у приниматься. Я
вижу,  ты  здесь  до  меня  уже успел  сковырнуть  несколько
пеньков...
     Работа закипела.
      Как и накануне, Антип подкапывал пень и обрубал корни,
а  отец,  привязав пень к лошади, вытягивал его из  земли  и
оттаскивал  в  сторону,  где уже  была  свалена  целая  куча
уродливых  обрубков, бывших некогда могучими, полными  жизни
деревьями.
     За работой время до полудня прошло незаметно. И ни разу
отец  с  сыном  даже  словом  не перемолвились  о  вчерашнем
происшествии в шинке.
      Антип  работал как одержимый. Казалось,  тело  его  не
знало,  что  такое усталость, и совершенно  не  нуждалось  в
отдыхе.  Он  остановился и опустил топор, только когда  отец
махнул рукой и крикнул:
     - Хорош!
     Воткнув топор в дерево и уперевшись рукой в натруженную
спину, Антип посмотрел на небо. Солнце уже миновало зенит  -
сутки   перевалили   за   полдень.   Только   сейчас   Антип
почувствовал, как сильно устал.
     - Отдыхай, - отец протянул ему кувшин с водой, стоявший
в тени под телегой.
      Антип попил тепловатой, но все равно приятной на  вкус
колодезной  воды  и посмотрел по сторонам, подыскивая  место
для  отдыха.  Неподалеку рос развесистый куст боярышника,  с
которым  работники собирались расправиться уже  после  того,
как  будущее поле будет полностью освобождено от  пней.  Под
ним-то и решил укрыться от солнца Антип.
      Проводив отца, Антип улегся под кустом, подложив  руки
под  голову.  Глядя на неподвижно застывшую  листву,  сквозь
которую  местами  пробивались  тоненькие  солнечные  лучики,
щекочущие  глаза,  Антип думал о том,  как  легко  и  просто
относился  он прежде к собственной жизни. Все свои  двадцать
+%b  он прожил в Устыни, изредка наведываясь в соседние села
к  друзьям  и  родственникам, да раз или два в год  ездил  с
отцом  в  Устой,  чтобы заключить с подрядчиком  договор  на
продажу  урожая  или  прикупить  что-нибудь  необходимое   в
хозяйстве.  Раньше он даже никогда и не  думал  о  том,  что
жизнь  его  может вдруг круто измениться. И  только  сейчас,
когда перемены ворвались, как студеный ветер зимой влетает в
сени,  стоит только чуть приоткрыть дверь, Антип понял,  что
не  желает  другой жизни. Ему нравилось работать  с  раннего
утра  до  позднего вечера, чувствуя силу своего  молодого  и
крепкого   тела,   нравилось  в   перерыве   между   работой
растянуться  вот  так,  как сейчас, под  кустом  и  смотреть
сквозь листья на солнце. У него было все, что требовалось  в
жизни:  здоровье и молодость, любовь и уважение односельчан.
И, что самое главное, у Антипа не было врагов. Соперничество
с  Харламом являлось по сути своей не более чем игрой, целью
которой было привлечь к себе особое внимание сверстников.  С
Харламом   можно  было  поругаться  прилюдно,   даже   порою
подраться, а после сесть за стол и выпить пива.  И,  что  уж
греха  таить,  Антип решил приударить за Марой только  после
того, как за ней начал ухаживать Харлам. Девица интересовала
его  только как еще один повод для соперничества. У  Харлама
была навозная яма, которую он без устали поминал Антипу, а у
Антипа  была  Мара, которая из двух ухажеров  явно  отдавала
предпочтение  ему, а не Харламу. Быть может, Мара  могла  бы
стать  и  неплохой женой, только о женитьбе Антип  пока  еще
даже  и  не  думал. Так, спрашивается, к чему менять  жизнь,
если  она  тебя  во всех отношениях устраивает?  Как  гласит
народная  мудрость,  искать добра  от  добра  станет  только
дурак. Антип же себя дураком не считал...
     Антип и сам не заметил, как задремал.
     Разбудило его раздавшееся неподалеку лошадиное ржание.
      Вскочив  на  колени,  Антип осторожно  выглянул  из-за
куста.  По полю катила отцовская телега, запряженная  гнедой
лошадью.  Вот только обычно отец, не имевший привычки  куда-
либо  торопиться, позволял лошади идти шагом,  а  сейчас  он
погонял кобылу, заставляя ее бежать рысью.
