й, не подойди к нему Ахмат.
   - Майор, извините, пожалуйста, но мы очень ждали этот броневик.
   - Хотел бы обнадежить, но  не  получится,  -  вздохнул  абхазский  майор,
поправляя фуражку с гербом СССР. - Все произошло часа три назад.
   - Раньше бы мы сюда не успели.
   - А они кто такие? - Шамиль указал рукой на микроавтобус ?фольксваген?.
   - Тоже выясняем. По первым прикидкам получается, что они  вроде  везли  в
Гудауту, в детский дом, гуманитарку. Хотя документов при них никаких нет.
   - При них? - спросил Шамиль, глядя на распростертого  на  асфальте  Пашку
Разлуку. - Кто-то остался в живых?
   - Не знаю. На пограничном КПП нам сказали, что границу пересекали двое.
   - Это они напали на банковский броневик?
   -  Похоже,  что  нет.  Скорее  всего  они  стали  невольными  свидетелями
произошедшего.
   - Все деньги похищены? -  осторожно,  словно  это  его  мало  интересует,
спросил Шамиль.
   - Все. Сейф вскрыт. Инкассаторы, ехавшие в броневике, убиты. И все-таки я
хотел бы посмотреть ваши документы.
   - Послушай, дорогой, - Шамиль приобнял майора  за  плечи,  -  лучше  тебе
этого не знать. Честно тебе говорю, как кавказец кавказцу.
   - Чечня? - майор прощупал взглядом Шамиля.
   - Точно, она, родимая.
   - Тогда извините, - ладонь милиционера взметнулась к козырьку.
   В душе его боролись два чувства. С одной стороны, он испытывал уважение к
чеченцам: они, как и абхазцы, воевали за независимость,  с  другой  -  майор
чувствовал себя обязанным русским. Если бы не они, не носил бы он офицерские
погоны. Поэтому самым большим его желанием было избавиться  от  двух  то  ли
друзей, то ли врагов. В конце  концов,  если  им  надо,  они  все  узнают  в
министерстве внутренних дел.
   - Спасибо, друг, - Шамиль пожал руку майору. - Большего ты и не  мог  нам
сказать.
   Когда Шамиль произносил эти слова,  голос  его  дрогнул.  Он  вернулся  к
машине, сел за руль, застучал пальцами по баранке.
   - Я сразу почувствовал, - прошептал Ахмат, - день  не  задался  с  самого
утра.
   - Врешь, ничего ты не чувствовал, иначе бы голых баб не разглядывал.
   Мужчины провели в молчании целых пять минут. Каждый из них  понимал,  что
первая догадка, первые слова всегда ложны, и  каждый,  кто  выскажет  первое
предположение, в перспективе рискует быть названным лжецом или недоумком.
   - Сложно, - наконец произнес Шамиль.
   - А кто тебе обещал, что будет легко? Ахмат глянул на  крупные  звезды  в
черном небе.
   - Никто не обещал нам легкой жизни, - затем задумчиво произнес:
   - По-моему, все-таки это сделали  люди,  ехавшие  в  ?фольксвагене?,  они
обокрали броневик.
   - Ошибаешься, машина догоняла их.
   - Я  бы  именно  так  и  сделал.  Ехать  навстречу  броневику  ненадежно,
неизвестно, где встретишься. Тут же место было выбрано удачно.
   - Обрыв, скалы: некуда свернуть.
   - Не знаю, - задумчиво произнес Шамиль, - все кажется очень  сложным,  но
на самом деле все наверняка было просто.
   - Но как?
   Чеченцы посмотрели друг другу в глаза.
   - Тот, кто крал деньги, знал, что они фальшивые? - тихо спросил Шамиль.
   - Ты задаешь вопросы, на которые нет ответов. Человек  с  университетским
образованием не имеет права так рассуждать. Ты бы  еще  у  Руслана  об  этом
спросил, он бы тебе привел цитату из Корана, пригодную на все случаи жизни.
