родолжать  учебу  в  колледже  и поступил на службу в
Корпус	морской  пехоты  США. Это его решение совпало с началом
вьетнамской войны.
      Первый  раз  он побывал там в 1966 году в звании младшего
капрала,  был  дважды  ранен. Второй раз он оказался там в 1968
году,	как  раз  во  время  "Тета",  и  в  качестве  командира
разведывательного  патруля выполнял целый ряд опасных заданий в
районе	ДМЗ".  В  1971 году в учебном центре Перри, штат Огайо,
Боб  Ли стал чемпионом страны по стрельбе из винтовки на тысячу
ярдов.	Его  отметили.	В  конце  1971	года он возвращается во
Вьетнам  -  в  разведывательно-снайперский  взвод  штабной роты
двадцать  шестого  полка  Первой дивизии Корпуса морской пехоты
США, действующей в районе города Дананг.
      Он нажал кнопку.
      На  экране  высветилась визитная карточка, на которой под
контуром   винтовки   с   оптическим   прицелом   была	сделана
аккуратная лаконичная надпись:
      "МЫ ТОРГУЕМ СВИНЦОМ, ДРУЖИЩЕ!
      РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНО-СНАЙПЕРСКИЙ
      ВЗВОД, ШТАБНАЯ РОТА, МОРСКАЯ ПЕХОТА".
      -  Первая строчка выдрана из "Великолепной семерки" Стипа
Мак-Куина,  - продолжал Добблер, - а мы видим визитную карточку
его  взвода,  который  действовал  в  этом  регионе  в	составе
подразделений	Первой	 дивизии   Корпуса  морской  пехоты  по
проведению   психологических   операций.  Они  оставляли  такие
визитные  карточки  на	самых видных местах. Выполняя задания в
этих районах, Боб и его товарищи обычно прикалывали их к левому
рукаву	 убитых   в   результате   прямого   попадания	одной -
единственной  пулей  прямо в грудь. Разведывательно-снайперский
взвод	Первой	 дивизии   Корпуса   морской   пехоты  США  был
подразделением	самых  опытных профессиональных убийц. За шесть
лет  боевых  действий  они,  говорят,  убили  более 1750 солдат
противника.  Хотя за все годы существования этого подразделения
в его составе побывало только сорок шесть человек. Сержант Карл
Хичкок,   на  счету  которого  было  девяносто	три  официально
зарегистрированных  убитых, был первым. Боб - спустя пять лет -
стал  вторым: на его счету восемьдесят семь убитых. Но было еще
несколько снайперов, имевших в споем активе порядка шестидесяти
попаданий, и более десятка человек, каждый из которых убил чуть
больше пятидесяти солдат противника.
      Что  касается  Боба,  то вполне очевидно, что он выполнял
определенные   задания	 Оперативного	отдела	 ЦРУ,  так  как
уничтожал     людей,	 занимавших	центральные	посты в
административных  структурах   сборщиков  налогов во Вьетконге,
местных  глав  общин  и прочих. Так что он не так уж несведущ в
отношении  деятельности профессиональных органов разведки. Но в
общем  у  него	были  более  простые задачи, например выбивание
сержантского	состава   в   регулярных   частях   вьетнамских
вооруженных  сил,  действующих	на  севере  Вьетнама.  Те  даже
назначили за его голову колоссальную награду - около пятидесяти
тысяч  монет.  А  однажды  Боб	вместе	со своим лучшим другом,
младшим  капралом Донни Фонном, устроил засаду целому батальону
северных    вьетнамцев.    Желтолицые	быстро	 продвигались в
направлении   небольшого   отряда   наших   войск  специального
назначения,  отрезанного  на этот момент от главных сил лагеря.
Погода	была  отвратительная,  тучи висели прямо над джунглями,
так  что  оказать поддержку с воздуха или осуществить эвакуацию
людей  было невозможно. Плюс ко всему лагерь был расположен вне
досягаемости  огня нашей артиллерии. Тысяча человек неприятеля,
направляющихся	к  вершине,  где  было	всего  двенадцать наших
солдат!..    Боб    и	 его   друг   оказались   единственными
представителями   американских	 войск	в  этом  районе  боевых
действий.  Подкараулив	северных вьетнамцев, они стали выбивать
их  офицеров.  Вдвоем  они  держали  весь батальон в напряжении
более  сорока  восьми часов. В этом двухдневном приключении Боб
уложил	более  тридцати  человек.  Дело  было  в долине Ан-Лок.
Батальон  так  и  не добрался до "зеленых беретов", а Суэггер и
его напарник вышли на них три дня спустя.
