уверенность превратили
винтовку, держащие ее руки и все тело в единое целое.
      Уперев  винтовку	в  плечо,  он  поводил	ею из стороны в
сторону,  потом  положил  одну	руку  напротив	предохранителя,
так,  чтобы  кончик  указательного  пальца  ласкал  облегченный
курок.
      Наконец  Боб  занял  окончательную позицию и закрыл левый
глаз.	  Изображение	  было	  несфокусированным,	немного
расплывчатым,  поэтому,  чтобы	добиться четкости, ему пришлось
повернуть  кольцо  прицела  на несколько щелчков назад. За свои
усилия	он  был  вознагражден  идеальным  изображением	черного
кружочка,  увеличенного  в  десять  раз  оптическим  прицелом и
разделенного  на  четыре  части  прицельной  сеткой дальномера.
Сейчас он был размером с монету в пятьдесят центов и установлен
на расстоянии, равном дальности прямого выстрела его винтовки.
      На  выдохе  он  задержал	дыхание  и подумал, что было бы
лучше,	если  бы  палец  нажимал  на  курок  чуть медленнее. Он
почувствовал  толчок  от  отдачи  и  заметил, что изображение в
прицеле  немного  расплылось.  Передергивая  затвор, он услышал
голос корректировщика стрельбы:
      -  Десятка.  Черт, прямо в середину. Точный, очень точный
выстрел.
      Боб  выстрелил  еще четыре раза и все четыре раза попал в
одну и ту же точку.
      -  Думаю,  что  я  пристрелялся,	-  сказал  он. Человек,
которого   звали   Хатчер,   проинструктировал	его  по  поводу
предстоящей задачи:
      -  Мистер Сузггер, один из моих помощников зарядит в вашу
винтовку  пять	патронов.  Вы  не будете знать, стреляете ли вы
вашим собственным патроном, "Федерал Премиум", "Лейк- Сити Мач"
или  нашим  "Экьютек Снайпер Грейд". Вы выстрелите четыре серии
по  пять  патронов  по мишеням, установленным на расстоянии ста
ярдов,	столько  же по тем, что находятся на расстоянии двухсот
ярдов,	 и   соответственно  -	трехсот.  Потом  мы  просчитаем
результаты  по	группам  и  определим  кучность стрельбы. Ну, а
после  обеда  нам  бы  хотелось  повторить  все эти упражнения,
только	уже  при  стрельбе  из	каких-нибудь  импровизированных
положений, без подготовки, с дополнительными элементами стресса
и  психологической   нагрузки.  Думаю,  что  вам  это покажется
очень интересным.
      -  Ну  что  ж,  музыку  заказываете  вы,	так что давайте
стрелять.
      Боб  стрелял очень сосредоточенно. От других стрелков его
отличали  завидная  стабильность  и  последовательность. Он был
как  жесткая  стойка  фирмы  "Рэнсом",	которую  используют для
проверки   точности   стрельбы	 пистолетов.   Всякий  раз  при
стрельбе  он  занимал  одну  и ту же немного неестественную, но
прекрасно  продуманную	и  отработанную  позицию.  Держа кончик
пальца на спусковом крючке, он застывал, и его тело становилось
таким  же твердым, как и винтовка. В каждый последующий раз все
было так же, как и в предыдущий: щека так же плотно прилегала к
стекловолокну  приклада,  винтовка  так  же  упиралась в плечо,
точно  так же рука держала ложе приклада, такой же угол локтя и
та  же расслабленность второй руки, поддерживающей винтовку, то
же  расстояние	между  глазом  и прицелом, так же на полувыдохе
задерживалось  ды-  хание,  те же три удара сердца, уменьшающие
порывистость  пульса  перед  выстрелом,  такой же плавный спуск
крючка, лениво плывущего назад, такой же легкий, быстрый хруст,
напоминающий  звук  сломанного	стебля	сухой  травы, в момент,
когда	крючок	 срывается   с	пружины,  такое  же  беззвучное
воспламенение  капсюля	и  такая  же  вспышка  выстрела,  когда
винтовка вздрагивает от отдачи.
      - Десятка, немного выше. Где-то треть дюйма.
      - Десятка, в середину.
      - Десятка, точно в центр.
      Никаких сбоев, ошибок и промахов. Боб нашел свою стрельбу
и  стрелял  все  утро, почти не двигаясь и не дыша, не тратя ни
одной секунды впустую и не делая ни одного лишнего движения. Он
испытывал  какое-то  странное  удовольствие от того, что у него
быстро	забирали  пустую  винтовку, затем сразу же приносили ее
обратно,  уже заряженную, от того, что регулярно кто-то бегал к
мишеням,  чтобы  отметить  выстрелы  или  чтобы  заменить  сами
мишени.
