ок она,  как  ей  самой  казалось,  совсем  неплохо  освоила
хождение в пустоте. Но  сколько  она  ни  пыталась  идти  в  каком-то  одном
направлении, ее руки по-прежнему скользили в пустоте, не встречая ничего,  к
чему можно было бы прикоснуться.
   Чем, несомненно, удобно было заниматься в полной темноте и безмолвии, так
это размышлять над теми вопросами, которые  в  обычной  обстановке  казались
досадными помехами вроде назойливо зудящих комаров. Мысли, плавно перетекая,
сменяли одна другую. Никакие реальные слова или образы не отвлекали от темы.
   В сознании Лайзы почему-то сразу же возник образ агента в Кедлмаре, связь
которого со Статусом она должна была обеспечивать. Она не могла  припомнить,
чтобы прежде о ком-то из агентов так много говорили, причем не только  среди
рядовых  сотрудников,  но  и  на  уровне  самого  высокого  руководства.  За
последнюю неделю не  проходило  и  дня,  чтобы  Коллегия  Статуса  на  своем
внеочередном заседании, которые с недавних пор  стали  уже  регулярными,  не
обсуждала положение в Кедлмаре и  информацию,  передаваемую  оттуда  агентом
Макеевым. А ведь это было его первое задание,  и  находился  он  в  Кедлмаре
всего каких-то пару недель.
   Лайза была склонна считать его звездой, которая падает так же быстро, как
и взлетает. Ну и что с того, что  именно  он  обнаружил  крупнейший  за  всю
историю Статуса прорыв запредельной реальности?  Он  же  не  занимался  этим
специально! Просто случайно вышел на цель! А мог бы пройти мимо  и  даже  не
обратить внимания. Как недавно услышала Лайза, этот Макеев вообще ничего  не
слышал о запредельной реальности до тех пор, пока сам не окунулся  в  нее  с
головой.
   Однако, когда Лайза  спросила  куратора  работ  в  Кедлмаре,  что  такого
сверхнеобычного он нашел в Макееве  и  почему  не  желает  перепоручить  его
работу  специалисту,  имеющему  опыт  общения  с  запредельной  реальностью,
Алексей Александрович, усмехнувшись, ответил, что преимущество Андрея  перед
всеми остальными заключается не в его опыте и  знаниях,  а  в  том,  что  он
провел три дня в самом центре территории, занятой запредельной  реальностью,
и при этом полностью сохранил свою индивидуальность. А ведь  бывали  случаи,
когда сознание людей претерпевало  необратимые  изменения,  даже  когда  они
работали  всего  лишь  с  точечными  проколами  в  пространственно-временном
континууме реальности. Даже при  самом  лучшем  варианте  развития  событий,
сказал в самом конце куратор, в  Кедлмаре  предстоит  долгая  и  кропотливая
работа по расчистке территории от проникшей туда запредельной реальности.  И
нужен  хотя  бы  один  человек,  который  мог  бы   адекватно   воспринимать
действительность, даже если она будет изменена до полной неузнаваемости.
   Признаться,  Лайзе  слова  Алексея  Александровича  показались  не  очень
убедительными. Что  способен  сделать  один  человек  в  масштабах  огромной
страны? Да еще и при условии, что всю страну захлестнет  волна  запредельной
реальности? В таком случае потребуется не расчистка территории,  а  внесение
точно  просчитанного  одномоментного  изменения   пространственно-временного
континуума, которое вытолкнет  планету  Дощт  во  внепространственную  зону,
принадлежащую запредельной реальности.
   Хотя  куратор  придерживался  на  сей  счет  иного  мнения.  0  предлагал
ограничиться  созданием  вокруг  Дошта  пространственного  кокона,   который
локализовал бы планету вместе с распространившейся  на  ней  "заразой",  что
позволило бы превратить Кедлмар в  своего  рода  испытательный  полигон  для
изучения запредельной реальности и поисков методов борьбы с нею. В некоем же
отдаленном будущем, когда Кедлмар удастся полностью очистить от запредельной
реальности, пространственный кокон  можно  будет  снять,  вернув  тем  самым
планету в ее исходное состояние. При этом Алексей  Александрович  умышленно,
как казалось не только Лайзе, но и  многим  другим,  оставлял  без  внимания
вопрос,  касающийся  того,  во  что  превратится  общество  Кедлмара   после
нескольких десятилетий жизни в условиях запредельной реальности. Удастся  ли
адаптировать  этих  людей  к  нормальной  жизни   в   условиях   объективной
реальности, которая для них давно уже перестанет являться таковой? Еще  один
вопрос заключался в том, удастся ли найти специалистов, которые  согласятся,
ежечасно рискуя  жизнью,  работать  на  планете,  проглоченной  запредельной
реальностью, при том, что контакт со Статусом будет практически прерван?
