Дэн СИММОНС


     ГИПЕРИОН
     Падение Гипериона
     СИРОТЫ СПИРАЛИ


                                 ГИПЕРИОН


                                                          Посвящается Тэду



                                  ПРОЛОГ

     Консул Гегемонии сидел на балконе своего эбеново-черного космического
корабля и на хорошо сохранившемся "Стейнвее" играл прелюдию до-диез  минор
Рахманинова, а снизу, вторя  музыке,  неслось  мычание  громадных  зеленых
псевдоящеров,  бултыхавшихся  в  хлюпающей   болотной   жиже.   С   севера
приближалась гроза. На фоне свинцовых туч,  закрывших  полнеба  клубящейся
девятикилометровой  стеной,  проступил  четкий  контур   леса   гигантских
древовидных хвощей. У горизонта сверкнула молния. Возле  корабля  в  синем
тумане то и дело появлялись  неясные  фигуры  рептилий,  которые  пытались
проникнуть  в  защитное  поле,  но  тут  же  с  ревом   исчезали.   Консул
сосредоточился на сложном месте прелюдии, не замечая надвигавшейся бури  и
сгущавшейся темноты.
     Зазвонил приемник мультилинии.
     Пальцы Консула застыли над клавиатурой, а сам он обратился в слух.  В
душном воздухе прогрохотал раскат грома. Из  леса  донесся  заунывный  вой
стаи падальщиков. Внизу, в темноте, протрубила в ответ какая-то безмозглая
тварь. Внезапно воцарилась тишина - слышно  было  лишь  гудение  защитного
поля. А потом опять затрезвонил приемник.
     - Черт возьми! - Раздосадованный Консул отправился отвечать на вызов.
     За те несколько секунд, пока компьютер преобразовывал и расшифровывал
пакет тахионных импульсов,  Консул  успел  налить  себе  виски,  и,  когда
сигнальный индикатор  замигал  зеленым  огоньком,  он  уже  усаживался  на
подушки в проекционной нише.
     - Включай, - сказал он.
     - Принято  решение  о  вашем  возвращении  на  Гиперион,  -  произнес
хрипловатый женский голос. Изображение еще  не  сформировалось:  воздух  в
нише лишь слабо мерцал, прочерченный  строкой  кодированного  сигнала,  по
которой  Консул  понял,  что   сообщение   отправлено   с   Тау   Кита   -
административного центра Гегемонии. Впрочем, чтобы определить это. Консулу
не требовалось координат. Постаревший, но все  еще  красивый  голос  Мейны
Гладстон нельзя было спутать ни с чьим другим. И сейчас этот голос сообщил
ему:
     - Принято решение о вашем  возвращении  на  Гиперион  для  участия  в
паломничестве к Шрайку.
     "Еще чего", - подумал Консул и встал, собираясь покинуть нишу.
     - Вы и  еще  шесть  человек  избраны  церковью  Шрайка  и  утверждены
Альтингом, - сказала Мейна Гладстон. - Гегемония  заинтересована  в  вашем
согласии.
     Консул застыл на  пороге;  позади  него  продолжала  мерцать  бегущая
сквозь воздух строка. Не оборачиваясь, он поднес стакан к  губам  и  допил
виски.
     - Ситуация очень сложная,  -  продолжала  Мейна  Гладстон.  Ее  голос
звучал устало. - Три стандарт-недели назад консульство и Комитет  местного
самоуправления сообщили нам по мультилинии, что Гробницы Времени,  похоже,
начинают открываться. Антиэнтропийные поля вокруг них быстро  расширяются:
Шрайка видели уже возле Уздечки, и он заходит все дальше на юг.
     Консул повернулся  и  уселся  на  подушки.  Голографический  проектор
наконец заработал, и в воздухе появилось морщинистое лицо Мейны  Гладстон,
с покрасневшими от усталости глазами.
     - Чтобы эвакуировать  находящихся  на  Гиперионе  граждан  Гегемонии,
прежде чем Гробницы Времени откроются, мы  немедленно  послали  с  Парвати
специальную эскадру ВКС. Она будет на месте через три  гиперионских  года,
может, чуть позже. - Мейна Гладстон сделала паузу, и Консул  подумал,  что
никогда еще не видел секретаря Сената столь мрачной. -  Мы  надеемся,  что
эвакуационный отряд  успеет  вовремя,  -  сказала  она,  -  но  обстановку
осложняет еще один фактор. На подходе к Гипериону обнаружена  миграционная
группа Бродяг, состоящая по меньшей мере из четырех тысяч...  единиц.  Наш
эвакуационный отряд вряд ли опередит их намного.
