ьным тоном буркнул в  ответ  Шагадди.  -  Ты  только
сказать не забудь...
   Андрей усмехнулся и покачал головой. Шагадди есть Шагадди,  что  тут  еще
скажешь, последнее слово должно непременно остаться за ним.
   Дейл поднял вертолет на максимально возможную высоту, рассчитывая на  то,
что за частыми разрывами снарядов обороняющиеся не  расслышат  шума  рубящих
воздух лопастей и не обратят внимания на зависшую над крепостью машину.
   Теперь, как на ладони, стало видно все внутреннее пространство  цитадели,
куда вход был закрыт  для  всех  граждан  Кедлмара  за  исключением  высшего
руководства  Пирамиды  и  военного  гарнизона,  постоянно  проживающего   на
территории крепости. Стены ее образовывали  идеально  ровный  шестиугольник,
словно вырезанный из пчелиных сот. К стенам жались ряды казарм  и  арсеналы.
Ближе к центру внутреннее пространство крепости  занимали  правительственные
здания, похожие то на дворцы с широкими  входными  лестницами,  стрельчатыми
окнами и витыми колоннами, то на прямоугольные коробки из стекла и бетона  с
нависающими  над  входами  козырьками.  А  на  центральной  площади,  словно
каменный осколок, вбитый в землю, возвышался десятиметровый бетонный монолит
Пирамиды. В  принципе  Пирамида  показалась  Андрею  похожей  на  египетские
погребальные пирамиды, во всяком случае, на тот вариант, который он видел по
телевизору. Только грани у кедлмарской  Пирамиды  были  не  ступенчатыми,  а
плоскими.
   В то время как Андрей рассматривал Пирамиду, которая заинтересовала  его,
как некий символ того, что происходило  в  Кедл-маре,  разгадать  сакральный
смысл  которого  ему   никак   не   удавалось,   Руут   внимательно   изучал
оборонительные укрепления крепости.
   - Орудийные гнезда над воротами и на стенах сверху не закрыты, -  сообщил
он Андрею. - Только узкие козырьки над орудийными расчетами  для  защиты  от
мелких осколков. Если мы опустимся пониже, то сможем закидать их гранатами.
   - Хорошая мысль, - согласился  с  ним  Андрей.  -  Передай  привет  нашим
союзникам.
   Руут принялся быстро  манипулировать  клавишами  и  верньерами  настройки
рации.
   - Внимание!.. - Внимание!.. Привет всем "кейзи"! Птица выходит на цель!..
Повторяю! Птица выходит на цель!..
   Дейл надавил на рычаг управления, толкая его от себя. Вертолет  завалился
носом вниз и резко пошел на  снижение.  Но  направлялся  он  не  к  западным
воротам, которые осаждали объединенные силы "Кейзи" и  "Железных  зверей"  и
возле которых были сосредоточены основные силы обороняющихся, а к восточным,
внутренняя площадь возле которых была свободна от людей ц техники.
   Поставив рацию на пол между ног, Руут положил на колени два автомата: для
себя и для лейтенанта.
   -  Шагадди!  Готовность!  -  уже  охваченный  азартом  предстоящего  боя,
прокричал Андрей.
   - Есть, Джагг! - рявкнул в ответ Шагадди.
   - Сначала делаем  орудийные  гнезда!  Пойдем  на  скорости,  так  что  не
промахнитесь!
   - Понял, Джагг!
   Два основных орудийных гнезда, в  которых  были  установлены  безоткатные
противотанковые орудия, способные при прямом попадании  пробить  даже  броню
несокрушимого "Гейдра", располагались по краям  возвышающейся  над  воротами
башни, похожей на шахматную ладью. По  количеству  выставленных  из  укрытий
стволов можно было определить, что в каждом гнезде находится по три  орудия.
Рядом с ними должно было находиться человек десять-одиннадцать, включая пару
солдат, подносящих снаряды из арсенала, который, судя по всему, располагался
где-то внизу, и командующего боевым расчетом офицера.
   - Шагадди! По три гранаты в каждое гнездо! - прокричал Андрей.
   На то, чтобы ответить, у Шагадди уже не оставалось времени.  Находившиеся
в укрытиях гвардейцы наконец-то услышали рев  падающего  на  них  вертолета.
Несколько человек высунулись из-под козырьков  и,  встав  во  весь  рост,  в
изумлении уставились в небо. Похоже было, они просто оторопели от недоумения
и от полнейшей нереальности того, что  происходило.  Каждый  из  них  твердо
знал, что в Кедлмаре нет вертолетов. Признать обратное означало понять,  что
с неба на них падала сама смерть, от которой нет и не может быть спасения.
