матрацем,  и
мужчина  утопал  в  ней.  С  такой  кровати  вскочить   быстро   практически
невозможно, разве что скатиться на пол. Но мешал высокий бортик.
   - Отдыхаешь? - прошептал Дорогин.
   - Отдыхал, - уточнил начальник охраны. - Кто ты такой?
   На этот вопрос Дорогин  даже  не  стал  отвечать.  Он  обошел  охранника,
приподнял ему стволом пистолета подбородок.
   - Я буду задавать вопросы, ты - отвечать. Если ответ не устроит, пеняй на
себя, -  Сергей  говорил  негромко,  но  таким  тоном,  что  возражать  было
бессмысленно. Лежащий видел лишь силуэт на светлом фоне. -  "  В  доме  есть
женщины?
   - Если бы были бабы, одна бы из них лежала здесь, - осклабился  охранник,
пошутив и думая, что это поможет наладить контакт с незнакомцем.
   - Меня не актрисы интересуют.
   - Кто?
   - Журналистка в доме есть?
   - Какая журналистка? Ты что? Сюда никого не  пускают!  -  удивление  было
непритворным.
   - В подвалах что?
   - Всякий хлам, декорации и две машины в гараже.
   - Сколько людей в доме?
   - Шесть человек охраны и режиссер с инженером.
   - Где режиссер с инженером?
   - Там, наверху, - он указал глазами на балдахин.
   - Перевернись мордой в матрац.
   - Это еще зачем?
   - Еще один вопрос - и у тебя в голове появится восьмая дырка.
   Охранник  начал  медленно  переворачиваться.  О  том,  чтобы  попробовать
вскочить, он даже не помышлял. Наконец он перевернулся, огромный, как морж.
   - Руки за спину!
   Мужчина  сложил  руки  за  спиной.  Сергей  вытащил  из   кармана   кусок
капронового шнура и жестко связал руки.
   - Теперь вставай!
   - Не могу.
   Сергей стащил мужика с кровати, поставил на ноги,  расстегнул  ремень  на
его брюках, сорвал  пуговицу  и  молнию.  Немного  приспустил  штаны,  чтобы
охранник не мог бежать и не мог ударить ногой.
   - Где остальные четверо?
   - Отдыхают на первом этаже, сволочи!
   - Пошли в подвал.
   Мужчине ничего не оставалось как повиноваться: все-таки  ствол  пистолета
щекотал позвоночник, а от такой щекотки, как правило, холодный пот  заливает
глаза. Охранник двигался, медленно переставляя босые ноги, ботинки  остались
стоять у кровати.
   Дорогин не обратил на это внимание, охранник же поступил так  специально,
это было знаком для своих, которые могут зайти в  павильон.  Ступеньки  были
крутыми, и, если бы  Муму  не  поддержал  стреноженного  штанами  начальника
охраны, тот наверняка расквасил бы себе морду, а мог и шею сломать.
   Сомнений не осталось: в подвале - никого,  никаких  признаков  того,  что
здесь могла находиться пленница.  Дверь  сюда  вела  одна,  больше  спрятать
некуда.
   Дорогин зло толкнул мужчину в  спину,  и  тот  полетел  на  кучу  тряпья,
сложенного в углу, затем кое-как перевернулся и сел, поджав ноги.
   - Мужик, кого ты ищешь? По-моему, ты попал не по адресу.
   - Это мое дело.
   Охранник боязливо поглядывал на Дорогина, подозревая, что перед  ним  или
отец, или муж одной из порноактрис.
   - Дочку ищешь? Жену? - глухо спросил он, боясь повысить голос, потому что
пистолет все время смотрел ему в лицо. Дорогин снова ничего  не  ответил.  -
Точно, ты не по адресу попал.
   - Сам разберусь, -  и  без  предупреждения  Сергей  ударил  охранника  по
голове.
