кивнула.   -   Здесь,   на
Кастроп-Рокселе,  нет  ни  инфосферы,  ни  спутников  связи.   А   теперь,
пожалуйста, продолжай. Что за информация к тебе попала?
     - Да, в сущности, ничего особенного. - Я оглядела пустынную степь.  -
Не стоило из-за этой ерунды принимать такие меры  безопасности.  Я  узнала
всего-навсего,  что  Техно-Центр  проявляет   исключительный   интерес   к
Гипериону и создал нечто вроде модели Старой Земли... целый мир!
     Я была готова к  любой  реакции,  но  только  не  к  такой.  Гладстон
небрежно кивнула и произнесла:
     - Да. Нам известно о модели Старой Земли.
     Теперь удивилась я сама:
     - Так почему же об этом не  объявили?  Если  Центр  может  воссоздать
Старую Землю, сколько людей заинтересовалось бы этим проектом!
     Гладстон двинулась вперед, и я пошла  за  ней,  еле  поспевая  за  ее
широкими шагами.
     - Видишь ли, Ламия, не в интересах Гегемонии афишировать это событие.
Наши лучшие умы теряются в догадках,  зачем  Центру  эта  штука.  Так  что
лучшая политика сейчас - выжидать. Ну, а что ты выяснила о Гиперионе?
     Хотя Мейну Гладстон я знала с детства, у меня  не  было  уверенности,
что ей можно доверять. Но одно я знала твердо: чтобы получить  информацию,
надо что-то дать взамен.
     - Они воскресили одного поэта со Старой  Земли,  -  сказала  я,  -  и
упорно скрывают от него всякую информацию о Гиперионе.
     Гладстон сорвала длинную травинку и принялась ее покусывать.
     - Знаю. Кибрид Джона Китса.
     - Да. - На сей раз я постаралась  скрыть  удивление.  -  Насколько  я
помню, отец добивался для Гипериона статуса  протектората.  Если  это  шло
вразрез с интересами Центра, они могли... могли инсценировать...
     - Его самоубийство?
     - Да.
     Ветер  гнал  волны  по  золотистой  траве.  Что-то  очень   маленькое
прошмыгнуло у наших ног.
     - Это вполне возможно. Но у нас нет никаких доказательств. Так что же
собирается предпринять этот кибрид?
     - Сначала скажите мне, чем вызван интерес Центра к Гипериону.
     Мейна Гладстон развела руками.
     -  Если  бы  мы  это  знали,  Ламия,  я  бы  спала  куда   спокойнее.
Техно-Центр, насколько нам  известно,  одержим  Гиперионом  уже  несколько
веков. Когда Секретарь Сената Евшиньский разрешил королю Билли  с  Асквита
реколонизировать планету, ИскИны едва не порвали с нами.  А  когда  совсем
недавно  мы  установили  там  передатчик  мультилинии,   это   привело   к
аналогичному кризису.
     - Но ИскИны все-таки остались в Сети.
     - Да, Ламия. Похоже, по каким-то неясным для нас причинам,  мы  нужны
им не меньше, чем они нам.
     - Но если их так интересует Гиперион, почему они не  хотят  чтобы  он
вошел в Сеть? Тогда они сами смогут его посещать.
     Мейна Гладстон пригладила волосы.  Над  нами  фантастическим  потоком
струились бронзовые облака.
     - Они непреклонны в своем нежелании видеть Гиперион в составе Сети, -
сказала она. - Интересный парадокс. Так что  собирается  предпринять  твой
кибрид?
     - Сначала скажите мне, почему Центр так одержим Гиперионом.
     - Ну, точно мы не знаем...
     - И никаких догадок?
     Секретарь Сената вынула травинку  изо  рта  и  принялась  внимательно
рассматривать ее.
     -  Мы  считаем,  что  Центр  приступил   к   осуществлению   поистине
невероятного  проекта,  который  позволит   ему   прогнозировать...   все.
