ем тихо ответил Дейл. -  Я  боялся,  что,  столкнувшись  с  неожиданными
трудностями, он откажется от выполнения задания.
   - Слушай, кого ты пытаешься обмануть? - саркастическим тоном  осведомился
у напарника Андрей. - Может быть, Алексея Александровича? Но в таком  случае
делать это нужно не в моем присутствии!
   - Что ты имеешь в виду? - почти в один голос спросили куратор и Дейл.
   - Я впервые встретился с Лайзой, когда мы возвращались из  Гиблого  бора!
Что-то ты  очень  поздно  начал  проявлять  беспокойство  по  поводу  нашего
совместного  задания!  Я  вот  что  тебе  скажу,  Дейл:  ты  не  о   задании
беспокоился! Ты каждую мою  встречу  с  Лайзой  переживал,  как  собственное
тайное свидание! Ну, что? Скажи, прав я или нет?
   Вместо того чтобы отвечать на поставленный перед ним  конкретный  вопрос,
Дейл сам перешел в наступление:
   - А ответь мне, почему ты  сразу  же,  не  раздумывая,  согласился  снова
отправиться в Гиблый бор, стоило только Алексею Александровичу заикнуться об
этом? Не потому ли, что ты знал о том,  что  вместе  с  группой  Ги  Церкуса
находится и Лайза? Допустим, в тот момент я заставил  тебя  поверить  в  то,
чего нет, но в результате этого обмана были спасены человеческие жизни!
   Андрея аж всего передернуло при этих словах напарника.
   - Слушать тебя противно, Дейл, - с тоской процедил он сквозь зубы. -  При
чем здесь Лайза? Разве у нас тогда было время на споры и разбирательства?
   - Ты хочешь сказать, что в  любом  случае  отправился  бы  на  поиски  Ги
Церкуса? - Дейл даже не пытался скрыть своего скептицизма.
   - Да!
   - Не криви душой, Андрей! Тебе всегда нужны четкие и ясные  побудительные
мотивы для того, чтобы начать действовать!
   - Верно. Но ты ошибся - в тот раз это была вовсе не Лайза.
   - Так что же?
   - Джемми.
   - Джемми? - растерянно переспросил Дейл. - При чем здесь Джемми?
   - При том, что Джемми сам вызвался идти  на  поиски  группы  Ги  Церкуса,
стоило только Алексею Александровичу заговорить об этом.  Ты  считаешь,  что
после этого у меня была возможность отказаться?
   - Сейчас, когда все позади, можно говорить все,  что  угодно!  Почему  бы
просто не назвать себя героем! Рыцарем без страха и упрека!..
   - Все, ребята! - Алексей Александрович взмахнул  руками,  .  как  арбитр,
разводящий боксеров по углам ринга. - Первый,  кто  произнесет  хоть  слово,
может считать себя отчисленным из моей  команды!  -  Куратор  сделал  паузу,
чтобы проверить, не возникнет ли у кого-нибудь желания испытать судьбу. -  Я
вижу,  что  у  вас  обоих  благоразумие  преобладает  над  эмоциями,   -   с
удовлетворением констатировал он спустя минуту с небольшим. - Я уверен,  что
возникшая между вами трещина не так глубока,  как  вам  сейчас  кажется.  Вы
просто устали, и вам нужно  отдохнуть.  В  первую  очередь  друг  от  друга.
Уверен, что как только вы разбежитесь по  разным  телам,  то  снова  станете
добрыми друзьями... Ну, что молчите?
   - А разве нам уже можно говорить?  -  осторожно,  вполголоса  осведомился
Андрей.
   - А, ну да, конечно! - вспомнил о своем запрете Алексей Александрович.  -
Я не думал, что вы поймете меня настолько буквально.
   - Мы прямо сейчас можем отправиться в медицинский центр? - спросил Дейл.
   - Нет! - решительно  отказал  ему  Алексей  Александрович.  -  Сейчас  вы
отправитесь к себе в комнату и ляжете спать! И чтобы  в  течение  двенадцати
часов  я  о  вас  не  слышал!  Не  забывайте,  что  у  меня  прямой  вход  в
информационную систему Статуса и  о  любом  вашем  передвижении  мне  станет
известно незамедлительно!
   Алексей Александрович сорвал все еще висевшую в воздухе виртуальную карту
Кедлмара и смял ее в кулаке.
   Андрей хотел было что-то сказать, но куратор опередил его, направив ему в
грудь указательный палец.
   - Я ничего больше не стану с вами  обсуждать  до  тех  пор,  пока  вы  не
выспитесь как следует! Все! Выполняйте!
