ыскивает его за побег из тюрьмы.
     -- Похоже, ты  забыла, что  разговариваешь  с непревзойденным  мастером
подделки. Не вижу проблем.  К утру у нас  с Боливаром будут  новые  ксивы. А
во-вторых?
     -- Мы что, оставим Джеймса прикрывать наш отход?
     -- Ни в коем случае. -- Я налил еще рюмку шерри и осушил одним глотком.
--  Наш новый форс-мажорный  план позволяет сбежать до его прибытия. Если мы
отказываемся от сложного расклада, по которому  Джеймс теоретически занимает
место  брата в банке,  то зачем он вообще нам здесь  нужен? Свяжемся с  ним,
дадим  отбой.  Боюсь,  что работенка  за  четыре  миллиона  кредитов в  день
превращается в кошмар. Напомни, где у него первая остановка?
     -- На Гелиоре.
     Я схватил телефон.
     -- Отправлю туда межзвездограмму. Пускай сидит и дожидается нас.
     -- Абсолютно с тобой согласна.
     Из Глорианиной корзины донеслось сонное хрюканье.
     --  Давай возьмем пример  с этого очаровательного существа и хорошенько
выспимся. По-моему, нам это не повредит.
     Так мы  и сделали. А  утром, после завтрака, Анжелина вооружилась тугим
кошельком и отправилась  на поиски нечистоплотного агента бюро  путешествий.
Или это  тавтология?  Я же занялся подделкой документов, для чего  прибег  к
скрытым способностям нашей  портативной рации. Настало время похвалить  себя
за предусмотрительность: отправляясь на Феторр, я  оборудовал  в стандартном
корпусе рации тайничок. К возвращению Анжелины все было готово.
     -- Есть. -- Я помахал толстым конвертом. -- А у тебя как дела?
     --  Больше всего времени ушло на разборки  с  субчиками, которые  нашли
меня привлекательной.  Сейчас шестеро  мирно спят,  а один, боюсь, угодил  в
больницу.
     -- Уверен, поделом.
     --  Ты и  сам  не представляешь, до какой степени  прав.  Жулик-таксист
привез меня  в  бар, где, по  его уверениям, сшивается местная  мафия. Он не
обманул. Тот, кого я отправила в больницу, -- бывший телохранитель туземного
капо.  Крестный  отец  остался   в  таком  восторге  от   расправы  над  его
прихвостнем, что сразу предложил  пойти к нему  в  "торпеды".  Когда  я  его
убедила,  что не работаю на полицию  и единственное  мое желание -- поскорее
счистить с обуви грязь этой жуткой планеты, он связался  со специалистами по
контрабанде.
     -- Контрабанде чего?
     -- Не уточняла. Как бы то ни было, в конце  концов мы ударили по рукам.
Вот три билета на полуночный  поезд на воздушной подушке. Он  нас довезет до
Мтумвапорта.  Это промышленный  город,  известный  своей  загрязненностью  и
высоким уровнем смертности.
     -- Чудненько. А зачем нам этот курорт?
     -- Затем, что  к нему примыкает региональный  промышленный космодром. И
мы  --  в  списке  экипажа  звездолета,  который  отбывает завтра  с  грузом
сталепроката.
     -- Мне это нравится! Что у нас за должности?
     -- Я -- помощник кока. Вы с Боливаром -- техники в машинном отделении.
     -- В пути придется вкалывать?
     -- Не придется, если я вручу капитану вторую половину взятки.
     Каждый  из  нас  подготовил  в  дорогу  одну  сумку  --  все  остальное
необходимо было оставить. Глориана внимательно наблюдала за сборами, наконец
вопросительно хрюкнула. Анжелина нахмурилась.
     -- Заберем ее с собой?
     -- А что будет, когда нас хватятся? Тебе не кажется, что семейная пара,
путешествующая в обществе свинобраза, очень бросается в глаза?
