Жжжииикк! Серп с размаху обрушивается на него.
   Расс проснулся в грязном гостиничном номере в  Оклахома-Сити.  Голова
словно набита осколками стекла и грохотом. Кто-то рубит... Да  нет,  это
же дверь! В дверь колотят.
   - Расс, вставай! Опять проспал, черт бы тебя побрал.  Пора  ехать,  -
слышится из-за двери.
   Ох! Это его второй отец. Боб Ли Суэггер. Еще один настоящий  мужчина,
которому предстоит разочароваться в нем.
   Расс встал с кровати.
   - По-моему, это противозаконно.
   - Нет, если ты его не скрываешь.
   - Но ты-то скрываешь.
   - Ну вот. Разве не видел, как он только что вывалился оттуда?
   Боб указал за сиденье грузовика, куда он минуту назад сунул футляр  с
карабином Мини-14, а также бумажный пакет с тремя магазинами по двадцать
патронов в каждом и один  с  сорока,  напоминавший  огромный  сплющенный
жестяной банан.
   - Какое здесь дело до меня полицейским? Это же Оклахома.
   - Это противозаконно, - настаивал Расс. - Если мой отец поймает  тебя
с такими штуковинами, тюрьмы не миновать.
   - У меня с твоим отцом дел никаких нет, так что лучше  убеди  его  не
связываться со мной, - сказал Боб, пряча  за  сиденье  кобуру  с  кольта
"коммандер" калибра сорок пять и запасные магазины к нему.
   - Даже не знаю, - промолвил Расс. - Жареным начинает попахивать.
   - Скоро завоняет. Давай за руль.
   Они направлялись на встречу с генералом Джеком Присом,  руководителем
лаборатории "Джей-Эф-Пи текнолоджи, Инк.".
   - Напомни-ка, куда ехать, - попросил Расс, выруливая с автостоянки  у
гостиницы "Холидей Инн".
   Боб назвал адрес.
   - Кажется, это где-то возле аэропорта.
   - Что ж, вези, парень.
   Некоторое время они ехали молча, потом Расс заявил:
   - Пожалуй, тебе следует поделиться со мной опытом.
   - С чего это вдруг?
   - Мы ведь с тобой якобы работаем над книгой о снайперской стрельбе, а
если выяснится, что я ни черта в этом не смыслю, генерал просто-напросто
вышвырнет нас коленкой под зад.
   - Что же ты хочешь знать?  Какие  чувства  испытывает  снайпер?  Меня
постоянно спрашивали: "Какие чувства испытывает снайпер?"
   - Так какие же чувства испытывает снайпер?
   - Дерзкий мальчишка.
   - Ладно. Тогда скажи, почему ты его ненавидишь?
   - Кого? Приса?
   - Ага.
   - С чего ты взял? Он нормальный мужик.
   - Ты его ненавидишь. Я точно знаю. Хоть ты и весь из себя знаменитый,
Суэггер, такой сдержанный, невозмутимый, я чувствую: ты его ненавидишь.
   - Он замечательный офицер. Разработал потрясающую программу. Его люди
уничтожили сотни, может быть, тысячи  врагов,  спасли  жизни  сотням,  а
может,  тысячам  панамериканских  солдат.  Он   замечательный   человек.
Патриот, можно сказать,  один  из  отцов  нации.  Почему  я  должен  его
ненавидеть?
   - Но ты его ненавидишь.
   - Ну... это такое дело. Ты не поймешь. Я могу  это  объяснить  только
снайперу, такому же, как я сам. А ты помни то, что я сказал прежде.  Это
важнее. Он - замечательный человек и блестящий офицер.
   - Ты должен мне объяснить.  Иначе  у  меня  ничего  не  получится.  Я
испорчу всю встречу.
   Боб медлил. Сумеет ли он облечь в слова то, что  у  него  на  сердце?
Хватит ли у него красноречия? Проклятый  пацан.  Откуда  в  нем  столько
проницательности? Всегда у него готов какой-нибудь каверзный вопрос.
   - Если ты когда-нибудь напишешь свою книгу, там этого быть не должно.
Ни в коем случае. Ясно?
   - Да, сэр.
   - Я не желаю, чтобы потом говорили,  будто  Боб  Ли  Суэггер  очернил
американского  солдата,  верного  сына  своей  страны,  который   честно
исполнял свой долг и рисковал жизнью ради отчизны. Такого я не потерплю.
Это последнее дело. То, что губит нашу страну.
   - Клянусь.
   - Тогда слушай, но чтоб после об этом ни слова
   - Хорошо, сэр.
   - Расскажу тебе, как убивают людей.