   Продолжая снижение, Дейл развернул вертолет чуть  боком  к  возвышающейся
над воротами башне,  и  тотчас  же  сзади,  из  десантного  отсека,  ударила
хлесткая очередь крупнокалиберного пулемета.
   Но даже и после этого по вертолету не было сделано  ни  одного  ответного
выстрела. Одетые в  броскую  светло-голубую  форму  с  серебряными  галунами
солдаты личной гвардии Нени Линна падали  и  умирали,  скошенные  пулями.  И
похоже было, что ни один из них так и не понял, что же происходит.
   Замечание Дейла, высказанное по этому поводу, свелось к едующему:
   - Должно быть, в гвардию берут ребят с высоким ростом, широкими  плечами,
красивой физиономией и с полным отсутствием мозгов. В нашей роте даже Лысый,
наверное, уже сообразил бы, что пора прятаться в укрытие.
   Вертолет прошел в нескольких метрах над  козырьком,  прикрывающим  первое
гнездо. Если под ним кто-то еще и оставался живой, то три гранаты, брошенные
из десантного отсека, навсегда покончили с артиллерийским расчетом.
   Точно такая же участь постигла и тех гвардейцев,  которые  находились  во
втором гнезде. Однако оттуда навстречу  вертолету  уже  раздалось  несколько
разрозненных выстрелов из ручного оружия, ни один из которых, к счастью,  не
достиг цели. Если в артиллерийских гнездах и имелись станковые пулеметы,  то
никто не догадался или же не успел  развернуть  их  в  сторону  появившегося
невесть откуда вертолета.
   Обогнув башню по внутренней дуге, Дейл дал  возможность  Шагадди  немного
поупражняться в стрельбе, зависнув ненадолго над крепостной стеной, по верху
которой бегали вооруженные гвардейцы. Но как только по бронированному  днищу
вертолета ударила пулеметная очередь, он резко повел машину вниз.
   Дейл посадил вертолет на площадь перед закрытыми воротами, Высыпавшие  из
вертолета солдаты тут же заняли позиции для обороны под его днищем  и  возле
посадочных опор. Один только Шагадди остался в  десантном  отсеке.  Подкатив
турель с пулеметом к открытой двери, он встал  во  весь  рост  позади  него,
широко расставив  ноги,  и,  положив  ладони  на  рукояти,  взял  на  прицел
расположенную перед ним площадь.
   До тех пор, пока они не увидели  цитадель  сверху,  Андрея  больше  всего
беспокоил тот момент, что, сев на  открытом  пространстве  внутри  периметра
крепости, вертолет тут же может оказаться  под  огнем,  ведущимся  со  стен.
Однако, как выяснилось, все огневые точки  на  стенах  были  устроены  таким
образом, что с них было попросту невозможно  вести  огонь  внутрь  крепости.
Должно быть, таким способом высокопоставленные обитатели  цитадели  пытались
оградить себя от возможных неожиданностей. Или же создатели цитадели  просто
не верили в то, что враг сможет ворваться в крепость.
   Схватив протянутый ему Руутом автомат, Андрей выпрыгнул из кабины  и,  не
оглядываясь назад, кинулся в сторону небольшой железной двери, расположенной
в основании башни. По его расчетам, за ней должно было  находиться  дежурное
помещение с системами управления мостом и воротами. Если же он ошибался,  то
ошибка эта могла очень дорого стоить не  только  прилетевшим  вместе  с  ним
солдатам, но и двум мятежным  батальонам,  которые  все  еще  находились  за
пределами цитадели.
   Добежав до двери, Андрей с ходу ударил  в  нее  ногой.  Как  и  следовало
ожидать,  дверь  была  заперта  и  надежно  укреплена.  Никакого   замочного
отверстия в двери не было, что означало одно из двух: либо дверь  запиралась
изнутри, либо ее можно было открыть только электронным сигналом с командного
пункта.  В  любом  случае  пытаться  открыть  дверь,  используя  для   этого
традиционные способы, было бы пустой тратой времени.
   Отскочив в сторону, Андрей уступил место у двери бежавшему,  как  и  было
заранее условлено, следом за ним Кадишшу.