Обрабатывать все переменные пространства, времени  и  истории  как  единый
квант информации.
     - Проект Высшего Разума. -  Я  понимала,  что  рискую,  но  было  уже
поздно.
     На этот раз Гладстон изумилась.
     - Откуда ты об этом знаешь?
     Я ответила вопросом на вопрос:
     - Что общего у этого проекта с Гиперионом?
     Гладстон вздохнула.
     - Ламия, мы ничего точно не знаем. Но нам известно, что на  Гиперионе
существует аномалия, которую они в своих прогнозах учесть  не  смогли.  Ты
слышала о так называемых Гробницах Времени, которые Церковь Шрайка считает
священными?
     - Конечно. Одно время туда пускали туристов.
     - Да. Но несколько десятилетий назад с одним исследователем произошел
несчастный случай, Кстати, тогда и установили,  что  антиэнтропийные  поля
вокруг Гробниц - не просто защита от эрозии, как думали раньше...
     - А что же?
     - Остатки поля... или силы... которая движет Гробницы и их содержимое
назад во времени - из отдаленного будущего в прошлое.
     - Содержимое? Но ведь Гробницы пусты. И были пусты с самого начала.
     -  Пока  пусты,  -  возразила  Мейна   Гладстон.   -   Но   некоторые
обстоятельства указывают на то, что они были  заполнены...  вернее,  будут
заполнены... когда откроются. И ждать осталось недолго.
     Я уставилась на нее:
     - Сколько же?
     Темные глаза глядели по-прежнему мягко, но по тому, как она  покачала
головой, я поняла, что больше ничего не узнаю.
     - Я и так наговорила больше, чем следовало.  Кстати,  разглашать  все
эти сведения я запрещаю. Если  потребуется,  мы  обеспечим  твое  молчание
любой ценой.
     Пытаясь скрыть смущение, я тоже сорвала травинку и стала жевать ее.
     - Хорошо, -  сказала  я.  -  Но  что  может  оказаться  в  Гробницах?
Пришельцы из иных миров? Бомбы? Послание из будущего?
     Гладстон вымученно улыбнулась.
     - Если бы мы это знали, Ламия, то смогли бы опередить Центр. Но мы не
знаем. - Улыбка исчезла с ее лица.  -  Одна  из  гипотез  утверждает,  что
Гробницы связаны с какой-то будущей войной. Некий грядущий конфликт  будет
улажен через изменение прошлого.
     - Какая война? С кем?
     Она снова развела руками.
     -  Пора  возвращаться,  Ламия.  Скажи  мне  теперь,  пожалуйста,  что
собирается предпринять кибрид Китса?
     Я опустила глаза, а, подняв их, встретила  пристальный  взгляд  Мейны
Гладстон. Я никому не доверяла, но  Техно-Центру  и  Церкви  Шрайка  планы
Джонни известны. А коль скоро игру ведут три стороны и не понять,  кто  из
них друг, лучше, чтобы все знали все.
     - Он хочет передать свое сознание кибриду,  -  сказала  я,  испытывая
неловкость. - Он хочет стать человеком и отправиться на Гиперион. Я лечу с
ним.
     Мейна  Гладстон  -  эта  женщина,  председательствующая  в  Сенате  и
Альтинге,  глава  правительства,  вершащего  судьбами  двухсот   миров   и
миллиардов людей, посмотрела на меня долгим  пристальным  взглядом.  Затем
спросила:
     - Он намерен отправиться с паломниками на корабле тамплиеров?
     - Да.
     - Ничего не получится.
     - В каком смысле?
     - В прямом. Кораблю "Секвойя Семпервиренс" запрещено покидать пределы
Гегемонии. Паломничества не будет, если только Сенат не решит, что  оно  в
наших интересах. - В ее голосе слышался металл.