   - Святые книги тем и хороши,  что  объясняют  все,  ничего  при  этом  не
объясняя.
   - Я думаю, нам надо ехать.
   Джип осторожно дал задний ход, развернулся на узкой дороге и на этот  раз
медленно покатил к Гудауте.
   - Кто знал о том, что деньги прибудут  именно  сегодня,  что  их  повезут
именно по этой дороге, на этой машине и под слабой охраной?
   - Думаю, не многие.
   - Думай, Ахмат, думай...
   Ахмат принялся загибать пальцы.
   - Во-первых, знали в московском  банке  ?Золотой  червонец?,  но  им  нет
смысла красть фальшивые доллары, это и так  их  собственность.  Настоящие-то
деньги остались у нас, - Ахмат попробовал разогнуть палец.
   - Нет, ты его держи.
   - Во-вторых, это не те два мудака, которые ехали в ?фольксвагене?.
   - Тут с тобой трудно не согласиться.
   - Но откуда грабители узнали о баксах? - безымянный палец  Ахмата  так  и
остался незагнутым.
   - Водитель броневика?
   - Он убит - Он мог кому-нибудь рассказать.
   - Хорошо, загибай палец.
   - И служба аэропорта, - резонно добавил Ахмат.
   - Все, - подытожил Шамиль, - если,  конечно,  исключить  нас  с  тобой  и
Руслана.
   Ахмат сперва засмеялся, затем его смех прервался.
   - Ты чего на меня так смотришь?!
   - Это большие деньги, большие  даже  для  такого  человека,  как  Руслан,
который боится Аллаха.
   - Ты же не боишься смотреть на чужих жен? В конце концов, это  не  совсем
наши проблемы. Подождем недельку-другую,  из  Москвы  пришлют  новую  партию
фальшивок. Главное, что мы не успели отдать настоящие баксы.
   - Ты оптимист, - усмехнулся Шамиль. Впереди уже блестели огни Гудауты.
   - Мы-то знаем, что не брали денег, но как об этом узнают в Москве?
   Ахмат потер указательным пальцем губы, на его лбу выступили крупные капли
пота.
   - Неужели они подумают... - прошептал он.
   - Я бы на их месте подумал то же самое. Ахмат лихорадочно принялся рыться
по карманам, хотя сотовый телефон находился у Шамиля.
   - Нужно срочно позвонить и сказать банкиру об ограблении.
   - Думаю, они уже знают.

***

   Милицейский  майор  тем  временем  связался  со  своим   начальством   по
старомодной увесистой рации и передал номер джипа.
   - Выясните,  кому  он  принадлежит?  Ждать  пришлось  долго.  Наконец  из
наушника прозвучал озабоченный голос:
   - Лучше не интересуйся номером.
   - Я им кое-что рассказал. Выглядели они солидно, и документы... - приврал
милиционер.
   - Этим людям ты мог сказать все, они  бы  нашли  путь  к  информации,  но
обозлились бы.
   - Понял, - майор сдвинул фуражку на затылок.
   Он  и  в  самом  деле  понял  многое.  То,  что   чеченцами   в   Абхазии
проворачиваются миллионные сделки, не знал только ленивый.
   - Значит, сделал правильно, - вздохнул он. - Я не навредил ни другим,  ни
себе А то, что доложил начальству, только к лучшему.

***

   Шамиль гнал джип так, словно  перед  ним  простиралась  не  узкая  горная
дорога с разбитым покрытием, а ровная как стрела автомагистраль.
   Ахмат с ужасом смотрел на мелькающие за  тонированными  стеклами  выступы
скал, проломанные ограждения.  Распугав  стайку  худых  длинноногих  свиней,
пасшихся прямо на улице, джип подкатил к воротам резиденции.
