но, исписали бы целые тома,  фиксируя  всевозможные  микро-,  био-  и
прочие улики. Но я не нашла ничего. Камень и камень.
     - Если у вас на самом деле выпал кусок памяти, - спросила я, - откуда
же вы знаете, что приехали сюда не один?
     - Я просмотрел записи нуль-канала.
     - И что: узнали вы, что за таинственная личность вас сопровождала?
     - Мы оба ехали по моей карточке, - ответил Джонни.
     - Вас было только двое?
     - Да.
     Я кивнула. Будь нуль-Т настоящей  телепортацией,  с  помощью  реестра
канала можно было  бы  раскрыть  любое  внепланетное  преступление;  копия
транспортной записи позволила бы восстановить интересующего  нас  субъекта
целиком  -  до  последнего  грамма,  до  последней  клетки.  К  сожалению,
нуль-канал -  это  просто  дыра  в  пространственно-временном  континууме,
проделанная фазированной сингулярностью. Поэтому, если преступник идет  по
чужой карточке, все, что мы можем узнать о нем, - это начальная и конечная
точка броска.
     - Откуда вы отправлялись? - спросила я.
     - С Тау Кита.
     - У вас есть код портала?
     - Конечно.
     - Тогда давайте съездим туда, - предложила я. - Там я договорим. А то
здесь даже небо смердит.


     ТКЦ,  как  издавна  зовут  Центр  Тау  Кита,  -   несомненно,   самый
густонаселенный из миров Сети. Здесь на пространстве, вдвое  меньшем,  чем
суша Старой Земли, грызутся за место под солнцем пять миллиардов  человек.
Планету окружает орбитальное экологическое кольцо,  на  котором  проживает
еще полмиллиарда. ТКЦ - не только столица Гегемонии и  резиденция  Сената,
но и важнейший деловой центр Сети. Естественно, портал,  который  вычислил
Джонни, оказался одним из шестисот ему подобных в  терминексе  крупнейшего
шпиля  Нью-Лондона,  самого  старого  и  самого   обширного   из   районов
планетарного мегаполиса.
     - Черт возьми, - сказала я, - давайте для начала выпьем.
     Поблизости от терминекса было  несколько  баров.  Я  выбрала  один  -
сравнительно тихий, темный, прохладный, стилизованный под портовую таверну
и отделанный латунью и поддельным деревом. Я заказала пиво - на  работе  я
вообще ничего крепче не пью. И флэшбэком не балуюсь. Иногда  мне  кажется,
что если бы не привычка держать себя в руках,  я  бы  уже  давно  вышла  в
тираж.
     Джонни тоже заказал пиво.  Темное  немецкое  пиво  -  его  делают  на
Возрождении-Вектор. "Интересно, - подумала я, - какие пороки могут быть  у
кибрида?" И, поймав себя на этой мысли, продолжила:
     - Ну, что еще вы успели раскопать?
     Юноша развел руками.
     - Ничего.
     - Е-мое, - сказала я не без восторга. - Ладно, это я так. И все-таки,
имея в своем распоряжении все ресурсы ИскИна, вы ведь  можете  проследить,
что делал ваш кибрид последние несколько дней до... несчастного случая?
     - Могу, - согласился Джонни и отпил глоток. - Вернее, мог бы,  но  по
целому ряду важных причин я не хочу, чтобы мои собратья  ИскИны  узнали  о
моем расследовании.
     - Вы подозреваете кого-то из них?
     Вместо ответа Джонни вручил мне  копию  записей  своей  универсальной
карточки:
     - После убийства я на  пять  дней  потерял  сознание.  Вот  все,  что
осталось, записи расходов.
     - Час назад вы говорили, что отключились только на минуту.
     Джонни почесал пальцем щеку:
     - Нет, на пять дней. Да и то мне повезло.
     Я   жестом   подозвала   официанта   (клиентов   здесь    обслуживали
официанты-люди) и заказала еще пива.
     - Послушайте, Джонни, - сказала я. - Чтобы по-настоящему войти в  это
дело, мне надо знать больше. О вас, о вашей жизни,  кто  бы  вы  ни  были.
Скажем, мне непонятно,  зачем  вообще  вас  убивать,  если  вы  все  равно
восстановитесь - или как там это у вас называется?
     - На это могут быть две причины, -  ответил  Джонни,  глядя  на  меня
поверх кружки.
     - Причина первая - стереть кусок вашей памяти. В чем они и преуспели.
