.
     Алефу доложили другую версию, основанную на показаниях подручных Никанора. Оба они понятия не имели о цели визита в Останкинскую башню. Оставались снаружи, как им было приказано, потом в течение четверти часа следовали за "девяткой".
     Убедились, что операция прошла гладко, в их помощи нет нужды. Отстали, как планировалось. На следующий день вдруг узнали, что Никанор убит, а Воробей исчез неизвестно куда.
     В виновность старого знакомого Алефу трудно было поверить. Олигарх по-особому относился ко всем, кто начал работать на него еще до славных дней и лет. Про себя он считал их почти родственниками. Правда, это не помешало ему несколько лет не вспоминать о Воробьеве. Домогательства Генеральной прокуратуры, запросы через Интерпол и прочие дрязги полностью переключили на себя все его силы, его недюжинный ум.
     Воробей не был нужен, как и многие другие.
     Последние несколько лет нужны были адвокаты, причем местные, французские, досконально знакомые со здешним судопроизводством...
     Воробей - пожилой мужик, не приученный стрелять и бегать. Неужели польстился на блеск Золотого Тельца? Тогда почему это не случилось раньше? Обиделся на долгое забвение? Ему, оказывается, не выплачивали денег. Недосмотр, черт возьми.
     Как всякий "умелец", Воробей - одиночка, замкнутый по натуре человек. Такие люди иногда теряют чувство реальности, накручивают сами себя, и положение вещей представляется им в неоправданно черном свете. Не ему одному из сотрудников пришлось несладко. Но остальные продолжали держаться вместе, и вместе им было легче пережить трудные времена. А он торчал один в своей квартире и чувствовал себя выброшенным на помойку. И вдруг в такой ситуации ему представился шанс доказать, чего он стоит. Скорее всего он не хотел убивать Никанора, все красиво рассчитал, как рассчитывал свои уникальные устройства. Но люди - не колесики, не винтики. План дал сбой, и пришлось стрелять. Теперь, конечно, он переживает стресс. Убить человека для него совсем не то, что для других.
     Впрочем, может быть, он, Алеф, возводит напраслину на старого Воробья? Может, всему виной происки врагов, перехвативших Тельца, и вскоре милиция обнаружит в лесу еще одно тело?

Глава 20

     - Десять раз его предупреждал. А он решил, это мелочи жизни, пустые хлопоты. Теперь вот ткнут мордой в "рентген", и никуда не денется. Как миленький расскажет, где и от кого получил.
     - Как вы меня достали! Дела на копейку не сделано, а дерьма уже выше крыши. Вывези его за город, знаешь куда. Пусть отдохнет. В Останкино чтоб носа больше не показывал.
     - Так они ж его данные знают. Начнут разыскивать.
     - Ну и на здоровье. Не найдут.
     - Значит, увезти. Я правильно понял?
     - Правильно! - раздраженно огрызнулся Стропило. - Меня всегда надо понимать буквально! Ситуация прояснится - тогда будем видеть.
     Вернувшись в комнату к Дорогину, Кащей нарисовал своими тонкими губами улыбку. На его худом, туго обтянутом желтовато-серой кожей лице не было ни единой морщинки. Но гримаса гнева, раздражения, фальшивой или натуральной радости напрягала одни лицевые мышцы и расслабляла другие. Кожа сразу покрывалась косыми складками, как тонкая упаковочная пленка, когда ее стягивают.
     - Все уладят, должно обойтись. Главное - несколько дней никуда не высовывать носа. Отдохни пока, отоспись, а вечером поедем за город, чтобы не киснуть здесь в выходные.
     В дверь вдруг позвонили. Кащей недоуменно оглянулся и приложил палец к губам, мол, веди себя тихо. Направился в прихожую.
     Несколько секунд все было тихо - очевидно, он изучал гостя в "глазок". Потом замок щелкнул, дверь скрипнула на петлях. Сергей услышал матерную ругань сквозь зубы и знакомый голос:
     - Пусти! Совсем охренел.
     Выскочив в прихожую, он увидел, что Кащей уже захлопнул дверь и крепко держит Веру за локоть, выкручивая ей руку.
     - Потише, начальник, - предупредил Сергей.
     - Тебя кто звал, профура? - шипел Кащей в лицо миниатюрной красотке, которую сам же недавно сватал Дорогину. - Снюхались?
