агадди.  -  Как-то
раз кто-то из старших воспитанников устроил пожар в подвале. Нас выгнали  на
двор, обнесенный трехметровым  бетонным  забором,  поверх  которого  торчали
осколки битого бутылочного стекла...  Хорошо  горело!  От  старых  матрасов,
сваленных в подвале, дыма было много... Я улизнул со двора, когда  открывали
ворота для пожарных  машин.  Дело  было  неподалеку  от  Солтмала,  довольно
большого города в провинции Триатан. Не Сабат, конечно... Но и  там  имелись
ловкие парни, у которых нашлась работенка для  шустрого  и  сообразительного
восьмилетнего мальчонки.  Обычно  я  разносил  по  городу  небольшие  порции
"замазки" - концентрированной выжимки из  рыжего  мха.  Со  временем  мне  и
деньги стали доверять, и  продовольственные  купоны.  Да  только  нормальная
работа у меня так и не пошла. Так, кое-что по мелочи...
   - А что так? - прищурившись, спросил Снаттер. - Сам  ведь  говоришь,  что
уже в восемь лет был парнем хоть куда.
   - Так-то оно так, - кивнул Шагадди.  -  Да  только  имелся  у  меня  один
существенный недостаток, который вся эта сволочная жизнь, сколько  ни  била,
так и не смогла из меня выколотить. Не могу я сразу же, при  первой  встрече
относиться к человеку как к негодяю. Я любого человека считаю порядочным  до
тех пор, пока он не докажет мне обратного. А в том мире, где каждый почитает
за честь и славу нагреть своего ближнего, с  таким  подходом  к  жизни,  сам
понимаешь, ни состояния не сколотишь, ни имени себе  не  сделаешь.  Торговцы
"замазкой" любили повторять: "Обмани своего ближнего и не забудь о  дальнем,
ибо дальний приблизится, обманет тебя и ты никогда не восторжествуешь".  Так
что оставался у меня только один путь. И как стукнуло мне шестнадцать, так я
и объявился на призывном пункте.
   - Ты считаешь, что в армии больше честных людей? - с искренним  интересом
спросил Андрей.
   - Я считаю, что в армии только за счет одной хитрой задницы не проживешь,
- ответил ему Шагадди. - Легко вытащить продовольственные купоны из  кармана
незнакомого тебе человека или всучить ему негодный товар на  улице  большого
города, зная, что вторая встреча  с  ним  -  событие  почти  невероятное.  В
казарме же ты все тридцать часов в сутки на виду. Что бы  ни  случилось,  до
истины докопаться не так уж трудно. Здесь никого  не  интересует,  насколько
крут ты был до того, как надел форму. Если ты считаешь, что что-то  из  себя
представляешь, то должен доказать это. И на понт здесь никого  не  возьмешь.
Если что сказал - так изволь подтвердить делом. Один неверный шаг - и ты  по
Уши в дерьме, выбраться из которого уже практически невозможно.  Здесь,  как
мне кажется, нужно просто быть самим собой. Ну а если что, - Шагадди  нежно,
с любовью провел кончиками пальцев по  покрытому  пороховым  нагаром  стволу
автомата, - всегда можно найти эффективный способ расквитаться с обидчиком.
   - И то верно, - подумав,  сказал  Снаттер.  -  Армия,  пожалуй,  осталась
единственной  структурой  нашего   общества,   хоть   в   какой-то   степени
отличающейся от болота, которое, стоит только в него попасть, засасывает  до
ушей.
   - Ты это к чему вдруг? - удивленно  приподнял  брови  Андрей.  Андрею  (а
точнее, Дейлу) ситуация  в  Кедлмаре  была  известна  с  достаточно  высокой
степенью достоверности. Для того чтобы создать единую картину,  потребовался
труд  нескольких  десятков  агентов  Статуса,   работавших   на   протяжении
десятилетия в различных учреждениях и ведомствах Пирамиды. Обычный же житель
Кедлмара мог видеть только то, что происходило в  непосредственной  близости
от него и к чему он сам имел непосредственное отношение.  Но  при  том,  что
буквально на каждой общественной ступени современного  Кедлмара  можно  было
наблюдать явные признаки распада и  приближающегося  хаоса,  не  требовалось
большой   фантазии   и    чрезмерного    напряжения    воображения,    чтобы
экстраполировать свои  наблюдения  на  весь  общественный  организм  некогда
великого государства.