   Расс молча пережидал затянувшуюся паузу.
   - На войне, - продолжал Боб,  -  смерть  настигает  тремя  способами.
Обычно она приходит издалека, посланная людьми, которые сами никогда  не
видят трупов. В основном так  мы  убивали  во  Вьетнаме.  Б-52  поливали
чертовы джунгли бомбами, выжигая все вокруг на мили. И  еще  артиллерия.
На земле смерть несет артиллерия. Царица войны. Нравится тебе  или  нет,
но это так.
   - Понятно, - отозвался Расс.
   - Второй способ -  убийство  в  жаркой  схватке.  В  бою.  Ты  видишь
движущиеся фигуры и стреляешь. Некоторые из них перестают двигаться.  Ты
можешь никогда не увидеть их вблизи, не узнать, попал  или  промахнулся.
Или наоборот. Противник  падает  прямо  на  твоих  глазах,  изрешеченный
трассирующими пулями. Главное - идет сражение. Все  сводится  к  одному:
или ты, или он. Пусть тебе не нравится убивать, но ты  убиваешь,  потому
что иначе сам поедешь домой в мешке.
   - Ну да.
   - Третий и последний способ - хладнокровное убийство. Это делали  мы,
снайперы. Наводишь оптический прицел на человека,  который  от  тебя  за
полмили, спускаешь курок и смотришь, как он замирает на месте. Работа не
очень приятная, не очень красивая, но,  я  бы  сказал,  необходимая.  Во
всяком случае, я верил, что это необходимо. Я знаю, люди  в  присутствии
снайпера чувствуют себя неуютно. Он - смерть.  За  спиной  его  называют
убийцей и еще Бог знает кем. Его считают больным,  сумасшедшим,  думают,
что убийство доставляет ему удовольствие.
   - И ты это делал.
   - Делал. И все же можно установить определенные различия. Даже нужно.
Я не стрелял в детей и женщин, не стрелял ни  в  кого,  кто  не  пытался
убить меня. Если кого-то  совесть  гложет,  это  его  проблемы.  А  я  -
охотник. Я вел честную игру, честное преследование. Идешь в джунгли  или
на рисовые поля, выслеживаешь неприятеля, стараясь занять такую позицию,
где он тебя не достанет, и убиваешь его. Ты стреляешь, в тебя  стреляют.
Мы потеряли много людей. За наши головы были  обещаны  крупные  награды.
Меня вьетконговцы оценили в десять тысяч  пиастров,  и  в  конце  концов
деньги затребовал один русский ублюдок, но это уже  другая  история.  Мы
воевали, вели войну. Находили и уничтожали противника. Стреляли в  него,
потом, если везло,  возвращались...  Что  касается  армейских...  -  Боб
замолчал. Неприятно об этом  говорить,  но  придется.  -  У  них  другая
доктрина. Ее принципы были заложены в программе  "НЕВИДИМЫЙ  СВЕТ"  и  в
дальнейшем  внедрялись  в  практику  через  снайперскую  школу   седьмой
пехотной дивизии под кодовым названием "Тигровая кошка". Они действовали
так: запускали в определенную зону команды  из  четырех  человек  -  три
солдата боевого охранения с  автоматами  и  один  снайпер  с  винтовкой.
Обычно после налета авиации, когда чарли, <солдаты Народных  вооруженных
сил освобождения Южного Вьетнама> чувствуя себя в безопасности,  выходят
прогуляться.  Они  думают,  что  ночью  они  хозяева.  Снайпер  вооружен
винтовкой М-21. В принципе, это натовская винтовка М-14 калибра 7,62  мм
-  30  дюйма,   Расс,   -   повышенной   точности,   усовершенствованная
специалистами учебного подразделения стрелковой подготовки. Она снабжена
устройством подавления - глушителем, как  говорят  в  кино,  и  прибором
ночного видения AN/PVS-2, так называемым оптическим прицелом "Старлайт".
Так вот,  эти  ребята  забираются  в  джунгли  и  просто  ждут.  Снайпер
наблюдает в прицел, охранение - в бинокли ночного  видения.  Как  увидят
кого-нибудь, снайпер тут же занимает позицию и  прицеливается.  Кажется,
будто мишени движутся в зеленой воде, но их видно  за  восемьсот  ярдов.