   Тот на какое-то время потерял сознание, а когда очнулся в одиночестве, то
почувствовал, что рот ему заткнули грязной тряпкой,  а  сам  он,  связанный,
лежит все на той же куче тряпья.
   Сергей тем временем вернулся в павильон. "Рассчитывать на удачу глупо,  -
подумал он, стоя перед  дверью,  ведущей  в  комнату  охранников.  -  Против
четырех, даже взяв в руки два пистолета, особенно не повоюешь. "
   Убивать ему  никого  не  хотелось,  тут  служили  люди  нанятые.  Ступени
винтовой лестницы, ведущей на второй этаж, устилала ковровая дорожка. Эта же
лестница была частью декорации. Покрытие пола и ступенек было  сделано  так,
чтобы гасить все  ненужные  звуки.  Сергей  даже  усмехнулся,  когда  увидел
табличку на двери, из-за которой сочился свет: "Режиссер". Обычно на студиях
пишут название фильма или фамилию постановщика,  но  у  порноиндустрии  свои
законы - ни титров в кино, ни славы, а только деньги.
   Он спокойно отворил дверь и зашел в довольно просторную  комнату,  где  у
стены располагалась стойка с аппаратурой. Двое мужчин сидели  в  креслах  на
колесиках перед монтажным столом.  Один  перед  компьютером  быстро  нажимал
клавиши, второй, явно режиссер, с дымящейся сигаретой в одной руке и  чашкой
кофе в другой ругался себе под нос, явно не удовлетворенный тем,  что  видит
на экране.
   - Не понимаешь, что ли, не стыкуется!
   - Возьми чуть раньше.
   - Ну что ты делаешь?! Переход с груди на рот не стыкуется. Или  же  тогда
рот должен быть мужской, с усами.  Если  рот  женский,  значит,  ему  обязан
предшествовать член.
   - Член никому не обязан.
   - Найди член и воткни его туда, - сказав это, режиссер даже не обернулся,
но умудрился закинуть голову так, чтобы увидеть, кто вошел.
   Сергей стоял, приложив палец к губам и направив  пистолет  на  режиссера.
Тот так и остался сидеть с запрокинутой головой,  словно  у  него  сломались
шейные позвонки.
   - Вот так нормально? - спросил  инженер,  когда  на  -  экране  показался
снятый крупным планом жилистый мужской член.
   -  Мне  не  нравится,  -  ответил  Дорогин.  Незнакомый  голос   заставил
видеоинженера медленно поднять руки  с  клавиатуры  компьютера  и  испуганно
обернуться.
   - Тихо, - сказал Сергей, закрывая дверь и поворачивая в замке ключ.
   Видеоинженер - такая специальность, что человек приучен слушаться,  чтобы
ему ни говорили. В  монтажной  распоряжается  режиссер,  поэтому  парень  за
компьютером и  не  думал  сопротивляться,  кричать,  он  смотрел  на  Романа
Сагаловича.
   - Не у дантиста сидишь, - сказал Сергей и рукой привел голову режиссера в
нормальное положение. - На экскурсию пришел, - сказал он, садясь в свободное
кресло и закуривая.  -  Чем  занимаетесь,  ребята?  Ах  да,  вижу,  нетленку
клепаете,  -  он  скосил  глаза  на  мониторы,  где  застыли  крупные  планы
гениталий, как мужских, так  и  женских.  -  По-моему,  все-таки  этот  стык
плохой:  губы  у  девки  помадой  накрашены,  а   член   почему-то   чистый.
Нестыковочка!
   - В самом деле,  -  удивился  режиссер,  -  я  как-то  и  не  подумал,  -
профессиональное взяло в нем верх над страхом. - Вы специалист?
   - Кое-что понимаю.
   Роман Сагалович смотрел на Дорогина, пытаясь понять, кто  же  перед  ним.
Хоть и оба они работали в кино, жизнь их до этого вместе не сводила.
   - Я ищу женщину.
