атимых изменений в  мозгу  нет. Беркк  полежит  под  наркозом,  пока не
закончится лечение.
     Мы сразу развеселились.
     -- Спасибо, профессор, -- сказал я. --  Проблема решена,  теперь  можно
слегка успокоиться и поделиться новостями.  Расскажите, как Анжелине удалось
вызволить  меня  из  ада в  раю  и как  вообще она  там  оказалась. А  затем
попробуем разобраться во всей этой путанице. Профессор, мы вас слушаем.
     -- Если не возражаешь, начнем по порядку.  С того, что ты не вернулся в
назначенный срок. Я активировал твой  межвселенностный  активатор и  получил
ботинок.  Без  тебя.  И  пришел к неизбежному  выводу,  что  мое  устройство
обнаружили. Следовательно,  мне пришлось  еще  над  ним  поработать, чтобы в
следующий раз его ни при каких обстоятельствах не смогли найти. Я сделал что
очень быстро -- у меня был мощный стимул...
     -- Я прижимала пистолет к  его затылку, и мой палец дрожал на спусковом
крючке,  --  обворожительно  улыбаясь, пояснила Ажелина. --  Джим, я  решила
отправиться  к тебе  на выручку,  и мне требовалась машинка получше, чем это
кустарное изделие, которое всучил тебе профессор.
     -- То была первая модель, -- парировал  Койпу. -- Я значительно улучшил
конструкцию и собрал три активатора различной степени необнаружимости.
     -- Первый  я спрятала  в  складках ридикюля, --  сказала  Анжелина.  --
Второй --  в  руке, вот  здесь.  -- Она потерла  длинный  белый  шрам,  едва
заметный   под  грязными  пятнами,  и  ухмыльнулась.   --  Слэйки   пришлось
повозиться, чтобы увидеть этого невидимку.
     --  Он еще за это  поплатится, -- проскрежетал я  зубами. --  Я до него
доберусь!
     --  Нет,  дорогой,  ничего у  тебя  не  получится. Я  дала  себе  слово
добраться раньше до этой  его  ипостаси. Конечно, он сразу нашел активатор в
сумочке, а потом, -- надо отметить, не без труда, -- в  моей руке. Но он был
так доволен собой, что даже не заподозрил о третьем.
     -- А где он прятался? -- спросил я.
     -- Там, где  Слэйки не мог его найти.  -- Койпу гордо постучал пальцами
по зубам. -- Я знал, что обнаружить пеевдоэлектроны невозможно. Предположил,
что тебя  подвела активность псевдоэлектронов в твердом веществе. Поэтому  я
вживил активатор в  нервную  систему Анжелины, и  активность  нервных клеток
замаскировала активность активатора.
     -- Вы имеете в виду, что пристроили свою машинку прямо к ее нервам?
     --   Совершенно   верно.   Поскольку   псевдоэлектроны   двигались   на
псевдоскоростях,  электромагнитное  поле ее синапсов  не  интерферировало  с
ними. Цепь заканчивалась в ее мозгу.
     -- Поэтому,  когда  я подумала:  "Летим", --  мы  все  улетели. --  Она
бросила робобару пустой бокал, тот ловко поймал его щупальцем. -- А сейчас я
намерена смыть с себя  райскую грязь, и тебе, Джим,  советую  сделать  то же
самое.
     -- Охотно. Только сначала я задам тебе один-единственный вопрос...
     -- С этим можно  повременить. Она ушла. Я свистнул роботу, тот поспешил
ко мне с наполненным бокалом.
     -- Так ты наконец расскажешь, что там было?
     -- Вы отпустили  ее одну к Слэйки, -- упрекнул я. -- Хоть и располагали
всей мощью Корпуса!
     --  А  еще пистолетом, приставленным к моей голове. Неужели ты  всерьез
считаешь, что я мог ее удержать?
     -- Могли бы хоть попытаться.
     -- Я и  пытался. Так что ты  там увидел? Я устало опустился  в  кресло,
пригубил напиток и  поведал профессору обо всех своих  неприятностях. О том,
как низринулся  из ада в чистилище и увидел  там женщин за длинными столами.
Как затем  оказался  на  адской  каторге. Профессор  слегка  выпучил  глаза,
услышав о нашем  бегстве в металлических  клетках. Но глаза  превратились  в
задумчивые щелочки,  когда  я  описал  лабораторию  и  загадочный  кольцевой
туннель.
     -- А потом мы вернулись в сортировочный цех, и там была моя драгоценная
Анжелина, и она нас вытащила оттуда, а остальное вы и сами знаете.