   Шамиль не стал загонять машину во двор, с мобильником в  руке  забежал  в
дом. Руслан сидел  за  журнальным  столиком,  закинув  ноги  на  подлокотник
кресла. В разговоре с русскими Шамиль мог позволить себе  фразы  типа  ?твою
мать?, но с Русланом приходилось быть осторожным. Он некоторые привычные для
славянского уха выражения воспринимал буквально.
   - Хреново, - выдавил Шамиль.
   - Знаю, - спокойно отвечал Руслан, - из Сухуми уже позвонили.
   - И что ты думаешь на этот счет?
   - Думаю, нам придется туго. Вошел Ахмат, насупленный и раскрасневшийся.
   - Почему из Москвы не звонят? - спросил Шамиль, словно Руслан обязан  был
знать ответ на этот непростой вопрос.
   - Кому, нам?
   Медлительность и спокойствие Руслана бесили вспыльчивого Шамиля.
   - Банкир не звонит, потому что ему все ясно, - сказал иорданец.
   - Ты уверен?
   - Конечно. И мне было бы ясно. Они решили, что мы сами ограбили фургон. И
доказать обратное мы никому не сможем.
   - Какой нам смысл грабить то, что собрались покупать?
   - Самый прямой - чтобы не платить за товар.
   - Мы столько лет работали вместе. И ни разу друг друга не подводили.
   - От денег люди теряют голову, - напомнил Шамилю  Руслан.  -  К  тому  же
только у нас есть надежный канал сбыта фальшивок,  изготовленных  в  Москве.
Так их не сбудешь. Да что  в  Москве,  даже  в  Сочи  моментально  определят
фальшивку. Бумажки, напечатанные на обойной фабрике, могут  спокойно  ходить
лишь в Чечне, в Абхазии. Там, где деньги передаются из рук в руки,  где  нет
ни одного мало-мальски прилично оборудованного приемного пункта.
   - И все же я позвоню Леониду Мельникову.
   - Что ты ему скажешь? - усмехнулся Руслан. - Станешь  оправдываться,  что
это не мы обокрали фургон? Чем больше оправдываешься, тем больше подозрений.
Я бы на твоем месте дождался звонка от него.
   - Нет, - Шамиль резко набрал номер и поднес трубку к уху.
   Ему казалось,  что  ответить  должны  немедленно,  Но  прозвучало  четыре
длинных гудка, прежде чем владелец банка Мельников соизволил подать голос.
   - Ало, слушаю, - беззаботно произнес он.
   - Леонид Павлович, ты? - срывающимся от волнения голосом крикнул в трубку
Шамиль.
   - Я свою мобилу никому в пользование не отдавал и отдавать не  собираюсь.
Как там у вас?
   По тону, каким говорил Мельников, можно было подумать, что ему ничего  не
известно о случившемся на дороге.
   - Вам еще не сказали?
   - Я недавно поднялся с постели, Шамиль. Все-таки выходной сегодня.
   - Броневик обокрали.
   - Что ты говоришь? - голос Мельникова даже не дрогнул.
   - Я сам видел его на дороге. Охрана перебита, деньги исчезли.
   - И кто это, по-твоему, мог сделать? - ехидно спросил Мельников.
   И Шамиль понял: тому известно все. И прав Руслан, решение владелец  банка
уже принял. Шамиль тяжело вздохнул.
   - Я знаю, о чем ты думаешь, Леонид Павлович, но я к  ограблению  не  имею
никакого отношения.
   - Слова, слова... - прозвучало из трубки.
   - Я бы не звонил тебе.
   - У тебя есть только  один  способ  доказать  обратное.  Найти  пропавшие
деньги. Они где-то совсем рядом. Может быть, ты даже сейчас смотришь на них.
   - Дело не может ждать, - сказал Шамиль, - я должен вернуться  к  своим  с
деньгами.
   - Я же говорю, ищи!
   - Когда вы сможете прислать следующую партию?
   - Только после того, как отыщется пропавшая. И времени  у  тебя,  Шамиль,
совсем немного. Я могу потерять терпение. Сегодня я тебе еще  немного  верю.
