Союзов. Я  провел  небольшое  расследование  и выяснил  -- что
танцовщица-акробатка   Белиссима   --   сотрудница   ФБР,   Фонда   Биржевых
Расследований.  Кайзи понял,  что для  неплательщиков налогов, для душителей
профсоюзов,  для финансовых махинаторов наступают  тяжелые  времена. И решил
извлечь  из  этого  выгоду.  В  первую  очередь  постарался  отравить  жизнь
конкурентам.  Для  того-то  и  понадобилась Стальная Крыса.  Сначала ты  был
нужен, чтобы тебя обвинили в совершенных Кайзи преступлениях...
     --  А потом мне и  самому пришлось нарушать законы.  У вора вор дубинку
спер,  -- с горечью сказал я.  И моргнул. Я все еще не понимал, какая польза
от этого мерзавцуКайзи.
     -- Допустим,  ему пригодятся деньги, украденные в собственном банке, но
все остальное?
     --   Ты  только  погляди  на  финансовые  полосы,  --  сказал  Боливар,
разглаживая смятые газеты.  -- Прочти заголовки. "Затянувшийся локаут привел
к снижению  котировок акций".  "Инвесторы  в  ужасе  от  резкой  девальвации
национальной валюты". Это из-за твоих облигаций. "Бум  на рынке топлива". Ни
о чем не говорит? А вот это мне нравится больше всего:
     "Первый межзвездный банк вдов и сирот" отправляет персонал в бессрочный
отпуск. Это  банк Кайзи,  если  помнишь. Он целенаправленно  посеял панику и
натравил вкладчиков на собственный банк.
     -- Мне  доводилось слышать о подобных вещах, -- признал я. -- Правда, я
думал, это просто сказки.
     -- Да, в  галактике  такое  случается  редко,  потому  что  за  банками
надзирает  специальная  контрольная  комиссия. Здесь  же,  очевидно,  нет ее
отделения. Тебе  должно  быть известно,  что не все активы банков выражены в
наличных. Как правило, денежный запас --  это лишь фиксированный  процент от
оборотного капитала. Остальное вложено в операции, которые поддерживают банк
на плаву. Когда вкладчики сомневаются в  его  надежности, они спешат забрать
деньги со своих счетов, но банк не может расплатиться со всеми. Если процесс
не остановить, неизбежен крах.
     -- И все-таки не могу взять  в толк, зачем ему понадобилось подставлять
под удар свою же лавочку. Вдруг она лопнет?
     -- Не лопнет. Насколько я понимаю, ему нужно  все средства, вложенные в
другие  предприятия, перевести  в наличные.  Но паника распространяется, как
чума. Клиенты других банков тоже побегут за своими кровными,  и это подольет
масла в огонь. Затем Кайзи  раздует  истерию  на фондовом рынке, переполошит
инвесторов, и разорение банков примет необратимый характер. Прочти.
     Он передал мне газету, постучал по заголовку одной из статей.
     --  "Феторрский  кредит удручающе  отстает от соперника".  А  кто у нас
соперник?
     --   Межзвездный   кредит.   Когда  мы  сюда   прилетели,  эта  парочка
конвертировалась один к одному. А сейчас, после всех финансовых  потрясений,
здешняя  денежная единица  упала  на семнадцать  пунктов. Иными словами,  ты
можешь за восемьдесят три межгалактических кредита купить сто местных.
     До меня наконец дошло.
     --  Теперь  понятно.  Не считай  меня  тупым,  просто  все  это  мне  в
диковинку.  Так-так,  помнится,  Кайзи  владеет  не  только  банками,  но  и
брокерской конторой?
     -- Вот  я  вас слушаю, слушаю, -- вмешалась Анжелина, -- но, боюсь,  не
понимаю, почему вы так возбудились. Может, растолкуете?
