емцы!  Я
стрелял  мимо.  Открывать  огонь  разрешается  только  с  ведома  Начальника
Караула. Поэтому меня отправили на казнь. Я не спросил разрешения.
     -- У всех бывают ошибки.
     -- Это не ошибка. Я выполнял приказ.
     -- Ты хоть что-нибудь понял? -- поинтересовался Флойд.
     -- Немногое.  Скажи-ка,  Дредноут,  кто,  если  не  Начальник  Караула,
приказал тебе стрелять?
     -- Это было коллективное решение.
     -- Что значит -- коллективное?
     -- Я не вправе рассказывать.
     -- Понятно.  Не хочешь выдавать товарищей. -- Я панибратски хлопнул его
по спине и обнаружил, что он дрожит. -- Холодает вроде. Дам тебе куртку.
     Я зарылся в рюкзак и, конечно, не упустил случая поболтать по радио.
     -- Ну что, идеи есть?  Если  не  у  вас,  то  у  бесценного  компьютера
стратегического планирования?
     -- Да. Если "язык" не желает разговаривать, то, возможно, упомянутые им
сообщники будут откровеннее. Попытайся встретиться с ними.
     -- Ладно.  --  Я  вернулся с курткой. -- На, Дредноут, не мерзни. -- Он
поднялся и натянул куртку. -- Вот так-то лучше. А сейчас я тебе  скажу,  что
думаю.  Если  не  желаешь  кое  о  чем  рассказывать, не надо. Но как насчет
товарищей, о которых ты говорил? Может, они согласятся  объяснить  нам,  что
происходит?
     Он прикусил нижнюю губу и замотал головой.
     -- Нет?   Попробуем   по-другому.  Ты  не  хочешь  вернуться  к  своим?
Потолковать, узнать, не готов ли кто-нибудь встретиться с нами? Согласен?
     Он перевел взгляд с меня  на  Флойда,  затем  опустил  его  на  Бобика,
помахивающего хвостом, и наконец решился.
     -- Следуйте за мной.
     Он  был  молод,  силен  и бежал уверенной трусцой. Флойд и механическая
шавка подражали ему без особого труда, ко мне  же  мигом  вернулись  боль  и
слабость.  Я  тащился в хвосте и вскоре вынужден был взмолиться о передышке,
но за миг до этого Дредноут остановился на краю полпеттоновой рощицы.
     -- Ждите здесь, -- сказал он, когда я, жутко сопя, доковылял до них.
     Он скрылся среди деревьев, не заметив,  как  Бобик,  укоротив  лапки  и
втянув  в  туловище  голову  и хвост, скользнул за ним, точно черная половая
щетка.
     Перерывчик в физической деятельности пришелся как нельзя кстати,  да  и
быстро   саморазогревающаяся   еда,  которую  я  достал  из  рюкзака,  тоже.
Свинобургер с подливкой. Флойд тоже распечатал консервы, и мы слизывали соус
с пальцев, когда бесшумной тенью вернулась "половая щетка":  лапы,  хвост  и
голова -- врастопырку, из пасти -- заливистый лай. Я ощерился.
     -- Докладывать -- в первую очередь, брехать -- во вторую.
     -- Ваш  новый  помощник  не заметил слежки. В лесу находится валун, под
ним -- отверстие в земле. Он скрылся там. Показать?
     -- Чуть позже... если понадобится. А сейчас дай нам сосчитать до десяти
и выяснить, передаст ли он нашу просьбу.
     Навалилась усталость. Я закрыл глаза, утонул в беспамятстве и  вынырнул
вовсе не по счету десять, а в час дня, -- солнце балансировало уже в зените.
Когда   я   решил  выяснить,  сколько  потерял  времени,  компьютер  услужил
по-медвежьи, поменяв красную шестерку на пятерку. Не волнуйся, Джим, адмирал
Стинго на твоей стороне. Вялые попытки самоуспокоиться не  принесли  успеха,
мне даже казалось, будто в моих жилах булькает и струится яд.
