тюках из серой парусины,
заполнявших повозку почти на треть ее высоты.
     - День добрый, почтенные, - приветливо улыбнулся Хорн.
      -  Это  смотря для кого, - заметил один  из  торгашей,
испуганно  поджавший ноги, когда рядом с ним на тюки  улегся
Волк.
     - А что так? - улыбнувшись, осведомился Хорн.
      -  Дождь  зарядил, - объяснил ему человек с  мечом.  -
Теперь засветло до Тартаканда не доберемся.
     Слова его оказались провидческими - караван остановился
на ночевку в небольшом перелеске. К счастью, к этому времени
дождь  кончился,  и  выбравшиеся  из  тесных  повозок   люди
принялись разводить костры, чтобы приготовить себе пищу.
     Странствующих артистов, за которых выдавали себя Хорн и
Антип, пригласили к костру хозяина каравана Махбара, где  им
было  предложено  щедрое  угощение  и  подогретое  вино.   В
благодарность  за  это Хорн спел несколько старинных  баллад
Страны  Пяти Островов, пользующихся неизменной популярностью
по  всему  Бескрайнему  миру,  после  чего,  извинившись  за
Антипа,  который, по его словам, неважно себя  чувствовал  и
поэтому  не мог выступать, предложил понаблюдать за трюками,
которые  исполнял Волк. А Волк оказался способен на  многое.
Помимо  ходьбы  на задних лапах и подвывания  в  такт  любой
мелодии, которую начинал напевать кто-нибудь из находившихся
у   костра,   он   еще   безошибочно   выполнял   простейшие
математические действия, ударяя лапой о землю ровно  столько
раз,  сколько  должно было получиться в  результате  решения
предложенной  ему  задачи. Махбар остался настолько  доволен
представлением, что даже отказался брать с артистов плату за
еду и проезд.
      Позже, когда люди из каравана разошлись спать и  возле
затухающего  костра, помимо Антипа и Хорна,  остался  только
ночной  дежурный,  голова которого то и  дело  падала  вниз,
ударяясь  лбом о колени, Волчатник тихо обратился  к  своему
спутнику:
      -  Мне,  конечно, нет никакого дела до  того,  чем  ты
собираешься заниматься по прибытии в Тартаканд.  Но  я  хочу
дать  тебе  один  бесплатный совет,  -  Хорн  усмехнулся,  -
который ты, впрочем, волен проигнорировать.
      Он  сделал  паузу и посмотрел на Антипа. Парень  делал
вид,  что внимательно наблюдает за углями в костре,  которые
то  покрывались налетом темной золы, то вновь, при  малейшем
дуновении ветерка, вспыхивали огнем.
     - Избавься от ножа, - сказал Хорн.
      -  От него невозможно избавиться, - ответил Антип,  не
отводя взгляда от мерцающих огней.
      - Избавиться от ножа, не причинив при этом вреда себе,
не  может  тот,  к кому нож попал случайно. Хозяин  же  ножа
волен  поступать с ним по собственному усмотрению. Я  видел,
как  ты владеешь ножом, и могу заверить тебя, что теперь  ты
стал его полновластным хозяином.
      -  Ты  хочешь  сказать, что я превратился  в  вестника
a,%`b(? - тихо, без эмоций, спросил Антип.
     - Этого я не знаю, - покачал головой Хорн. - Но если ты
не избавишься от ножа, то непременно им станешь.
      -  Дед  считал, что я научился обращаться с  ножом,  -
голос  Антипа был по-прежнему невозмутимо спокойным и тихим.
- Теперь он уже не представляет опасности для меня.
      -  Зато он превратился в постоянный источник опасности
для  тех, кто находится рядом с тобой, - попытался возразить
Хорн.  - Старик ошибался - в условиях реальной жизни  ты  не
можешь  постоянно контролировать свои чувства и эмоции.  Нож
оказался  сильнее тебя. И с каждым часом он приобретает  все
большую власть над тобой.
     - Я так не считаю, - едва заметно качнул головой Антип.
-  Мы становимся единым целым, но при этом ни один из нас не
подавляет желаний и стремлений другого.
     - Нож вестника смерти создан для того, чтобы убивать.
     - Значит, он будет убивать.
      На  какое-то время в разговоре возникла пауза -  Антип
встал,  чтобы  подбросить в костер  хвороста.  Ночной  страж
вскинул   голову,  посмотрел  мутным  взглядом  на  сидевших
напротив  него  "артистов" и, благодушно улыбнувшись,  вновь
уперся лбом в колени.
