первый муж...
     Джулия невольно напряглась.
     - Этот разговор может причинить вам боль, - вставил Бонсон.
     Боб тронул Джулию за плечо.
     - Все нормально, - сказала она.
     -  Ваш  муж  Донни  Фенн,  -  продолжил  молодой  человек,  - убитый  в
Республике Южный Вьетнам шестого  мая  семьдесят второго года. Второй -  это
участвовавший вместе с вами в пацифистском движении молодой человек по имени
Питер  Фаррис,  обнаруженный  мертвым, со  сломанной шеей,  шестого  октября
семьдесят  первого  года.  Он был убит  за  несколько месяцев до обнаружения
тела.  И  третий  -  еще  один  активист  движения  за  мир,  пользовавшийся
определенной известностью,  Томас  Чарльз Картер III,  более  известный  как
Триг,  убитый  взрывом  бомбы  в  Висконсинском  университете  девятого  мая
семьдесят первого года.
     - Я знала Питера. Он был совершенно безвредным человеком. А с Тригом  я
встретилась лишь однажды... нет, на самом деле дважды.
     - Ммм.  Не  могли  бы  вы,  хотя  бы предположительно, представить себе
какие-нибудь определенные обстоятельства, которые  могли бы объединить  всех
вас   четверых?  Солдат  морской   пехоты.  Активные  участники  антивоенных
демонстраций. Тысяча девятьсот семьдесят первый год.
     - Мы все участвовали в одной из последних больших демонстраций, которая
состоялась  первого  мая   того  года.  Трое  из  нас  участвовали  в  самой
демонстрации, а Донни был вместе с морской пехотой.
     - Джулия,  -  мягко  сказал  Бонсон, - мы сейчас думаем  не  столько об
идеологических  связях, сколько о более конкретных,  скажем, географических.
По-настоящему  значение  имеют время  и место,  а  не идеи. Причем не только
города, но и квартиры, и частные дома.
     - Ферма, - сказала Джулия после недолгой паузы и снова умолкла.
     Никто не издал ни звука.
     Наконец Бонсон решился помочь ей.
     - Ферма... - повторил он.
     -  Донни совершенно  озверел от того задания, которое  вы приказали ему
выполнить.
     Боб  взглянул  на  Бонсона  и не увидел ничего,  лишь  безмятежное лицо
профессионального     актера,     исполняющего     роль     контрразведчика,
сосредоточенного на своей работе. Ни  проблеска какой-нибудь эмоции, печали,
сомнения,  сожаления -  ничего. Бонсон  даже не моргнул,  а Джулия,  которая
совершенно не помнила о нем и о его роли во всем случившемся, продолжала:
     -  Он  был уверен,  что  этот Триг,  о котором он  был самого  высокого
мнения,  сможет  подсказать решение его  этической дилеммы. Мы отправились в
вашингтонский дом Трига, но  его там  не оказалось. Донни  вспомнил, что тот
собирался  поехать  на  ферму около  Джермантауна.  Я думаю, что  Питер  мог
последовать за нами. Питеру казалось, что он влюблен в меня.
     - И что вы видели на этой ферме? - спросил молодой аналитик.
     Джулия рассмеялась.
     - Ничего. Вообще ничего. А что там могло быть такого важного?
     - Именно это мы и хотели бы узнать.
     - Там был  только еще один человек.  Ирландец по имени  Фицпатрик.  Они
вместе с Тригом грузили удобрения в фургон. Все это происходило очень поздно
ночью.
     - Насколько хорошо вы разглядели его?
     - Очень хорошо. Я стояла  в  темноте,  на расстоянии метров пяти, может
быть, чуть побольше, но никак не дальше десяти метров.  Я  не  думаю, что он
мог заметить меня.
     Донни почему-то захотел, чтобы я не ходила с ним и не выходила на свет.
Так вот,  он, Триг и этот  Фицпатрик  несколько минут разговаривали  втроем.
Затем  Фицпатрик куда-то  ушел. Тогда Донни и Триг еще немного поговорили, а
потом обнялись.  После  этого мы  уехали. В холмах возле дороги,  ведущей  к
ферме, оказался какой-то агент. Он сфотографировал  нас  -  Донни и меня,  -
когда  мы уже отъезжали.  Судя  по всему, не столько меня, сколько  Донни. Я
успела отвернуться. Вот и все.
     - Вы помните, как выглядел Фицпатрик?
     - Думаю, что да.
     - Как вы считаете, могли бы вы описать...