   По другую сторону от двери к стене спиной прижался Руут. Закинув  автомат
за спину, Кадишш вскинул руки вверх, развел их в стороны и,  словно  слепой,
провел ими по металлической  поверхности  двери.  Особенно  внимательно  его
тонкие и ловкие, как у музыканта, пальцы ощупали дверные петли и сварные швы
вокруг замка. При этом, как обратил внимание Андрей, губы  Кадишша  медленно
шевелились, как будто он что-то неслышно напевал.
   Заняло все это чуть больше минуты.
   Но за это время на площадь перед воротами выбежали вооруженные гвардейцы,
и из чрева вертолета загрохотал  "бойзон",  направляемый  уверенными  руками
Шагадди. Его поддержали  и  залегшие  вокруг  вертолета  солдаты.  Несколько
брошенных из-за вертолета гранат разорвались на площади, завалив особо рьяно
рванувших  вперед  гвардейцев,  после  чего  защитники   цитадели   залегли,
используя в качестве прикрытия высокие лестницы и аккуратно подстриженные  в
форме  тетраэдров  кусты.  Стрельба  все  еще  продолжалась,  но   сделалась
значительно менее интенсивной после того, как умолк "бойзон".
   Сразу же бросалось в глаза, что гвардейцев Пирамиды готовили  скорее  для
строевых смотров, нежели для ведения боевых действий.  Отступив  с  площади,
они оставили на ней с десяток убитых и тяжелораненых, в то время, как  среди
"кейзи", позиция которых была далеко не самой выгодной, не  было  ни  одного
хотя бы слегка задетого пулей. Однако было ясно, что сдаваться гвардейцы  не
собирались. Они чего-то ждали: то ли  подкрепления,  то  ли  подхода  боевой
техники.
   Не обращая внимания на то, что происходило на площади,  Кадишш  продолжал
священнодействовать. Закончив обследование двери,  он  перебросил  на  живот
висевшую у него  на  плече  большую  холщовую  сумку,  из  которой  на  свет
появились  катушка  с  намотанной  на  нее  тонкой   медной   проволокой   и
целлофановый пакет с серым липким веществом, похожим на  замазку  -  местным
аналогом пластиковой взрывчатки.  Прокладывая  провод  по  периметру  двери,
Кадишш аккуратно закреплял  его  в  строго  определенных  местах  небольшими
кусочками "замазки".  По  два  солидных  шматка  липкой  взрывчатки,  каждый
размером с кулак, легли возле тяжелых дверных петель, намертво приваренных к
металлу основной плоскости. А на том месте, где, по его расчетам, должен был
находиться  замок,  Кадишш  выложил  из  серой  замазки  замысловатый  узор,
отдаленно смахивающий на некий тантрический  символ.  Вставив  в  два  самых
больших шматка  "замазки"  стержни  взрывателей,  Кадишш  отошел  в  сторону
отдве-ри. Весело взглянув  на  Андрея,  он  наклонился  и  зубами  перекусил
тянущийся от катушки провод.
   - Откроем? - косо посмотрев на железную дверь, спросил Андрей.
   Кадишш усмехнулся и с довольным видом провел подушечки большого пальца по
своим черным цыганским усам.
   - Если после того,  как  я  соединю  концы  проводов  с  батареей,  дверь
останется на месте, можешь отдать меня  под  трибунал,  лейтенант,  -  гордо
заявил он.
   - Умный ход, - криво усмехнулся Андрей.
   - А что тебе не нравится? - удивленно вскинул брови Кадишш.
   - Если ты не откроешь эту дверь, то ради нас никто даже трибунал собирать
не станет.
   Кадишш коротко хохотнул: почему-то все солдаты  любили  и  ценили  черный
юмор с незамысловатым сюжетом.
   Махнув рукой, Кадишш велел Рууту отойти подальше от двери.
   В это время с площади снова раздалась частая стрельба,  в  ответ  на  что
сразу же заработал "бойзон" Шагадди.
   Андрей подбежал к вертолету и глянул на площадь через кабину пилота.
   Дело принимало серьезный оборот. Под прикрытием своих товарищей, залегших
в  укрытиях,  группа  гвардейцев  на  дальнем  конце  площади  устанавливала
минометы.
   - Шагадди, ты видишь, что там делается?! - стукнув  кулаком  по  сетчатой
перегородке, отделяющей кабину пилота от десантного отсека, рявкнул Андрей.
   - Вижу, - на мгновение ослабив  давление  на  гашетку,  спокойно  ответил
Шагадди. - А что я могу сделать?
