мире  -  попадались
дураки, считавшие  его героем, даже ставившие его  вровень с отцом (это было
такое  кощунство, что у него  не находилось слов, чтобы выразить, что  он об
этом  думает),  - но  одна  только  мысль о том,  чтобы  зарабатывать деньги
подобным образом, всякий раз вызывала у него приступ тошноты. А  вот если бы
ему удалось найти работу в школе стрельбы, где полицейских и военных обучают
навыкам самозащиты, то, возможно, и удалось бы приобрести кое-какие деньги и
завязать кое-какие контакты. Думается,  он знал несколько человек, к которым
можно  было  бы  обратиться. Не исключено, что это сработало бы.  По крайней
мере, он оказался бы среди людей,  живущих в реальном мире и понимающих, что
значит,  когда  приходится  отвечать  выстрелом  на  выстрел.  Он  попытался
представить себе такую жизнь.
     Звук был ясным и четким,  хотя и  отдаленным. Мало кому на свете он был
знаком лучше, чем ему.
     Винтовочный  выстрел.  Из-за  Вдовьей  тропы.  Высокоскоростной патрон,
сильное эхо - значит, какой-то сукин сын применил усиленный заряд.
     Боб  весь напрягся,  чувствуя,  как  его  охватывает  тревога,  вернее,
паника,  потому что он понял, что, судя по всему, выстрел  прозвучал как раз
оттуда, где должны  были находиться Джулия и Ники. В следующую долю  секунды
он  сообразил,  что  у  него  нет с  собой  винтовки,  и  почувствовал  себя
раздавленным, беспомощным и бесполезным.
     И тут он услышал второй выстрел.
     Он изо всех сил пнул Юниора в бока, и конь припустил вперед. Боб мчался
по  высокогорной  пустоши,  горы быстро приближались,  а его  сознанием  все
больше  и больше овладевал ужас. Может быть, какие-нибудь  охотники заметили
горного барана или антилопу неподалеку от его женщин? Недоумки  из  тех, что
бродят  по  горам и  палят во что попало? Но нет,  так высоко они  обычно не
забираются.  Возможно, какая-нибудь  из  шуток  атмосферы, благодаря которой
звук долетел  сюда по каньонам с расстояния в несколько  километров, и тогда
все его страхи оказываются совершенно никчемными. Но ему очень не понравился
второй  выстрел. Глупый охотник мог пальнуть куда-нибудь не  туда, но  он не
стал бы стрелять повторно. А  второй выстрел говорит о том, что стрелок, кем
бы он ни был, старается убить то, во что стреляет.
     Раздался третий выстрел.
     Боб  снова пнул  коня,  пытаясь заставить его  скакать  хоть  чуть-чуть
быстрее, хотя животное и так напрягало все силы.
     И тогда он услышал четвертый выстрел.
     Господи!
     Теперь его по-настоящему охватила паника. Он въехал в темный проход, но
тут его  настигло  озарение:  он понял, что  в том  случае,  если кто-то там
стрелял,  самое  последнее,  что  ему  следует  делать,  это  выскакивать на
открытое место.
     Натянув  поводья,  Боб заставил  животное  перейти на  шаг  и  в то  же
мгновение увидел, что навстречу ему, прихрамывая, бредет  конь Ники  и в его
седле никого нет.
     От удара боли и ужаса у него чуть не остановилось сердце. "Мой ребенок!
Что случилось с моим ребенком? О Христос, что случилось с моим ребенком?"
     Неожиданно  для самого  себя  Боб  взмолился,  и  эта молитва ничуть не
походила  на  те, которые  его  губы  порой шептали  во  Вьетнаме. Коротко и
страстно он проговорил:
     - Сделай так, чтобы с моей дочерью все было хорошо. Сделай так, чтобы с
моей женой все было хорошо.
     - Папа!
     Ники была здесь, в густой тени, сжавшаяся в комочек, рыдающая.
     Он  подбежал к  ней, схватил ее  на руки,  чувствуя ее  теплоту и  силу
детского тельца, и принялся неистово целовать.
     - О боже, деточка моя, слава богу, ты цела, моя дорогая, что случилось,
где мама?
     Он понимал, что его  лицо перекошено от страха, что он почти не владеет
собой и что от этого  девочке станет  еще хуже. Действительно, она задрожала
всем телом и зарыдала в голос.
     - Моя деточка, о моя  дорогая, любимая, славная  девочка, -  сказал он,
нежно поглаживая ее  по  голове и  стараясь успокоить и ее, и себя, привести
себя в  то состояние, какое он  некогда испытывал, находясь  в  зоне  боевых
операций. - Детка, детка,  милая, ты должна мне все рассказать. Где мамочка?
