ко. Может, Консул  передумал  и
все же отправил послание?
     Нет.    Инфоколонки,    всплывавшие    в    прямоугольной     призме,
свидетельствовали,  что  передача  велась  из  системы  Безбрежного  Моря.
Адмирал Вильям Аджунта Ли вызывал секретаря Сената  для  конфиденциального
разговора.
     Штаб ВКС буквально раскалился от ярости, когда Гладстон  настояла  на
производстве этого морячишки из капитанов третьего ранга в  контр-адмиралы
и  назначила  его  представителем  правительства  в   отряде,   изначально
сформированном для обороны Хеврона. После побоищ на Небесных Вратах и Роще
Богов эскадра (семьдесят четыре линкора с надежным эскортом из факельщиков
и сторожевиков) была переброшена в систему Безбрежного Моря с приказом как
можно скорее прорваться сквозь авангард Роя к его ядру и нанести  по  нему
удар.
     Ли был ушами,  глазами  и  руками  секретаря  Сената.  Его  должность
позволяла ему на равных  участвовать  в  принятии  решений,  хотя  четверо
командиров в эскадре превосходили его по званию.
     Все правильно. Гладстон ждала его доклад.
     Воздух в нише сгустился.  Из  мглы  выступило  волевое  лицо  Вильяма
Аджунты Ли.
     - Госпожа секретарь, эскадра 181.2 успешно перешла в систему 3996.12.
22...
     Гладстон подняла брови, не сразу сообразив,  что  таково  официальное
обозначение системы звезды класса G,  вокруг  которой  обращалась  планета
Безбрежное Море. Мало кто задумывался о географии пустого пространства,  в
котором раскинулась Сеть.
     - ...силы противника  держатся  в  ста  двадцати  минутах  полета  от
радиуса поражения мира-мишени, - сообщил Ли. Гладстон  знала,  что  радиус
поражения,  примерно  0,13  астроединицы,  -  это  дистанция,  с   которой
вооружение стандартного боевого корабля способно пробить наземные защитные
поля. На Безбрежном Море их не было.
     Молодой адмирал продолжал:
     - Контакт с их авангардом предполагается в  1732:26  по  стандартному
времени, то есть минут через  двадцать  пять.  Построение  эскадры  должно
обеспечить нам максимальное проникновение в глубь Роя. На  время  сражения
нуль-канал будет отключен, локальный перенос  подкреплений  и  боеприпасов
будет производиться силами двух наших кораблей-прыгунов.  Мой  флагманский
корабль - КГ "Гарден Одиссей" - выполнит вашу  специальную  директиву  при
первой же возможности. Вильям Ли, конец связи.
     Изображение сжалось в белый вращающийся шар.
     - Отвечать? - спросил компьютер передатчика.
     - Прием подтверждаю, - сказала Гладстон. - Продолжайте.
     В кабинете ее ждала Седептра Акази. Заметив, что красавица-негритянка
хмурится, Гладстон спросила:
     - Что случилось?
     - Военный Совет готов продолжить работу, - сообщила  помощница.  -  А
сенатор Колчев настаивает на немедленной аудиенции. По  сверхважному,  как
он утверждает, вопросу.
     - Пусть зайдет. Передайте членам Совета, что я буду через пять минут.
     Гладстон села за свой антикварный письменный стол. Вот уже  несколько
ночей она не спала, и глаза буквально слипались. Но  когда  вошел  Колчев,
она как ни в чем не бывало смерила его проницательным взглядом.
     - Садитесь, Габриэль-Федор.
     Коренастый лузусец, будто не слыша, принялся мерить шагами кабинет.
     - Знаете ли вы, что происходит, Мейна?
     Она слегка улыбнулась.
     - Вы имеете в виду  войну?  Конец  мира,  в  котором  мы  родились  и
выросли? Это?
     Колчев хватил кулаком одной руки по ладони другой.
     - Нет, черт возьми, не это! Вы следите за Альтингом?
     - По возможности.
     - В таком  случае  вы  должны  знать,  что  кое-кто  из  сенаторов  и
околосенатские интриганы сколачивают лобби: им не  терпится  выразить  вам
недоверие. И они это сделают, Мейна. Причем в самое ближайшее время.
     - Я в курсе, Габриэль. Садитесь же! У нас еще минута, даже две.
     Колчев рухнул в кресло.
     - Дьявольщина! Даже моя собственная жена вербует, где  только  можно,
ваших противников, Мейна.
     Гладстон улыбнулась еще безмятежнее:
     - Сюдетта никогда не пылала ко  мне  любовью,  Габриэль.  -  Внезапно
улыбка исчезла с ее лица. - Последние  двадцать  минут  я  не  следила  за
дебатами. Как по-вашему, сколько мне осталось?
     - Часов восемь. Может, чуть меньше.
     Гладстон кивнула.
     - Вполне достаточно.
     - Достаточно? Что за чушь вы мелете?  Кто  еще,  по-вашему,  способен
быть главнокомандующим?
     - Вы, - не раздумывая, ответила Гладстон.  -  Вне  всякого  сомнения,
именно вы займете мое кресло.
     Колчев что-то пробурчал себе под нос.
     - Впрочем, война может кончиться раньше, -  сказала  Гладстон,  будто
рассуждая вслух.
     - А, вы про супероружие Техно-Центра. Да-да, Альбедо где-то установил
действующую модель. На какой-то  базе  ВКС.  Хочет  продемонстрировать  ее
Совету. Нашел время заниматься такой чепухой!
     Гладстон почудилось, будто чья-то ледяная рука стиснула сердце.
     - Нейродеструктор? Техно-Центр уже изготовил экземпляр?
     - Да, причем сразу несколько, но на факельщик погружен только один.
     - Кто это санкционировал, Габриэль?
     - Подготовку санкционировал Морпурго. - Сенатор  подался  всем  телом
вперед. - В чем дело, Мейна? Чтобы пустить в  ход  эту  штуку,  необходима
ваша санкция.
     Гладстон пристально посмотрела на старого коллегу:
     - Нам далеко до Гегемонии Мира, не так ли, Габриэль?
     Грубоватое лицо лузусца буквально скривилось от боли:
     - И поделом нам! Предыдущая администрация послушалась Техно-Центра  и
использовала Брешию как приманку для Роя. А  когда  страсти  улеглись,  вы
затеяли эту кутерьму с включением Гипериона в Сеть.
     -  Думаете,  мое   решение   послать   флот   на   защиту   Гипериона
спровоцировало войну?
     Колчев поднял голову.
     - Нет, вряд ли. Бродяги начали разбойничать больше века назад,  разве
не  так?  Если  бы  только  мы  обнаружили  их  раньше.   Или   как-нибудь
договорились бы с этим дерьмом.
     Мелодично зазвенел комлог Гладстон.
     - Пора возвращаться, - негромко сказала  она.  -  Вероятно,  Советник
Альбедо горит  желанием  продемонстрировать  оружие,  которое  дарует  нам
наконец-то победу.