     --  Не волнуйся,  мама,  это  проще пареной репы,  -- сказал Джеймс. --
Кайзи  позаботился о том, чтобы здешняя  экономика  сошла с рельс,  и теперь
помогает  ей  лететь под откос. Сначала --  опустошительные  кражи, затем --
диверсия на атомной электростанции. Он играет на понижение и скупает кредиты
по дешевке.
     --  Он прибирает к рукам активы! --  догадалась Анжелина, и мы закивали
как  сумасшедшие.   --  Все  свои  деньги  поставил  на  дальнейшее  падение
феторрского кредита. Даже если  экономика превратится в  руины, он  загребет
миллиарды.
     -- Вот именно, -- сказал,  довольно  потирая руки, наш финансовый гений
Боливар. --  Итак, мы  разгадали  стратегию  Кайзи и  теперь  обыграем  его.
Обдерем как липку. Ударим по ахиллесовой пяте.
     -- То  есть  по его  бумажнику, -- уточнила Анжелина. --  Но, занимаясь
полезным,  не будем забывать и о приятном. --  Она  легонько  дотронулась до
моей  забинтованной головы. -- Мальчики, вы разберетесь с деньгами, а я -- с
их хозяином.
     Ободренные, даже взволнованные, мы полетели в Феторрвиль. Даже Глориана
выглядела  довольной, похоже,  ей понравился ее  первый  воздушный  рейс. Мы
спорили, генерировали идеи, строили планы. Грезили возмездием.  Делили шкуру
неубитого медведя. А потом  я  загрустил. Мальчики  не обратили внимания, но
Анжелина заметила. И встревожилась:
     -- Что, ушибы? Дать обезболивающего?
     -- Ушибы  ни  при  чем,  но  я  и  в  самом деле  не  отказался  бы  от
какой-нибудь микстуры от боли. А лучше  -- от депрессии. -- Мои мысли, кружа
по накатанной колес,  приходили  к одному и тому же  неприятному выводу.  --
Боливар!
     Он повернул голову.
     -- Сколько тебе нужно  времени,  чтобы  вырыть для Кайзи монетарисгскую
яму?
     -- День, от силы два. А что?
     -- А то, что я, к сожалению, должен вернуться в свою тюрьму, то есть на
склад.  Если  Кайзи обнаружит,  что я  сбежал, он обрежет все концы. Ведь он
знает, что я могу притянуть его за грабежи и убийство.
     -- Я тебя не отпущу, -- запротестовала Анжелина.
     --  Боюсь,  придется.  Ничего,  за  меня  не  переживайте.  Сначала   я
хорошенько наемся  и напьюсь, а кандалы надену,  только когда  он подъедет к
складу. Сказать  по правде, мне это даже нравится. Еще поглядим, кто у  кого
украдет дубинку.  Если  все сделаем правильно,  он  даже не поймет,  что его
надули.

        ГЛАВА 26

     Перед  тем как мы  отправились на  склад,  Боливар позвонил  Кайзи,  но
ответил его секретарь -- мол, хозяин слишком занят и к телефону не подойдет.
     Еще бы он не был занят! Поди, не каждый день доводится развалить банки,
на которых зиждется планетарная экономика.
     В вертопорте был  ресторан, к нему  примыкал уютный маленький  бар.  Мы
нашли  столик,  сделали  заказы,  а  тем  временем  Боливар  договорился   с
администрацией о билетах на обратный рейс.
     Мой язык все еще  хранил  неприятную память о совершенно безалкогольной
кошкаколе, которую подавали  в "Макальпо".  Впрочем, от этого  ощущения меня
быстро избавил "Гнилой потрох" со льдом.
     Анжелина  в порядке исключения взяла с  меня пример, а затем перешла на
белое вино.
     -- Нам  нужны  план  и  список,  --  сказал я,  нажимая  кнопку,  чтобы
повторить  заказ. Джеймс водрузил на  стол компьютер-пальмтоп и приготовился
печатать  под  мою  диктовку.  --  Косметический набор,  чтобы  вернуть моей
физиономии прежнюю красоту, когда  снимем повязку. Новые наручники,  а также
подержанную койку взамен разломанной Боливаром.