      -  Ты  меняешься  буквально с  каждым  днем,  -  снова
обратился к Антипу Хорн. - Ты уже не тот парень, которого  я
встретил  в  доме  отшельника. В тебе не стало  доброты.  Ты
теперь даже не пытаешься понять другого.
     - Ты о нечисти? - спросил Антип.
     Хорн поморщился, словно от зубной боли.
      - Разговор не о нечисти, а о тебе. Ты сейчас даже меня
не хочешь понять.
      -  Возьми  меня  с  собой во дворец  к  Гудри-хану,  -
предложил, посмотрев на Хорна, Антип.
       Волчатник   заметил,  как  в  глазах  парня   прыгают
красноватые отсветы огня.
     - Не могу, - покачал головой он.
     - Почему? - с наивной простотой поинтересовался Антип.
      -  Потому  что  то,  что должно  произойти  во  дворце
императора,  не имеет к тебе никакого отношения,  -  ответил
Хорн.
      - Вот видишь, - улыбнулся Антип так, словно заранее за
все  прощал  своего собеседника. - Ты не хочешь  мне  ничего
объяснить, а требуешь от меня понимания.
     Хорн понял, что продолжать разговор не имеет смысла. Он
развязал  свой  вещевой  мешок  и  достал  из  него  одеяло,
готовясь лечь спать.
     - Мне нравится то, что со мной происходит, - услышал он
у себя за спиной голос Антипа.
     На мгновение Хорн замер, но даже не обернулся. Он и без
того представлял себе, какое выражение было в этот момент на
лице  парня.  В свое время он повидал немало  таких  лиц.  И
многих из тех, кому они принадлежали, ему пришлось убить. Но
было  это так давно, что он уже почти забыл об этом.  Забыл,
потому что не хотел вспоминать.

                          ГЛАВА 24

      Утром  стало понятно, почему вчера вечером  возницы  у
костра  жаловались, что караван движется  слишком  медленно.
Хозяин  каравана  Махбар,  как  выяснилось,  любил  поспать,
поэтому к тому времени, когда запряженные верблюдами повозки
покинули  место ночной стоянки, солнце успело подняться  уже
высоко.  Выйдя засветло, Хорн с Антипом пешком добрались  бы
до   Тартаканда  куда  быстрее,  но  Волчатник  решил,   что
безопаснее будет ехать в крытой повозке, не привлекая к себе
внимания янычар, которые могли встретиться на пути.
      Караван  добрался до столицы к полудню. Как только  по
сторонам  от  дороги потянулись небольшие  одноэтажные  дома
пригорода, в которых жили семьи мелких торговцев и небогатых
ремесленников-кустарей,  Хорн,  а  следом  за  ним  и   Волк
выпрыгнули на дорогу.
      -  Помни, что я тебе сказал! - крикнул Хорн глядевшему
на  него  из-под полога повозки Антипу и, махнув на прощание
рукой, исчез в проходе между домами.
      Выйдя  на соседнюю улочку, куда более узкую, кривую  и
грязную,  чем  та,  по которой двигался в  сторону  торговой
площади караван, Хорн быстро зашагал по направлению к центру
города.   Встречавшиеся  ему  на  пути  люди   с   интересом
поглядывали  на  высокого светловолосого воина  с  мечом  за
поясом,  рядом с которым бежал огромный серый  волк,  однако
никто  при  этом  не  проявлял удивления  или  беспокойства.
Тартаканд  город  большой, люди в него  съезжаются  со  всех
концов  Подлунной Империи, а то и из-за ее пределов, поэтому
удивить чем-то местных жителей было не так-то просто.
      Добравшись до района, где невысокие одноэтажные дома с
плоскими  крышами  уступали  место  небольшим  особнячкам  с
обнесенными  изгородями  маленькими ухоженными  садиками,  в
которых  жили  люди  побогаче,  Хорн  зашел  на  первый   же
встретившийся  ему  на  пути постоялый  двор  и  попросил  у
хозяина  комнату. Заплатив за три дня вперед,  Хорн  заказал
обед и кувшин родниковой воды со льдом, забрал заказ с собой
и  заперся  в  комнате. Сначала он как  следует  умылся  под
жестяным  рукомойником, затем сел за  стол  и  не  спеша,  с
удовольствием  съел  все, что было приготовлено.  Запив  еду
кружкой  холодной воды, он подозвал к себе Волка и  приказал
ему  сесть  на пол. Присев на корточки напротив зверя,  Хорн
обхватил  его  большую  голову обеими  руками  и  пристально
посмотрел  Волку  в  глаза. Взгляды человека  и  псевдозверя
встретились и замерли. Теперь каждый из них не видел ничего,
за  исключением глаз того, кто находился перед ним.  Так,  в
полной  неподвижности и безмолвии, они  сидели  минуты  две.