   Практически вся инфраструктура общества Кедлмара прогнила настолько,  что
только  чудом  все  еще  сохраняла  устойчивость.  Если  бы   внешний   враг
существовал на самом деле, ему бы не потребовалось больших усилий для  того,
чтобы раздавить нищую, обескровленную страну. Армия Кедлмара  могла  внушать
уважение разве  что  только  своей  численностью.  Оружие  и  техника  давно
устарели.  Связь  между   Генеральным   штабом   и   отдельными   войсковыми
соединениями осуществлялась из рук  вон  плохо.  В  случае  крупномасштабных
боевых  действий  во  взаимосвязях  отдельных  подразделений  воцарились  бы
подлинный хаос и неразбериха.  Многие  части  оказались  бы  отрезанными  от
центров снабжения, что неминуемо привело бы к их скорому уничтожению.  Хвала
Гурку  Великому,  что  пресловутый  внешний  враг   существовал   только   в
воображении верхушки Пирамиды, которая использовала постоянную угрозу  войны
как средство, чтобы держать народ в повиновении.
   О том, что истинная картина жизни Кедлмара невероятно далека от той,  что
рисовала официальная  пропаганда,  знал  или  по  крайней  мере  догадывался
каждый. Но вслух о подобных  вещах  обычно  не  говорил  никто.  В  Кедлмаре
существовала пословица:
   "Не пытайся поймать бешеного рекина за хвост и,  быть  может,  останешься
живым".
   - Похоже, никто уже не верит в то, что нам  удастся  выбраться  из  этого
леса, - криво усмехнулся Шагадди.  -  Иначе  мы  не  стали  бы  вести  столь
рискованные разговоры.
   - Не вижу никакого криминала, - дернул плечом Андрей.  -  Мы  не  готовим
государственный переворот, а обсуждаем собственные проблемы.
   - Ну, если так посмотреть на это... - Шагадди задумчиво  поскреб  ногтями
заросшую двухдневной щетиной щеку. - Снаттер, а что тебя привело в армию?  Я
слышал, что ты из  благополучной  семьи,  папаша  у  тебя  какая-то  большая
шишка... С чего ты-то вдруг нацепил на себя шевроны?
   - Мой отец не такой уж большой начальник, как  ты  думаешь  -  усмехнулся
Снаттер. -  Он  просто  очень  хороший  врач.  И  многие  высокопоставленные
чиновники Пирамиды нередко обращаются к нему за помощью. А я... Я тоже  хочу
стать врачом, но прежде чем поступить в училище, я должен отдать долг родине
Десять лет в строевой части - только после этого ты  получаешь  лицензию  на
обучение в государственном учреждении.  Другой  вариант  -  заключить  перед
поступлением в училище долгосрочный армейский контракт. В  таком  случае  ты
выходишь из училища со справкой о полученном  образовании  и  с  офицерскими
шевронами на груди.  Меня  такой  вариант  не  устраивает.  Я  не  собираюсь
оставаться военным всю свою жизнь.
   - И сколько тебе еще осталось?
   - Четыре года и два месяца.
   - А ты, сержант? - Шагадди перевел взгляд на Андрея.
   - Хочешь о каждом узнать всю подноготную? - усмехнулся Андрей.
   - Не хочешь - не говори, - обиделся Шагадди.
   - Да нет у меня никаких секретов, - махнул рукой Андрей. - Я просто и сам
до сих пор толком понять не могу, как я здесь  оказался.  Наверное,  работа,
которой я занимался прежде, не очень-то меня устраивала. Изо дня в день одно
и то же. Как механический маятник: туда - сюда, туда  -  сюда,  с  работы  -
домой, из дома - на работу... Хотелось чего-то необычного, нового... Семьи у
меня не было. Отец умер несколько лет назад. Мать  живет  в  другом  городе.
Поэтому, когда мне предложили контракт, я почти и не раздумывал.
   - И никогда потом не жалел об этом своем решении?
   - Когда как...
   - Ну, славно побеседовали! - хлопнув  себя  ладонями  по  бедрам,  громко
возвестил Снаттер.  -  Отправили  Юнни  на  разведку,  а  сами  ударились  в
воспоминания!
   - Нужно же когда-то  и  отдыхать,  -  словно  оправдываясь,  развел  руки
Андрей.
   - Ну а какие у нас планы на будущее?
   - Какие тут могут быть планы! - Андрей озадаченно прикусил верхнюю  губу.
- Нужно сначала дождаться, когда тысяченожки  освободят  поляну.  Во-первых,
нужно убедиться в том, что больше никому, кроме нас,  спастись  не  удалось.
Во-вторых, мы не можем двигаться дальше без оружия  и  припасов.  В-третьих,
необходимо отыскать рацию Драмса.