     - Нет, - вмешался Бонсон. - Переходите прямо к фотографиям.
     -  Миссис  Суэггер,  мы  хотели  бы,  чтобы  вы   посмотрели  несколько
фотографий. На них изображены разные политические  деятели, профессиональные
шпионы,  юристы, ученые, военные.  По  большей  части  это люди  из  бывшего
Восточного блока, но среди них есть  и  настоящие ирландцы,  есть англичане,
есть французы. Всем им  сейчас за сорок и даже за пятьдесят лет, так что вам
придется  представить  их  такими, каким они могли быть в  семьдесят  первом
году.
     - Хорошо, - сказала Джулия.
     - Только, пожалуйста, не торопитесь.
     Один  из молодых  людей  прошел через комнату и вручил  Джулии папку  с
фотографиями.  Она  просматривала  их  очень  медленно,  время  от   времени
отрываясь, чтобы глотнуть кока-колы из банки.
     - Можно мне еще колы? - спросила она через некоторое время.
     Кто-то опрометью выскочил за дверь.
     Перед глазами Боба проходили серые четкие изображения людей, в основном
его возраста или чуть старше, судя  по  виду, энергичных  и  решительных,  с
квадратными  румяными лицами, густыми  волосами, и  на каждом из  них  лежал
безошибочно угадываемый отпечаток преуспевания.
     Он понял, что они продолжают охоту на "крота". Они считали - не было ли
это  пунктиком,  на котором  помешался  Бонсон? -  что этот  самый Фицпатрик
внедрил кого-то в самое  сердце  западного  мира, что этот  кто-то  сделался
преуспевающим  и сильным  человеком, но душой все так же принадлежал Востоку
или  тому,  что  от  него осталось.  Если  бы  им  удалось  разгадать  тайну
Фицпатрика, то они сумели бы разрешить проблему "крота".
     Боб  ощущал  странную горечь. Та война, которую  принято было  называть
"холодной войной",  на самом  деле  не имела никакого отношения к  маленькой
грязной горячей войне,  сожравшей так много  людей, которых он знал,  войне,
так безжалостно и  бессмысленно уничтожившей  чуть ли не  все его поколение.
"Кто остановит дождь?" Все это ни имело никакого отношения к тому дождю.
     - Нет, - сказала Джулия. - Мне очень жаль, но его здесь нет.
     - Хорошо, давайте перейдем к простым гражданам.
     Перед Джулией появилась новая папка.
     -  Не торопитесь, -  снова напомнил один из аналитиков. - Не забывайте,
что  он  сейчас  мог стать намного  массивнее,  мог облысеть, мог  отрастить
бороду, мог...
     - Мел, я думаю, что Джулия все это понимает, - прервал его Бонсон.
     Джулия  молчала. Она перебирала фотографии,  то  и  дело  задерживаясь,
чтобы вглядеться в то или иное лицо. Но и на сей раз она никого не опознала.
Подали  следующую  папку, на  которой было  написано:  "Агенты  национальной
безопасности".
     Одну  фотографию  Джулия  рассматривала  немного  дольше,  по-видимому,
испытывая сомнения, но в конце концов и  та отправилась в негодные, хотя и в
отдельную кучку "похожих".
     И тут наконец-то фотографии кончились.
     - Мне очень жаль, - сказала она.
     Разочарование,  охватившее  почти всех присутствовавших в комнате, было
прямо-таки физически ощутимо.
     -  Ладно, -  прервал  молчание  Бонсон. -  Давайте на  некоторое  время
отвлечемся. Джулия, почему бы нам не устроить перерыв? Может быть, вам стоит
пройтись, размять ноги?  Нам  придется  немного  позже заняться  этим  более
серьезно.
     - Что это значит? - осведомилась Джулия. - Наркотики? Пытки?
     - Нет, что вы. Вам придется поработать  с нашим судебным художником. Он
набросает портрет по вашим указаниям. Мы  заставим компьютеры провести более
широкий поиск  по намного -  намного!  -  более  обширной  базе данных. Мел,
проследите за тем, чтобы  похожих отложили отдельно. Пусть мистер Джефферсон
использует их.  Это даст нам еще одну группу  кандидатов. У нас есть с собой
продукты. Может быть, вы хотели бы  поесть,  или  подремать,  или что-нибудь
еще?
     - Мне ничего не нужно. Я только хотела бы проведать дочь.
     Джулия и Боб сошли вниз и обнаружили, что Ники спит.  Она склонилась на
колени  Салли,  все  ее хрупкое  тельце  было  расслаблено,  а Салли  сидела
неподвижно, боясь пошевелиться, чтобы не потревожить девочку.
