ак раз и должен был привести его в исполнение.
      Антип  смотрел  на  то,  что делает  Хорн,  с  немного
глуповатой  улыбкой,  застывшей на  губах.  Сейчас  парня  в
значительно   большей   степени   интересовало   собственное
будущее, нежели то, что произойдет, когда Волчатник коснется
поверхности хрустального шара.
       Присутствовавшие  в  зале  придворные  наблюдали   за
происходящим с затаенным ужасом. Даже те из них, кто  служил
при дворце совсем недавно, успели уже наслушаться историй  о
том,   в  какую  ярость  приходил  император  после  каждого
неудачного эксперимента со Сферой Вечной Мудрости. И  всякий
раз после этого требовался кто-то из ближнего окружения,  на
кого Всемогущий должен был излить свое раздражение и злость.
По части изобретения наказаний для своих чаще всего ни в чем
не  повинных  прислужников Гудри-хан был великий  мастер,  и
никто из тех, кто сейчас присутствовал при очередной попытке
Всемогущего чужими руками овладеть всеми тайнами мироздания,
не  желал  на  собственной  шкуре узнать,  на  что  способна
извращенная фантазия повелителя.
       Никаких  эмоций  не  выражали  только  лица   янычар,
неподвижно  замерших на своих местах. В  их  задачу  входило
обеспечение безопасности императора, поэтому каждый  из  них
беспокоился  только о том, чтобы во время его  дежурства  со
Всемогущим ничего не случилось. Бывали случаи, когда  Гудри-
хан  лишал  голов  сразу весь малый отряд  янычар  вместе  с
командиром только за то, что ему показалось, будто  один  из
них недостаточно внимательно наблюдает за присутствующими  в
зале.  Так  что  охранников  в значительно  большей  степени
беспокоила  собственная судьба, нежели  то,  что  произойдет
после  того, как Хорн Волчатник возложит свои руки на  Сферу
Вечной   Мудрости.  Что  касается  хрустального   шара,   до
которого,  как  говорят,  не может дотронуться  ни  один  из
смертных,  так  это  не их ума дело. Когда  все  закончится,
император сам решит, кого и за что карать. Каждому  молодому
янычару,  только поступившему на службу в дворцовую гвардию,
ветераны  первым делом объясняли основной принцип  отношений
охраны  с  императором, которого они были обязаны  оберегать
даже    ценой   собственной   жизни:   "Милость   императора
проявляется тогда, когда он не обращает на тебя внимания".
       Открытые   ладони   Хорна  на   секунду   замерли   в
непосредственной   близости   от   сверкающей    поверхности
хрустального шара. Хорн быстро облизнул пересохшие  губы  и,
бросив  взгляд из-под бровей на зачарованно наблюдавшего  за
-(,  Гудри-хана, неожиданно улыбнулся, широко и открыто, как
ребенок,  который  пока еще верит, что  в  жизни  с  ним  не
случится  ничего  плохого. Что-то  быстро  прошептав  одними
губами, Хорн плотно прижал ладони к Сфере Вечной Мудрости.
      Все  замерли в напряженном ожидании того,  чти  должно
было последовать за этим. Казалось, в эту секунду даже время
превратилось в плотный комок замазки. А тишина в  зале  была
такой,  что  было  бы слышно, если бы кто-нибудь  уронил  на
мраморный пол иголку.
     - Что?.. - севшим от напряжения голосом прохрипел Гудри-
хан. Откашлявшись в кулак, он начал заново:
     - Что ты чувствуешь?
      -  Поверхность Сферы прохладнее, чем  я  ожидал,  -  с
невозмутимым спокойствием ответил ему Хорн.
     - И это все? - Гудри-хан еще больше подался вперед.
      Он как будто был готов сорваться с места и, подбежав к
золотой  треноге, самолично возложить руки на  Сферу  Вечной
Мудрости, чтобы удостовериться в том, что Волчатник  ему  не
лгал.
      -  Подожди, - улыбнулся императору Хорн. -  Я  еще  не
закончил.
      Поудобнее  обхватив Сферу ладонями, Хорн поднял  ее  с
треноги.
      -  Осторожнее! - воскликнул Гудри-хан. - В твоих руках
величайшая ценность Бескрайнего мира!
      Хорн  как будто даже и не услышал нервного восклицания
императора.    Он   любовался   удивительным   произведением
искусства,  которое держал в руках, пытаясь  угадать,  каким
образом неведомому мастеру удалось поместить несколько полых
хрустальных шаров один в другой, не нарушив при этом целости
ни одного из них.