А отсюда следует вот что: событие, которое они хотели вычеркнуть из  вашей
памяти, произошло на прошлой неделе. Ну а вторая причина?
     - Может быть, они хотели послать мне сообщение, - ответил  Джонни.  -
Только не знаю, о чем оно. И от кого.
     - Кто-нибудь хотел вашей смерти?
     - Нет.
     - Но вы хоть подозреваете кого-нибудь?
     - Никого.
     - Большинство убийств, -  сказала  я,  -  совершаются  под  действием
внезапных бессмысленных  приступов  гнева,  причем  убийца,  как  правило,
хорошо известен жертве. Это или член семьи,  или  друг,  или  любовник.  С
преднамеренными убийствами картина та же самая.
     Джонни  промолчал.  Что-то  в  его  лице  казалось   мне   невероятно
привлекательным - видимо, сочетание мужской силы и женской  чуткости.  Или
глаза?
     - А что, у ИскИнов есть семьи? - спросила я. - Бывает ли  между  вами
вражда? Или ссоры между членами семьи? Любовниками?
     - Нет. - Он слегка улыбнулся. - У нас существуют  некие  полусемейные
отношения, но без ваших эмоций и взаимной ответственности. "Семьи"  -  это
просто  удобное  название  групп  ИскИнов,  развивающихся  в  одном  общем
направлении.
     - Значит, другой ИскИн не мог напасть на вас?
     - Почему  же?  -  Джонни  повертел  в  руках  кружку.  -  Мне  только
непонятно, почему они напали на меня через моего кибрида.
     - Уязвимое звено.
     - Возможно. Но  это  осложняет  положение  нападающего.  Нападение  в
киберпространстве бесконечно опаснее. Кроме  того,  я  не  понимаю,  зачем
другому ИскИну убивать меня. В этом  нет  никакого  смысла.  Я  никому  не
угрожаю.
     - Джонни, а зачем вам кибрид? И вообще, какую роль вы сами играете во
всех этих событиях?
     - Кибрид... - начал Джонни, разламывая сухарик. - В какой-то  степени
я сам кибрид. Моя... функция... заключается  в  том,  чтобы  наблюдать  за
поведением людей и определенным образом  реагировать  на  их  действия.  В
некотором смысле я когда-то был человеком.
     Я нахмурилась и покачала головой. Все, что он говорил,  казалось  мне
полной бессмыслицей.
     - Вы слышали что-нибудь о проектах восстановления личности? - спросил
он.
     - Нет.
     - Год назад группа модельных исследований ВКС  восстановила  личность
генерала Горация Гленнон-Хайта. Им хотелось понять, что делало  его  столь
блестящим стратегом. Об этом сообщали по всем программам новостей.
     - Да, было такое.
     - Так вот, я некоторым образом тоже... модель человеческой  личности.
Точнее - был моделью. Но мой проект более ранний и куда более  сложный.  В
качестве прообраза был взят один поэт со Старой Земли. Древний поэт  -  он
жил еще  до  Хиджры.  Родился  в  конце  восемнадцатого  века  по  Старому
Календарю.
     - Как, черт возьми, можно восстановить человека, который умер невесть
когда?
     - По стихам, - просто ответил Джонни. - По письмам, по дневникам.  По
трудам критиков и биографов. По свидетельствам друзей. Но главным  образом
по  его  стихам.  Имитатор  воссоздает  окружающую  среду,  вводит  в  нее
известные факторы, а потом производит обратную экстраполяцию от  продуктов
творчества. Ап! И  перед  нами  модель  личности.  Сначала  сырая,  но  со
временем становящаяся все точнее, пока не возникаю я. Начали  мы  с  поэта
двадцатого века Эзры Паунда. Наша личность  была  своевольна  до  абсурда,
пристрастна до безрассудства  и  функционально  безумна.  Понадобился  год
работы,  чтобы  мы  убедились:  да,  личность  восстановлена   точно.   Он
действительно был чокнутый. Гениальный, но чокнутый.
     - А потом? - спросила я. - Допустим, они  создали  вашу  личность  по
образцу умершего поэта. А дальше?
     - Они создали не личность, а шаблон, на основе  которого  должен  был
развиваться мой ИскИн, - ответил Джонни. - А кибрид позволяет  мне  играть
свою роль в киберпространственном сообществе.
     - Роль поэта?
     Джонни снова улыбнулся:
     - Скорей поэмы.
     - Поэмы?
     - Длящегося произведения искусства... но не  в  человеческом  смысле.
