Лестницей на крышу, грязной и плохо
освещенной, никто не пользовался. Неде-
лю назад я тщательно проверил ее. Аппа-
ратов для подслушивания и тайного  наб-
людения  на  ней  не было.  Пыль лежала
нетронутой,  за исключением моих  собс-
твенных отпечатков.  Была надежда,  что
аппаратов  нет  и  сейчас.  Оправданный
риск в таком деле всегда имеет место.
    Прощай, Джеймс ди Гриз,  вес  девя-
носто  восемь килограмм,  возраст около
сорока пяти,  округлый животик,  мощные
челюсти - типичный бизнесмен, чей порт-
рет вместе с отпечатками пальцев извес-
тен полицейским тысяч планет.  В первую
очередь долой отпечатки.  Когда надева-
ешь  их,  они словно вторая кожа.  Нес-
колько капель растворителя,  и они сле-
зают,  словно пара прозрачных перчаток.
    Теперь очередь одежды,  а  затем  и
целого  пояса,  тщательно  укрепленного
вокруг поясницы и  содержащего двадцать
килограмм свинца,  смешанного  с терми-
том.
    Пригоршня отбеливателя из бутылки -
и мои волосы и брови приобрели  естест-
венный коричневый цвет. Вставленны  по-
душки за щеки и расширители  в  ноздри.
Затем  пошли в ход контактные линзы го-
лубого цвета. Я стоял, в чем мать роди-
ла, и чувствовал, что будто родился за-
ново.
    Это было недалеко от истины. Я стал
новым человеком - на двадцать килограмм
легче,  на десять лет моложе и с совер-
шенно другой внешностью. В большом кей-
се  лежал полный комплект одежды и тем-
ные   очки,    которые    можно    было
использовать  вместо  контактных  линз.
Все деньги были аккуратно уложены в ко-
робку.
    Когда я выпрямился,  то  и  вправду
почувствовал,  как будто сбросил десять
лет.  Тут все дело в весе. Я не замечал
пояса,  пока его не снял, а сейчас чуть
не подпрыгивал на каждом шагу.
   Термит должен уничтожить все улики.
   Я  свалил все в кучу и запалил.  Бу-
тылки, одежда, сумка, ботинки и все ос-
тальное вспыхнуло и сгорело  в  ослепи-
тельном пламени.  Полиция,  может быть,
отыщет щепотку цемента,  да микроанализ
даст  пару  молекул,  но это будет все,
что они смогут найти.  Пламя  горевшего
термита еще отбрасывало вокруг меня те-
ни,  когда я спустился на три пролета к
стодвенадцатому этажу.
    Удача пока не покидала  меня. Когда
я открыл дверь, на этом этаже никого не
было.  Минутой позже  скоростной  лифт,
подобрав  по пути несколько других биз-
несменов, доставил меня в вестибюль.
    На улицу  вела  единственная дверь,
над которой была установлена  портатив-
ная  телевизионная  камера.  Но не было
заметно никаких попыток остановить вхо-
дивших  и  выходивших  из здания людей.
Большинство из них даже не замечали ка-
меры  и  небольшой  группы  копов около
нее. Я направился туда.
   На мгновение  я оказался в поле зре-
ния этого холодного  стеклянного глаза.
   Ничего не случилось - значит,  я был
чист.
    Эта камера  должна была иметь связь
с главным компьютером полицейского  уп-
равления.  Если бы мое описание хотя бы
в основном сошлось,  было бы  мгновенно
дано указание этим роботам,  и я не ус-
пел бы и шагу ступить. Мы не можем сос-
тязаться   в   скорости  с  комбинацией
компьютер-робот, так как ее реакция из-
меряется  микросекундами,  но  мы можем
перехитрить ее, что я и проделал снова.
    Я взял такси через десять кварталов
отсюда. От'ехав на значительное рассто-
яние, я взял второе, но только в треть-
ем почувствовал себя в  безопасности  и
направился  к  космопорту.  Звуки сирен
позади меня становились все  слабее,  и
только  один  случайный полицейский кар
промчался навстречу.
    Они устроили  страшную суету вокруг
такого пустякового  воровства,  но  так
всегда  бывает в этих сверхцивилизован-
ных мирах.  Преступление -  это  сейчас
такая  редкость,  что полицейские дейс-
твительно "землю  роют",  когда  что-то
нащупают.  Я не мог порицать их за отк-
ровенное служебное рвение.  Я  искренне
считал,  что они должны быть мне благо-
дарны за то небольшое удовольствие, ко-
торым я нарушил однообразную тупость их
жизни.