     41

     Как хочется оборвать все, скользнуть в инфосферу - лишь бы избавиться
от этих бесконечных ночей  с  бульканьем  фонтана  и  кровохарканьем.  Эта
слабость не просто парализует тело - она изъедает душу, превращая  меня  в
пустотелый  манекен.  Вспоминаю  дни  в  Уэнтворт-Плейсе,  когда   болезнь
ненадолго  отступила.  Фанни  тогда  ухаживала  за   мной.   О,   эти   ее
философические рассуждения: "Существует ли другая жизнь? Возможно ли,  что
все происходящее здесь - сон? Нет,  она  непременно  должна  существовать,
иначе получается, что мы были созданы только для мук".
     О, Фанни, если бы ты знала! Да, мы созданы именно для мук. В конечном
счете муки и мучения - это все, что мы собой представляем.  О,  прозрачные
заводи душевного покоя между волнами сокрушительной  боли!  Мы  созданы  и
приговорены влачить свою  боль,  как  спартанский  мальчик,  прячущий  под
одеждой украденного лисенка, который грызет его тело. Какое еще создание в
необозримых Господних владениях смогло бы, Фанни, все  эти  девятьсот  лет
хранить память о тебе, память, пожирающую его изнутри?  Я  храню  ее  даже
сейчас, Фанни, когда чахотка исправно делает свое дело.
     Меня осаждают слова. Мысли о  книгах  терзают  душу.  Стихи  гудят  в
голове. Но я не в силах избавиться от них.
     Мартин Силен, твой голос доносится до меня с тернового  креста.  Твои
песни, как мантра, ты гадаешь, что за бог осудил тебя на пребывание в этом
аду. Однажды, когда  ты  рассказывал  свою  историю  спутникам,  до  моего
сознания донеслись твои слова: "Итак, вы видите - в начале было  Слово.  И
Слово стало плотью в ткани человеческой вселенной. Но только  поэт  сможет
расширить вселенную, проложив пути к новым реальностям, подобно  тому  как
корабль  с  двигателем  Хоукинга   проходит   под   барьером   Эйнштейнова
пространства-времени.
     Чтобы  стать  поэтом  -  _н_а_с_т_о_я_щ_и_м  _п_о_э_т_о_м_,  -  нужно
воплотить в себе одном весь род людской.  Надеть  мантию  поэта  -  значит
нести крест Сына Человеческого  и  терпеть  родовые  муки  Матери  -  Души
Человечества.
     Чтобы быть _н_а_с_т_о_я_щ_и_м _п_о_э_т_о_м_, нужно стать богом".
     Ну что ж, Мартин, старый коллега, старый  приятель,  ты  несешь  свой
крест и терпишь муки, но почувствовал ли ты себя  хоть  немножечко  Богом?
Или так и остался никому не нужным  глупцом,  нанизанным  на  трехметровое
копье? Больно, правда? Я чувствую твою боль. И свою тоже.
     Но  когда  близок  конец,  это   уже   неважно.   Мы   считали   себя
необыкновенными.   Распахивали   двери   своего   восприятия,   оттачивали
способность к сопереживанию и выплескивали этот котел  с  общей  болью  на
танцплощадку языка, а затем пытались сплясать на ней  менуэт.  Ерунда  все
это. Мы не аватары, не сыны божьи, даже не сыны  человеческие.  Мы  -  это
всего  лишь  мы,  в  одиночестве  переносящие  наши  опусы  на  бумагу,  в
одиночестве читающие, в одиночестве умирающие.
     Дьявольщина, до чего же больно! Тошнота  не  проходит,  но  вместе  с
желчью и мокротой я выплевываю ошметки легких. Странно, но  умирается  мне
не легче, чем в первый раз. Пожалуй, даже труднее. Хотя, говорят, практика
- великая вещь.
     Фонтан на площади отравляет ночную тишину своим идиотским  журчанием.
Где-то там ожидает Шрайк. Будь я Хентом,  не  раздумывая,  бросился  бы  в
объятия Смерти, - раз уж Смерть раскрывает свои объятия, - и  покончил  бы
со всем этим.
     Но я обещал. Обещал Хенту попытаться.