     --  И  новый  "жучок",  --  добавила  Анжелина, --  чтобы знать,  когда
объявится Кайзи. Джеймс, я собираюсь  за покупками, и  мне необходимы  ты  и
твоя кредитная карточка.
     -- Нам  предстоит вложить уйму денег, --  сказал Джеймс, подсаживаясь к
нам за столик. -- Фьючерсные сделки, скупка валюты... Но  лишь в том случае,
если я получу необходимые фонды.
     -- Вот тут-то на сцену и выходит "Банко Куэрпо Эспесиаль",  --  заметил
я.  -- Которым владеет наш старый знакомый  -- Специальный Корпус.  Если  не
сумеешь наскрести нужную сумму, свяжись с  Инскиппом, он  тряхнет кошельком.
Не постесняйся упомянуть мое имя.
     Боливар  поймал  такси  и  отправился  в  банк,  а  Джеймс  взял список
необходимых покупок.
     Мы с Анжелиной  остались ждать его возвращения в тепле  и  уюте бара. Я
заказал выпивку.
     -- Когда  вывернем  Кайзи  карманы,  --  сказал  я,  -- не  откажусь от
длительного отдыха под тропическим солнышком.
     -- И я. Для начала. Но я заглядываю в будущее гораздо дальше.
     -- И что ты там видишь?
     -- Вижу, что нашему возрасту приличествует более спокойный образ жизни.
     -- Что? Бросить шоу-бизнес!
     -- И шоу-бизнес, и валяние дурака, которым мы занимались  все эти годы.
Довольно,  пора  на  заслуженный  отдых.  Я  повешу  на  стену  свои  верные
пистолеты, а ты -- любимую отмычку.
     Я рассмеялся  и вдруг увидел, что она  нисколечко не шутит. А может, не
так уж и  плохо -- день-деньской посиживать на солнышке  в шезлонге... или в
инвалидном кресле...
     -- Да, но не будет ли это несколько ... гм... скучновато?
     --  Чепуха.  Можно  путешествовать. В галактике тьма-тьмущая планет, па
которых мы еще не бывали. яств, которых не едали...
     -- Вин, которых не пили!
     --  Ага,  кажется,  до тебя наконец  доходит.  -- Ее  счастливая улыбка
исчезла. -- Джим, я не жалуюсь, ты ведь знаешь это не в моем характере. Но в
том ужасном подвале было вдоволь времени чтобы подумать о будущем. И меня не
тянет пережить подобное еще раз.
     -- Мне тоже не хочется валяться на кровати в  наручниках и ждать смерти
от жажды или пули.
     --  Вот именно. Надо позаботиться о том, чтобы в будущем  не попадать в
такие переделки. Подумай над моими словами.
     --  Непременно подумаю,  обещаю. Как  только  облегчим  кошелек  нашему
общему другу.
     -- Да, о нем мы позаботимся непременно. А потом уйдем не оглядываясь.
     В дверях  появился  Джеймс,  помахал нам  рукой.  Глориана  проснулась,
потянулась. Мы вышли из-за столика.
     Должен  признаться, когда мы  ехали к складу, меня обуревали  нехорошие
предчувствия. Мы  ждали снаружи, пока Джеймс выловит "жучков" и посадит их в
мешочек. Я не испытал особого  восторга, услышав щелчки наручников. Анжелина
тоже не выглядела  счастливой, гримируя мое разбитое лицо. Она  полюбовалась
на дело рук своих, затем нахмурилась.
     -- Джеймс,  я  передумала насчет  поездки по  магазинам. Возьму  такси,
отправлюсь в вашу с Боливаром  гостиницу. Надолго залягу в пузырьковую ванну
и буду отдыхать. Отведу Глориану на прогулку,  нам обеим не повредит моцион.