Что случилось?
     - Я  не  знаю,  где мамочка. Она была  сзади  меня, а потом  ее  там не
оказалось.
     - Что случилось?
     -  Мы смотрели, как солнце  всходит над  долиной. С нами был еще мистер
Дэйд.  И  вдруг   он  взорвался.  Мама   закричала,  лошади  заметались,  мы
повернулись и  поехали оттуда, чтобы спрятаться.  Мама была...  о, папа, она
ехала прямо за мной. Папа, где мамочка? Папа, что случилось с мамочкой?!
     - Ладно, ладно, милая, нам  теперь нужно набраться  храбрости и держать
себя  в  руках.  Скоро, очень скоро мы  отсюда  уедем. А  сейчас тебе  нужно
успокоиться. А я пойду и разыщу мамочку.
     - Нет, папочка, нет, ну пожалуйста, не ходи туда, он тебя тоже убьет!
     - Любимая  моя, не  волнуйся. Я только пойду и посмотрю. А ты оставайся
здесь, в тени. Когда соберешься с силами, поймай Калипсо и подержи Юниора. И
очень  скоро мы  помчимся  отсюда  так,  что  нас  никакие черти не догонят.
Хорошо?
     Его дочь отважно кивнула, хотя по ее щекам все еще струились слезы.
     Боб повернулся, сбросил  шляпу  и  скользнул  вдоль  стены к  выходу из
ущелья, за которым расстилался ярко освещенный склон. Возле самого выхода он
замедлил  шаг... еще  медленнее...  Быстрое  движение  привлечет  внимание и
повлечет за собой еще  один выстрел, если,  конечно,  плохой парень все  еще
следит за местностью. Впрочем, Суэггер не думал,  что он  станет это делать.
Суэггер  считал,  что стрелок поразил свою первую и  вторую  цели, а девочка
могла вовсе не  фигурировать в каких-нибудь расчетах, так что сейчас он  уже
наверняка торопится подальше в горы  или туда; где спрятал свой транспорт, в
общем, куда подальше.  Хотя кто знает? Впрочем, все это можно будет выяснить
позже. А сейчас он должен найти Джулию.
     Он чрезвычайно  медленно выбрался на свет, в последний момент обнаружив
хорошую  точку  для  наблюдения.  Поднятая лошадиными копытами  пыль еще  не
успела  полностью осесть на землю,  но  солнце  уже  было ясным и чистым. Он
хорошо видел беднягу Дэйда в сотне с небольшим метров от себя, на самом краю
обрыва. Судя по совершенно неестественной позе,  в которой лежал  Дэйд, было
ясно,  что старик мертв, и о том, что никакой надежды нет, свидетельствовала
не  только чудовищная рана в груди. Поганая работа! Разрывная пуля, попавшая
скорее всего в глаз, разнесла череп вдребезги; вокруг валялись клочья мозга,
все было забрызгано кровью.
     Боб вглядывался в местность, пытаясь увидеть жену, но ее нигде не было.
Он увидел в тени ее лошадь,  которая, уже успокоившись, мирно  щипала траву.
Боб  поискал   какие-нибудь   укрытия  на   случай,   если   Джулия   смогла
воспользоваться одним из них, но поблизости не оказалось ни крупных валунов,
ни кустарника, достаточно густого для того, чтобы в нем можно было укрыться.
Оставался  обрыв;  он  попытался вспомнить,  что  же  под  ним находится,  и
воображение  услужливо  нарисовало  ему крутой  склон,  усеянный  скалами  и
жалкими кусточками, тянущийся на несколько десятков метров к густой сосновой
роще,  через которую пробегает ручей. Так  ли  было  на  самом деле,  или он
вспомнил какое-то другое место?
     Он подумал было крикнуть, но в последний момент сдержался.
     Снайпер пока что не заметил его.
     Вообще-то  ему даже не нужно было принимать  никакого решения. Он точно
знал, как ему следует поступать.
     Двигаясь медленно  и плавно, он вернулся  к  Ники.  Девочка уже  сумела
справиться со страшным испугом и стояла, держа за уздечки двух лошадей.
     - Дорогая,  ты  имеешь какое-нибудь  представление о  том,  откуда  шла
стрельба? Ты вообще слышала выстрелы?
     - Я помню только последний. Когда я ехала и  уже доехала до прохода. Он
был сзади.
     - Ладно, - сказал Боб.