Получив  всю  информацию, переданную  на  данный  момент  из
Статуса,  Хорн отпустил голову Волка и, поднявшись на  ноги,
выпил  еще  одну  кружку воды. Достав  из-за  пазухи  тонкий
кожаный  ремешок, висевший у него на шее, Хорн снял  с  него
информационный  кристалл, закамуфлированный под  ромбовидный
амулет.  Приказав Волку раскрыть пасть, Хорн  вложил  в  нее
инфокристалл.  Волк  поднял голову вверх.  Из  левого  глаза
зверя  выскользнул  тонкий зеленый луч,  который  тотчас  же
`   '"%`-c+ao,  подобно  вееру,  превратившись  в   объемную
проекцию Императорского дворца.
      Хорн  прошелся по кругу, внимательно изучая планировку
дворца.  Затем  он  перенес внимание на  высокую  крепостную
стену, окружающую Императорский дворец. В стене имелось двое
ворот  -  северные  и  южные. По данным, полученным  Хорном,
ворота   имели  три  степени  защиты,  так  что   проникнуть
незамеченным  было  невозможно, даже использовав  для  этого
фантомов. С помощью туфель с вакуумными подошвами, перчаток-
пауков   и   маскировочного  костюма-хамелеона  можно   было
незаметно взобраться на крепостную стену. Но не более  того.
Сверху  стена  была настолько широкой, что по  ней  свободно
могла   проехать  боевая  колесница,  запряженная  четверкой
лошадей.  Нечего  было  и  думать  о  том,  чтобы  незаметно
пересечь  открытое пространство протяженностью  в  несколько
метров,   на  котором  через  каждые  десять  шагов   стояли
вооруженные  янычары, а потом еще спуститься  во  внутренний
двор крепости. Следовательно, оставался единственный выход -
проникнуть  во  дворец, воспользовавшись открытым  в  нужный
момент  внепространственным  переходом.  Место,  где   будет
открыто  окно перехода, было обозначено на крепостной  стене
маленькой   красной  точкой.  При  столь  коротком   отрезке
перехода   соблюсти   идеальную  точность   пространственной
привязки  входа  и  выхода  было  невероятно  сложно.  Когда
техники  точно  обозначали точку  входа,  то  выход  начинал
"гулять"  в  пределах  двух-трех  метров.  Если  при   таких
условиях  попытаться открыть выход поблизости от  каких-либо
построек  или,  того хуже, внутри здания, то это  с  роковой
неизбежностью  могло привести к ошибке  или  даже  трагедии.
Поэтому  было решено, что время перехода должно  совпасть  с
прогулкой,   которую  император  совершал  ежедневно   после
завтрака  по  своему  любимому Саду Двадцати  Прудов.  Самая
большая  неприятность, грозившая Хорну  в  данной  ситуации,
заключалась  в  том,  что, выйдя из  перехода,  он  рисковал
оказаться в одном из двадцати прудов, что само по себе  было
предпочтительнее, чем врезаться на выходе в глухую стену.
      Закончив изучение всех потайных уголков Императорского
дворца,  Хорн  вынул  из пасти Волка инфокристалл,  и  зверь
снова ожил. Не получив никаких новых указаний от хозяина, он
занял свое обычное место у двери.
      К  сожалению,  Хорн  не обладал полной  информацией  о
расположении внутренних помещений Императорского дворца,  но
тут  уж ничего невозможно было поделать. Если бы Статус имел
хотя бы одного агента среди многочисленной дворцовой челяди,
то  не потребовалось бы и всей этой сложной и растянутой  во
времени  многоходовой  комбинации,  центральной  фигурой   в
которой  являлся Хорн. Но в Подлунной Империи уже  несколько
столетий  каждая  должность при дворце, вплоть  до  третьего
помощника  младшего смотрителя императорских туалетов,  была
наследственной.  И  в  этом имелся  свой  глубокий  смысл  -
человеку  со стороны невозможно было пробраться  во  дворец,
прикрывшись маской слуги.