   Пока  Коллегия  Статуса   занимала   выжидательную   позицию,   поскольку
существовала возможность  того,  что  удастся  наладить  контакт  с  людьми,
сумевшими выжить в Гиблом бору и,  переправив  в  Кедлмар  группу  техников,
перекрыть главный проход, через который запредельная реальность попадала  на
Дошт. И снова вся операция оказалась  замкнутой  на  выскочке  Макееве,  без
которого, оказывается, невозможно договориться с людьми из группы профессора
Кармера!
   Только вчера Лайза доставила в Статус сообщение от  Макеева  о  том,  что
контакт с группой профессора Кармера установлен и остается лишь договориться
о времени и месте встречи прибывающих техников, а уже на следующий  день,  с
утра пораньше, ей предстоял обратный путь с сообщением для агента, в котором
говорится,  что  восемь  лучших  специалистов  в  области   пространственных
технологий уже сидят на чемоданах с аппаратурой, ожидая приказа  шагнуть  во
внепространственный переход.
   От места, где, возвращаясь в Статус,  Лайза  прятала  свой  мотоцикл,  до
расположения гарнизона "Кейзи" было два часа езды.  Лайзе  не  хотелось  без
особой на то надобности лишний раз  светиться  на  КПП,  вызывая  лейтенанта
Апстрака через дежурного, поэтому она решила отправиться в Кедлмар  затемно,
чтобы перехватить Макеева в поле, куда новоиспеченный  лейтенант  отправится
со своим взводом на занятия  по  физической  подготовке.  В  них  входило  и
преодоление полосы препятствий, от которой до  ворот  части  было  километра
полтора по пересеченной местности.
   По здравом размышлении Лайза и сама  не  могла  понять,  что  же  ее  так
раздражало в этом Макееве. Она и видела его всего-то пару раз. К тому  же  в
обличье Дейла Колтрейна, место которого он временно занимал.
   А эти его дурацкие попытки ухаживания! Смех, да и только! Двадцать  минут
назад он смотрел в глаза Гефару, а затем  с  совершенно  невозмутимым  видом
берет своего курьера за ручку и  елейным  голоском,  с  придыханием  шепчет:
"Когда мы увидимся снова?" Такое  поведение  определенно  свидетельствует  о
недалеком уме.
   Правда, что касается встречи Макеева с Гефаром, тут уж  действительно  не
поспоришь - парень с запредельной реальностью на "ты".  Куда  более  опытный
Розетта и тот не смог устоять перед Гефаром. А уж о  том,  чтобы  взять  под
свой контроль пусть даже не Гефара, а что попроще из того, что было  создано
запредельной реальностью, никто и не помышлял. Хотя, может быть, все дело  в
том, что никому из специалистов, имеющих хотя бы  небольшой  опыт  работы  с
запредельной реальностью, никогда бы даже в голову не пришло просто  сказать
Гефару "убирайся", как это сделал Макеев.
   И все же...
   И все же Лайза была склонна считать, что Макеев  не  из  числа  тех,  кто
задерживается в Статусе надолго. Возможно, в этот  раз  куратору  и  удалось
уговорить его продолжить работу, но у Лайзы даже  сомнений  не  возникало  в
том, что, как только в  Кедлмаре  станет  по-настоящему  жарко,  Макеев  при
первой же возможности даст оттуда деру.
   Однако, когда она сказала об  этом  Алексею  Александровичу,  тот  только
загадочно улыбнулся и ответил: "Посмотрим".
   А что тут смотреть? И без того видно, что парень  не  создан  для  Работы
агента. У него же все мысли на физиономии написаны!..
   Как ни старалась Лайза думать о чем-то другом, ее  размышления  постоянно
соскальзывали  в  сторону  личности  нового  агента,   в   котором   Алексей
Александрович души не чаял..