     Флойд  спал сном праведника, даже похрапывал. Но стоило Бобику нечаянно
сдвинуть на осыпи несколько камешков, как мой напарник вмиг распахнул веки.
     -- Гав-гав, джентльмены, то есть доброе утро. Из-под камня  только  что
появился ваш новый друг в сопровождении сослуживца, и они направляются сюда.
Заметьте: я вам первым об этом сообщил.
     Бобик  посидел, подождал, а затем приветственно тявкнул двум мужчинам в
опрятном  камуфляже  и  касках   с   блестящими   шпилями.   Грудь   каждого
перекрещивали  набитые  патронташи,  на бедрах висели пистолеты впечатляющих
размеров. Однако кобуры были застегнуты. Я тут же успокоил себя мыслью,  что
Флойд  -- под рукой и малейшее прикосновение к кобуре будет означать для них
мгновенную потерю сознания.
     -- А, Дредноут, -- приветствовал я,  --  рады  тебя  видеть.  И  твоего
товарища.
     -- Его  зовут  Неутомимый, он -- Комендант Участка. Этот, с бородой, --
Флойд, а второй -- Джим.
     Неутомимый воздержался от рукопожатий, зато звучно саданул себя в грудь
правым кулаком. Мы поступили точно так же, ибо никогда не вредно  перенимать
обычаи туземцев.
     -- Цель вашего прибытия? -- осведомился Неутомимый самым что ни на есть
холодным и непререкаемым тоном. Я позволил себе слегка обидеться.
     -- Скажем  так:  мы  пришли,  чтобы  спасти  твоего друга от неминуемой
казни. И принимаем вашу благодарность.
     -- Если бы вы не пришли, он бы не открыл огонь и не был бы приговорен к
расстрелу.
     -- Веский аргумент. Но, как мне помнится,  он  открыл  огонь,  исполняя
волю коллектива. Вы -- из этого коллектива?
     Я уже заметил, что под бесцеремонностью Неутомимого скрывается изрядная
тревога.  Обстреливая  нас  глазами,  он  пожевал  нижнюю  губу.  Не  обошел
пристальным вниманием  даже  псевдопса,  тявкающего  у  наших  ног.  Наконец
промолвил с великой неохотой:
     -- На это я ответить не могу. Но мне поручено доставить вас к тому, кто
ответит. А теперь ваш черед отвечать. Зачем пришли?
     -- Не  вижу смысла секретничать. Мы ищем того, кто взорвал некое здание
и стащил из него -- а значит, у нас -- некий важный предмет.
     Похоже, новость их немного успокоила. Неутомимый перестал кусать  губу,
а  Дредноут  даже  слегка  улыбнулся,  прежде  чем  наклонился  к товарищу и
зашептал ему что-то. Затем они кивнули, вспомнили, где находятся,  и  к  ним
сразу вернулся воинственный вид.
     -- Вы  пойдете  с  нами,  --  произнес  Комендант  так, что стало ясно:
возражения бессмысленны.
     -- Возможно. -- Я всегда недолюбливал приказной тон. -- Но  сначала  вы
нам скажете... это не опасно?
     -- В  опасности  мы  рождаемся  и  живем. И покидаем ее только в момент
гибели.
     Это здорово  смахивало  на  лозунг,  тем  более  что  Дредноут,  внимая
Коменданту, шевелил губами.
     -- Да,  конечно,  но  ведь  это  не  более чем расплывчатый философский
постулат. А я имею в виду совершенно конкретную ситуацию.
     -- Вы будете под защитой. -- Очевидно, он старался не  насмехаться  над
нашими скудными силенками и не кичиться своим превосходством.
     -- О!   Спасибо!   --   восторженно   откликнулся   Флойд.   Для  пущей
достоверности он даже глаза выпучил. -- Под такую гарантию мы готовы с  вами
хоть к черту в пекло. Верно, Джим?