     Если  выстрел  был "сзади",  это, по  всей  вероятности,  означало, что
стрельба  велась  с  противоположной  стороны  каньона,  с  горного  хребта,
расстояние до  которого в  разных  местах составляло  от  двухсот  до тысячи
метров. Это также  объясняло положение  тела Дэйда. Кроме того, это значило,
что от того места, где они находились, стрелка отделял каньон и он не сможет
подобраться к ним с той стороны, если, конечно, не бросился сюда, как только
закончил стрельбу. Но он не мог побежать сюда. Он должен был уйти, отступить
на безопасное расстояние, где у него наверняка было предусмотрено  несколько
путей отхода, и убраться прочь отсюда.
     -  Ладно, - сказал он, - сейчас мы скорее  уедем отсюда прямо домой,  а
оттуда позвоним шерифу и вызовем его сюда с его мальчиками.
     Дочка изумленно уставилась на него.
     - Но мамочка... Она же осталась там.
     - Я знаю, что она там, моя радость. Но я не  могу прямо сейчас вытащить
ее. Если я пойду туда, то он сможет застрелить  меня,  и  что мы тогда будем
делать?
     Вообще-то он не думал, что так будет. Он уже успел выстроить логическую
цепочку: кто бы ни стрелял, его целью был не Дэйд Феллоуз, а Боб Ли Суэггер.
Кто-то  разыскал его, изучил  его  привычки, подготовил покушение и залег  в
ожидании  в  безопасном  месте  далеко  в  стороне.  Это  был  снайпер,  Боб
чувствовал почерк профессионала.
     - Ей, наверное, плохо. Ей очень нужна помощь.
     -  Послушай меня, девочка. Когда  в тебя  стреляют,  то если  попадание
опасное, то  умираешь сразу, как бедный мистер Дэйд. А если ранение не такое
тяжелое,  то  ты  обязательно  проживешь  несколько  часов. Я видел  это  во
Вьетнаме. Человеческое  тело очень сильное и может  очень долго бороться  за
жизнь, а  ведь  ты же знаешь, какая сильная наша мама! Поэтому нет  никакого
реального смысла в том, чтобы прямо сейчас бросаться на помощь  маме.  Мы не
можем так рисковать. Она или уже мертва, или обязательно выживет. Может быть
только так или этак, и никак иначе.
     - Мне... мне нужна мамочка, - пробормотала Ники. - Мамочке плохо.
     -  Мне тоже нужна  мамочка, - ответил Боб. - Но, милая моя, пожалуйста,
поверь мне. Мы не сможем помочь маме, если нас самих убьют. Он все еще может
сидеть там.
     - Я останусь здесь, - сказала Ники.
     - Ты такая храбрая девочка. Но тебе  нельзя здесь оставаться. Мы должны
поскорее  уехать  отсюда,  вызвать  копов и  бригаду  врачей.  Ты понимаешь,
малышка? Так будет лучше всего для мамы, ясно?
     Его дочь помотала головой: она  не  была убеждена, и ничто и никогда не
убедит ее,  но  Боб  своим  сердцем  морского  пехотинца  знал,  что  принял
правильное решение - трудное, но правильное.


Глава 29


     Рано или поздно это  должно  было случиться, и он был даже рад, что это
случилось раньше. Его должны были попытаться убрать.
     -  Мистер  Суэггер,  -  сказал  лейтенант Бентин,  главный  полицейский
следователь  штата Айдахо,  - не могли  бы мы с вами отойти на пару  секунд,
сэр?
     Боб знал, что  без  этого не обойтись.  Когда он вернулся к  откосу, со
времени   покушения  прошло   уже  два   с   половиной  часа.   Его  дочь  с
женщиной-детективом  и  медсестрой  осталась  дома;  здесь   две  команды  -
следователей и помощников  коронера - исследовали место преступления, а  еще
одна  команда из управления  шерифа прочесывала лес и кусты  внизу в поисках
Джулии Суэггер. И на другой стороне каньона копошились детективы, разыскивая
огневую  позицию.   Их  переправил  туда  полицейский  вертолет,  неподвижно
торчавший неподалеку от края пропасти.
     - Я ожидал,  что  вам нужно будет поговорить со мной, -  ответил Боб. -
Так что вперед. Не будем откладывать.
     -  Да, сэр. Знаете,  когда погибает  жена, то,  согласно моему опыту, в
девяноста восьми процентах случаев муж оказывается так или иначе причастен к
этому, даже если он сам не является убийцей. Я видел много таких случаев.
     - Несомненно, так бывает.
     - Поэтому я должен попросить вас рассказать, где вы находились во время
стрельбы.