   В тот  момент,  когда  Лайза  подумала  о  том,  что  если  обратиться  к
врачу-нейропластику, который делал Макееву новое лицо то он мог бы  показать
ей его подлинную внешность, она вдруг осознала,  что  тело  ее  вот  уже  на
протяжении  какого-то  скорее  всего  довольно  непродолжительного   отрезка
времени испытывает некое необычное тактильное ощущение.
   Лайза приподняла левую руку, и  ощущение  сделалось  более  отчетливым  и
ясным.
   Было похоже  на  то,  словно  окружающий  ее  воздух  начал  уплотняться.
Давление его на кожу становилось все более ощутимым. Теперь для того,  чтобы
совершить какое-либо  движение,  требовалось  приложить  усилие.  Совершенно
определенно, в месте "Нигде и Никогда" начали происходить изменения.
   Но даже если эти  изменения  и  были  связаны  с  деятельностью  техников
Статуса, пытающихся вернуть назад потерявшегося  курьера,  очень  скоро  они
начали внушать Лайзе тревогу  и  беспокойство  за  свою  дальнейшую  судьбу.
Давление на кожу сделалось настолько сильным, что Лайза  с  легкостью  могла
представить себе, что все ее тело затянуто в облегающий  костюм  из  плотной
резины, который к тому же был ей  на  пару  размеров  мал.  Воздух  сделался
похожим на кусок подтаявшего маргарина, в связи с чем его нужно было  теперь
не вдыхать, а  буквально  заглатывать.  Чувствуя,  как  грудь  ее  стягивает
плотный резиновый обруч, Лайза, словно муха, угодившая в паутину, бестолково
и бессмысленно трепыхалась в облепившей ее со всех сторон странной массе,  у
которой не было ни запаха, ни цвета, ни вкуса.
   Лайза даже не пыталась звать на помощь, отдавая себе отчет,  что  в  этом
нет ни малейшего смысла.  Если  бы  техникам  удалось  определить  место  ее
нахождения, то проход был бы открыт в непосредственной близости от попавшего
в беду курьера. Закричала Лайза только от боли, когда  некая  невидимая,  но
непреодолимая сила, надавив ей одновременно на шею и на  щиколотки,  сложила
тело девушки, как перочинный ножик.
   После этого начало  происходить  вообще  нечто  невообразимое.  Постоянно
изменяющаяся плотность воздуха мяла и скручивала тело Лайзы, словно это была
мокрая тряпка. Временами казалось, что еще немного, и ее в буквальном смысле
вывернет наизнанку.
   Поскольку  вокруг  по-прежнему  царила  кромешная  тьма,   понять,   что,
собственно, происходит, было невозможно. А состояние тупого  безвременья  не
давало возможности определить, как долго продолжалась эта экзекуция. Девушку
удивляло только то что, проделывая рискованные гимнастические упражнения, на
которые в иных обстоятельствах она была не способна, она ни разу не услышала
хруста собственных ломающихся костей. Да и сам факт того, что она до сих пор
все еще была жива, так же вызывал недоумение.
   Лайза уже и не надеялась, что происходящее с ней когда-нибудь закончится.
Скорее уж  конец  придет  ей  самой.  Но  внезапно  она  почувствовала,  что
окружавшая ее плотная желеобразная  масса,  в  которую  превратился  воздух,
исчезла полностью и без остатка. Это было бы прекрасное  открытие,  если  бы
одновременно с ним Лайза не поняла, что  состояние  статичного  подвешенного
пребывания в пустоте сменилось стремительным падением.  Она  летела  куда-то
вниз, словно Алиса, провалившаяся  в  нору  Кролика.  И  с  каждой  секундой
падение становилось все более быстрым. Чувствуя, как воздух свистит в  ушах,
Лайза в ужасе закрыла глаза, ожидая неминуемого удара.
   Но, вопреки ее ожиданиям, удар получился несильным  и  довольно  упругим,
словно она упала на туго натянутый батут.
   Лайза не успела даже дух перевести, как материя, которая погасила силу ее
падения, обволокла ее, слегка помяла, а затем швырнула куда-то в сторону.
   Вскрикнув  от   неожиданности,   Лайза   инстинктивно   раскинула   руки.
Почувствовав,  что  пальцы  ее  уперлись  в  плотную,  упругую  поверхность,
абсолютно гладкую и чуть прохладную на ощупь, Лайза принялась двигать руками
по сторонам, пытаясь определить границы пространства, в котором оказалась.