     -- Совершенно  верно.  Под защитой этих бравых солдат нам ровным счетом
не о чем беспокоиться.
     Флойд запросто мог бы слопать за завтраком дюжину таких молокососов, но
я не видел проку в хвастовстве.
     Мы потянулись к рюкзакам, но Неутомимый остановил нас:
     -- С собой ничего не брать. Вы должны довериться нам.
     Флойд равнодушно пожал плечами -- он всегда ходил "при оружии".
     -- Хоть воды-то можно глотнуть? -- Я откупорил флягу и  сделал  два-три
глотка,  а укладывая ее на место, припрятал в ладони несколько гранат. -- Ну
и конечно, с нами пойдет верная спутница -- игрушечная собачка.
     Бобик умело подыграл мне: залаял, высунул язык и  часто  задышал.  Даже
перестарался,  задрав  над  моим  рюкзаком заднюю лапу. Впрочем, эта собачья
проделка еще больше убедила наших воинственных приятелей. Они кивнули.
     -- Придется завязать вам глаза, -- сказал Дредноут, доставая два черных
шарфа. -- Чтобы вы не запомнили путь к Убежищу.
     -- Если ты имеешь в виду  отодвигающийся  валун  под  полпеттонами,  то
можешь не утруждаться.
     -- Как ты узнал?!
     -- Узнал, а как -- не имеет значения. Так идем или нет?
     Они  изумленно  переглянулись  и  отошли  в сторонку пошептаться. Потом
неохотно вернулись и снова насупились.
     -- Идите. Быстро!
     Мы подбежали собачьей трусцой к валуну, затем по лестнице спустились за
Дредноутом в туннель. Бобик гавкнул и спрыгнул на меня, как только я  задрал
голову.  Я  поймал  его  и тут же выронил. Неутомимый закрыл люк, и я мрачно
уставился во мрак.
     Оставалось надеяться, что  мы  приняли  верное  решение,  ибо  дни  мои
сочтены, а подземелье чересчур усердно навевало мысли о могиле.
     Возможно, оно и станет моей могилой. Если не получу противоядия в срок.


Глава 24

     Едва  глаза  привыкли  к  темноте, я заметил, что по стенам туннеля, на
высоте плеч, тянутся горизонтальные светящиеся полоски.  Пол  был  гладок  и
тверд,  стены  тоже  --  в  этом я убедился, проведя пальцами по прохладному
камню.  Некоторое  время  мы  шагали  молча,  пока  у  перекрестка  один  из
провожатых не шепнул:
     -- Ни  звука! Не шевелиться! Спиной к стене! Мы простояли там несколько
томительных минут. На стенах я разглядел мерцающие цифры и поместил  в  банк
бесполезных  данных тот факт, что мы находимся на месте пересечения туннелей
Y-82790 и NJ-28940. Прислонясь к камню, я всерьез подумывал,  не  вздремнуть
ли,  но  тут  из  туннеля  NJ-28940  донеслось  чеканное  буханье  армейских
подметок. Я проснулся и  весь  обратился  в  безмолвие  и  ожидание.  Справа
появилась колонна человек в двадцать и протопала мимо нас влево, в туннель с
тем  же  номером.  Когда  шаги  почти  стихли, нам шепотом велели продолжать
движение.
     -- Налево, за ними. Как можно тише. Видимо, этим и  исчерпывался  риск;
как только мы свернули в другой туннель, наши спутники снова зашушукались. Я
вспомнил о присутствии Бобика и встревожился.
     -- Не  лаять,  -- скомандовал я едва слышно. -- Но если ты, лучший друг
человека, все еще с нами и со сверхчувствительными  ушами,  можешь  тихонько
порычать.
     Где-то неподалеку от моей лодыжки раздалось гортанное "ррр".
     -- Чудненько.  А  теперь  --  дважды,  если ты увидел и запомнил номера
туннелей.
