металось с  диким  криком,  а  потом
дымящимся комом рухнуло на землю. Ему стало тогда так плохо, так  дурно,
и мама, прижав к своей теплой груди, укачивала и укачивала его на руках,
пока он не заснул под размеренный стук ее доброго сердца. Это  было  его
самое любимое воспоминание.
   - Ты только делай все так, как скажет мистер Эрл, - наставлял Джимми.
- И все будет хорошо.
   Буб свернул на грунтовую дорогу и тут  же  затормозил,  почувствовав,
что колеса вязнут в земле.
   - Не останавливайся, - сказал Джимми. - Еще  немного  вперед.  Боюсь,
как бы старина Эрл мимо не проехал, черт побери.
   Они медленно продвигались в глубь поля, пока кукуруза, наступавшая со
всех сторон, полностью не поглотила машину. Буба душил страх.
   - Джимми! - писклявым жалобным голосом позвал он.
   - Ну, будет, будет, - успокоил тот.
   Освещая фарами грунтовую дорогу перед собой, они вскоре  подъехали  к
полицейскому автомобилю, стоявшему у обочины.
   - Вот мы и на месте, - сказал Джимми.
   Эрл наблюдал за медленно приближающейся машиной. Она  выползла  из-за
поворота и остановилась футах в пятидесяти. Водитель выключил  мотор.  В
воздухе клубилась еще не успевшая осесть  пыль.  Остывающий  мотор  чуть
скрипел. Парни в машине не шевелились.
   На тридцать долгих секунд воцарилась  оглушающая  тишина.  Потом  Эрл
включил свой прожектор, выхвативший из темноты Джимми  Пая  на  переднем
сиденье. Тот поднял руку, заслоняясь  от  ослепительного  луча.  Джимми,
казалось, весь пылал: кожа неестественно белая, волосы отливают золотом.
   - Глаза режет, Эрл! - крикнул он.
   "Джимми! - думал Эрл. - Будь ты проклят, Джимми. Что ж ты натворил!"
   - Джимми, веди себя спокойно. Никаких лишних движений, -  откликнулся
он.
   - Хорошо, сэр, - ответил Джимми. - Можно Буб позвонит своей маме?  Он
ужасно переживает.
   - Чуть позже. А сейчас - выходи первым, Джимми. Я должен видеть,  что
ты держишь револьвер в левой руке за ствол. Бросишь его на землю.  Потом
выйдешь ты, Буб. Я должен видеть твои руки: револьвер  держишь  в  левой
руке за ствол, затем бросаешь его на землю. Я  должен  все  это  видеть.
Ясно? Не суетиться, никаких лишних движений!
   - Хорошо, мистер Эрл, - отозвался Буб.
   - Ладно, пошли.
   - Эй, Эрл, ты прямо как Джо Фрайдей. Это тебе не "Драгнет". <один  из
популярнейших полицейских телесериалов; шел в 1952 - 1970 гг. В 1954  г.
на основе сериала создан одноименный кинофильм> Черт побери, Эрл,  здесь
только Джимми Пай со своим младшим двоюродным братом. - С этими  словами
Джимми распахнул  дверцу  коленом  и,  показывая  пустые  ладони  высоко
поднятых рук, ступил на землю.
   - А теперь я вытащу оружие, Эрл, - сказал  он,  опустил  левую  руку,
извлек из-за пояса пистолет и швырнул его  вперед.  Кольт  плюхнулся  на
землю, подняв облачко пыли.
   - Так, Буб, переползай на его место и выходи таким же образом.
   Буб вылез из машины. В отличие от Джимми, выказывавшего  беспечность,
даже наглость, Буб держался скованно.  Он  нелепо  вытянул  вверх  руки,
словно имитируя полет ангела. Эрл заметил, что у него трясутся коленки.
   - Оружие, Буб. Ты забыл про оружие!
   - Оо-уу-э... - пролепетал  детина,  охваченный  отчаянием.  -  Оно  в
машине. Достать?
   - Повернись, -  скомандовал  Эрл.  -  Я  должен  видеть,  что  ты  не
вооружен.