   - Убери тех придурков из палисадника! - Андрей  махнул  рукой  в  сторону
ряда фигурно подстриженных кустов, откуда велся особенно интенсивный обстрел
вертолета.  -  Тогда  под  прикрытием  кустов   несколько   человек   смогут
подобраться к позициям минометчиков достаточно близко,  чтобы  забросать  их
гранатами!
   - Это самоубийство, - подумав, объявил свое решение Шагадди. -  Добраться
до позиции минометчиков, возможно,  и  удастся,  но  обратно  уже  точно  не
вернется никто.
   - Если нас накроют минометным огнем, то никто  уже  не  выберется  отсюда
живым! Ты это понимаешь?!
   Не дождавшись ответа, Андрей снова побежал к стене, где его ждал Кадишш.
   В руках подрывник держал электрическую батарею, к  левой  клемме  которой
уже был подсоединен тянущийся от детонаторов медный провод.
   - Давай! - махнул рукой Андрей в ответ на вопросительный взгляд Кадишша.
   Кадишш прижал конец провода, который он держал в руке,  к  правой  клемме
батареи.
   Взрыв показался Андрею не таким уж  сильным.  Дверное  полотно  при  этом
колыхнулось так, словно было сделано не из листового  железа,  а  из  тонкой
фольги. Но, к удивлению всех, кроме Кадишша, осталось стоять на своем месте.
   - Что ты там говорил насчет трибунала? - зло глянул на подрывника Андрей.
   Кадишш скосил на лейтенанта  насмешливый  взгляд  своих  черных  глаз  и,
подойдя к двери, просто толкнул ее  ладонью.  С  тяжелым  многокилограммовым
металлическим грохотом железная дверь рухнула внутрь  скрывавшегося  за  ней
помещения. И в ту же секунду из глубины прохода ударила  длинная  автоматная
очередь. Кадишш, упав на землю, откатился в сторону.
   - Цел? - спросил его Руут.
   - Да вроде бы... - Поднявшись на ноги, Кадишш быстро  ощупал  свое  тело,
после чего удовлетворенно хмыкнул и, отряхнув ударом о колено  смятое  кепи,
снова натянул его на голову.
   Сорвав с гранаты кольцо, Руут кинул ее в открытый дверной проем.
   Точно так же поступил  и  Андрей,  стоявший  по  другую  сторону  от  уже
несуществующей двери.
   Один за другим грохнули два взрыва.
   Андрей и Руут с  автоматами  наперевес  одновременно  ворвались  в  узкий
коридор глубиною около трех метров, наполненный  дымом,  пороховой  гарью  и
летающей в воздухе цементной пылью. Неподалеку от входа на полу  лежали  два
трупа в  форме  гвардейцев,  по  светло-голубой  ткани  которой  растекались
уродливые кровавые пятна.
   На  улице  один  за  другим  ухнули  три  взрыва  выброшенных  минометами
снарядов.  Видимо,  Шагадди  все  же  не  удалось  подавить  огневые   точки
противника. Или же гвардейцы установили орудия в нескольких  местах  и  вели
сейчас обстрел вертолета с тех позиций, где их невозможно было достать.
   Что бы там ни происходило,  исход  сражения  теперь  уже  зависел  не  от
перестрелки на площади.
   - Кадишш! - обернувшись через плечо, крикнул  Андрей.  -  Скажи  Шагадди,
чтобы отводил людей к башне!
   - А как же вертолет? - спросил Кадишш.
   - Да провались он!..
   Руут ногой выбил первую встретившуюся на пути дверь. Комната без окон,  в
которой находились только три узких койки, была пуста.
   В следующей комнате, которую Руут открыл,  как  и  первую,  на  табурете,
прижавшись спиной к стене, сидел гвардеец. Широкое розовощекое  лицо  парня,
которому вряд ли было больше двадцати лет, перекосилось от страха.  Рядом  с
ним на столе стояли цветной телемонитор и  включенная  рация,  из  наушников
которой,  валявшихся  рядом   на   столе,   доносились   какие-то   команды,
перемежающиеся треском статических помех. В трясущихся руках гвардеец держал
пистолет, направленный в сторону двери.
   - Эй, не дури, парень! Дай сюда пистолет!
   Опустив автомат, Руут сделал  шаг  вперед.  И  в  ту  же  секунду  грянул
выстрел.
   Развернувшись на месте, Руут упал на живот. Стоявший за его спиной Андрей
вскинул автомат. Но следующим выстрелом  перепуганный  до  смерти  и  скорее
всего вообще не понимающий, что он делает, гвардеец сам вышиб себе мозги.
