звестно, у каждого старика имеется своя блажь. Так,
может быть, дед возится с плесенью только из прихоти?
      Однако  вскоре  Антип  имел  возможность  убедиться  в
обратном.  Едва только выпал первый снег, к дому  потянулись
гости.   Редкая  неделя  обходилась  без  визитеров.  Старик
неизменно  вежливо встречал каждого гостя,  хотя  Антипу  со
стороны  было  хорошо заметно, что не ко всем дед  относится
одинаково.  Кого-то из гостей он оставлял ждать  на  пороге,
пока  вынесет им требуемое снадобье. Других заводил  в  дом,
сажал  за  стол и, угощая чаем, долго о чем-то расспрашивал.
Некоторые  же из гостей задерживались в доме на день-другой.
Тогда   старик   приглашал  за  стол  и   Антипа,   которого
представлял как своего внучатого племянника. Затаив дыхание,
слушал  Антип удивительные истории о неведомых  землях,  что
рассказывали странные посетители.
      Редко  кто  из гостей являлся с пустыми  руками.  Чаще
всего старику привозили что-то из продуктов питания, которых
было  не  достать  вдали от мира. Старик вежливо  благодарил
посетителей и просил Антипа отнести продовольствие в погреб.
Hногда   привозили  что-нибудь  из  одежды   или   предметов
домашнего  обихода, от чего старик также не отказывался.  Но
от  всей  души  дед радовался, когда кто-нибудь  из  гостей,
который,  судя  по всему, уже не впервые наведывался  в  его
дом,  привозил с собой какую-нибудь книгу, сосуд причудливой
формы или что-либо иное из лабораторного оборудования.
      Прежде  Антип только слышал от купцов  о  том,  что  в
Бескрайнем  мире  существуют люди, кожа которых  черна,  как
уголь,  или желта, как корка заморского плода лимона. Теперь
же, глядя на гостей, прибывающих в дом деда, Антип мог и сам
убедиться  в  том,  что  все эти истории  были  не  досужими
вымыслами. Каких только удивительных людей не повидал он  за
эту  осень.  Зачастую предметом удивления служил не  столько
сам  внешний облик гостя, сколько одежды, в которые  он  был
облачен.  Оказалось,  что далеко не все  жители  Бескрайнего
мира  отдают предпочтение рубахам и штанам. Имелись и такие,
которые  носили женские юбки или же попросту особым  образом
оборачивали  вокруг  туловища  большие  куски   материи.   А
разнообразие головных уборов, оружия и украшений было  столь
велико, что Антип зачастую терялся, не в силах понять, какой
цели  служит тот или иной предмет убранства гостя из далекой
страны.
      Еще  начиная  с  осени  Антип  под  руководством  деда
приступил  к  занятиям, которые, по словам  старика,  должны
были  избавить  его от пагубного воздействия  ножа  вестника
смерти. Но вплотную они занялись этим только после того, как
зима   замела  снегом  все  проезжие  пути  и  поток  гостей
практически иссяк. Суть занятий заключалась в том, что Антип
учился отгораживать себя от мира невидимой стеной, созданной
с  помощью  собственного сознания. Вначале ему  было  трудно
понять,  чего именно добивается от него дед, - он  не  видел
никакой  стены  и не понимал, каким образом  ее  можно  было
выстроить.
     - Ты должен освободить свой разум от ненужных мыслей, и
тогда  твое  сознание само сделает за  тебя  всю  работу,  -
говорил ему дед.
     Но как только Антип приказывал себе ни о чем не думать,
тотчас  же  десятки,  а  то  и  сотни  самых  разнообразных,
зачастую  глупых  и  никчемных мыслей  всплывали  у  него  в
сознании.  Вначале Антип пытался избавляться по  очереди  от
каждой  из  них  - отлавливал и давил, как  муравьев.  Но  к
успеху  такая тактика не привела - вместо одной уничтоженной
мысли  незамедлительно  появлялись три-четыре  новые.  Тогда
Антип  стал  просто  расталкивать их в стороны,  и,  как  ни
странно, вскоре это привело к успеху.
      После  того как Антип научился очищать свое  сознание,
дело пошло куда веселее. Вскоре он уже без особого труда мог
вызвать  в  сознании любой образ, запах, цвет или  звук,  на
который  указывал ему старик. В соответствии  с  собственным
желанием   он   мог  видеть  то,  чего  не  существовало   в
действительности,  слышать звуки  неведомых  миров,  осязать
предметы, которые никогда не держал в руках.