            Глава 2.


   Поездка в  космопорт, расположенный,
конечно,  далеко  от города,  проходила
спокойно. Я мог, наконец, предаться те-
чению своих мыслей. Было время даже по-
философствовать. Наконец-то я мог снова
наслаждаться  хорошей сигарой.  В своей
предыдущей жизни я курил только сигаре-
ты  и никогда не нарушал этого правила,
даже находясь в одиночестве. Сигары бы-
ли отличные, хотя и пролежали полгода в
специальной коробке в сумке  с одеждой.
   Я глубоко  затянулся,  посматривая с
удовольствием на мелькавший  мимо  пей-
заж.
   Хорошо быть свободным от  работы, но
так же хорошо быть и при деле. Я, пожа-
луй,  затруднился бы ответить, какой из
периодов  доставляет  мне  большее удо-
вольствие,  у каждого были свои прелес-
ти.
   Моя жизнь  настолько  отличается  от
жизни  большинства людей нашего общест-
ва,  что, боюсь, даже не смогу им этого
объяснить.  Они  существуют  в богатом,
очень богатом союзе миров,  где практи-
чески  уже  забыли,  что означает слово
"преступление". Однако, несмотря на ве-
ка  генетического контроля,  есть очень
небольшое число недовольных и еще мень-
шее число тех,  кто вообще не принимает
существующий социальный порядок.  Неко-
торые  из  них выявляются рано и быстро
приводятся к норме, другие не показыва-
ют  свое  слабости,  а когда становятся
взрослыми,  понемногу  приворовывают  -
ночные квартирные кражи,  кражи в мага-
зинах или что-то в этом роде. Потом они
исчезают на неделю или на месяц в зави-
симости от степени своей  сообразитель-
ности. Но, благодаря последним достиже-
ниям  техники,  полиция  отыскивает   и
вылавливает их.
   Вот это, пожалуй, и все преступления
в нашем организованном прекрасном мире,
точнее,  девяносто девять процентов их.
   Но есть еще последний, самый главный
процент, ради которого и содержат поли-
цейский департамент.  Этот один процент
есть Я и горстка людей,  рассеянных  по
всей галактике.  Теоретически мы не су-
ществуем,  а если и существуем,  то  не
можем действовать, но мы действуем. М ы
- крысы в пределах общества,  мы  живем
вне  его запретов и правил.  В обществе
тем больше крыс,  чем мягче его законы,
так же,  как в старых деревянных строе-
ниях крыс больше, чем в железобетонных,
поставленных позже.  Но они есть и там.
Сейчас все общество - это железобетон и
нержавеющая сталь,  все меньше остается
щелей и зазоров,  и  крысе  нужно  быть
очень шустрой,  чтобы найти их. В такой
окружающей среде нормальным  явлением в
доме  будет крыса из нержавеющей стали.
   Быть крысой  из  нержавеющей   стали
странно и почетно, особенно если вы ша-
таетесь по галактике. Эксперты-социоло-
ги  не  приходят к соглашению о причине
нашего существования, а некоторые в не-
го просто не верят.  Наиболее распрост-
ранненная  теория  говорит,  что  мы  -
жертвы  некоторых психологических расс-
тройств,  которые не проявились в детс-
тве, когда могли быть легко исправлены,
а обнаружились лишь позже.  У  меня  на
этот счет своя точка зрения,  не совпа-
дающая с теорией.
   Несколько лет  назад  я  написал не-
большую  книгу  по  этому  поводу,  под
псевдонимом,  конечно.  По  моей теории
это отклонение как психологическое, так
и нет. На определенной стадии интеллек-
туального размышления индивидуум должен
сделать выбор:  либо жить вне условнос-
тей общества,  либо умереть от абсолют-
ной  скуки.  У  окружающей жизни нет ни
будущего, ни свободы, альтернативой мо-
жет  быть  только другая жизнь с полным
игнорированием законов.  Нет такого ва-
рианта для авантюристов и джентельменов
удачи - жить как внутри,  так и вне об-
щества.  Сегодня надо делать выбор: все
или ничего.
   Чтобы сохранить свою нормальную пси-
хику, я выбрал ничего.