     -- Ты совершенно прав. Но если бросим бедняжку, ее дни сочтены.
     Это не вызывало сомнений. Я посмотрел на нашу очаровательную питомицу и
явственно представил шмат сала.
     -- Решим ее судьбу позже? -- спросила Анжелина.
     --  Нет, не  будем откладывать.  Звони в  зоомагазин, заказывай собачью
будку на колесиках.
     В "Колоссео" мы приехали рано. Я переоделся и дождался выхода Пьюссанто
на  сцену. На выступление  силача я отвел  тридцать одну  минуту  и, включив
секундомер, быстро  пробрался  в  его  уборную.  Запершись  изнутри,  достал
компьютерные брошюрки и включил машину. Я уже  знал, что имею дело с дешевой
штамповкой и ее пароль несложно обойти. На эту  задачу ушло десять минут.  Я
положил  секундомер  на  виду  и  зарылся  в  файлы.  В  основном  платежки,
бухгалтерские отчеты.  Но  ни единого намека на то, какое отношение ко всему
этому имеет наш силач.
     Оставалось  десять минут. Потея,  я залез  в  другую  директорию.  Пора
убираться. У меня по шее бежали мурашки. Не от страха -- от сквозняка!
     Я резко развернулся. В дверях стоял Пьюссанто. Жуткие глазки пылали. Он
затворил за собой дверь. Вот он, кошмар наяву! Я заперт вместе с монстром!
     -- Убью! -- лаконично пообещал он и ринулся в атаку.
     С одной стороны, этой  горе мышц  недоставало  проворства, но с другой,
уборная   была   невелика.   Единственное    окошко   загораживали   толстые
металлические  прутья.  Я  отскочил назад,  запрыгнул на  сундук и ласточкой
сиганул через  стенобитную башку и  ручищи  со скрюченными  пальцами.  Еще в
прыжке угодил отмычкой в замочную скважину. Рванул дверь на себя...
     И тут ее захлопнула огромная, как свиной окорок,  рука. Каменные пальцы
жестоко  вонзились  в мою шею. Оторвали  меня от пола, затрясли, как пыльный
коврик. Я перхал, я не мог говорить, я задыхался.  И вдруг Пьюссанто выронил
меня.
     Я  успел  судорожно глотнуть воздуха, но  в  следующий  момент на грудь
опустилась  тяжеленная  ножища.  Сразу  вспомнилось,  как силач  перекусывал
стальной прут, как крушил головой кирпичную стену.
     -- Я могу объяснить, -- прохрипел я наконец.
     -- Валяй.
     -- Я не тот, за кого себя выдаю...
     -- Полицейский шпион!
     Нога нажала, и я зажмурился, боясь услышать треск ребер.
     -- Нет! Я... Частный сыщик!
     -- Кто тебя нанял?
     Я понял, что ситуация совершенно не подходит для вранья и уверток.
     -- Банкир! Очень богатый делец по имени Имперетрикс фон Кайзер-Царский.
     -- Врешь!
     Он  надавил  сильнее,  и у  меня  потемнело  в  глазах.  Словно  издали
донеслись слабые крики: "Нет! Нет!" Снова и снова... Неужели это мой голос?
     И  вдруг  отлегло.  Могучая  рука  подняла  меня и  бросила  в  кресло.
Постепенно в  глазах  прояснилось,  и я увидел, что  чудовище спокойно сидит
передо мной. Потом оно заговорило:
     -- Ну что ж, не слишком  могучий Марвелл, на сей раз фокус не удался. В
комнате у меня спрятан необнаружимый "жучок". Поэтому я всегда узнаю, если в
мое отсутствие  сюда проникает  незваный  гость. И сегодня я  раньше времени
покинул сцену, чтобы посмотреть, кто это вторгся тайком в мое жилище.
     -- У тебя вдруг прорезалось красноречие.
     -- Верно. Но никто об этом не узнает, если вздумаешь лгать.