      Поднявшись на ноги, Антип посмотрел на небо.  Судя  по
положению  солнца,  отец,  обещавший  вернуться  через  пару
часов,  запаздывал,  -  до  конца  светлого  времени   суток
оставалось не более четырех часов.
      Отец остановил лошадь неподалеку от куста, под которым
отдыхал Антип, и, бросив поводья, спрыгнул на землю. Никогда
прежде  Антипу не доводилось видеть отца таким. Губы у  него
были  плотно  сжаты, щеки запали, темные  тени  залегли  под
глазами, лоб прочертили три глубокие морщины. Казалось, отец
разом состарился сразу лет на пятнадцать.
     - Плохо дело? - догадался Антип.
      -  Плохо, - не стал успокаивать сына отец. -  Придется
тебе на время уйти из села.
      -  Уйти?!  -  едва  ли не испуганно воскликнул  Антип,
забыв, что совсем недавно был уже почти готов сделать это. -
Да куда же я пойду?!
      - Куда идти, я тебе скажу, - голос у отца был тихий  и
a/.*.)-k). Хотя одному только Создателю было известно, каких
трудов  стоило  ему  не показать сыну, насколько  сильно  он
встревожен.
      -  Что  случилось?  -  спросил  Антип,  не  зная,  как
реагировать на слова отца.
     - По селу пошел слух, что у тебя нож вестника смерти, -
все так же тихо произнес отец.
      -  Кривой Ван проболтался! - с досадой и злостью Антип
хлопнул себя ладонью по бедру.
      -  Нет, - уверенно покачал головой отец. - Кривой  Ван
сказал,  что  не  видел  ножа,  которым  ты  ранил  Харлама.
Проклятый  нож  описал  один из наемных  работников  Мигуна,
успевший как следует рассмотреть его.
     - И что же?..
      -  Народ  в  селе  шумит, требует предъявить  нож  для
опознания. Чем все это закончится, предсказать трудно.  Люди
боятся вестников смерти.
     - Но я не вестник смерти!
      - Сейчас это не имеет значения, - левая щека отца едва
заметно дернулась. - У тебя есть нож вестника смерти,  и  ты
уже  однажды пустил его в дело. Этого достаточно  для  того,
чтобы перепуганные люди начали делать то, чего никогда бы не
сделали, находясь в здравом уме.
     - Что ты имеешь в виду? - спросил Антип, хотя уже и сам
догадывался, о чем шла речь.
      -  Не  важно, - коротко взмахнул рукой отец. - Суть  в
том, что сейчас тебе в село возвращаться нельзя. Держи. Отец
кинул Антипу туго набитый заплечный мешок.
     - Что это? - спросил Антип, поймав мешок.
      -  Смена  одежды  и еда на дорогу, - ответил  отец.  -
Пойдешь  в Рустерово. Найдешь там торговца по имени Хамал  -
он,  как и наш Кривой Ван, тоже из пришлых. У него небольшая
лавка  на  краю  села,  торгующая всяким  домашним  скарбом.
Скажешь ему, что ты мой сын и я прошу его на недельку-другую
предоставить тебе кров и еду.
      -  Кто  такой этот Хамал? - перебил отца  Антип.  -  Я
никогда прежде о нем не слышал.
     - Один мой знакомец, - уклончиво ответил отец. - Должок
у него передо мной, так что отказать не должен.
     - А ежели откажет?
      -  Не  должен отказать, - с нажимом повторил  отец.  -
Поживешь  у Хамала какое-то время, а когда у нас в селе  все
уляжется, я за тобой приеду.
     - До Рустерова три дня пути, - заметил Антип.
      -  Пойдешь  напрямки, так доберешься и за два  дня,  -
ответил  отец.  -  Еды  у  тебя  на  дорогу  достаточно,   а
переночуешь где-нибудь в поле - поди не впервой.
      -  Напрямки? - Антипу показалось, что он ослышался.  -
Это же через заброшенное кладбище!
     - Если поторопишься, то минуешь его еще до темноты.
      Антип боязливо повел плечами. Заброшенное кладбище, на
котором    находились    какие-то    древние    захоронения,
пользовалось среди местных жителей дурной славой. Без  нужды
туда  старались не ходить, а уж в темное время суток  так  и
"."a%  обходили за версту. Еще ребенком Антип слышал десятки
жутких   историй   о   невероятных  вещах,   творящихся   на
заброшенном  кладбище. Конечно же, большинство из  них  были
выдуманными, но не на пустом же месте они появились. Значит,
было  в  заброшенном кладбище что-то такое,  что  заставляло
людей держаться от него подальше.