   В конце коридора оставалась еще одна дверь.
   Держа коридор под прицелом, Андрей наклонился над Руугом.
   - Порядок. - Оперевшись о протянутую ему руку, Руут  тяжело  поднялся  на
ноги. - Плечо прострелил, рекин поганый...
   Со стороны улицы  в  коридор  вбежали  двое  "кейзи",  несущие  на  руках
тяжелораненого. Кто это был, Андрей не мог рассмотреть.
   - Двигаем дальше, - подтолкнул его в спину Руут.
   Добежав  до  последней  двери,  Андрей  рывком  распахнул  ее  и  тут  же
отшатнулся в сторону. Стену на том месте, где он только что стоял,  вспорола
автоматная очередь.
   - Нет! - крикнул Андрей, увидев в руке Руута гранату.
   Если в последней комнате находились системы управления воротами и мостом,
то повредить их сейчас означало бы провалить всю операцию.
   Присев возле края дверного косяка на корточки, Андрей поднял автомат  над
головой. Затем, сделав глубокий вдох, он упал на пол. Одновременно, выбросив
руки с автоматом вперед, он нажал на курок.
   Автоматная очередь срезала стоявшего по другую сторону  двери  гвардейца.
Парень рухнул на пол с перебитыми ногами,
   Оттолкнувшись ногами от пола, Андрей прыгнул вперед и  протянутой  вперед
рукой откинул в сторону упавший на пол рядом с раненым гвардейцем автомат.
   Перекатившись через спину, он прижался к стене и, приподнявшись на локте,
быстро обвел стволом автомата все помещение.
   Это действительно была  дежурная  комната.  В  стене,  против  воположной
двери, на уровне  плеч  было  прорезано  узкое  окошко,  больше  похожее  на
бойницу, выходящее на ворота и ров. Под углом к нему, у другой  стены  стоял
стол, на котором не было ничего, кроме  открытого  журнала  приема  и  сдачи
дежурств, поверх которого лежала синяя авторучка. Точно по центру  стола  на
стене был закреплен жестяной ящик такого же  голубого  цвета,  что  и  форма
гвардейцев, с большим золотым треугольником на дверце.
   Рядом со столом стоял еще один гвардеец с желтым  лейтенантским  шевроном
на груди. В руках у него не было оружия, но , на поясе  висела  расстегнутая
кобура, из которой выглядывала рифленая рукоятка пистолета.
   Держа автомат одной рукой, в комнату вошел Руут. Лежащий на полу  раненый
солдат попытался было приподняться, но, застонав, снова упал.
   - Нарвался, парень, - с отнюдь не показным участием покачал головой Руут.
- Теперь полгода только по госпиталям мотаться  будешь.  И  неизвестно  еще,
сможешь ли после этого ходить без костылей.
   Поднявшись на ноги, Андрей пересек комнату. Когда он  подходил  к  столу,
стоявший рядом гвардеец подался чуть в сторону.
   Дернув  дверцу  металлического  ящика,  Андрей  убедился,  что  она  была
заперта.
   - Ключ.
   Андрей протянул открытую ладонь в сторону жмущегося к стене лейтенанта.
   Тот смотрел на облаченного в полевую форму "кейзи" так, словно перед  ним
возник призрак или же сам Гефар явился по его душу.
   - Слушай, дорогой, - тяжело вздохнул Андрей. - У меня  нет  времени  тебя
упрашивать и объяснять, что к чему...
   Коротко  взмахнув  автоматом,  Андрей  прикладом  ударил   лейтенанта   в
солнечное сплетение.  Обхватив  живот  руками,  гвардеец  согнулся  пополам.
Разинутым ртом он пытался заглотить хоть немного воздуха, а его вытаращенные
глаза смотрели на Андрея едва ли не с осуждением.
   Первым делом Андрей выдернул из кобуры гвардейского лейтенанта пистолет и
кинул его на стол. Затем он заставил гвардейца выпрямиться и быстро  обшарил
его карманы.
   Большой ключ с широкой бородкой и брелоком в виде  позолоченной  пирамиды
обнаружился в левом кармане брюк. В целях  предосторожности  он  был  еще  и
прикреплен к брючному ремню лейтенанта тонким кожаным шнурком.
   Обрезав шнурок ножом, Андрей вставил ключ  в  замок  настенного  ящика  и
дважды повернул его.
   Гвардеец, который наконец-то сумел набрать в легкие воздуха,  всполошенно
взмахнул рукой, пытаясь схватить  лежащий  на  ст