крючок и  тем  самым  положить
конец разговору. Агдир был  членом  сообщества  запредельной  реальности,  в
которое на данный момент входило чуть более  двух  сотен  личностей,  и  это
означало, что каждой из них было уже известно о том, что  в  лесу  обнаружен
чужак. Ей все равно  не  позволят  выйти  из  леса.  Прежде  чем  попытаться
что-либо  предпринять,  нужно  было  постараться  узнать  как  можно  больше
полезной информации.
   - Ты убедил меня, Агдир, - сказала Лайза, убирая пистолет в кобуру.  -  Я
вела себя слишком самонадеянно и грубо. Но только  потому,  что  ты  испугал
меня своим внезапным появлением.
   - А теперь ты лжешь, - с укоризненной улыбкой произнес Агдир.
   Выругавшись про себя, Лайза поспешно выставила блок, защищающий мысли  от
телепатического сканирования.
   - Ты напрасно так думаешь, - произнесла она с мягкой улыбкой. - Я  просто
растерялась, а потому, быть может, и говорю не совсем то, что думаю.
   Одновременно с этим Лайза сама попыталась осторожно проникнуть в сознание
своего собеседника.
   Обладая природными телепатическими способностями, Лайза еще до того,  как
попала  в  Статус,  умела  заглядывать  в  души  людей.  Правда,  тогда  это
получалось у нее случайно. Она и сама не могла понять, что происходит, когда
неожиданно перед ее внутренним взором  появлялись  картины,  спроецированные
чужим сознанием. В Статусе она развила свои способности и  начала  осознанно
пользоваться ими. Ей приходилось сканировать сознание  и  память  не  только
людей, но и представителей негуманоидных рас.  Порою  то,  что  она  видела,
вызывало у нее отвращение, порою повергало в ужас, но никогда прежде она  не
встречалась с Дедяной пустотой, подобной той, что царила в душе Агдира.
   Лайзе удалось проникнуть в сознание Агдира с первой же попытки. Агдир  не
только не попытался воспротивиться чуждому вторжению, но даже, напротив, как
показалось Лайзе, гостеприимно указал ей верный путь. Сделав всего лишь шаг,
она сразу  же  погрузилась  в  кромешный  мрак,  подобный  тому,  в  котором
пребывала до того, как оказалась в лесу. В сознании  у  Агдира  не  было  ни
мыслей, ни чувств, ни каких-либо эмоций. И только что-то огромное, такое  же
темное и необъятное, как и окружающий его мрак, непонятное  и  необъяснимое,
внушающее  смертельный  ужас  одним  только  фактом  своего   существования,
неспешно ворочалось где-то рядом. Лайзе сразу же пришел  на  память  рисунок
Виктора Гюго "Змей в изгнании", на котором среди широких мазков серых красок
угадывался огромный белесый глаз,  с  затаенным  коварством  наблюдающий  за
оказавшимся поблизости человеком.
   - Охотник превратился в дичь, - негромко произнес Агдир.
   - Что? - непонимающе вскинула бровь Лайза. Неопознанное, присутствующее в
сознании Агдира, приблизилось к проникшей в  него  частице  сознания  Лайзы.
Вблизи оно внушало скорее не страх, а трепет. Оно было  настолько  огромным,
могущественным и неуязвимым, что ему, наверное, не  было  никакого  дела  до
копошащихся вокруг него мелких тварей, именующих себя людьми,  со  всеми  их
заботами, тревогами и надеждами. Оно пожирало их сознание, после  чего  либо
выбрасывало, либо  использовало  в  качестве  придатков  собственного  тела,
наделенных  некоторой  степенью  самостоятельности,   но   уже   неспособных
оторваться от общей массы.
   - Ты помнишь, я сказал, что тебе повезло? - спросил Агдир.
   - Когда?
   - Это были первые слова, произнесенные мною.
   - И что?
   - Ты поняла, что они значат?
   - Нет. Я даже не обратила на них внимания.
   - Посмотри на свою руку.
   - Мне незачем на нее смотреть. - Чтобы скрыть  свой  испуг  Лайза  злобно
скрипнула зубами. - Ты можешь объяснить, что с ней произошло?
   - Конечно. Ты находишься в зоне господства запредельной  реальности.  Для
того чтобы ты могла здесь жить, твой организм должен претерпеть определенные
преобразования.
   - Но я не собираюсь оставаться здесь навсегда!