      Даже   Пайн,   который   никогда	 ничему  не  удивлялся,
присвистнул:
      - Умеет немного стрелять, стервец, - сказал он.
      Щелкнул проектор.
      На  госпитальной	койке лежал замотанный в бинты человек.
Одна  его  нога  была  подвешена в гипсе, глаза глубоко запали,
выражение лица мрачное.
      Добблер продолжил:
      -  Война	для  Боба Ли Суэггера закончилась одиннадцатого
декабря  1972  года  -	в  тот момент, когда ему в бедро попала
пуля,  выпущенная  вьетнамским	снайпером.  Его друг и напарник
Донни  Фенн  спустился	по  насыпи, чтобы помочь ему. Следующая
пуля  попала  Донни  прямо  в  грудь  и  прошла навылет, пробив
позвоночник.  Все  утро Суэггер пролежал с мертвым другом, пока
не  удалось навести артиллерию на место, где засел снайпер. Так
закончилась  для  Боба	война,	а  вместе с ней и его карьера в
морской  пехоте  США - он уволился из Корпуса морской пехоты по
инвалидности в 1975 году, после того как три года провалялся на
больничных   койках.  Вместе  с  этим  закончились  и  все  его
соревнования  по  стрельбе.  Спортивная  стрельба  - необычайно
заформализованный   вид   спорта.   Его   участники   вынуждены
испытывать  массу  физических неудобств ввиду того, что, будучи
одетыми  в  тугие  кожаные  одежды,  должны надолго фиксировать
различные  стрелковые  позиции.  Со  своей ногой, кость которой
была  стянута металлическим штифтом, Боб уже никогда не смог бы
стрелять  в  таких  условиях  и  никогда бы уже не достиг своей
былой спортивной формы.
      В  общем,  можно	сказать, что Боб Ли Суэггер отдал своей
стране	все,  что  только  мог.  Его  героизм, однако, заставил
многих	американцев  чувствовать себя несколько неуютно. Дело в
том,  что  Суэггер не спасал жизни, не поднимал солдат в атаку.
Он  был  просто-напросто  высокопрофессиональным убийцей. Может
быть,  именно  по  этой причине его не награждали медалями и не
окружали   должным   почетом,  хотя  все  это  он,  безусловно,
заслужил. То, что было потом, предугадать несложно. Женился, но
брак  распался.  Попытка  сделать  карьеру в компании "Лежьен",
занимающейся   продажей  недвижимости,	потерпела  крах.  Хотел
вернуться  в  колледж,	чтобы  продолжить образование, но потом
вдруг  потерял	к  этому  всякий  интерес. В середине и в конце
семидесятых   он   несколько   раз   лечился   в  клиниках  для
алкоголиков.   В   восьмидесятых,   кажется,   обрел   душевное
спокойствие  и	заключил  своего  рода	профессиональный  мир с
самим  собой  и  своей	страной, удалившись от всех. Легко себе
представить,  насколько  отрицательной	была  его реакция на ту
чрезмерную патриотическую спесь, которая охватила Америку после
победы	в  войне  в Персидском заливе. Все это лишь усилило его
горечь и заставило еще больше изолироваться от общества. Сейчас
Суэггер  живет	в  горах  Уошито, в нескольких милях от Блу-Ай,
один   в   своем   трейлере.   Его   единственным   средством к
существованию  является пособие по нетрудоспособности - так как
он  уволился  из морской пехоты по инвалидности - да еще, может
быть,  то, что осталось от тех тридцати тысяч долларов, которые
отсудил   ему  его  приятель  Сэм  Винсент,  адвокат  графства,
предъявивший иск журналу "Месенери" и выигравший этот процесс в
1986 году. Боб живет один, правда, у него есть еще его винтовки
-  несколько  десятков	штук.  Он стреляет из них каждый день и
обращается  с  ними  так,  как	будто  они и есть его настоящие
друзья.
      Вы,  конечно,  прекрасно	понимаете, что в нем накопилось
огромное  чувство  возмущения  и  обиды  на  всех и вся. Плюс к
этому  -  абсолютная  изоляция	от общества. Все это делает его
уязвимым  и  поддающимся  влиянию. Но это сильный человек. Этот
одинокий  чудаковатый  отшельник - такой же крепкий орешек, как
те "орешки", которыми он стрелял из своей винтовки.
