землю  левую  ногу  и  повернулся  к
Варваре.
   - Посиди здесь, - сказал он. - Я схожу проверю обстановку, договорюсь,  и
вообще...
   Варвара молча, с готовностью кивнула головой. Она снова была  покладистой
- на сей раз непритворно. Ей было отлично  известно,  что  Муму  никогда  не
паникует, и если он говорит, что надо уносить ноги, значит, то на самом деле
уносить ноги нужно было еще вчера или  позавчера.  Она  еще  раз  кивнула  и
запустила руку в лежавшую у нее на коленях сумочку.  Ладонь  сразу  нащупала
рубчатую рукоятку пистолета и вцепилась в нее, как в спасительную соломинку.
Варваре Белкиной было страшно.
   - Ну-ну, - сказал Дорогин, который уже стоял  возле  открытой  дверцы  и,
наклонившись, заглядывал в салон. - Это тебе  вряд  ли  понадобится.  Просто
посиди здесь и подожди меня, ладно? Если боишься, запри дверцы.  Но  бояться
нечего. Мы, кажется, все-таки оторвались. До сих пор поверить не могу...
   Он оборвал себя, захлопнул дверцу  и  зашагал  вдоль  улицы  неторопливой
походкой прогуливающегося человека, стараясь дышать поглубже, чтобы  не  так
кружилась голова. Ноги были как бы не совсем своими,  ватными,  потяжелевшая
повязка оттягивала бок, и пистолет в  кармане  куртки  весил,  казалось,  не
меньше пуда. Его тяжесть на этот раз не вселяла привычной  уверенности,  она
раздражала, как ненужная помеха, и Дорогину стоило немалых усилий избавиться
от желания зашвырнуть проклятую железку через забор в чей-нибудь огород.
   Закопченная  кирпичная  коробка  -  все,  что  осталось   от   подпольной
видеостудии  Петровича,  -  по-прежнему  торчала  за  покосившимся  забором.
Участок  уже  успел  порасти   довольно   высоким   татарником   и   ядреной
темно-зеленой крапивой, от одного взгляда на  которую  начинало  жечь  кожу.
Дорогин подумал, что сорняки всегда  и  везде  сопутствуют  человеку  и  его
жилью. Где-нибудь в лесу  крапива  почти  не  растет,  а  стоит  кому-нибудь
построить дом или вскопать огород, как на  нем  появляются  первые  ядовитые
ростки. Бурьян и крапива словно только и ждут момента, когда человек уйдет с
занятой им земли, чтобы скрыть следы его пребывания.
   Хрусталев был дома. Из-за  сарая  доносились  трескучие  удары  топора  и
звонкий, почти мелодичный стук ударяющихся друг о  друга  поленьев.  Дорогин
вошел во двор. Через перекопанный  огород,  высоко  задрав  пушистый  хвост,
длинными прыжками проскакал тощий молодой кот  -  серый  в  черную  полоску.
Видимо, это был один из многочисленных  питомцев  Хрусталева,  которых  Муму
видел летом. Жизнь шла своим чередом,  и  казалось,  что  в  ней  нет  места
мрачным тайнам и убийствам из-за угла.
   Он обогнул сарай и  увидел  Хусталева,  который  умело  орудовал  тяжелым
колуном,  стоя  на  заваленной   расколотыми   поленьями   площадке.   Груда
напиленного соснового кругляка лежала у него за спиной. На  Хрусталеве  были
линялые и сильно растянутые спортивные штаны с лампасами, старые,  лопнувшие
по швам кроссовки и слишком просторная, явно не по размеру  нательная  майка
без рукавов, которая открывала незагорелую безволосую грудь и тощие жилистые
руки. Знакомый засаленный пиджак висел на козлах для пилки дров,  из  левого
кармана торчала надорванная пачка "Примы".
   Заметив гостя, Хрусталев громко сказал: "Ва!.." и картинным жестом вогнал
топор в толстую колоду,  на  которой  колол  дрова.  Он  все  делал  немного
картинно, напоказ, словно играл роль в бесконечном  любительском  спектакле.
Дорогин знал за Антоном эту слабость, но она его не  раздражала.  Каждый  из
нас имеет недостатки, и приверженность красивым жестам - не  самый  страшный
из существующих пороков. Что плохого в том, что человек, которому крупно  не
повезло в жизни, хочет выглядеть немного значительнее и красивее,  чем  есть
на самом деле?
   Хрусталев вразвалочку двинулся к  нему,  заранее  протягивая  ладонь  для
рукопожатия. Муму сосредоточился и ответил на пожатие как должно. Их  ладони
встретились  с   отчетливым   сухим   треском,   похожим   на   выстрел   из
мелкокалиберной винтовки, и на  мгновение  застыли,  пробуя  друг  друга  на
прочность.