     -  Я  был  у дальнего отсюда конца  прохода,  ехал  верхом, намереваясь
догнать  жену и дочь. Мы обычно рано утром отправляемся прокатиться. Сегодня
мы  немного  поругались,  и  я  отпустил  девочек  одних.  Потом  я  страшно
разозлился на  себя  оттого,  что  позволяю своему  эго  чересчур  много,  и
отправился вслед за  ними. Я  услышал  четыре выстрела,  погнал вперед,  как
встрепанный,  и  обнаружил  мою  девочку  в проходе; она  пряталась в  тени.
Выглянув наружу, я увидел несчастного Дэйда. Я решил, что  лучше всего будет
отвезти Ники домой, а оттуда сразу же вызвал вас. Все остальное вы знаете.
     - А вам не пришло в голову поискать жену?
     - Конечно, пришло, но  у меня не  было с собой никаких медикаментов и я
не знал,  ушел стрелок  или нет, и поэтому  решил  убрать  отсюда девочку  и
вызвать шерифа и бригаду врачей.
     - Насколько мне известно, сэр, вы ведь неплохо стреляете, правда?
     -  Да,  я  стрелок.  Много лет  назад я  был снайпером морской  пехоты.
Однажды я  выиграл  большие соревнования,  которые они регулярно устраивают.
Это  было  на  востоке, в  семидесятом году.  Они  называют  их Уимблдонским
кубком. Не по теннису,  а по  стрельбе на большое расстояние. К  тому же  за
прошедшие годы мне пришлось попасть в несколько переделок. Но,  сэр, могу  я
указать вам на одну вещь?
     - Валяйте, мистер Суэггер.
     -  Я  думаю,  что вы  найдете  место, откуда  стреляли, на  той стороне
каньона. Так говорила моя дочь, и об этом же  говорит положение тела бедняги
Дэйда.  Понимаете  ли,  у  меня не  было  никакой возможности  совершить эти
выстрелы и встретиться со своей дочерью здесь спустя всего несколько секунд.
На  той  стороне большая осыпь,  потом  сильно пересеченный  участок,  через
которые  просто  невозможно перебраться так  быстро. Я  встретился с дочерью
самое большее через тридцать секунд  после последнего выстрела.  Вы  сможете
также  найти следы моей лошади отсюда до  ранчо, но ни одного следа, который
каким бы то ни было  образом соединял меня  с  тем,  что  здесь произошло. И
последнее: вы уже  наверняка сообразили, что  несчастный Дэйд погиб  потому,
что стрелявший, кем бы он ни был, думал, что целится в меня.
     - Вы угадали мою  мысль, мистер  Суэггер.  Но я должен изучить  все это
глубже и только потом смогу  дать вам ответ. Я буду задавать и вам, и другим
много вопросов. У меня нет иного выхода.
     - Ну что ж, действуйте. Мне понадобится адвокат?
     - Если мы сочтем вас подозреваемым, то я непременно сообщу вам, сэр. Мы
здесь все делаем прямо.
     - Спасибо.
     - Но  вы ведь были стрелком, использовавшим оптический  прицел? И если,
конечно, я не ошибаюсь в своих предположениях, то здесь прекрасное место для
того, чтобы воспользоваться именно таким приспособлением.
     - Возможно. Я пока что не могу сказать ничего определенного.
     -  Это  не  могли быть  какие-нибудь снайперские  штучки?  Какой-нибудь
другой  снайпер?  Может быть, кто-то  решил поквитаться с  вами  за  что-то,
случившееся в прошлом?
     - Я не знаю, сэр. У меня нет даже догадок.
     Рация лейтенанта захрипела, и он поспешно отцепил ее от ремня.
     - Бентин слушает.
     - Лейтенант,  похоже,  что  мы нашли  это место. Обнаружили пару гильз,
несколько следов, термос из-под кофе и участок  взрыхленной земли. Не хотите
посмотреть?
     -  Спасибо, Уолт, сейчас я  к вам перепрыгну. - Он повернулся к Бобу. -
Они думают,  что нашли  огневую позицию. Желаете  взглянуть, мистер Суэггер?
Может быть, вы как специалист сможете что-нибудь подсказать мне.
     - Да,  сэр, я хотел бы посмотреть это место. О моей жене пока ничего не
известно?
     - Еще нет. Они сообщат, как только хоть что-нибудь найдут.
     - Тогда давайте отправимся туда.