      Когда винтовка толкнула его в плечо и картина прицела из-
за   отдачи   превратилась   в	 неясные   очертания  какого-то
предмета.  Боб	понял, что выстрел, к которому он готовился все
эти  долгие  часы,  был точным. Ему показалось, что в тот самый
момент,  когда	спусковой  механизм  послал  затвор  ремингтона
вперед	 и   ударник   пробил	капсюль,  все  предметы  вокруг
мгновенно  отпечатались в его мозгу: за считанные доли секунды,
пока  это  длилось,  он успел понять, что винтовка не подвела и
что  прицел,  выхвативший  за две сотни ярдов маленький участок
тела  менее  чем  в два дюйма, был нацелен именно туда, куда он
хотел.	Да,  спуск  был  плавный  и мягкий... Он даже удивился,
когда прозвучал выстрел: он занял  правильную  позицию, твердую
и  устойчивую,	и  ни  отдача  винтовки  в  последнее мгновение
выстрела,  ни  тень  сомнения или неуверенность в своих силах -
уже ничто но могло ему помешать.
      Да, он попал.
      Склонившись  к  земле  и	яростно дергая ногами, животное
мотало головой, пытаясь стряхнуть неожиданно наплывшую на глаза
красную   пелену.  Его	большая  голова,  украшенная  огромными
красивыми  рогами,  вдруг  резко  запрокинулась,  передние ноги
подкосились,  и  олень	тяжело	рухнул	на землю. Не отрывая от
плеча  винтовку,  Боб  передернул  затвор,  из	которого желтым
отблеском  металла  вылетела  стреляная  гильза, затем сразу же
дослал	в  патронник новый патрон 308- го калибра и снова навел
винтовку  на  цель.  Но  в  повторном выстреле необходимости не
было.  Поставив  винтовку  на  предохранитель, Боб опустил ее и
посмотрел  на  бьющегося  в  агонии  Тима,  который в последней
попытке  поднять  свое тело безнадежно дергал толстой, покрытой
грязью	и снегом шеей. Животное никак не могло смириться с тем,
что  его  ноги	больше	не  подчиняются ему и что по всему телу
неумолимо распространяется оцепенение.
      "Что  ж,	парень,  брыкайся  сильнее,  - думал Боб. - Чем
больше	 ты   будешь   стараться,   тем  быстрое  это  на  тебя
подействует".
      Наконец-то он позволил себе встать. Ноги затекли и ужасно
болели,   и  только  сейчас  он  вдруг	понял,	что  совершенно
окоченел.  Боб стал сгибать и разгибать пальцы, чтобы убедиться
в  том,  что  они  еще	еще работают. Рука потянулась растереть
ноющее	бедро, но он сразу же отдернул ее: все тело под пуховой
курткой было мокрым от пота. Поежившись, он окоченевшими ногами
сделал несколько шагов и подобрал стреляную гильзу.
      После  выстрела  Боб  не	испытывал почти никаких чувств.
Повернувшись,  он  посмотрел  на  лежащего  в кустарнике, более
чем  в	ста  ярдах, оленя. В душе у него не было ни радости, ни
триумфа победы.
      "Да... хорошо... Я еще немного умею стрелять, подумал он.
- Значит, я еще не так стар".
      Прихрамывая,  он спустился с холма на прогалину и подошел
к лежащему оленю. Непрекращающийся снег больно бил его по лицу.
Весь мир казался серым и мокрым. Его трясло от холода.
      Животное	дышало с присвистом и хрипом, продолжая стучать
головой  о  землю.  Один  глаз	был  у него широко раскрыт. Боб
нагнулся,  чтобы  получше  его рассмотреть. Он ожидал увидеть в
этих  больших черных глазах ужас, ярость, упрек в предательстве
- все то, что так сильно заставляло его только что волноваться.
      По   телу   животного  прошли  глубокие  судороги,  и  из
полуоткрытого  рта  вывалился длинный язык. Олень был сильным и
матерым.   Его	 ноги	были   покрыты	шрамами,  как  колени у
футболистов.   Боб   разглядел	 у   него   на	 боку,	 сзади,
бесчисленное  количество  шрамов, которые остались у него с тех
самых пор, как Сэм Винсент несколько лет назад всадил в него из
своего	444-го	калибра  весь заряд дроби. Но рога, хоть сейчас
они   и   были	 немного   несимметричными,   выглядели  просто
великолепно. У Тима были не рога, а целая громадная вешалка, на
которой двенадцать отростков, переплетаясь и изгибаясь, росли в
таком	густом	беспорядке,  что  напоминали  терновую	корону,
надетую на голову редкой красоты. Это был великолепный трофей.