   -  Это  уже  от  тебя  не  зависит.  Если  в  твоем  организме   начались
преобразования, значит, тебе позволено остаться. Первый  цикл  перерождения,
когда человек еще не порвал всех  своих  связей  с  реальным  миром,  обычно
бывает связан с наиболее неприятными воспоминаниями.  Тебе  повезло,  потому
что тот вид перерождения, какой начался  в  твоем  теле,  является  наиболее
простым и безболезненным.
   - Я не совсем понимаю...
   - Существует  несколько  вариантов  перерождения,  отличающихся  степенью
интенсивности воздействия  на  организм  человека.  Тот,  который  протекает
сейчас в твоем теле, - наиболее мягкий, растянутый на восемь-десять дней.
   - Ты хочешь сказать, что я стану такой же, как ты? - заранее  отказываясь
верить словам своего собеседника, спросила Лайза.
   - Именно, - важно наклонил голову Агдир.
   - Черт бы вас всех побрал,  кретины!  -  по-русски  выругалась  Лайза.  В
минуты  высочайшего  напряжения  именно  этот  язык  казался   ей   наиболее
подходящим для выражения всей глубины чувств.  -  Вот  в  этом-то  ты  точно
ошибаешься, Агдир!
   Лайза угрожающим жестом направила на лесного жителя  указательный  палец.
Взгляд ее упал на зеленовато-коричневую  кожу,  покрывающую  кисть  руки.  В
отчаянии взмахнув рукой, Лайза снова выругалась.
   - Убирайся отсюда, рекин бешеный! - заорала на  Агдира  Лайза.  -  Я  все
равно выйду из этого леса!
   Она попыталась  прервать  телепатический  контакт  с  мраком,  заменяющим
Агдиру сознание. Но пока  она  разговаривала  с  Агдиром,  ужасающее  нечто,
составляющее ядро коллективного сознания сообщества запредельной реальности,
приблизилось к ней недопустимо близко. Импульс, посланный этим  одновременно
удивительным и пугающим созданием, прошел в обратном  направлении,  и  Лайза
почувствовала, как чужая  воля  пытается  вскрыть  ее  телепатический  блок,
словно нож, ковыряющий консервную жестянку.
   Лайза прижала ладони к вискам, пытаясь изгнать чуждое сознание  из  своей
головы.
   Страшная боль,  словно  разряд  электрического  тока,  скользнула  по  ее
позвоночнику. Казалось, позвонки дробятся и ломаются, превращая спинной мозг
в кровавое месиво.
   От боли у Лайзы потемнело в глазах. У нее не было сил даже на  то,  чтобы
кричать. Она упала на колени, уткнулась лбом в землю и глухо застонала.
   - Охотник превратился в дичь, - повторил уже однажды сказанную  им  фразу
Агдир.

Глава 10
123-й КИЛОМЕТР

   - Ну, что? - с надеждой посмотрел на Шагадди Андрей.
   - Нигде нет, - развел руками тот. - Ребята обшарили все закутки. Если  бы
он был на территории части, его бы нашли.
   Пытаясь скрыть раздражение, Андрей прикусил нижнюю губу.
   Рядовой  Юнни  не  явился  на   утреннее   построение   взвода.   Поиски,
предпринятые силами солдат взвода, никакого результата не принесли.
   На полдень была назначена встреча с техниками из Статуса,  которых  затем
нужно было переправить в Гиблый бор до места, Де их ожидали люди  из  группы
профессора  Кармера.  Накануне  Андрей  получил  разрешение  на   проведение
операции от полковника Бизарда. У него в кармане  уже  лежал  путевой  лист,
выпи - санный командиром части, а на стоянке у КПП  ждала  машина  с  крытым
брезентом кузовом, предоставленная в распоряжение взвода особого назначения.
Чего сейчас меньше всего  было  нужно  Андрею,  так  это  проблем  с  личным
составом. Не хватало только, чтобы вся операция сорвалась из-за  самовольной
отлучки одного из солдат.
   - Есть какие-нибудь соображения? - спросил Андрей у Щагадди.
   - Гроптик сказал мне, что пару дней назад Юнни получил какое-то письмо. Я
нашел его под матрасом койки Юнни.
   Шагадди  протянул  Андрею  узкий  синий  конверт,   предназначенный   для
пересылки писем военнослужащим. Такие письма  не  облагались  дополнительным
тарифом, как те, что были адресованы гражданским лицам.
   Андрей достал из конверта лист грубой серой бумаги. Письмо было  написано
неряшливым, неразборчивым почерком. Некая тетя Миса извещала Юнни  о  смерти
его сестры Гайли. Из слов утешения, которые сумела найти  тетя  Миса,  можно
было понять, что сестра рядового Юнни с детства  страдала  какой-то  тяжелой
болезнью, и смерть стала для нее едва  ли  не  долгожданным  избавлением  от
страданий.