   Буб поспешно выполнил приказ. Пистолета за поясом у него не было.
   - Ладно, Буб, теперь развернись и положи руки на крышу машины, встань
рядом с Джимми.
   - Слушаюсь, сэр, - проскулил Буб.
   - Так, обоим стоять и не шевелиться. Я  иду  к  вам.  Никаких  резких
движений!
   - Давай скорей, Эрл. А то  чертова  мошкара  живьем  меня  сожрет,  -
проговорил Джимми.
   Не сводя глаз с парней, освещаемых лучом прожектора,  Эрл  расстегнул
кобуру своего кольта, затем вытащил из поясной сумки одну за другой  две
пары наручников и направился к пленникам.
   - Проклятье! - воскликнул Джимми, неожиданно хлопнув себя по шее - по
тому месту, где почувствовал укус. - Чертовы букашки!
   Все произошло медленно и в то же время с неимоверной  быстротой.  Эрл
видел, как рука Джимми будто бы опять легла на машину,  но  сам  он  при
этом  как-то  странно  изогнулся,  дернулся  -  если  это  и  трюк,   то
бессмысленный.
   - Дж... - начал Эрл и вдруг заметил пистолет. Откуда он взялся? Он же
на земле.
   Пистолет выстрелил, и Эрл увидел...
   ВСПЫШКУ
   ...хотя звука еще не уловил, он ощутил...
   ТОЛЧОК
   ...услышал выстрел, опять увидел вспышку и ощутил...
   ТОЛЧОК!
   В следующую секунду он осознал, что стоит на коленях и кто-то несется
на него.
   И опять выстрел.
   Буб!..
   Мчавшийся на Эрла Буб резко остановился. На его  футболке,  на  груди
расползалось красное пятно. Лицо побледнело, на нем  застыл  неописуемый
ужас. И все же он мчался на Эрла, как сумасшедший, как некое чудовище  -
руки растопырены, губы шевелятся, глаза выпучены. Он словно вознамерился
раздавить Эрла, вышибить из него дух.
   Эрл нажал на спусковой крючок,  хотя  даже  не  помнил,  когда  успел
выхватить кольт.
   Буб рухнул на колени.
   ВСПЫШКА
   Эрл обернулся. Джимми выстрелил, потом еще, оба  раза  промахнулся  и
нырнул в заросли. Эрл был уверен, что Джимми сейчас улыбается. Желая  во
что бы то ни стало стереть с его лица  эту  отвратительную  ухмылку,  он
выпустил подряд четыре пули, - почти так же  быстро,  как  из  автомата.
Револьвер в руке дергался, разряжаясь огненным грохотом. Один за  другим
прогремели четыре выстрела. Еще щелчок. Пусто. Патроны кончились.
   "Что происходит, черт побери?" - думал Эрл, но думал не словами.
   Вопрос вспыхивал в  мозгу  огнем,  сверкающими  блестками,  неровными
бликами света, жаром раскаленного металла.
   Потом  он  сообразил,  что  по-прежнему  лежит  на  земле,   в   луче
прожектора, рядом - машины, а за ними - стена  кукурузы.  Эрл  откатился
назад, выскользнув из овала света. Он  ожидал,  что  прозвучит  выстрел,
который добьет его, но выстрела не последовало. Вместо этого  -  шаги  и
треск раздвигаемых стеблей, вздох ветерка и тишина.
   Эрл спрятался за своим автомобилем.  Буб,  весь  в  крови,  лежал  на
спине.
   - Мама! - вскрикивал он. - Мамочка, помоги мне, пожалуйста,  о  Боже,
Господи, я не хочу умирать.
   Джимми ничем не обнаруживал себя.
   "Перезаряжай", - приказал себе Эрл. Положив перед собой револьвер, он
хотел правой рукой открыть барабан и достать патроны.
   Но правой руки не оказалось. Во всяком случае, он ее не чувствовал.