     Как-то раз, уже в середине зимы, старик после окончания
занятий принес шкатулку с ножом вестника смерти, открыл ее и
"%+%+ Антипу взять нож в руку. С опаской Антип прикоснулся к
витой рукоятке ножа. И ровным счетом ничего не почувствовал.
Ни  благоговения,  ни  душевного  трепета  перед  предметом,
наделенным магическими свойствами. Ни даже легкого  волнения
от  осознания того, что нож, который он держит в руке, унес,
должно  быть, не одну сотню жизней. Теперь Антип мог убедить
себя в том, что в руке у него самый обыкновенный нож.
      -  Отлично! - похвалил Антипа старик, искренне радуясь
успеху  ученика. - Теперь ты можешь оставить  нож  себе.  Но
помни,  что, беря его в руку, ты неизменно должен  сохранять
хладнокровие,  спокойствие и душевное равновесие.  Только  в
этом случае нож не сможет заставить тебя делать то, чего  ты
сам не желаешь.
     - А может быть, пусть он пока еще полежит в шкатулке? -
робко предложил Антип.
      -  Нет,  - дед решительно захлопнул пустую шкатулку  и
запер  ее  на  ключ.  - У тебя не должно быть  страха  перед
ножом.
      -  Да  я  и  не  боюсь его, - пожал плечами  Антип.  -
Просто...   Ну,   нет   у   меня  еще   пока   окончательной
уверенности...
      -  А  без  ножа ты ее никогда и не обретешь, -  заявил
старик.
     - Ну, раз так...
      Антип  посмотрел на лезвие ножа. Повернув его  чуть  в
сторону, он увидел в нем свое искаженное отражение. Оно было
похоже   не   на  человека,  а  на  удивительно  безобразное
существо,  которому  не существовало названия.  С  вытянутой
головой, длинным носом и острыми ушами, оно не могло вызвать
ничего, кроме чувства гадливого отвращения.
      Быстро перевернув нож острием вниз, Антип сунул его за
голенище.
     - И что теперь? - спросил он у старика.
     - Будем продолжать учебу, - ответил ему дед.
     Теперь, когда Антип уже неплохо понимал язык Подлунной,
старик  стал  давать  ему  читать книги.  Дед  считал  книги
бесценным  сокровищем, и то, что он решил поделиться  ими  с
Антипом, свидетельствовало: парень теперь не только вызывает
у  него  интерес,  как  при первой встрече,  но  и  заслужил
некоторое уважение своим усердием и искренним стремлением  к
новым знаниям. Книги были написаны тяжеловесным, сложным для
восприятия языком, но Антип старательно вникал в них,  порою
перечитывая  особо сложные места по несколько раз.  А  когда
книга  бывала  прочитана,  он  обязательно  обсуждал  ее  со
стариком,  который  обладал удивительным  умением  объяснять
сложные вещи простыми и ясными словами.
      К концу зимы, когда морозы уже начали ослабевать, снег
повалил с такой невиданной силой, что дом за ночь замело  по
самые  окна. Едва ли не каждый день Антипу утром приходилось
надевать овчинный тулуп, который специально для него  привез
по  заказу деда один из гостей, и, выбравшись на улицу через
чердачное оконце, разгребать лопатой снег, занесший за  ночь
крыльцо и входную дверь.
      Как-то раз, вернувшись в дом, Антип поставил лопату  в
a%-oe,  скинул  тулуп и, открыв дверь в  комнату,  с  порога
спросил у старика:
     - Что такое время?
      -  Разве  ты не знаешь этого? - удивленно взглянул  на
него  дед.  -  Продолжительность того  или  иного  процесса,
которую мы измеряем секундами, минутами, часами...
      - Я не о том, - тряхнул головой Антип. - В этой книге,
-  сказал  он, приподняв толстый том в переплете из телячьей
кожи, которую пару дней назад дал ему дед, - говорится,  что
время - это одна из форм существования материи.
     - Это так, - согласно наклонил голову старик.
      -  Но  мы  не можем ощущать время ни одним из  органов
чувств,  -  возразил  деду Антип. - Следовательно,  время  -
величина не материальная.