     -- Так-так-так, -- задумчиво проговорил Койпу. Он уже давно поднялся на
ноги  и возбужденно расхаживал  взад-вперед. --  Теперь нам известно, что он
делает и как он это делает. Мы только не знаем, для чего он это делает.
     -- Профессор, может,  вы что-то знаете,  но  кое-кто из нас по-прежнему
блуждает во мраке.
     -- Но  ведь это так очевидно!  --  Он остановился и назидательно поднял
палец. -- Мы уже знаем наверняка, что рай --  центр всей его деятельности. И
для нас совершенно не имеет значения, где добывается минерал. Потому что, по
твоим словам, его переправляют в рай. Рабы мужского пола рубят породу, потом
ее сбрасывают  в воронку, универсальный дифференциатор переносит ее в рай, и
там она тщательно измельчается и подвергается бомбардировке в циклотроне.
     -- В чем, в чем?
     -- В циклотроне.  Это аппарат, который ты видел в кольцевом туннеле. Ты
его очень убого описал, но я все  равно  догадался.  Циклотрон --  древнее и
очень громоздкое  лабораторное устройство, оно уже  давно не применяется.  В
сущности, это очень большая труба, из  которой выкачан воздух.  В  циклотрон
закачиваются  ионы  и   движутся  по  кругу,  разгоняясь  и  удерживаясь  на
расстоянии от внутренней поверхности трубы благодаря электромагнитному полю.
Развив невероятную скорость, ионы попадают в металлическую мишень.
     -- Зачем?
     -- Мой дорогой  друг, как тебе  удалось  окончить школу, не изучив азов
физики?  Любой первокурсник  тебе  ответит,  что при  бомбардировке  платины
ионами получается элемент номер сто четыре, уннильквадий. Столь же очевидно,
что если облучать изотопы свинца хромом, то получишь уннильсекстий.
     -- Это еще что такое?
     -- Трансурановый элемент. В каменном веке ядерной физики считалось, что
химических  элементов всего девяносто восемь, самый тяжелый из них --  уран.
Когда  были  открыты  следующие,  их  назвали,   как  мы   считаем,  именами
богов-хранителей. Например,  кюрий -- в честь бога медицины, который исцелял
от  болезней,  что-нибудь в этом  роде. После открытия менделевия, нобелия и
лоуренсия элементы стали просто перечислять на древнем, давно забытом языке.
Сто четвертый  --  уннильквадий,  сто пятый --  уннильквинтий и  так  далее.
Слэйки  создал  новый  элемент,  я   уверен,  он  стоит  гораздо   дальше  в
периодической таблице. Несомненно, он добывается в очень малых количествах и
поступает из циклотрона вперемешку  с исходным веществом. Обнаружить элемент
с помощью техники невозможно, иначе Слэйки обязательно бы ею воспользовался.
Зато его, очевидно,  способны  чувствовать женщины  -- не мужчины, а  именно
женщины. И об этом нам расскажет Анжелина.
     -- О  чем я  должна  рассказать?  -- Моя супруга торжественно  вошла  в
зеленой  космической  блузе, идеально  шедшей к новому  рыжевато-золотистому
цвету волос.
     -- Что ты искала в каменном порошке вместе с теми женщинами?
     -- Понятия не имею.
     -- Тогда просто расскажи поподробней, чем вы там занимались.
     --  Сказать  по  правде,  это  было  довольно  интересно.  Все крупинки
выглядят   совершенно  одинаково,  но   некоторые,   когда   дотрагиваешься,
медлительнее  других...  Нет,  не  совсем  так.  Вероятно,  другие  крупинки
быстрее... Черт, словами не выразить. Но стоит один раз почувствовать, и уже
никогда не забудешь.
     -- Энтропия, -- уверенно сказал Койпу. --  Любимый конек Слэйки. Я  уже
ничуть не сомневаюсь, что он добывает элемент с иной энтропией.
     -- Зачем? -- Я был удивлен, изумлен и ошеломлен.
     -- Это мы и должны выяснить.
     -- Как?
     --  Ты найдешь способ. -- Анжелина  похлопала  меня по руке.  -- Ты  их
всегда находишь.
     Но  едва  она  заметила  мои  грязные ногти,  улыбка  исчезла, а  брови
сдвинулись.
     -- А  ну-ка,  пойди и  сожги это тряпье, --  приказала она. --  А потом
отмойся добела. А потом еще раз вымойся.