     Быстрое "грр-гррр" придало мне  уверенности,  ибо  я  уже  запутался  в
бесчисленных  поворотах.  За  сим  диалогом  последовало  долгое  и  скучное
молчание;  мои  силы  все  еще  оставляли  желать  лучшего.   Я   несказанно
обрадовался, увидев впереди свечение, и чуть ли не бегом приблизился к нашим
новым приятелям, когда они остановились.
     -- Ни звука! -- цыкнул Дредноут.
     Мы  с  Флойдом  затихли и прислушались. Раздавался частый топот. Кто-то
бежал к нам. И вдруг остановился неподалеку.
     -- Шум смертельной битвы... -- вымолвил вновь прибывший.
     -- Эхо криков умирающих, -- ответил Дредноут.
     Пароль и отзыв. Какая безвкусица!
     -- Неисправимый, это ты? -- спросил Дредноут.
     -- Я. Послан вас предупредить. Прибыла депеша сами знаете от кого,  ваш
выход  из  туннелей  и  возвращение не остались незамеченными. Отправлены по
исковые группы, следует их избегать.
     -- Каким образом? -- осведомился Неутомимый. Не без истерической,  надо
сказать, нотки в голосе.
     -- Не  знаю.  Моя  задача  --  предостеречь.  Да  пребудет  с  вами Бог
Сражений.
     После благословения топот возобновился -- нарочный убегал восвояси.
     -- Что  делать?  --  огорченно  спросил  Дредноут  у  своего  столь  же
расстроенного товарища. -- Я не представляю...
     Готов  поклясться,  я слышал, как у них стучали зубы! Уж не знаю, какие
они вояки, но заговорщики и конспираторы -- аховые. Самое время вмешаться.
     -- Я вам скажу, что надо  сделать,  --  произнес  я  решительным  тоном
бывалого конфидента.
     -- Что?! -- воскликнули они дуэтом.
     -- Если туннели обыскивают, значит из них надо убраться.
     -- Отлично, -- пробормотал Флойд.
     Идею,  которая,  на его взгляд, лежала на поверхности, парни восприняли
как откровение самого Бога Сражений.
     -- Да! Уйдем, пока нас не обнаружили!
     -- Уйдем из туннелей!
     "Вот и чудненько, -- подумал я, -- а  дальше  посмотрим".  Когда  пауза
затянулась  и  я сообразил, что этим их вклад в общее дело ограничивается, я
задал крайне серьезный вопрос:
     -- Значит, из туннелей уходим. Но куда? Опять наверх, что ли?
     -- Нет! Все выходы под наблюдением.
     -- Есть еще один путь, -- слегка оживился Дредноут. -- Вниз! Надо  идти
вниз!
     -- Да,   в  Агроутилизатор!  --  подхватил  Неутомимый,  заражаясь  его
энтузиазмом.
     -- К делу, -- устало сказал я, совершенно не догадываясь,  о  чем  идет
речь. -- Богу Сражений угодно, чтобы мы пошли этой дорогой.
     Они  припустили  бегом,  и  мы  поспешили  следом. Свернули в очередной
туннель, где сияющий контур на стене означал металлическую дверь. Ни один из
провожатых  не  дотронулся  до  ручки;  напрашивалась  гипотеза,  что  дверь
заперта.  Неутомимый  прошел  чуть  вперед  и  остановился  перед освещенной
клавиатурой, вмурованной в стену возле косяка.
     -- Не смотреть, -- распорядился он. -- Код замка совершенно секретен.
     -- Бобик, действуй, -- шепнул я.
     ИРИНа отреагировала мгновенно: друг  человека  выпустил  острые  когти,
высоко  подпрыгнул,  вцепился  в  мою  куртку  и  больно  оцарапал  мне ухо,
карабкаясь на голову. Я подавил искушение ойкнуть  и  вытянулся  в  струнку,
помогая песику считывать набираемый код.
     Дверь со скрипом отворилась, искусственная зверюшка спрыгнула на землю.