     Конечно,  вертолет оказался "хью"; ему всегда приходилось летать только
на  "хью", и  стоило Бобу  учуять запах  авиационного горючего и смазки, как
перед ним на мгновение встала  картинка из далекого  прошлого.  Птица изящно
оторвалась от  земли,  взметнув  тучу  пыли,  и,  перепрыгнув через  каньон,
доставила свой груз на другую сторону.
     Боб с лейтенантом выскочили, и птица тут же отбыла.  В  сотне метров от
места посадки стоял полицейский, он помахал рукой, и прибывшие направились к
нему. Там  второй полицейский, помоложе,  указал  на  небольшой клочок голой
земли, на  котором  что-то поблескивало. Боб сразу же  разглядел в  пыли две
медные гильзы. Тут же были какие-то отпечатки, а рядом валялся термос.
     - Похоже, что это то самое место, - сказал молодой полицейский.
     - Может быть, на термосе удастся найти отпечатки пальцев, - предположил
Бентин.
     Боб наклонился и посмотрел на отпечатки на земле.
     - Вот,  посмотрите, - сказал он, указывая на два  круглых  углубления в
пыли на самом краю клочка земли. - Это следы от харрисовской сошки. Винтовка
была установлена на харрисовскую сошку.
     - Да, - согласился полицейский.
     Боб  повернулся  и посмотрел назад,  на ту сторону каньона, где все еще
лежал  труп  Дэйда;  коронеры  прикрыли  его  простыней.  Прикинул  на  глаз
расстояние  - оно оказалось около двухсот метров. Конечно, небольшой  уклон,
но ничего выдающегося.
     - Трудный выстрел, мистер Суэггер?
     -  Нет,  я бы  не сказал, -  не задумываясь, ответил он. -  Его  мог бы
сделать любой мало-мальски обученный стрельбе  дурак, да еще лежа, используя
сошку и с хорошо пристрелянной винтовкой.
     - Значит,  вы  это  расцениваете  так  и это  могла  быть  работа  и не
профессионального снайпера?
     - Именно. На войне  нам приходилось в основном стрелять с расстояния от
четырехсот до восьмисот метров по движущимся целям. Здесь все намного проще:
расстояние малое, линия огня почти  перпендикулярна цели, цель неподвижна. И
при этом  он делает  два промаха  по  моей  жене  или,  по крайней мере,  не
попадает  в нее  с  первого раза. Затем  возвращается  и  стреляет в  голову
старику, хотя тот  уже мертвый лежит на земле.  Нет, судя по тому, что вижу,
здесь  ничего  не говорит  за то, что действовал  обученный человек. Это мог
быть  какой-нибудь  случайный  психопат,  имеющий винтовку, у  которого  все
зудело от  желания  увидеть,  как  кто-нибудь умирает.  И  тут ему  внезапно
подвернулся шанс и он дал выход своим темным наклонностям.
     - Такие вещи тоже случаются.
     - Да.
     -  Однако  это  очень  уж  странное  совпадение, не так  ли? Что  здесь
оказался  такой  монстр и ему  на  глаза  попалась именно  ваша жена. Я хочу
сказать, учитывая то, кем и чем вы были.
     -  Как вы  сами  сказали,  такие вещи  случаются. Давайте посмотрим  на
гильзы.
     -  К  ним нельзя  прикасаться,  пока их  не  сфотографировали, - быстро
сказал молодой человек.
     - Он прав. Таков порядок.
     -  Ладно. Тогда, если вы не против,  я присяду  и  попробую рассмотреть
маркировку.
     - Валяйте.
     Боб присел на корточки и всмотрелся в донышко гильзы.
     - Ну что? - спросил Бентин.
     - Семимиллиметровый "ремингтон-магнум".
     - Это что, хорошая пуля?
     - Да, сэр. Очень настильная траектория стрельбы, очень мощный заряд. Их
используют главным  образом на охоте с большого  расстояния.  Горные бараны,
антилопы, олени и тому подобное. Такого зверья в этих местах немало.
     - Значит, это охотничий патрон? А не профессионального снайпера?
     - Да, охотничий. Я слышал, что их используют снайперы Секретной службы,
но больше никто.
     Он выпрямился и  снова  посмотрел на  другую сторону каньона.  Следы от
сошки, место  в  пыли,  где  она была  установлена, выровнено,  винтовка  не
перекашивалась.   Две  гильзы  от   семимиллиметрового  "ремингтон-магнума".
Расстояние  меньше  двух  сотен   метров,   легкий   верный  выстрел.   Имея
мало-мальски приличное  оснащение, его мог сделать чуть ли не любой. Но  что
же тревожило Боба?
     Он не знал.
     И все же во всем этом имелась какая-то странность,