   Вскоре она поняла, что находится в закупоренном со всех сторон  цилиндре,
размеры которого как будто специально были подогнаны под ее  рост.  Раскинув
руки  в  стороны,   она   могла   одновременно   коснуться   ладонями   двух
противоположных сторон цилиндра. А вытянув руки вверх, могла  дотянуться  до
верхней плоскости.
   Стоя на внутренней поверхности основания, Лайза впервые в  жизни  поняла,
как это прекрасно - чувствовать под ногами твердую почву.
   Правда, в настоящий момент почва под ее ногами была относительно твердой,
поскольку цилиндр постоянно раскачивался, а пару раз даже  перевернулся.  От
травм Лайзу спасло только то, что материал, из которого  была  сооружена  ее
загадочная темница, был похож на  плотное  синтетическое  покрытие.  Кстати,
именно этот материал,  который  не  позволял  заключенному  внутри  цилиндра
человеку нанести себе травмы и увечья даже в том случае, если он  сам  этого
пожелает, навел Лайзу на мысль о психиатрической  лечебнице  и  комнате  для
буйнопомешанных. Если принять в качестве рабочей гипотезы идею о  вселенском
сумасшедшем доме, местоположение которого в пространстве,  подобно  Статусу,
не определено, то оставалось только понять, за какие  прегрешения  она  сюда
попала, и выяснить, какой курс лечения ей предписан.
   Шутки  шутками,  но  Лайзу  совершенно  не  устраивала   неопределенность
положения, в котором она неизвестно  по  чьей  воле  оказалась.  И  то,  что
совершенно невозможно было понять, как Долго это еще будет  продолжаться.  И
какие еще фокусы взбесившегося пространства-времени ожидают ее впереди?
   Ее окружали темнота и безмолвие.
   Эй!  -  крикнула  Лайза  только  затем,  чтобы  услышать  хотя  бы   звук
собственного голоса и убедиться в  том,  что  она  не  утратила  способности
слышать.
   Голос прозвучал приглушенно, словно пройдя сквозь плотный слой ваты.
   Лайза со злостью стукнула кулаком в невидимую стену. И в ту же секунду со
всех сторон на нее обрушились потоки ослепительно яркого света.
   Ожидая следом за вспышкой света удара взрывной волны  Лайза  инстинктивно
упала на колени, прикрыв голову руками.
   Но ничего не произошло. Просто в темнице,  в  которой  находилась  Лайза,
кто-то вдруг решил включить освещение.
   Подождав пару секунд, Лайза осторожно выглянула из-под локтя.
   Должно быть, свет показался ей необыкновенно ярким только потому, что она
долгое время находилась в полной темноте. На самом же деле это  был  обычный
дневной свет. Причем даже не особенно яркий. Такой свет бывает  в  пасмурный
день или под пологом леса.
   Лайза посмотрела вниз. Колени ее были прижаты  к  земле  покрытой  чахлой
травой,  какого-то  мертвенного  серо-зеленого  цвета  с  едва   различимыми
бледными прожилками.
   Лайза убрала руки от головы и медленно поднялась на ноги. Она  находилась
в лесу. Буквально в  нескольких  сантиметрах  от  нее  возвышалось  огромное
дерево с мощным стволом в три обхвата, покрытым  уродливыми  напластованиями
одеревеневшей коры. В ложбинках  между  складками  коры  застыли  золотистые
ручейки смолистого вещества,  выделяемого  древесными  порами.  Удивительно,
как, падая на колени, Лайза не ударилась о него локтем.
   Протянув руку,  девушка  коснулась  кончиками  пальцев  шероховатой  коры
дерева и неожиданно для  самой  себя  улыбнулась.  Окружавшей  ее  невидимой
преграды более не существовало.
   Лайза подняла голову вверх.
   Небо  закрывали  не  облака,  а  сплошной  зеленый  навес,  состоящий  из
перекрывающихся между собой развесистых древесных крон,  вознесенных  высоко
вверх на толстых и прямых, как корабельные мачты, стволах.