Узкоглазые понятия не имеют, кто их у бивает. Они не  могут  сообразить,
где сидит снайпер, потому что он не производит шума. Они не  верят,  что
он способен видеть их в темноте. Но он видит их  отлично,  как  днем,  и
кладет одного за одним. Ему это ничего не стоит.  Один  парень  за  пять
месяцев сто пятнадцать человек настрелял. Они отстреливают по шесть-семь
за ночь. Кого именно - военных или нет? Черт, как тут определишь,  глядя
в "Старлайт", если они находятся на расстоянии восемьсот ярдов? Наверно,
это солдаты, раз ходят по  ночам.  А  может,  дети  пописать  вышли  или
гражданские пытаются перебраться на другое место под  покровом  темноты,
чтобы днем не попасть под  наши  бомбы.  Как  знать?  В  семь  ноль-ноль
вертолет эвакуирует команду из зоны, и вот они уже на базе: поели  и  на
боковую.
   - Понятно, - промолвил Расс. - Ты не... это не...
   - Не знаю. Сам еще не разобрался. Но это другое.
   - Это не война, - заявил Расс. - И поскольку тебе не  хочется  давать
определений, я сам скажу. Они действовали, как палачи.
   - Да. Ладно, забудь, что слышал. Ясно? Забудь  и  не  суди.  Осуждать
будешь, когда сам походишь в их шкуре. Лично я  собираюсь  сказать  ему,
что мы, морские пехотинцы, восхищаемся мастерством армейцев. У них  ведь
результаты гораздо лучше наших. Черт, разве не  это  главное?  В  общем,
расхвалю его до небес, чтоб он почувствовал себя Богом.
   - Он догадается, что ты ему лапшу вешаешь.
   -  Черта  с  два.  Он  же  генерал.   Привык   к   грубой   лести   и
низкопоклонству. Думаешь, ему не хочется, чтобы его имя вошло в историю?
Он обязательно похвастается перед нами техникой. Сынок,  я  четырнадцать
лет служил сержантом в морской пехоте. Знаю, чем дышат такие птицы.
   - Вон, - говорил генерал. - Вон там, видишь?
 
*** 
 
   Он видел. В зеленой мгле вырисовывались  силуэты  призраков  -  один,
два,  три,  четыре.  Они  кружились   в   медленном   танце,   отражаясь
фосфоресцирующими  бликами   в   трубке   прибора.   Термочувствительный
оптический  прицел  "Магнавокс",  последнее  слово  техники,   буквально
растворял темноту. От его глаза в ночи не могло укрыться ничто живое.
   Одна из танцующих фигур наконец  вползла  в  красное  пятно  сетки  в
центре обзора.
   - Валяй, - подбодрил его генерал. - Срежь их.
   Нет ничего проще. Боб, положив палец на спусковой  крючок,  прирос  к
прицелу, чувствуя, как вдавился в плечо приклад винтовки. Это была та же
модель М-16, но только толще, больше. Крепко держа оружие,  лежавшее  на
мешках  с  песком,  Боб  спустил  курок.  Винтовка  отозвалась   звуком,
напоминавшим то ли кашель, то ли чих,  а  может,  икоту.  Он  не  ощутил
отдачи, будто вообще не стрелял. Но механизм сработал:  вылетела  пустая
гильза,  первая  мишень  завалилась.  Боб  принял  чуть  влево  и  вновь
выстрелил: то же самое. Потом сделал еще два выстрела.
   - Боевая задача выполнена, - произнес генерал, щелкнув  выключателем.
Длинный  туннель  тира  озарился  светом.  -  Посмотрим,  что   у   тебя
получилось.
   Он повернулся к компьютеру и ввел команду. Компьютер немедленно выдал
на экран результат.
   - Отличная стрельба, - похвалил генерал. - Как и  следовало  ожидать.
Первые две в самое яблочко, третья - чуть в сторону от центра, четвертая
- опять в яблочко. Все четыре цели поражены. Время - одна и две  десятых
секунды. Зарегистрированные шумы - менее ста децибел, как у дробовика.
   Генерал отключил термочувствительный прицел.  Боб  положил  на  мешки
винтовку с серой металлической трубой на стволе. Глянув в конец туннеля,
он увидел плоские металлические силуэты, которые  перемещались  рывками,
как патрульные на посту, - очевидно, крепились к конвейерному механизму.
   - Как подается тепло на мишени? - поинтересовался Боб.
   - Ты, в сущности, стрелял  в  бытовой  электроприбор.  Подбил  четыре
тостера. Вернее, их нагревательные элементы. Поздравляю.
   - Значит, инфракрасного излучения там нет, - заметил Боб.