      Он  уже  потерял	счет.  Это было как во Вьетнаме. Просто
стреляешь  и  смотришь, как пуля летит туда, куда ты ее послал,
практически  без  малейшего  отклонения.  Сам  процесс стрельбы
становится  каким-то  абстрактным и полностью безликим; над ним
долго  не  задумываешься,  и он постепенно превращается в нечто
подобное небольшому ритуалу или какой-то репетиции. Счет рос, с
ним никто уже не мог равняться, все уже давно были позади, а он
с  каждым  новым  попаданием  все  ближе  и  ближе подбирался к
легендарной цифре знаменитого Карла Хичкока - девяносто три.
      - Десятка.
      - Десятка.
      - Десятка.
      После  того  как	Боб  отстрелял все четыре серии по пять
патронов  в  каждой,  он  устало  отложил винтовку в сторону, а
корректировщики  и  счетчики  побежали	к  мишеням подсчитывать
очки.
      Боб, естественно, по малейшим различиям в отдаче винтовки
сразу  же  определял, каким патроном выстрелил. Свои патроны он
узнавал  мгновенно,  чуть-чуть	медленнее, но все же достаточно
быстро,   он  определял  разницу  между  патронами  "Федерал" и
"Леик-Сити".  Патроны  же "Экьютек Снайпер Грейд" отличались от
всех  остальных  коренным  образом. Боб чувствовал, что пули из
них  летели  немного  выше. У него было такое ощущение, что они
попадают  где-то чуть выше десятки, почти без рассеивания. Пули
летели очень быстро, это были прекрасные выстрелы, очень точные
и стабильные.
      -  Мистер  Суэггер, не желаете ли взглянуть на результаты
вашей стрельбы? - спросил Хатчер.
      -  Да,  давайте  посмотрим,  -  сказал  Боб. Он подошел к
скамейке,  на  которой производился подсчет и анализ выстрелов.
Рядом стояли два человека с кронциркулями.
      -  0'кей, - заключил Хатчер, - думаю, вы будете довольны.
Я  пометил  каждую  мишень  согласно расстоянию, на которой она
была установлена, и согласно тому патрону, которым вы стреляли.
На   сто   ярдов   вы  стреляли  патронами  "Федерал  Премиум",
"Экьютек",  "Лейк- Сити Мач" серии М 852 и своими собственными.
Именно в таком порядке. Вот все мишени.
      Боб   взглянул   на  изуродованные  десятки,  на	которых
маленькие,  разбрызганные,  как  капельки  грязи,  отверстия от
пуль  вырвали  центр,  как  бы	нарисовав  листочки  клевера. -
Отклонение  от	центра, как мы подсчитали, составляет в среднем
для  каждого  типа:  "Федерал" - 0,832 дюйма, "Экьютек" - 0,344
дюйма,	"Лейк-Сити  Мач"  -  0,709 дюйма и ваши патроны - 0,321
дюйма.
      Боб  проверил  их.  Да,  эти  изобретения "Экьютека" были
почти  так  же хороши, как и его собственные патроны, и намного
лучше,	чем  патроны  двух  крупнейших	заводов по производству
боеприпасов. Он кивнул головой.
      - На две сотни ярдов вы, согласно баллистическим таблицам
стрельбы,  должны  были бы стрелять на четыре с половиной дюйма
ниже  и с меньшей кучностью. Но вы увидите, что угол отклонения
практически  не  изменился,  хотя  по  кучности  "Федерал" стал
теснить остальных.
      Боб   снова  посмотрел  на  аккуратные  ровные  дырочки в
мишенях.   На  этот  раз  попадания  один  в  один  были  реже,
являясь,   видимо,   скорее   всего,  исключением  или	простым
совпадением.  Диаметр попадания всех групп патронов колебался в
пределах  двух	с  половиной - трех дюймов, причем центр каждой
группы	располагался  приблизительно  в  двух  дюймах от центра
десятки.   В   связи  с  увеличением  угла  отклонения	патроны
"Федерал",  на	удивление, образовывали самую ровную окружность
диаметром  в  два  дюйма.  И снова патроны Боба оказались лучше
других,  отклонение  составило всего 0,967 дюйма, причем центры
отверстий  находились друг от друга на расстоянии меньше, чем в
полминуты.  Но  выстрелы " Экьютека" настолько тесно шли следом
за  его патронами, что почти ничем не отличались. Их отклонение
составляло  0,981  дюйма, и расстояние между центрами отверстий
тоже   было   меньше  минуты.  Боб  почувствовал,  что	мог  бы
отстрелять  эту  серию и лучше, потому что после выстрела своим
патроном  он  расслаблялся,  чувствуя  уверенность  в  точности
попадания.