   - Зачем нам рация?  -  удивленно  поднял  брови  Шагадди.  -  Она  же  не
работает.
   - В Гиблом бору даже компас врет. Но как только мы выберемся из леса, нам
нужно будет  связаться  с  командованием  части.  Не  имея  от  нас  никаких
известий, командование начнет крупномасштабное прочесывание Гиблого бора.
   - Глупо, - негромко  заметил  Снаттер.  -  От  какого-то  набора  железок
зависит жизнь сотен людей...
   Не закончив фразы, Снаттер неожиданно умолк. Лицо его скривилось от боли.
Согнувшись, он прижал правую ладонь к раненому плечу.
   - Болит? - с участием спросил Шагадди.
   - Ничего, - процедил сквозь зубы Снаттер. - Временами прихватывает...
   Быстро проведя ладонью от плеча к запястью,  Снаттер  выпрямился  и  даже
попытался улыбнуться.
   Качнув головой из стороны в сторону, Андрей озабоченно цокнул языком.
   - Ничего страшного, - заверил его Снаттер. - Уже почти прошло.
   Шагадди приподнялся, упершись руками  в  землю,  и  с  недовольным  видом
посмотрел по сторонам.
   - Куда Юнни запропастился? - спросил он, повернувшись в сторону Андрея.
   - За Юнни не беспокойся, - ответил Снаттер.  -  Он  парень  осторожный  и
внимательный.
   -  Ну  да,  -  саркастически  усмехнувшись,  кивнул  Шагадди.  -  Все  мы
осторожные до тех пор, пока однажды случайно не наступаем на мину.
   - Оптимизм из тебя так и прет, Шагадди,  -  послал  ему  ответную  улыбку
Снаттер.
   Слева хрустнула сломанная ветка.
   Андрей  со  Снаттером,  держа  автоматы  готовыми  к  бою,   одновременно
развернулись в сторону, откуда раздался звук.
   Шагадди положил на бедро руку, в которой у него был зажат пистолет.
   Из-за деревьев показалась фигура Юнни.
   Бойцы с явным облегчением опустили свое оружие. Чего им  сейчас  хотелось
меньше всего, так это ввязываться в новый бой с неизвестным противником.
   Однако вид у Юнни был если и не испуганный, так изрядно всполошенный.
   - Там!.. - на бегу махнул он свободной рукой за спину. - Там Хатшак!..
   - Что с ним? - быстро спросил Андрей.
   - Не знаю, сержант...
   Юнни остановился в двух метрах от Андрея, тяжело дыша.
   - Он жив?
   - Да... Как будто...
   - Что значит "как будто"?! - возмущенно рявкнул Шагадди. - Человек  может
быть либо жив, либо мертв! И никаких "как будто"!
   - С ним происходит что-то странное... Вам нужно взглянуть...
   - Далеко отсюда?
   - Метров двести.
   - Тысяченожки?
   - На поляне их полно. Но возле Хатшака все чисто.
   - Еще какая-нибудь опасность?
   - Нет... Я ничего не заметил... Если только сам Хатшак...
   - Да что с ним происходит?! Он свихнулся, как и лейтенант?!
   - Нет... Вам самим нужно на него посмотреть.
   - Ладно, показывай, куда  идти...  Снаттер,  идем  с  нами.  -  Подмигнув
Шагадди, Андрей кинул ему на колени свой автомат. - Следи здесь за порядком,
пока нас нет.
   -  Не  волнуйся,  сержант.  -  Улыбнувшись  одними  губами,   Шагадди   в
успокаивающем жесте приподнял левую руку.
   Следуя за Юнни, Андрей и Снаттер быстро  добрались  до  того  места,  где
парень обнаружил Хатшака.
   Солдат неподвижно лежал на спине, чуть согнув ноги в  коленях  и  вытянув
руки вдоль туловища. Куртка его была порвана в нескольких местах, словно  он
продирался сквозь густой кустарник. Пуговицы на груди были вырваны вместе  с
кусочками материи, к которым они были  пришиты.  Но  при  этом  на  открытых
частях тела солдата не было ни единой царапины.  Нигде  поблизости  не  было
видно ни автомата, ни рюкзака Хатшака.
   Наклонившись, Снаттер внимательно осмотрел тело Хатшака с головы до  ног,
после чего присел рядом с ним на корточки.
   И в этот момент неподвижное прежде тело солдата судорожно содрогнулось и,
изогнувшись  дугой,  приподнялось  над  землей.  На  несколько  секунд   оно
неподвижно замерло в воздухе, опираясь только на затылок и  пятки,  а  затем
снова безжизненно упало на подстилку из сухих древесных иголок.