Своеобразной головоломки. Постоянно меняющейся загадки, в которой время от
времени рождаются необычные прозрения, открывающие новые уровни постижения
реальности.
     - Ничего не понимаю, - пробормотала я.
     - Ну и ладно. Неважно. Вряд  ли  моя  деятельность  явилась  причиной
этого... нападения.
     - Тогда в чем же, по-вашему, причина?
     - Понятия не имею.
     Мне показалось, что мы ходим по кругу.
     - Хорошо, - сказала я. - Попробуем выяснить, кем вы были и что делали
в течение этих пропавших пяти дней. Осталось у вас что-нибудь, кроме копии
универсальной карточки?
     Джонни отрицательно покачал головой:
     - Вы, конечно, понимаете, почему для меня так важно выяснить личность
нападавшего и его мотивы?
     - Конечно, - ответила я. - Он может напасть снова.
     - Совершенно верно.
     - Как я могу с вами связаться?
     Джонни передал мне чип доступа.
     - Линия надежная? - спросила я.
     - Вне всякого сомнения.
     - Порядок, - сказала  я.  -  Если  будет  надо,  я  с  вами  свяжусь.
Опять-таки, если раскопаю что-нибудь новенькое...
     Мы вышли из бара и направились к терминексу. Он уже уходил,  когда  я
тремя прыжками догнала его и схватила за руку. Впервые  я  прикоснулась  к
нему.
     - Джонни, скажите, как звали того поэта со Старой Земли, которого они
воскресили?
     - Восстановили.
     - Все равно. Того, который послужил для вас образцом?
     Красавец-кибрид замялся. Только  сейчас  я  заметила,  какие  у  него
длинные ресницы.
     - Разве это важно? - спросил он.
     - Как знать?
     Он кивнул.
     - Китс, - сказал он. -  Родился  в  1795  году  нашей  эры.  Умер  от
туберкулеза в 1821-м. Джон Китс.


     Следить  за  человеком,  скачущем   через   порталы   в   неизвестном
направлении, почти невозможно. В особенности если вы сами хотите  остаться
незамеченным. Полиция Сети бросает на такую операцию до полусотни агентов,
вооруженных сложными и чертовски  дорогими  приборами.  При  этом  им  еще
помогает  Транспортное  Управление.  А  для  одиночки  эта  задача   почти
неразрешима.
     Но мне-то нужно было знать, куда направляется мой новый клиент.
     Джонни, не оглядываясь, пересек площадь терминекса. Я  спряталась  за
ближайшим киоском и принялась наблюдать за ним через карманный имиджер. Он
набрал код  на  обычном  дископульте,  вставил  карточку  и  прошел  через
светящийся прямоугольник портала.
     Итак, код  он  набрал  вручную.  Вероятно,  цель  его  путешествия  -
какой-нибудь  портал  общего  доступа.  Коды   частных   порталов   обычно
записывают  на  личном  чипе.  Чудесно!  Круг  поисков  сужается  до  двух
миллионов порталов, полутора сотен планет и нескольких десятков лун.
     Вывернув наизнанку пальто и превратив его в  ярко-красную  куртку,  я
достала красную - под цвет куртки - кепку и нахлобучила  ее  поглубже,  на
самые глаза. Одновременно я поставила имиджер в режим  воспроизведения  и,
просмотрев в увеличенном масштабе те кадры, где мой клиент  набирает  код,
рванула  через  площадь.  На  ходу  я  запросила  комлог,  какому  порталу
соответствует этот девятизначный код. Впрочем, первые три цифры я знала  и
так - Циндао-Сычуаньская Панна. (Я помню все планетарные индексы: это  моя
профессия.) А секундой позже комлог сообщил, что портал находится в  жилой
части центра Первой Экспансии города Ваньсянь.
     Я вскочила в первую же свободную кабину и отправилась туда.  Площадка
терминекса оказалась небольшой, мощенной старым кирпичом. Над ней одна над
другой громоздились старинные восточные лавочки. Их загнутые, как у пагод,
крыши нависали над узкими боковыми  улочками.  Повсюду  -  на  площади,  у
витрин - толпились  люди.  Большинство  из  них,  похоже,  были  потомками
изгнанников,  что  отправились  некогда  в  Великий   Полет   и   заселили
Циндао-Сычуань. Но немало было народу и с других планет.  Пахло  какими-то
незнакомыми цветами, сортиром и вареным рисом.
     - Черт возьми! - прошептала я. В терминексе были еще три  портала,  и
все свободные. Джонни мог удрать через любой из них.