   - Силен, бродяга! -  радостно  воскликнул  Хрусталев  и  свободной  рукой
хлопнул старого приятеля по плечу.
   Дорогина качнуло. Радость встречи на лице Хрусталева немедленно сменилась
озабоченным выражением.
   - Ты чего, Серый? - встревоженно спросил он. -  С  бодуна  или  случилось
чего?
   - Надо поговорить, Антон, - сказал Муму. - Дело есть. Вернее, просьба.
   - Для тебя - все, что душа пожелает, - серьезно сказал Хрусталев, подавив
минутное разочарование. Он-то надеялся, что Серый, как и обещал во время  их
последней встречи, приехал просто посидеть, выпить водочки и вспомнить былые
деньки. А у него, видите ли, дело... Знаем мы  эти  дела,  видали,  чем  они
кончаются...  Но  отказать  Дорогину,  когда  тот  просил  о  помощи,  Антон
Хрусталев просто не мог. - Пойдем в дом, - продолжал он,  беря  Дорогина  за
локоть. - Сядем как люди, а  то  чего  мы  тут,  как  эти,  между  сараем  и
нужником...
   Он сдернул с козел пиджак, привычно накинул его на плечи, как  кавказскую
бурку, и первым двинулся к крыльцу,  не  переставая  говорить.  Несмотря  на
тревожные предчувствия, которые его одолевали, Антон был  очень  рад  видеть
старого товарища по лагерному бараку. Зона - это даже не армия. Уж если  там
дружат, так до конца и в драке за кореша зубами глотки рвут. Хотя  было  бы,
конечно, очень даже хорошо, если бы обошлось без драки.
   В дом Муму не пошел, а уселся, как и в прошлый свой  визит,  на  веранде.
Антон заметил, что его приятель двигается тяжело, как бы через силу,  и  его
тревога усилилась. Серый явно угодил в переделку, а это могло означать,  что
спокойной жизни Антона Хрусталева настал конец.
   Антон подошел к холодильнику, отпихнул ногой неизвестно откуда возникшего
кота - не серого, в полоску, а черного, с замысловатыми белыми разводами  на
морде и лапах, - и вынул оттуда початую бутылку водки.
   - Дернем за встречу? - неуверенно спросил он. - Или ты опять за рулем? Да
замолчи ты, утроба ненасытная! - гаркнул он на кота,  который  терся  о  его
ноги, издавая протяжные скрипучие вопли.
   Кот обиженно мяукнул и, поняв, по всей видимости, что здесь ему ничего не
обломится, удалился в огород, на прощание презрительно дернув хвостом.
   - За рулем, - ответил Дорогин на вопрос Антона. - Но водки выпью.
   - Слушай, - выставляя на стол стаканы, удивился Антон, - за каким это  ты
рулем? Что-то я машины твоей не вижу...
   - Машина за углом, - сказал Муму. - Человек у меня там. Спрятать его надо
на какое-то время. Могу я на тебя рассчитывать?
   - Не вопрос, - дернув плечом,  ответил  Хрусталев  и  принялся  разливать
водку. - Я думал, у тебя дело, а это - тьфу, безделица.
   - Не такая уж безделица, - возразил Дорогин. - Во-первых, это женщина,  а
во-вторых, за ней охотятся.
   - А, - коротко сказал Хрусталев и на какое-то время умолк, задумавшись. -
Баба-то хоть красивая?
   - Тебе понравится, - заверил его Муму. - Только ты с ней поаккуратнее. Не
обижай, ладно?
   - На меня бабы не обижаются. Наоборот, благодарят, - приврал Хрусталев.
   - Ну-ну. А сосед твой как? - спросил Дорогин, чтобы перевести разговор на
другую  тему.  Выслушивать  небылицы  о   сексуальных   похождениях   Антона
Хрусталева у него не было ни сил, ни желания.
   - Это который? - с невинным видом поинтересовался Антон, но тут же махнул
рукой, решив, что ломать комедию  перед  Серым  не  обязательно.  -  Да  как
видишь... Отстраиваться пока не думает. Звонит иногда, спрашивает, как дела.
Что я ему отвечу? Какие тут, на хрен, дела, когда на  участке  одна  коробка
горелая? Ну караулю, чтобы, значит,  по  кирпичику  не  разнесли.  Позавчера
заезжал, оставил кой-чего.., сумку какую-то...