     Консул понимал, почему запнулась Мейна Гладстон. Миграционная  группа
Бродяг  могла  состоять  из  кораблей  любого  класса  -  от   одноместных
разведчиков долетающих городов и кометных фортов, вмещающих десятки  тысяч
космических варваров.
     - Объединенное командование считает, что Бродяги пошли в наступление,
- сказала Мейна  Гладстон.  Корабельный  компьютер  расположил  голограмму
таким образом, что казалось, взгляд печальных карих глаз женщины устремлен
прямо на Консула.  -  Остается  выяснить,  является  ли  их  целью  только
Гиперион с его Гробницами Времени, или они  намерены  двинуться  дальше  и
атаковать Сеть. На всякий случай боевой флот полного состава  с  приданным
ему инженерным нуль-Т-батальоном вылетел из Системы Камн на  соединение  с
эвакуационным отрядом, но, в зависимости от обстоятельств, этот флот может
быть в любой момент отозван.
     Консул кивнул и рассеянно поднес к губам пустой стакан. Нахмурившись,
он повертел его в руках, потом  швырнул  на  пол  ниши,  покрытый  толстым
мягким ковром. Не будучи специалистом в военном  деле,  он  тем  не  менее
понимал всю  сложность  тактической  задачи,  которую  приходилось  решать
Гладстон и объединенному командованию. Чтобы отразить вторжение  Бродяг  в
систему Гипериона, нужно в сжатые  сроки  (и  ценой  неимоверных  усилий!)
построить  там  военно-транспортный  нуль-Т-портал.  В  противном   случае
секреты Гробниц Времени окажутся  в  руках  врагов  Гегемонии.  Если  этот
портал будет построен вовремя и Гегемония бросит все свои силы  на  защиту
отдаленного  колониального  мирка.  Бродяги  смогут  прорвать  ослабленный
периметр Великой Сети в какой-нибудь другой точке и даже -  при  наихудшем
развитии событий - захватить действующий нуль-канал и проникнуть  в  Сеть.
Консул словно наяву увидел, как  полчища  этих  варваров  вываливаются  из
нуль-порталов прямо на улицы незащищенных городов сотен планет.
     Он  прошел  сквозь  голограмму  Мейны  Гладстон,  поднял   стакан   и
направился за новой порцией виски.
     -  Вы  включены  в-состав  группы  паломников  к  Шрайку.  -   Старая
сановница, которую в прессе постоянно сравнивали то  с  Линкольном,  то  с
Черчиллем, то с Альваресом-Темпом (в зависимости от того, какая из  легенд
эпохи  до  Хиджры  была  в  тот  момент  наиболее   популярна),   казалась
озабоченной как  никогда.  -  Тамплиеры  дают  нам  свой  звездолет-дерево
"Иггдрасиль".   Командующий   эвакуационными   силами   получил   указание
пропустить его. Полет к Парвати займет  у  вас  три  недели;  "Иггдрасиль"
подберет ваш корабль  и  сразу  же  уйдет  в  квант-прыжок.  Шесть  других
паломников, выбранных церковью Шрайка, будут уже на борту "дерева". Данные
нашей разведки заставляют предположить, что, по меньшей мере, один из семи
паломников - агент Бродяг. Мы не... в настоящее время... не имеем  никакой
возможности установить его личность.
     Консул невольно улыбнулся. Вдобавок ко всем свалившимся  на  Гладстон
неприятностям, ей приходилось считаться с возможностью, что Консул и  есть
этот самый шпион и что она передает стратегически важную информацию агенту
Бродяг. Но сообщила ли она что-нибудь действительно важное? Как только  на
кораблях включили двигатели Хоукинга,  перемещения  флота  перестали  быть
тайной; будь Консул и в самом деле шпионом,  он  бы  воспринял  откровения
секретаря Сената как попытку спугнуть его. Улыбка сползла с его лица, и он
залпом выпил виски.
     - В число паломников входят Сол Вайнтрауб и Федман Кассад, -  сказала
Гладстон.
     Консул нахмурился  еще  больше  и  перевел  взгляд  на  облако  цифр,
мерцавших, подобно пылинкам, вокруг изображения старой женщины.  До  конца
сеанса связи оставалось пятнадцать секунд.