   - Шерше ля фам, - усмехнулся режиссер и тут же предложил:
   - Кофе не хотите?  -  в  растерянности  Сагалович  предложил  собственную
недопитую чашку.
   - После вас не хочу.
   - Такое в моей практике уже случалось. Какую из них? - и  широким  жестом
режиссер указал на мониторы.
   - По  таким  картинкам  мне  сказать  сложно,  -  и  Сергей  потянулся  к
небольшому фотографическому альбому, лежавшему поверх видеокассет.
   Он быстро пролистал страницы. Здесь были  фотографии  девушек,  снятых  в
одном интерьере, но в самых  разнообразных  позах.  Внизу  были  проставлены
имена и телефоны.
   - Нашли? -  участливо  поинтересовался  Сагалович,  когда  Сергей  закрыл
альбом.
   - Нет, но мне он пригодится.
   Дорогин абсолютно спокойно взял одну кассету, разломал ее в сильных руках
так, как ломают шоколад, и скомкал ленту. У режиссера  перехватило  дыхание.
Погиб  материал,  который  уже  нельзя  было  восстановить.  Сергей   обошел
видеоинженера и снял с подставки лазерные диски. Тоже поломал их и бросил на
пол.
   - Да.., вы специалист,  -  только  и  проговорил  режиссер,  успевший  за
несколько минут молчания прикинуть, что вина не его:  если  чужак  проник  в
дом,  отвечать  придется  охране.  Сам  он  -  жертва,  и  если   не   будет
сопротивляться, то и вреда ему не причинят. То, чего он боялся больше всего,
отпало само собой. Если уничтожает кассеты, значит, налетчик не из  органов,
сидеть в тюрьме не придется. Только бы все обошлось тихо!
   - Я вам все отдам, - режиссер показал пальцем на диск в конверте,  -  это
последняя работа. Я еще не успел ее озвучить.
   - Спасибо, - поблагодарил Дорогин, и этот диск хрустнул в его пальцах.
   - Извините, - вкрадчиво произнес Роман Сагалович, - никак не могу понять,
вы муж или отец?
   - Я друг, - перебил его Дорогин.
   Режиссер даже чем-то был ему симпатичен, хотя он понимал, что  перед  ним
мразь. Но образование и  воспитание  подняли  Сагаловича  на  ту  ступеньку,
которая  для  Дорогина  была  недостижима.  Тот  умел  вращаться  в  хорошем
обществе, с улыбкой говорить гадости,  радостно  выслушивать  самые  гнусные
откровения. Режиссер - как врач, для него не существует запретных тем.
   Охранники отдыхали. Один из них разгадывал кроссворд,  пытаясь  подобрать
слово из трех букв. Самое распространенное  не  подходило,  мешало  "и".  Он
злился, грыз конец шариковой ручки и матерился.
   - Чайку бы попить.
   Всем четверым давно хотелось чая, но никто не заводил об  этом  разговор,
так как надо было идти за водой.
   - Давайте на пальцах кинем? - любитель головоломок задумался.
   - Давайте на счет четыре: раз, два, три, четыре. Все четверо выкинули  по
одному пальцу. Посчитали. Интеллектуалу, как водится, не повезло.
   - Чтоб вы сдохли! - откладывая газету, произнес он, взял электрочайник  и
вышел в съемочный павильон.
   Кровать была пуста.  Охранник  обрадовался,  нащупал  выключатель,  нажал
клавишу. Яркий свет залил павильон. Начальника не было, возле кровати стояли
ботинки, на кровати лежала куртка. "Что он, с ума сошел,  по  грязному  полу
ходить босиком? В сортир понесло, что ли?" - и охранник направился в ванную.
Та была пуста, начальника охраны здесь не оказалось. - Вот же  манера  -  на
улице мочиться! Сам нас гоняет, если с крыльца, а ему так можно?"