     Из  проема  дунул  легкий ветерок, потянуло свежестью и летом. Здесь, в
подземелье? Оступаясь, мы двигались во тьме, пока не  лязгнула  дверь  и  не
зажегся свет. Мы находились в тесном зале перед винтовой лестницей. Не теряя
времени,  Дредноут  и  Неутомимый  направились  вниз,  и  мы  постарались не
отстать.
     Когда  меня  замутило  от  бесчисленных  витков,  показалось  дно.   За
отворенной дверью сияли лампы. Моргая от рези в глазах, я тащился последним.
Миновал проем и оказался среди зреющей кукурузы. Испуганные нашим появлением
птицы  захлопали  крыльями  и  отлетели подальше, а в гуще стеблей мелькнуло
что-то маленькое и мохнатое. Я понимал, что мы никак не могли  выбраться  на
поверхность,  разве что прошли насквозь всю планету. Не иначе это гигантская
пещера с мощными источниками света  на  потолке.  Похоже,  здешний  народ  и
впрямь не зависит от обитателей поверхности -- стоит ли удивляться, что Лига
даже не подозревала о его существовании?
     Дредноут возглавлял шествие между рядами кукурузы. Было жарко и пыльно,
и усталость  никуда  от  меня не делась, да еще вдобавок нахальная крошечная
мошка так и норовила залететь в нос. Я чесал его, чихал и вдруг  уткнулся  в
широкую спину Неутомимого.
     -- Слава Дому и Счастью Выживания! -- провозгласил он.
     -- Слава,  слава  и  добро  пожаловать,  отважный  Защитник, -- ответил
голос. Тонкий и приятный. Женский. Мы снова  пошли  вперед,  и  я,  чихая  и
почесывая  нос,  поравнялся  с  коренастой  фигурой провожатого. На миг моим
глазам открылась мирная буколическая картинка: женщина и  трое  или  четверо
детей мотыжат поле.
     Да  всего  лишь  на миг. Ибо в следующую секунду женщина увидела меня и
завопила:
     -- День Вторжения!
     Дальнейшее происходило с невероятной быстротой. Дети  распластались  на
земле,  а  она  ухватилась  за  тяжелый пистолет, висящий на шее. Вскинула и
открыла огонь.
     Мы попадали наземь быстрее, чем дети. Дредноут орал,  пистолет  трещал,
пули свистели и взрывались среди кукурузы.
     -- Прекрати! Не надо! Это не Вторжение! Хватит! Хватит!
     По-моему,  женщина  не  слышала.  Пытаясь  отползти  по черному пару, я
видел, как она исступленно нажимает на  спусковой  крючок:  глаза  выпучены,
белые  зубы  утоплены  в  нижней  губе.  От верной смерти нас спасала только
сильная отдача пистолета: от первого выстрела мушка вскидывалась на дыбы,  и
почти вся очередь уходила в зенит.
     Это  закончилось  так  же  внезапно,  как  и  началось.  Дети  исчезли.
Неутомимый, вырвав у женщины пистолет,  хлопал  ее  по  спине,  чтобы  унять
истерические рыдания.
     -- Отличная  выучка, -- одобрил Дредноут. -- Неподступная -- прекрасная
женщина и хорошая мать...
     -- И, к счастью для нас, никудышный снайпер, -- добавил я. --  Тебя  не
затруднит объяснить, что произошло?
     -- Тренировка.  Выживание.  За  многие  поколения  это  превратилось  в
инстинкт. Пока в Галактике -- война, мы жаждем  только  мира.  Мы  выживаем.
Пусть другие истребляют себя, но мы выживем во что бы то ни стало!
     Тирада обещала перейти в проповедь, но я помешал этому.
     -- Стоп!  Одну минуточку. Со времен Раскола и Галактических войн прошло
несколько веков. Сейчас повсюду мир.
     Он опустил кулак, стиснутый до  белизны  в  суставах,  вздохнул,  снова
поднял и почесал им нос.