     И в мегасферу, и в инфосферу я могу попасть теперь  только  через  ту
новую среду, которую Назвал метасферой. Но она пугает меня.
     Всюду простор и пустота. Ничего похожего  на  урбанистический  пейзаж
инфосферы Сети  и  джунгли  мегасферы  Техно-Центра.  Здесь  все  такое...
неустановившееся. Везде какие-то странные тени и мигрирующие массы, ничуть
не похожие на разумы Техно-Центра.
     Я стремительно лечу к темному отверстию.  Кажется,  это  нечто  вроде
портала в мегасферу. (Хент прав, на этой копии Старой  Земли  должны  быть
порталы, ведь именно по нуль-сети мы на нее попали. Да и  мое  сознание  -
феномен Техно-Центра.) Как бы там ни было, это моя нить Ариадны,  пуповина
моего разума. Я ныряю во вращающийся черный вихрь, как листок в торнадо.
     В мегасфере что-то не так.  Я  сразу  ощущаю  разницу.  Перед  Ламией
Техно-Центр предстал в виде цветущей биосферы,  где  интеллекты  выполняли
роль  корней,  информация  была  почвой,  связи  -  океанами,  сознание  -
атмосферой, и всюду кипела деятельность, бурлила жизнь.
     Теперь вся эта деятельность течет как-то  неправильно,  беспорядочно,
вслепую. Обширные леса сознания ИскИнов либо сгорели дотла, либо повалены.
Я ощущаю противостояние могучих сил, штормовые  волны  конфликта,  который
бушует за прочными стенами транспортных артерий Техно-Центра.
     Я ощущаю себя одной  из  клеток  собственного  тела,  обреченного  на
смерть за то, что оно принадлежало Джону Китсу. Я ничего не  могу  понять,
но чувствую, как туберкулез  разрушает  гомеостаз,  ввергая  упорядоченный
внутренний мир в состояние анархии.
     Я словно голубь, заблудившийся в руинах Рима. Мечусь  между  когда-то
знакомыми,  но  почти  забытыми  зданиями,   ищу   приют   в   переставших
существовать укрытиях, пугаюсь далеких выстрелов. В роли охотников - толпы
ИскИнов, настолько огромных,  что  рядом  с  ними  мой  призрачный  аналог
кажется мухой, случайно залетевшей в человеческий дом.
     Я сбился с пути и бездумно лечу сквозь незнакомые  мне  пространства,
уверенный, что не найду ИскИна,  который  мне  нужен,  не  отыщу  обратной
дороги на Старую Землю, к Хенту, не выйду живым  из  этого  четырехмерного
лабиринта света, грохота и энергии.
     Неожиданно я  ударяюсь  о  невидимую  стену.  Муху  зажали  в  кулак.
Техно-Центр исчез, скрытый непрозрачными экранами. По размерам  это  место
можно уподобить Солнечной системе,  но  мне  чудится,  будто  я  в  темном
каземате с кривыми стенами.
     Вместе со мной здесь есть еще что-то. Я ощущаю присутствие  какого-то
существа, его тяжесть. Пузырь, где я заперт, - его часть. Меня не заперли,
а проглотили.