      -  Мы не можем физически ощутить время, потому что оно
слишком  плотно связано с другими видами материи.  Мы  можем
только  косвенно воспринимать его присутствие,  наблюдая  за
процессами,  происходящими  с  окружающими  нас  физическими
телами.   Да   и  наши  собственные  тела  также  подвержены
разрушительному воздействию времени.
      -  Но  само время бесконечно, - сказал Антип. И  после
секундной паузы добавил:
     - Если верить тому, что сказано в книге.
      -  У меня нет причин сомневаться в этом, - как всегда,
немного лукаво улыбнулся старик.
      - Следовательно, время не имеет ни начала, ни конца, -
продолжал гнуть свою линию Антип.
      -  Получается, что так, - с беспомощным  видом  развел
руками дед.
      - Но это противоречит элементарному здравому смыслу! -
возмущенно  воскликнул Антип. - Все  сущее  имеет  начало  и
конец!
     - А что ты скажешь о кольце? - поинтересовался старик.
      -  Ты  хочешь сказать, что время замкнуто в кольцо?  -
уточнил Антип.
      -  Я  всего  лишь предлагаю тебе рассмотреть  подобную
возможность.
      И старик рассказал Антипу следующую историю: "Странник
не помнил начала пути, как не помнит никто из живущих минуты
своего  рождения. Не знал он ничего и о том, кто и по  какой
причине  обрек его на вечное скитание по бесконечной  Дороге
Времени.  Что  это  - дар или наказание?  Или,  может  быть,
просто  игра случайности? Глупая шутка судьбы? Но тогда  что
такое судьба? Кто или что стоит за этим словом? Есть ли хоть
какой-то смысл в том, что перед его всегда широко открытыми,
как   будто   удивленными  глазами  проходит   вся   история
человечества?
     Когда? - Кто? - Зачем? - Почему? - Кто? - Когда?..
     Все эти вопросы возникли, чтобы больше уже не отпускать
позже,   когда   Странник  в  полной   мере   осознал   свою
уникальность, свою непохожесть на остальных -  на  тех,  кто
окружал его, жил рядом с ним, говорил на понятном ему языке,
рос, старился и исчезал, уходя во тьму, в небытие.
       Какое   невероятно   огромное  количество   синонимов
/`($c,  -. для слова "смерть", думал Странник. Казалось  бы,
почему не называть вещь своим именем? Тем более что и  слово
само вовсе не плохое - мягкое, перекатывающееся между языком
и  н„бом,  как  переспелая  ягода черники,  вот-вот  готовая
лопнуть. Но нет же, для обозначения такого простого и ясного
понятия  появлялись и появляются все новые и новые словесные
обороты,  как будто, изменив ей имя, можно обмануть  и  саму
смерть, старуху с косой (почему именно старуха? и отчего - с
косой, а не, к примеру, с топором? да мало ли еще существует
способов  и  средств лишения жизни) или черного всадника  на
вороном коне (все те же вопросы).
      Пытаться  обмануть  смерть - все равно  что  пробовать
обмануть  время.  Смерть  - любая, даже  если  она  приходит
раньше  срока,  - порождена временем. Это уж  Странник  знал
точно.  Сколько раз он сам пробовал обмануть время, пока  не
понял  всю  тщетность таких попыток. Скорее всего  эти  игры
были  просто  ребячеством, юношеским испытанием  собственных
сил. Но это было давно.
      Давно,  недавно  -  Странник  всегда  улыбался,  когда
произносил  или  слышал эти слова. Для  него  они  не  имели
никакого смысла. "Недавно" превращается в "давно" с  той  же
неумолимой  предопределенностью, с какой  день  переходит  в
ночь, сегодня - в завтра. Важна только последовательность, в
которой происходят события.
      Странник  видел все, начиная с рождения  Мира.  Он  не
стремился  запоминать  даты.  Зачастую  от  того  или  иного
события,  изменившего ход мировой истории, у него  в  памяти
оставался всего лишь один яркий образ: взмах руки,  тень  на
стене, чей-то разорванный криком рот, слово, произнесенное в
толпе. Но даже так, пропуская мир сквозь свои ощущения,  как
через   крупное  сито,  вылавливая  только  то,  что  просто
невозможно  упустить, Странник чувствовал,  как  его  память
превращается в огромную бездонную могилу, в которую пласт за
пластом ложатся миллионы жизней.
      Он знал, что переживет всех, всех до последнего в этом
Мире. Нет - до предпоследнего, потому что последним будет он
сам. И что произойдет тогда? Где закончится и закончится  ли
когда-нибудь  его путь? Есть ли конец у того, что  не  имело
начала?