Процентов на десять.  Завтра  мое  доверие  уменьшится  на  пять  процентов.
Послезавтра я буду пребывать в растерянности. А вот через четыре  дня  никто
не сумеет меня убедить, что ты не причастен к исчезновению денег, даже  твои
друзья. Только ты сам. Надеюсь, Шамиль, когда ты позвонишь мне  в  следующий
раз, разговор будет более предметным.
   Не прощаясь, Мельников выключил трубку.
   - Твою мать, - выругался Шамиль. На этот раз Руслан был снисходителен. Не
стал выяснять, чью именно мать имел в виду его приятель.
   - Мельников прав, - после паузы произнес Шамиль, - деньги  где-то  совсем
рядом.
   Ахмат подсел к журнальному столику и взял чистый лист бумаги, ручку.
   - Вариантов не так уж много, - сказал он. -  Вариант  первый:  ограбившие
фургон знали, что в нем фальшивые доллары.
   - Вряд ли, - отрезал Шамиль. - Я бы сформулировал это следующим  образом:
знали, что везут доллары, но не знали, что они фальшивые, и не знали сколько
их.
   - Хорошо. Второй вариант: грабители нацелились на русские рубли,  которые
якобы перевозили в фургоне.
   - Это больше похоже на правду.
   - Нет, мне кажется, первый вариант самый реальный, - сказал Руслан. - Кто
знал о деньгах? Банкир Мельников? Его управляющий Новицкий? Мы  втроем  и  в
какой-то мере охрана.
   - Это мог сделать один из охранников.
   - Так уже не раз случалось: перестреляет товарищей и уходит с деньгами.
   - Охрана вся убита, - напомнил Шамиль.
   - Наводчика могли пристрелить компаньоны по ограблению.
   Ахмат слушал рассуждения Шамиля и Руслана и рисовал на бумаге план  места
происшествия.
   - Вы часто встречали на дороге машины? - внезапно спросил он.
   - Реже, чем в Москве, - усмехнулся Шамиль.
   - Если две машины встретились в пустыне, то это уже  не  случайность.  Не
нравится мне ?фольксваген?, оказавшийся на дороге нашего броневика.
   - Он гуманитарку вез, - махнул рукой Шамиль.  -  И  скорее  всего  просто
попал под замес. На кой черт владельцу  понадобилось  набивать  автобус  под
завязку, если он собрался грабить.
   - Не знаю, - пожал плечами Ахмат. - Людям  всякие  нелепости  приходят  в
голову.
   - Дорога дальняя, а получается, что  в  ?фольксвагене?  был  только  один
человек. В дальний переезд отправляются двое. Где второй?
   - Поищи на дне пропасти. Я  думаю,  что  милиция  туда  заглядывала  лишь
сверху. Этот другой, которого мы еще не знаем, мог уйти с деньгами.
   - Пешком, - вставил Руслан.
   - Не думаю, когда денег много, можно придумать способ их транспортировки.
   - Куда они ехали?
   - Это я могу сказать точно.  В  детский  дом  в  Гудауте.  Даже  если  бы
милицейский майор не сказал мне этого, то стоило взглянуть на груз.
   - Единственный способ вновь наладить отношения с москвичами -  это  найти
деньги. Шамиль поднялся из-за стола.
   - Руслан, ты снова остаешься с деньгами, мы поедем. Если через неделю  мы
не отыщем деньги и того, кто их увел, на московском  проекте  можно  ставить
крест.
   - Никогда не любил ни детских домов, ни их  воспитанников,  -  проговорил
Ахмат, садясь в джип.
   - Никто не заставляет тебя их любить. Пожилая русская женщина шарахнулась
в сторону, когда возле нее притормозил огромный джип.
   - Извините, пожалуйста, - елейным голосом осведомился Шамиль, - где здесь
детский дом?