   Негустой подлесок состоял из странного вида кустов с мелкими листьями  на
длинных перепутанных ветках, стелющихся по земле. Они были похожи  на  мотки
старой, ржавой колючей проволоки, брошенной  на  месте  давнего,  уже  почти
позабытого сражения. Неподалеку от того места, где находилась  Лайза,  прямо
из  земли   торчали   пучки   широких   глянцево-зеленых   листьев,   плавно
раскачивающихся на коротких черенках,  хотя  не  чувствовалось  даже  самого
легкого дуновения ветерка, из-за чего создавалось впечатление, что это вовсе
не растения, а некие загадочные живые  существа,  пытающиеся  таким  образом
обмануть свою жертву.
   Местность не имела ничего общего с той, где должна была оказаться  Лайза,
если бы не произошло сбоя в работе внепространственного перехода. Догадки же
по поводу того, куда ее забросило в результате аварии,  можно  было  строить
какие угодно. Единственно, что можно было утверждать с  полной  уверенностью
так это только то, что Лайзе невероятно,  просто-таки  сказочно  повезло.  В
результате сбоя в работе  внепространственного  перехода  она  имела  равные
шансы оказаться в любой  точке  Вселенной.  Удачей  было  уже  то,  что  она
оказалась не в открытом космическом пространстве, а на поверхности  планеты.
К тому же атмосфера на планете была пригодна для дыхания.
   И на планете была жизнь.
   Что дальше?
   Лайза посмотрела по  сторонам,  словно  рассчитывала  увидеть  где-нибудь
неподалеку  табличку  с  названием  местности  и  указатель  расстояния   до
ближайшего населенного пункта.
   Метрах в десяти от нее на стволе дерева сидела птица средних  размеров  с
красно-коричневым оперением и широким, похожим на  раскрытый  веер  хвостом.
Птица не спеша перемещалась по стволу, выуживая длинным, похожим  на  тонкий
пинцет клювом каких-то мелких насекомых из складок древесной коры. При  этом
один ее большой круглый глаз то и  дело  поглядывал  на  человека  -  птица,
казалось, пока еще не могла решить, представляет ли это существо  какую-либо
угрозу для нее.
   Присутствия   других   представителей   местной   фауны   поблизости   не
наблюдалось. Что вовсе не вселяло  в  Лайзу  чувства  безопасности.  Хищники
обычно не  имеют  привычки  выставлять  себя  напоказ,  предпочитая  тихо  и
незаметно подкрадываться к жертве на расстояние броска. Поэтому, прежде  чем
что-либо предпринять, Лайза достала из кобуры "нарт" стандартного армейского
образца. Пистолет был  при  ней  всякий  раз,  когда  Лайза  отправлялась  в
Кедлмар, но прежде пользоваться им ей не приходилось.  Стрельбу  из  ручного
оружия  она  осваивала  только  на  тренировочном  стенде  в   Статусе   под
наблюдением инструктора.
   В соответствии с инструкцией Лайза сначала достала из пистолета обойму  и
проверила  боекомплект.  Полная  обойма  "нарта"  вмещала  восемь  патронов.
Передвинув планку предохранителя, Лайза передернула затвор и плавно надавила
на спусковой крючок. Коротко и  сухо  щелкнула  пружина,  пославшая  боек  в
пустоту.
   Должно быть, именно этот неожиданный  резкий  звук  напугал  сидевшую  на
дереве птицу.
   Лайза невольно  вздрогнула,  услышав,  какой  омерзительный  крик  издала
всполошившаяся птица. Он был похож одновременно на лай озверевшей  от  дикой
злобы собаки и заливистое, сладострастное хрюканье обожравшегося до  полного
изнеможения борова. Но то, что произошло следом за криком, было еще ужаснее.
В принципе все происходящее можно было принять за  безумный  бред,  и  Лайзу
спасло только  то,  что  она  никогда  не  сомневалась  в  здравости  своего
рассудка.
   Шея  птицы  начала  быстро  вытягиваться,  а   из-под   хвоста   появился
извивающийся конец змееобразного тела, покрытого та ли мелкими  перьями,  то
ли крупной  чешуей.  Претерпевшее  мгновенную  метаморфозу  тело  обернулось
вокруг ствола дерева на котором до этого сидела птица. Когда же голова зверя
вновь появилась из-за ствола,  она  напоминала  голову  китайского  дракона,
покрытую множеством  наростов  различных  размеров  и  формы.  Тонкий  клюв,
которым птица так ловко извлекала насекомых из трещин на дереве, превратился
в некое подобие рога торчащего вверх. Из-под нависающих кожистых складок  на
Лайзу смотрели два круглых глаза  с  верт