      Стремясь  найти ответ, Странник ускорял  свой  шаг  по
Дороге  Времени. Это было единственное, что он мог  сделать.
Он  шел  все  быстрее, а ему казалось, что  и  картина  Мира
вокруг  него тоже ускоряет свой бег. Люди дергали  руками  и
ногами,  как  марионетки  в  руках сумасшедшего  кукольника,
механизмы  давились выплевываемыми клубами  дыма  и  пара  и
взрывались,  не выдерживая напряжения, война превращалась  в
одну  нестерпимо яркую вспышку, проглатывающую целую страну.
И не было этому конца.
      Странник  бежал, и мимо него проносился яркий  цветной
ковер  с  бессмысленным, неразборчивым узором. И  когда  все
краски  на нем слились в один серый цвет, когда прекратилось
раздражающее мелькание света и тьмы, Странник понял, что ему
никогда  не  достичь конца Дороги Времени. У него  оставался
последний  шанс  попытаться найти  ответы  на  мучающие  его
"./`.ak - он должен был вернуться к началу.
      Странник  остановился. И в тот же миг что-то  с  силой
толкнуло его в спину так, что ему пришлось сделать несколько
шагов  вперед, чтобы устоять на ногах. Он снова остановился,
и  вновь  повторился  толчок. На  этот  раз  толчок  не  был
неожиданностью,  и  Странник  устоял  на  месте.  Но   сила,
давившая ему в спину, становилась все сильнее - время влекло
Странника  за  собой  помимо его воли.  Чтобы  ослабить  все
возрастающий  напор времени, Странник сначала  опустился  на
четвереньки,  потом лег на Дорогу плашмя. И все  равно  всей
поверхностью  своего  вжавшегося  в  дорогу  тела   Странник
чувствовал,  как  время медленно, но все  так  же  неумолимо
тащит его за собой.
     Оттолкнувшись локтями, Странник развернулся лицом назад
и  поднялся  на  ноги. Страшный удар в  грудь,  от  которого
оборвалось  дыхание, опрокинул его на  спину.  Но  он  снова
поднялся и, по-бычьи выставив голову перед собой, сделал шаг
назад.
      Оказалось, что до начала пути было не так  уж  далеко,
всего  лишь один шаг. И, сделав его, Странник наконец понял,
кем  он  был.  Но последняя мысль его потонула в неудержимом
водовороте времени.
      Страннику показалось, что тело его взорвалось,  но  на
самом  деле  время, замкнувшись в кольцо, свернулось  вокруг
него  в  невероятно тугую спираль, сжимавшуюся  все  туже  и
плотнее до тех пор, пока не превратилась в ничто.
       Невозможно  было  понять,  как  долго  это   длилось,
поскольку  времени  не  существовало.  Следовательно,  можно
сказать,  что  в  тот  же самый миг  в  месте,  где  исчезли
Странник  и  время, родился, разлился и затопил  все  вокруг
новый временной поток.
     И снова была Дорога Времени.
      И  опять по ней шел Странник, ищущий ответы на еще  не
заданные вопросы".
      Внимательно выслушав предложенную дедом историю, Антип
незамедлительно  высказал  собственное  мнение  по   данному
вопросу:
      -  Если время замкнуто в кольцо, то само существование
мира  теряет  всякий смысл. Потому что в  таком  случае  оно
превращается  в  бесконечное  повторение  одних  и  тех   же
событий.
      -  Верно,  - согласился с таким выводом старик.  -  Мы
говорим о бесконечности времени только потому, что не  знаем
того   момента,  когда  оно  возникло,  и  не   можем   даже
представить  себе,  что наступит момент,  когда  времени  не
станет.
      -  Разве  мир  не прекратит свое существование  в  тот
момент, когда время остановится? - спросил Антип.
      -  Мы  этого никогда не узнаем, - улыбнувшись, покачал
головой  старик. - Потому что все мы застынем в  той  точке,
где остановится время.
     - И как долго это будет продолжаться?
     - До тех пор, пока время не возродится вновь, - ответил
дед.
      Подождав  немного  и  не  услышав  от  Антипа  никаких
возражений  или замечаний, дед поднялся из-за стола,  сходил
на кухню и вернулся с кружками и чайником.
     - Давай-ка чайку попьем, - предложил он Антипу.