     Вера была явно не робкого десятка. В ответ на оскорбление она с размаху ударила Кащея сумочкой по лицу. Он не остался в долгу, закатил ей пощечину. Силу удара явно не рассчитал - фигурка с осиной талией и копной взбитых платиновых волос отлетела к стенке, задев и разбив вдребезги зеркало.
     Тут уж Дорогин не стерпел. Ради дела он на многое мог закрыть глаза. Но только не на рукоприкладство по отношению к женщине. С тех пор как Тамара тяжело заболела, он особенно отчетливо чувствовал женскую слабость, беззащитность, часто скрываемую под напускной бравадой.
     Нокаутирующий удар в челюсть свалил Кащея с ног.
     - Получил, козел? - взвизгнула Вера, пиная своего обидчика каблуком туфельки.
     Кащей никак не прореагировал, и она испугалась.
     - А ты его не слишком сурово? - распахнула она голубые с прозеленью глаза в сторону Дорогина. - Еще останется инвалидом.
     - Головной болью обойдется. Эта публика живучая.
     - Пошли. Сваливаем отсюда.
     - Куда, зачем? Очухается, будет вести себя поприличней, - нагнувшись, Дорогин забрал у бесчувственного Кащея "ТТ" с полной обоймой.
     - Ты в самом деле дурак или прикидываешься?
     На башне им ловить уже нечего, значит, ты им не нужен. А кое-что лишнее успел узнать...
     - Да ничего я не успел, никого, кроме него, в глаза не видел, - кивнул Дорогин в сторону Кащея.
     - Я с утра нутром чувствую - тебе грозит опасность. Что он тебе сейчас говорил, какие пел песни?
     - Не знаю, как насчет меня, но ты уже нажила себе кучу неприятностей. Надо было послушать под дверью и не звонить, раз уж я здесь не один.
     Зачем вмешиваться в мужские игры, без пол-литра все равно не разберешься.
     - Еще неизвестно, кто здесь кого перепьет, - гордо задрала подбородок Вера.
     Она еще раз с сомнением поглядела на Кащея, гораздо больше похожего на труп, чем на живого человека.
     - Пульс пробовал? Ладно, черт с ним, в натуре. Давай о тебе. Менты наводили на башне шмон?
     - Допустим.
     - Наверняка ваша странная контора заинтересовала их больше, чем любая другая. Значит, можно ожидать вызовов на допрос. Где гарантия, что ты промолчишь про Кащея, прозадание? Значит, им выгодно, чтобы ты на допрос не попал.
     Пытаясь рассуждать логически, она выглядела довольно забавно. В ультрамини-юбочке и ультраярком макияже, с торчком стоящими волосами, она вызывала совершенно однозначные ассоциации.
     - Да где для ментов криминал с нашей стороны? Ни я, ни Кащей Тельца не трогали.
     - Откуда это известно? Как только менты убедятся, что вы его искали, им и доказывать ничего не придется. Шура предлагал тебе уехать за город?
     - Допустим.
     - Думаешь куда? В коттедж с бассейном и домашним кинозалом? Есть там у них один подвал с удобствами, там бы ты и развлекался в лучшем случае. А в худшем...
     - Зачем тебе все это надо? Подругу ко мне прислала, теперь сама притащилась. Надеялась вместе со мной отхватить куш? Теперь тебе ясно, что дело не выгорит.
     - Здесь не выгорит - выгорит в другой раз.
     Мы с тобой - подходящая пара.
     - Пара у меня уже есть.
     - А я не лезу к тебе в постель. Живи с кем хочешь. Я предлагаю вместе аферы проворачивать.
     - Начало оказалось не слишком обнадеживающим.
     - Если б мы с самого начала были заодно... - Верин голос звучал абсолютно убежденно.
     - Для начала тебе лучше уйти. Вот-вот Кащей очухается. Я свой прямой в голову знаю, результаты видел не раз. Память он мало-мало отшибает.
     Значит, есть надежда, что он забудет о твоем приходе. Сочиню какую-нибудь байку.
     - Поскользнулся и упал? - с недоверчивой иронией уточнила Вера.
     - Еще не придумал.
     - Пока ты придумал предлог, чтобы меня сплавить.
     - Если мы с тобой когда-нибудь будем делать общее дело, надо, как минимум, меня слушаться.
     - Это ты должен меня слушаться. У меня - нюх сумасшедший, у тебя - руки и ноги. Вместе получается неплохо.
     Дорогин улыбнулся самоуверенности этого миниатюрного существа.
     - Ладно, я сваливаю. Так в самом деле будет лучше. Запомни мой телефон, - Вера продиктовала цифры. - И не спеши отдавать пушку этому козлу.