   Женщина с сомнением посмотрела на холеного чеченца, он  мало  походил  на
человека, решившего помочь детскому дому.
   - Если нам по дороге, могу подвезти, - улыбнулся Шамиль.
   Женщина, успевшая сегодня пройти пять километров пешком, решила, что  сам
Бог послал ей машину.
   - Садитесь, - Ахмат подвинулся, и  женщина  устроилась  рядом  с  ним  на
заднем сиденье.
   Она впервые ехала в  такой  шикарной  машине.  Раньше  ей  казалось,  что
внутреннее  убранство  подобных  автомобилей  составляют  красный  бархат  и
золотая бахрома. А тут - серая и черная гамма, полная  строгость  и  никаких
излишеств. Исправно работал кондиционер, прохладный воздух заставил  женщину
успокоиться.
   - Куда теперь? - поинтересовался Шамиль перед перекрестком.
   - Направо, милок, - женщина впервые в  жизни  назвала  кавказца  ?милок?.
Таким располагающим к себе казался ей теперь Шамиль. - Вы по какому  делу  в
детский дом? - спросила женщина.
   Шамиль и Ахмат переглянулись.
   - Помочь хотим, не первый раз приезжаем в Гудауту, а времени  все  как-то
не находилось в детский дом наведаться.
   - Вчера такое случилось, - всплеснула  руками  женщина,  -  может,  вы  и
слышали, машину на дороге расстреляли. Уж и войны вроде  нет,  а  оружие  по
рукам разошлось. Вот и стреляют.
   - Слыхал. Говорят, будто это грузинские партизаны сделали.
   - Нет, не они, - тут же возразила женщина. - Ограбить еще они  могли,  но
людей просто так убивать не стали бы. Я многих из  них  знаю.  Ушли  в  свое
время в горы, потом вернулись... Семьи, дети, сами понимаете...  Остановите,
пожалуйста, мой дом здесь, а школа-интернат вон там, - женщина указала рукой
на трехэтажное здание из силикатного кирпича с плоской  крышей,  к  которому
вела извилистая дорога. - Спасибо тебе, милок.
   - Милок... - пробурчал Шамиль, захлопывая дверцу.
   - Она дура, - подытожил Ахмат.
   - Может  быть.  Но  не  это  меня  интересует.  Притормаживая  на  резких
поворотах, Шамиль доехал до самого детского дома.
   Давно не крашенный бетонный забор,  ворота,  сваренные  из  водопроводных
труб, перегораживали густо поросшую травой дорогу.
   - Пусто, - сказал Ахмат, выходя из машины, и подергал навесной  замок  на
ржавой цепи, - может, там никого нет и никогда не было?
   - Сейчас появятся, - Шамиль коротко просигналил.
   Как из-под земли, у ворот возникли  двое  коротко  стриженных  мальчишек.
Разинув рты от изумления, они смотрели на дорогой джип.
   - Эй, пацаны, начальник какой-нибудь у вас есть?  Или  вы  сами  по  себе
живете?
   - Есть, - с достоинством отвечал старший мальчик. - Дядя Федор.
   - Ну так вот, сгоняй и позови дядю Федора. Разговор к нему есть.
   - Что мне за это будет?
   - Ты посмотри, - восхитился Шамиль, - каков нахал! Старший его просит,  а
он деньги требует.
   - Я не деньги прошу, - с обидой  произнес  мальчишка.  -  Мне  бы  поесть
чего-нибудь - вкусного.
   Шамиль вернулся к машине, порылся в перчаточном ящике и сжал в кулаке две
упаковки жевательной резинки.
   - На, - и он подбросил упаковки высоко, чтобы те перелетели ворота.
   Мальчишки изловчились и поймали жвачку в воздухе.
   - А теперь бегите, зовите дядю Федора. Шамиль присел  на  широкий  бампер
джипа, закурил.