      -  Странно  все  это, - не глядя  на  деда,  задумчиво
покачал головой Антип.
     - Что именно? - спросил дед, на лице которого появилось
выражение легкой озабоченности.
      - То, что мы сидим здесь, в доме, заметенном снегом, и
рассуждаем о конце времени так, словно нам суждено  до  него
дожить, - ответил Антип. И, снова качнув головой, добавил:
     - Чудно.
      Дед  усмехнулся  в  бороду и не спеша  разлил  чай  по
кружкам. Пододвинув Антипу его кружку, дед кинул в свою пару
кусков  сахара и помешал чай черенком вилки. Сделав  глоток,
он удовлетворенно прищурился и снова посмотрел на Антипа.
      -  Тем  и велик человек, - негромко произнес  он,  что
способен  размышлять о том, чего ему никогда не  суждено  не
только увидеть, но даже просто познать.
     - Никогда? - так же тихо спросил Антип.
     - Никогда, - ответил старик. И, улыбнувшись, добавил:
      -  Но,  может  быть, это и к лучшему. Ибо,  как  любил
говаривать  один  мой старый приятель,  во  многой  мудрости
много печали.

                           ГЛАВА 7

       Среди   ночи   Антипа   разбудили   странные   звуки,
доносившиеся  с  улицы, откуда-то из-под  заметенной  снегом
крыши  дома.  Это  был нескончаемо протяжный  нечеловеческий
вой,  переплетающийся с завываниями ветра  в  печной  трубе.
Временами  в  диком  вое слышались то истошные  крики  диких
гусей,  то пронзительный волчий вой, то плач всеми  забытого
ребенка. Звуки были настолько жуткими, что Антип выбрался из-
под  одеяла.  Нашарив в темноте лежавшие на  столе  огненные
палочки,  Антип  потер их одну о другую и  высек  искру,  от
которой загорелся фитиль свечного огарка.
      Сидя  со свечой в руке на краю кровати, Антип замер  и
прислушался.  Ему  показалось, что из сеней,  куда  выходила
дверь  его  каморки, доносятся тихие шаркающие шаги  и  едва
слышное  невнятное  бормотание. Антип  неслышно  поднялся  с
постели,  взял  в  свободную руку нож и осторожно  приоткрыл
дверь.
      В  синем стеганом халате и в войлочных тапках на  босу
ногу  по холодным сеням расхаживал дед. Старик был настолько
поглощен собственными мыслями, что увидел вначале не Антипа,
а свет свечи, которую он держал в руке. Прищурившись, старик
посмотрел на огонь.
      -  Что  случилось? - спрятав за спиной руку  с  ножом,
негромко спросил Антип.
      Старик  посмотрел  на Антипа так,  словно  увидел  его
впервые.  Длилось  это  всего одно мгновение.  Затем  старик
тряхнул головой и быстро провел ладонью по лицу, после  чего
взгляд его приобрел осмысленность.
     - Что случилось? - снова повторил свой вопрос Антип.
     - Ничего особенного, - покачал головой старик. - Просто
не спится.
      - А что это за жуткий вой? - зябко передернув плечами,
взглядом указал на потолочный настил Антип.
      -  Это? - следом за Антипом старик обратил свой взгляд
вверх.  - Бэнши. Должно быть, присела погреться возле  нашей
печной трубы.
      - Бэнши? - удивленно переспросил Антип. - Но ведь плач
бэнши означает чью-то смерть.
      -  Ну  так  что  с того! - нервно, что было  для  него
совершенно нехарактерно, отозвался старик. - Мы-то  с  тобой
живы!
     - Но бэнши...
      -  Между прочим, большинство моих друзей люди  уже  не
первой молодости, - перебил Антипа старик. - Возможно, бэнши
прилетела сюда затем, чтобы сообщить мне о смерти одного  из
них.
      -  Извини, дед, - смущенно переступил с ноги  на  ногу
Антип. - Я не хотел...
     - А, что там, - махнул рукой старик. - Как учат мудрецы
из  Страны  Востока:  жизнь и смерть  -  две  стороны  одной
монеты,  поэтому тот, кто не познал смерть,  не  может  быть
уверен  в  том,  что  жил.  - Лицо  старика  приобрело  свое
обычное,  немного лукавое выражение. - Ты  согласен  с  этим
утверждением? - спросил он у Антипа.
      Антип