   Он осекся, поняв, что сболтнул лишнее, но Дорогин лишь рассеянно кивнул в
ответ на сообщение о визите Петровича. У Антона немного отлегло  от  сердца:
больше всего он боялся, что Серый все-таки сцепился с  Мамонтовым.  В  таком
случае ему, Антону, могло перепасть с обеих сторон, да так, что только перья
полетели бы... Это уж как водится:  когда  большие  дерутся,  сильнее  всего
достается маленьким, которые не успели вовремя убраться у них из-под ног.
   Дорогин хмурился, вертя в ладонях стакан.
   - Слушай, Антон, - сказал он наконец, - я, наверное,  зря  сюда  приехал.
Если Петрович что-то у тебя прячет, ему может не  понравиться,  что  в  доме
появился посторонний человек. Тем более журналистка.
   У Хрусталева упало сердце. "Вот оно, - подумал Антон. - Так я  и  знал...
Ну и что теперь делать?"
   - Журналистка? - осторожно переспросил он.  -  Ох,  Серый,  Серый...  Вот
этого-то я и боялся... В общем, так. Не должен я этого говорить и никому  бы
не сказал, а тебе скажу. Может, конечно, я и ошибаюсь, да  только  Петрович,
когда здесь был, все ругался на какую-то журналистку. Если бы,  говорит,  не
эта сука, я бы тебя, Антон, беспокоить не стал.  Из-за  нее,  говорит,  весь
сыр-бор загорелся... Убью, говорит, сволочь, и в землю  закопаю.  Вот  такие
дела, браток, - закончил он после паузы и,  не  дожидаясь  Дорогина,  залпом
опрокинул в себя стакан.
   "Вот чертовщина, - подумал Муму. - В жизни  так  не  бывает.  Что  это  -
совпадение? Таких  совпадений  тоже  не  бывает.  Антон  прав,  надо  отсюда
уезжать. Это совпадение может дорого обойтись..."
   Но вместо того, чтобы немедленно встать и со всей возможной  поспешностью
покинуть дом Хрусталева, он лишь прочнее утвердился на стуле и наконец выпил
степлившуюся водку.
   - Вот что, Антон, - сказал он. - Мужик ты взрослый, и не мне  тебя  жизни
учить. У каждого своя дорога, и не я виноват,  что  наши  тропинки  в  таком
неудобном месте сошлись, что ни взад, ни вперед. Просить я тебя ни о чем  не
стану, а тем более уговаривать или настаивать.  Это  твоя  жизнь,  и  решать
тебе. Скажешь - уйду без обид. Об одном хочу тебя просить:  покажи  мне  то,
что Петрович у тебя спрятал. Если это не то, о чем я думаю, я  тебе  обещаю:
забуду и никогда не вспомню.
   - А если то? - спросил Антон, проклиная  черта,  который  дернул  его  за
язык.
   - А если то, тогда я расскажу тебе одну историю.  Ты  меня  выслушаешь  и
решишь, как быть дальше. Идет?
   Хрусталев заколебался. Показать Серому сумку, которая лежала  в  подвале,
присыпанная картошкой, означало  обмануть  доверие  Петровича.  А  с  другой
стороны, Дорогин - могила. Если он пообещал молчать, то  об  этой  сумке  не
узнает ни одна живая душа. А значит, и Петрович ничего  не  узнает.  Дело-то
серьезное, это по всему видно. Не стал бы Серый о  таком  просить,  если  бы
речь не шла о жизни и смерти. "Эх, - подумал Антон.  -  Я  ведь  пять  минут
назад собирался за кореша глотки рвать! А тут и  рвать-то  ничего  не  надо,
просто спуститься в подвал да разрыть картошку, а я уже и в  штаны  навалил.
Да, может, все еще обойдется. Мало ли на свете журналисток? А  уж  сумок-то,
сумок! Их вообще не сосчитаешь. Так что ерунда это все. Не убудет  от  меня,
если Серый в эту сумку заглянет."
   Он плеснул себе водки, жадно выпил и решительно встал из-за стола.
   - Пошли, - сказал он Дорогину. - Это в подполе.
   - ..Вот такие дела, Антон, - сказал Муму, закончив свой короткий рассказ.
- Тебе решать, что делать.
   Они снова сидели на веранде. Забытая бутылка водки стояла на столе  между
ними.  По  перилам  веранды  прогуливался  серый  в  полоску  молодой   кот,
приглядываясь к людям и, видимо, удивляясь, почему эти двое сидят за  столом
и ничего не едят.
   Хрусталев взлохматил пятерней остатки волос и длинно, тоскливо вздохнул.