     - Обещаю.

***

     Проводница оказалась женщиной немолодой, суровой на вид. Но деньги она приняла и выделила место в первом купе, сразу же за своим собственным. Когда плацкартный вагон покатился по рельсам, Воробей испытал некоторое облегчение. Пусть теперь попробуют узнать, куда, в каком направлении он скрылся из Москвы.
     Попутчики сразу же разложили еду, принялись активно общаться, как будто давно не могли себе позволить ни того, ни другого. Воробей скромно сидел возле прохода, по которому сновали "коробейники", предлагая то шоколадки, то наборы авторучек. Перед глазами до сих пор стояли труп Никанора с простреленной головой и пустое нутро сейфа.
     Тайник не искали на ощупь. Его вскрывали, зная всю необходимую информацию. Где могла случиться утечка?
     Летом 2000 года Воробей в последний раз видел Тельца на месте. Рельефные бугры мышц, острые рога. Похож на быка, готового вырваться на корриду. Мощный золотой загривок, бессмысленный взгляд изумрудных глаз, копыта, искрящиеся бриллиантами и сапфирами. Воробью всегда казалось, что ювелирному мастеру слегка изменило чувство меры, и он перегрузил статуэтку драгоценными камнями.
     С кем общался все это время Алеф, сколько раз упоминал о бычке? Воробей знал шефа как человека предельно осторожного. Иногда в газетных или телеинтервью некоторые его высказывания производили впечатление невольно сорвавшихся с губ.
     Будто человек сказал в запальчивости то, о чем в другое время предпочел бы молчать. Но все знавшие Алефа прекрасно понимали: каждая его реплика взвешена, каждое слово отмерено.
     Нет, невозможно поверить, чтобы Алеф был виной утечки информации. Тем более он не все знал досконально точно. Во время последней ревизии сейфа после пожара Воробьев решил изменить две цифры кода. В цепочке из семи цифр он вдруг обнаружил математическую закономерность.
     Всякий шифр с математической закономерностью - штука ненадежная, поэтому Воробей взял на себя ответственность его нарушить. Он собирался в самое ближайшее время известить об этом шефа. Но личная встреча все откладывалась и откладывалась, передавать информацию через посредника Воробей не хотел. Поэтому шеф так до сих пор и не знал о незначительном, но очень важном изменении.
     Холод пробежал по спине Воробья. Неужели кто-то следил за ним во время того трехлетней давности визита? Стоял не дыша за спиной, следил за движениями пальцев, заново выставляющих код. Мог бы стукнуть сзади по затылку и забрать Тельца. Но тогда шеф моментально начал бы розыски грабителя.
     Нет, этот тип проявил терпение. Дождался, пока Воробей убрался восвояси. Все подготовил и только потом сказал: "Сим-сим, откройся!"
     - Встаньте, пожалуйста. Мне нужно кое-что забрать из сумки, - попросила попутчица.
     Воробей не сразу среагировал, но в конце концов поднялся с извиняющейся улыбкой. Вагон, тем более плацкартный, - это временный общий дом, общая крыша для пассажиров. Привыкший к одиночеству, Воробей давно отвык есть и спать рядом с незнакомыми людьми.
     Он снова погрузился в раздумья, пытаясь вспомнить каждый свой шаг. Нет, это слишком невероятно. Человек из плоти и крови хоть чем-нибудь, да выдал бы себя. Чтобы видеть цифры, ему нужно было стоять вплотную.
     Может, все объясняется проще - сейф разыскали МЧСовцы, пожарники или техники какого-нибудь телеканала. Сами открыть не смогли, в результате сейф оказался в ФСБ или в милиции. Там с ним спокойно, не торопясь поработали специалисты. Может, за день вскрыли, может, за месяц - неважно. Обчистили и вернули на место.
     Но зачем было возвращать? Посмотреть, кто придет его открыть?
     Вокруг сопели и храпели пассажиры, а Воробьев никак не мог уснуть. В конце концов отправился к проводнице - хоть как-то отвлечься. Она приняла его неожиданно радушно, угостила крепким чаем, вкусным печеньем.
     В последние пару лет общение с женским полом ограничивалось для Воробьева стенами магазина, где он покупал продукты скудного своего рациона.
     Продавщицы и кассирша относились к нему пренебрежительно, считая рядовым пенсионером, живущим на копейки. Сейчас со стороны проводницы Воробьев чувствовал уважение. Это был важный довесок к хорошо заваренному чаю и печенью.