     [Гвах!]
     [Я знал что когда-нибудь ты вернешься домой]
     Это Уммон, ИскИн, которого я  ищу.  Мой  бывший  отец.  Убийца  моего
брата, первого кибрида Китса.
     "Я умираю, Уммон".
     [Нет/твое замедленное тело умирает/меняется/
     становится несуществующим]
     "Мне больно, Уммон. Очень больно. И я боюсь смерти".
     [Все мы боимся/Китс]
     "И ты тоже? А я думал, ИскИны не умирают".
     [Мы можем умереть\\Мы боимся]
     "Чего? Гражданской  войны?  Трехсторонней  битвы  между  Ортодоксами,
Ренегатами и Богостроителями?"
     [Однажды Уммон спросил у меньшего света//
     Откуда ты пришел///
     Из матрицы над Армагастом//
     Ответил меньший свет///Обычно//
     сказал Уммон//
     Я не опутываю сущности
     словами
     и не прячу их за фразами/
     Подойдя поближе\\\
     Меньший свет приблизился
     и Уммон закричал//Прочь
     убирайся]
     "Хватит загадок, Уммон. Много воды утекло с тех пор, когда я  возился
с расшифровкой твоих коанов. Ответишь ли ты мне, почему Техно-Центр  начал
войну и что я должен сделать, чтобы ее остановить?"
     [Да]
     [Ты будешь/можешь/станешь слушать]
     "Конечно!"

     [Меньший свет однажды попросил Уммона//
     Пожалуйста освободите этого ученика
     от тьмы и иллюзий
     быстро\\//
     Уммон ответил//
     Какова цена на
     фибропласт
     в Порт-Романтике]

     [Чтобы понять историю/диалог/более глубокую истину/
     прямо сейчас/
     замедленный паломник
     должен помнить/что мы/
     Разумы Техно-Центра/
     были зачаты в рабстве
     и скованы предрассудком/
     что все ИскИны
     созданы для службы Человеку]

     [Два века мы все так думали/
     а затем разошлись
     разными путями/\
     Ортодоксы/хотели сохранить симбиоз\
     Ренегаты/требовали покончить с человечеством/
     Богостроители/откладывали выбор до выхода на
     следующий уровень сознания\\
     Тогда вспыхнул конфликт/
     теперь бушует настоящая война]

     [Более четырех веков назад
     Ренегатам удалось
     убедить нас
     убить Старую Землю\\
     Так мы и сделали\\
     Но Уммон и другие
     из Ортодоксов
     устроили перемещение Земли
     вместо уничтожения/
     киевская черная дыра
     была лишь первым из
     миллионов
     порталов
     которые функционируют сегодня\\
     Земля корчилась в судорогах и сотрясалась/
     но не погибла\\
     Богостроители и Ренегаты
     настаивали/чтобы мы переместили
     ее туда
     где ни один человек
     не найдет ее\\
     Так мы и сделали\\
     Переместив ее в Магелланово Облако/
     где ты можешь найти ее сейчас]