     - Тогда мы с Джонни отправимся на  спин-звездолете,  -  заявила  я  -
Зачем нам связываться с паломниками? Только время зря тратить.
     - Тоже не выйдет. Некоторое время на Гиперион не  будут  летать  даже
обычные гражданские корабли.
     Слово "гражданские" кольнуло меня.
     - Война?
     Мейна Гладстон плотно сжала губы и утвердительно кивнула:
     -  Очень  скоро.  Большинство  спин-звездолетов  просто   не   успеет
долететь.
     - Значит, война... а с кем? С Бродягами?
     - Сначала с ними. Но в сущности, это  лишь  силовое  решение  спорных
вопросов между нами и Техно-Центром. Либо мы  включим  Гиперион  в  состав
Сети и прикроем его своими ВКС, либо он попадет под власть  расы,  которая
на дух не переносит ИскИны и Техно-Центр.
     Я  сразу  вспомнила  реплику  Джонни,  что  Техно-Центр  поддерживает
отношения с Бродягами, но на сей раз прикусила язык.
     - Силовое решение? Чудесно. Но кто надоумил Бродяг напасть?
     Гладстон посмотрела на меня. И если в тот  момент  она  действительно
походила на Линкольна со Старой Земли, значит,  этот  самый  Линкольн  был
упрям, как осел.
     - Нам пора, Ламия. Надеюсь, ты понимаешь, насколько важно держать всю
эту информацию в тайне?
     - Я прекрасно понимаю, что вы не стали бы  сообщать  мне  ничего  без
особых на то причин, - сказала я. - Не знаю, кому вы хотите подбросить эту
информацию, но одно мне ясно: я не доверенное лицо, а, скорее, курьер.
     - Ламия, не следует недооценивать  нашу  решимость  сохранить  все  в
тайне.
     Я рассмеялась.
     - Госпожа, разве я могу недооценить вашу решимость в  чем  бы  то  ни
было?
     Мейна Гладстон жестом пригласила меня пройти в портал.


     - Я придумал, как  нам  узнать  о  замыслах  Техно-Центра,  -  сказал
Джонни. (Мы арендовали глиссер и плыли вдвоем по Безбрежному Морю.)  -  Но
это опасно.
     - Охотно верю.
     - Я серьезно. Рисковать так можно лишь в  крайнем  случае,  если  нам
нужно любой ценой понять, почему Техно-Центр боится Гипериона.
     - Угу.
     -  Тогда  нам  потребуется  оператор.  Человек,  который  великолепно
ориентируется в киберпространстве. Умный и хитрый, но не слишком  -  иначе
он просто не станет  с  нами  связываться.  И  наконец,  это  должен  быть
человек, готовый на риск и умеющий держать язык за зубами.  А  то  знаю  я
этих хакеров...
     Я улыбнулась.
     - У меня такой человек есть.


     ВВ жил в дешевой квартире в цоколе дешевой  башни  в  дешевом  районе
ТКЦ. Но среди приборов, заполнявших  почти  целиком  его  четырехкомнатное
жилище, дешевых не было. Последние десять  лет  он  тратил  большую  часть
заработка на всевозможные кибернетические игрушки.
     Я сразу заявила, что мы предлагаем ему сделать нечто противозаконное.
ВВ ответил, что состоит на государственной службе, а потому даже обсуждать
такие вещи отказывается, и сразу же  спросил,  что  надо  сделать.  Джонни
начал объяснять. ВВ подался вперед, глаза его заблестели. Этот характерный
блеск я помнила еще по колледжу. Я уже начала опасаться, что он прямо  при
мне вскроет Джонни, чтобы узнать, как устроен кибрид. А когда Джонни дошел
до  самой  интересной  части  своего  повествования,  блеск  в  глазах  ВВ
превратился в какое-то зеленоватое свечение.