   Негативная часть   моих  размышлений
была прервана прибытием в  космопорт. В
наших   делах  очень  опасной  является
праздность и бездеятельность. Она вмес-
те  с  жалостью  к себе может полностью
вывести вас из строя. Активность всегда
помогала мне,  ощущение опасности и по-
гони всегда прочищало мои  мозги. Когда
я  расплачивался  за проезд,  я обдурил
водителя,  спрятав в рукав одну из отс-
читанных ему кредиток. Он был слеп, как
корабельная переборка, его доверчивость
потешила меня.
   Сделал я это только от скуки, тут же
дав ему двойные чаевые.
   За окошком билетной кассы сидел  ро-
бот-клерк,  у  которого роль камеры ис-
полнял третий глаз в центре лба. Пока я
покупал билет, он слабо пощелкивал, ре-
гистрируя мою личность и место назначе-
ния - нормальная полицейская предусмот-
рительность.  Я был бы удивлен, если бы
этого не случилось.  Целью моей поездки
была внутренняя система.  На этот раз я
не   собирался  совершать  межзвездного
прыжка, как обычно поступал после боль-
шого дела:  в этом не было необходимос-
ти.  Для большой работы мономир или не-
большая   система   маловаты,  но  Бета
Цигнус имела около  двадцати  планет  с
атмосферой,  похожей на земную.  Только
на планете III сейчас  было  жарковато,
на  остальных  погода была в самый раз.
Коммерческая конкуренция внутри системы
отсутствовала,  а  полицейский департа-
мент по моим  данным  работал  неважно.
Они должны были за это поплатиться.
   Мой билет был на Морой, номер XVIII,
большую и в основном сельскохозяйствен-
ную планету.
   В аэропорту было несколько небольших
магазинчиков. Я внимательно осмотрел их
и  приобрел новый кейс с полным набором
одежды и необходимыми дорожными принад-
лежностями.  Напоследок я зашел к порт-
ному.  Он быстро соорудил для меня пару
дорожных  костюмов и форменную юбочку в
складку, и я забрал все это в примероч-
ную кабину.  Во избежание неприятностей
я повесил один из костюмов поверх опти-
ческой  наблюдательной камеры на стене,
нарочито громко стал снимать ботинки, а
сам  занялся  подделкой только что куп-
ленного билета.  На другом конце  моего
ножа для обрезки сигар находился перфо-
ратор,  с помощью  которого  я  изменил
пробитый  на  билете код места назначе-
ния.
   Теперь я  летел вместо XVIII на пла-
нету X, и на этом изменении курса поте-
рял почти двести кредиток.  В этом сос-
тоит  суть  моего  метода.  Никогда  не
увеличивайте стоимости билета - слишком
много шансов  засыпаться.  Если  же  вы
уменьшите  его стоимость,  то даже если
это  будет  замечено,  все  сочтут  это
ошибкой машины.  Ни у кого не возникнет
и тени подозрения,  так как  терять  на
подделке денег - явная бессмыслица.
   Чтобы не вызывать подозрения у поли-
ции,  я  снял костюм с камеры и занялся
примеркой. Когда все было готово, у ме-
ня оставался еще час до отправления ко-
рабля.  Я пошел в автоматическую чистку
и через некоторое время получил всю мою
новую одежду вычищенной  и выглаженной.
   Ничего интересного для таможенников,
кроме кейса, полного неношенной одежды.
   Они быстро пропустили меня, и я пог-
рузился.  Корабль был  заполнен  только
наполовину,  и мне удалось занять место
рядом  со  стюардессой.  Я   безуспешно
флиртовал с ней,  пока она не ушла, за-
писав меня в категорию:  САМЕЦ,  НАХАЛ,
ПРИСТАВАЛА. Старая дева, сидевшая рядом
со мной,  занесла меня в тот же раздел.
Она демонстративно смотрела в окно, вы-
ражая своими плечами  холодное  презре-
ние. Я счастливо задремал, так как быть
отмеченным и попасть в категорию в дан-
ном  случае было лучше,  чем отмеченным
не быть. Мое описание теперь неотличимо
было от любого другого парня, а это мне
и было нужно.
   Когда я проснулся, мы были уже рядом
с планетой X. Я еще чуть-чуть подремал,
пока корабль не приземлился.  Когда мой
багаж осматривали чиновники,  я закурил
сигару. Мой запертый портфель не вызвал
никаких подозрений, так как шесть меся-
цев  назад я предусмотрительно подделал
бумаги, в которых стал фигурировать как
банковский курьер.  Межпланетный кредит
практически отсутствовал на этой плане-
те,  и таможенники привыкли видеть кучи
наличных, перевозимых туда и обратно.