     - Восхитительная вещь, - с искренним восторгом произнес
Хорн. - Жаль, что приходится ее уничтожать.
     С этими словами он развел руки в стороны.
      Выскользнув из его рук, Сфера Вечной Мудрости полетела
вниз.  В  опаловом  свете, наполняющем зал,  поверхность  ее
переливалась удивительными волшебными отблесками. Ударившись
о  мраморную  плиту пола, хрустальный шар с жалобным  звоном
лопнул,  разлетевшись на тысячи сверкающих осколков.  Следом
за  первым  шаром,  издав звук нотой  выше,  лопнул  второй,
породив  новый  ослепительный взрыв осколков.  Затем  пришел
черед  третьего шара. И так продолжалось до тех пор, пока  у
ног   Хорна   не   рассыпались  все  до   последнего   шары,
составлявшие Сферу Вечной Мудрости.
      Хорн  наклонился  и  поднял с пола  хрустальный  шарик
размером с лесной орех - единственное целое, что осталось от
Сферы  Вечной Мудрости. Взяв шарик в руку, Хорн  понял,  что
это  была  просто  красивая безделушка,  не  таящая  в  себе
никаких секретов.
      - Вот эта вещица как раз по моей руке, - зажав шарик в
кулаке,  Хорн  носком  сапога  откинул  в  сторону  от  себя
многочисленные осколки Сферы Вечной Мудрости.
      Хрустальный  звон  еще плыл по залу,  когда  Гудри-хан
вскочил на ноги и, непонятно к кому обращаясь, закричал:
     - Сделай это!
      Один  из  придворных, находившийся  за  спиной  Хорна,
сдвинулся со своего места.
     - Берегись, Хорн! - закричал Антип, заметив блеск стали
на  острие  тонкого,  как шило, стилета, выскользнувшего  из
широкого рукава придворного.
      Он  вскинул  руку  только для того, чтобы  указать  на
изменника, который, как он полагал, пытался разрушить  планы
императора,  но  в тот же миг в его руке сам собой  оказался
нож  вестника смерти. Сила и власть ножа были уже  настолько
велики,  что  Антип  не смог остановить  его  движение.  Нож
выскользнул  из  его  руки  и, пролетев  над  плечом  Хорна,
пронзил  насквозь  горло придворного.  Алая  кровь  из  раны
брызнула  на  лазоревые одежды. Выронив  из  онемевшей  руки
стилет,  придворный  упал  на колени,  затем,  согнувшись  в
пояснице,   ткнулся  лбом  в  пол  и  медленно,  словно   до
последнего борясь со смертью, завалился на бок.
      -  Отличный  бросок,  - сквозь  зубы  похвалил  Антипа
император. - Только нанесен он был не туда, куда следует.
      -  Я думал... - Лицо Антипа в одно мгновение сделалось
таким  же  бледным,  как и лицо мертвого  придворного.  -  Я
думал...
      -  Ладно,  - с удивившей всех благосклонностью  махнул
рукой Гудри-хан. - По молодости да по глупости бывает, что и
не такие ошибки совершаешь.
      -  Что  это  значит, император? - Хорн поднял  с  пола
стилет, держа его за рукоятку острием вверх.
      -  Не  подумай  ничего плохого,  -  с  невинным  видом
посмотрел  на  него Гудри-хан. - Я вовсе не  собирался  тебя
убивать.  Острие стилета смазано ядом дардар.  Одного  укола
хватило   бы  для  того,  чтобы  все  твое  тело   оказалось
парализованным. В результате каждый из нас  получил  бы  то,
что  желает:  ты  -  покой,  а я - содержимое  Сферы  Вечной
Мудрости, которое сейчас, как я полагаю, находится  в  твоей
голове.  За  тобой  заботливо ухаживали бы лучшие  красавицы
Подлунной,  а ты, в благодарность за это, время  от  времени
выдавал бы мне необходимую информацию.
     - В благодарность, говоришь...
      Хорн  перевел задумчивый взгляд с отравленного кончика
стилета на императора. Лицо императора дернулось, а  сам  он
невольно подался назад.
      -  Между  прочим, ты разбил Сферу Вечной  Мудрости,  -
напомнил император.
      -  Между прочим, это я учил Антипа метать нож, - в тон
ему  ответил Хорн. - Если я кину в тебя этот стилет, то даже
твои янычары не смогут остановить меня. Как тебе перспектива
провести остаток жизни в виде бесчувственного бревна?