     - Еду в отпуск, - он решил сразу продемонстрировать, что на пенсию еще не вышел.
     - Обычно на юг все тянутся, а вы на север.
     - Зачем мне туда, куда едут все?
     - Правда. Как вспомнишь это Черное море.
     Берега не видно за людьми.
     Начался обычный дорожный разговор о том о сем. Продавщица вспомнила о сыне и его семье, стала жаловаться на сноху. Чужая откровенность сильно подействовала на Воробья, впервые в жизни ему захотелось поделиться своими проблемами.
     - Я вот с женой в разводе. Сын тоже взрослый уже. На ноги я его поставил, профессию помог получить. Теперь программист, хорошие деньги получает. Сейчас программистов как собак нерезаных, не все столько имеют. А у него работы выше головы, потому что результаты качественные.
     - В любом деле надо стараться, - вздохнула проводница. - Думаете, здесь у нас мало тонкостей? А кто ценит?
     Сама того не зная, она задела больную струнку в душе Воробьева.
     - Молодежь сейчас умеет заставить себя ценить. Я - нет. Столько дел переделал для своего шефа, а сейчас, как говорится, "с глаз долой - из сердца вон".
     Все обиды, так долго сдерживаемые, хлынули наружу. Чем больше Воробьев говорил, тем больше жалел сам себя. Жаловался на бывшую жену, препятствовавшую его встречам с сыном, на сына, которому нет дела до отцовского житья-бытья, на невезуху: безалаберным разгильдяям все сходит с рук, а ему, привыкшему досконально все проверять, судьба подложила свинью.
     Об Останкинской башне и Алефе он, кончено, не заикался. Но в общих чертах объяснил, что пропала дорогая вещь и его скорее всего считают виноватым.
     - А мне ведь ничего не нужно. Нет у меня никаких прихотей, чтобы тратить деньги, - я бы все их сыну оставил. Мне что надо? Хлеб, чай, молоко.., и еще уважение, больше ничего.
     Он сам не заметил, как язык стал заплетаться от дремоты, как отяжелевшая голова с седыми бровями оказалась на полных коленях проводницы. Колеса стучали, поезд увозил его все дальше от Москвы, от фатальных происшествий последних дней.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава 21

     Приоткрыв глаза, Кащей с ненавистью посмотрел на Дорогина.
     - Сейчас "скорая" приедет, - пообещал Сергей, бросив взгляд в окно, обращенное во двор.
     - Кто просил?
     - Полчаса не могу тебя в чувство привести.
     Уже волноваться начал.
     - Кто, блин, тебя просил вызывать сюда посторонних? - упершись костлявой ладонью в пол, Кащей попробовал сесть.
     Следующим движением он проверил "пушку" - ее на месте не было. Метнул в сторону Дорогина быстрый взгляд - к злобе примешалась немалая доля опаски.
     - Пусть глянут, что с тобой, подскажут, как быть. Пистолет я забрал на всякий случай. Чтобы на него врачи не наткнулись, пока будут с тобой возиться.
     - Где он?
     - Вот лежит, - кивнул Дорогин на полку слева от окна.
     - Позвони, отмени вызов.
     - Поздно уже, заезжают во двор.
     Внизу и в самом деле тормозила машина с красным крестом.
     - Много на себя берешь, - прошипел Кащей, пытаясь подняться.
     Голова раскалывалась, пол и стены медленно покачивались, ноги и руки плохо слушались. Он не помнил, как оказался на полу. Помнил, что выговаривал Дорогину за обнаруженный ментами "рентген". Потом провал...
     Проводник не посмел бы его ударить. Тогда что случилось? Кащей мог бы спросить впрямую, но не хотел демонстрировать провал в памяти.
     Вошли мужчина и женщина в белых халатах и деловито приступили к осмотру пострадавшего.
     Чувствовалось, что времени у них мало и долго здесь задерживаться они не намерены. Тем более пульс и давление у Кащея не давали повода для большого беспокойства.
     - Что с ним случилось? - спросил врач у Дорогина.
     - Потерял сознание. Удар в челюсть.
     Кащей шевельнул бровью, но от комментариев воздержался. Решил потерпеть, пока посторонние не уберутся.
     - Легкое сотрясение, - сообщил врач, бегло осмотрев след от удара. - Откройте, пожалуйста, рот. Все нормально, челюсть цела. Пошевелите руками. Замечательно. Поташнивает сле