   Эрл осмотрел себя. Он был весь в крови. Из драной черной складки чуть
ниже локтя сочилась темная жидкость. Он не мог  пошевелить  пальцами,  с
которых стекали капли. Рука была напрочь перебита. Левый бок тоже был  в
крови. Форменная рубашка и брюки пропитались кровью.
   "Неужели умираю? - подумал Эрл. - Даже если умираю, черт побери,  все
равно надо перезарядить".
   Неповрежденным  большим  пальцем  ему  удалось  открыть   барабан   и
вытряхнуть гильзы. Повернув револьвер дулом вверх, он тряс и  тряс  его,
пока не выпали все шесть. Затем, зажав кольт между коленями, он  вытащил
из ячеек на портупее патроны и один за одним вставил в  барабан.  Мощные
патроны калибра 357. Резким движением кисти Эрл защелкнул барабан.
   По телу разлилась боль. Рука пронзительно ныла,  залитый  кровью  бок
онемел. Ему хотелось или погрузиться в сон, или  кричать.  Он  не  хотел
идти за Джимми в заросли кукурузы.
   Эрл сунул кольт в кобуру, заполз в машину и взял рацию.
   Он находился далеко за городом, но рация у него  мощная,  работает  в
низкочастотном диапазоне. Сигнал должен пробиться!
   - Всем машинам, всем машинам!..  Ранен  полицейский.  Квадрат  10-33,
повторяю, квадрат 10-33... всем машинам... прошу ответить.
   Эфир молчал.
   Проклятье.
   Что-то сверкнуло. Эрл  поднял  голову.  Искрилось  лопнувшее  лобовое
стекло, в которое угодила  одна  из  пуль,  выпущенных  Джимми.  Антенна
снаружи была перебита.
   Проклятье.
   Вот везет мерзавцу. Без антенны  радиус  действия  рации  значительно
меньше.
   Эрл сполз с сиденья на землю, огляделся. Буб не шевелился,  хотя  еще
дышал. Что ж, ничего не поделаешь. А на свет выходить  он  уж  точно  не
собирается.
   Джимми наверняка где-то рядом.  Похоже,  кружит,  стараясь  незаметно
подобраться к нему. Эрл не сомневался: у Джимми одна задача - убить его.
Для этого и устроена вся затея.
 
*** 
 
   Джимми был так возбужден, что с трудом заставлял себя сидеть тихо. Он
знал, что подстрелил Эрла. Подстрелил как надо. Может, Эрл уже мертв. Он
видел, как тот рухнул на землю, видел кровь, много крови. Поэтому-то Эрл
и промахнулся; в нормальном состоянии он бил точно из любого оружия.
   Джимми сидел в кукурузе, притаившись, словно кошка.  Высокие  стебли,
покачиваясь на слабом ветру, заслоняли видимость.  Впереди  горел  свет.
Значит, машины в той  стороне.  Он  еще  посидит  немного,  отдышится  и
поползет назад. Нужно удостовериться,  что  дело  сделано.  А  потом  он
свободен, свободен, как птица, весь мир у его ног. Он справился!
   Рок, рок, рок, - до утра один рок!
   Свет внезапно погас.
   Что бы это значило? Свет погас сам? Или Эрл выключил  прожектор?  Или
полицейские приехали? Нет, вряд ли полицейские. Он услышал бы тарахтенье
машин, лай собак, гуденье самолетов, может, даже вертолетов. Тут  сейчас
разразилась бы такая какофония, черт бы ее побрал.
   Нет, это Эрл, будь он проклят. Эрл охотится за ним. Это  он  отключил
прожектор, чтобы его силуэт не отбрасывал тень.
   Нужно затаиться еще на несколько минут. Эрл  видел,  как  он  ушел  в
заросли, значит, знает, в какой стороне его искать.  Если  Эрл  вздумает
пуститься за ним в погоню, он будет двигаться быстро, а следовательно, с
шумом.
   "Он выдаст себя", - думал Джимми.
   Он не сомневался, что Эрл предпримет попытку схватить  его.  Отважный
мужик. Только ведь он не молод, да к тому же ранен и  наверняка  потерял
много крови.