      - А теперь самое сложное наше задание, - сказал Хатчер. -
Майи,  мишени  с  трехсот  ярдов, пожалуйста. Мистер Суэггер, я
думаю,	что  теперь  вы  сможете  понять, почему наши патроны и
вообще	все  боеприпасы  идут  под  маркой  "Снайпер Грейд". Вы
лучше, чем кто бы то ни было, сумеете оценить их.
      Он протянул ему четыре мишени.
      Свое   крайнее   удивление   Боб	 обычно   выражал   не-
произвольным тихим присвистом.
      Именно такой была его реакция и сейчас.
      На   мишенях,   которые	ему  протянул  Хатчер,	картина
оказалась  совсем  фантастической.  На	расстоянии  трех  сотен
ярдов  все  группы  выстрелов  располагались  где-то  в девяти-
одиннадцати  дюймах  от  центра  десятки, на шесть часов, прямо
на  внешнем  крае  черного  круга.  Рассеивание  увеличилось, и
патроны  "Федерал"  как  нельзя  нагляднее  проявили здесь свою
обманчивую  сущность:  окружность, которую они образовали, была
целых четыре с половиной дюйма в диаметре.
      Боб  дернул  головой и недовольно хмыкнул. Он был глубоко
разочарован.  Мишень  в  этом  месте  выглядела  так, как будто
какой-то   ребенок   наугад   наделал	в  ней	дырок  пальцем.
"Лейк-Сити"  были  чуть  лучше,  но не намного; по кучности они
почти	удовлетворяли	требованиям,   предъявляемым  на  такой
дистанции,  хотя,  по  правде  говоря,	несмотря  на то что вся
группа	укладывалась  в окружность диаметром три дюйма, один из
выстрелов,  скорее  всего,  был сделан с ошибкой, и если его не
считать, то вся группа вписывалась в два с половиной дюйма.
      Боб видел, что здесь "Экьютек" явно перещеголял его.
      Отметины	от  пуль Боба располагались так, что в принципе
еще  создавалась  какая-то иллюзия круга диаметром 1,386 дюйма.
По   кучности	он   прекрасно	 укладывался  в  норму,  однако
окружность, которую образовали дырочки от пуль этого проклятого
"Экьютека",  в	диаметре  составляла  1,212  дюйма,  причем три
выстрела  из четырех образовали треуголь- ник, который вмещался
в окружность диаметром всего 0,352 дюйма!!!
      - Черт, - сказал он.
      -  Вот  эта  стрельба,  - произнес кто-то. - Выстрелы что
надо!  Многие  не  попадают  в	мишень	с расстояния трех сотен
ярдов,	  даже	  когда    у   них   есть   оптический	 прибор
двадцатичетырехкратного увеличения.
      - Нет, - сказал Боб, испытывая благоговейный трепет перед
этими  дырочками на мишени, - все дело в патронах. Это отличные
патроны.
      Это  были  действительно	прекрасные патроны. В мире было
всего пятьдесят или шестьдесят человек, способных сделать такие
отличные   патроны.  Франк  Барнс,  наверное,  пара  надменных,
зазнавшихся  специалистов  из  "Спиер", "Хорндэй" или "Сьерра",
несколько   представителей   вымирающего   племени  нелегальных
самодельщиков  -  этакие старые,  сутулые  мужчины, которые всю
свою  жизнь  провели  в  механических  цехах оружейных заводов;
несколько   стрелков  мирового	класса,  стреляющих  с	упоров,
которые  наверняка  раньше  служили  в	Первой	дивизии морской
пехоты.   Кое-кто   из	роты  "Дельта"	или  оружейные	мастера
подразделений  СВИТ  в	ФБР.  Тот,  кто  создает такие патроны,
знает,	что  он делает. У Боба в голове возник образ невысокого
старичка,   который  уже  миллионы  раз делал подобные патроны,
кропотливо  и настойчиво доводя их до полного совершенства. Это
требовало   не	просто	терпения;  это	требовало  своего  рода
определенной   гениальности.  Боб  почти  физически  чувствовал
присутствие  этого  старичка. Он был здесь, на стрельбище, этот
старый мастер, который знал свое дело как никто другой. И вдруг
Боб  все  понял.  Он  еще раньше заподозрил что-то неладное, но
теперь	он  все  понял.  Они играли с ним, водя его за нос. Они
были  совсем  не  те,  за  кого себя выдавали. Тогда кто же они
такие?