     Я  охотно подчинился. Побитое  тело уже явственно  ощущало  грязь,  зуд
ссадин и боль ушибов. Пока  вонючие тряпки корчились в  огне,  я  напустил в
ванну  жидкого  мыла  вперемешку  с  антисептиками,   а   затем  со  вздохом
неимоверного  облегчения погрузился в  горячую  воду  и блаженную дремоту. А
очнулся, когда  в ноздри  попала вода. Я  закашлялся  и выплюнул  ее. Должно
быть, заснул.
     Я  вытерся,  припудрил  синяки,  потом  на  четвереньках  перебрался  в
спальню, сонно заполз на кровать и позабыл обо всем на свете.

x x x

     Перед  обедом  мы с Анжелиной, чтобы слегка расслабиться, пропустили по
стаканчику.  Близнецы  с  Сивиллой  куда-то   ушли,   профессор  хлопотал  в
лаборатории. Мы ненадолго остались наедине.
     -- Как посоветуешь разделаться со Слэйки? -- спросил я.
     -- Самым грязным  способом. И  самым мучительным. Не  скажу, что я  его
ненавижу до глубины души, просто он старая, толстая и противная крыса. Видел
бы ты, как он хихикал,  когда  робохирург вырезал у меня  из руки активатор.
Правда, это было  безболезненно,  но все равно очень неприятно. Сразу  после
этого Слэйки утратил ко мне всякий интерес -- я стала всего-навсего одной из
его рабынь. Меня  схватил жуткий  одноглазый робот и  утащил в сортировочный
цех.  Клянусь, я своими руками разделаюсь  с этой ржавой железякой. Там одна
женщина  дала  мне дотронуться  до  песчинки,  а затем я  сама  приступила к
работе. Но я,  в отличие  от всех этих  бедняжек, знала, что  в любой момент
смогу вернуться, и  мне  было не очень страшно.  А  еще я знала,  что ты при
первой возможности сбежишь, и на долгое ожидание не настраивалась. Трудилась
наравне со всеми, а потом увидела, как вы с приятелем удираете от робота. Ну
и решила, что будет лучше, если мы вернемся вместе.
     Ни слова жалобы!  А ведь  ей столько пришлось пережить  ради меня!  Мой
ангел, моя Анжелина. Я не находил слов, чтобы выразить свою признательность,
но несколько жарких поцелуев сделали слова излишними. Когда  появился Койпу,
мы  оторвались друг от друга. Я заказал  профессору  его любимый коктейль, а
Анжелина пошла  заняться  тем,  чем  занимаются  все  женщины,  когда  у них
растрепана прическа.
     --  Профессор, можно  вопрос?  --  Да? -- Он  пригубил  и с блаженством
почмокал.
     -- Как вы совладали с  той загвоздочкой? Помнится, вы говорили,  что не
можете  переправить в другую вселенную исправную технику. Из-за  этого  нам,
отправляясь в ад, пришлось вооружиться безотказной салями.
     --  Да,  я помню,  и поэтому сразу  по вашему возвращении я приступил к
устранению проблемы. Ее больше нет. Теперь энергетическая  клетка защитит от
воздействия переноса любой  предмет, который ты захочешь переправить. А что,
у тебя появилась идея?
     -- Так  точно. Помните,  как  в  аду  мой сын  Джеймс  загипнотизировал
старого дьявола Слэйки?
     -- Да, но, увы, толку  от этого было мало. Он ведь совершенно ничего не
соображал, да и времени у вас было мало.
     -- А если я доставлю сюда его или другого Слэйки?
     --  Тогда  --   никаких  проблем.   Тут  у  нас  психологи   высочайшей
квалификации, с помощью компьютерных зондов они способны проникнуть на любой
уровень   его   разума.  Снимут   блокировку   с   памяти,  восстановят   ее
травмированные участки, доберутся до воспоминаний. Но  ты  же сам понимаешь,
это всего лишь мечта. Он слишком долго там прожил в  аду и сразу умрет, если
его перенести в другую среду.
     -- Я знаю. И предлагаю вовсе не это. Давайте-ка вернемся мыслями в наше
богатое событиями прошлое.  Помните  войну  во времени,  когда едва не погиб
Специальный Корпус?
     -- Какое там  "едва"!  -- Койпу содрогнулся  и хлебнул  коктейля. -- Ты
одолел  супостатов  и  возродил  нас  в реальности  и  настоящем.  Такое  не
забывается.
     -- Ради друзей я  готов  на  все. Но сейчас  меня  интересует  фиксатор
времени.  Я  имею  в виду машину,  которую  вы  создали,  когда  распадалась
структура настоящего  и исчезали люди. Вы мне сказали: "Пока человек помнит,
кто  он, атака из  времени ему не страшна".  Поэтому вы изобрели устройство,
которое считывало воспоминания индивидуума и через каждые  три  миллисекунды
перезаписывала их в его память.