      Отец как будто даже и не заметил Антипова страха перед
заброшенным  кладбищем. Или же сделал вид, что  не  замечает
его.
     - После кладбища возьмешь чуть левее, - продолжал он. -
Пройдешь пару километров и выйдешь на старый проселок. Утром
проселком доберешься до Запруд. Ну а дальше дорогу ты и  сам
знаешь.
      -  Может быть, лучше я через Околово пойду? - не особо
уверенно предложил Антип. - Там я и переночевать смогу...
     - Там тебя в первую очередь и станут искать, - перебил,
не  дослушав  Антипа,  отец. - Когда  мужики  в  селе  стали
спрашивать меня о тебе, я сказал, что ты еще с утра  у  меня
отпросился и в Околово к крале своей побежал. А искать  тебя
на дороге через заброшенное кладбище никому даже в голову не
придет.
      -  Ну,  естественно, - мрачно сказал Антип. -  Дураков
нет.
      - Не тушуйся, сына, - сделав усилие, отец улыбнулся  и
ободряюще  хлопнул  Антипа  по  плечу.  -  Со  временем  все
образуется.
     Антип молча кивнул.
      А  что ему еще оставалось делать? Сказать отцу о своем
предчувствии, шептавшем, что жизнь его отныне меняется раз и
навсегда? Что никогда она уже не станет прежней - спокойной,
размеренной  и  беззаботной? И  что  если  он  когда  еще  и
вернется  в  Устынь, то случится это вовсе не через  неделю-
другую?..
      Антип  выдавил из себя улыбку и кивнул еще  один  раз,
чтобы  у отца не оставалось уже никаких сомнений в том,  что
он с ним полностью согласен.
     - И вот что еще...
      Отец  достал из-за пазухи и протянул Антипу  небольшой
кожаный кошель.
      Антип  развязал  тесьму.  В кошеле  лежало  с  десяток
золотых  монет  с  тремя имперскими кругами, пересекающимися
между  собой  и вписанными в четвертый, больший  по  размеру
круг.
      -  Откуда  это у тебя? - удивленно посмотрел  на  отца
Антип.
      - Да так... - Отец смущенно отвел взгляд в сторону.  -
Копил на черный день...
      -  Ну  так  и  копи дальше! - Антип попытался  вернуть
деньги отцу.
      -  Возьми, - решительно отстранил от себя руку  Антипа
тот. - Тебе они пригодятся.
     - Спасибо, - Антип сунул кошель за пазуху. - Постараюсь
попусту не тратить... Ну... - Он смущенно приподнял руки, не
зная, как проститься с отцом. - Пойду, пожалуй...
      Отец  порывисто обхватил Антипа за плечи  и  прижал  к
себе.
     - Все будет хорошо, - тихо произнес он, словно заговор,
которым  надеялся уберечь сына от всех грозящих ему  бед.  -
Все будет хорошо...

                           ГЛАВА 3

      Солнце уже садилось за дальним перелеском, когда Антип
только  еще ступил на нехоженую, заросшую полынью да лопухом
тропинку,  ведущую  через заброшенное кладбище.  Ухватившись
обеими  руками  за лямки заплечного мешка  и  стиснув  зубы,
Антип споро шагал вперед, поминутно оглядываясь по сторонам.
Припуститься  бегом ему не позволяла только мысль,  что  это
сразу  же  выдало бы его страх неведомому врагу. А в  быстро
сгущающихся  сумерках враг мерещился Антипу едва  ли  не  за
каждым  кустом. Особенно же жутко становилось, когда  промеж
кустов  виднелась провалившаяся могила с покосившимся камнем
над ней. В такие минуты Антип по три раза плевал через левое
плечо,  чтобы  отогнать прячущихся за спиной злых  духов,  и
ускорял шаг.
      Когда  последний  луч  заходящего  солнца  мелькнул  и
растворился во тьме, сердце у Антипа сжалось. Он остановился
и,  тяжело дыша, затравленно огляделся по сторонам.  Сколько
ему  еще  оставалось  пройти, чтобы миновать  дурное  место,
Антип  не знал. Однако радужными надеждами он себя не тешил.
Самое время было появиться злым духам и оборотням. Страх  не
лишил  Антипа  разума - он помнил, что у него  нож  вестника
смерти.  Вот  только  хорош  ли  этот  нож  против  нечисти?
Мертвяка  порешить  -  это ведь совсем  не  то,  что  живого
человека ножом ткнуть.