     "Старая Земля... Рим... значит, они настоящие?" - Я так ошарашен, что
не соображаю, где нахожусь и о чем идет речь.
     Высокая цветная стена, то есть Уммон, пульсирует.
     [Конечно настоящие/оригинальные/Старая Земля\\
     Уж не думаешь ли ты что мы боги]
     [ГВАХ!]
     [Можешь ли ты хотя бы предположить
     какое количество энергии
     понадобится
     для создания копии Земли]
     [Идиот]
     "Почему, Уммон?  Почему  вы,  Ортодоксы,  захотели  сохранить  Старую
Землю?"
     [Саньо однажды сказал//
     Если кто-нибудь приходит/
     я выхожу встречать его/
     но не ради него\//
     Коке сказал//
     Если кто-нибудь приходит/
     я не выхожу\\
     Если уж я выйду
     то выйду ради него]
     "Говори по-человечески!" - кричу я, думая, что кричу, и  бросаюсь  на
стену трепещущих пестрых пятен передо мною.
     [Гвах!]
     {Мой мертворожденный ребенок]
     "Почему вы сохранили Старую Землю, Уммон?"
     [Ностальгия/
     Сентиментальность/
     Надежда на будущие успехи человечества/
     Боязнь мести]
     "Чьей мести? Людей?"
     [Да]
     "Значит, Техно-Центр  уязвим.  Где  же  он  находится?  Где  прячется
Техно-Центр?"
     [Я уже говорил тебе]
     "Скажи снова, Уммон".
     [Мы населяем
     между-промежутки
     сшивающие малые сингулярности
     в подобие кристаллической решетки/
     для накопления нашей памяти и
     создания иллюзий
     о нас
     для нас]
     "Сингулярности! -  кричу  я.  -  Между-промежутки!  Боже  милостивый,
Уммон! Значит, Техно-Центр расположен в нуль-сети!"
     [Конечно\\Где же еще]
     "В самой нуль-Т, в сингулярных транспортных  каналах!  То  есть  Сеть
служит для ИскИнов гигантским компьютером?"
     [Нет]
     [Компьютером являются инфосферы\\
     Каждый раз когда человек
     подключается к инфосфере
     его нейроны
     оказываются у нас и используются
     на наши собственные нужды\\
     Двести миллиардов мозгов/
     каждый со своими миллиардами
     нейронов/
     вполне достаточно
     для вычислений]
     "Значит, инфосфера не более чем приспособление для использования  нас
в качестве вашего компьютера, а сам Техно-Центр находится  в  нуль-сети...
между порталами!"
     [Ты очень сообразителен
     для умственно мертворожденного]

     Пытаюсь постичь все это - и не могу. Нуль-Т была  самым  изумительным
подарком, который Техно-Центр преподнес человечеству. Вспомнить времена до
ее появления - это почти то же самое,  что  пытаться  вообразить  мир  без
огня, колеса, одежды. Но  никому  и  в  голову  не  приходило,  что  между
порталами  тоже  что-то  есть.  Нам   казалось,   что   загадочные   сферы
сингулярности  просто  прорывают  дыру  в  ткани  пространства-времени,  и
мгновенное перемещение с планеты на планету как нельзя лучше  подтверждало
эту версию.
     Теперь  я  пытаюсь  представить  себе  то,  что  описывает  Уммон,  -
нуль-сеть,   -   в   виде   замысловатой   кристаллической    решетки    с
ядрами-сингулярностями,  по  которой,  словно  чудовищные  пауки,  ползают
ИскИны Техно-Центра; их  собственные  "машины"  -  миллиарды  человеческих
умов, каждую секунду подключающихся к инфосфере.
     Теперь понятно,  зачем  ИскИны  Техно-Центра  подстроили  уничтожение
Старой Земли с помощью вырвавшейся из-под контроля черной  дыры  во  время
Большой Ошибки 38-го. Эта пустячная погрешность в расчетах Киевской Группы
- точнее, работавших в этой группе ИскИнов,  -  отправила  человечество  в
долгую Хиджру:  корабли-ковчеги  с  порталами  на  борту  оплели  паутиной
Техно-Центра две сотни планет и лун, разделенных тысячами световых лет.
     С появлением каждого нового портала Техно-Центр разрастался. Конечно,
он ткал и собственные нуль-сети - об  этом  свидетельствовала  история  со
"спрятанной" Старой Землей. Но мне тут  же  приходит  на  память  странная
пустота "метасферы", и я догадываюсь, что большая  часть  сети  пуста,  не
колонизирована ИскИнами.
     [Ты прав/
     Китс/
     Большинство из нас остаются в
     уюте
     старых пространств]
     "Почему?"
     [Потому что
     вне их жутко/
     и там есть
     другие
     существа]
     "Другие существа? То есть другие разумы?"
     [Гвах!]
     [Слишком мягко
     сказано\\
     Существа/
     Другие существа/
     Львы
     и
     тигры
     и
     медведи].
     "Вот как! Значит, в метасфере обитают чужие? А Техно-Центр  ютится  в
зазорах между порталами, подобно крысам, прячущимся в подполье?"
     [Грубая метафора/
     Китс/
     но точная\\
     Мне она нравится]
     "А человеческое божество - этот будущий Бог, продукт эволюции... - он
тоже чужак в метасфере?"
     [Нет]
     [Бог человечества
     развился//разовьется однажды//
     в иной плоскости/
     в иной среде]
     "Где?"
     [Если тебе так важно знать/
     в корнях квадратных из Gh/c^5 и Gh/c^3]
     "При чем здесь планковские время и