     - Нам нужна ваша помощь, - закончила  Мейна  Гладстон.  -  Необходимо
разгадать загадку  Гробниц  Времени  и  Шрайка.  Это  паломничество  может
оказаться нашим последним шансом. Если же Бродяги  захватят  Гиперион,  их
агент должен быть уничтожен, а Гробницы Времени закрыты навсегда  -  любой
ценой. От этого зависит судьба Гегемонии.
     Передача закончилась. На экране  осталась  только  строчка  координат
места встречи с "Иггдрасилем".
     - Отвечать? - спросил компьютер.
     Несмотря на огромные энергозатраты, космический корабль мог  втиснуть
в неумолчный  гул  сверхсветовых  разговоров,  которые  вели  между  собой
заселенные людьми  уголки  галактики,  и  свое  спрессованное  в  короткий
импульс сообщение.
     - Нет. - Консул вышел на балкон и облокотился на перила. К ночи  небо
затянуло  низкими  облаками,  закрывшими  звезды.   Темнота   была   почти
абсолютной, лишь на севере время от времени вспыхивали  молнии,  и  мягким
фосфорическим светом мерцало болото.  Внезапно  Консул  со  всей  ясностью
осознал, что он - единственное разумное существо в этом  безымянном  мире.
Он прислушался к доисторическим звукам, несущимся из темноты, и подумал об
утре, о том, как с рассветом он вылетит на "Виккене" и весь день  проведет
на свежем воздухе, охотясь на крупного зверя  в  папоротниковых  лесах  на
юге, а к вечеру вернется на  корабль  и  поужинает  хорошим  бифштексом  с
холодным пивом. Охота доставляла ему острое  наслаждение,  но  не  меньшим
наслаждением было и само одиночество - одиночество,  которое  он  заслужил
болью и кошмаром, пережитыми на Гиперионе.
     ГИПЕРИОН.
     Консул вернулся в каюту, убрал  балкон  и  под  аккомпанемент  первых
тяжелых капель  дождя  тщательно  закрыл  люк.  По  винтовой  лестнице  он
поднялся на самый верх корабля,  в  спальный  отсек.  Царившую  в  круглой
комнатке темноту то и дело разрывали бесшумные  вспышки  молний,  в  свете
которых  на  поверхности  прозрачного  купола  проступала  сетка  дождевых
ручейков. Консул разделся и, устроившись  поудобнее  на  жестком  матрасе,
включил музыкальный центр и внешние микрофоны.  Звуки  бушевавшей  снаружи
бури смешались с неистовством вагнеровского "Полета валькирий".  Ураганный
ветер сотрясал корабль, купол  полыхал  белым  пламенем,  каюту  заполнили
раскаты грома. От непрерывных вспышек  перед  глазами  у  Консула  поплыли
огненные блики.
     "Вагнера стоит слушать только в грозу", - подумал он и закрыл  глаза,
но молнии были видны и сквозь веки. Ему вспомнились  холмы  поблизости  от
Гробниц Времени, сверкающие кристаллики льда, несущиеся  над  развалинами,
холодный стальной блеск Шрайка и это невообразимое дерево из металлических
шипов. Он вспомнил крики  в  ночи  и  пронизывающий  взгляд  тысячегранных
кроваво-красных глаз Шрайка.
     ГИПЕРИОН.
     Консул мысленно приказал компьютеру отключить все динамики  и,  когда
наступила тишина, прикрыл глаза рукой. Возвращение  на  Гиперион  было  бы
сущим безумием. Гробницы Времени... За одиннадцать лет его  пребывания  на
посту консула в этом отдаленном и  загадочном  мире  таинственная  церковь
Шрайка пропустила на исхлестанные ветрами пустоши к северу от гор не менее
десятка барж с паломниками с других планет. Не вернулся  никто.  И  это  в
годы затишья, когда радиус антиэнтропийного поля  вокруг  Гробниц  Времени
сократился всего до нескольких  десятков  метров  и  непостижимые  приливы
времени удерживали Шрайка на месте. И не было угрозы вторжения Бродяг.
     А  если  Шрайк  примется  разгуливать  по  всей   планете?   Миллионы
гиперионцев, тысячи граждан Гегемонии - все они одинаково беззащитны перед
существом, не признающем физических законов и говорящем  только  на  одном
языке - смерти. Хотя в каюте было тепло. Консула проняла дрожь.
     ГИПЕРИОН.
     Ночь прошла, буря утихла.  Но,  опережая  рассвет,  надвигался  новый
грозовой фронт. Двухсотметровые  хвощи  гнулись  и  мотались  под  напором
воздушных  потоков.  И  прежде  чем  забрезжил   первый   солнечный   луч,
эбеново-черный корабль Консула поднялся на столбе голубой плазмы и, пробив
густые облака, устремился в космос - к Парвати.