   - У меня только один вопрос, - взмолился Андрей.
   - Ну? - ненадолго сменил гнев на милость куратор.
   - После того как сознание Дейла покинет мое тело,  я  перестану  понимать
по-кедлмарски?
   - Не  беспокойся,  все  необходимые  навыки  уже  закрепились  у  тебя  в
подкорке.
   Андрей улыбнулся и, больше ни о чем не спросив, повернулся к выходу.
   Он уже взялся за дверную  ручку,  когда  Алексей  Александрович  негромко
произнес у него за спиной:
   - Да, и вот еще что... - Самую интересную новость  куратор,  как  всегда,
приберег напоследок:
   - Я подумал, что в ближайшее время ни один из  вас  не  захочет  изменять
свою внешность. Поэтому,  чтобы  не  возникало  путаницы,  я  взял  на  себя
смелость попросить нейропластиков сделать из Дейла блондина.

Глава 17
СНЫ И ЯВЬ

   Возвращаясь в свой сектор, Андрей и Дейл даже  словом  не  перемолвились.
Неожиданно  прорвавшееся  наружу  раздражение,  едва  не  превратившееся   в
злобное, некрасивое,  да  к  тому  же  еще  и  совершенно  глупое  выяснение
отношений, казалось, удивило даже их самих. Должно быть, нужен был посредник
- человек, которому  оба  доверяли  в  равной  мере,  чтобы  они  наконец-то
высказали друг другу все, что наболело. А может быть, свою  роль  сыграло  и
то, что они впервые за долгие, порою казавшиеся бесконечными, дни  оказались
в условиях абсолютной безопасности, когда не требовалось держаться  друг  за
друга ради единственной цели - остаться в живых.
   Но при этом, как ни странно, каждый из них чувствовал  облегчение.  После
состоявшегося  разговора,  который,  к  сожалению,  получился  не   в   меру
эмоциональным, между ними уже не оставалось  никаких  недомолвок.  И  теперь
дальнейшая судьба их взаимоотношений, как  бы  они  ни  сложились,  зависела
только от них самих.
   В комнате горел свет. Как и ожидал Андрей, никто не  спал,  хотя  Кадишш,
Лантер и Эйх прилегли на кровати поверх одеял.
   Андрей успел заметить и то, как при его появлении Шагадди спрятал нож под
матрас.  В  отличие  от  него  кедлмарцы  все  еще  относились  с  некоторым
недоверием к месту, в котором они оказались не совсем по своей воле.
   - Ну, как? - приподнявшись на локте, спросил у Андрея Эйх.
   - Что "как"? - мрачно отозвался  Андрей.  Подойдя  к  своей  кровати,  он
тяжело опустился на нее и начал быстро расстегивать пуговицы на куртке.  Эйх
снова развернулся в его сторону.
   - Слушай, Джагг, мы разве уже не одна команда? -  спросил  он,  стараясь,
чтобы вопрос его прозвучал непринужденно, а в случае необходимости мог бы  и
за шутку сойти.
   Но, даже несмотря на усталость,  Андрей  отчетливо  различил  напряженные
нотки в голосе Эйха.
   Скинув куртку, Андрей глубоко вздохнул и, надув щеки, мед. ленно выпустил
воздух из легких.
   -  Вы  спать  не  хотите?  -  спросил  он,  обведя  взглядом  всех  своих
подчиненных. - Я, например, устал, как загнанный рекин.
   - Чего-то не спится, - буркнул Шагадди: словно камень, стукнувшись,  чуть
прокатился по брусчатке.
   Андрей  кинул  куртку  на  стул  и,  тяжко  вздохнув,  наклонился,  чтобы
расшнуровать ботинки.
   - Если в двух словах,  то  дело  сводится  к  следующему,  -  сказал  он,
аккуратно поставив ботинки у края кровати. - Вопреки мнению Шагадди, который
прячет под матрасом нож, место, в котором мы сейчас  находимся,  как  я  уже
говорил,  абсолютно  безопасно.  Здесь  у  нас  нет  врагов,  и  здесь   нет
запредельной реальности. Люди, которые здесь работают, хотят помочь Дошту  и
другим планетам, население которых оказалось в  схожем  с  нашим  положении.