      -  Что  ты  хочешь?  -  судорожно дернув  подбородком,
спросил император.
      - Я хочу, чтобы ты дал мне возможность уйти, - ответил
Хорн.
     Гудри-хан ничего не ответил.
     - Я могу остановить его, - негромко произнес Антип.
     - Ты? - удивленно посмотрел на парня император.
     Глаза Хорна поймали взгляд Антипа.
     - Не делай этого, Антип, - негромко произнес Волчатник.
- Оставь нож, и пойдем со мной.
      На мгновение ему показалось, что в глубине глаз Антипа
блеснула  слабая  искорка того тепла и  понимания,  которыми
когда-то светился взгляд парня. Но в следующую секунду  Хорн
понял,  что  ошибся. Взгляд Антипа был холодным и совершенно
чужим.  В  нем не оставалось уже почти ничего человеческого.
Антип  поднял к поясу левую руку с открытой ладонью, а когда
он  сжал ее в кулак, в ней снова был нож вестника смерти, на
лезвии  которого  не осталось ни малейшего следа  крови  его
последней жертвы.
      Хорн  перекинул  отравленный стилет в  левую  руку,  а
ладонь правой положил на рукоятку меча.
     - Волк, переход, - негромко произнес он.
      Волк  развернул голову к стене и, вскинув морду вверх,
клацнул зубами, как будто пытаясь поймать назойливо жужжащую
муху.  По  стене пробежала легкая, едва приметная  воздушная
рябь,  обозначившая  окно перехода. Волк  глянул  на  своего
хозяина и, получив от него мысленный приказ, прыгнул в окно.
      Когда  Волк в прыжке растворился в воздухе, то даже  у
невозмутимых  янычар  лица вытянулись.  Двое  придворных,  в
ужасе  попятившихся  в стороны от места,  где  исчез  зверь,
запутались  в своих долгополых одеждах и упали на  мраморный
пол.  Император замер в довольно-таки странном  положении  -
наклонившись в сторону и ни на что при этом не опираясь,  он
был  похож на собственную восковую куклу. Спокойным  остался
только  Антип. Поигрывая ножом, который он то брал за кончик
лезвия,  то, подкидывая в воздух, ловил за рукоятку,  парень
не  сводил  глаз  с  Волчатника. Хорн  чувствовал,  что  ему
достаточно   будет  сделать  всего  лишь  одно  неосторожное
движение,  и  Антип пустит свой нож в действие. Он  медленно
перевернул  стилет  острием вниз и  выпустил  его  из  руки.
Ударившись  острием  о  плиту  пола,  стилет  выбил  из  нее
мраморную крошку и, тихо звякнув, упал.
     - Пойдем со мной, - снова предложил Антипу Хорн.
      Взгляд  его  при этом был прикован к ножу, мелькающему
между пальцев парня, подобно живой серебристой змейке.
     - Останови его, - по-змеиному прошипел Гудри-хан.
      Антип  сделал  легкое  движение  кистью  руки,  и  нож
вестника  смерти,  выскользнув  из  его  полусжатой  ладони,
полетел  в  сторону  намеченной жертвы. Успев  заметить  это
почти  неуловимое  движение, Хорн  выдернул  из  ножен  свой
длинный  узкий  меч. Клинок меча описал широкий  полукруг  в
вертикальной  плоскости.  Сталь  ударилась  о   сталь.   Нож
вестника  смерти упал возле стены, а Хорн  с  мечом  в  руке
головой вперед нырнул в окно перехода.
      Сумятица, воцарившаяся следом за этим в Опаловом  зале
Императорского   дворца,  с  трудом  поддавалась   описанию.
Казалось,  что все присутствующие в нем одновременно  начали
двигаться,  сами не понимая, что они делают и для  чего  это
нужно.  Кто-то из придворных протяжно завыл, кто-то, схватив
за  ноги  лежащий  на полу труп, попытался  оттащить  его  в
сторону. Янычары, по приказу командира сорвавшиеся со  своих
,%ab,  забегали  вокруг императора. Один  из  них  в  порыве
служебного  рвения  даже упал на пол,  чтобы  заглянуть  под
императорский  трон и убедиться, что там не прячутся  враги.
Двери   распахнулись,   и  в  зал  вбежали   еще   несколько
придворных, встревоженных услышанными криками.
     - Хватит! - топнул ногой Гудри-хан.
      Как  в  детской игре, все тотчас же замерли  на  своих
местах.
      -  Ты, - пальцем указал император на ближайшего к нему
придворного. - Собери с пола осколки.