     - Когда я уничтожу свой ИскИн,  -  говорил  Джонни,  -  мое  сознание
переместится в кибрида. Но на эти несколько наносекунд рухнет  моя  секция
защитного периметра Центра. Сторожевые фаги тут же рванутся  в  прорыв.  И
пока они не успели его заблокировать, мы должны успеть...
     - Вход в  Центр,  -  прошептал  ВВ.  Его  глаза  сияли,  как  древний
видеомонитор.
     - Это очень опасно, - подчеркнул Джонни. - Насколько мне известно, ни
один оператор-человек не преодолевал еще периферию Техно-Центра.
     ВВ потер верхнюю губу.
     - Есть легенда про  ковбоя  Гибсона  [Уильям  Гибсон  -  американский
писатель-фантаст,   один   из   основоположников    "киберпанка";    своих
героев-хакеров он часто называет ковбоями], - пробормотал  он.  -  Еще  до
того, как Техно-Центр отделился. Ему, говорят, это удалось. Теперь  в  его
подвиги никто не верит. А сам ковбой куда-то подевался.
     - Даже если мы прорвемся, -  продолжал  Джонни,  -  времени  будет  в
обрез. Правда, у меня есть координаты данных.
     - Кибенематика! - прошептал ВВ. Он обернулся к пульту и протянул руку
за шунтом: - Ну, за дело.
     - Прямо сейчас? - опешила я. Джонни тоже слегка растерялся.
     - А чего ждать? - ВВ  уже  вставил  себе  в  голову  шунт,  подключил
метакортикальный процессор, но клавиатуру пока не трогал.  -  Так  поехали
или что?
     Я подошла к Джонни, села рядом с ним на диван и взяла  его  за  руку.
Рука была холодная, а лицо не выражало ничего. Но я представляла,  что  он
должен испытывать сейчас - перед надвигающимся уничтожением своей личности
и предшествующего существования. Даже если переход  пройдет  благополучно,
человек с личностью Джона Китса уже не будет прежним "Джонни".
     - Он прав, - согласился Джонни. - Зачем ждать?
     - Хорошо, - сказала я и поцеловала его. - Я пойду с ВВ.
     - Нет? - Джонни сжал мою руку. - Помочь ты все равно  не  сможешь,  а
опасность огромная.
     И  тут  я  услышала  свой  собственный  голос.  Он  звучал   так   же
непримиримо, как голос Мейны Гладстон:
     - Возможно. Но это я уговорила  ВВ.  А  раз  так,  я  не  вправе  его
бросать. И я не оставлю тебя одного. - В последний раз сжав  его  руку,  я
села рядом с ВВ у пульта: - Ну, ВВ, подключай меня к своей хреновине.


     Все вы, конечно, читали о хакерах. Вы слышали об устрашающей  красоте
киберпространства,  о  магистралях,  рассекающих  трехмерные  пейзажи   из
черного льда, о защитных периметрах,  сияющих,  как  неоновые  рекламы,  о
странных аттракторах, о мерцающих небоскребах файлов... и над  всем  этим,
как грозовые тучи, парят ИскИны. ВВ вошел в киберпространство  через  свой
личный канал, а я путешествовала,  так  сказать,  у  него  на  закорках  и
смотрела по сторонам. В  этом  мире  все  было  слишком.  Слишком  сильно.
Слишком страшно. Я _с_л_ы_ш_а_л_а_ грозные проклятия  огромных  сторожевых
фагов. А дыхание  червеобразных  антивирусов  даже  сквозь  ледяной  экран
воняло смертью. Я _ч_у_в_с_т_в_о_в_а_л_а_ тяжесть гнева нависших над  нами
ИскИнов. Мы были как насекомые под  ногами  слонов.  А  ведь  пока  ничего
особенного не произошло. Мы прокатились по  разрешенной  дорожке  и  через
зарегистрированное окно получили  доступ  к  какой-то  штуке,  которую  ВВ
придумал давным-давно. Собственно говоря, это было нечто  вроде  домашнего
задания, которое он делал для своего Статистического Управления.