     - Я даже не могу встать, - пожаловалась Салли.
     - Я сейчас заберу ее.
     -  Нет-нет,  все  в  порядке.  Эти  малолетние  гении  сумели  наладить
кабельное телевидение. И пульт  дистанционного управления  тоже починили. Ты
же помнишь, что он не работал. Вот, смотри.
     Она подняла  черную коробочку,  нажала несколько  кнопок, и  на  экране
замелькали  изображения.  Каждое  сопровождала  четкая   надпись   в   углу:
"Лайфтайм",  "Си-эн-эн",  "Айдахо  паблик   ТВ",  "Эйч-би-оу",  "Дискавери",
"И-эс-пи-эн", "Си-эн-эн хэдлайн"...
     - Мой бог, - сказала Джулия. - О мой бог!
     -  Что случилось? - взметнулся Боб, и  все  остальные,  кто находился в
кухне и поблизости, обернулись, чтобы узнать, в чем дело.
     -  Это  он, -  сказала Джулия. - Мой бог,  да, он  потолстел,  стал еще
крупнее, но это он. Это Фицпатрик!
     Она  ткнула  пальцем в экран, где энергичный, крупный человек  могучего
сложения проводил импровизированную пресс-конференцию в каком-то европейском
городе.
     - Иисус,  - пробормотал один из молодых людей, - да ведь это же Евгений
Пашин, будущий президент России.

     * * * * *

     Следующее совещание  было не столь  многолюдным и  более неофициальным.
Оно  состоялось  сразу  же  после  завтрака,  устроенного  в  столовой,  для
размещения  которой  авиаторы  специально  установили  возле  дома   большую
палатку.
     Еда  оказалась  на  удивление  вкусной  и  сытной.  Кто-то,  что  также
оказалось  как   нельзя  кстати,  умудрился  добыть   для  Ники  целую  кучу
видеокассет с диснеевскими мультфильмами, и девочка занялась ими, вернувшись
после  катания на санках, во время  которого  ее сопровождали  трое  местных
полицейских.
     Джулия и  Боб сидели в той же спальне наверху, и народу там было совсем
немного - как принято говорить, лишь узкий круг.
     - Джулия, - сказал Бонсон, - мы собираемся обсудить значение сделанного
вами открытия здесь и сейчас, при вас и вашем  муже. Дело в том, что я хочу,
чтобы  вы были  с нами, а  не  в  стороне.  Я хочу втянуть вас обоих  в нашу
работу. Вы не рядовые обыватели. Я хочу,  чтобы вы оба ощущали себя  членами
нашей команды. Вы получите гонорар как консультанты Управления. Увидите, что
мы хорошо платим.
     - Отлично, - отозвалась Джулия. - Мы найдем, на что употребить деньги.
     - Пойдем дальше. Я даже не собираюсь  задавать  вам вопрос, уверены  вы
или нет. Я знаю,  что вы  уверены.  Но я должен заметить: в  последнее время
этот парень почти непрерывно мелькает на  телевизионных экранах. Не могли бы
вы объяснить, почему вы узнали его только сейчас?
     - Мистер Бонсон, вам когда-нибудь приходилось быть матерью?
     Послышались сдержанные смешки.
     - Нет, - ответил Бонсон.
     - А приходилось вам быть женой человека, пусть даже несколько склонного
к  меланхолии, но притом самого настоящего прославленного героя, особенно  в
то  время, когда  он  из-за совершенно  неуместной  гласности  был  вынужден
расстаться  с  привычным и приятным образом жизни и  всем нам пришлось  то и
дело переезжать с места на место?
     - Нет, - повторил Бонсон.
     -  Ну так вот, а я исполняю обе эти роли одновременно.  Нужно ли дальше
объяснять вам, почему я редко смотрела телевизор?
     - Нет, мне все ясно.
     -  А сегодня, сейчас вы  вернули меня  к  давно прошедшим  временам. Вы
заставили меня  рассматривать разнообразные лица.  Я выбрала  несколько лиц,
которые имели  сходство с  ним.  Мне пришлось восстановить  это  лицо в моей
памяти. Понимаете?
     -  Очень  логичное объяснение,  -  сказал  Бонсон.  - А теперь  давайте
покончим с этим и перейдем к общей дискуссии. Кто-нибудь объяснит мне, какое
значение может иметь это открытие?