Очистить Кедлмар от запредельной реальности непросто, но надежда на это пока
еще не потеряна. Возможно, что в информационном блоке, который  передал  мне
Каффа, имеются данные, которые могут в этом помочь.  Теперь  каждый  из  нас
должен сделать свой выбор: желает ли он вернуться в  Кедлмар  или  же  хочет
остаться в Статусе. Что ждет нас в Кедлмаре, объяснять, я думаю,  никому  не
нужно. Задача тех, кто вернется, будет заключаться в  том,  чтобы  перевести
людей из Сабатской цитадели на новое  место,  где  будет  основана  колония,
способная противостоять запредельной реальности...
   - А что это за место? - быстро спросил Кадишш.
   - Кешепский полуостров на севере материка, - ответил Андрей.  -  Судя  по
наблюдениям, в тех местах запредельная реальность еще не успела развернуться
во всю свою силу.
   - Нам будет оказана какая-то помощь? - задал вопрос Лантер.
   -  Никакой,  -  покачал  головой  Андрей.  -  За  исключением,  возможно,
некоторых советов и консультаций специалистов в тех или иных областях.
   - Разве Статус не заинтересован в  том,  чтобы  наша  колония  выжила?  -
спросил Шагадди таким тоном, будто был уверен в том, что  благие  намерения,
декларируемые Статусом, не более чем уловка, с тем чтобы  в  конечном  итоге
поиметь с этого что-то для себя.
   -  В  первую  очередь  Статус  заинтересован   в   том,   чтобы   зараза,
распространившаяся по всему Кедлмару,  не  вырвалась  за  пределы  Дошта.  А
каждое  нарушение  целостности  пространственного  кокона  -  это  опасность
распространения инфекции. Создание жизнеспособной колонии - это только  наше
внутреннее дело. На активную помощь мы  сможем  рассчитывать  только  в  том
случае, если сумеем самостоятельно противостоять запредельной реальности.
   - А если нам это не удастся?
   - В таком случае все, кто еще остался в Кедлмаре, будут  эвакуированы,  а
планета - уничтожена.
   - Хорошенькая перспектива, - присвистнул Эйх.
   - А что ожидает тех, кто пожелает остаться в Статусе? -  спросил  Лантер.
Поймав на себе неодобрительный взгляд Джемми, он тут же добавил:
   - Меня это интересует в чисто теоретическом плане.
   - Не знаю, - пожал плечами Андрей. - Могу с уверенностью  сказать  только
то, что жизнь у тех, кто решит остаться в Статусе, будет куда спокойнее, чем
у тех, кто собирается вернуться в Кедлмар.
   - Можешь сообщить им, что на  одной  из  незаселенных  планет  существует
реабилитационный  центр  для  беженцев,  созданный  под  эгидой  Статуса,  -
подсказал Дейл. - Там живут представители нескольких цивилизаций, которые по
той или иной причине были вынуждены покинуть свои планеты,
   - Завтра ты сможешь сам рассказать им об этом, - мрачно ответил напарнику
Андрей, забираясь под одеяло.
   - Мне не нравится в этом Статусе, и я  не  намерен  здесь  оставаться!  -
решительно заявил Шагадди. - Я возвращаюсь в Кедлмар!
   - А кормят здесь вообще-то неплохо, -  блаженно  цокнув  языком,  заметил
Кадишш.
   - А ты, Джагг? - не обратив никакого внимания на реплику Кадишша, спросил
Андрея Шагадди.
   - Что я? - пробубнил в подушку Андрей.
   - Ты что решил? Возвращаешься или остаешься? Пауза длилась не более  пяти
секунд, но за этот короткий промежуток времени Андрей успел почувствовать, с
каким напряжением ждут его ответа все присутствующие  в  комнате.  Казалось,
вот-вот - и под потолком вспыхнет дуговой электрический разряд.
   - Не знаю,  -  ответил  Андрей,  переворачиваясь  на  другой  бок,  чтобы
посмотреть Шагадди в глаза.
   Но сержант сидел на кровати, скрестив ноги, и с интересом изучал ногти на
левой руке. Казалось, едва успев задать лейтенанту свой вопрос,  он  тут  же
потерял к нему всякий интерес.
   - Я еще не принял окончательного решения, - сказал Андрей.
   - Понятно, - не отрывая взгляда от ногтя на указательном пальце,  Шагадди
медленно и плавно кивнул.
   - Все! Я спать хочу! - с  трудом  сдерживаясь,  чтобы  не  выплеснуть  на
Шагадди все скопившееся в нем раздражение, в сердцах  воскликнул  Андрей.  -
Больше вы от меня ни слова не услышите, пока не просплю часов десять!
   - Понятно, - все с тем же идиотски-невозмутимым видом повторил Шагадди.