     На мне были провода с  присосками,  так  что  я  видела  все  как  на
черно-белом  телевизоре,  да  и  то  нечетко,  а  Джонни  и  ВВ   получали
голографическую фантопликацию в полном объеме.
     Как они это выдерживали - не представляю.
     - Порядок, - прошептал ВВ  (в  киберпространстве,  оказывается,  тоже
можно говорить шепотом). - Мы прибыли.
     - Куда?
     Я видела только бесконечный лабиринт ярких огней и  еще  более  ярких
теней - словно десятки тысяч городов, разбросанных в четырех измерениях.
     - Периферия Центра, - прошептал ВВ. - Держись. Сейчас начнется.
     "Держись". А как? В  этом  мире  у  меня  даже  рук  не  было.  Но  я
сосредоточилась на волноообразных тенях наших отображений и держалась, как
могла.
     И тогда Джонни умер.
     Однажды мне довелось увидеть настоящий ядерный взрыв. Когда отец стал
сенатором, он взял  нас  с  мамой  на  показательные  маневры  Олимпийской
Офицерской Школы. В  заключение  гостевую  кабину  перенесли  на  какой-то
захолустный мир - Армагаст, кажется, и там взвод разведки наземных  частей
ВКС  выпустил  по  условному  противнику   тактическую   ядерную   ракету.
Взорвалась  она  в  девяти  километрах  от  нас.  Гостевая   кабина   была
экранирована поляризующим защитным полем  десятого  класса.  Боеголовка  -
всего на пятьдесят килотонн. Но я никогда не забуду этого взрыва.  Ударная
волна обрушилась на кабину, и восьмидесятитонная громадина закачалась, как
листок на ветру. А световая вспышка  была  так  сильна,  что  поляризовала
защитное поле до полуночной темноты, но из глаз все равно брызнули слезы.
     Здесь было страшнее.
     Казалось, целый кусок киберпространства вспыхнул и взорвался, а  все,
что в нем было, унесло в какую-то черную трубу.
     - Держись! - Крик ВВ заглушил даже треск разрядов, которые  скрежетом
отдавались у меня в костях. А потом некое подобие смерча подхватило нас  и
стало засасывать в вакуум. Мы кувыркались в этом потоке, словно букашки  в
водовороте.
     И тут сквозь этот безумный шквал на нас ринулись черные бронированные
фаги. От одного ВВ увернулся, другому перестроил мембраны,  и  тот  сожрал
самого себя. Но нас  продолжало  затягивать  нечто  холодное  и  черное  -
холоднее и чернее любой бездны, какую только способен вообразить человек.
     - Вот она! - крикнул ВВ. Голос его был почти не  слышен  в  ураганном
реве рвущейся инфосферы.
     Что он имел в виду? Но я  уже  увидела  ее  -  тонкую  желтую  ленту,
извивавшуюся в завихрениях пространства, как знамя на ветру. ВВ  "вырулил"
на эту дорогу,  отыскал  нашу  несущую  волну,  подобрал  координаты  (они
плясали и носились вокруг нас с такой невообразимой скоростью, что я их  и
разобрать не могла), и мы рванули вперед по желтой полосе...
     Застывшие  фонтаны  фейерверков.  Прозрачные  горные  хребты  данных.
Гигантские   ледники   долговременной   памяти.   Нервные   узлы   входов,
разбегающиеся,  как  трещины   по   стеклу.   Пузыри   квазичувствительных
внутренних процессов, нависшие над головой, словно грозовые тучи.  Сияющие
пирамиды первичных источников, огражденные озерами черного льда и армадами
пульсирующих черных фагов.
     - Черт побери, - прошептала я ошеломленно.
     Желтая полоса устремилась вниз, внутрь, насквозь. На меня  навалилась
громадная тяжесть - мы _п_о_д_к_л_ю_ч_и_л_и_с_ь_.