   С чайником охранник вышел на крыльцо и осмотрелся. Он стоял  минуты  две.
Ни начальника охраны, ни  дежурного  нигде  не  было  видно.  Он  запрокинул
голову: в узкую щель на втором этаже пробивался свет. "Работа  идет.  Может,
на девок пошел позырить? Прогнуться, что ли, предложить ему чайку?"
   С чайником в руках охранник поднялся на второй этаж поинтересоваться,  не
желает ли шеф испить чайку. Он дернул ручку:  монтажная  оказалась  заперта.
Постучал:
   - Эй, ребята, вы чего закрылись? Кончаете, что ли? Мастурбируете?
   - Мы заняты, не мешай.
   Охранник пожал плечами. Никогда  такого  не  случалось,  Сагалович  любил
показывать дело своих рук, так сказать, обкатывать на  дегустаторах,  вкусно
получилось или не очень.
   - Ладно, хрен с вами, работайте! - охранник неторопливо двинулся вниз.
   Спустившись, он решил  заодно  помочиться,  но  не  с  крыльца,  все-таки
распоряжение шефа запрещало отливать с крыльца. Он зашел за угол к ближайшим
кустам, поставил на траву чайник, расстегнул штаны и принялся мочиться прямо
в куст, блаженно рассматривая при этом звезды. В кустах что-то зашевелилось,
охранник испуганно отпрянул.
   Послышалось нечленораздельное мычание. Охранник вытащил  пистолет  из-под
мышки, заглянул в кусты, увидел ноги в таких же ботинках, какие были на нем.
Упругая струя вывела из  небытия  оглушенного,  и  он  зашевелился,  пытаясь
подняться. Вскоре это ему удалось.
   - Ты чего? Что с тобой?
   - Меня долбанули. Развяжи.
   Охранник перерезал веревку, которой был связан его друг.
   - В дом пошел.
   - Кто?
   - Не знаю, наверное, Петровича люди.
   Не дожидаясь, пока приятель полностью придет в себя, охранник бросился  в
дом. Он уже понял, что означали ботинки  у  кровати  и  почему  режиссер  не
открыл дверь. Он наскоро все объяснил охранникам, и все четверо бросились  к
лестнице.
   - Эй, ребята, откройте! Дорогин понял, что попался.
   - Выход здесь только один, -  зашептал  режиссер,  показывая  пальцем  на
дверь. Муму же смотрел на окно. - Там решетки, - пояснил Сагалович и  развел
руками.
   - Открывай, выходи! - крикнул один из охранников.
   - Здесь никого нет, - ответил режиссер. И тут послышался  удар  в  дверь.
Посыпалась штукатурка, дверная коробка шатнулась. Еще два-три таких удара  -
и дверь сорвется с петель.
   - Ничем не могу помочь, - сказал режиссер, - они мне не подчиняются.
   - Я сам себе помогу, - Сергей посмотрел на мониторы. Даже не выключая, он
взял  самый  большой,  рванул  на  себя.  Заискрились  провода,   посыпалась
аппаратура. Экран погас. Сергей, держа монитор над головой, побежал  к  окну
и, не  останавливаясь,  метнул  его  в  окно.  Посыпалось  разбитое  стекло,
захрустела  рама,  заскрежетал  металл.  Послышался  взрыв  разбившегося  на
отмостке монитора.
   - Пока, ребята, - с двумя пистолетами в руках Сергей выпрыгнул на улицу.
   В этот момент дверь в комнату рухнула, и  по  ней  с  пистолетом  в  руке
пробежал один из охранников. Он бросился к окну и увидел убегающего мужчину.
Но прыгнуть следом не рискнул, было высоковато. Он вскинул пистолет и трижды
нажал на спусковой крючок.
   Сергей исчез за старыми яблонями.
   - На улицу! Быстрей! Лови его! - охранники с грохотом побежали вниз.