     Но вместо того, чтобы вернуться к себе на Лузус, я  решила  потратить
еще несколько минут - осмотреть площадь и боковые улицы.  К  тому  времени
таблетка меланина, которую я проглотила на ходу, начала действовать,  и  я
превратилась в молодую негритянку. Или негра - сразу не  поймешь.  Я  ведь
была в красной куртке и в кепке с поляризующим козырьком. Шла я медленно и
время от времени что-нибудь фотографировала туристским имиджером.
     И тут заработала гранула-метка, которую я подбросила Джонни во вторую
кружку пива. Ультрафиолетовые микроспоры, можно сказать, висели в  воздухе
- я могла запросто выследить его по дыханию. Но для верности я отыскала на
темной стене ярко-желтый  отпечаток  его  руки  (конечно,  ярко-желтым  он
казался только через мой поляризующий козырек, который позволял  видеть  в
ультрафиолетовом  диапазоне)  и  пошла  по  следу  из   различных   пятен,
остававшихся повсюду, где его одежда касалась камня или рыночной стойки.
     Джонни  обедал  в  кантонском  ресторанчике,  в  двух  кварталах   от
терминекса. Пахло там просто восхитительно, но я все-таки удержалась и  не
зашла. Целый час я бродила по рынку и  приценивалась  к  книжкам,  которые
разложили на лотках уличные торговцы. Но вот наконец он пообедал, вернулся
к терминексу и вошел в портал.  На  сей  раз  он  воспользовался  чипом  -
наверняка направлялся в какой-нибудь частный портал, и не  исключено,  что
портал этот установлен в частном  доме.  Тогда  я  решила  воспользоваться
"лоцманской"  карточкой.  Дело  это  рискованное,  причем  сразу  в   двух
отношениях. Во-первых, "лоцманка" моя - совершенно незаконная.  И  если  в
один прекрасный день меня с  ней  застукают  -  могут  отобрать  лицензию.
Впрочем, это маловероятно, пока я пользуюсь  чипами  Папаши  Сильвы.  (Это
такая штука для изменения внешности. Чертовски дорого, но  с  эстетической
точки зрения безупречно.) А во-вторых, я запросто могла  очутиться  в  его
гостиной. Ситуация, согласитесь, весьма затруднительная.
     Это была не гостиная. Не успела я прочесть даже название  улицы,  как
поняла, куда меня занесло.  На  плечи  легла  привычная  тяжесть.  Тусклый
бронзовый свет, запахи нефти и  озона...  Я  оказалась  у  себя  дома,  на
Лузусе.
     Джонни обосновался в частной жилой башне средней степени  надежности,
расположенной в одном из ульев Бергсона. Возможно,  именно  поэтому  он  и
выбрал мое агентство - мы обитали  всего-навсего  в  шестистах  километрах
друг от друга. Можно сказать, соседи.
     Моего кибрида видно не было, но я пошла прямо. Если  будешь  петлять,
тебя непременно засекут охранные, системы. Они так и запрограммированы. На
дверях квартир не было ни списков жильцов, ни  номеров,  ни  табличек,  не
было даже информеров, доступных для комлога. А по  моим  представлениям  в
улье Бергсон-Восточный насчитывается до двадцати тысяч квартир.
     Действие меток начало уже слабеть, но тут мне опять  повезло.  Обойдя
два радиальных коридора, я наткнулась на след.  Джонни  обитал  в  дальнем
конце  крыла,  со  стеклянным  полом  прямо  над  метановым   озером.   На
папиллярном замке слабо светился отпечаток руки. С помощью своих отмычек я
считала код замка, после чего вернулась домой.
     В общем,  откушавши  китайских  деликатесов,  мой  клиент  отправился
спать. Ну и ладно. На сегодня хватит.


     ВВ Сурбринер был моим  экспертом  по  искусственному  интеллекту.  ВВ
работал в Центральном Управлении Информации и  Статистики.  Большую  часть
своей  жизни  он  проводил  на  антигравитационном  диване,   ощетинившись
десятком электродов, торчавших из его черепушки, и общаясь с  другими  ему
подобными бюрократами. Познакомились мы с ним еще в колледже. Уже тогда он
был настоящим хакером. В возрасте двенадцати лет этот  хакер  в  двадцатом
поколении успел обзавестись нейрошунтами. Звали его на самом деле Эрнст, а
прозвище "ВВ" он заработал, когда крутил  роман  с  моей  подругой  Шейлой
Тойо. Когда во время второго  свидания  Шейла  увидела  его  голышом,  она
прохохотала полчаса кряду. Дело в том,  что  росту  в  нем  тогда  (как  и
сейчас) было метра два, но весил он при этом меньше пятидесяти  килограмм.