     -- Конечно, я помню фиксатор времени, ведь  это мое детище. На  складах
Корпуса их сейчас достаточно. А зачем он тебе?
     --  Терпение.  Надеюсь,  также  вы помните, что  я забрал с собой  вашу
память.  Потом, возвратясь в прошлое,  позволил  вашей памяти завладеть моим
телом, чтобы построить спираль времени, то есть машину времени, которую тоже
изобрели вы.
     У него округлились  глаза,  а сверхсообразительный разум одним  прыжком
добрался до вывода,  к  которому  я приближался черепашьим шагом.  Он широко
улыбнулся, осушил бокал, вскочил и энергично пожал мне руку.
     -- Великолепно!  Идея, достойная любой  из моих!  Мы  переправим  в  ад
фиксатор времени, подключим его к Слэйки и сделаем запись. Потом оставим там
телесную оболочку Слэйки, но перенесем сюда его воспоминания.
     Как раз в этот момент вошла Анжелина и услышала последние фразы.
     -- Если опять собрался  скакать по вселенным, не надейся, что я  отпущу
тебя одного.
     Прозвучало  это беззлобно, но совершенно  непререкаемо.  Я  открыл рот,
чтобы возразить, но вовремя одумался и кивнул.
     -- Конечно. Прогуляемся по аду. Надень что-нибудь летнее.
     -- Только на этот раз без колбасы.
     -- Ну разумеется. То была чрезвычайная мера, и смею напомнить, она себя
оправдала. Но на сей раз такие крайности ни к чему. Мы опять возьмем с собой
космическую пехоту, но теперь уже хорошо  вооруженную и экипированную. И под
ее надежной защитой спокойно перепишем память краснокожего Слэйки.
     -- Никакой  пехоты,  --  отрезала  она.  -- Только под ногами  путаться
будет.  Нет, мы с тобой поедем вдвоем на быстром и прочном танке-разведчике.
Стремительной атакой подавим  сопротивление  старого  черта и захватим его в
плен, а после я пришибу любого, кто вздумает к нам приблизиться. Надеюсь, до
ленча управимся. Завтра?
     -- Почему бы и нет? Сегодня меня ждут в больнице. Хотят залечить  шрамы
и ушибы, а заодно вправить сломанные ребра. Завтра утром будет в самый раз.

x x x

     Насчет сломанных ребер я не преувеличивал. Как показало сканирование, я
отделался  всего  двумя  переломами,  и  о  них  вполне  могла  позаботиться
микроскопная хирургия.  Требовался  такой  крошечный разрез,  что  врачи  не
видели необходимости в  общей анестезии.  Но поскольку я всегда очень нервно
воспринимаю  любые   проникновения  в   мой   организм,  врачи   уступили  и
предоставили мне голографический монитор, точно такой же, как у оперирующего
хирурга. Все, что со мной делали,  я видел в превосходной цветной трехмерной
проекции. Мягкая змейка  залезла мне под кожу и ткнулась в ребро. Из кончика
иглы   сразу   же  посыпались  субмикроскопические  машинки.  Они  вцепились
манипуляторами в края  моих  сломанных костей и  плотно  прижали  их друг  к
другу. Загудели микромоторы, и ребра сошлись тютелька в тютельку. Чудненько.
Пока не зарастут трещины, машинки побудут во мне.
     Прямо  с  операционного  стола  я  отправился в лабораторию, где  ждали
машина пространства-времени и Анжелина.
     -- Куда ты, туда и я, -- сказала она.
     Верная боевая подруга. Ей  была очень к лицу черная униформа, усыпанная
металлическими шипами и карабинчиками  для гранат. А также черные ботфорты и
тяжелые пистолеты в кобурах на бедрах.
     -- Очень  стильно, -- похвалил  я  и надел на спину  ранец с фиксатором
времени. -- Что показала предстартовая проверка нашего стального коня?
     -- Все отлично. -- Она похлопала по  лобовой броне танка-разведчика. --
Быстрый,  крепкий,  и  огневая  мощь  вполне   приличная.  Для   ада  вполне
достаточно. Как твои косточки?
     -- Лучше не бывает. Я превосходно себя чувствую и рвусь в бой.
     -- Ну что, поехали?
     --  Одну  секундочку.  Перед отъездом  я хочу,  чтобы  профессор  Койпу
зарубил себе на носу: мы вовсе не собираемся обживаться в аду.
     -- Ну разумеется.  -- Койпу  отступил от пульта, выглядел  он при  этом
слегка  раздраженно.  --  Не  беспокойся,  на  сей  раз  с  межвселенностным
активатором проблем не возникнет.