   "Сиди тихо", - приказал себе Джимми, но, разумеется, тут же крикнул:
   - Эрл! Думаешь поймать меня? Черт побери, Эрл, мне очень жаль. Хочешь
убить меня, чтобы прославиться?!
   Тишина.
   Затем прозвучал ответ.
   - Джимми, глупый мальчишка. Ты ранил меня. Я умираю. Лучше  выходи  и
сдавайся. Все равно теперь не выпутаешься. Помощь на подходе.
   - Никакой помощи не будет! - Джимми расхохотался. Он понял,  что  его
предположение верно: Эрл ранен  не  смертельно  и  хочет  выманить  его.
Хитрый дьявол.
   Джимми это не пугало. Он вообще ничего не боялся. Его дурманили мысли
о славе, о том, как завоевать репутацию  крутого  парня.  Он  готов  был
любой ценой одержать верх над  человеком,  который,  сколько  он  помнил
себя, словно грозовое облако постоянно затмевал его  своим  авторитетом.
Он любил Эрла. И ненавидел его. Он хотел спасти его. И убить. Но  больше
всего он хотел произвести на него впечатление.
   В машине он заполнил  патронами,  которыми  был  набит  карман  брюк,
обойму и вставил ее на место, в  кольт  "Супер"  калибра  38.  А  вместо
оружия бросил на землю гаечный ключ, который Эрл  принял  за  револьвер.
Трюк сработал. Ха-ха, Эрл, ты оказался в дураках!
   Джимми пополз навстречу Эрлу. Он был уверен, что первым заметит  его.
И тогда он внезапно выскочит и выстрелит со словами: "Видишь, Эрл, какой
я классный парень? Настоящий крутой мужик, да?" И убьет его.
   Боль.  Нестерпимая  боль.  Она  пронизывает   руку   сверху   донизу,
разливается по телу. Ладонь онемела. Кровотечение  не  прекращается.  Во
время высадки на один из  островов  -  на  какой  конкретно,  сейчас  не
вспомнить, - он видел солдата,  искромсанного  осколками  разорвавшегося
снаряда. Тот просто превратился в месиво из окровавленного мяса.  Именно
так выглядела теперь его никчемная рука.
   Усталость. Невыносимая усталость. Отчего он так устал? Клонит в  сон.
Значит, он умирает от потери крови? Возможно. Лечь бы, закрыть глаза.
   И еще щемящая тоска. Почему, ну почему все так случилось?!  Где  была
допущена ошибка? Кто затеял этот кошмар? Джимми Пай,  будь  он  проклят,
или тут замешан кто-то еще?
   Жаль Буба. Бедняга. Эрл только теперь понял, что Буб не собирался его
убивать. Он был напуган. Кинулся  к  нему,  надеясь  найти  защиту.  Буб
заслонил его от смерти и за  это  получил  от  Эрла  пулю  калибра  357,
пробившую дыру в его груди.  Буб  мертв.  Так  неподвижно  может  лежать
только труп.
   Эрл ощущал в руке револьвер, чувствовал, как напрягся на курке палец.
Хотелось выстрелить. Но во что? В кого?
   Он двинулся вперед. Не ползком, нет. Когда одна  рука  не  действует,
далеко не уползешь. Шатаясь, заваливаясь назад, Эрл  сошел  с  дороги  и
двинулся в заросли, в том направлении, откуда крикнул Джимми. Все  решит
один выстрел. Не исключено, что Джимми  окажется  проворнее.  Все  равно
нужно что-то немедленно предпринять, иначе он просто истечет  кровью.  И
на этом все кончится. Джимми тогда станет еще большей знаменитостью, чем
он сам.
   Шляпу долой. Жетон полицейского он отцепил.  Кто  он  такой?  Обычный
человек, только раненый и  с  оружием,  выслеживающий  другого  обычного
человека, но невредимого, и  тоже  с  оружием.  Он  уже  не  молод,  еле
передвигается, его мучает страх. Возможно, он никогда больше  не  увидит
сына, жену.
   Высоко над головой равнодушно мерцают  звезды.  Шуршит,  потрескивает
кукуруза. Где-то вдалеке стенают лягушки.