      Испуганный придворный быстро огляделся по  сторонам  в
поисках  того, что могло бы помочь ему выполнить  поручение.
Не найдя ничего подходящего, он опустился на колени, снял  с
ноги  туфлю  и принялся краем халата заметать в нее  осколки
Сферы Вечной Мудрости.
     - Руками! - крикнул в спину ему Гудри-хан.
      Голова придворного как будто провалилась в плечи. Если
бы  не  высокий  головной убор, то ее, наверное,  вообще  не
стало  бы  видно.  Не  смея ослушаться  приказа  императора,
придворный протянул трясущуюся руку и двумя пальцами, словно
ловя   мерзкую   сколопендру,   быстро   схватил   небольшой
хрустальный  осколок.  На мгновение  он  замер,  внимательно
прислушиваясь к собственным ощущениям, а затем с облегчением
перевел дух. Счастливо улыбаясь, он развернулся на коленях и
показал зажатый в пальцах осколок императору.
      - Все ясно, - Гудри-хан провел двумя пальцами по своей
жидкой  бородке. - Все, что содержалось в Сфере, что бы  это
ни   было,   теперь  принадлежит  Волчатнику.  -   Гудри-хан
посмотрел на Антипа, который снова вертел в руке свой нож, и
спросил:
     - Где нам его теперь искать?
      - В Мире без Солнца, - не глядя на императора, ответил
Антип.
     Гудри-хан задумчиво кивнул и откинулся на спинку трона.
Взгляд  его, устремленный в никуда, случайно остановился  на
придворном, который, по-прежнему стоя на коленях,  продолжал
сжимать в пальцах хрустальный осколок Сферы Вечной Мудрости.
      -  А  этого,  -  указал император  на  придворного,  -
заставьте съесть все осколки. И проследите, чтобы  при  этом
он продолжал улыбаться так же радостно, как и сейчас.

                          ГЛАВА 25

      Хорн  остановился, чтобы окинуть взглядом окрестности.
Место  было идеальным для того, чтобы открыть окно перехода.
Он  находился на пологом склоне высокого холма, закрытый  от
посторонних взглядов густыми зарослями дикой акации. Увидеть
его  можно  было только сверху, с самой вершины, но  с  этой
точки   наблюдения  невозможно  было  заметить   само   окно
перехода.  Лучше нечего было и искать. Но вместо того  чтобы
связаться  через  Волка  с техниками  Статуса,  Хорн  только
задумчиво  погладил  по  голове  своего  серого   друга.   В
принципе,  в  Статус  можно было переместиться  и  пряма  из
дворца   Гудри-хана,  но  Хорн  приказал  Волку  затребовать
/%`%e.$  в  направлении  ближайших окрестностей  Тартаканда.
Самому  себе  он объяснил это тем, что техникам будет  проще
осуществить  двойной переход, нежели держать  открытым  окно
дальнего   перехода,   ожидая,  когда   у   Хорна   появится
возможность воспользоваться им. Но, говоря по чести, Хорн  и
сам  не  мог  понять  причину,  по  которой  затягивал  свое
возвращение.  Казалось  бы,  столько  лет  прошло,   что   о
ностальгии можно было и вовсе позабыть, а все же  что-то  не
давало  ему  покоя,  саднило  в душе,  словно  старая  рана,
которую внезапно потревожил не особо болезненный, но близкий
укол  ножа противника, тонкого, как тот стилет, что  пытался
вонзить ему в спину прислужник Гудри-хана.
      Хорн  снова  потрепал  Волка  по  голове.  Псевдозверь
посмотрел на человека, ожидая приказа. Но вместо этого  Хорн
опустился  на  траву.  Он  прекрасно  понимал,  что  с   ним
происходит, но упорно отказывался в это верить.  Теперь  ему
было  ясно,  почему  только в самых  исключительных  случаях
агенты  Статуса направлялись для выполнения задания на  свои
родные планеты.
      Время шло, а Хорн все никак не мог решить, что же  ему
делать. Волк лежал у его ног и терпеливо ждал - киборгу были
непонятны терзания человеческой души.
     - Брат...
      Вздрогнув  от неожиданности, Хорн привычным  движением
положил  ладонь  на  рукоятку меча, В следующую  секунду  он
понял, что тихий, чуть приглушенный голос знаком ему. Он  не
слышал  его  уже  много лет, но, несмотря на это,  прекрасно
помнил  все  интонации. Оставив меч в ножнах, Хорн  медленно
повернулся в сторону, откуда прозвучал голос.