Тебя  прошу держаться поблизости,  вдруг что-нибудь пойдет  не так.  Давайте
забудем про  Кайзи, про деньги,  про месть, вообще про  все,  что связано  с
риском для жизни вашего отца. Ты меня понял?
     -- Прекрасно  понял.  Я  буду  рядом.  С  такой  же рацией в ухе  -- Он
протянул  на  ладони  что-то вроде рисового зернышка.  --  Со склада меня не
заметят, но я услышу все.
     Я забрал зернышко и вставил себе в ухо. Анжелина поработала на славу --
на  моем  лице  не  оставалось  живого места. Когда все было  готово, Джеймс
освободил "жучков" Анжелина послала мне воздушный поцелуй, и они удалились.
     Навалилась тоска, но выпивка взяла свое. Я уснул в считанные секунды.

     Я пересмотрел  множество  отвратительных  снов, пока  меня не  разбудил
шепот в ухе. Том самом, где лежала крошечная рация.
     -- Похоже, к складу подъезжает Кайзи, -- предупредил Джеймс.
     -- Который час? -- произнес я тихо-тихо. Слышать мог только сын.
     -- Скоро закат. Кайзи засиделся в банке допоздна.
     -- Нетрудно угадать, почему. Будь на связи.
     -- Обязательно.
     Я  мог  снять  наручники,  но  надеялся,  что  такая  необходимость  не
возникнет.  Осталось потерпеть совсем недолго, и,  если я  правильно  сыграю
свою роль, наш ответный демарш приведет к победе.
     Я услышал,  как отворилась и затворилась входная дверь. Потом раздались
шаги -- кто-то приближался  к  моей  комнате. Клацнула ручка. Я  повернулся,
посмотрел.
     -- Что, Джим,  небось  пить хочется? Под глазами у Кайзи  лежали черные
круги. Он  денно и нощно строил свои мошеннические планы. Но все же сохранил
достаточно энергии для садистских шуточек.
     Я ответил хриплым кашлем.
     -- Ты готов отдать облигации?
     -- Воды...
     -- Пожалуйста
     Он вернулся с чашкой воды, поднес к моему лицу и вылил на пол.
     Я  играл, как  заправский  лицедей,  --  хрипел,  кашлял,  стонал.  Ему
понравилось.
     -- Так как насчет облигаций?
     -- Я... отдам...
     В награду  я  получил  полчашки тепловатой воды. Ровно столько, сколько
нужно, чтобы не умереть от жажды. Кайзи холодно смотрел па меня.
     -- Не  верю, --  сказал  он.  --  Джим диГриз так  легко  не сдается. В
ближайшие дни я буду очень занят, поэтому мы, пожалуй, перенесем операцию на
следующую неделю.
     Моя голова упала на грязную подушку, я жалко захрипел, н это  вызвало у
Кайзи улыбку.
     -- Так  и быть,  время  от времени будешь получать глоток  воды, однако
никакой пищи. Ты мне нужен слабым,  но не мертвым. Думаю, за эту недельку ты
одумаешься и  согласишься встать под мои  знамена. А если нет, подождем  еще
немного. Ну, я тем временем найду о чем потолковать с твоей супругой.
     Я очень реалистично скорчился в припадке бешенства.
     -- Джим, даже тебя можно сломать. Уж поверь.
     -- Чтоб тебе... сгнить в аду... -- прохрипел я вслед ему.
     Ах, до чего же ему нравилось мучить людей. Я  насобирал горсть "жучков"
и спрятал в радионепроницаемый мешочек. Но одумался и  рассыпал  по кровати.
Если они у молкнут надолго, Кайзи насторожится.
     --  Джеймс,  забери меня  отсюда, -- проговорил  я.  -- Думаю, близится
последний акт.
     Джеймс бесшумно  открыл дверь гостиничного номера.  Но Анжелина уже  не
спала. Она сидела на кровати, и ей потрясающе шел мужской купальный халат.