   - Нет, - подтвердил генерал. - Для нас это пройденный этап.  Мы  даже
не используем  естественное  освещение,  на  основе  которого  действуют
прицелы "Старлайт". Здесь задействовано пассивное инфракрасное излучение
- инфракрасный луч, не требующий освещения. Дело  в  том,  что  приборы,
использующие естественное освещение, абсолютно неэффективны при работе в
полной темноте, в дыму, при тумане и дожде, и даже при дневном свете. Их
возможности  весьма  и  весьма  ограничены.  "Магнавокс"  же  с  помощью
одной-единственной элементарной кремниевой асферической линзы фокусирует
на себе всю энергию инфракрасного спектра мишени.  Колеблющееся  зеркало
сканирует по горизонтали возникающий  сходящийся  пучок,  который  затем
фокусируется на вертикальную линейную антенную  решетку  из  шестидесяти
четырех свинцовых соленоидных  чувствительных  элементов,  преобразующих
инфракрасное излучение в электрические сигналы. Эти сигналы поступают на
предусилитель с высоким коэффициентом усиления  и  мультиплексируются  в
единый полный видеосигнал, который затем усиливается и  направляется  на
миниатюрную катодно-лучевую трубу,  видимую  в  моноокуляр.  Это  -  как
телевизор для снайперов.
   - Отличная штука, - похвалил Боб. Ящик - прямоугольная труба размером
6x6 с большим круглым  экраном  впереди,  соединяющимся  с  окуляром,  -
действительно очень напоминал телевизор.
   - Да, мы не стоим на месте. Немцы испытывали  свой  "Вампир",  прибор
первого поколения, на узниках концлагерей. А мы стреляем по вышедшим  из
употребления тостерам.
   - Можно, парень тоже попробует?
   - Спасибо, обойдусь, - отказался Расс.
   - Может, все-таки попробуешь, сынок? - переспросил генерал.
   - Да нет, не хочется.
   Генерал повернулся к Бобу.
   - Не скажу, что наш термочувствительный  оптический  прицел  -  самый
совершенный прибор в области электронной аппаратуры ночного видения,  но
мы продаем целую систему. Сбываем "Магнавокс" в комплекте с винтовкой  и
глушителем собственного изготовления, обеспечиваем инструкторами; у  нас
действует канал технических консультаций. Это не М-16.
   - Да, она гораздо тяжелее.
   - Это "Найт-Стоунер" СР-25 калибра триста  восемь.  Глушитель  -  JFP
MAW-7.  Потрясающе  бесшумная,  точная,  смертельная  штука,  да?   Звук
выстрела возникает от того, что вместе с пулей из дула  вырываются  газы
под высоким давлением. Давление меньше - звук тише. Мы снижаем  давление
путем увеличения объема газовой  камеры,  снижения  температуры  газа  и
замедления выхода  газа  за  счет  поглощения  и  турбулентности.  Черт,
замечательная штука!
   - Это верно, - согласился Боб.
   - Не то что твой старый "Ремингтон-700".
   - Да уж. Не хотел бы я выйти со своей старушкой против парня с  такой
пушкой.
   - Безнадежное дело. Ночью хозяин тот, кто  умеет  видеть  в  темноте.
Представляешь, каких высот ты достиг бы с этой игрушкой во время  боевых
действий?
   Боб поднялся. Демонстрация была окончена.
   - Идемте, - пригласил генерал. - Поговорим у меня в кабинете.
   Джек  Прис,  коренастый,  с  короткой   шеей,   как   у   большинства
первоклассных стрелков, был мужчина симпатичный, холеный, с густой седой
шевелюрой и приятными манерами. Всем своим обликом -  загорелый,  ровный
ряд белоснежных зубов в коронках - он излучал уверенность и обаяние.
   Прис повел  гостей  через  мастерские,  где  комплектовались  наборы,
состоявшие  из  винтовки  "Найт-Стоунер",  прибора  ночного  видения   и
глушителя. Здесь производилась сборка и пристрелка оружия, затем  его  в
разобранном виде упаковывали в пластмассовые чемоданчики и рассылали, за
высокую плату в такие элитные  стрелковые  части  свободного  мира,  как
"Дельта",  различные  подразделения  особого  назначения,  группа  №6  в
составе "Морских котиков", батальон рейнджеров, группа  по  освобождению
заложников в составе ФБР, полицейские подразделения спецназа.
   - У этой винтовки "Найт" огромные преимущества даже перед  М-21.  При
стрельбе из полуавтоматического оружия угол прицеливания можно  выверить
с точностью до минуты, а со второго  и  третьего  выстрела  стрелок,  не
меняя положения, попадает в одну и ту же точку; точность такая  же,  как
при  стрельбе  из  оружия  с  затвором.  Боб,  эпоха  затворного  оружия
миновала. К концу нынешнего десятилетия все элитарные снайперские  части
мира уже перейдут на полуавтоматическое оружие.