   - Ты считаешь, что причина исчезновения Юнни в этом?  -  Андрей  взмахнул
сложенными вместе конвертом и листом бумаги.
   - Другой причины я не вижу, - пожал плечами Шагадди. -  Вчера  весь  день
Юнни ходил как в воду опущенный.
   - Почему он не обратился ко мне? Ему  положен  краткосрочный  отпуск  для
того, чтобы присутствовать на похоронах близкого родственника.
   - Посмотри на конверт, Джагг. Письмо  валялось  на  почте  почти  полтора
месяца.
   Андрей посмотрел на конверт. Обратного адреса на нем не было.
   - Откуда родом Юнни?
   - Кажется, откуда-то из провинции Гритон.
   - Неужели он рассчитывает добраться до дома  своим  ходом?  Его  задержит
первый же патруль!
   - Я не думаю, что Юнни отправился домой, - с  сомнением  покачал  головой
Шагадди. - Что ему теперь там делать, если из всей  родни  у  него  осталась
только какая-то тетя Миса? Скорее всего он скрывается где-то в  окрестностях
части. Видно, от горя У него в голове все перевернулось. Он ведь  все  время
один. А для того чтобы в  одиночку  справиться  с  горем,  требуется  время.
Немного придет в себя и к вечеру сам вернется в казарму.
   Андрей с сомнением почесал щеку.
   - Ты так думаешь? - спросил он, взглянув на Шагадди искоса.
   - А что еще могло с  ним  приключиться?  -  вопросом  на  вопрос  ответил
Шагадди.
   - Мне показалось, что мрачное настроение Юнни связано с тем что произошло
в штабе после появления там Гефара. Когда вчера  я  попытался  поговорить  с
Юнни об этом, он и словом не обмолвился о смерти сестры.
   - А кто ты ему такой, чтобы он начал с  тобой  откровенничать?  Друг  или
родственник? Ты всего лишь командир взвода,  да  к  тому  же  теперь  еще  и
офицер, - Шагадди криво усмехнулся. -  Извини,  конечно,  Джагг,  но  я  бы,
наверное, тоже не стал делиться с тобой собственными проблемами, если бы  не
знал тебя еще до рейда в Гиблый бор.
   - Мне казалось, что Юнни доверяет мне, - задумчиво произнес Андрей.
   Шагадди молча развел руками, мол, что тут можно  сказать:  чужая  душа  -
потемки.
   - Хорошо, - коротко кивнул Андрей. - Не будем пока поднимать  шум  вокруг
исчезновения Юнни. Я беру с собой  семь  человек.  Восьмым  будет  числиться
Юнни. Ты, Шагадди, остаешься в части... Нечего губы кривить - ты заместитель
командира взвода, так что  изволь  выполнять  свои  обязанности.  Если  Юнни
объявится в мое отсутствие, вправь ему мозги как следует - ты это умеешь.  А
я вернусь - еще добавлю. У каждого в жизни бывают дни,  когда  кажется,  что
самое лучшее решение всех проблем - сунуть голову в петлю.  Но  нужно  уметь
зажать чувства в кулак, когда этого требуют обстоятельства.
   - Не извольте  беспокоиться,  лейтенант,  -  в  шутливом  салюте  Шагадди
вскинул левую руку к плечу. - Юнни у меня неделю будет сортир драить.
   - Если только у нас будет эта неделя, - мрачно заметил Андрей.
   - Дела так плохи? - негромко спросил Шагадди.
   - Все будет ясно через пару дней.
   - Понятно, - задумчиво кивнул Шагадди. - Когда ждать вашего возвращения?
   - Я рассчитываю вернуться завтра. Но сам знаешь, запредельная  реальность
непредсказуема.
   Хлопнув на прощание Шагадди по плечу, Андрей побежал к воротам.
   Семь человек из взвода, которых он  отобрал  для  участия  в  предстоящей
операции, уже сидели в машине. Андрей не взял с  собой  новобранцев,  решив,
что  прежде  следует  посмотреть,  как  отреагируют  на  близкий  контакт  с
запредельной реальностью опытные бойцы.
   - Поехали! - скомандовал Андрей, запрыгнув в кабину.
   - Куда едем-то? - вопросительно посмотрел на лейтенанта сидевший за рулем
Длинный Эйх.
   - Дорогу на Гиблый бор знаешь?
   Левая  бровь  Эйха  изогнулась,  сделавшись  похожей  на  крышу   Домика,
нарисованного малышом.
   - Значит, снова туда? - тусклым голосом поинтересовался он.