      Бока  животного  все  еще  тяжело вздымались, и под кожей
угадывались  мощные  кости  ребер.  От	его  тела,  несмотря на
покрывающий  его  снег,  исходило  тепло  и неприятный животный
запах,	густой	и  плотный.  Этим  теплом  даже  можно было бы,
наверное,  согреть  руки.  Левая задняя нога была неестественно
согнута,  и  создавалось  впечатление,	будто  он собирается ею
ударить.  Боб посмотрел на пулевое отверстие. Пуля попала туда,
куда  он  и  хотел,  и	как  раз  в  то место, куда ее направил
ремингтон:  темно-красное  пятнышко  на спине, ближе к шее, как
раз над позвоночником.
      "Ну  что,  приятель,  -  подумал	Боб,  - ловко я с тобой
справился".
      Вновь  задергавшись,  Тим жалобно захрапел. Его рыжевато-
коричневая  голова  то	и  дело  падала в грязь, при этом олень
испуганно  косил  на  Боба  одним  глазом. Суэггер наклонился и
бережно погладил животное.
      Боб  потрогал  оленьи  рога  и вытащил свой нож - старый,
убийственно острый "Рэндолл Севайвз".
      "Не бойся. Все закончится за несколько секунд, приятель",
- сказал он, склоняясь над Тимом.

      - Минутку, - вмешался Пайн.
      Лобблер сглотнул. В темноте свирепый взгляд Наина казался
почти безумным. Пайна боялись все, кроме Шрека.
      - Полковник, на службе я повидал немало таких парней, как
этот, впрочем, вы тоже, - сказал он, обращаясь к Шреку.
      -  Я  с  гордостью  могу	сказать,  что,	когда  мне было
двадцать  два,	я  служил  вместе с ними в войсках специального
назначения.  Сейчас,  когда  снова  пришло время убивать, парня
лучше,	чем  этот  ваш	белый  южных штатов, нет. Поверьте, эти
ребята	умеют  стрелять,  они такие вещи вытворяли - просто уму
непостижимо! Но во всем этом есть одна проблема: они терпеть не
могут, когда ими командуют, и считают защиту своего достоинства
делом  чести.  Заденьте  любого  из  них - ни один ни за что не
простит  вам  этого, пока не поквитается. Но в этом случае я за
вас  и гроша ломаного не дам. На службе я насмотрелся на это по
горло, так что могу говорить со знанием дела.
      - Продолжай, Пайн, - сказал полковник.
      -  Это  настоящие  мужики, крутые. Если они втемяшат себе
что-нибудь в голову, то это уже ничем не выбьешь. Поэтому я вам
скажу просто: если вы тронете этого парня, то я гарантирую вам,
что  у вас будут такие неприятности, какие вам никогда раньше и
не снились.
      -  Я  считаю,  -	громко сказал доктор, - что мистер Пайн
сделал прекрасное уточнение. Я бы не стал недооценивать Боба Ли
Суэггера.   Особенно  мистер  Пайн  прав  в  той  части  своего
выступления,  где  он  обращает наше внимание на так называемую
"проблему  чести"  Боба  и таких ребят, как он. Такое понимание
чести  и  есть	именно	тот  фактор, который делает его для нас
потенциально  уязвимым.  Фактически  он действует как абсолютно
точная	винтовка,  благодаря  чему и заслужил свою кличку - Боб
Снайпер,  и он очень опасен, если с ним обращаться небрежно, но
абсолютно  надежен,  если с ним обращаться как следует. В конце
концов,  о  том, что нас интересует, он знает больше, чем любой
из  оставшихся	в живых. Он просто самый лучший снайпер во всей
западной  части  Соединенных Штатов. - Он бросил быстрый взгляд
на  неподвижную  фигуру  Шрека,  но  ответом  ему было гробовое
молчание.  Добблер  продолжил:	-  Однако  существует  одно се-
рьезное  "но".	Боб  Снайпер  действительно виртуозный стрелок,
но...  у  него	есть один очень большой недостаток.

      Склонившись над Тимом, Боб переложил нож в левую руку.
      Тим еще раз всхрапнул.
      Боб  покрутил  рукоятку  "Рэндолла",  и  оттуда  появился
плотный   ряд	стальных   зубцов   небольшой	пилы.  Он  стал
подпиливать  левый рог оленя у самого основания, но не там, где
под бархатистой шишечкой проходят вены, а на дюйм-два выше, где
рог  уже полностью окостенел. Пила легко входила в рог, и через
несколько  мгновений  у  него  в руках была половина короны. Он
отбросил  ее  в  сторону,  в  кусты,  и,  склонившись,	так  же
тщательно   отпилил  вторую  половину.	Затем  отступил  назад,
опасаясь, что животное может его затоптать.