   Андрей рывком перевернулся на спину, положил голову на  подушку,  вытянул
руки вдоль туловища и, закрыв глаза, мысленно отдал  приказ  погасить  свет.
Сенсорная система комнаты незамедлительно исполнила команду.
   Что тут началось!
   - Проклятие!..
   - Рекины драные!..
   Кто-то часто захлопал босыми пятками по полу. Что-то с грохотом  упало  и
раскатилось по комнате.
   Андрей хотел было подняться,  но  чье-то  массивное  тело,  упав  сверху,
придавило его к кровати.
   -  Прекратить!  -   придушенно   заорал   Андрей.   Вывернувшись   из-под
придавившего  его  тела,  Андрей  подтянул  ногу  к   груди   иизловчившись,
столкнул-таки со своей кровати безымянного чужака.
   - Прекратить! - заорал он снова, еще громче. - Это я выключил свет!  -  В
комнате воцарилась мертвая тишина. - Свет! -  мысленно  приказал  Андрей.  -
Половину от максимума.
   Обведя медленным взглядом  царящий  в  комнате  кавардак,  Андрей  тяжело
вздохнул.
   Вторя ему, так же тяжело и протяжно вздохнул Кадишш, сидевший на  полу  и
потиравший ушибленное при падении колено.
   - Как ты это делаешь? - удивленно спросил у Андрея Лантер.
   - Мысленно, - ответил Андрей. - Любой из вас сможет сделать то же  самое,
если немного потренируется.
   Лантер, Эйх, Джемми  и  Кадишш  одновременно  обратили  свои  взгляды  на
осветительные панели на потолке.
   - Завтра будете тренироваться! -  положил  конец  их  попыткам  управлять
степенью освещенности комнаты Андрей.
   Стоявший посреди комнаты Шагадди сложил нож, который  держал  в  руке,  и
кинул его на кровать.
   - Все! Хватит! - заявил он, ни на  кого  не  глядя.  -  Завтра  я  отсюда
уматываю!
   - Вот завтра об этом и поговорим, -  ответил  Андрей  так,  словно  слова
сержанта были обращены к нему. - Через пять секунд выключаю свет, -  добавил
он, обращаясь ко всем остальным.
   Повернувшись набок, он рывком натянул на плечи одеяло  и  мысленно  отдал
приказ сенсорной системе комнаты погасить освещение через пять секунд.
   К тому времени, когда свет погас, все уже  лежали  в  своих  постелях.  В
комнате царила тишина.
   Только сейчас, лежа в тишине и покое, не ожидая ни внезапной побудки,  ни
нападения из темноты, Андрей понял, насколько же сильно он  устал.  Несмотря
на  поддержку  имплантированных  нейрочипов,  голова   казалась   неподъемно
тяжелой. Ни одна мысль не смогла бы сейчас пробиться сквозь  плотную  вязкую
субстанцию, заполнявшую черепную коробку.
   Сознание Дейла, который, должно быть, все  еще  держал  обиду  на  своего
напарника, затаилось где-то в глубине неумолимо  расплывающегося,  теряющего
форму и быстро растворяющегося в бездне сна сознания Андрея.
   Сначала это была только темнота.  Затем  сквозь  нее  начали  пробиваться
разноцветные всполохи, похожие  на  отсветы  играющих  на  поверхности  воды
солнечных  лучей,  которые  спустя  какое-то  время  слились  в  серебристый
мерцающий поток, окутавший сознание спящего человека, подобно кокону.
   Что порождает образы, являющиеся нам  во  время  сна?  Наверное,  вопреки
усилиям  ученых,  исповедующих  самые  различные  подходы  к  решению  этого
вопроса, он так и останется тайной. Во всяком случае, до тех пор, пока  люди
не разучатся спать и видеть сны. И не столько потому, что современная наука,
да и наука будущего, не в силах разгадать все тайны человеческого  сознания,
сколько потому, что сам человек не желает становиться вещью, познанной от  и
до, от кончиков ногтей до тех глубинных тайников души, о которых  он  и  сам
порою имеет весьма смутное представление.
   Душа человека останется последней тайной во Вселенной даже  тогда,  когда
все остальные ее загадки превратятся в тривиальные истины.
   Сон, который видел Андрей в эту ночь - она,  как  и  любое  другое  время
суток в Статусе, где каждый сам выбирал для себя оптимальный режим работы  и
отдыха, была условной, - трудно, почти невозможно передать словами. Это  был
не последовательно развивающийся сюжет,  а  мозаика,  составленная  довольно
хаотично из разрозненных, кажущихся абсолютно никак  не  связанными  друг  с
другом обрывочных фрагментов тех  событий,  которые  произошли  в  последние
три-четыре дня, и отдельных сюрреалистических образов,  смысл  которых  было
невозможно постичь.