   Андрей услышал, как клацнули при этом зубы Хатшака.
   Снаттер со свистом выпустил воздух сквозь плотно стиснутые зубы и покачал
толовой.
   - Это происходит с ним постоянно, - негромко произнес  Юнни.  -  Примерно
каждые сорок пять секунд.
   Андрей автоматически глянул на часы.
   В следующий раз судорога  скрутила  тело  Хатшака  не  через  сорок  пять
секунд, как говорил Юнни, а всего через двадцать пять.
   Когда тело солдата вновь упало на землю, Снаттер прижал два пальца к  его
горлу. Затем он осторожно приподнял веко на его левом глазу. Вместо глаз  он
увидел черные провалы глазниц с запекшейся в них кровью.
   - Он пока еще жив, - бесстрастным голосом сообщил Снаттер, взглянув через
плечо на Андрея. - Но, как мне кажется, осталось ему недолго.  И,  по-моему,
гуманнее будет пристрелить его.
   - Яд тысяченожек? - скрипнув зубами, спросил Андрей.
   - Нет, - качнул головой Снаттер. - Это  результат  попадания  в  организм
спор оранжевого шара. Похоже, инкубационный период заканчивается и вскоре из
кокона, каковым является тело несчастного Хатшака,  должен  появиться  новый
организм.
   - С чего ты это взял? - Андрей начал  возражать  по  инерции,  просто  не
желая мириться с очевидным. - У парня просто приступ...
   - Взгляни на его кожу, - спокойно, не повышая голоса перебил его Снаттер.
   Андрей подошел ближе.
   Кожа на открытых частях тела Хатшака была похожа  на  кожицу  переспелого
апельсина - оранжевая и вся в мелких красноватых пупырышках.
   - Теперь смотри внимательнее, - предупредил Снаттер.
   Тело Хатшака вновь сделало акробатический мост. В момент, когда все мышцы
солдата напряглись, стало  заметно,  что  кожа  его  покрыта  частой  сеткой
светлых линий. Это были места, где кожа, растягиваясь, становилась  наиболее
тонкой, почти прозрачной, как сросшиеся веки на глазах у змей.
   - Что это будет? - спросил у  Снаттера  Андрей.  -  Еще  один  гигантский
пузырь, начиненный оранжевыми шарами?
   - Не думаю, - покачал головой Снаттер. - По-моему,  внутри  тела  Хатшака
развивается гораздо  более  высокоорганизованное  существо.  Оно  не  просто
использует плоть своей жертвы в качестве источника питания.  Оно  воссоздает
себя на базе его организма. В первую очередь, как мне кажется,  интерес  для
него представляет хорошо развитая нервная система. У  Хатшака  нет  глаз.  И
кость на дне глазных впадин  раздроблена.  Существо  уже  забрало  себе  его
глаза.
   - А значит, и мозг тоже, - сделал свое заключение Андрей.
   - Вполне вероятно, - согласился с ним Снаттер.
   -  Смотрите!  -  закричал  Юнни,  когда  тело  Хатшака  в  очередной  раз
изогнулось, как лук, натянутый для выстрела.
   На открытой груди Хатшака кожа лопнула  в  нескольких  местах,  образовав
рисунок из пересекающихся линий. Вместо крови из ран ударили  широкие  струи
желтоватого газа, состоящего из взвеси мельчайших частичек. Это было  похоже
на то, как перезревший гриб-шипун выбрасывает свои споры.
   - Все назад! Не дышите!
   Снаттер откинулся на спину, одновременно оттолкнув в сторону  Андрея,  и,
вскочив  на  четвереньки,  проворно   отбежал   на   несколько   метров   от
агонизирующего тела Хатшака.
   Оглянувшись, он увидел в двух метрах от себя лежащего на земле сержанта.
   - В чем дело? - приподняв голову, спросил Андрей.
   - Где Юнни?! - Снаттер рывком поднялся на ноги. - Юнни!
   Заметив Юнни, стоящего по другую сторону от тела Хатшака, Снаттер кинулся
к нему.
   Парень  тряхнул  головой,  вытер  согнутым  пальцем  слезящиеся  глаза  и
виноватым голосом произнес:
   - Кажется, я глотнул немного этой гадости. Повернув голову в сторону,  он
старательно сплюнул.
   - Ладно, - похлопал его по плечу Снаттер. - Может быть,  это  только  мои
домыслы и ничего страшного не произойдет.
   - А что, собственно, тебя напугало? - спросил Андрей.