      Боб улыбнулся:
      - Ну а теперь что, полковник?
      -  Теперь  надо пойти пообедать. А во второй половине дня
нам бы хотелось встретиться с вами на Другом стрельбище, где вы
будете	 стрелять   уже  по  мишеням,  установленным  на...  за
пятисотярдовой отметкой. И дальше, до отметки в тысячу ярдов.
      - Ну что ж, звучит заманчиво, - сказал Боб.
      -  Завтра  утром,  мистер Суэггер, я собираюсь предложить
вам одну очень забавную вещь.
      Вечером  Боб  отказался от приглашения фирмы "Экьютек" на
роскошный  ужин  в ресторане Сэйерсвилла  и вместо этого, сев в
машину,  взятую им в аренду, решил прокатиться в одиночестве по
местным  дорогам.  Наконец  он	нашел то, что искал, - укромное
тихое местечко, достаточно удаленное от населенных районов, где
можно было побыть наедине с самим собой, в тишине, не опасаясь,
что кто-то потревожит твои мысли.
      Теперь   они   уже   не  следили	за  ним.  Они  избегали
встречаться  с	ним часто, думая, что уже надежно подцепили его
на крючок.
      Может быть, и подцепили. Ему было ужасно любопытно, кто и
откуда	всем  этим руководит. В общем и целом он понимал, о чем
идет речь. Речь, естественно, идет об убийстве.
      Его  репутация  была очень высокой. В определенных кругах
его   достаточно   хорошо   знали.   Время  от	времени  с  ним
происходили какие-то странные вещи: к нему проявляли нездоровый
интерес, делали всевозможные таинственные намеки, совсем как бы
невзначай  давали  понять, что он бы мог получить большую сумму
денег,	если  бы  встретился  там-то  и  там-то - в Сент-Луисе,
Мемфисе  или  Тексаркане  -  с	каким-	то человеком и выслушал
некоторые  конкретные  предложения. На протяжении всех этих лет
подобного  рода  предложения  поступали  от самого разного рода
заказчиков.    Некоторые,    естественно,    делались	людьми,
приближенными  к  кругам  организованной  преступности.  Другие
были, скорее всего, от разных разведслужб - Боб ведь выполнил в
свое  время  два  задания, связанных с уничтожением гражданских
объектов  во  Вьетнаме, получив перед этим письменный приказ из
вышестоящего  штаба.  Остальные  попытки предпринимались просто
весьма	состоятельными	людьми, которые хотели использовать его
для  решения  своих проблем в бизнесе, для того чтобы исправить
несправедливость или отомстить за обиду. Казалось, у всех у них
были какие-то патологические отклонения.
      Боб   всегда   отвечал  "нет".  Объяснял,  что  это  про-
тивозаконно,  и  вежливо просил оставить его в покое. Многие из
них  отставали	от  него. Тем не менее были и такие, которые не
желали	уходить ни с чем: эти выродки, принадлежавшие к племени
ненавистников,	 требовали   к	 себе  специального  подхода, и
выпроводить  их  было  непросто.  Это  был  тип  людей, которые
считали,  что  вся  страна  принадлежит им и только им и что на
земле  уже  давно  царило  бы  благоденствие, если бы на ней не
существовало  других...  Естественно,  под  этими  другими  они
обычно	подразумевали черных. За время своей службы во Вьетнаме
Боб   повидал	немало	 чернокожих  сержантов,  все  они  были
отличными  парнями,  поэтому  он  даже не желал слушать все это
отребье,   которое   к	 тему  навязывалось  с	подобного  рода
проблемами.  И	хотя  по  натуре  он был человеком не жестоким,
однажды  ему  все-таки	пришлось  расквасить  нос одному такому
наглецу,  который  представлял организацию под названием "Белый
порядок".  Давясь злобой и размазывая кровь по лицу, тот сказал
ему,  что  они внесут теперь в черный список и Боба, после чего
Боб   схватил	его  за  шкирку  и,  приставив	к  горлу  кольт
"Гавернмент Моудел", спокойно произнес:
      - Мистер, если вы сами не в состоянии совершить убийство,
о  котором  хлопочете, значит, вы еще не доросли до того, чтобы
угрожать мне!
      Наглец моментально наделал в штаны и кубарем выкатился за
ворота.