   ...Прямоугольное накомодное зеркало в раме из темного дерева,  в  котором
отражается точно  такое  же  зеркало,  превращается  в  бесконечную  галерею
тонущих друг в друге зеркал. Кроме самих себя,  зеркала  не  отражали  более
ничего: ни человека, ни бездушного предмета. Для  кого  или  для  чего  была
создана эта  стеклянная  ловушка,  заключившая  в  себя  крошечный  фрагмент
мироздания, который теперь навсегда, во веки веков останется неизменным?..
   ...Часы квадратной формы, с делением циферблата на десять частей, как это
принято в Кедлмаре, висят на стене, оклеенной обоями кроваво-красного  цвета
с изображениями изуродованных  частей  человеческого  тела.  Но  куда  более
странно, чем обои, выглядят сами  часы.  Вместо  двух  у  них  семь  стрелок
различных размеров и форм. Стрелки  вращаются  в  разных  направлениях  и  с
различными скоростями. При этом каждая из них все время ускоряет  свой  бег,
словно пытаясь догнать и обогнать остальные. Гонка бессмысленна уже  потому,
что происходит по кругу и в ней нет лидера. Но стрелки  этого  не  понимают.
Или же не хотят понять. Мир  ограничен  для  них  застекленным  циферблатом,
поэтому в бесконечной и при этом  совершенно  бессмысленной  гонке  для  них
заключен весь  смысл  их  существования.  Когда  одна  из  стрелок  касается
десятичасовой отметки, раздается тяжелый удар гонга,  от  которого  начинает
вибрировать часовое стекло, а с заостренных кончиков  шести  других  стрелок
срываются и падают вниз большие, похожие на переспелые ягоды черешни,  капли
темной венозной крови...
   ...Огромная черная птица, похожая на ворона, сидит на единственном  суку,
оставшемся на черном обгоревшем дереве. Пейзаж вокруг наводит  на  мысли  об
Армагеддоне. Битва добра и зла, так и не выявившая победителя, переместилась
на новые территории, оставив после себя выжженную землю. Похожие на  скелеты
и местами все еще тлеющие остовы деревьев контрастно вырисовываются на  фоне
серого небосклона, по  которому  разлиты  багровые  отсветы  то  ли  солнца,
недавно закатившегося за горизонт,  то  ли  недалекого  пожарища.  Временами
сидящая на суку птица  встряхивает  головой  и  раздвигает  в  стороны  свои
большие крылья. Она открывает прямой черный клюв, и кажется, что  она  хочет
издать сухой, гортанный крик. Но из горла птицы  не  вырывается  ни  единого
звука...
   ...Рука протягивается из темноты к толстому фолианту, лежащему  в  полном
одиночестве на плоском столе,  сколоченном  из  гладко  оструганных  светлых
досок. Андрей знает, что это его рука. И книга на столе  в  плотном  кожаном
переплете,  на  котором  виден  только  тисненый  геометрический  узор,   но
отсутствует название, кажется ему смутно знакомой.  Он  осторожно  открывает
книгу. Но и под обложкой ему  не  удается  обнаружить  название  загадочного
тома. Первые его страницы - плотные и глянцевые - абсолютно чистые, если  не
принимать во внимание  мелкие,  едва  различимые  цифры  нумерации  страниц,
расположенные в правом нижнем углу очередного листа. Спустя  какое-то  время
на новых страницах начинают появляться отдельные слова и  словосочетания,  в
которых невозможно обнаружить какой-либо смысл или систему.
   "Свет", "Дом", "Человек.....большой", "Быстрее, быстрее...",
   "Почему?", "...И только кажется..." Андрею эти слова абсолютно ни  о  чем
не говорят.
   Затем: "Я... Я... Я... Я... Я...", - и больше ничего.
   Это продолжалось на протяжении нескольких страниц.
   Но на последующих страницах находится уже связный текст, похожий по форме
на дневниковые записи. Строчки прямые, а шрифт четкий и крупный,  но  что-то
мешает Андрею разобрать написанное. При этом он уверен, что  уже  читал  эту
книгу. Во всяком случае, ее начало, те страницы, которые мелькают  сейчас  у
него перед глазами.
   Андрей перелистывает  испещренные  неразборчивыми  буквами  страницы  все
быстрее - ему не просто интересно, а жизненно важно узнать,  чем  эта  книга
за