     Температура упала градусов на десять. Он улыбнулся.
     -- Мы  поняли  друг друга, а потому  расслабься и выкладывай,  что тебя
сюда привело.
     Я выложил. Как  на  духу. Ну, разве что не коснулся ярких страниц своей
биографии до работы на Кайзи. Межзвездный частный сыщик, вот кто я такой.
     Пьюссанто кивал  и слушал. Когда  я  закончил,  он,  по-видимому, решил
спокойно обдумать мои слова. Наконец снова кивнул.
     -- До  чего  же  нелепо, Джим,  выглядит  твоя история.  Расскажи  кому
другому,  он  бы ни  за  чтб  не поверил.  Но я верю.  Потому  что  я,  ведя
расследование на  этой планете, тоже натыкался на следы твоего работодателя.
Да,  здесь   творятся  нечистые   дела,   и  насколько  я,  изучив  их  лишь
поверхностно, могу судить, твой приятель  Кайзи принимает  в аферах живейшее
участие. Да будет тебе известно, я ГНУС.
     -- Ошибаешься! Да я съезжу по носу любому, кто тебя так назовет.
     -- Не гнус, а ГНУС. Галактического налогового управления следователь.
     -- Фискал!
     Поистине, я вижу дурной сон.
     -- В таких мирах, как этот, где процветает уклонение от уплаты налогов,
моя  профессия -- самая  что ни  на есть полезная. Без  налоговых кодексов в
космосе воцарилась  бы анархия. А Феторр  -- родина невероятно  жадных, даже
героических   в   своей  жадности,  неплательщиков.  И  возглавляет   список
подозреваемых твой работодатель.
     Все это не укладывалось у меня в голове.
     -- Налоговый инспектор... кто бы мог подумать!
     -- Никто.  У меня  идеальная  маскировка. Скудоумная гора  мышц  --  не
правда ли, остроумно?  Мне изрядно  надоело читать лекции --  да  будет тебе
известно, я возглавляю кафедру фидуциарной непримиримости в одном престижном
университете. А  потому, когда пошли доклады о налоговых бесчинствах здешних
финансовых воротил, я добровольно взялся вывести их на чистую воду. И с этой
целью воспользовался своими естественными активами.
     -- Естественными активами?
     Я уже чувствовал, что чего-то недопонимаю.
     -- Надеюсь, ты слышал о Транторе? Это моя родная планета.
     -- Извини, но в галактике тысячи обитаемых миров.
     -- Верно, однако  с такой  массой,  как  у Трантора, найдется  немного.
Планетарная гравитация в три с лишним раза превышает стандартную. То  есть у
нас три "же" на поверхности.
     -- Ах, вот  оно  что! Стоит  ли  удивляться  тому, что ты вытворяешь на
сцене!
     --  Да, в ваших крошечных мирках я кажусь  себе  перышком.  Порой  даже
летаю во  сне.  Но  поговорим  о более важном. Человек,  которого  ты зовешь
Кайзи, --  межзвездный  финансист  и  владелец  огромного  состояния.  И  он
подозревается в...
     Резкий стук в дверь заставил его оборвать фразу.
     -- Заперто! -- прорычал  он, мгновенно вернувшись в образ Пьюссанто. --
Кыш!
     --  Мне надо  поговорить  с Могучим  Марвеллом,  -- раздался  невнятный
голос.
     -- Вы знаете...
     -- Не знаю!  -- взревел мой собеседник.  -- Пшел! Снова стук. Я утратил
дар  речи,  потому что  Пьюссанто  схватил меня за шею и  на вытянутой  руке
поднял перед дверью. И отворил.
     -- Че? -- спросил он. -- Ты кто?
     --  Человек-Мегалит, -- ответил скрежещущий  голос. -- Я  ищу  Могучего
Марвелла.
     Я брыкался, корчился и наконец сумел выдавить несколько слов.