   Режиссер  трясущимися  пальцами  достал  сигарету   и   принялся   нервно
раскуривать. Видеоинженер спрятался в угол за  вешалку,  на  которой  висела
тонкая ветровка. Он дрожал, молитвенно сжав перед грудью руки,  и  в  мыслях
обещал Богу, клялся, что больше никогда не будет связываться с этой дрянью -
порно, каких бы денег ему ни сулили.
   Охранники  бежали  за  Дорогиным.  Сергей  развернулся,  медленно  поднял
пистолет, прицелился и выстрелил. Один из охранников  схватился  за  ногу  и
упал, уткнувшись лицом в траву. Двое других тут же спрятались.
   Сергей перемахнул через кирпичный забор  и  побежал  на  горку  к  лесной
опушке. По нему еще дважды  стреляли,  но  что  за  стрельба  в  темноте  из
пистолета по бегущему? Сергей вскочил в машину и, не зажигая огней, помчался
по проселку. Машину подбрасывало на корнях старых деревьев,  Муму  буквально
прилип к ветровому стеклу. В машине он был уверен, она не  подведет.  Дорога
резко повернула, и Сергей бампером зацепил дерево.
   - Будь ты неладна!
   Через десять минут его машина уже была на трассе. В кармане куртки  лежал
маленький альбом.
   Начальника охраны отыскали сразу же,  как  только  перевязали  одного  из
подстреленных. Начальник матерился, проклиная  и  себя,  и  своих  нерадивых
помощников. Больше всех был расстроен  Роман  Сагалович:  все,  над  чем  он
работал, было уничтожено - кассеты испорчены, лазерные диски сломаны.
   - Я ни при чем,  -  повторял  он  сам  себе,  как  заклинание.  -  Охрана
проморгала, вот с них пусть и спрашивает. А я ни при чем.
 
Глава 16 
 
   Бандит, хладнокровно расправившийся с  Сильвестром,  обладатель  шикарных
длинных волос, стянутых на затылке в хвост, предпочитал, чтобы его никто  не
называл настоящим именем.  Привилегией  называть  его  Тимуром  пользовался,
пожалуй, один Гаспаров. Люди же, совершавшие под его  началом  преступления,
даже не знали его имени. Он никогда не представлялся.
   Тимур обладал редким свойством - ни одна из кличек к нему  не  прилипала.
Как его  только  ни  пытались  называть  за  глаза  в  окружении  Гаспарова!
Пробовали окрестить и Жокеем  за  длинный,  почти  конский  хвост  блестящих
здоровых волос, и Ювелиром за пристрастие к бриллиантам. Обращались к  нему,
используя расплывчатое "вы" или "ты". "Если подручные не знают моего  имени,
значит, и не произнесут его в неподходящий момент", - справедливо  рассуждал
Тимур.
   Ему не нравилась шумиха, поднятая вокруг имени Белкиной. На  его  взгляд,
проще всего было бы ликвидировать журналистку, сделать так,  чтобы  потом  и
тела не нашли. Пропал человек, а кто его знает,  куда  он  подевался?  Но  у
Гаспарова имелся свой  взгляд  на  проблему  исчезновения  Варвары.  Белкина
одновременно являлась и его врагом, и его  невольным  союзником  как  лучшая
журналистка "Свободных новостей плюс".
   Немного экзотический вид Тимура забавлял Гаспарова, привыкшего к  строгой
одежде и простым прическами. Для него  человек  с  экзотической  внешностью,
выполняющий деликатные  поручения,  был  чем-то  вроде  дорогой  безделушки,
редкой, а потому ценной. Тимуру он прощал многое из того, чего не простил бы
другим. Тот умел держать ситуацию под контролем.
   Двоих бандитов, охранявших Белкину, следовало время от времени  проверял,
приезжая без предупреждения,  -  тогда  люди  стараются  быть  в  форме,  не
расслабляются.