   Зачем он это делает?  Ради  чего?  Ради  людей,  будь  они  прокляты,
которые, даже не  зная  его  имени,  за  глаза  стали  бы  называть  его
высокомерным типом, слишком много возомнившим о себе.
   Подобное никогда не приходило ему в голову -  ни  во  время  боев  за
острова, ни в перестрелках и стычках с преступниками в годы  полицейской
службы. Зачем? Ради чего? Разве это важно? В общем-то, нет, неважно.
   Эрл  припал  на  колено.  Тяжелый  револьвер   оттягивал   руку.   Он
чувствовал,  что  Джимми  где-то   рядом.   Предчувствие   переросло   в
уверенность. Джимми, скорей всего, нападет сзади. Впереди  его  быть  не
должно. Он ждет, когда Эрл пройдет мимо,  чтобы  наброситься  со  спины.
По-другому Джимми рассуждать не может, он - спортсмен, умеющий  уйти  от
удара и ударить в ответ.
   - Джимми! - окликнул Эрл. - Джимми!  Выходи,  парень,  все  равно  не
скроешься.
   Тишина.
   Эрл  стоял  среди  кукурузы,  на  краю  поля  у  дороги,  с  надеждой
всматриваясь в заросли.
   Джимми контролировал приближение Эрла. Тот не стремился в глубь поля,
держался края дороги. Двигался он не быстро, но и не медленно, с угрюмой
решимостью. Джимми отчетливо представлял себе выражение его лица: плотно
сжатые  губы,  желваки  на  скулах.  Лицо  отца.  Лицо  защитника   рода
человеческого. Лицо того, кто уверен в себе, всегда знает, в чем  ты  не
прав, и готов указать тебе на ошибку.
   Джимми вскинул револьвер: сейчас Эрл пройдет в  нескольких  ярдах  от
него. Задумался: не изменит ли направление пуля, зацепив  за  кукурузные
стебли? Сумеет ли он точно прицелиться в темноте? Так можно  расстрелять
обойму и ни разу не попасть. Нет,  пусть  Эрл  пройдет  мимо.  Потом  он
осторожно подберется к нему  сзади.  Правильно.  Подкрадется  поближе  и
выпустит в него все пули. Покажет, кто из них молодец.
   Эрл вслушивался в ночную тишину. Ни звука. Он  сделал  еще  несколько
шагов.
   - Джимми, выходи! Я не хочу проливать твою кровь.
   Молчание.
   Затем он услышал щелчок взводимого курка.
   - Тебе крышка, Эрл!
   Держа пистолет наготове, Эрл обернулся.
   Джимми в упор целился в него футов с двадцати.
   - Моя взяла, Эрл.
   - Джимми, ради Бога. Брось револьвер. Все кончено.
   - Да, все кончено.
   - Джимми, не глупи.
   - Эрл, брось оружие, и я не стану тебя убивать.
   - Не могу, Джимми. Ты же знаешь. Еще секунда - и мое терпение лопнет.
   - Эрл, я не питаю к тебе ненависти. Ты сам напросился.
   Джимми нажал на спусковой крючок.
   Кольт дернулся в  его  руке.  Вылетевшее  из  дула  пламя  рассеялось
облачком дыма.
   Эрл стоял, словно врос в землю, как столб, черт бы его побрал.
   - Ты промахнулся, Джимми. Слишком далеко стоишь. Никудышный  из  тебя
стрелок. Не сладить тебе со старым воякой, сынок. Брось пис...
   Джимми снова выстрелил, - на  этот  раз  наверняка,  -  еще  успев  с
изумлением  заметить,  как  Эрл  с  поразительной  для  его  возраста  и
состояния быстротой  опустился  на  одно  колено,  вскидывая  револьвер,
который расплылся перед глазами Джимми неясным пятном.  Стремительность,
проявленная  Эрлом,  не  имела  ничего  общего  со  стремительностью   в
общепринятом понимании этого слова: рука взметнулась молниеносно, словно
плеть, сливаясь с воздухом.