      Пройдясь  несколько раз по комнате из конца  в  конец,
Хорн  еще  раз  мысленно  повторил  все  детали  предстоящей
./%`  f((. Вновь не обнаружив в ней никаких изъянов или даже
просто сомнительных мест, Хорн выбросил из головы все  мысли
о  том, что ему предстояло совершить. Не раздеваясь, он  лег
на  кровать  и  мгновенно уснул, как умеют это делать  люди,
привыкшие  спать  не в отведенные для сна часы,  а  в  любой
момент, когда выдается свободная минута.
      Проснувшись  в  сумерках,  Хорн  поднялся  с  постели,
ополоснул  лицо  водой  из  рукомойника  и,  приказав  Волку
оставаться в комнате, спустился в обеденный зал, который уже
более  чем  наполовину  был заполнен  посетителями.  Заказав
ужин,  Хорн  выбрал место с таким расчетом, чтобы  ему  было
слышно,  о чем говорят сразу за тремя соседними столами.  Не
спеша  пережевывая  пищу,  он  внимательно  прислушивался  к
разговорам  о  подорожании хлеба  и  сахара,  о  возможности
введения  новых  налогов  на извоз, о  перспективах  продажи
льна, о дождях, ожидаемых в конце декады, о неверных женах и
обманутых  мужьях.  Ни единого слова не было  сказано  ни  о
беглецах,   разыскиваемых  янычарами,  ни  о   появлении   в
Подлунной последнего из рода Волчатников.
     Закончив есть, Хорн снова поднялся в свою комнату.
     Заперев дверь, он мимоходом погладил по голове Волка и,
раздевшись,  лег  в постель. Для того чтобы  заставить  себя
уснуть, ему потребовалось не более двух минут.
     На следующий день Хорн поднялся еще до рассвета. Быстро
умывшись и одевшись, он раскрыл свой вещевой мешок, вынул из
него   несколько  небольших  предметов  необычного  вида   и
рассовал их по карманам. Мешок с оставшимися в нем пожитками
Волчатник  кинул на кровать. Сунув за пояс  меч,  Хорн  тихо
свистнул  Волку  и  вместе с ним вышел за дверь.  Приветливо
кивнув хозяину, протиравшему столики в обеденном зале,  Хорн
взял  половину холодной курицы, быстро, даже  не  садясь  за
стол,  съел  ее  и, сказав, что вернется к обеду,  вышел  за
дверь.
      Хорн никогда прежде не бывал в Тартаканде, но при этом
он  превосходно изучил план новой столицы Подлунной. Выбирая
небольшие  безлюдные улочки, он уверенно двигался  к  центру
города.
      Когда  впереди показались стены Императорского дворца,
Хорн  встретил первый патруль. Янычар было двое, и,  заметив
направляющегося в сторону дворца человека с волком, один  из
них  жестом  велел  Хорну  подойти. Хорн  выпустил  фантома,
который продолжал двигаться по направлению к янычарам, а сам
быстро свернул в проход между домами.
      Выйдя  на  соседнюю улицу, он почти сразу же наткнулся
еще  на  один  патруль. На этот раз янычары  находились  так
близко  к  нему,  что  нечего было и  пытаться  обмануть  их
фантомом. Приветливо улыбнувшись, Хорн подошел к янычарам  и
коротко,  без замаха ударил одного из них суставом  среднего
пальца  под  ухо.  Янычар  без чувств  упал  на  землю.  Его
напарник  схватился было за рукоятку сабли, но выпустил  ее,
как только на его запястье сомкнулись челюсти Волка.
      -  Извини,  -  сказал Хорн и быстро  ткнул  пальцем  в
активную  точку на шее янычара, отключив его  тем  самым  по
крайней  мере  минут на двадцать. Этого времени  ему  должно
!k+. хватить, чтобы добраться до дворца.
     Аккуратно уложив бесчувственного янычара на землю, Хорн
продолжил свой путь.
      Через  несколько минут он вышел точно  к  тому  месту,
которое  было обозначено красной точкой на объемной проекции
дворца.   Гудри-хан   считал   стены,   окружающие   дворец,
неприступными,  поэтому  благосклонно  приказал  не   чинить
препятствия людям, которые хотели бы подойти к ним  поближе,
чтобы    полюбоваться    доступными    взглядам    красотами
Императорского  дворца.  Однако  жители  столицы  Подлунной,
помня  о  непредсказуемости поступков и решений  императора,
предпочитали  без  особой  нужды  не  бродить  под  стенами,
сложенными из огромных монолитных глыб красного камня. Гости
же  приходили  взглянуть  на Императорский  дворец  ближе  к
полудню,  когда лучи солнца изумительно играли на голубых  с
золотом куполах минаретов.