   Тимур подъехал к дому в дачном поселке днем, ни от кого не таясь.  Машину
оставил  прямо  на  узком  подъезде,  наглухо  загородив  его.   Долго   тут
задерживаться он не собирался. Мужчины выглядели вполне отдохнувшими -  так,
словно не дело делали, а прохлаждались на курорте. На столе,  вынесенном  на
лужайку перед домом, виднелись помидоры, огурцы, зелень  -  все,  чем  можно
было поживиться в дачном поселке.
   Тимур обычно никому не подавал руки. Не сделал он исключения  и  на  этот
раз.
   - Как дела?  -  сухо  спросил  он,  неодобрительно  глядя  на  застольное
изобилие.
   - Отлично, - проговорил чернорубашечник, заталкивая в рот целый помидор.
   Тимуру показалось, что тот даже не жевал овощ, а проглотил его целиком.
   - Вы о нас  зря  беспокоитесь,  с  голоду  здесь  не  умрем,  -  электрик
зачерпнул суповой ложкой разогретую прямо в консервной банке тушенку.
   - Что, мародерствуете? - Тимур взял огурец и сочно захрустел им.
   Огурец был даже  немного  теплый,  нагретый  на  солнце,  но  удивительно
свежий, минут десять тому назад сорванный с грядки, а потому вкусный.
   - Нет, - покачал головой электрик, - нам неприятности ни к чему, все  тут
растет.
   - Она не буянит? Электрик скупо усмехнулся:
   - Самый спокойный экземпляр, какие мне только встречались. Не плачет,  не
кричит, головой о стенку не бьется. Одна только напасть - заставляет  свежую
прессу ей доставлять. Газеты для нее что наркотик, без  них  не  может  -  в
депрессию впадает.
   Тимур двинулся к дому. Ему хотелось самому убедиться, что все в  порядке.
Чернорубашечник отодвинул бочку с бензином, освободив люк.
   - Свет внизу горит? - спросил Тимур.
   - Яркий, специально  лампочку  менять  пришлось.  Журналистка  попросила,
читать ей темно.
   Тимур задернул плотную занавеску на  единственном  окне  и  только  тогда
разрешил чернорубашечнику поднять люк.
   - Смотри, не выпускай ее сейчас наверх.
   - Она ленивая, лежит, без надобности даже пальцем шевелить не станет.
   - Не расслабляйся и не теряй бдительности.  Она  баба  прыткая,  как  все
журналюги. Чуть что, заговорит  тебе  зубы,  и  сам  в  подвале  вместо  нее
окажешься.
   Белкина,  услышав  наверху  шаги  и  голоса,  устроилась   поудобнее   на
импровизированном  ложе,  поправила  прическу.  Она  тщательно   выдерживала
выбранную линию поведения - делать вид, будто ей  все  нипочем,  как  Братец
Кролик из любимой Варварой в детстве сказки, которому Терновый  куст  -  дом
родной.
   Если  тюремщики  будут  находиться  на  расслабоне,  возможно,  что-то  и
обломится. А если нет, то  лучше  поддерживать  с  ними  почти  приятельские
отношения, чем непрестанно ругаться  и  скандалить.  Яркая  лампочка  резала
глаза, из-за сильного света провал люка казался абсолютно черным, словно был
затянут черным бархатом.
   - Я никого в гости не приглашала, - лениво бросила  Белкина,  на  секунду
отрываясь от газеты.
   Тимур знаком показал своим людям, что выдавать его присутствие не  стоит.
Он присел на корточки, разглядывая Варвару.
   - У вас, ребята,  новый  парнишка  объявился?  -  небрежно  сказала  она,
почувствовав присутствие чужого. - Или смена  прибыла?  Может,  арестовывать
вас пришли?
   - И не надейся, - сказал чернорубашечник.
   -  Пользуйтесь  случаем,  пока  я  здесь.  Могу  помочь  набросать   пару
политических манифестов и возз