      Неожиданно на память Антипу пришла одна из  историй  о
заброшенном кладбище, где речь шла о том, как мужику удалось
увязавшуюся  было  за ним нечисть провести.  Правда,  тогда,
если верить рассказчику, дело происходило не ночью, а только
еще  в  наступающих сумерках. А теперь даже ночь и  та,  как
назло, была безлунная. Запрокинув голову, Антип посмотрел на
черное  небо  и даже звезд не увидел. Но выбор  у  него  был
невелик.   Нужно   было  хоть  что-то  делать,   пока   мрак
окончательно не поглотил всю землю.
      Достав  из-за голенища нож, с которого и началась  вся
эта  история,  Антип  подошел  к  росшему  неподалеку  кусту
рябины.  Нож снова удивил Антипа, но на этот раз приятно,  -
ствол  толщиною  в два пальца он перерубил с  одного  удара.
Вырезав  палку в локоть длиной, Антип очистил ее  от  веток.
После этого он снял заплечный мешок и, конечно же, отыскал в
нем  свою  шапку, уложенную заботливой рукой  матери.  Снова
закинув  мешок  на  спину, а нож сунув  за  голенище,  Антип
нацепил шапку на палку и поднял ее так, чтобы она находилась
как  раз на уровне его головы. Так он и продолжил свой путь,
неся  шапку на палке в чуть отнесенной в сторону левой руке.
Таким  образом, если верить истории, которую вспомнил Антип,
можно было заставить нечисть поверить в то, что ты идешь  не
один.
      Но  не  пройдя и ста шагов, Антип оступился и едва  не
упал  на  провалившуюся могилу. Колено его при  этом  больно
ударилось  о лежавший на земле плоский могильный  камень.  С
досады  Антип чертыхнулся и только потом подумал о том,  что
кликать черта сейчас совершенно неуместно.
     Поднявшись на ноги, Антип быстро огляделся по сторонам.
Все,  что  он смог разглядеть в окружающей его темноте,  это
обступающие  его со всех сторон кусты да еще один  могильный
камень  пирамидальной формы в двух шагах левее  того  места,
где он стоял. Сомнений не оставалось: двигаясь в темноте, он
потерял едва приметную тропинку.
     Возвращаться назад и искать тропу не имело смысла - это
была  бы  только бесполезная трата времени и  сил.  Поэтому,
снова  подняв шапку на палке, Антип двинулся вперед,  сквозь
кустарник, наугад выбирая дорогу.
       Теперь  он  шел  не  так  торопливо,  как  прежде,  -
приходилось  проявлять осторожность, чтобы  не  наступить  в
темноте  на  могилу  и  не разбить ногу  о  почти  невидимый
могильный  камень.  Пару раз он все же ударился  обо  что-то
бедром,  но в целом особых проблем не возникало до тех  пор,
пока  ему  вдруг не начало казаться, что в нескольких  шагах
левее  его сквозь кусты пробирается кто-то еще. Этот  кто-то
был  куда  ловчее  и  проворнее Антипа, а  возможно,  еще  и
обладал способностью видеть во тьме, поэтому передвигался он
почти неслышно. И все же Антипа не оставляло чувство, что он
уже не один в ночной темноте.
       Антип   неожиданно  остановился  и  посмотрел  влево.
Естественно,  он  ничего не увидел, но  зато  смог  услышать
легкий шорох, когда его невидимый преследователь сделал  еще
пару шагов вперед.
     - Эй, - негромко позвал Антип.
     Никто ему не ответил.
      Какое-то время Антип в нерешительности стоял на месте,
не  зная,  что делать: то ли продолжать двигаться в  прежнем
направлении,  то ли пойти и посмотреть, кто там  прячется  в
кустах.  Прикинув  все как следует, он решил  без  нужды  не
искать   встречи  с  таинственным  обитателем   заброшенного
кладбища,  кем  бы  он  ни был, зверем  диким  или  нечистью
поганой.
      Развернувшись, Антип зашагал в сторону, где,  как  ему
казалось,  должен был проходить огибающий кладбище проселок.
Время  от  времени он встряхивал надетой на палку  шапкой  и
довольно-таки громко оповещал тех, кто мог его слышать:
     - Нас двое! А позади еще четверо идут!
      Через  несколько  шагов Антип угодил  в  такие  густые
заросли кустарника, что с трудом из них вылез. Выбравшись же
на  открытое пространство, он оказался между двух могил.  На
одной рос цветущий розовый куст. Антип узнал его по запаху -
от  куста  исходил  такой  густой аромат,  что  даже  голова
закружилась.  На другой могиле был установлен  каменный  куб
высотою  примерно в метр, на котором стоял человечек  ростом
чуть повыше своего постамента. Поначалу приняв человечка  за
каменное изваяние, Антип вздрогнул всем телом и схватился за
нож,  когда  тот  обратился к нему с довольно-таки  странным
/`("%bab"(%,:
     - Эй, парень, ты что, спятил?