     - Есть!  -  закричал  ВВ.  И  тут  раздался  звук,  который  перекрыл
поглотивший и растворивший нас в себе грохочущий  мальстрем.  Это  был  не
гудок и не вой сирены, а какая-то жуткая  квинтэссенция  предупреждения  и
угрозы...
     Но мы уже уходили. Сквозь-сверкающий хаос я разглядела неясную  серую
стену и каким-то непостижимым образом поняла, что это и есть периферия.  В
стене все еще зияла пробоина, но с каждым мгновением она сокращалась - так
высыхает мокрое пятно на ткани. Мы выбирались наружу.
     Слишком медленно.
     Фаги атаковали нас с пяти сторон. За те двенадцать лет, что я работаю
сыщиком, в меня один  раз  стреляли.  Дважды  пыряли  ножом.  Неоднократно
ломали ребра. То, что происходило  сейчас,  стоило  всех  этих  прелестей,
вместе взятых. ВВ не снижал скорости, отбиваясь на ходу.
     Мне оставалось  лишь  кричать.  Я  чувствовала,  как  холодные  когти
вцепились в нас и тянут вниз, обратно, в хаос яростного света и  шума.  То
ли ВВ пользовался какой-то особой программой, то ли знал некую  колдовскую
формулу, но пока что ему удавалось отбиваться. Однако  силы  его  были  на
исходе. Удары противника все чаще достигали цели, хотя доставалось не  мне
- их принимал на себя ВВ, точнее, его матричный аналог.
     Мы тонули. Какие-то неодолимые силы  тянули  нас  назад.  И  вдруг  я
ощутила присутствие Джонни - словно большая, сильная  рука  ухватила  нас,
подняла и пронесла сквозь стену периферии. А  долю  секунды  спустя  пятно
сжалось в точку, перерезав дорогу, по которой мы уходили в  реальный  мир.
Защитное поле клацнуло у нас за спиной, будто стальные челюсти.
     Мы неслись по каналам связи, обгоняя киберпространственных курьеров и
других аналогов людей-операторов -  так  ТМП  пролетает  мимо  запряженных
волами  повозок.  У  ворот  в  Медленное  Время   как   всегда   толпились
возвращавшиеся аналоги, и  мы  помчались  сквозь  эту  толчею  немыслимыми
четырехмерными прыжками.
     Я почувствовала приступ тошноты, неизбежный  при  выходе  в  реальный
мир. Свет обжег мне сетчатку. Это был _н_а_с_т_о_я_щ_и_й_  свет.  А  потом
нахлынула боль. Я повалилась на пульт и застонала.
     - Пошли, Ламия. - Это был Джонни или кто-то очень похожий на  Джонни.
Он помог мне встать и повел к двери.
     - ВВ! - вырвалось у меня.
     - Нет.
     Превозмогая боль, я на мгновение разлепила веки и сразу  все  поняла.
ВВ Сурбринер распластался  на  пульте.  Шляпа  свалилась  и  откатилась  в
сторону.  Голова  ВВ  лопнула,  забрызгав  консоль  серым  и  красным.  Из
открытого рта текла густая белая пена, а глаза словно бы расплавились.
     Джонни подхватил меня, не дав упасть.
     - Мы должны уходить, - прошептал он  -  Они  могут  явиться  в  любую
секунду.
     Я закрыла глаза и позволила ему увести меня.


     Меня разбудил тусклый красноватый свет и звук ка лающей воды.  Воняло
помойкой,  плесенью  и  озоном  -  очевидно,  рядом   проходили   открытые
волоконно-оптические кабели. Я приоткрыла один глаз.
     Мы находились в низком помещении, больше похожем на  пещеру,  чем  на
комнату С растрескавшегося потолка  свисали  кабели.  На  покрытом  слизью
кафельном полу стояли лу