      Зверь тяжело оторвался от земли и привстал.
      Боб с силой хлопнул его по крестцу:
      -  Ну  давай,  парень. Пошел! Пошел! Пошел отсюда, старый
черт!
      Тим  брыкнулся,  снова захрапел и с неописуемым восторгом
затряс	облегченной  головой.  Из  его	ноздрей  вырвались  две
струйки  дымчатого  пара;  казалось,  что  он стал еще сильней,
когда,	разбрасывая  в	стороны  кусочки  льда, как сумасшедший
бросился в сторону молодых сосен и быстро скрылся в лесу.
      Через секунду он исчез совсем.
      "Все-таки  я  тебя  надул,  сукин ты сын", - подумал Боб,
глядя	вслед  исчезнувшему  оленю.  Он  отвернулся  и	зашагал
прочь. Впереди была долгая дорога домой.

      -  Его  недостаток, - сказал доктор, - заключается в том,
что  он  больше  не может убивать. Да, он продолжает охотиться.
Он  уходит  на	большие  расстояния  и	подвергает себя суровым
испытаниям,  но  только  лишь  для того, чтобы проверить себя и
сделать  точный  выстрел,  плюс  к этому он берет трофеи. Пули,
которыми  он  поражает	животных, отлиты им самим из эпоксидной
смолы.	Дальность  полета у них - сто ярдов. Если он попадает в
животное  правильно  -	а  он  всегда попадает туда, куда надо,
потому	 что   целится	 как   раз  между  лопаток,  чуть  выше
позвоночника,  -  он  буквально  сбивает  его  с  ног  и лишает
сознания  на  пять-шесть минут. В каждой пуле сделана маленькая
полость,  которая  заполняется	для  веса  красной  алюминиевой
пылью, так что, когда пуля попадает в животное, на нем остается
красное  пятно,  которое,  впрочем,  смывает  первый  же дождь.
Необычно,  правда?  Потом  он  отпиливает  у них рога. Хотя Боб
далеко	не  тот  человек,  который стал бы охотиться за оленями
только для того, чтобы заполучить их рога. Он не любит охоту за
трофеями. Ведь он сам когда-то был чем-то вроде трофея. Все это
он  проделывает,  чтобы  поддерживать себя в должной стрелковой
форме.
      - Тогда все в порядке, - сказал полковник Шрек. - Суэггер
нам  подойдет.	Но  нам  надо  найти  для него такой трофей, по
которому этот засранец все-таки выстрелит.

			     Глава 2

      Странно,	как все-таки порой винтовка может раздражать...
Старый	 отменный   винчестер	70-й   модели  270-го  калибра,
выпущенный еще до шестьдесят четвертого года, безотказно служил
Бобу  на протяжении пяти лет, стреляя с отклонением в один дюйм
-  на расстояние сто ярдов, два дюйма - на двести и три дюйма -
на  триста  ярдов,  причем  всегда  с  одинаковой кучностью. Но
сегодня  он  неожиданно подкачал. Дырочки от пуль нарисовали на
мишени	созвездие с рваными краями, имеющее более трех дюймов в
диаметре.
      Боб был немного сбит с толку: он никак не ожидал подобных
результатов. Черт побери, это становилось уже просто любопытно.
Но была и еще одна причина, по которой он непременно должен был
разобраться  с	этим  сбоем:  чтобы  и	дальше оставаться самим
собой, он должен всегда быть уверенным в себе и в своем оружии.
      Черт бы побрал этот 70-й. Он может угробить на него целую
неделю.  Ему придется сначала разобрать его на части, вплоть до
самого	 маленького   винтика  и  последней  пружины,  а  потом
перебрать  все	эти  крошечные	детали одну за другой в поисках
металлических	зазубрин   или	 песчинок  в  рабочих  частях и
механизмах,  а	также в поисках еле  заметных  признаков износа
или усталости металла. Он отдраит курок и весь ударно-спусковой
механизм,   на	 ощупь	проверит  каждый  квадратный  сантиметр
поверхности   приклада,   пытаясь   обнаружить	сучки,	занозы,
щепочки,  следы  деформации,  что- нибудь такое, что помогло бы
ему  понять,  почему  ствол при стрельбе отклоняется от точного
направления.  И,  когда  вся  эта  работа будет сделана, ему, в
случае если винтовка все равно будет стрелять неточно, придется
повторить все сначала.
      Его  крошечная  мастерская располагалась позади