   - Решать... - повторил он.  -  А  что  я  решу?  Много  вы  меня  станете
спрашивать, когда мочить друг дружку  начнете!  Чуяло  мое  сердце,  что  не
разойтись вам с Мамонтом подобру-поздорову, ох чуяло! И чего я, дурень,  еще
летом отсюда не убрался? Собирался ведь, знал, что добром это не кончится!
   Что мне делать-то теперь - бежать?
   - Знаешь, - сказал Муму, - а ведь бежать, пожалуй, поздно.
   Он сидел лицом к дороге  и  первым  увидел  показавшийся  из-за  поворота
черный джип.  Хрусталев  проследил  за  направлением  его  взгляда  и  резко
обернулся. Лицо его помертвело, превратившись в гипсовую маску. На нем  жили
только глаза, которые испуганно перебегали с Дорогина на приближающийся джип
и обратно.
   "Вот дерьмо, - подумал Муму, вынимая из кармана пистолет  и  передергивая
затвор. - Почуял он меня, что ли? А впрочем, чему удивляться? Ему  доложили,
что я увез  Варвару,  он  вспомнил,  что  мы  знакомы  с  Антоном,  и  решил
перепрятать сервиз от греха подальше. Поздно спохватился, приятель. А хорошо
все-таки, что я сразу не притащил сюда Варвару! Она там, в машине, наверное,
уже с ума сошла от беспокойства, но беспокойство -  не  пуля,  его  пережить
можно."
   - Погуляй, Антон, - сказал он, неотрывно глядя  на  джип.  -  Тебе  здесь
делать нечего.
   - Эх, - сказал Хрусталев и исчез.
   Машина остановилась у ворот. Лязгнула щеколда, калитка  открылась,  и  во
двор вошел Мамонтов. Дорогин сидел  за  столом  на  веранде,  низко  опустив
голову и исподлобья наблюдая за Петровичем. Тот  дошел  до  середины  двора,
прежде чем понял, что за столом сидит не Хрусталев, и остановился, сразу  же
засунув руку в карман.
   Дорогин поднял голову. Почти минуту они молча  смотрели  друг  на  друга.
Говорить было не о чем, все было ясно без слов.
   - Уйди с дороги, Серый, - все-таки сказал Петрович.
   - Ничего не выйдет, - откликнулся Дорогин. - Мы оба не признаем  полумер,
а это была бы полумера.
   Петрович медленно кивнул, признавая его  правоту,  и  вдруг  выстрелил  в
Дорогина прямо сквозь карман пальто. Пуля разбила стоявшую на столе бутылку,
в стороны полетели осколки и вонючие брызги. Муму ощутил  тупой  болезненный
толчок в забинтованный бок и  выстрелил  в  ответ.  Петрович  начал  падать,
жестом оперного певца прижав к груди свободную руку, но Дорогин  еще  дважды
нажал на спусковой крючок: он терпеть не мог сцен  из  фильмов  ужасов,  где
убитый, казалось бы, монстр вдруг вскакивал и бросался в  атаку,  размахивая
окровавленными руками.
   Охранники ворвались в калитку, теснясь и толкаясь, и сразу же открыли  по
веранде беглый огонь в два ствола. Дорогин упал на  пол,  чувствуя,  как  на
голову сыплются щепки, просунул ствол пистолета  между  столбиками  перил  и
стал отстреливаться, считая патроны и проклиная себя  за  то,  что  не  взял
запасную обойму.
   Охранники двигались  по  огороду  короткими  перебежками,  как  атакующий
спецназ. Патронов они не жалели, и, пока один из них  перезаряжал  пистолет,
другой палил по веранде, не давая Дорогину поднять головы.
   В пистолете Муму оставалось только два патрона, когда один из  охранников
наконец выронил оружие и  лицом  вверх  упал  на  кучу  картофельной  ботвы,
которую еще не успел убрать с огорода Хрусталев.  Дорогин  поймал  на  мушку
второго охранника, выстрелил, промахнулся и  тут  же,  не  успев  остановить
себя, выстрелил еще раз. Его последняя пуля взметнула фонтанчик сухой земли.
   Охранник, который, судя по всему,  тоже  умел  считать,  выждал  какое-то
время и осторожно поднялся из укрытия.
   - Ну вот и все, подонок, - слегка задыхаясь, сказал он и поднял пистолет,
держа его обеими руками.
   Сухо треснул выстрел. Охранник удивленно обернулся к  воротам.  Его  ноги
подломились,  ствол  пистолета  описал  короткую  дугу  и  в  последний  раз
подпрыгнул, послав пулю в голубое осеннее небо. Охранник упал.