     - Сэр, думаю, что я могу объяснить всю последовательность событий.
     - Излагайте, - подбодрил своего сотрудника Бонсон.
     - В тысяча семьсот семьдесят первом году четыре человека  видели Пашина
во время  его  тайной работы в  этой  стране  под фамилией  Фицпатрик.  И  в
результате его личность могли связать  с  теми поручениями, которые он здесь
выполнял. Три человека были  устранены в кратчайшие сроки. Но  они никак  не
могли  идентифицировать четвертого  человека,  тем  более что,  насколько  я
помню,  первый   брак   миссис  Суэггер  с   Донни   Фенном  так  и  не  был
зарегистрирован в документах Корпуса морской пехоты.
     -  Совершенно  верно,  -  вставила  Джулия.  -  Я  не  получала никаких
пенсионов  и  что там еще  положено  вдовам. Это не  имело для меня никакого
значения.  Я не хотела впредь  иметь  никаких дел с Корпусом морской пехоты.
Хотя в  конечном  счете все  же оказалась  замужем  именно  за  ним. Я  хочу
сказать, за морским пехотинцем.
     -  Но,  -  продолжал  аналитик,  подождав, не  захочет  ли  Джулия  еще
что-нибудь добавить, - у них  была  лишь  плохая фотография, сделанная возле
фермы. Они так и  не смогли установить, кто на ней  изображен. И это терзает
их  на  протяжении  всех  прошедших  с  тех  пор  лет. Вернее,  десятилетий.
Советский  Союз  распался.  Пашин  больше  не  сотрудник  ГРУ, он  входят  в
"Память", русскую  националистическую партию.  Он начинает свою политическую
карьеру.  Он красив,  имеет  героический  вид, он  брат  героя-националиста,
который прославился как  мученик  за идею, его  поддерживает чуть  ли не вся
мафия, его  до дрожи боятся  комми, стоящие на старых позициях, ему остается
лишь несколько недель, и он одержит победу на выборах и возьмет под контроль
двадцать тысяч атомных боеголовок. И тут, два  месяца назад, в "Нейшнл стар"
появляется фотография  Боба Ли Суэггера.  Почти  сразу  же ее перепечатывают
"Тайм"  и  "Ньюсуик",  и  его называют  "самым  опасным  человеком  во  всей
Америке". Если  помните, это был сделанный  фотографом  "Стар" снимок  Боба,
выходящего вместе с женой из  церкви  в  Аризоне.  Ее  портрет  появляется в
национальных средствах  массовой  информации.  А также печатаются заметки, в
которых говорится, что Боб женат на вдове своего погибшего  корректировщика.
На вдове  Донни,  на  той  самой женщине, которая ускользнула у них из  рук,
которой они  боялись все это время.  Последний оставшийся  в живых свидетель
той  ночи  на ферме. Внезапно  и "Памяти",  и  всем заинтересованным  лицам,
которые ставят на Пашина, становится известно, что уцелел один из свидетелей
его нелегальной работы и что этот  свидетель может связать физиономию Пашина
с захудалой фермой на Западе Америки. Так? Так.
     И поэтому  они должны  устранить  ее, а неординарное  прошлое ее  мужа,
конечно, служит своего рода прикрытием.
     - Такова последовательность... - протянул  Бонсон. - Хорошо, прекрасно,
в этом есть смысл. Это вполне удовлетворительная теория. Но все же... Зачем?
     -  Ну  как  же?  Он  был  соучастником  взрыва здания,  который устроил
известный демонстрант-пацифист.
     - И что из этого?
     - Да ведь...
     Бонсон яростно  спорил, пытаясь заставить  молодого  человека совершить
следующий прыжок:
     - То,  что он  работал в  разведке,  известно  всему  миру. Есть  также
некоторые  сведения о том,  что  к движению в защиту мира  не раз  и  не два
приложили руку страны Восточного  блока. На самом деле в  сегодняшней России
все могло лишь пойти на пользу его кандидатуре. Я не понимаю, почему сейчас,
спустя двадцать семь лет, они могут принимать те же самые меры безопасности,
что  и тогда. В то  время они  страховали  свои источники.  А что они  могут
страховать теперь? Ну, давайте идеи, любые предположения!
     Никто из ведущих аналитиков не сказал ни слова.
     -  Что  ж,  в  таком случае получается, что мы  увязла, - констатировал
Бонсон. - Это очень интересно, но нам все так же не...
     - Мне  как, объяснить это сейчас или вы хотите еще немного покричать? -
спросил Боб.