   - Но я свое пока выбрасывать не буду, - сказал Боб.
   Генерал расхохотался.
   Они вошли в кабинет Приса, представлявший  собой  небольшую  комнату,
обшитую деревянными панелями. Одну стену украшали награды, завоеванные в
различных чемпионатах по стрельбе из винтовки, а  также  фотографии,  на
которых были запечатлены  мужчины,  стоявшие  и  сидевшие  на  корточках
вокруг спортивных  трофеев;  в  руках  у  каждого  красивая  снайперская
винтовка. Боб заскользил  взглядом  по  медным  табличкам,  знакомясь  с
историей стрелкового спорта:  Межзональный  чемпионат  сухопутных  войск
США, 1977 г.; Панамериканские игры, Чемпионат по стрельбе  из  положения
стоя, 1979 г.; Чемпионат Национальной стрелковой ассоциации;  Алабамский
чемпионат по стрельбе из положения сидя, 1978г. и т. д. и т. п.
   - Уимблдонского кубка здесь  нет,  -  сказал  генерал.  -  Мой  самый
удачный год. 1971-й. Но тогда победил ты.
   - Сэр, если б я знал, что в вашей коллекции  наград  осталось  пустое
место, непременно смазал бы разок-другой!
   Генерал рассмеялся.
   - Это все, конечно, ерунда, но на посетителей производит впечатление.
Ладно. Так что у вас, господа? - Прис прикурил  сигару  и  откинулся  на
спинку кресла, устраиваясь поудобнее.
   - Сэр, - начал Расс, - мы с Бобом Ли Суэггером пишем о нем  книгу  по
заказу "Президио Пресс" из Сан-Франциско и хотели бы осветить тему более
широко, в частности, затронуть  американские  снайперские  программы  во
Вьетнаме и их влияние на ход войны. О программе сухопутных войск  данных
немного, а армейские снайперы, насколько я понимаю, действовали  гораздо
успешнее морских пехотинцев.
   - С квалификацией специалистов это никак  не  связано,  -  проговорил
генерал, сглаживая неловкость с чисто чиновничьей дипломатичностью. - Во
всех  американских  военных  службах  на  уровне  старшего  сержантского
состава задействованы исключительно талантливые и преданные своему  делу
люди.  В  морской  пехоте  стрелковой   подготовке   всегда   отводилось
центральное место, и это абсолютно верно,  как  уже  не  раз  доказывала
история. Задача сухопутных войск - разрабатывать  и  осваивать  новейшие
вооружения для ведения наземных боевых действий. Этим занимался  я.  Вот
почему было принято решение о создании учебного центра "Тигровая кошка".
На  заре  пятидесятых  мы  начали  разрабатывать  технические  средства,
которые позволили бы американскому снайперу стать хозяином ночи.
   - "Снайперской М-3", - напомнил Боб.
   - Нелепая  железяка,  -  заметил  генерал,  выдыхая  облако  дыма.  -
Громоздкая,  неуклюжая,  нескладная  и,  к  нашему  великому  огорчению,
отчетливее показывала растительность, а не засевшего в ней врага.  Да  к
тому же тяжеленная, ее можно было установить лишь  на  легкую  винтовку,
например, на карабин. Но... начало было положено.
   - Это верно, - вставил Боб. - Имей мы вашу технику во Вьетнаме, они б
у нас попрыгали, это уж точно.
   Генерал его не слушал.
   - Знаешь, в чем разница между снайперскими доктринами морской  пехоты
и сухопутных войск? Я выскажусь откровенно, не возражаешь? Мне  нравится
боевой дух морской пехоты, но  наши  результаты  гораздо  выше.  Знаешь,
почему?
   Расс внутренне сжался, понимая, что Боб меньше всего желал бы слушать
рассуждения на эту тему ухмыляющегося самодовольного солдафона.
   - Нет, сэр, - спокойно произнес Боб.
   - Морским пехотинцам не по нутру сама идея модернизации  техники.  По
сути своей они романтики. В  них  глубоко  укоренилась  вера  в  героизм
отдельной личности. Они отказываются вступать в современную эпоху.  Ваши
снайперы мыслят, как летчики в Первую мировую или ковбои: уходят  каждый
сам по себе на бой и убирают врагов по очереди, одного  за  другим.  Для
нас же главное - командный дух, усовершенствованная техника и результат.
Наши результаты были гораздо выше. Мы смотрим  в  корень:  суть  в  том,
чтобы убить врага, а не  победить  в  поединке.  Поэтому  наши  снайперы
работали в команде и оставляли после себя только  "подботинки",  как  их
называли. Уб