   - Снова, - с равнодушным видом кивнул Андрей. Внутри же он  весь  сжался,
ожидая реакции Эйха на известие о том, что впереди их ждет  Гиблый  бор,  из
которого пока только троим удалось выбраться живыми и в своем уме.
   Эйх не спеша достал из-за отворота кепи помятую  папиросу  разровнял  ее,
протянув между двумя пальцами, аккуратно сдо жил мундштук  гармошкой,  сунул
папиросу в рот и, щелкнув зажигалкой, с одной  затяжки  раскурил.  Затем  он
кинул зажигалку в нагрудный карман полевой куртки, вынул папиросу изо рта  и
выпустил через ноздри две струи табачного дыма.
   - Значит, в Гиблый бор...
   Эйх криво усмехнулся, качнул головой из стороны в сторону и повернул ключ
зажигания.
   Проехав  километра  полтора  по  бетонке,  машина  свернула  на  разбитый
проселок, которым редко кто пользовался. Должно быть в былые времена дорога,
начинавшаяся в небольшом селении без названия, расположенном  неподалеку  от
Афтера, проходила прямо через Гиблый бор, который тогда еще не был "гиблым".
Теперь же, не дотянув километров пять до леса, дорога резко  сворачивала  на
запад и уходила куда-то в сторону Дотастрака.
   Андрей велел Эйху остановить машину возле вешки с проржавевшей  по  краям
табличкой "123-й километр". Что обозначала эта вешка и от какой именно точки
был отмерен этот самый 123-й километр, не знал никто.
   По обеим сторонам  дороги  поднимались  высокие  холмы,  поросшие  густым
кустарником и купами тумариновых деревьев, похожих на земные ветлы. Близость
Гиблого бора, окраину которого можно было  увидеть,  поднявшись  на  вершину
одного из холмов, накладывала свой особый отпечаток  на  окружающий  пейзаж.
Люди предпочитали держаться подальше от пользующегося дурной славой леса,  а
потому и в окрестностях его царили  тишина  и  запустение.  Именно  по  этой
причине Андрей, посоветовавшись с Дейлом, выбрал  участок  123-го  километра
проселочной дороги для встречи группы из Статуса.
   -  На  выход!  -  скомандовал  Андрей,  выпрыгнув   из   кабины.   Из-под
брезентового полога на землю посыпались  бойцы.  У  каждого  при  себе  были
автомат и  армейский  рюкзак  с  двухдневным  запасом  еды,  дополнительными
обоймами, перевязочным пакетом  и  прочим  снаряжением,  которое  полагалось
иметь при себе солдату.
   - Оставь рацию в машине, - приказал Андрей рядовому Индигу. -  Там,  куда
мы идем, от нее не будет никакого проку.
   Никак не проявляя своего удивления, Индиг скинул со спины ранец с полевой
рацией и затолкнул его под сиденье в кузове машины.
   - Слушайте меня внимательно, - обратился Андрей к своим подчиненным.
   Ему даже не пришлось повышать голос, чтобы привлечь себе внимание, -  все
взгляды и без того были  устремлены  на  него.  Перед  отправкой  каждый  из
"кейзи" получил автомат и дополнительный боекомплект с боевыми патронами,  а
это означало, что приехали они сюда не на учения. Близость же  Гиблого  бора
оптимизма не внушала никому.
   - Нам предстоит проводить пятерых человек на территорию Гиблого бора.
   Сказав это, Андрей сделал паузу, ожидая реакции солдат на такую новость.
   Никто не произнес ни слова. Только Лайт Лантер сдвинул брови к переносице
и чуть прищурил глаза, словно пытаясь рассмотреть  что-то,  находившееся  на
расстоянии, почти недоступном для невооруженного взгляда.
   - Кто эти люди, вам знать необязательно, - продолжил свою речь Андрей.  -
Мы отведем  их  в  условленное  место,  передадим  другим  сопровождающим  и
вернемся назад. Если все пойдет как надо,  то  мы  проведем  в  Гиблом  бору
только одну ночь и завтра вернемся в  часть.  Главное  правило  поведения  в
Гиблом бору: что бы ни случилось, всем держаться вместе. В одиночку  человек
в этом лесу пропадет быстрее, чем сигарету успеет выкурить.
   - А в туалет ходить тоже парами?  -  усмехнувшись,  спросил  черноволосый
Кадишш.
   - Нет, - серьезно ответил ему Андрей. - Справлять свою нужду будете  так,
чтобы вас при этом видели все остальные. Если кто стесняется свой голый  зад
показать, то подумайте о том, что стыдливость может стоить вам жизни.