     -- Впусти... его... Все в порядке...
     И свалился на пол.
     Вошел Человек-Мегалит и посмотрел на распростертого меня.
     -- Папа, ты цел?
     Пьюссанто затворил дверь и перевел взгляд с меня на Человека-Мегалита.
     -- Если это твой сын, то у тебя явно рецессивные гены.
     -- Рабочий костюм, -- пояснил Боливар, снимая голову Человека-Мегалита.
-- У  нас  большие неприятности. Когда Пьюссанто неожиданно ушел  со  сцены,
мама очень встревожилась. Велела мне найти его уборную, но не успела сказать
зачем. Представление сорвано,  театр  набит легавыми.  Я  заметил, как  трое
направились  сюда.  Все  входы и выходы,  кроме  одного,  заперты,  зрителей
выпускают по очереди после тщательного обыска.
     -- Не догадываешься, в чем тут дело? -- спросил Пьюссанто.
     --  А  что  тут  догадываться?  --  Сын посмотрел на  меня  с невеселой
улыбкой. --  У  плоскостопых твоя фотография,  и они спрашивают всех подряд,
известно ли им что-нибудь о Стальной Крысе.

        ГЛАВА 12

     Я  уже давно  понимал:  силы  тьмы  подтягиваются все  ближе. Но только
сейчас обнаружил, что они  подступили вплотную, и затылком ощутил  их жгучее
дыхание. В мой розовый мирок вторгалась суровая действительность. Да, на сей
раз  я  облажался:  еще  вчера  вечером  следовало  смазать  пятки.  Захотел
напоследок разгадать одну из загадок, и вот теперь вся операция  под угрозой
срыва.  Уже  не  говоря  об  угрозе  здоровью  и  благополучию  всего  моего
семейства. Я вздохнул глубоко и судорожно.
     -- Ладно, -- изрек я с решительностью, которой, увы, не испытывал. -- Я
должен придумать, как нам отсюда выбраться. Предложения есть?
     -- Ты, часом,  не та ли Стальная Крыса, за которой гоняется полиция? --
спросил Пьюссанто.
     Лгать не имело смысла,  тем  паче  что  фараоны связали  кличку с  моей
фотографией.
     -- Имею счастье быть таковой.
     -- Что-то  мне это прозвище кажется очень знакомым.  Скажи, я не мог на
него натыкаться в архивах?
     -- В каких еще архивах?
     -- Налоговых.
     -- Исключено. Я верен золотому правилу закоренелых капиталистов: дешево
покупай, дорого продавай и старайся не  платить налогов, но только  в рамках
закона.
     -- И все-таки... Стальная Крыса...  Где-то я уже слышал... Ага! Однажды
кто-то уничтожил огромную базу  данных по налоговым поступлениям. Скажи, что
ты не имеешь к этому отношения.
     -- Клевета! Нет доказательств. Предпочитаю смотреть на  свою миссию под
другим углом зрения. Я -- самый  правый среди  неправых. Современный вариант
мифического  героя,  благотворителя  по  прозвищу  Роббин  Гуд3. Да,  в  мою
специализацию   входит   стачивание   грани   между  богатыми   и   бедными,
перераспределение  благ, можно и так сказать.  Я имею право добавить, что не
единожды спасал галактику. А ведь это что-нибудь да значит.
     -- Так ты уверен насчет налоговых файлов?
     Если ГНУС вонзил в тебя челюсти, отделаться от него нелегко.
     -- Абсолютно! Я к ним никогда не прикасался.
     Бывают  случаи, когда  правда вреднее  лжи. Пьюссанто  задумчиво  помял
подбородок.
     -- Ладно,  замнем пока  эту  тему.  Но  если  дело не в налогах, почему
полицейским так не терпится тебя сцапать?
     --  Меня обвинили в недавних ограблениях,  хотя на самом деле я, как  и
говорил тебе, прибыл их расследовать.