     -- Я  знаю.  И  не  только я. Но большинство не хотят смотреть правде в
глаза. Не может. Нас слишком учили выживанию -- и ничему  другому.  Никто  и
никогда  не  готовил  нас  к  жизни без войны. Без угрозы вторжения. Кое-кто
собирается, думает... О будущем. Мы выбрали  предводителя...  а  большего  я
тебе не открою. Не смею.
     Он умолк. К нам бегом вернулся Неутомимый.
     -- Пришла  депеша:  пора  уходить. Зона поиска расширена. Если не будем
мешкать, обгоним преследователей и доберемся до явки. Поспешим!
     Мы поспешили, хотя я уже еле переставлял ноги. Оказывается, подниматься
по винтовой лестнице гораздо труднее, чем спускаться. От Флойда не укрылось,
что я еле дышу, и если бы он  не  тащил  меня  за  собой,  я  бы  не  осилил
восхождение.
     И  снова  --  в  темные туннели. Я весьма туманно осознавал присутствие
двух  заговорщиков,  Флойда  и  семенящего  Бобика.  Когда  же  мы   наконец
остановились, я сполз по стенке. Стоит ли ждать, когда подействует яд? Лучше
умереть не сходя с этого места.
     -- Вы останетесь здесь, с Дредноутом, -- распорядился Неутомимый. -- За
вами придут.
     Мы  прождали  несколько минут, и за это время наш часовой не ответил ни
на один вопрос.
     -- Продолжать  движение!  --  скомандовал   кто-то   из   темноты.   Мы
подчинились.  И  вошли  в  тускло  освещенный зал, хотя по началу свет нашим
привыкшим к темноте глазам казался невыносимо ярким.  В  зале  наличествовал
стол,  за  ним  лицом к нам восседало полдюжины молодых людей, наряженных по
той же моде, что и наши проводники.
     -- Стойте здесь, показал Неутомимый, затем они с Дредноутом  подсели  к
своим.
     -- Как насчет стульев?
     Вопрос  остался  без  внимания.  Бобик,  уязвленный  не  меньше  моего,
запрыгнул на стол и гавкнул, но чтобы не угодить  под  кулак,  был  вынужден
мигом соскочить на пол.
     -- Заткнитесь,  --  предложил  один из гостеприимных хозяев. -- Мы ждем
приказа. Альфамега, мы здесь.
     Все повернули головы и уставились  на  стол,  посреди  которого  лежала
красная    коробочка.   Обыкновенная   пластиковая   коробочка,   ничем   не
примечательная, кроме зарешеченного отверстия в боку.
     -- Двое  Внешних,  о   которых   вы   докладывали,   тоже   здесь?   --
поинтересовалась    коробка   ровным   механическим   голосом,   несомненно,
пропущенным через искажатель речи.
     -- Да.
     -- Внешние, я обращаюсь к вам. Мне доложили, что вы прибыли, разыскивая
похищенный предмет.
     -- Все верно, говорящая коробка.
     -- Каково предназначение этой вещи?
     -- Это ты нам скажи. Ты же его стибрила. -- Меня  уже  подташнивало  от
всей этой муры с Плащами и кинжалами.
     -- Ты ведешь себя неподобающе. Отвечай на вопрос или будешь наказан.
     Я набрал полную грудь воздуха... и прикусил язык.
     -- А  что,  меня  устраивает,  --  весело произнес Флойд, тоже сытый по
горло.
     Уж не знаю, к чему бы привела дискуссия, если бы в эту самую минуту  не
зазвучал частый топот и в зал не влетел юноша с диким ужасом в глазах.
     -- Тревога! Рядом патруль!
     Истерическую  ноту в его голосе усилило буханье множества ног. И тут же
выяснилось, что заговорщики, по крайней мере, об одном  позаботились  --  об
отходе.  В  стене  отворилась  потайная  дверь,  и возле нее тотчас возникла
давка. Вновь прибывший,