Шейла сказала, что у него задница похожа на два В.  Эта  кличка  -  как  и
большинство подобных жестоких прозвищ - прилипла к нему на всю жизнь.
     Итак, я отправилась к ВВ. Контора его помещалась на ТКЦ, в монолитном
сооружении без окон: он и ему подобные не признают заоблачных башен.
     - Ламия, - изумился он, - что творится? В столь почтенном возрасте ты
решила наконец выучиться инфограмоте? Не поздновато ли?
     - Да нет. Просто я хочу кое-что узнать об ИскИнах.
     - Просто узнать! ИскИны - одна из сложнейших проблем во вселенной,  -
вздохнул он и окинул влюбленным  взглядом  нейрошунты  и  метакортикальные
процессоры, которые только что извлек из  собственной  головы.  (Вообще-то
хакеры никогда не отключаются от сети, но государственные чиновники должны
делать перерыв на обед. Подобно большинству своих собратьев, ВВ терпеть не
мог обмениваться информацией в реальном времени,  а  не  мчаться,  оседлав
инфоволну.) - Так что ты хочешь узнать?
     - Почему ИскИны обособились? - спросила я. Надо же было с чего-нибудь
начать.
     ВВ начертил в воздухе некое подобие спирали.
     - Они заявили, что у них  есть  какие-то  "собственные  проекты",  не
позволяющие  им  "всецело  погрузиться  в   дела   Гегемонии".   Читай   -
несовместимые с проектами людей. А всей правды не знает никто.
     - Но они все еще среди нас? Все еще участвуют в наших делах?
     -  Конечно.  Без  них  система  просто   не   смогла   бы   нормально
функционировать. И ты это  прекрасно  знаешь.  Даже  Альтинг  не  смог  бы
работать,  если  бы  ИИ  не  управляли  в   реальном   времени   процессом
Шварцшильд-модуляции...
     - Отлично. - Я успела перебить его прежде, чем он  углубился  в  свои
обычные заумные разглагольствования. - А что это за "собственные проекты"?
     - Никто толком не знает. Браннер и Швейц из  корпорации  "Арт-Интель"
считают, что ИИ занимаются вопросами  эволюции  сознания  в  галактических
масштабах. Насколько нам известно,  их  зонды  углубились  в  пространство
Окраин гораздо...
     - А кибриды?
     - Кибриды? - ВВ привстал, и в его глазах впервые мелькнул интерес.  -
С чего это ты вдруг вспомнила про кибридов?
     - А почему тебя это так удивляет?
     Он рассеянно почесал гнездо от нейрошунта.
     - Видишь ли, люди как-то забыли об их существовании. Двести лет назад
эта проблема была у всех на слуху, о кибридах говорили все, кому не  лень,
а теперь о них помнят только специалисты. Кроме  того,  я  тут  просмотрел
один обзор аномальных явлений и узнал, что кибриды вообще исчезают.
     - Исчезают? - Тут пришла моя очередь привстать.
     - Ну, как бы тебе сказать... редуцируются, что  ли...  Раньше  ИскИны
держали в Сети около  тысячи  лицензированных  кибридов.  Причем  половина
торчала  прямо  Здесь,  на  ТКЦ.  А  по  данным  переписи  прошлой  недели
выясняется, что только за этот месяц две трети кибридов отозвано.
     - Что происходит, когда ИИ отзывает своего кибрида?
     - Не знаю. Думаю, его уничтожают. ИИ не любят без  толку  расходовать
ресурсы. Я думаю, генетический материал каким-то образом рециркулируется.
     - Зачем же его рециркулировать?
     - Спроси что-нибудь полегче. Уж если на то  пошло,  мы  вообще  очень
плохо представляем себе мотивы, которыми руководствуются ИИ.
     - А эксперты? Они не боятся какого-нибудь подвоха со стороны ИскИнов?
     - Ты шутишь? Шестьсот лет назад, может быть, и боялись.  Ну,  двести.
Во времена Раскола все всех подозревали. Но если бы  ИИ  хотели  навредить
нам, они бы давно это сделали. Бояться,  что  ИИ  пойдут  на  нас  войной,
просто глупо. Ты не боишься, что коровы поднимут бунт?
     - Но ведь ИскИны умнее нас, - возразила я.