   - Выбора вы нам не оставили, лейтенант, - все  еще  с  усмешкой  произнес
Кадишш.
   - Выбора нам не оставил Гиблый бор, - ответил Андрей. - еще:  без  особой
необходимости в лесу ничего не трогайте. Да, деревья и кусты  старайтесь  по
возможности обходить стороной.
   - Разрешите вопрос, лейтенант Апстрак, - обратился к Андрею Руут.
   - По-моему, прежде ты называл меня по имени, - повернулся в  его  сторону
Андрей.
   - Так то было до того, как вас произвели в лейтенанты, - не то  смущенно,
не то язвительно улыбнулся Руут.
   - Я  тоже  знаком  с  понятием  субординации,  -  отвечая  Рууту,  Андрей
обращался одновременно ко всем. - Но сейчас мы не на плацу.  Поэтому,  чтобы
не создавать лишних проблем, давайте обращаться друг к другу на "ты".
   - Серьезно? - приподняв мохнатую бровь и даже не пытаясь  скрыть  иронии,
спросил Кадишш.
   - У тебя на сей счет имеются какие-то сомнения, Кадишш?  -  посмотрел  на
солдата Андрей.
   - Мне кажется, что солдат в любых  обстоятельствах  должен  держаться  на
определенной дистанции от офицера, - ответил Кадишш. -  Офицер  с  солдатами
всегда запанибрата, когда ему о выгодно. А  случись  что,  вы  же  на  наших
спинах и выезжаете.
   Андрей не успел ничего ответить на выдвинутое Кадицц обвинение.
   - Хорош языком трепать, Кадишш, - пробасил  широкоплечий  здоровяк  Роуни
Фиппс.
   - А что, Фиппс, ты с нашим лейтенантом,  когда  он  сержантом  был,  тоже
дружбу водил? - стрельнул глазами в направлении своего оппонента Кадишш.
   - Я с Джаггом  сорокаградусную  не  пил,  -  медленно  растягивая  слова,
произнес Фиппс. - Но при этом ничего плохого о нем сказать не могу.
   - А что хорошего ты о нем знаешь?
   - В чем проблема, Кадишш? - обратился к строптивому солдату Андрей. -  Ты
отказываешься выполнять мои приказания?
   - Вовсе нет, лейтенант,  -  сверкнул  черными,  как  кусочки  космической
бездны, глазами Кадишш. - Устав я знаю не хуже вас. Я не собираюсь обсуждать
ваши приказы и готов каждый из них выполнить беспрекословно.  Но,  -  Кадишш
усмехнулся, - я  не  настолько  наивен,  чтобы  верить  вашим  заверениям  в
искренней дружбе.
   - Это твое право, - с видимым безразличием пожал плечами  Андрей.  -  Без
твоей милой улыбки, Кадишш, я  как-нибудь  проживу.  Но  имей  в  виду,  что
пренебрежительного отношения к своим обязанностям я не потерплю.
   - Я не первый день в армии, лейтенант, - все с той же  ухмылкой,  которую
Андрей готов был счесть гнусной, ответил Кадишш.
   - Значит, мы поняли друг друга.
   Андрею с трудом удалось скрыть растерянность и раздражение - он никак  не
мог взять в толк, что Кадишш  имеет  против  него?  Между  ними  никогда  не
существовало не то чтобы дружбы,  но  даже  просто  товарищеских  отношений.
Однако и конфликтов между ними прежде тоже не возникало.  И  вдруг  -  такая
откровенная неприязнь. С чего бы вдруг?
   Андрей посмотрел на часы. До прибытия  техников  оставалось  чуть  меньше
получаса.
   - Ты хотел что-то спросить, - напомнил он Рууту.
   - Мне кажется, Джагг, тебе известно о Гиблом  боре  больше,  чем  ты  нам
говоришь. - Руут произнес эту фразу спокойно, нив чем не обвиняя  командира,
а просто желая внести некоторую ясность.
   - Верно, - не стал отпираться Андрей. - Но того, что я сказал вам, вполне
достаточно для того, чтобы остаться в живых. Если возникнет необходимость, я
предоставлю вам дополнительную информацию. Хочу обратить особое внимание  на
то, что мне известны далеко не все опасности, которые  таит  в  себе  Гиблый
бор.  Поэтому  повторяю  еще  раз:   постоянная   бдительность   и   двойная
осторожность.
   Андрей обвел взглядом неровный строй солдат. У  всех  были  внимательные,
сосредоточенные лица. Даже у Кадишша губы кривились в презрительной  усмешке
скорее по привычке,