     -- На столике -- горячий кофе.
     -- Чудненько!
     Я наполнил две чашки, одну дал Джеймсу.
     --  Кайзи пришел и ушел. Этот садист решил держать меня взаперти, чтобы
я варился в собственном соку. Но  теперь он обо  мне вспомнит  не  скоро  --
других  забот  полон  рот.  --  Я  потер  накладной  шрам,  который  норовил
отвалиться.  --  Хочу  смыть грим, а  может, и эту гадость заодно,  пока  не
омертвело слишком много клеток. Не согласится ли кто-нибудь позвонить вниз и
заказать гору еды на завтрак?
     Умытая  и   высушенная   феном  Глориана  сладко   посапывала.  Она  не
проснулась,  пока  я обмывал  раны  и  надевал  халат. Я  вышел из ванной  и
воспрянул духом при виде стола, ломящегося под тяжестью яств.
     -- Мрунгль... -- Не так-то просто говорить с набитым ртом.
     -- Сначала проглоти, -- послышался разумный совет Анжелины.
     Наконец, блаженно отдуваясь, я сказал:
     -- Только одного не хватает -- сигары!
     -- Папа, я знаю наперечет твои грязные привычки. Джеймс подал коробку с
сигарами.
     -- Мы правильно воспитали детей, --сказала Анжелина.
     С этим я поспорить не мог. Такими сыновьями можно только гордиться. Уже
не говоря о невестках.
     -- Как там наша игра?
     --  Ставки  сделаны,  к  концу  дня Кайзи  будет  богатейшим  человеком
планеты.
     -- Это он так считает, -- поправила Анжелина. -- И что потом?
     --  Потом на сцену выйдете вы, и упадет занавес. Боливар все подытожил.
--  Джеймс  глянул на часы -- До занавеса  еще  несколько часов. Отвезти нас
туда?
     --  Сделай одолжение. -- Я сколупнул последнюю  чешуйку шрама. -- И мне
понадобится одежда.
     -- Об этом я уже  подумала.  -- Анжелина встала. -- Не  забудь, полиция
все  еще  ищет  лицо,  которое  ты  сейчас  носишь  Мне чадо  проехаться  по
магазинам,  заодно  и  для тебя  что-нибудь подберу.  Джеймс,  составишь мне
компанию?
     --  Увы.  Я  бы с  удовольствием, но есть неотложные дела. Компьютерные
проблемы в  банке. Я открыл для тебя  неограниченный  кредит в самом дорогом
универмаге.
     -- Этого  вполне достаточно. -- Она грозно  посмотрела на  меня. --  Не
кури до моего возвращения. И не налегай на выпивку.
     -- Что  ты,  как  можно!  Одна-единственная  сигара,  один-единственный
глоточек вина. Сладкий ликер успеха -- вот что мы выпьем вместе.
     -- Его будет хоть отбавляй, -- пообещал Джеймс и вышел.
     Я  остался один и  был рад этому. Я очень  устал,  ныли  многочисленные
ушибы  и  ссадины.  Но при  этом  я  испытывал  огромное  облегчение.  И  не
сомневался, что Анжелина разделяет его. Вдобавок  она  просто обожает делать
покупки.  Мальчики тоже  счастливы -- у них интересная работа. И выгодная. И
справедливая. Разве не  благородно изымать огромные денежные суммы со счетов
жадных и  жестоких капиталистов и потихоньку затягивать удавку на  шее ни  о
чем  не подозревающего Кайзи? Я  включил  успокоительную музыку и отыскал  в
баре несколько бутылочек, успокаивающих еще лучше.
     И подумал о том, что нам с Анжелиной и правда пора на отдых. Впереди --
праздные солнечные месяцы.  Минимальная зарядка  по утрам, только для  того,
чтобы вечером был аппетит.