     -- Выходит, ты в западне?
     -- В точку, -- сказал Боливар. -- И западня эта столь велика, что в нее
поместился  и я.  Я  был  управляющим первым из ограбленных банков.  Полиция
заявила,  что поработал  "крот",  и  арестовала  меня. Но кое-кто пришел  на
помощь, и я вновь на свободе.
     Пьюссанто поразмышлял минуту-другую, потом неохотно решился:
     -- Если вы  оба  невиновны, то мой долг  добропорядочного  гражданина и
налогового инспектора -- помочь вам выскользнуть из лап блюстителей порядка.
Я  уже присмотрелся к полицейским силам этой  планеты и пришел к выводу, что
они  насквозь  коррумпированы.  Их  полностью  контролируют  уклоняющиеся от
уплаты налогов промышленники.
     Он нашел стило, и оно исчезло в могучем  кулаке. Затем Пьюссанто вручил
мне  записку  со  словами:  "Пака  -- мой  человек.  Он  сумеет  вам помочь.
Позвоните по этому телефону и представьтесь... "
     И тут дверь затряслась под сокрушительными ударами.  Раздались громовые
голоса:
     -- Немедленно открывайте! Полиция!
     -- Кыш! Я дрыхну. -- Пьюссанто окинул взглядом комнату, увидел окно. --
Быстро! -- прошептал он нам.
     Боливар напялил  на себя голову Человека-Мегалита, и мы поспешили вслед
за силачом.  Он распахнул  окно и ухватился за  два железных прута.  Даже не
крякнув, согнул их.
     -- Вылезайте,  -- сказал он, а затем закричал прямо в мое ухо, отчего у
меня чуть не слетела голова: -- Будить Пьюссанто?! Убью!
     Это   не   остановило   легавых,   но  внесло   в   их  ряды  некоторое
замешательство. А нам дало выигрыш во
     времени.  Мы  успели выскользнуть  через  окно,  а Пьюссанто,  выпрямив
прутья, пошел отпирать дверь.
     Мы побежали и в считанные секунды промокли. Во всяком случае, я промок.
Боливару, понятное  дело, в оболочке из псевдоплоти  было комфортно и  сухо.
Полыхали  молнии, раскатывался  гром и хлестал ливень. И такой живописной и,
несомненно,  запоминающейся  парочке,  как  мы,  не стоило  на  это  пенять.
Немногочисленным встречным было не до нас  -- они, опустив головы, спешили в
укрытие.  Мы тоже спешили, нам  не терпелось побыстрее набрать  спасительную
дистанцию  между  собой и  преследователями.  Свернув  за  очередной угол, я
увидел впереди манящие огни фабрики-кухни.
     -- Это она! -- воскликнул я. -- Тихая пристань в бурном море.
     -- Ты уверен? "У Ядовитого Пита. Заказы мигом доставляем, а коль охота,
здесь травись". Не очень-то заманчиво.
     -- Не нравится -- не ешь. Нужно только позвонить по телефону.
     Возможно, Боливар прав, подумал я, когда за нами затворилась дверь и мы
очутились в грязном заведении с двумя обшарпанными  колченогими столиками. В
углу  пьяница,  конвульсивно  сжимая  бутыль, пребывал  в  полной  отключке.
Вдохнув "сладостный аромат" еды, я закашлялся от боли в легких.
     --  Добро пожаловать,  о  голодные  ночные  путники!  Милости просим  к
Ядовитому  Питу!  Он вам  так скажет:  наши  харчи  ешь и торчи! Наше  пойло
дракону бы в хайло!
     Чудненько. Ядовитым Питом оказался робот с длинными усами и замасленным
одеялом на плечах. Вдобавок  это создание носило огромную широкополую шляпу.
Несомненно,  Пит символизировал собой некую давно канувшую  в глубины времен
культуру.