      Окружавшие его заросли акации были настолько  густыми,
что  ни  человек,  ни зверь не могли пробраться  сквозь  них
неслышно. Но для призрака это не составляло труда.  Всего  в
двух  шагах  от того места, где сидел на траве  Хорн,  среди
ветвей  акации  висело  серое  марево,  смутно  напоминающее
своими очертаниями человеческую фигуру, облаченную в длинный
бесформенный балахон.
      - Морок, - тихо произнес Хорн и улыбнулся. - Наверное,
именно тебя я ждал.
      -  Рад  слышать это, - призрак проплыл через  кусты  и
завис перед Хорном.
      Волк,  лежавший у ног своего хозяина, даже не повернул
голову в сторону гостя.
      -  Я  смотрю,  вы так и не научили своих  псевдозверей
реагировать на призраков, - тихо усмехнулся Морок.
      -  Им  не  так  часто приходится встречаться  с  вашим
братом, - ответил Хорн.
      -  Да, - призрак изменил форму, приняв вид сидящего на
земле  человека. - Признаться, не рассчитывал снова  увидеть
тебя, брат. Сколько лет минуло...
     - Две эпохи прошли, и началась третья, - уточнил Хорн.
     - Ты почти не изменился.
     - Специалисты Статуса умеют останавливать старение. Для
того  чтобы  не  думать  о  смерти,  достаточно  всего  лишь
регулярно   проходить   процесс  искусственной   регенерации
.`# -." и тканей.
     - И ты собираешься жить вечно? - усмехнулся Морок.
     - Так же, как и ты, - в тон ему ответил Хорн.
     Какое-то время призрак и человек молча смотрели друг на
друга.
      -  Ты  больше не считаешь меня своим врагом? - спросил
Морок.
     - Нет, - отрицательно качнул головой Хорн.
     - А в свое время ты готов был меня убить.
      -  И  сделал  бы  это,  если бы  предоставилась  такая
возможность.
      -  Только  потому, что я смотрел на проблему  эволюции
мироздания не так, как ты?
      - Потому что твои взгляды могли привести к трагедии  в
масштабах всей Вселенной.
      -  Мы  до  сих  пор  не знаем, что такое  запредельная
реальность, поэтому и не можем судить о ней объективно.
     - Зато нам прекрасно известно, как она проявляет себя в
нашем мире.
      -  Ты имеешь в виду Бескрайний мир? - пожелал уточнить
Морок.
     - Тебе не хуже, чем мне, известно, что произошло здесь,
- устало вздохнул Хорн.
      -  И  все  же  мне хотелось услышать  твою  версию,  -
продолжал настаивать Морок. - Что говорят об этом у  вас,  в
Мире без Солнца?
      -  Ты  знаешь,  что это место называется  Статусом,  -
поправил его Хорн.
      -  Так  называешь  его ты, - ответил  Морок.  -  Но  в
Бескрайнем  мире  Статус именуют Миром без  Солнца,  поэтому
именно  так  я его и называю. Так что ты можешь ответить  на
мой вопрос?
      -  Я не думаю, что это станет для тебя откровением,  -
устало произнес Хорн.
     - И все же...
       -   После  колоссального  скачка,  который  совершило
общество  Бескрайнего  мира, получив неким  неизвестным  нам
образом  мощный  информационный  допинг,  наступили  времена
всеобщей   стагнации   и   упадка.  Причина   -   футурошок.
Столкнувшись  с  феноменальными проявлениями будущего,  люди
утратили интерес к настоящему. В результате этого показатель
энтропийного   коэффициента   в   пространстве,   окружающем
Бескрайний мир, резко подскочил вверх, что, в свою  очередь,
привело  к  прорыву запредельной реальности. К счастью,  это
был не массированный прорыв, а множественная перфорация.
      -  И  в  Бескрайний  мир тотчас же явились  добренькие
дяденьки  из  Мира  без  Солнца,  чтобы  избавить   нас   от
запредельной реальности, - насмешливо продолжил Морок.
      -  Между прочим, им помогали многие жители Бескрайнего
мира, - заметил Хорн.
      -  Например, ты, - сказал Морок. - Ты даже  согласился
уйти  вместе с ними после того, как они завершили все работы
на нашей планете.
     - Ты осуждаешь меня за это? - спросил Хорн.
      -  Тогда  осуждал, - ответил Морок. -  А  теперь...  -
Призрак устало махнул рукой. - Я только никак