      Не привлекая к себе посторонних взглядов, Хорн подошел
к  глухой  стене и, словно пробуя ее на прочность,  коснулся
ладонью грубо отесанного красного камня. Почувствовав тепло,
он понял, что это именно то место, которое было ему нужно.
      Наклонившись,  Хорн  молча посмотрел  Волку  в  глаза.
Псевдозверь  ответил  ему  таким  же  долгим  проникновенным
взглядом  -  до назначенного времени оставалось еще  полторы
минуты.
       Хорн  быстро  осмотрелся  по  сторонам.  На  открытом
пространстве, опоясывающем крепостную стену, по-прежнему  не
было  ни  души.  Но  когда до назначенного времени  осталось
всего двадцать секунд, Хорн увидел, как из-за поворота вышли
трое янычар из охраны крепостного периметра.
      Увидев  человека с волком, стоявшего возле стены,  они
направились   в  его  сторону.  Двигались  они  неторопливо,
вальяжно помахивая руками, чувствуя себя настолько уверенно,
что ни один из них даже не подумал о том, чтобы взять в руки
оружие.  Должно быть, янычарам даже в голову  не  приходило,
что  Волчатник,  на  которого был объявлен  розыск  по  всей
Империи, мог появиться под стенами Императорского дворца.
      За  пять  секунд до назначенного срока между Хорном  и
янычарами оставалось около десяти шагов.
     - Ты что здесь делаешь? - взмахом руки указав на Хорна,
спросил один из янычар.
     Вместо ответа Хорн коснулся рукой стены.
      Янычары в изумлении замерли на месте, увидев, как рука
незнакомца по локоть погрузилась в монолитный камень.
      Окно  перехода было открыто. Крепко ухватив  Волка  за
загривок, Хорн сделал шаг вперед, навстречу красной каменной
стене.
       На   мгновение  его  окутал  кромешный  мрак.   Хорну
показалось, что земля уходит у него из-под ног и  он,  теряя
равновесие, заваливается на бок. Пытаясь избавиться от этого
обманчивого впечатления, которое неизменно оказывал на  него
внепространственный  переход,  Хорн  дернул  подбородком   и
судорожно сглотнул.
      В  следующий миг в глаза ему ударил яркий свет. Сделав
машинально шаг вперед, Хорн ударился плечом о выкрашенный  в
*`  a-k)  цвет  деревянный  резной  столбик,  поддерживающий
ажурную  крышу  крошечной беседки. Быстро проведя  рукой  по
загривку  Волка,  чтобы  убедиться в  том,  что  его  верный
спутник и на этот раз не потерялся в пути, Хорн огляделся по
сторонам.
      Сад  Двадцати Прудов представлял собой удивительное  в
своем  совершенстве  произведение  садового  зодчества.   На
огромной  площади, по которой были разбросаны пруды,  каждый
из  которых отличался своей формой от всех остальных,  росли
только  карликовые деревья, высотою не более метра.  Кустам,
высаженным  вдоль  причудливо извивающихся  берегов  прудов,
была  придана  четкая геометрическая форма. Узкие  тропинки,
бегущие  между  прудами, были посыпаны мельчайшей  мраморной
крошкой,  сверкающей под лучами солнца, и выложены по  краям
большими  гладкими  камнями, неровная форма  которых  только
подчеркивала   четкую  выверенность  гармонии   сада.   Даже
беседки,  увитые  цветущим плющом,  были  расставлены  таким
образом,  чтобы  при взгляде с крепостных  стен  их  красные
крыши составляли символ имперской власти: три пересекающихся
круга, вписанные в четвертый.
      Но у Хорна не было времени оценить всю красоту замысла
создателя  Сада  Двадцати Прудов -  по  усыпанной  мраморной
крошкой  тропинке в его сторону уже бежали пятеро  янычар  с
саблями  наголо.  Однако,  даже бросившись  защищать  своего
хозяина  от  невесть  откуда  появившегося  чужака,  янычары
бежали  скопом,  боялись  ступить в сторону  от  проложенной
тропы,  дабы  ненароком не растоптать  какой-нибудь  любимый
цветок императора.
      Легко обезоружив пару янычар, первыми набросившихся на
него,  Хорн оставил Волка разбираться с остальными,  а  сам,
перепрыгнув через ограждение б