     * * * * *

     -  Вы никак не въедете в суть, Бонсон, - сказал Боб. -  Вы купились  на
историю из  грошового детективного рассказа  и продолжаете верить в  нее. Вы
ломаете  голову  над  выдуманной  историей  и  не желаете  видеть  того, что
происходило на самом деле. И вы, и все ваши мозговитые мальчики.
     - Ладно, сержант,  - чересчур  ровным голосом  ответил  Бонсон, - тогда
флаг вам в руки. Объясните нам, как все было.
     -  Сейчас   объясню.   Вы  пропустили  важные   новости.   Так  вот,  в
Висконсинском университете  девятого мая  семьдесят первого года  взорвалась
бомба. Мальчишка  Триг Картер взорвал  сам себя в знак протеста против войны
во Вьетнаме. Возможно, большинство  из вас слишком  молоды  для  того, чтобы
помнить об этом, но я помню. Он пожертвовал жизнью ради мира. Он был богатым
ребенком,  мог  иметь  все,  что угодно, но  лишил себя  жизни  во имя своих
идеалов. О нем даже писали  книги. Может быть, он был смельчаком. Этого я не
знаю. Но есть еще одно имя,  которого вы не сможете найти ни в одной из этих
книг, а также  ни в одной другой  книге, посвященной движению  в защиту мира
или истории нашей страны в семьдесят первом году. Это имя - Ральф Голдстейн.
Кто-нибудь из вас помнит это имя?
     Ответом послужило молчание.
     - Это длинная история. Ральф Голдстейн был аспирантом и погиб той самой
ночью  в Математическом  центре Висконсинского  университета.  Мальчик-еврей
двадцати семи  лет от роду из Скоки,  городка в Иллинойсе, женатый. Учился в
Иллинойском  университете  неподалеку  от  Чикаго  -  не слишком  престижное
учебное заведение по сравнению с теми школами, где учился Триг Картер. Он ни
с кем не был знаком. Он просто работал, стараясь закончить свое исследование
и  получить  докторскую  степень.  Умнейшая  голова,  но  притом  совершенно
незаметный  парень. Никогда не участвовал ни в каких демонстрациях, не курил
дурь, не защищал свободную  любовь, не вытворял ничего  подобного. Я  сделал
кое-что такое, до чего никто не смог додуматься: я поехал  и поговорил с его
сыном, который уже сам по себе очень неординарный юноша. Надеюсь, что его-то
никто не взорвет.
     Боб  чувствовал,  что все глаза устремлены на него. Он  растянул губы в
слабой улыбке. Все эти умники, затаив дыхание, слушали его.
     -  Но Ральф Голдстейн  напечатал  в  "Дьюк  хайер  математикс куотерли"
статью,  которую  назвал  "Некоторые  высшие  алгоритмические   функции  для
считывания топографических форм  в приложении к  орбитальному движению". Мне
эти слова абсолютно  ничего не говорят.  Хотя можно кое-что предположить. Мы
теперь  держим  на  орбите  около  трехсот  пятидесяти   спутников,  которые
наблюдают за  всем  миром,  благодаря тому,  что Ральф Голдстейн  разработал
математический аппарат  для всех  этих дел.  Он был всего лишь  аспирантом и
даже  сам  еще  не  знал, что его уже заранее  записали  в штат  комиссии по
спутникам при Лаборатории передовых физических исследований Джона Хопкинса в
Мэриленде,  где занимались всеми самыми серьезными исследованиями, благодаря
которым удалось осуществить спутниковую программу. Так вот, из-за его смерти
нам потребовалось возиться три  лишних года,  прежде чем мы смогли поднять в
воздух  всех  этих  птичек,  умеющих  ориентироваться  по  ландшафту  земной
поверхности. Единственное,  что здесь имело  значение, это  те три года,  за
которые Советы успели модернизировать свою собственную спутниковую программу
и наверстать  свое отставание в "холодной  войне". Это три  лишних  года  их
участия в  гонке.  Кто из  вас,  гении и эксперты,  может сказать, какое  из
советских  разведывательных  агентств  было  ответственным за стратегическую
войну?
     - ГРУ, - последовал незамедлительный ответ.
     - Совершенно верно. А на кого работал Пашин?
     - На ГРУ.
     - И это  тоже верно. Тогда что мы можем предположить? Его заданием было
вовсе  не  прекращение войны во Вьетнаме. Положить он хотел  и  на  войну во
Вьетнаме, и на Трига Картера, и на все остальное.  Ему нуж