   Почти автоматически, по привычке за-
метать следы,  я перебрался  в  большой
центр     текстильной    промышленности
Бругкх, расположенный более чем в тыся-
че  километров от точки моего приземле-
ния. Используя полностью изменные иден-
тификационные        документы,       я
зарегистрировался в тихом отеле в  при-
городе.
   Обычно после большого дела, подобно-
го последнему,  я отдыхал два-три меся-
ца.
   Это было  необходимо,  хотя  я  и не
ощущал такой  потребности. Прогуливаясь
вокруг  города и делая небольшие покуп-
ки, я присматривал для себя возможности
нового дела,  одновременно восстанавли-
вая личность Джима ди Гриза.  День  ото
дня я убеждался,  что выгляжу все лучше
и лучше.
   Мне всегда  удавалось ускользнуть от
лап закона,  и одной из главных  причин
этого было то,  что я никогда не повто-
рялся.  Я придумывал какой-нибудь  чуд-
ненький  маленький рэкет,  потом удирал
оттуда и никогда больше  не возвращался
к нему.
   Единственной общей чертой  всех этих
рэкетов было то, что они делали деньги,
а единственное, что я еще не успел про-
делать,  был  вооруженный грабеж.  Пора
было обдумать этот вариант.
   Пока я  восстанавливал брюшко Сколь-
зкого Джима,  я обдумывал планы  опера-
ции.
   К тому времени,  когда  были  готовы
напальчники с новыми отпечатками,  опе-
рация была спланирована.  Как и  всякое
по-настоящему  хорошее  дело,  она была
гениально проста.
   Я собирался   заняться   Мораисом  -
крупнейшим  универсальным  магазином  в
городе.
   Каждый вечер в одно и  то  же  время
бронированный автомобиль увозил дневную
выручку в банк  -  гигантскую  сумму  в
кредитных  билетах.  Передо мной стояла
одна единственная реальная  проблема  -
как  один человек сможет унести это ог-
ромное количество денег.  Когда я полу-
чил ответ на этот вопрос, операция была
готова.
   Все приготовления,  конечно,  велись
мною мысленно,  пока я снова  не  обрел
обличье  Джеймса  ди Гриза.  Как только
брюшко опять округлилось,  я почувство-
вал,  что снова нахожусь в норме. Почти
с удовольствием выкурив первую  сигаре-
ту,  я приступил к работе. День или два
на  несколько  покупок  или  пустяковых
краж - и я был готов.  Работа была зап-
ланирована на следующий день после обе-
да.
   Купленный мною большой фургон с  не-
которыми  изменениями  во внешнем виде,
которые я сделал,  был ключом к  опера-
ции.
   Я припарковал его в Г-образной аллее
в  полумиле  от  Мораиса.  Фургон почти
полностью блокировал аллеею, но это бы-
ло  не  важно.  Ею  пользовались только
ранним утром. Двигаясь неспешно обратно
к магазину,  я достиг его  почти однов-
ременно с броневиком. Я для виду изучал
стену  гигантского  здания,  в то время
как охрана носила деньги. Мои деньги.
   Я думаю,  что  у  некоторых людей со
слабым воображением ситуация вызвала бы
благоговейный ужас. По меньшей мере пя-
теро вооруженных охранников стояли око-
ло входа, еще двое стояли сбоку, да еще
водитель и его помощник.  Как  дополни-
тельная предосторожность рядом с обочи-
ной фыркали три мотоцикла.  Они  должны
были  в качестве прикрытия сопровождать
автомобиль в пути. Очень впечатляюще!
   Я с трудом подавил улыбку, когда по-
думал,  что произойдет со  всеми  этими
тщательно  продуманными предосторожнос-
тями.
   Еще раньше я сосчитал количество тю-
ков,  выносимых через дверь.  Их всегда
было пятнадцать, не больше и не меньше,
и это сильно помогло мне  в  разработке
операции.  Как  только  в броневик была
загружена четырнадцатая пачка, в дверях
показалась пятнадцатая. Водитель, как и
я, вел счет. Он вышел из кабины и пошел
к  задней  дверке,  чтобы  запереть ее,
когда погрузка будет закончена.
   Мы действовали  исключительно  синх-
ронно. В тот момент, когда он подошел к
задней дверке, я подошел к кабине. Спо-
койно и уверенно я влез внутрь  и  зах-
лопнул за собой дверь. Помощнику хвати-
ло времени лишь на  то,  чтобы  открыть
рот и вылупить глаза.  Я шмякнул ему на
колени анестезирующую бомбу,  и он  тут
же   отключился.  Я,  конечно,  вставил
предварительно в ноздри соответствующие
фильтры.  Заводя  мотор левой рукой,  я
правой выбросил через окошко назад бом-
бу побольше.