      Голос у человечка был высокий и чуть надтреснутый.  Но
при  этом  звучал  он  настолько уверенно,  что  было  ясно:
человечек  вовсе не случайно оказался ночью  на  заброшенном
кладбище.  Могилы,  колючие  кусты  и  упавшие  памятники  с
выбитыми  на них непонятными символами составляли  для  него
привычную среду обитания.
      Держа  нож перед собой, Антип попятился назад. До  тех
пор,  пока  шипы розового куста, проткнув штаны, не  укололи
его в ягодицы. Подпрыгнув на месте, Антип коротко вскрикнул.
      Человечек усмехнулся и спрыгнул с каменного  куба,  на
котором стоял.
     - Дерганый ты какой-то, - с укоризной произнес он.
     - Будешь тут дерганым, - огрызнулся Антип.
     - А что так? - поинтересовался человечек.
      Так  как роста в странном незнакомце было чуть  меньше
двух  аршин, то поэтому, когда он стоял на земле,  вовсе  не
казался опасным противником.
     - Темно, - подумав, ответил Антип.
     - А ты в темноте не видишь?
     Антип отрицательно мотнул головой.
      -  Ну,  это дело поправимое. - Человечек поднял правую
руку  вверх,  щелкнул пальцами и открыл ладонь,  обратив  ее
вверх.
     Почти тотчас же на его ладони вспыхнул крошечный желтый
огонек. Следом загорелся второй. Огоньки вспыхивали один  за
другим,  пока их не набралась полная ладонь. Тогда человечек
опустил руку и протянул ладонь Антипу.
       Свет,   испускаемый   десятками  собравшихся   вместе
крошечных  огоньков, был неяркий, но его хватило  для  того,
чтобы  Антип  смог  разглядеть своего собеседника.  Стоявший
напротив него человек был одет в широкую рубаху, перетянутую
в поясе узким ремешком, подол которой доставал ему до колен,
и в такие же широкие штаны. Вообще-то он был похож на самого
обыкновенного человека, не вышедшего ростом, если бы не  его
голова. Непомерно большая, она напоминала по форме луковицу,
чему  способствовали и волосы, зачесанные наверх и  стянутые
на  затылке шнурком. Лицо у незнакомца было плоским, с  едва
заметно  выступающим носом, большими глазами и широким,  что
называется, до ушей, ртом.
      -  Ты зачем шапку на палку нацепил? - спросил у Антипа
человечек. - И зачем кричишь, что за тобой четверо  идут?  Я
видел, никого позади тебя нет.
      - Так просто, - Антип проворно стянул шапку с палки  и
сунул  ее за пояс. - А что за огонь у тебя в руке? - спросил
он в свою очередь.
      -  Это,  -  человечек легко подкинул на ладони  горсть
тусклых   огоньков  и  хитро  улыбнулся,   -   всего-навсего
светляки. А ты что подумал?
     Антип пожал плечами и ничего не ответил.
     - Тебя как зовут-то? - поинтересовался человечек.
     - Антип, - ответил парень. - А ты кто такой?
      -  Я-то? - снова усмехнулся человечек. - Меня  Луконей
*+(gcb.
      -  А  что  ты  ночью на кладбище делаешь? -  осторожно
спросил Антип.
      -  То же самое я могу и у тебя спросить, - ответил ему
Луконя.
     - Я первый спросил, - быстро произнес Антип.
      -  Ну,  допустим,  я сюда в гости  пришел,  -  ответил
Луконя.
      -  В  гости?  - удивился Антип. - Это  к  кому  же?  К
покойникам, что ли?
      -  А  почему бы и нет, - с вызовом вскинул  подбородок
Луконя.  - Среди покойников можно встретить весьма  занятных
собеседников.
     - Тоже мне, собеседники, - Антип презрительно фыркнул.
     - А ты-то сам как здесь оказался? - спросил Луконя.
     Подумав, Антип решил сказать правду.
      - К Запрудам иду, - сказал он и небрежно так махнул  в
сторону  зажатым  в  руке ножом, желая показать,  что  знает
верное направление.
     Увидев нож в руке Антипа, Луконя тихо ойкнул. Ладонь, в
которой он держал светляков, заметно дрогнул