      Но  в  данной  ситуации  он  имел  дело  совсем с другими
людьми.  Такие,  как  этот  проклятый  полковник  Брюс со своим
орденом  Почета  и  всегда находящимся с ним рядом коротконогим
преданным  Пайном,  к  этой  категории	не относились. Они были
людьми	достаточно  богатыми,  чтобы купить этот участок земли,
притащить сюда черт знает откуда его, Боба, да еще и заполучить
человека, который умеет делать такие прекрасные патроны. Кто же
они  такие?  Кого же надо убить и что это должна быть за птица,
чтобы ради нее идти на такие расходы?
      ЦРУ.
      Он  чувствовал, что это они. Это был их стиль работы: все
время  какие-то  странные  ситуации,  никогда  ничего  не ясно,
причем	они  всегда  заварят  кашу, втянут тебя в нее, и к тому
моменту,  когда  ты  поймешь,  что  же все-таки происходит, уже
бывает	обычно	легче смириться и не дергаться, чем бороться за
то, чтобы вырваться.
      Итак?  Он  сидел	и  думал,  стараясь пересилить огромное
желание   почувствовать   во   рту  приятный  вкус  ликера  или
холодную свежесть пива, которые бы освежили его мысли и помогли
ему  лучше  думать.  Но  Боб  понимал,	что,  стоит ему сделать
один-единственный  глоток  -  и  все,  он уже пропащий человек.
Поэтому  он  сидел  и  думал,  решая  свои проблемы в состоянии
каменно-холодной  трезвости. ЦРУ хочет, чтобы он снова вышел на
охоту.
      Но на кого?
      Сидя  в  маленьком  ресторанчике. Боб снова и снова думал
над  этим  вопросом.  Ужасно болели голова и бедро. Но ответ на
мучивший  его  вопрос все не приходил. Он сидел так, размышляя,
уже  несколько	часов  и  только  сейчас  заметил, что ресторан
закрывается  и	официантка  то	и дело бросает на него сердитые
взгляды.  Нет  уж, спасибо, он на их сторону не встанет, ему не
нужны  их  вонючие деньги. Самое главное для него в жизни - это
винтовки и чувство правильно выполненного долга.
      Но что такое долг?
      На кого надо было охотиться?
      Кто сделал такие патроны для фирмы "Экьютек"?
      Боб  сел в машину и поехал назад. Ночь он спал спокойно -
сны  не  беспокоили  его.  Он  все  еще  оставался верен своему
принципу  -  никогда никого больше не убивать. Он скажет им это
завтра,  после	того как они выложат ему то, что от него хотят.
Он больше никогда не будет убивать.

			     Глава 4

      На  следующий  день  они	встретились  на  трехсотярдовом
стрельбище.  Сам  полковник  отсутствовал,  ничего  накануне не
объяснив  и  никого  не  предупредив.  Без  него все остальные,
кажется,   немного  расслабились.  Тот,  кого  звали  Хатчером,
видимо, остался за главного, хотя это, скорее всего, была толь-
ко  видимость. Он представлял собой рыжеволосого, усталого вида
пятидесятилетнего  мужчину  с  большими щелями между зубов. Его
нагрудные   карманы  были  набиты  карандашами,  упакованными в
пластиковые  пакеты.  Хатчер производил впечатление рассеянного
человека,  который  знает немного обо всем и все о немногом. Он
усадил	Боба в черный джип "чероки", и, взяв еще двух человек и
флегматичного  Пайна, они все вместе поехали какими-то боковыми
дорогами в направлении другого стрельбища.
      Представшая  перед  Бобом  картина поразила его: огромное
светлое  поле  на покатом склоне холма, на одном конце которого
виднелись   возведенные   на  скорую  руку  строительные  леса,
скрепленные  в	местах	соединений  болтами.  Вся  эта безумная
конструкция   для   большей   устойчивости  крепилась  к  земле
проволочными   растяжками,   которые   располагались  по  всему
периметру  этого  "творения". Оно напоминало основу сооружения,
предназначенного  для цирка, только без брезентового верха, или
железный скелет здания без цементного наполнения.
      Боб   увидел,   что  к  самому  верхнему	каркасу  здания
приделано   несколько	лестниц   и   прямо   на   самом  верху
расположена  платформа, на которой установлены стул и подставка
для стрельбы.
      -  Это  имитация	здания в Талое, штат Оклахома, - сказал
Хатчер.  -  Или,  если	сказать  точнее, расстояние, габариты и
высота	точно таки