     Но долго  ли  я  так  протяну,  не позеленев  от тоски?  Я  ведь  не из
любителей сидеть сиднем. Мы с Анжелиной, конечно, будем чаще ездить в театр,
даже в оперу. А  может,  и не будем. Я  содрогнулся, представив,  как часами
внимаю писклявому сопрано
     Возможно, изредка буду по ночам тайком выбираться из дома с отмычкой --
тряхнуть стариной, вскрыть сейф-другой.
     В  раздумьях я задремал. Меня разбудил громкий храп. Мой собственный. Я
освежился винцом и решил больше не  смотреть  в будущее  сквозь темные очки.
Погоди, Джим, погоди. Сначала доведи до конца дело.
     В середине дня вернулась Анжелина, возглавляя эскадрон робоносилыциков.
Они сложили  ношу  в  высокий  штабель  и  получили разрешение  отправляться
восвояси.  Вскоре  номер был завален  оберточной бумагой.  Анжелина одну  за
другой  демонстрировала  мне свои  покупки. Не только  платья для  нее, но и
спортивную одежду для меня. Мы оделись и успели заскучать без дела.  Наконец
отворилась дверь. Это, наверное, возвратился Джеймс.
     -- Ну, и как все идет? -- выкрикнул я.
     -- Точно по плану, -- сказал Кайзи, входя в номер и недрогнувшей  рукой
направляя на нас пистолет.

        ГЛАВА 27

     Подобное  в  моей  жизни  приключалось  так   часто,  что  выработались
рефлексы,  и  сейчас они включились, не дожидаясь, когда новая  и совершенно
непредусмотренная ситуация уложится в  сознании. Эти  превосходные  рефлексы
побуждали меня заорать:
     "Оглянись!" -- запустить в Кайзи торшером, вскочить на диван, ласточкой
перелететь  через комнату и  выбить пистолет  из  его руки. Как и полагается
действовать супермену  в таких  случаях.  Но, едва я напряг мышцы, вмешалось
сознание и удержало тело  в узде. Я  спазматически, как  рыба, хватанул ртом
воздух и упал в кресло. Потому что целился Кайзи не  в меня. Да,  он смотрел
мне в глаза со своей леденящей улыбкой, но держал на мушке Анжелину. Ему уже
случалось убивать, и я знал, что он нажмет на курок без малейших колебаний.
     -- Ты правильно рассудил, -- сказал он. -- Пускай эго дурной вкус, но я
ее непременно  застрелю, если какое-нибудь  твое движение мне не понравится.
Сначала изуродую  огненной струей, а  не возьмешься за ум  --  пущу пулю.  А
сейчас вы оба медленно пересядете на кровать. Вот так, отлично.
     Анжелина напряженно  села, сложила руки на сумочке. Я опустился  кулем,
руки сунул  в карманы,  лихорадочно поискал,  чем бы  сразиться. Увы, на мне
было новенькое, с иголочки, трико. Нашлась только полоска бумаги со словами:
"Упаковано Моши Лайни".
     Кайзи  шагнул  вперед,  затворил за  собой  дверь. Ни  его  взгляд,  ни
пистолет не колебались. Он обошел вокруг нас, нащупал кресло, осторожно сел.
     -- Что ты сделал с Игорем? Он не выходит на связь.
     Значит, ему известно не  все. Я должен  выиграть время. Чем дольше буду
заговаривать ему зубы, тем больше шансов найти спасительный выход.
     -- Мы его и пальцем не тронули. Наверное, он все еще в Санкисте-у-Моря.
     Отчасти это было правдой. Но Кайзи такой ответ не удовлетворил.
     -- ДиГриз, не юли! Игорь  отправился в Санкист-у-Моря,  потому что твоя
жена  доставляла  нам хлопоты. А потом он исчез. Учти, я  не  только убивать
умею, но и калечить. -- Пистолет фыркнул, и из огромной дыры в подушке рядом
с Анжелиной вылетели клочья набивки. -- Последнее предупреждение! Говори!
     Я зачастил:
     -- Я там побывал, видел, как он  уезжает