   Два выстрела прозвучали, как один, - пули были выпущены с промежутком
в десятые доли секунды.
   Потом рухнувший на землю Джимми увидел над собой расплывчатый  силуэт
Эрла.
   - Эрл?
   - Да, Джимми.
   - Эрл, ничего не вижу. Так больно! - Что  с  головой?  Будто  тисками
сжата или втиснута в узкий ящик с острыми щепками и осколками стекла.  В
глазах туман. С ним такое впервые.
   - Все хорошо, Джимми! Теперь все будет хорошо.
   Джимми испустил последний вздох и застыл. Не  было  ни  предсмертного
хрипа, ни бульканья в горле, ни конвульсий.  Его  душа  просто  взяла  и
отлетела, высвободившись из телесной оболочки.
   Одна пуля Эрла вошла Джимми в глаз и вылетела  из  виска,  разворотив
левую сторону лица. Вторая угодила в грудь,  в  область  сердца.  Джимми
лежал в луже крови - величаво и спокойно, как молодой король.
   Один глаз изумительно красивый - голубой,  обрамленный  загибающимися
ресницами, другой - безобразная бесформенная язва.
   Эрл отвел взгляд, усилием воли  заставил  себя  подняться.  С  трудом
переставляя ватные ноги, он сделал один шаг, другой и, шатаясь  поплелся
к машине. Он чувствовал себя дряхлым стариком,  таким  же  древним,  как
горы. Боже, до  чего  все  ужасно.  Он  убил  мальчишку,  которого  знал
двадцать лет. Как такое могло случиться?
   Почему Джимми не объяснил ему причину своих поступков?
   "Что нашло на Джимми?
   Клянусь, я докопаюсь до правды!"
   Рана все еще кровоточила. Рука болела так, будто в нее вгрызался  сам
дьявол. Левый бок окончательно онемел. Одежда  пропиталась  кровью.  Его
ожидает верная смерть, если не подоспеет помощь.
   Теперь все зависело только от радио, от перебитой антенны.
   Эрл нагнулся, достал рацию, нажал кнопку вызова.
   - Всем машинам, всем машинам, черт бы вас побрал, ранен  полицейский,
квадрат 10-33. Прием! Прием!
   Эфир оставался глух.
   Эрл взглянул на небо. Черное  покрывало,  усыпанное  звездами.  А  он
один, совсем один на земле. Проклятье.
   Эрл повторил попытку:
   - Всем машинам! Всем машинам!  Вызывает  четырнадцатый,  ответьте  же
кто-нибудь. Ранен полицейский... Квадрат 10-33, 10-33, Господи Иисусе, я
истекаю кровью.
   Да, он умирает от потери крови в кукурузном поле у дороги. Он  тысячу
раз мог погибнуть на островах. А умирает от потери  крови  в  кукурузном
поле.
   - Всем полицейским машинам! Всем! Всем, кто на  земле  и  в  воздухе,
помогите... ранен полицейский... квадрат 10-33. Отзовитесь! Прием.
   Тишина.
   Это конец. Крышка.  Не  удалось.  Эрл  закрыл  глаза.  В  воображении
всплыло лицо сына. Он хотел дотронуться до него, но лицо исчезло.
   - Четырнадцатый, на связи самолет, выполняющий коммерческий рейс. Я -
Дельта-190. Иду на высоте 2-75,  держу  курс  на  юг,  в  Новый  Орлеан.
Случайно поймал твой сигнал. Где ты, сынок, черт побери?
   - Дельта, дельта, я в одиннадцати  милях  к  югу  от  Уолдрона,  штат
Арканзас. Нахожусь чуть в стороне от шоссе №71, в кукурузном поле, в ста
ярдах от дороги. У меня два огнестрельных ранения. Истекаю кровью.
   - Держись, сынок. Сейчас настроюсь на  аварийную  частоту  Литл-Рока.
Ребята на  земле  немедленно  известят  местные  власти.  Держись!  Тебе
помогут. Если у них не получится, я посажу своего жука  на  это  чертово
шоссе и сам заберу те