                                    1

     Все  симптомы   пробуждения   из   криогенной   фуги   были   налицо:
специфическая головная боль, сухость в  горле,  а  главное  -  мучительное
ощущение, что ты видел тысячи снов, видел, но ничего  не  помнишь.  Консул
поморгал,  приподнялся  и  сел  на  низком  диване,   потом   неуверенными
движениями сорвал последние ленты приклеенных к коже датчиков. В  лишенной
окон яйцевидной каюте кроме него находились два коротышки-клона из команды
корабля и очень высокий тамплиер, лицо которого скрывал капюшон.  Один  из
клонов предложил Консулу традиционный стакан апельсинового сока. Он принял
его и с жадностью выпил.
     - Древо находится в двух световых минутах  и  пяти  часах  полета  от
Гипериона, - произнес тамплиер, и Консул понял, что перед ним Хет  Мастин,
капитан тамплиерского звездолета -  Истинный  Глас  Древа.  Консул  смутно
осознал, что это,  должно  быть,  большая  честь,  когда  тебя  будит  сам
капитан, но он все еще не пришел в себя после фуги и не смог  оценить  это
обстоятельство по достоинству.
     - Остальные проснулись несколько часов назад, - сказал Хет  Мастин  и
жестом отпустил обоих  клонов.  -  Они  собрались  на  передней  обеденной
площадке.
     - Х-рр-р... - Консул схватил стакан и допил сок, потом он прокашлялся
и со второй попытки наконец произнес: - Благодарю вас, Хет Мастин.
     Оглядев  яйцеобразное  помещение  (ковер  из   темно-зеленой   травы,
полупрозрачные стены, изогнутые стволы плотинника в качестве  шпангоутов).
Консул   догадался,   что   находится   в   одном   из   небольших   жилых
модулей-стручков. Он закрыл  глаза  и  попытался  воспроизвести  в  памяти
обстоятельства встречи, после которой корабль тамплиеров сразу же  ушел  в
квантовый прыжок.
     Перед мысленным взглядом Консула предстал приближавшийся километровый
звездолет-дерево. Причудливые из-за множества надстроек очертания  корабля
искажались мерцающими пузырями воздухонепроницаемых силовых полей,  сквозь
которые местами проступал сверкающий тысячами огней ствол; мягко светились
листья и  тонкостенные  стручки,  цепочки  фонарей  отмечали  бесчисленные
платформы, мостики, рубки, лестницы и беседки. Ближе  к  основанию  ствол,
словно гигантские наросты, облепили грузовые и технологические  модули,  а
голубые  и  фиолетовые  шлейфы  выхлопов   тянулись   за   кораблем,   как
десятикилометровые корни.
     - Нас ждут, - негромко сказал Хет Мастин и  указал  на  кушетку,  где
лежали   распакованные   чемоданы   Консула.   Пока   тот   облачался    в
полуофициальный вечерний костюм (свободные  черные  брюки,  начищенные  до
блеска сапоги флотского образца, белая  шелковая  блуза,  раздувавшаяся  в
талии и у локтей, украшенный топазами пояс,  черный  китель  с  малиновыми
полосками Гегемонии на эполетах  и  мягкая  золотая  треуголка),  тамплиер
задумчиво  разглядывал  стропила.   Одна   из   секций   изогнутой   стены
превратилась в зеркало, и Консул увидел  перед  собой  причудливо  одетого
немолодого мужчину, лицо которого, за исключением странных  бледных  пятен
под  печальными  глазами,  покрывал  густой  загар.  Консул  нахмурился  и
отвернулся.
     Хет Мастин сделал приглашающий жест, и Консул двинулся за ним.  Через
горловину стручка они выбрались на уходящую вверх дорожку, которая впереди
скрывалась за выпуклой и шершавой стеной ствола. Консул шагнул было к краю
дорожки, но тут же отступил назад. До "земли"  было  метров  шестьсот,  не
меньше (сингулярности в основании "дерева" генерировали поле  тяготения  в
одну шестую стандартного - этого хватало, чтобы создать ощущение  "низа"),
а перила отсутствовали.
     Они молча продолжили подъем и, пройдя вокруг ствола  метров  тридцать
(примерно полвитка спирали), свернули в сторону и, перебравшись по шаткому
подвесному мостику на пятиметровой ширины ветвь, двинулись  по  ней  туда,
где под лучами солнца Гипериона блестела густая листва.
     - Мой корабль расконсервирован? - спросил Консул.