     -- То  же самое вы говорили, отправляя меня в рай. А я  там едва не дал
дуба!
     --  Теперь  я  подстраховался. Один  активатор в корпусе вашего  танка,
другой --  опять же  у тебя  в каблуке. А если  все-таки придется туго, надо
только покрепче обнять Анжелину...
     -- Это я всегда с удовольствием.
     -- ...и она вернется вместе с тобой.
     -- Благодарю, теперь мне намного спокойнее. -- Я не кривил душой.
     Я  залез в  танк и лязгнул крышкой люка. Анжелина завела двигатель, и я
показал профессору большой  палец.  На экране  коммуникатора  его физиономия
расплылась в виноватой ухмылке.
     -- Можешь  заглушить  мотор,  --  сказал  он.  -- У нас  тут  маленькая
проблема.
     -- Маленькая?
     -- Ну... точнее сказать, большая. Кажется, я не могу найти дорогу в ад.
     -- Что значит -- "не можете найти"?
     -- Это и значит. Похоже, он исчез.


ГЛАВА 24

     Анжелина  заглушила  мотор,  а  я поднял  крышку люка. Слегка дрожа  от
волнения  (срыв такой  важной  операции  --  дело  нешуточное), мы  затопали
подкованными каблуками. Койпу сосредоточенно возился у пульта.
     -- Почему вы говорите, что он исчез? -- спросила рассерженная Анжелина.
     -- Потому что  он исчез. Не понимаю, что за чертовщина творится  с этим
адом.
     -- Потеряли целую вселенную? Это еще ухитриться над" было.
     -- Я ее не терял. Просто она не там, где должна быть,
     -- По-моему,  это все равно, что потерять, -- сказал я.  Он раздраженно
скривил губы и снова защелкал клавишами и тумблерами. Но толку не добился.
     -- Прежний набор частот не соответствует нынешнему аду. Я уже несколько
раз перепроверил. Похоже, там вообще нет вселенной.
     -- Уничтожена? -- спросила Анжелина.
     --  Сомневаюсь.  Гибель  вселенной  -- очень долгий  процесс,  на много
миллиардов лет.
     -- А рай на месте? -- спросил я.
     --  Конечно.  --  Он покрутил  верньеры,  нажал  на клавишу,  крякнул и
вытаращил глаза. Нашарил рукой кресло позади, рухнул в него. -- Невероятно!
     -- Профессор, вы себя хорошо чувствуете? -- спросила Анжелина.
     Он  не  услышал. Его  пальцы  бегали  по  клавишам, экран  стремительно
заполнялся математическими формулами.
     --  Оставим его в покое, -- сказал я жене. -- Все равно только он  один
способен выяснить, что случилось. А мы пока отдохнем.
     Мы  отправились  в бар,  и  я щелкнул пальцами, подзывая  робофицианта.
Анжелина поморщилась.
     -- Не рановато ли зенки заливать?
     --  Ничего  я   не  собираюсь  заливать.  Просто  хочу  утолить   жажду
одним-единственным бокалом пива. Составишь компанию?
     -- Только не в это время дня. Я потягивал пиво и думал.
     -- Опять придется  начинать  все сначала. До поры  до времени забудем о
других  вселенных.  Когда ты исчезла  с  Луссуозо, мы с Боливаром и Джеймсом
тщательно  обыскивали все  планеты  подряд  --  вдруг  Слэйки  проворачивает
где-нибудь аферу  под другой личиной? Храма Вечной Истины мы не  нашли, зато
обнаружили  Церковь Ищущих Путь  на Вулканне.  Проникли в  нее,  а  что было
дальше, ты знаешь.
     -- Знаю. Побывали в аду, на Стекле и в  раю. И теперь застряли, и будем
ждать, пока наш замечательный профессор не найдет кого-нибудь из Слэйки.
     -- Ждать не  придется.  --  Я схватился за телефон. -- Возможно, в ходе
наших поисков  мелькали следы  других  афер  Слэйки. Давай-ка  выясним,  что
удалось найти мальчикам.
     Мне ответил Боливар, а может быть,  Джеймс.  Звуковым фоном ему служили
радостный визг и плеск.
     -- Я что, нарушил заслуженный отдых?
     -- Просто решили провести денек на пляже. В чем дело, папа?
     -- Расскажу, когда  вы  будете здесь. Но  сначала  попробуй  вспомнить:
когда  мы  были  на  Луссуозо,  нам  не  попадались  на  глаза следы  других
предприятий Слэйки?
     -- Даже не знаю. Мы там