   Приятной музыкой  отдалось  в  ушах,
когда охранники упали на землю, а также
в кузов.
   Вся процедура  заняла  шесть секунд.
До стражников, оставшихся на ногах, на-
конец-то дошло, что происходят странные
вещи.  Я дружески помахал им через окно
и  рванул броневик от обочины.  Один из
них бросился вслед и попытался вскочить
в открытую заднюю дверь,  но уже не ус-
пел.
   Все произошло так быстро,  что никто
из охранников и не подумал  стрелять, а
ведь  я был уверен,  что без нескольких
пуль дело не  обойдется.  Малоподвижный
образ жизни на этих планетах притупляет
рефлексы.
   Мотоциклисты опомнились быстрее. Они
бросились за мной, когда я еще не успел
отъехать на сотню футов. Я чуть притор-
мозил,  чтобы они приблизились, а затем
нажал на акселератор, не давая им обог-
нать меня.
   Конечно, их сирены ревели, а револь-
веры стреляли,  но я это предвидел.  Мы
неслись,  как профессиональные гонщики,
оставляя позади весь транспорт.  У  них
не было времени подумать и понять, что,
собственно, может произойти в результа-
те.
   Ситуация была очень смешной, и я бо-
ялся расхохотаться, лавируя броневиком.
   Конечно, сигналы тревоги были слышны
далеко,  и  дорога  впереди должна была
быть заблокирована,  но эти полмили  мы
пронеслись  на  полной скорости.  Через
несколько секунд я увидел въезд в аллею
и  повернул машину туда,  нажав в то же
время кнопку моего карманного  коротко-
волнового передатчика.
   По всей длине  аллеи  сработали  мои
дымовые бомбы.  Они, конечно, как и все
мое оборудование, были самодельными, но
создали прекрасное темное облако дыма в
этой узкой аллее.  Я подал машину впра-
во,  пока  крылья  не стали царапать по
стене, и, немного снизив скорость, пое-
хал таким способом.  Мотоциклисты,  ко-
нечно,  так сделать не могли,  и  перед
ними встала дилемма: либо остановиться,
либо сломя голову ринуться в темноту. Я
надеялся,  что  они  сделают правильный
выбор и не станут подвергать себя опас-
ности.
   Предполагалось, что    радиоимпульс,
взорвавшейся бомбы, одновременно откро-
ет заднюю дверь моего трейлера и  спус-
тит пандус.  Все это прекрасно работало
во время испытаний, оставалось надеять-
ся,  что не подведет и сейчас.  Я попы-
тался  оценить  расстояние  по  времени
движения в аллее, но, видимо, неудачно.
Передние  колеса  автомобиля  буквально
врезались  в пандус,  и броневик скорее
выпрыгнул, чем вкатился внутрь фургона.
Меня сплющило,  ударило, я вывалился из
кабины, отскочил от борта и выпал нару-
жу.
   Из-за абсолютной темноты  от дымовых
бомб  и  сотрясения моих мозгов чуть не
погибла вся операция. Я ощупывал стену,
пытаясь сориентироваться и теряя драго-
ценные секунды.  Прошло время, пока я в
конце  концов  не  наткнулся  на заднюю
дверь.  Послышались голоса  охранников,
бегавших взад и вперед в дыму,  они ус-
лышали щелчок поднятого ската,  и  мне,
чтобы сбить их с толку,  пришлось выки-
нуть еще две газовые бомбы.
   Когда я  добрался  до кабины и завел
фургон, дым начал рассеиваться, а через
несколько футов я выскочил на солнечный
свет.  Недалеко впереди аллея вливалась
в центральную улицу,  на которой стояли
две полицейские машины. Достигнув ее, я
остановился и внимательно изучил обста-
новку.  Никто не  проявлял  интереса  к
фургону, по-видимому, все внимание было
приковано к другому концу аллеи. Я вые-
хал на улицу и покатил в сторону от ма-
газина, который ограбил.
   Конечно, я  проехал только несколько
кварталов в этом направлении,  затем  я
свернул на боковую улицу.  На следующем
углу я повернул еще  раз  и  направился
назад к Мораису, месту своего последне-
го преступления.  Холодный воздух, вры-
вавшийся через окно,  окончательно при-
вел  меня  в   чувство,   и