   - Я подумал, что в газе, разорвавшем тело Хатшака, тоже  могли  держаться
споры. - Снаттер перевел взгляд  на  то,  что  всего  лишь  час  назад  было
Хатшаком. - Что с этим будем делать? - спросил он, и Андрею показалось,  что
в этот момент голос Снаттера дрогул.
   Тело Хатшака двигалось, словно это был не единый организм, а плотный  рой
каких-то насекомых. В одних  местах  плоть  его  вспучивалась,  в  других  -
опадала. Временами от тела отваливались небольшие куски, похожие  на  полосы
смятого  оберточного  пластика.  Голова  превратилась  в  плоский   блин   с
нарисованной на нем безобразной карикатурой на человеческое  лицо.  Основная
масса тела  буквально  на  глазах  концентрировалась  в  области  солнечного
сплетения,  где  уже  образовалось   возвышение,   похожее   на   невероятно
разросшуюся опухоль. Кожа, обтягивающая его сверху и уже  лопнувшая  в  двух
местах, была гладкой и лоснящейся, словно смазанная глицерином.
   Андрей протянул руку в сторону Юнни.
   Тот непонимающе взглянул на сержанта.
   - Автомат, - тихо произнес Андрей.
   Юнни суетливо скинул автомат с плеча  и  вложил  его  в  открытую  ладонь
сержанта.
   Андрей проверил обойму, которая оказалась полной больше  чем  наполовину,
вставил ее на место и резким  кистевым  движением  руки  передернул  затвор.
Направив ствол автомата на невообразимо вспухший живот Хатшака, Андрей нажал
на курок.
   Очередь разорвала  кожу  на  животе  трупа,  в  котором  пряталось  чужое
существо. В стороны полетели брызги темно-красной,  почти  уже  свернувшейся
крови и какой-то желто-зеленой слизи.
   То, что еще оставалось от тела Хатшака, было похоже на  сброшенную  змеей
кожу и двигаться уже не могло. Но из-под лопнувшей на  животе  кожи  донесся
душераздирающий вопль, в котором перемешались боль и отчаяние. В  разверстой
ране показался узкий затылок,  покрытый  кровью  и  слизью.  Сделав  усилие,
существо рванулось вверх, пытаясь выбраться из исторгающего его тела. Андрей
перевел прицел и снова нажал на курок. Голова чужого  существа  лопнула  как
яйцо. Серое крошево из осколков черепных костей  и  мозгов  выплеснулось  на
пустую оболочку тела Хатшака. Два слитых воедино  тела  неподвижно  замерли,
скованные оцепенением смерти.
   Андрей сунул в руки  онемевшего  от  ужаса  Юнни  автомат  и  быстро,  не
оглядываясь, зашагал в сторону, где они оставили  Шагадди.  Через  несколько
шагов он остановился, оглянулся через плечо и решительно приказал:
   - За мной!
   Когда Снаттер нагнал его, Андрей бросил на него взгляд искоса и спросил:
   - Ты считаешь, что я поступил не правильно?
   - С точки зрения нормальной человеческой логики ты все  сделал  так,  как
надо, - невыразительным, деревянным голосом ответил  Снаттер.  -  Но  законы
развития жизни в Гиблом лесу нам неизвестны. Поэтому я не  берусь  оценивать
то, что ты сделал.
   - А как бы ты поступил на моем месте?
   Андрей хотел быть уверенным в  том,  что  поступил  правильно,  а  потому
уклончивый ответ Снаттера только подхлестнул поднимавшееся  у  него  в  душе
раздражение. И, как он ни старался голос его  прозвучал  хотя  и  ровно,  но
далеко не бесстрастно,
   - Как?.. - Едва заметно усмехнувшись, Снаттер приподнял  левую  бровь.  -
Скоро узнаешь.
   Натянуто улыбнувшись, Снаттер кончиками пальцев коснулся плеча сержанта и
резко повернул налево.
   - Эй, ты куда, Снаттер?! - остановившись, удивленно окликнул его Андрей.
   - Нужно мне, - не оборачиваясь и не замедляя шага, ответил Снаттер.
   - В каком смысле? - совсем уж глупо решил уточнить Андрей.
   - В том самом, в каком каждому из нас порой бывает нужно побыть наедине с
собой, - нараспев произнес  Снаттер,  плавно  взмахнул  рукой  в  воздухе  и
скрылся за деревом.
   Андрей посмотрел на Юнни. Парень был мрачнее  тучи,  из  которой  вот-вот
начнет сыпан град размером с горох. Похоже, наглотавшись  газа  со  странно!
пылью, вырвавшегося из тела Хатшака, он  теперь  готов  был  поверить  самым
мрачным