     -- Ну, гринго, что хавать будем? Супец уз кактусовых колючек? Chile con
serape picante?
     -- Нам нужно воспользоваться вашим телефоном.
     -- Cabrones, кто здесь ест, тот и пользуется нашим телефоном.
     Я понял,  что это чудо техники запрограммировано  выгребать из карманов
посетителей последние кредиты.
     -- Ладно,  давай,  что  назвал.  На  двоих.  --  Я  глянул  на  стену с
изображением пенящихся кружек. -- И пива.
     Робокулинар  оживился,  со  стуком  водрузил  на  стол кружки  с пивом,
наполнил тарелки убийственным на вид зеленым месивом и  запустил их к нам по
стойке. После чего достал портативный телефон и уронил его в еду.
     -- Тридцать пять кредитов. Цена божеская.
     Я был склонен в этом усомниться. Пока Боливар расплачивался,  я выловил
телефон  и набрал номер Паки. Пальцы жгло, как напалмом, пока я их не вытер.
Наконец длинные гудки оборвались.
     -- Пьюссанто сказал, чтобы я позвонил по этому номеру...
     -- Если вы -- Марвелл, то он меня предупредил.
     -- Вот как? Хорошая новость.
     -- Он сказал, что это плохая новость. Но велел вас забрать. Где вы?
     Я объяснил, и он нашел в справочной  директории адрес Ядовитого Пита. А
тем временем Боливар -- ах,  легкомыслие юности! -- совершил роковую ошибку,
попробовав еду. И вот его затылок опирается на стойку, а  я заливаю пиво ему
в рот. Оно с шипением испарялось.  К моменту появления человека, похожего на
грызуна, Боливар почти пришел в себя.
     Оглядываясь, прибывший подергивал носом и щеточкой усов.
     -- Это вы -- Марвелл? -- Он пнул алкаша носком туфли.
     У Паки и зубы оказались крысиные -- острые, желтые.
     -- Я здесь, -- сказал я.
     Он оглядел меня с  головы до ног  и съежился  при  виде  отвратительной
Боливаровой личины.
     -- Мы из цирка, как и Пьюссанто, -- объяснил я. -- Мы его друзья. У вас
есть на чем нас увезти?
     -- У меня кенгурудль. Пьюссанто приказал доставить вас в его контору.
     -- А я и не знал, что у ГНУСа есть контора.
     --  Тихо!  -- Он  испуганно огляделся,  но ни  алкаш,  ни робоповар  не
услышали моей последней фразы. -- Не к чему трубить на весь  мир о налоговых
расследованиях.  А контора  у него, конечно  же, есть.  Но  это, разумеется,
секрет, потому  что никому не полагается  знать, чем  он здесь занимается. Я
его бухгалтер. Вы готовы ехать?
     -- Разумеется.
     Мы  покинули ресторан, и я с  подозрением осмотрел машину.  Подобное  я
видел лишь у цирка  в  вечер  премьеры. Пассажирская  кабина кенгурудля была
подвешена  между  огромными  пружинно-поршневыми  ногами.  Мы  взобрались по
трапу, привинченному к ближайшей ноге.
     -- Пристегнитесь,  --  велел Пака.  -- Эта  штуковина умеет  двигаться.
Придумана специально для геологов, на пересеченной местности ей цены нет.
     Он  врубил двигатель  как  раз в ту минуту, когда,  завизжав тормозами,
позади остановилась полицейская машина. В тыл кенгурудлю ударил  луч мощного
прожектора. Мы с Боливаром съежились, сползли на дно кабины.
     -- А ну, слезай! -- властно прорычали снизу. -- И держи руки на виду.
     -- Я ничего плохого не сделал! -- пискнул Пака.
     -- Мы не спрашиваем, что  ты  сделал и чего  не сделал. Мы  приказываем
слезть с этой штуковины. А ну, живо!
     -- Только  попробуй, и ты покойник! -- обещал я со всей свиреп