     - Его заправили и поместили в сферу N_11, - ответил Хет  Мастин.  Они
оказались в тени ствола, и  в  черных  просветах  между  темными  листьями
появились звезды.  -  Остальные  паломники  согласились  лететь  на  вашем
корабле.  -  Помолчав,  тамплиер  добавил:  -   Конечно,   если   разрешит
Командование.
     Консул потер глаза и пожалел, что ему не дали еще хотя бы пару-часов,
чтобы окончательно прийти в себя после холодной хватки криогенной фуги.
     - А с эскадрой вы связались?
     - Да,  нас  вызвали,  когда  мы  выходили  из  квантового  прыжка.  В
настоящее время нас эскортирует военный корабль Гегемонии.  -  Хет  Мастин
ткнул рукой куда-то вверх.
     Консул запрокинул голову и прищурился, но  в  это  мгновение  верхний
ярус кроны вышел из тени, отбрасываемой стволом, и запылал всеми  красками
заката. Остальные ветви жили своей жизнью: похожие  на  японские  фонарики
птички-огневки порхали над фосфоресцирующими плетями ползучек, освещенными
дорожками и висячими  мостами,  в  лабиринтах  листвы  то  здесь,  то  там
подмигивали светлячки  со  Старой  Земли  и  мерцала  лучистая  паутина  с
Мауи-Обетованной - даже опытный космолетчик не смог бы сразу  отличить  их
от звезд.
     Хет Мастин вошел в лифт - корзинку, висящую на  углепластовом  тросе,
который исчезал в переплетении ветвей метрах в трехстах над  ними.  Консул
последовал примеру капитана, и корзинка бесшумно поплыла  вверх.  Дорожки,
стручки и платформы явно были пусты. По пути им  попались  лишь  несколько
тамплиеров и низкорослых матросов-клонов, и Консул вспомнил,  что  за  тот
неполный час, который отделял стыковку от фуги, он не встретил  ни  одного
пассажира. Тогда он решил, что пассажиры заблаговременно заняли безопасные
места на фуга-ложах. Однако сейчас, когда "дерево" сбросило скорость,  его
ветви должны быть усеяны зеваками. Консул поделился своими наблюдениями  с
тамплиером.
     - Кроме вас шестерых, других пассажиров нет, - ответил тот.  Корзинка
плавно затормозила, и Хет Мастин сразу же двинулся сквозь лабиринт  ветвей
к истертому тысячами ног деревянному эскалатору.
     Консул удивленно  уставился  в  его  спину.  Тамплиерские  звездолеты
обычно перевозили от двух до пяти тысяч пассажиров, и от желающих не  было
отбоя. "Деревья", как правило, совершали круизы между  близкими  звездными
системами продолжительностью в четыре-пять месяцев;  фуги  при  этом  были
краткими,  что   позволяло   богатым   пассажирам   вдоволь   налюбоваться
живописными видами. Сгонять "дерево" на Гиперион и  обратно,  потеряв  при
этом шесть лет и ни гроша не  получив  с  пассажиров,  -  тамплиеры  несли
весьма ощутимые финансовые потери.
     Однако,  поразмыслив.  Консул  решил,  что  корабль-дерево   идеально
подходит для эвакуации, а расходы, в  конце  концов,  может  возместить  и
Гегемония. Но  в  любом  случае  отправка  такого  красивого  и  уязвимого
корабля, как "Иггдрасиль" ("деревьев" у тамплиеров  было  всего  пять),  в
зону боевых действий - величайший риск для Братства.
     - Ваши товарищи по паломничеству, - объявил Хет Мастин, когда  они  с
Консулом вышли на широкую  площадку,  где  за  длинным  деревянным  столом
сидели несколько человек. Со  всех  сторон  стол  окружали  плотные  сферы
листвы, похожие на гигантские плоды, а еще выше  сияли  звезды.  Время  от
времени  "дерево"  подправляло  курс,  и  тогда   звезды   вздрагивали   и
покачивались.  Еще  до  того  как  пятеро  пассажиров   поднялись,   чтобы
пропустить Хета Мастина на его место во главе стола, Консул понял, что это
и есть обеденная площадка. Свободный стул слева от капитана был,  по  всей
видимости, предназначен ему.
     Когда все расселись, Хет Мастин официально представил присутствующих.
Консул ни с кем из них раньше не встречался, но некоторые имена  были  ему
знакомы, и сейчас  он  воспользовался  своим  опытом  дипломата,  чтобы  с
первого раза запомнить лица своих будущих с