   Дорогин с трудом поднялся с пола и увидел, как стоявшая у  ворот  Варвара
Белкина резким движением отшвырнула от себя пистолет, словно тот был мерзкой
кусачей тварью, которую она схватила по ошибке.
   Муму поднял с пола перевернутый стул с пробитой точно посередине спинкой,
поставил его у стола и сел. Он  положил  разряженный  пистолет  подальше  от
водочной лужи, немного подумал, обмакнул в лужу палец  и  осторожно  лизнул.
После этого он улыбнулся бледной и  растерянной  Варваре  и  стал  терпеливо
ждать, когда же наконец вернется Антон с новой бутылкой водки, чтобы  выпить
за упокой души Андрея Петровича Мамонтова и всех, кто  погиб  на  протяжении
этих безумных трех дней.



   Максим ВОРОНИН и Максим ГАРИН
   ПЫЛАЮЩАЯ БАШНЯ



Анонс

     Высланный из страны олигарх, уезжая оставил в тайнике золотую статуэтку, с драгоценными камнями. Через несколько лет, желая забрать ее, люди олигарха обнаружили, что тайник пуст. Поисками пропавшей статуэтки занимается главный герой романа Сергей Дорогин.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1

     Его грубо обругали, толкнули в спину, и он едва удержал равновесие на ступеньках, ведущих к подъезду. Он резко развернулся, приняв угрожающую позу, но дверь уже захлопнулась, так что продолжать выяснять отношения было бессмысленно.
     Еще недавно всем в компании было весело. Девицы повизгивали, в полумраке поблескивали опустошенные бутылки. Он уже плохо помнил, из-за чего произошла ссора. Все вдруг ополчились против него. Едва не дошло до драки.
     Если бы он не сдержался и ответил на оскорбления, добром бы не кончилось: его первым же ударом отправили бы в нокаут. Он бы разозлился, схватил пустую бутылку или что-нибудь другое и...
     Обошлось без мордобоя, но все равно на душе было муторно. Его унизили при всех. Ничего, они еще пожалеют...
     Нетвердой походкой он вышел со двора, залитого лунным светом. Идти к метро не хотелось, и молодой человек пошел в противоположном направлении, то и дело сплевывая на асфальт.
     Впереди маячила башня. Вечером она освещалась прожекторами. Теперь подсветку отключили - любоваться башней было уже некому: все нормальные люди давно спали. Только огоньки на вершине горели опознавательными знаками для пилотов.
     Молодой человек приближался к подножию башни. Душа горела от обиды. Несколько раз он погрозил в пространство кулаком. Потом остановился, чтобы достать из кармана сигареты. , Вдруг сверху донесся странный звук. Похожий вначале на тонкий писк, он стремительно нарастал, превращаясь в вопль, от которого кровь стыла в жилах. Молодой человек вскинул голову и резко отскочил в сторону. Что-то огромное с глухим стуком шмякнулось рядом на асфальт.
     При свете фонарей молодой человек различил в неподвижном силуэте себе подобное существо мужского пола в майке, спортивных штанах и ременной сбруе. Лицо упавшего было бледнее его белой майки и даже в теплом золотистом свете фонарей выглядело холодным, будто замороженным. Тело превратилось в кожаный мешок с обломками костей внутри.
     Секунду назад жизнь вызывала у молодого человека только отвращение. Но чужая смерть пробудила в нем инстинкт самосохранения, и он пустился бежать со всех ног. Молил только об одном - целым и невредимым добраться домой.
     Очевидцами несчастного случая стали еще двое.
     Таксист, проезжавший порожняком по улице, только прибавил скорости. Бедняге не поможешь, зато себе создашь проблемы. Если милиция застанет возле трупа, в ближайшие пару дней покоя не дадут. Мать-одиночка в доме на той же улице проснулась среди ночи от внезапного плача ребенка. Поправила его одеяло, глотнула воды из крана. Услышав слабый звук, выглянула в окно и увидела бегущего от башни человека. Пожала плечами и вернулась в кровать...
     На пятачке возле телебашни появились двое в одинаковых синих комбинезонах. Приблизились к распластанному телу и аккуратно перенесли его к кустам, подальше от глаз. Остались ждать рядом.
     Подъехала "скорая помощь". Уложив труп на носилки, санитары погрузили его через задние двери в машину. После отъезда "скорой" двое в синих комбинезонах вернулись в здание башни. Один вооружился шваброй, другой пластиковым ведром с водой. Через пару минут асфальт на месте падения был аккуратно вымыт.
     На следующий день судмедэксперта поразило состояние трупа: разрывы внутренних органов, множественные переломы, кости словно побывали в