   - Заторможенные  они  здесь,  в  Гудауте.  Вряд  ли  мы  тут  чего-нибудь
добьемся, - вздохнул Ахмат. - А пока мы стоим на месте,  наши  деньги  могут
уйти далеко.
   - Ты знаешь, в какой стороне их искать?
   - Нет.
   - Ну так вот жди дядю Федора. Кажется, он идет.
   Мальчишки застали дядю Федора  врасплох.  Директор  копался  на  огороде,
одетый по-домашнему, в синее выцветшее  трико  с  вытянутыми  коленями  и  в
неизвестно каким чудом сохранившуюся  салатовую  майку-соколку.  Голову  ему
прикрывал от солнца носовой платок с завязанными на узелки уголками.
   - Там машина приехала, блеск! Вас просят.
   Двое крутых...
   Дядя Федор воткнул в землю лопату и посмотрел на грязные ладони.
   - Вас просят, - напомнил мальчишка.
   - Подождут, - директор детского дома с достоинством прошел в дверь своего
кабинета.
   Он переодевался, страшно торопясь, боялся, что богатые посетители  уедут,
но выйти к ним в  выцветшем  физкультурном  трико  не  мог  себе  позволить.
Директор обязан всегда выглядеть соответствующим образом. На такой случай  в
кабинете был припасен белый костюм, сшитый в восемьдесят первом году.
   Дядя Федор, давно забывший, когда его называли  по  имени-отчеству,  сбил
ладонями пыль с  рукавов  белого  пиджака,  осмотрел  единственные  парадные
ботинки, затянул узел галстука и направился  к  воротам.  Его  редкие  седые
волосы шевелил теплый ветер.
   - Ископаемое...  -  тихо  проговорил  Шамиль,  глядя  на  приближающегося
директора детского дома. - Его пиджаку, наверное, лет тридцать.
   - Не злорадствуй. Не больше двадцати пяти...
   - Здравствуйте, - зычно произнес дядя Федор, разматывая цепь с замком.  -
Что ж вы сразу не зашли ко мне?
   - Закрыто, - развел руками Шамиль.
   - Замок только для видимости, цепь замотана,  чтобы  козы  да  свиньи  не
лазили.
   Дядя Федор широко распахнул ворота, и гости прошли на территорию детского
дома.
   - Добро пожаловать. Федор Александрович, - дядя Федор крепко  пожал  руки
чеченцам.
   У него имелся отличный нюх на людей. Директор детского дома просто обязан
быть хорошим психологом. Но даже он не мог понять, кто же перед ним. -.
   - Вы издалека приехали?
   - Издалека. По делам в Гудауте. Не первый раз, - бегло говорил Шамиль.  -
" Раньше  как-то  руки  не  доходили  с  вами  встретиться,  хотя  мы  давно
собирались. Как я понимаю, вы от маленькой помощи не откажетесь.
   - Помощь не мне нужна, а детям.
   - Конечно, - вставил Ахмат.
   - Проходите в мой кабинет.
   Это было сказано так гордо, что Шамиль не сумел  скрыть  улыбку.  Даже  в
советские времена кабинет дяди Федора  выглядел  бедно,  а  теперь  и  вовсе
производил удручающее впечатление.
   - Присаживайтесь. Можете курить, - дядя Федор  гордо  подвинул  к  Шамилю
самодельную алюминиевую пепельницу и коробок спичек.
   - Много дать не могу, - вздохнул Шамиль, - сами понимаете, времена теперь
не те. После дефолта деньги другими стали, даются тяжело.  Двести  долларов.
Примите от нас с другом от чистого сердца.
   - Я вам сейчас расписочку...
   - Помилуйте, - Шамиль даже приподнялся в кресле, - какие расписки.  Вы  -
человек честный, во всем городе вас знают, кому она,  эта  расписка,  нужна?
Мне? Вам? Честным людям бумаги не к чему.
   - Вы даже сами не знаете, как меня выручили, -  трясущимися  руками  дядя
Федор